из цикла "Морские байки"
Однообразие дней, похожих друг на друга, как близнецы. Длинный переход из порта в порт по нескольку недель делает скуку на пароходе монотонно-депрессивной. День разделяется на часы вахт и наполняется редкими беседами на уже перебранные и сто раз перемолотые темы. Время тянется вяло и густо, как начинка сникерса. Так проходят дни, месяца, годы и вся жизнь, яркими отрезками которой являлся приход в родной порт и первый месяц продолжительных отпусков.
И редко, когда в экипаже находился человек, который мог бы раскрасить тяжелые морские будни не только себе, но и всему экипажу яркими незабываемыми выходками, веселым стёбом, и абсолютным пофигизмом к тяготам и лишениям всего этого болота.
В один из самых продолжительных, тяжелых и опасных рейсов судьба пощадила нас и подкинула на борт в должности третьего помощника капитана замечательную личность, звать которого в этих рассказах мы будем Митьком, в силу его приверженности к модному тогда движению питерских митьков. Несмотря на абсолютную несхожесть его фигуры с известным Митей Шагиным, с митьками его роднило не только веселая натура, абсолютный похуизм и пристрастие к беспробудному (по возможности) пьянству, но и способность выдумывать развлечения там, где это казалось бы невозможно.
Итак, позволю себе занять ваше внимание несколькими короткими зарисовками-сюжетами.
1. Митёк и вахта.
Вечерами уставшее от однообразия сознание мечется в поисках пищи для ума, ну или хотя бы некоего подобия развлечений. Наличие в то время видиков повсеместно не наблюдалось, поэтому иметь в общей собственности экипажа два видиомагнитофона было приятно и полезно, особенно во время перехода, где телевизионный сигнал с берега не достает антенн парохода.
Видео транслировалось из радиорубки на телевизоры, расставленные в каютах комсостава, а так же в столовой команды и кают-кампании. В радиорубке же телевизор был подключен ко второму видаку, по которому радиослужба и приближённые к ней штурмана и доктор (он по наличию у него запасов бесценного спирта) смотрели совершенно другое кино, которое вряд ли могло быть одобренно первым помощникм капитана (помполитом).
В один из таких вечеров, валяясь на диване в радиорубке и смотря какуюто порнуху (по типу скорее для механиков, классифицируемую, как «поршни»), я неторопливо вел беседу с практикантами о правилах радиосвязи, лениво перекидываясь фразами через плечо.
Мы шли Бискайским заливом, в это время года не столь насыщеным судоходством, поэтому рулевой матрос был отпущен со штурманского мостика делать приборку палубы, и вахтенный штурман обеспечивал безопасность мореплавания в одиночку.
Еще до ужина, просмотр телека скрашивался меткими комментариями Митька, забегавшего периодически в радиорубку. Вот и дальше, наскоро перекусив, я продолжил свою меланхоличную вахту на диване, а сзади раздавались реплики Митька и его вольный перевод порнухи с немецкого. Через полтора часа я начал догадываться, что прибегающий Митёк с каждым разом становится все более экзальтирован и дошел уже до состояния гордого и ироничного вождя павианов. Другими словами, он плавно нажирался в лохмуты.
Скоро комментарии начали стихать и прерываться на полуслове. Наш комментатор начал икать и издвать внутриутробные звуки, напоминавшие злобное рычание тушканчика, отпугивающего соперника от самки. И вот первые смЫчки испоганили святую палубу радиорубки! Вскочив с воплем «чтобля засуконах!», я увидел полулежащего и блюющего Митька. И где только этот хорёк успел так наипениться? Невольно взгляд скользнул на хронометр, и до меня начало медленно доходить, что на мостике сейчас вахта ….. правильно! третьего помощника капитана. То есть его, болезного, Митька!
Другими словами наш пароход с грузом в 5 тысяч тонн шел по просторам Бискайского залива практически слепым и никем, кроме авторулевого, не управляемым! От понимания возможной глубины происходящей жопы я сам чуть не блеванул.
Приказав практикантам оттащить тушку Митька в каюту, и вымыть следы его бесславного посещения радиорубки, я, как обосранный олень, ломанулся на ходовой мостик. Оставалось полтора часа до смены вахты. Подставлять Митька капитану для показательной экзекуции совершенно не хотелось.
По дороге к радару глянул в темноту – по курсу никого. На радаре – почти чисто, лишь милях в десяти видна отметка посудины, идущей опасным для нас курсом. Задал поправку курса, вытер холодный пот со лба.
Есть время глянуть на карту. Так и знал! Ни одной точки местонахождения судна на карте за вахту третьего не стоит. Ссссука! Пришлось первый раз в жизни циркулем и карандашом изобразить на карте кипучую деятельность вахтенного штурмана.
Вызвал по трансляции секонда (2-й помощник капитана) и матроса.
Уффф. Мля! Спаслись.
Ну, что ж, скука прошла… Бывает….
2. Митёк и генерал. ...
(Продолжение последует…)