Боссер.
Ничего личного?
Часть первая.
Глава – 1.
Израиль наши дни
11 утра, середина недели, а народу в бассейне уже немало. Бал лениво полулежал в шезлонге и, честно пытался о чем-нибудь подумать. Получалось - не очень. Жара! И Бал с удовольствием отдавался блаженному ничегонеделанию и ничегонедуманию.
Но вдруг он оживился.
Из женской раздевалки вышла девушка. Так как она имеет некоторое отношение к дальнейшим событиям, я сразу её и опишу.
Девушка была чудо как хороша. Хотя ничего от, так называемой, модельной внешности в ней вовсе не было. Длинные, стройные ноги – кругловаты; бедра – крутоваты. Мягкий животик, даже без намёка на, эти жуткие, квадраты. Высокая грудь. Подбородок, пожалуй, слишком упрямый для девушки.
Широкие скулы (хотя, кажется, сейчас широкие скулы – модно). Чувственные губы. Почти курносый носик, широкие, тёмные брови. Но вот глаза и волосы – не придерешься. Большие, лучистые, серо-зелённые глаза. Знаете, такие, что в гневе и страсти – темнеют. И, чудной красоты, тёмно-каштановые волосы. Длинные, блестящие и упругие.
Всё это великолепие было, слегка, прикрыто светло-зеленным купальником, весьма незначительных размеров. И, если, вот так вот, прищурится, то, вполне, можно было представить её и без ничего.
Но этому чертову Балу прищуриваться было незачем. Самодовольно и, чуть-чуть смущено улыбаясь, он, с удовольствием вспоминал, что проделывал с этим чудесным телом прошедшей ночью, а сегодня…
Он привстал и призывно помахал рукой. Величественно неся себя, всю такую…девушка подошла к нему и, склонившись, уронила на его лицо душистую волну своих чудо-волос.
- Спрятался, да? - у неё был грудной, с мурлыкающими прожилками, голос.…
Бал блажено улыбнулся но, тут же спохватился, представив, как она, так выгнувшись, смотрится со стороны, в этих зеленоватых тряпочках.
- Полинка, солнышко! Пожалей мужиков! Садись, я тебе полотенчико постелил, – подхалимничал он.
- Какие мы нежные! – бесчувственно ответила "солнышко", но всё же выдвинула шезлонг из тени и, величественно, положила в него свою шикарную попу.
Бал пододвинулся и озабоченно предложил:
- Давай кремом намажу, а то сгоришь, сметанка!
(я, увлёкшись описанием фигуры, забыла сказать, что у девушки была очень белая кожа, буквально белоснежная. Так что опасения Бала были вполне обоснованны!)
– Ты просто деспот, какой – то! - возмутилась Полина. - Каждый раз, то "в тенёк ", то " давай намажу " – передразнила она. – Я хочу хоть немного загореть, третий день уже, а ещё ни капельки, смотри!
Сдвинула чашечку лифчика, что бы он убедился, - ни какой разницы! Бал покорно вздохнул и, потянувшись, поцеловал её в молочное плечо.
- Скажут: "старый чёрт, какой кусочек отхватил" – виновато сказал он.
- Вот только не надо прибедняться! – улыбнулась Полина. – Закрась седину и, будешь выглядеть не старше меня! Ты вот какой у нас стройненький! – она, дурачась, щекотнула его за живот. От щекотки Бал дёрнулся и дурацки хохотнул. Но ответил серьёзно:
- Знаешь девочка, я свою седину честно заслужил, чего мне её стеснятся? Кстати, всё равно ни один нормальный мужик, мне, тебя не простит, пусть думают, что – выпендриваюсь, хочешь, трюк покажу?
- Это как сегодня под утро? - промурлыкала его спутница.
Бал даже смутился:
- Серьёзно, когда-то благодаря нему я, можно сказать, жив остался… – он притащил пластмассовый стул и поставил его на край бассейна.
– Садись
- Ты меня столкнёшь в воду!- предположила Полина.
- Не говори глупости, я прыгну через тебя, сальто. Ну, не трусь!...
Он отошёл, прикинул на глаз расстояние и побежал.
Раз, два, три… прыжок. Довольно эффектно перелетев через взвизгнувшую Полину, Бал нырнул в теплую, прозрачную воду бассейна.
Глава – 2.
Примерно десять лет назад. Латинская Америка. Круизное судно.
Раз, два… не успею!... три… прыжок! Одна пуля всё же зацепила его, вырвав кусочек мяса из левой ляжки. От жгучей боли Бал дёрнулся и, не успев сгруппироваться, пальнулся о воду так, что чуть весь дух из себя не вышиб.
Но плавал а, особенно, нырял Бал весьма прилично. Хватанув воздух отбитыми лёгкими, он нырнул и, держа борт судна по левую руку, поплыл в сторону носа.
Это оказалось одним из обстоятельств в итоге спасших ему жизнь. Судно стояло на якоре, в полумиле от берега. Неподалёку мотались несколько лодок. Кто-то ловил рыбу, кто-то просто катался. Нападавшие решили (вполне впрочем резонно), что на одной из них могут быть его сообщники и бросились спускать катер. Он тоже был по правому борту, но в корме.
А Бал оплыл судно спереди и, оказавшись по левому борту, наткнулся на якорную цепь.
До этого момента, Бал боролся за жизнь, как животное,- бездумно и безо всякой надежды. Теперь он понял - есть шанс! Вряд ли преследователи ожидают, что он может вернуться на судно. Бал был великолепно тренирован и, в нормальном состоянии, подняться по цепи, было бы для него плёвым делом, но сейчас…
Колокольно гудела голова, всё тело болезненно ныло и всё же, подстёгиваемый отчаянием, он довольно лихо поднялся и, ухватившись за отворот планшира, перебросил себя через фальшборт. Рухнув на палубу, Бал откатился под якорную лебёдку. Особо разлёживаться было нельзя и, немного отдышавшись, он прокрался вдоль борта, поднялся по трапу на палубу кают первого класса.
Вдалеке кто-то прошел, не обратив на него никакого внимания. Но тут Бал сообразил, что, капающая с его одежды вода, оставляет мокрые следы. Вот чёрт! Надо было чем-то срочно затереть, и Бал толкнулся в первую же дверь. К счастью оказалось открыто и он, заскочив в каюту, начал оглядываться в поисках чего-нибудь подходящего.…
Раздался шорох и Бал понял, что, ни одно везение не может продолжаться бесконечно. В глубине каюты, за небольшим столом, сидел мужчина, среднего возраста и плотного телосложения. Он сидел неподвижно (поэтому Бал его и не заметил сразу) и угрюмо, исподлобья смотрел на него.
Глава-3. Ещё пять лет назад. Израиль.
Если у Бала и были какие-то иллюзии (хотя почему "если", наверняка были), то с ними он, как неосторожная девушка с невинностью, расстался весьма быстро.
Он, то, думал, что механик по судовым холодильным установкам, с опытом работы, в стране окружённой морями, без особого труда найдёт работу по специальности. В крайнем случае, в этом жарком климате, наверняка много промышленных холодильников…
Короче, когда его взяли помощником слесаря на довольно крупное, по израильским, понятно, меркам, предприятие, он уже понимал - просто повезло (знаете анекдот: "Как ткачиха Иванова, ударница и т.д. стала валютной проституткой - просто повезло!").
Его поставили в пару с опытным слесарем и Бал, из самых лучших побуждений, подсказал, как лучше сделать работу, просто по привычке.… Всё! Нажил врага.
Напарник начал его доставать. И в этом преуспел куда больше, чем в профессии. На второй день, взбешённый Бал схватил его за шиворот и приволок в комнату начальства.
От волнения у него вылетел весь, и без того не очень богатый, иврит. Он попросил одного из начальников, польского еврея, перевести остальным, что бы его больше не ставили в пару с этим гадом. Бала успокоили, предложили попить водички и сказали буквально следующее:
а) только терпение, б) будет хорошо, в) мы разберёмся…, что вы думаете? Разобрались!
Уже назавтра Бал получил письмо об увольнении. С уверениями, впрочем, что НИЧЕГО ЛИЧНОГО .
Тогда Бал не мог и представить, что, вскоре он сам будет часто употреблять это выражение, правда в несколько других случаях.
Помыкавшись с месяц, Бал осел на заправке. А что? Платили, всё ровно, везде минимум. А тут его, хотя бы, никто не доставал (почти), хозяин давал часов - сколько хочешь, всегда можно было поменяться сменами и, потом, чаевые! Когда-то он сам щедрой рукой раздавал, теперь научился брать, более того, даже рассчитывать на них…Так-то!
Конечно, Бал оставил свои данные в нескольких частных конторах по поиску работы. ( Тут я должна дать небольшую справку. В то время вовсю действовали-злодействовали подобные конторы. Модель весьма простая. Людей посылали на предприятия, где они, полностью бесправные, работали, отчисляя часть зарплаты посредникам. Предприятию тоже выгодно – никаких обязательств! Через определенное время, работника увольняли и брали другого. Я воздержусь от эпитетов насчёт этого б.…Думаю у многих найдутся свои. Кстати - все это было законно.)
Иногда Балу звонили из этих контор но то, что предлагали, его не устраивало. Поэтому, когда позвонили в очередной раз, особого восторга он не ощутил. Тем более что, звонившая девушка говорила по-русски.
Симпатию и излишнее доверие к бывшим соотечественникам, Бал тоже особенно не испытывал, после того как его пару раз нагрели. Но девушка была настойчива и сказала, что у него есть шанс получить высокооплачиваемую, государственную работу.
"Ладно, подумал Бал - съезжу, посмотрю.- И хрен вы меня больше проведёте!"
Он без труда поменялся сменами и, за полчаса до назначенного времени, задрав голову, разглядывал высоченное современное здание, казалось, построенного только из стекла.
Наверное, тут были сотни контор и офисов. Бал не без труда нашёл нужную дверь, открыл и спросил у девушки, сидевшей перед компьютером, или это то, что ему надо. Девушка с милой улыбкой подтвердила и, в свою очередь, спросила или он…(она назвала его имя и фамилию). Теперь Бал, мило улыбаясь, подтвердил. Давненько ему так мило не улыбалась такая симпотяшка!
- Проходите, вас ждут.- Сказала она.
- Как ждут? – Удивился Бал и посмотрел на часы. – Ещё пятнадцать минут!
- Проходите, проходите! Всё в порядке!
Бал зашёл в небольшой, но очень уютный кабинет. Минимум мебели: два небольших шкафа, стол с обязательным компьютером и два, удобных на вид, кресла. В одном из них развалился молодой парень и, закинув ноги в моднющих туфлях на угол стола, очень сосредоточенно делал себе маникюр.
" Вот люди устраиваются! – с завистью подумал Бал. – Девочка в приёмной, кабинетик уютненький с кондишеном, сам чистенький и модненький. Ещё, гад, ноготки себе точит! Наверно голубой"- чтобы хоть как-то успокоиться, решил Бал.
Представить, что этот пижон может в любой момент, по хозяйски полапать за все места симпатягу из приёмной – было уже просто невмоготу.
Парень, же, приветливо улыбнулся и, медленно стянув ноги со стола, сказал:
- Садись. И давай на "ты", а то я отвык к одному человеку во множественном числе обращаться. Я – Виктор.
Пожав протянутую руку, Бал сел в, действительно удобное кресло.
"Даже если и зря приехал, хоть посижу удобно, в прохладе. Тем более что на улице сейчас - страшная жара и, такая влажность, что жабры не кажутся таким уж излишеством!"
Виктор подвинул мизинцем бумаги на столе:
-Ты(он прочитал его фамилию).
- Да. Но знаешь, меня всю жизнь, даже мама, все зовут Бал. Так – что, если тебе не трудно…
- Хорошо, Бал. Я должен задать тебе несколько вопросов.
Бал безразлично пожал плечами:
" Надо, так задавай "
- Ты в каких войсках служил?
Бал подался вперёд. Опасливо покосился по сторонам и открыл "страшную" тайну:
- В советских.
Виктор даже не подумал обижаться:
- А точней?
Бал откинулся на спинку кресла:
"Действительно! Я же ничего тогда не подписывал. И, по приезду в Израиль, заполнял анкету в военкомате"
- В отдельном взводе, – и, не дожидаясь вопросов, пояснил. - Нас готовили как диверсантов. Такого, знаешь, местного разлива.
- И чему вас обучали? – Виктор, явно, был больше озабочен своими ногтями, чем темой разговора.
- Взорвать вражеский объект, караул вырезать, пленного притащить. Стрелять из любого оружия, ножи, немного рукопашный…
Бал опять подался вперед и поинтересовался:
- Ну что? Очень это понадобиться в вашей фирме?
Виктор вытянул вперёд руку с растопыренными пальцами. Склонил голову к плечу, полюбовался своими безупречными ногтями и спросил безразличным голосом:
- А ты что, думаешь, я из праздного любопытства интересуюсь?
От неожиданности Бал замер:
" Бандюги, наверное, в шайку вербуют, – он попытался себя развеселить . – Хотя какая, на хрен, разница ".
- В горячих точках был? – продолжил Виктор.
Бал невольно улыбнулся: представил себе рожу этого пижона, если бы тот услышал такой ответ:
"Что самая горячая точка, где он бывал, причём иногда по несколько раз за ночь, была у Надежды. М-м-м, какая горячая точка…"
Бал, давненько, будучи на голодном пайке в этой теме, задумался и ответил несколько рассеяно:
- Нет. К счастью не пришлось.
- Это хорошо, психи нам не нужны,- нараспев сказал Виктор и дунул на свой ноготь.
"Интересно, - подумал Бал, - этот тип сейчас нарывается, или просто – по-жизни гнида?"
Следующий вопрос, ему показалось, он недопонял, поэтому переспросил:
- Что?
- Убивать, значит, не приходилось. А смог бы?
Первый раз, за всё время разговора, Виктор отвлёкся от своего маникюра и, внимательно, смотрел на собеседника.
"Да проще простого! – подумал Бал. – Ты мне дай кого-нибудь из тех, кто довел до жизни такой…" Но, вслух, решил блеснуть эрудицией:
- Не знаю. Не пробовал. Но думаю, что могу.
Виктор удивлёно заломил бровь… Н-да! Чехова он, похоже, не читал.
Глава-4.
На базу Бала везла обыкновенная "субару". Без каких либо знаков и, даже, без наклеек на лобовом стекле.
"Нет, не братки! Те, понта ради, прислали бы крутой джип!"
Хотя Бал и бодрился, связываться с криминалом не хотелось, поэтому он почувствовал облегчение, когда они проехали три, охраняемых солдатами, контрольных пункта. Водитель показывал какие-то документы, а один раз - вышел из машины и куда-то звонил.
Перед въездом на базу машину проверили серьёзные ребята в униформе, вооружённые "узи"…
- Я - Ник,- представился невысокий коренастый мужчина, годков под пятьдесят, - все вопросы через меня, хотя обсуждать сейчас нечего. Две недели - испытательный срок, если выдержишь и не передумаешь – тогда и поговорим.........................................
Суперменом, себя Бал не считал, но, не без основания полагал, что он весьма неплохо подготовлен физически. И, всё же, когда, через две недели, его вызвал Ник, был уверен, что испытание - не прошёл.
Поэтому, с отчаянием обречённого, Бал повёл себя нагло. Коротко стукнул в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошёл. Ник рассматривал какие-то документы и даже не поднял голову.
Бал плюхнулся в кресло напротив стола и развалился в нём. Ник не обращал никакого внимания на эту демонстрацию. Пауза затягивалась….
- Ты зачем написал в анкете, что знаешь испанский? – не отрываясь от документов, неожиданно спросил Ник.
Бал растерянно выпрямился:
- Да я действительно знал. И неплохо. Ещё грузинский, немного. Но когда начал учить иврит – всё как будто ветром из головы выдуло…
- Бывает. – Ник оторвался, наконец, от бумаг. – А в целом – молодец, - он улыбнулся, - инструкторы тобой довольны.
" Ага! – подумал Бал. – Особенно, наверно, этот гад, по рукопашному. Левое плечо, третий день ноет ".
- Ну что? – сказал Ник. – Если нет возражений - оформим некоторые формальности и – зачислен….
Через восемь месяцев………
- Вот, знакомьтесь! Это – Бал, он у нас – один из лучших…
Кроме самого Ника, в кабинете были ещё двое. Один – чернявый, худощавый парень, сидел спиной к окну и читал газету.
" На испанском " – отметил Бал. Другой, стоял рядом. Это был высокий, красивый, атлетически сложенный, с длинными, очень красивыми и ухоженными волосами, которым позавидовала бы и женщина.
- Это – Блэк. – представил Ник. Парень с газетой, царапнул Бала быстрым взглядом, кивнул и опять погрузился в чтение.
- А это – Дон. – Ник показал на высокого. Тот шагнул вперёд и, вызывающе уставился на Бала.
- Знаешь, Блэк! Я эту гнусную рожу уже где-то видел!...
- А я тебе напомню, длинный! – тоже с вызовом сказал Бал и напрягся, как перед дракой. – В прошлом году, я с тебя костюмчик снял, в подворотне, сейчас вспомнил? Ты ещё плакал и к мамке просился.
Парень, у окна, отодвинул газету и смотрел с интересом. Ник побледнел. А высокий, вдруг запрокинул голову и захохотал, показав великолепные зубы. Потом хлопнул свои ручища Балу на плечи и сказал восхищенно:
- Вот нахалюга! А знаешь, Ник, ты, пожалуй, прав – с этим мы поладим.
- Поладим, поладим! – пробормотал Бал, тоже расслабляясь. – Только особенно не лапай, а то придётся жениться….
На этот раз засмеялись все. Ник с явным облегчением и, даже, Блэк, опять закрывшись газетой, фыркнул раза три. Позже Бал узнал, что у него, это - проявление наивысшего веселья.
Глава – 5.
Первые три раза, Бал даже не понял – зачем его вообще брали.
Но, каждый раз, по возвращению, с ним, очень обстоятельно, беседовал психолог, и он проходил нудное тестирование.
(Кстати, чтобы больше не касаться этой темы. Переправка к месту операции, и, затем возвращение, каждый раз происходила по разному, например- с туристической группой. Документы были абсолютно настоящие, только – одноразовые. Почти всегда, Бал переправлялся в одиночку. Как добирались Дон и Блэк – он не имел ни малейшего представления).
Подготовкой к операции, и доработкой деталей – занимался Блэк. Он бессчетное количество раз заставлял отрабатывать все возможные и невозможные варианты.
Как-то, Бал спросил Дона:
- Послушай! Он всегда такой дотошный?
- Всегда! – успокоил его тот. – Поэтому до сих пор – живой.
- Ну, а личная жизнь у тебя, скажем – есть?
- Бывает, – вздохнул Дон. – Только редко … и с презервативом.
По-русски, Дон говорил с мягким, иногда, почти незаметным акцентом, но, в тоже время, выдавал такие обороты речи, что даже весьма начитанный Бал, что называется – диву давался.
Блэк – говорил чисто. С, немного железным, выговором. Про его словарный запас, сказать что-либо – было невозможно. Больше четырёх-пяти слов кряду – он выдавал редко. И, если, вынужден был это делать – морщился недовольно и кривился как от зубной боли.
Испанским, на сколько мог судить Бал, оба владели в совершенстве.
Блэка ничего кроме дела, похоже, не интересовало. Во всяком случае, как говорится, - замечен не был. А с балагуристым, весёлым Доном, Бал – быстро сдружился.
Дон и сообщил ему, наконец, эту новость.
- Ну что, Балька – твой выход! – он внимательно, как будто видел первый раз, разглядывал товарища. – Для этого задания – ты подходишь как нельзя лучше. Блэк – тоже мелкий, но у него - больно рожа злая. А ты – то, что надо. Лицо немного подсмуглим... Накачанный ты только слишком….
- Я специально не качаюсь, у меня просто фигура такая! – возмутился Бал.
- Ладно. Не большая проблема. – Похоже, Дон рассуждал сам с собой. – Я тебе рубашку подберу. Пошире, порваней и погрязней….
- Вот за " погрязней " – отдельное спасибо! – пробурчал Бал. Позже, он понял, что Дон вовсе не
Бал вышел на две остановки раньше и до места, шёл пешком. Дон был уже там и зубоскалил с хорошенькой девчонкой, которая продавала напитки.
Возле небольшого стола стоял пластмассовый ящик, наполненный колотым льдом, в который были воткнуты баночки и бутылочки с различными напитками. Ещё в одном ящике оранжевели апельсины. И, если кто-то заказывал свежий сок, девушка разрезала их пополам и, при помощи какого-то очень древнего, но весьма эффективного пресса, выдавливала сок в пластиковый стаканчик.
Было очень жарко, баночки и бутылочки – соблазнительно запотели, девушка была миленькой, приветливо улыбалась – и торговля шла весьма бойко.
Дон помогал вовсю. Давил на рычаг пресса и развлекал девчонку, какими-то байками. Она раскраснелась от смущения и удовольствия. Ещё бы - такой красавчик!
Бал тоже купил "кока-колу" и, не спеша, отошел. Через минуту его догнал Дон, оставивший позади, очередное разбитое (ну, если не на всю жизнь, то уж на пару дней – точно!), девичье сердечко.
Минут через десять, они зашли в, какой то, грязный и дурно пахнущий, подъезд. На замызганных ступеньках сидел мальчишка очень неопределённого возраста. С одинаковым успехом, можно было предположить, что ему и десять лет, и пятнадцать.
Рядом стоял лоток, с которого уличные торговцы продают всякую всячину. Газеты, сигареты, жвачку и т. д.…
Когда они зашли, мальчишка вскочил, схватил стоявшее тут же ведро с губкой и испарился…
- Рубашку сними! – велел Дон. Он протянул Балу, действительно рванную и грязную тенниску. Его рубашку сложил и засунул к себе в карман. Потом повернул Бала к свету, достал какую то баночку и намазал его лицо кремом.
- За лицо не берись, легко стирается, – предупредил он. – Всё помнишь? Ствол под газетами. У тебя четыре выстрела, хотя хватит и одного – такие пули шансов не оставляют. По сторонам не вертись. Я всё буду контролировать, да и Блэк – недалеко. Потом, выходишь на чётную сторону и идёшь к выезду с улицы. Я догоню…
" Волнуется больше моего! – с благодарностью подумал Бал. – Иначе не стал бы повторять одно и тоже, наверное, в десятый раз ".
- Послушай, Дон! – спохватился он – А меня конкуренты не побьют?
- Всё нормально. Парень, который торгует на этом месте, пару дней полежит дома. Кажется, с велосипеда упал. Неудачно. Если очень интересно – спросишь потом у Блэка, он должен был видеть, – без тени улыбки сказал Дон. И, хлопнув Бала по плечу, добавил:
- Ну, давай. С Б-гом!
Вообще-то, Бал был неверующий. Но, ему, это пожелание, в такой момент, показалось несколько кощунственным.
"Ладно. Потом скажу. Чего сейчас придираться".
Он подхватил лоток и пошёл к выходу.
- Слышишь! – окликнул Дон. – Старайся в глаза не смотреть.
Бал, не оборачиваясь, поднял раскрытую ладонь.
Он, через проходной двор, вышел на нужную улицу и начал свою коммерцию…
Нужную машину, Бал заметил сразу, как только та вырулила из-за угла. Во рту пересохло. Серебристый форд, медленно двигаясь - приближался. Он почти поравнялся с Балом, когда на выезде с улицы раздался грохот столкнувшихся машин и, затем, крики и автомобильные гудки. Блэк сработал как часы. Кто бы сомневался!
Движение, естественно, остановилось, и лоточники выскочили на дорогу, громко предлагая свой товар. Бал тоже заорал:
"Газеты, сигареты, жвачка!" и, начал протискиваться между машинами. Водитель "форда", в отличие от многих других, сидел почти спокойно. Выставил левый локоть в открытое окно и пальцами правой выстукивал на руле какой-то мотив. Бал подобострастно склонился и предложил свой товар.
"Клиент", - мужчина лет сорока, темноволосый, очень загорелый, посмотрел приветливо и сказал:
- А действительно! Дай, друг, газету и пару сигарет. Сколько?
К машине подскочил мальчишка, очень похожий на того, из подъезда (хотя почему похожий, наверняка тот же!) и начал возить мыльной губкой по ветровому стеклу. Мужчина добродушно усмехнулся и полез за мелочью. Но мальчищка, оставив стекло намыленным, уже исчез.
Бал нащупал под газетами рукоятку пистолета.
"Ну что же, НИЧЕГО ЛИЧНОГО". Сейчас, эта фраза всплыла в памяти – случайно, но, потом, Бал всегда повторял её про себя – уже из суеверия.
Он выстрелил. Даже, если на пистолет и не был бы накручен глушитель, вряд ли, в этом адском шуме, кто-нибудь услышал выстрел. "Клиент" замер, медленно повернулся и удивленно посмотрел на Бала. Потом его глаза закатились, нижняя челюсть беспомощно отвисла, из уголков рта струйками потекла слюна. Он, обмякнув, ткнулся лицом в руль.
Бал столкнул его в сторону и ещё несколько раз, не считая, нажал на спуск, пока пистолет пусто не щёлкнул.
Обмяв оружие газетами, Бал закинул сверток в салон машины. Затем, отойдя на шаг, покивал головой (со стороны, это выглядело как-то, что он благодарит водителя за покупку).
Стараясь не суетится, походил ещё немного между машинами, даже умудрился что-то продать. Потом вышел на чётную сторону и пошёл вперёд.
Его догнал Дон и, молча, затолкнул в какой-то двор. Буквально вырвал из рук лоток, который закинул, вместе со всем содержимым в мусорный бак.
Бал потащил через голову, прилипшую к телу тенниску.
Дон, помогая, сдёрнул тенниску и, притянув Бала к себе, вытер ею его лицо. Достал из кармана рубашку:
- Одевай! И за мной!
Они проскочили через проходной двор. Возле, весьма потрепанного на вид, мотоцикла, сидел грязный мальчуган и курил. Дон сунул ему несколько монет и кивнул Балу, чтобы тот садился сзади.
Бал знал, что Дон любит погонять на "байке" и даже несколько раз видел. Но одно дело смотреть со стороны и, совсем другое ехать пассажиром с этим, психом! Он закрыл глаза, прижался к широкой спине друга и, развлекал себя, думая, что скажет этому, блин, гонщику, если они не угробятся.
Лихая езда навевала весьма красочные обороты, которым бы позавидовал любой боцман. Но, когда Дон, наконец, остановился, Бал отклеился от него, сошел на землю, качнулся и сказал укоризненно:
- Скотина!
Дон довольно хохотнул, как будто услышал комплимент и укатил…
Конец первой части...
Продолжениеhttp://www.proza.ru/2009/09/09/19