Дипломатия Великой Скифии 4 5 веков

Петр Золин
Дипломатия Великой Скифии 4 – 5 веков
(немного исторической правда,
хотя и мои данные стоит проверять и править)

Эта карта с некоторой гипертрофией роли алан и привычного игнорирования перемещений славян.

Иордан не мог отразить все аспекты сложной политики народов Великой Скифии 4 – 5 веков, так как сосредоточился только на гетах-готах и отчасти гуннах. Тем более он не всегда замечал их полиэтничный характер.

4 век один из самых славных в отечественной истории. Хотя мало кто догадывается об этом..
После смерти Книва в 283 г. Остроготию до 317 г. возглавлял Атал (Хельдерих).
До 350 г. правил король Агиульф (Гиберих, последний из династии Балтов, от
Балтийского моря).
Яромир (Эрманарик, Германарих) в 351-376 гг. добился власти почти над всеми
народами Скифии и Германии от Черного моря до Балтики и Поволжья.
Эту власть у него отняли
гунны и их союзники во главе с князем Баламбером (Велемиром), которого сменяли Мундзук и Ругила (до них немного правили Донатон и Харатон), отец и дядя
Аттилы Великого, продолжавшего традиции «царских скифов».
Борьба землячеств-княжений внутри огромной державы не всегда выплескивалась
за ее рубежи и отражалась в иноземных источниках.
Но переселенцы из Скифии и Германии уже устойчиво приводили к власти в Риме как бы
«своих императоров».
Такими стали Диоклетиан (284-305) и Максимиан (286-305,307-310), за свои
победы над сарматами в 285, 289, 294 гг. неоднократно принимавшие титул Сарматские.

У низовий Дуная в империи с 297 г. официально выделяется провинция Скифия (Малая)
(ныне причерноморские части Румынии и Болгарии), где скифы-сарматы составляли
заметную и устойчивую часть населения.
Одни скифы продолжали бить других во славу империи, которая удерживала
форпостом своей политики и Херсонес (Севастополь) в Крыму, у земель тавроскифов.
Геты-готы были близки скифам и аланам, германизировались они частью позже.
Одновременно с изменением власти в Риме произошло и изменение правления на
Боспоре, в округе Азовского моря.

Царем в 285-308 гг. стал Фофорс (Савромат V ?), сын
Крискона (Крынка), возможно, алана. Созвучия Фефан, Фовр, Фовроний, Хрис, Кривец
и подобные есть в новгородских берестяных грамотах.
Затем в 309-322 гг. «царем царей»
был Радамсад, заставляющий вспомнить летописных славян-радимичей, обилие имен на
«рад:род » в средневековой Руси (хотя летописцы вели радимичей от поляка Радко).

Допускается, что эти боспорские цари уже не боготворили римский императорский род
Тибериев Юлиев, как это делала до них боспорская династия Рескупоридов.
Диоклетиан и его соправители, используя верных скифов, смогли на время залатать
границу у низовий Дуная.
 Тогда Савромат с войсками от Меотиды прорвал римские
форпосты на Кавказе, дошел до веками привлекавшей скифов реки Галис (у низовий ее
Синопа) и держал путь на Византий. Диоклетиан около 293 г. срочно направил туда
войска Констанция Хлора (ок.250-306), отца будущего Константина Великого, а тот уже
был заложником и воспитывался при дворе Диоклетиана. Хлор оказался «не в состоянии
соперничать с ними», потерял многих воинов пленными и по договору обещал сарматам
давать немало золота. Где этот дипломатический сюжет в отечественной истории ?!
Или вот следующий сюжет …

Император Диоклетиан через послов смог убедить крымчан во главе с Хрестом, сыном
Папия (Папаем скифы называли Зевса), захватить «город Савромата Боспор (Керчь) и
крепости на Меотиде», будущее русское Тмутараканское княжество. Войска Савромата
вынуждены были отдать пленных, отказаться от дани и возвращались домой. Соратники
Хреста вернули захваченное. Его послы вместе с Хлором оказались в Риме, получили
богатые дары от императора, добились для Крыма больших льгот. Диоклетиан, «охотно
уступив их просьбе, щедро предоставил им права и свободы, полное избавление от
налогов», которые Херсонес иногда платил Риму примерно со времен Нерона. Титул
Сарматский в 294 г. Диоклетиан принял в третий раз, Максимиан вторично, а Хлор и
Галерий впервые.

Народы Скифии (Сарматии) усилили натиск и через Дунай. Подросший
Константин (285 — император: 306 -337) около 303 г. принимал участие в одном из
ответных походов на сарматов. Юноша «схватил за волосы свирепого варвара и привел
его к ногам императора» Галерия (число императоров Рима тогда доходило до шести).
Сын Хлора затем лично показал дорогу к сарматам через болото, что говорило о нем хотя
бы как о не плохом разведчике, если не указывало на личные связи с Сарматией.
Диоклетиан под давлением христиан «добровольно» покинул трон, Хлор правил
около года, а с 306 г., когда сын Хлора обрел свободу (перестал быть заложником), в
империи усилилась борьба за власть. Сын Максимиана, Максенций — женатый на
дочери Галерия — восстал против восточных сил, поддерживавших Севера и
Константина.

Север бежал в Равенну, но был обманом возвращен в Рим и доведен до
самоубийства. Максимиан, презрев возраст, лично перешел через Альпы и предложил
свою дочь Фаусту Константину, вовлекая его в свою политику. Брак и дал зятю титул
августа. Но Константин поддерживал еще и Лициния, женатого на его сестре (по отцу
Хлору), и Галерия, яро сражавшегося за власть..
Последний «во главе громадной армии, набранной в Иллирии и на Востоке,
вступил в Италию... с целью истребить сенаторов и предать мечу весь римский народ».
Подобное до него делал Сулла, а через век это повторят скифы Аларих и Радогайс.
Галерий 11 ноября 307 г. провозгласил императором Лициния, отвечавшего за
оборону империи у Дуная. Тот оправдал доверие, в июне 310г. вновь громил сарматов.
Осенью 312 г. с помощью восточных наемников уже Константин взял и разграбил Рим,
разгромив армию Максенция и обезглавив этого своего родича.

Под влиянием матери Елены и религиозных общин сын Хлора легализовал с 313 г.
христианство в империи, хотя сам почти до конца дней оставался язычником. Налоги на
римскую знать были резко повышены.
Иллирийские легионы, прошедшие школу Проба и Диоклетиана, помогли
Константину последовательно побеждать его противников в округе Сирмия и в других
местах. Противником стал и Лициний, тоже привлекавший к своей политике выходцев из
Скифии. Но в 323 г. он был убит в Фессалонике скифами (готами и т.п.) по воле
Константина.
Тот последовательно включал в свои владения Паннонию, Далмацию, Дакию,
Фракию, Мезию, Македонию, традиционно заселяемые «скифскими земледельцами».
Начиналось превращение Византия в Константинополь — «второй Рим», столицу
империи.

В многократных сражениях с римлянами погиб царь Сарматии Радамсад
(Ревсимод и т.п.). Скифы у низовий Дуная около 320 г. подняли мощное восстание.
Константин вспомнил «сказанное его отцом Константом о благомыслии и союзной
дружбе херсонитов и отправил в страну херсонитов послов, чтобы они выступили против
страны скифов и сразились с восставшими».
Войска Диогена, сына Диогена, пробились из Крыма к Дунаю и победили скифов.
Император пригласил знать херсонитов в Византий, богато одарил, подтвердил права,
свободы и избавление от налогов. Тысяча крымских гвардейцев была взята на ежегодное
имперское содержание. Константин даровал городу свои золотые кольца-печати для
скрепления донесений и просьб.
Оформил все договоренности специальным документом. Подарил для украшения
Херсонеса «золотое изваяние с царской мантией и застежкой, и золотой венец». Войны
Херсонеса с Боспором во славу рождающейся Византии вспыхнули с новой силой.
Ставку на Херсонес империя делала и веками позже.
Тоже игнорируемые официозом сюжеты.


Примерно в 325 г. Константин, «отправившись походом на германцев, сарматов и
готов, силой креста одержал великую победу и, разорив их, обратил в жалкое рабство».
Уже в 327/328 г. действие повторилось — император, «переправившись через Дунай,
соорудил на нем мост и подчинил скифов». Отметим – речь во многих источниках о скифах. Официоз до визга продавливает и продавливает этноним «готы», забывая о полиэтничном смысле этого этнонима даже у Иордана.


Хотя бы сооружением моста походы напоминали натиск Дария I на Скифию. В
результате этого и других походов в разоренной стране от голода и холода погибали сотни
тысяч жителей. Они неизбежно проклинали «родную землю» и бежали в хлебные и
теплые края, готовы были служить любым относительно радушным царям.
Народы Скифии за ежегодное денежное вознаграждение должны были направлять
Константину около 40 тыс. воинов. Скифам разрешалась торговля у Дуная, которую вели
северяне и во времена Анахарсиса.
Происходил традиционный обмен заложниками.
При дворе Константина получал воспитание Аорих (Аорс), сын короля скифов-
готов Ариариха. В честь Аориха в Царьграде поставили конную статую, а самого
Константина изобразили Аполлоном высотой до трех десятков метров.
Перестроенный Византий в 330 г. стал Константинополем (Царьградом русских
летописей). Примерно тогда «рабы сарматов возмутились против всех господ.
Константин охотно принял изгнанных и разделил более 300 тыс. разного пола по Фракии,
Скифии, Македонии и Италии...»
20 апреля 332 г. севернее Дуная император «истребил сильнейшие и весьма
многочисленные племена готов в самом лоне варварской земли, т.е. в стране сарматов...»
Добрался ли он, как Клавдий в I в. или Деций в Ш в., до низовий Дона — однозначно
ответить трудно. Авторы той поры уточняли, что сарматов-господ изгоняли именно
скифы.

Константин, по раннесредневековым оценкам, якобы «первый подвел под иго
роды скифов и савроматов (где готы ?! П.З.), раньше не знавших рабства, принудив их даже против желания признать римлян своими господами. Ведь скифам прежние правители (империи) платили даже дань, и римляне служили варварам ежегодными взносами дани».

На это официоз вечно жмурит глаза.

Константин вплоть до 337 г., до момента своей смерти, принимал все сотни тысяч
изгнанников из Скифии, а пригодных к «военной службе набрал в свои войска» (ВДИ,
1949, № 3, с.269; 1948, № 3, с.233). Многие переселенцы привычно наводняли
Паннонию — родину Проба и других близких праславянам императоров.
Византийские императоры считались потомками «скифского царя» Ахилла и Александра Македонского, имевшего сложные отношения со Скифией, где у верховий Дона отмечались знаменитые в античности «александровы алтари» (святилище в память о Македонском).

Константин Великий, продолжая политику Адриана, Максимина. Проба,
Диоклетиана, сформировал особые отношения Византии и народов Скифии, где империя,
как ранее Рим или Персия, разными способами всегда имела свою агентуру и
провизантийски настроенные группы. Сам по себе перенос столицы ближе к Скифии
(даже от Дона неделя морского пути при попутном ветре) символизировал многое,
особенно — растущее влияние скифских переселенцев на все стороны имперской жизни.
Натиск народов Скифии на империю становился все более мощным .

При царе Рескупориде VI примерно к 341 году у Азовского моря прекращается
чеканка монеты, существовавшая непрерывно около 900 лет (найдены тысячи
приазовских монет десятков различных типов). Но «архонство» Боспора, обретшее к IV
в. и свою епархию, так или иначе дожило почти до времен русского Тмутараканского княжества X-XIII вв., возникшего в этой округе.
Послы Боспора в 362 г. встречались в Царьграде с
императором Юлианом, которому в азиатских войнах служил «значительный отряд
скифских вспомогательных войск». Правление Юлиана (360-363) связывалось с «тратой
таких денежных сумм, на которые можно было бы купить службу половины живших в
Скифии народов».
Имя скифов и сарматов, даже по оценкам западных источников и ученых, «самое
древнее из всех, под которыми были известны славянские расы». Народы Скифии упорно
вмешивались в политику и судьбы сыновей и других последователей Константина
Великого. «Опасности и трудности войны со скифами», включая грозных массагетов,
около 350 г. заставили персидского царя Сапора заключить с империей мир и несколько
лет соблюдать его. Хотя другие скифские наемники защищали интересы того же Сапора.
Дакию севернее Дуная в 337-340 гг. пытался контролировать Константин II, сын
Великого.
Он попал в засаду в лесу у реки Алса (Олта?) и был убит. Войска
провозгласили императором Ветрания, родившегося в Мезии у низовий Дуная. Того
поддержал галл Магнеций. Под Сердикой (Софией) самозванцы были биты, а Ветраний
был сослан в Прусу (Вифинию), многовековой опорный центр северян на юге. Ветер
(Ветра) – имя божественное для скифов, близких праславянам.

В борьбе за единоличное императорство Констанций II (337-361) смог потеснить
своего брата Константа (337-350). Последние противники Констанция нашли смерть от
рук скифских наемников в 353 г. в округе Сирмия и на берегах Дравы. Констанций в
Паннонии в 359 г. заработал титул Сарматского, победив сарматов-лимигантов царя Зиза
(Зизаиса). Ему помогли таифалы, контролировавшие земли от Дуная до Днестра. Сын
помнил о политике отца: «разделяй и властвуй !».

«Независимым сарматам были возвращены земли, на которых они жили в старину,
и хотя Констанций не полагался на их легкомысленный нрав, он надеялся, что чувство
признательности повлияет на их будущее поведение. Он приметил величавую наружность
и почтительный вид одного из самых знатных вождей (князей) Зизаиса и возвел его в
звание короля. Своей искренней и неизменной преданностью к своему благодетелю
Зизаис доказал, что он был достоин верховной власти, а Констанцию победоносная армия
дала, после этого блестящего успеха, название Сарматского»,

Так с помощью Константина II и умелой дипломатии сарматы на время вернули контроль над стратегически важной для себя округой Паннонии. Но это очень скоро стало одной из
причин краха династии Великого, выстраивавшей особые отношения со Скифией
(Сарматией). В войне с Персией, которой служили и отряды скифов, нашел в 363 г. смерть
Юлиан, хотя ему помогали другие скифы. А в 364 г. по пути к Никее (под Царьградом)
умер и сменивший его Иовиан. Шикарный медальон Иовиана найден на Волыни. Такой
знак могли носить сами императоры или их ближайшие приближенные.

Войска собрались в Вифинии, куда вечно стягивались северные переселенцы и
позже перемещались крупные славянские землячества. Императором избрали богатыря-
язычника Валентиана I (364-375), уроженца Паннонии. Тот наделил властью своего брата
Валента (364 -378). Братья были родом из священного для праславян Кибалиса (одного
из центров почитания Кибелы-Купалы), города недалеко от Сирмия. Избрание
обеспечили префект Саллюстий, патриций Дациан, глава дворцовой прислуги Дагалов и
главнокомандующий имперской армией Аринфей, имевший явно «скифское имя». Так
позднеантичные «западники» задели интересы «скифофилов».

В борьбу за власть вступил Прокопий, командовавший войсками империи в
Месопотамии. Его мать была сестрой Базилины — матери Юлиана. Братья попытались
его уничтожить, но соперник бежал в Скифию. Начинался новый период борьбы Скифии
за влияние в мире, когда сокрушение Рима становилось прямой целью скифских
властителей, от имени каких бы этносов-народов они ни выступали.
Империя на южных рубежах Скифии активно проводила христианизацию в духе
Никейского символа веры (325 г.), принятого под руководством Константина Великого.
Многие тысячи первых скифов-христиан бежали в империю в результате событий 330-337
гг. Но в северную державу направлялись десятки новых проповедников, среди которых с
341 г. отличался «старец Ульфила» (особенно христианизацией готов). Веками до
принятой даты «крещения Руси» епархии действовали в Малой Скифии (округа
Болгарии), Крыму (Херсонес, Керчь, Сурож и т.п.), округе Кавказа. Здесь ярко проявили
себя десятки христиан, известных своими сочинениями и поддержкой решений церковных
соборов (они оставили под этими решениями свои подписи).

Весной 365 г. десять тысяч скифов-богатырей пришли из-за Дуная поддержать
Прокопия (он на время был провозглашен императором), который сам вернулся от Дона на «купеческом корабле». Восстанию помогали и наемники-галлы. Взаимодействие по линии Испания, Галлия — Скифия прослеживается хотя бы с I в. до н.э., времен Митридата Евпатора. Но верно служили другие сарматы-скифы и империи. Подобные расколы в разных странах и народах известны тысячи лет, о чем свидетельствует и библия.

Валент в 366 г. с помощью предателей-скифов («власовцев» той поры) смог
подавить восстание. Карательная экспедиция во главе с сарматами Виктором и
Аринфеем, поддержавшими выдвижение «паннонийских братьев» в императоры,
блокировала возвращение скифов на север. Их захватили в плен, обратили в рабов и
продали в городах Фракии, где было немало прежних скифских переселенцев.
Весной 367 г. Валент переправил армию через Дунай и далеко углубился в
Скифию. Построив в 369 г. мост у одного из Новиодунов (придунайских Новгородов;
ныне Исакча), вновь «вторгся в землю варваров». Пройдя владения грейтунгов
(степняков, полян), имперские войска натолкнулись на дружины Атанариха, но оттеснили
их.

Валент и Атанарих заключили мир, по которому империя отказала Скифии в
ежегодных поставках продовольствия. Но по условиям договора, северяне могли
продолжать торговлю у низовий Дуная, куда веками поступали товары из различных
регионов Скифии. Подобные договора заключались с выходцами из Скифии ранее, бывали они и позже. Вплоть до русско-византийских договоров.


Атанарих признается сыном Аориха (Аорса), получившего воспитание
при дворе Константина Великого. Король мог быть и учеником знаменитого
проповедника Ульфилы, сделавшего для готов перевод библии.
Афанарик (Атанарих) иногда считается королем визиготов, его имя созвучно
русскому диалектному «афанареть» — вести себя непредсказуемо (понятно, в том может
быть и случайное созвучие). Он пошел на переговоры с Валентом, «не дожидаясь
приказаний своего государя». Стороны сходились на «своих шлюпках» у середины реки,
там произвели и обмен заложниками. Валент с триумфом вернулся в Царьград, а Скифия
лет шесть особо не беспокоила империю. Но погром до 30 тыс. воинов, в общей
сложности помогавших Прокопию, никто не мог забыть. Уцелевшие из ратников бежали
домой через Кавказ и «подогревали» к мщению гуннов.

Трехлетняя война 367-369 гг. Валента со Скифией совпала по времени с войной
367-370 гг. Флавия Феодосия в Британии, операциями Валентиана у Рейна и подобными
акциями по расширению и закреплению границ империи, которой верно служили уже
десятки тысяч скифских наемников. Тогда к тотальной власти в Скифии и Германии уже
приближался король Яромир (Германарих), в окружении которого бьши заметны
росомоны («русские мужи »). Он фактически создал державу «русь, чюдь и вси языци»,
куда вошли весь, меря, мордва, роги (еще группа «русов»)...

Германарих сразу после поражения Прокопия направил в 366 г. к Валенту послов.
Валент разместил многие тысячи скифов по придунайским городам, империя дала им
«пищу и цепи», создавая заслон от новых натисков из Скифии. Яромир был раздражен.
«Его послы громко жаловались при дворе Валента на нарушение старинного и
формального союза , так долго существовавшего... Они утверждали, что в точности
исполнили обязанности союзников, придя на помощь к родственнику и преемнику
императора Юлиана (Прокопий скифами рассматривался как потомок Константина
Великого: П.3.); они требовали немедленного возвращения их знатных
соотечественников, взятых в плен, и заявили весьма странное притязание, что их
генералы, проходя по территории империи во главе армий и с неприязненными
намерениями, имели бы право на неприкосновенность и на привилегии послов». Это
посольство Яромира частично и спровоцировало походы Валента на Скифию.

Здесь надо помнить о глубинах взаимосвязей праславян и германцев хотя бы со
времен Христа. Пращуры словено-русов среди германцев, допускают, частью были
представлены в начале эры херуссками (хорватами ?), имевшими князей Хариомира и
Армения (имя сближают и с Яромиром) и свебами. С ними связывают священное дерево Ирменсул (Илменсул: «божье древо»: древо вечности), почитаемое и германцами. Эту святыню в VIII в. смог уничтожить лишь Карл Великий, проводивший натиск на восток. О древе напоминает и озеро Ильмень, на берегах которого могло свято охранятся язычниками свое Ирменсул.
По версии алана Иордана (VI в.), Яромир (Германарих) был одним из четырех
сыновей остроготского короля Агиульфа (Гибе-риха), внука Книва. Во времена
Констанция II, Юлиана, Иовиана и Валента именно Яромир покорил «великое число
воинственных северных народов» и подчинил «их своему закону». За это его и сравнивали
с Александром Великим. За сравнением обычно перечислялись народы, над которыми
король властвовал: готы, скифы, чудь, весь, «меренс», «морденс», «голды» (голядь) и т.п.
По германскому эпосу, записанному в Х1-Х11 вв., Ярмерий (Яромир) был сыном
короля данов Сиварда, разгромленного свеонами и славянами. Малолетний Ярмерий и
две его сестры попали в плен к славянскому князю Исмару, воспитывались при его дворе.
Изимир (Исмар, Испор, в память о нем якобы Изборск) слишком доверял Яромиру,
сделал его своим любимцем, но княгиня видела в нем «вскормленного волчонка, который
смотрел к лесу». Когда у Исмара умер брат, дружина Яромира убила княгиню, перебила
стражу, забрала казну, сожгла княжьи палаты и бежала на конях, а затем на кораблях на
Балтику. Там и было сформировано войско для покорения Скифии.

Славяне в ответ грабили округу Дании. Яромир «разбил флот славян и
знаменитейших из них, привязав к ногам диких быков, велел травить собаками».
Подобную кровожадность Яромира подтверждали еще рядом эпизодов. Возможно,
поддерживавшие Валента сарматы Виктор и Аринфей были из «росомонов», служивших
и остроготу. Во время войны на сторону империи перешли и другие «русские мужи»,
один из которых оставил в Скифии свою красавицу-жену Сунильду (Свавильду,
Сванхильду, Всевладу, Свавваладу). Яромир приказал привязать ее к двум лошадям и
«размыкать по полю». Женщину разорвало в клочья. Ее братья Аммиус и Сарус
(Хамдир и Серли; и т.п.) нанесли королю несколько ударов мечом (по некоторым
данным, отрубили руки и ноги). Он вскоре умер жалкой смертью.
Событие потрясло почти всю Скифию, слухи о нем быстро пролетели от Дуная до
Волга. Казнь Сунильды стала поводом для мощных исторических потрясений всемирного
масштаба.

Гунны , жившие восточнее Дона и большинством происходившие от
полиэтничных семей (женщин-язычниц и восточных наемников), внезапно в 375-376 гг.
напали «на многочисленные и богатые селения Эрманариха». Тот якобы не смог спасти
свою державу и «в отчаянии убил сам себя» ( это еще одна версия его смерти).
Флавий Валентиан I в 375 г. тоже кончает жизнь самоубийством, столкнувшись с
очередной волной натиска сарматов. Этот здоровяк не мог смириться, что империю
крушат не слишком внушительные, мелковатые скифы. Власть принял родившийся в
Сирмии его сын Флавий Грациан (359; 367-383), бывший до этого соправителем отца.
Восточные наемники играли в армии Грациана заметную роль. Скифию сотрясала борьба
различных землячеств-княжений за державную власть, но силы самой Скифии , по сути ,
готовились взорвать империю изнутри. Поток переселенцев на юг через Дунай резко
усилился. Явно концентрировались в нужном месте силы для решающего удара по
главным силам империи. Место и время были найдены скифскими стратегами удачно.

9 августа 378 г. под Адрианополем (недалеко от Царьграда и мест, где аланы до
244 г. били Грациана III) объединенные войска Скифии наголову разгромили отборную
Римскую армию Валента и убили самого императора. Отличились «казаки» Алафея и
Сафрака, части гота Фритигерна, поддержавший их отряд Сверида и Колиаса. Погибли
две трети римской армии, 35 военных трибунов, несколько высших сановников, включая
«скифофоба» Себастьяна, досаждавшего северянам. Армянские наемники во главе с
Траяном и Профутуром пытались блокировать передвижение скифов у Дуная, но тоже
были биты. В боях отличались гунны и аланы, придававшие «новые силы и энергию
стойкости готской пехоты». Спаслись лишь римские части сармата Виктора и галла (или
свева) Рецимера (Рихомера), но источники «на эти события бросают слабый свет». Скифы
должны были бы уничтожить дружину Виктора, помня о его походах за Дунай вместе с
Валентом десяток лет назад. Они же дали ему уйти — «сохранить хладнокровное
мужество и поддержать в своих войсках дисциплину». Тень двойной игры падала на эту
политическую фигуру. Скифам помогли мастеровые фракийских приисков и рудников,
где трудилось немало рудов-русов, выходцев из Скифии.
У официоза опять римские войска громят «одни готы», да еще как бы только германцы.

Карты показывают битву под Адрианополем как яркое событие периода, но все как
бы сводят к Готии или формированию Гуннии, хотя громили римлян войска полиэтничной Великой Скифии..

Грациан срочно вызвал Флавия Феодосия в Сирмий и в начале 379 г. провозгласил
его императором вместо погибшего Валента. Так Скифия, по сути, привела к власти
Феодосия Великого (ок.346-395), родом из Испании, но тоже из среды восточных
переселенцев. Имя Феодосий (можно вспомнить и город Феодосию) веками сохраняло
популярность и в России, связано с несколькими яркими личностями российской
средневековой истории. Скифские войска, сокрушившие Валента, были использованы
Грацианом для операций против германцев. Но менее чем через год-два они частью были
обращены и против Феодосия — наемники и тогда служили тому, кто больше платил.
Великий смог умело использовать непосильный для многих императоров «скифский
аргумент».

Феодосий еще около 374 г. был дуком Мезии и стал привлекать в свою легионы
ратников из Скифии, как отличных воинов. Льстецы через несколько лет отмечали это как
одно из главных деяний императора: «Привлеченные этой твоей милостью, все скифские
племена стали стекаться такими роями, что, казалось, ты повелел варварам производство
набора (призыва), который отсрочил для своих... Гот, гунн и алан откликаются на
перекличках, стоят на часах и боятся отметки об отсутствии...»

Спешили найти место под солнцем империи многие именитые скифы. Летом 379 г.
Модар «из скифского царского рода», перебежавший к римлянам, разгромил своих
сородичей во Фракии. Захватил 4 тыс. повозок с женщинами и детьми, много оружия и
другой добычи. И примерно тогда Феодосий оказывается в Фессалонике и собирает силы
для вытеснения скифов из Царьграда, хотя бы частично отомстить за поражение империи.

17 августа 380 г. Феодосию удалось заключить со Скифией мир, скифы еще шире
привлекались к службе. Войска Афанарика с 8 сентября стали официальными
союзниками императора. 24 ноября Феодосий с триумфом въехал в Константинополь —
«угасил пламя скифов и обеспечил со стороны их поддержку государства в будущем».
Осенью 386 г. в знак победы у Дуная над скифскими войсками царя Ододея (Одотея) в
Царьграде начали сооружать колонну, изображающую северные подвиги императора и
его полководцев. За эти деяния Феодосия тоже сравнивали с Александром Македонским,
но который якобы избегал столкновений с «великими скифскими племенами». Кто ныне
об этой славе наших пращуров-земляков помнит ?! Понятно, были и оборотные стороны
их деяний.

Афанарик, например, жестоко преследовал христиан, принуждая их бежать из
Скифии. От его рук погиб Никита Мученник, позже почитаемый на Руси. Фритигерн,
Алафей и Сафрак, с разрешения Грациана, покинули рубежи у Рейна и двинулись на
Афанариха, «начальника всего царского рода скифов». Тот в 382 г. бежал к Феодосию,
вскоре умер и был почтен в Царьграде «царским погребением»:
«Роскошь погребения была столь велика, что все варвары были поражены ее
чрезмерностью, и скифы, изумленные великодушием императора, возвратились домой и
перестали беспокоить римлян, а все прибывшие вместе с покойным стали усердно
охранять берег и надолго воспрепятствовали варварам делать набеги на римлян».
Желаемое выдавалось за действительное. «Надолго» редко продолжалось более
нескольких лет. Вскоре самому Феодосию пришлось отражать натиск скиров и карпов,
вышедших из округи Карпат вместе с гуннами. Вплоть до 386 г. сдерживал натиск своих
сородичей у Дуная скиф Промот (Промут), «начальник фракийской пехоты», имевший и
речные суда. Это он хитростью смог разгромить огромные войска скифа Одотея
(Идотея).

Феодосий же, «увидев множество пленных и массу добычи, отпустил пленных на
свободу и любезно наградил их дарами, располагая их таким ласковым обращением к
переходу на его сторону, так как они могли быть ему полезны в войне с Максимом...»
Войска из Скифии помогли Феодосию разгромить Максима, пытавшегося со
своими скифскими наемниками в 388 г. захватить власть в империи. Эти войска
подавляли восстание в Фессалонике в 390 г., затем восстание Арбогаста и Евгения,
стремившихся к 394 г. захватить власть в Риме. Ставку на другие силы Скифии делали
временщики Руфин и Эвтропий, влиявшие на сына Феодосия — Аркадия, которому
после смерти отца перешла власть в Византии. Скифы атаковали империю и через Кавказ,
продвигались в сторону Византия и Египта. Их влияние на империю и. в империи
становилось тотальным. Мода на скифский облик («крутой») охватывала римскую
молодежь.

Свидетели той поры констатировали:
«Скифские выходцы занимали и унижали высшие должности в империи; их
свирепая молодежь, гнушавшаяся благотворительных уз закона, заботилась о том, чтобы
присваивать себе богатство, а не просвещение народа, который был для нее предметом
презрения и ненависти».
Все легионы империи уже при Феодосии подчинялись вандалу (алану, скифу)
Стилихону, женатому на племяннице императора. Войсками Фракии командовал гот
(герул, певкин, бастарн, балт) Аларих. Заметную роль в окружении Феодосия играли
Фравит, Гайна, Промот и иные скифы, бившие во имя своих имперских благ других
скифов.

События внутри самой Скифии на этом всемирной значимости фоне как бы имеют
вторичный характер, но оказываются импульсом ко многим всемирным событиям. Еще до
разгрома Валента приазовские гунны с 376г. покоряли готов, но оставили их королю
Винитарию (Видимиру) «все знаки его господствования »:« По немногу освобождаясь
из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и ,
когда вступил туда , в первом сражении был побежден (возможно, и в 378 г., когда другая
армия Скифии громила Валента: П.3.), но в дальнейшем стал действовать решительнее и
распял короля их Божа с сыновьями его и с 70 старейшинами (князьями , боярами) для
устрашения , чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных.
Но с такой свободой повелевал он едва в течение одного года; (этого положения)
не потерпел Баламер (Баламбер; Велемир и т.п.), король гуннов; он призвал к себе
Гезимунда, сына великого Гунимунда, который, помня о своей клятве в верности,
подчинялся гуннам со значительной частью готов, и, возобновив с ним союз, повел войско
на Винитария...»

Два крупных сражения около 380 г. выиграл Винитарий — «едва ли кто в силах
вспомнить побоище, подобное тому, которое устроил» он в войсках гуннов. Но в третьем
сражении, вероятно, у верховий Днепра (Эрака), Баламбер подкрался к реке и лично
поразил Винитария стрелой в голову. Короля убил, а в жены взял его племянницу
Вадамерку...»
Водь и меря – языковые землячества средневековой Руси. Виниды-венеды –
праславяне. Восточная Прибалтика к началу средних веков называлась Венетским
заливом. Для финнов Россия и ныне – Венемаа. «Арий» – превосходный, правитель. Так
что оставшимися в Скифии готами-гетами, вероятнее всего, правил несколько выходец из
славяно-финского содружества – Видимир-Винитарий.
Смерть или гибель самого Баламбера относят обычно к 382 г. Царь гуннов,
«царских скифов», с его поры «властвовал в мире над всем покоренным племенем готов,
но (так), что готским племенем всегда управлял его собственный царек, хотя и
(соответственно) решению гуннов».

После Винитария (он не попадал в основную династию правителей, как позже в Рюриковичи князь Олег) правил сын Яромира Гунимунд — «отважный в бою и выдающийся красотою тела».
Гуни-мунд – выходец и гунов-гуннов. Он вел от Днепра остроготов на
запад, тесня свавов-свевов у будущей Венгрии. Гунимунд жил примерно до 403 г., позже
года на два власть перешла его сыну Торисмунду. Последнего так любили, что после его
нелепой смерти (упал с коня и разбился) остроготы 40 лет не избирали королей. Затем
династия пошла от двоюродного брата Торисмунда — Вандалария, внуком которого
оказался Теодорих Великий. Вандал — потомок Славена, герой и русского эпоса,
Иоакимовской летописи.

Алафей и Сафрак опекали малолетнего Витериха (Видерика) — сына погибшего
Витимира (Видимира, Винитария), они тоже могли быть близки праславянам. Их
поддерживали некоторые группы гуннов-наемников. Но вынести долговременные и
кровавые внутрискифские «разборки» эти силы, сокрушившие в 378 г. саму римскую
армию, не могли. Сражения с имперскими войсками были почти ничем по сравнению с
постоянным шансом погибнуть в безвестности на бескрайних просторах Скифии.
По некоторым данным, войска Феодосия и Стилихона в 390-395 гг. переходили
границы Скифии и даже могли достигать Приазовья. Но эти походы явно не снизили
натиска скифских народов на Юг и Запад. Северное Причерноморье в результате этого
натиска наполнялось огромными богатствами, стадами отборного скота, тысячами рабов
из знати разных стран. Археологических подтверждений тому все больше.
Евсевий Иероним (ок.348 -420), признаваемый и создателем «славянских
буквиц», сравнивал успехи Скифии той поры с успехами Скифии во времена Дария I,
античных скифских походов на Египет и Эфиопию. Скифы при Иерониме пробивались к
Иерусалиму, к «святой земле», и уже «холода Скифии кипели жаром веры», а «рыжие и
белокурые войска» возили за собой «палатки церквей». Многое говорило об огромном
политическом влиянии раннесредневековой Скифии, по мере христианизации
становившейся Россией и Русью.

И здесь переход к 5 веку.
По влиянию Скифии (России) на всемирную историю этот век сродни минувшему XX веку.
Богатства черняховской и близких археологических культур подтверждают
высокий уровень экономики и государственности той поры в Скифии, связанные с этими
культурами находки (орлиноголовые пряжки и т.п.) встречаются почти от Средней Азии
и Алтая до Испании и Северной Африки. Народы и выходцы из Скифии диктовали свою
волю Риму и Византии.
После Бабамбера (Болемира) власть в Скифии в 382-412 гг., вероятно, имел царь
Донатон (Дано, Данко, Данчул), коварно убитый в Риме. Его соправителями были
Харатон (Яровит, Гертнит саг ?), отомстивший за убитого и наложивший на римлян дань,
и Ругила (Руга, Ровас, Роас) — дядя Аттилы. Правление Ругилы (Радо) и Гертнита
(Яровита) относят к 412-438 гг.
Скифские дружины и князья иногда действовали автономно, достигали своих
целей в большой политике. Еще Феодосий Великий сделал магистром армии Восточной
империи Гайну (так называется и река в Белоруссии), ратники которого верно служили
Стилихону и убили Руфина, усилив влияние на императора Аркадия евнуха Евтропия и
его охраны из округи Кавказа.
Сам Гайна в 399 г. принудил Аркадия впустить скифов в Константинополь, что
вело к разграблению города. Дружины Гайны на ладьях и плотах пытались прорваться и в
Малую Азию. Против них были брошены дружины другого скифа — Фрабита
(Фравитта). Гайна бежал с остатками войск за Дунай, где пытался отнять власть у
скифского царя Ульдина (Ульдиса). Тот в нескольких сражениях победил и в конце 400
г. прислал императору голову Гайны «в засоленном виде».

Вероятно, Ульдин — один из князей летописных «уличей» (славян юга Руси,
Великой Скифии), Илья (из сыновей Гертнита в скандинавских сагах). По данным той
поры, Ульдин был не только главой варваров, гуннов, скифов, но даже и «римлян». Около
407 г. он с огромным войском перешел Дунай и атаковал Фракию. Империя запросила
мир, а Ульдин указал командующему войсками Фракии «на восходящее солнце и сказал,
что ему нетрудно, если пожелает, покорить всю землю, которую оно освещает».

Примерно так отвечал врагам через два века у низовий Дуная и царь славян
Добрент. Из-за предательства части войск сам Ульдин ушел на север, оставив в империи
почти всех скиров — из их среды позже были Эдекон и его сын Одоакр (Дани-царь
русского эпоса ?), служившие Аттиле и способствовавшие свержению последнего
римского императора Ромула Августула. Скиры в начале эры упоминались как соседи и
союзники венедов — праславян.

Ульдин своими действиями как бы поддерживал натиск дружин Алариха , где
большинство составляли выходцы из Скифии, на Рим. Одни язычники выступали против
империи, а другие — за неплохую мзду — ей верно служили.
Язычник Савл (имя привычно скифам со времен царя Савлия VI в. до н.э.; есть и в
берестяных грамотах) нанес удар своими полиэтничными дружинами по войскам
Алариха под Миланом в день пасхи — 6 апреля 402 г.

Римские христиане за такое
святотатство «своего» не осудили. Но император Западной Римской империи Гонорий
(395 -423) бежал со своим окружением из Милана , при приближении скифов подготовил
суда с ценностями для бегства на Сицилию и даже в Африку. Так связанные со Скифией
события происходили все дальше от нее, да и в условиях чрезвычайного смешения
народов – отцы из десятков разных этносов, матери нередко из других десятков,
незнающие «родины» изначальна космополитичные дети.
Этот период для археологов уже предстает культурами, от которых по знаковым
традициям видна и история современных народов России .

Флавий Стилихон (ок.360-408) все же представлял интересы вандалов и западных
скифов, включая и живших восточнее и южнее Вислы славян. Ему подчинялись все 30
лучших римских легионов, со времен Феодосия I наполненные аланами, гуннами,
вандалами и другими скифами. Евтропий, Евдокия (жена Аркадия) и знать
Константинополя организовали несколько покушений на жизнь Стилихона, ощущая его
реальное влияние. Византийский сенат подготовил декрет с объявлением полководца
врагом государства и приказом конфисковать его обширные поместья в восточных
провинциях, где прислугу и охрану обычно составляли скифы. Стилихон выдал свою дочь
Марию за Гонория и тем усилил родственные связи с династией Феодосия.

По карте археологических культур середины 1 тыс. н.э. Восточной Европы В.Николаев несколько упрощает ситуацию. Отдавая тюркам все Подоье и Приазовье, а почти весь бассейн Волги (Ра) финно-уграм. Но культуру длинных курганов (кривичей и ильменских словен) он справедливо сближает со славянами.

«Вандал» Стилихон усмирил восстание Гильдона в Африке, сдержал натиск германцев и
скифов в округе Реции (у нынешней Австрии), а затем совершив быстрый переход через
Альпы, спас Гонория, считавшего свои последние дни в небольшой крепости Асты.
Стилихон не дал Алариху занять Тоскану и Верону, склонил его к мирному договору и
выведению войск из Италии. Так еще раз одни скифы и их союзники победили других.
История повторялась и повторялась.

Севернее Карпат, почти вдоль Балтики, двинулся на Запад со своими войсками
скиф-язычник Радогост (Радагайс; Радагез), которому — возможно, позже славяне
посвятили святилище Радогоща на острове Руян (Рюген), «русском». Вандалы, свевы
(«свои» для славян) и бургунды («бюргеры»: стражники) составляли ударную силу армии
Радогоста. В авангарде шли 12 тыс. знати и бояр — отличавшихся происхождением или
воинскими подвигами. Вся армада включала не менее 200 тыс. воинов. С ними шли сотни
тысяч женщин, детей и рабов, как и в походах из Скифии 269 или 378 годов.
Стилихон имел 30 - 40 тыс. ратников, неполные легионы. Его охрану и гвардию
составляли аланы, лично привязанные к нему. Были противниками честолюбивого
Радогоста отряды гуннов и готов (или росомонов) князей Гульдина (иногда связывают с
Ульдиным) и Сара (противника Яромира-Германариха). Но скифов поддержали германцы,
поэтому войска Радогоста легко перешли Альпы, миновали Павию (базу Стилихона) и
Равенну (столицу Гонория). Многие города Италии были вновь разграблены и разрушены.
Скифский властитель поклялся превратить Рим в груду камней и пепла, принести самых
знатных римских сенаторов в жертву языческим богам. Упорное сопротивление оказала
лишь Флоренция. И здесь натиск северян неожиданно затихал.
Агентура Стилихона смогла расколоть окружение Радогоста, спровоцировать
раздоры «между собой самих варваров», когда готы, аланы и гунны стали грабить и
убивать друг друга. Молодой Павел Оросий через десяток лет после событий писал:
«Радагайс, самый страшный из всех древних и теперешних врагов, внезапно напал и
наводнил всю Италию... Имел невероятное множество людей и неукротимую доблесть,
был язычник и скиф. Он, как это в обычае у такого рода варварских племен, обещал всю
кровь римского рода выпить в честь своих богов» (ВДИ, 1949, № 4, с.274).

Предатели в 406 г. убили Радогоста, огромное число его воинов попало в плен и
было продано в рабство. Дружины Скифии неизбежно усиливали борьбу за их
освобождение. Накапливали силы под Римом, но и шли дальше.
Часть войск Радогоста еще в 405 г. во главе с королем вандалов Годегизелком
(Годигисклом, Годичем) попыталась перейти Рейн, но бьша отброшена верными Риму
франками. Королем стал сын погибшего — Гундерих (Готфар: «свет готов», «дар гуннов
»), переведший 1 января 406 г. вандалов, аланов и свевов через Рейн в районе Майнца.
Эти войска года за три прошли Галлию и в 409 г. временно заняли часть Испании
. Здесь, по данным самих вандалов (их привел в VI в. Прокопий), Гундерих попал в плен
к «германцам» и был распят. Сами германцы веками относили вандалов и их союзников к
славянам. Уже в 412 г. появились в Галлии и вестготы, выходившие примерно с 375 г. из
Скифии.

Вандалы и аланы в мае 429 г. переправились через Гибралтар, начали
формировать в Африке Вандало-аланское королевство. Тамошние короли координировали
свои действия с «царскими скифами» типа Аттилы. Королевство создали аланы и
вандалы, но почему-то славят одних вандалов ?! Не устраивают Алаунские (Валдайские)
горы как раннесредневековый центр аланов ?!

Гибель Радогоста приблизила крах Стилихона. Лукавый царедворец Олимпий
нашептывал 24-летнему Гонорию, что варвар жаждет тайно убить императора и сделать
властителем своего сына Евхерия. Прозорливый адвокат Юстиниан пытался
предупредить Стилихона, но тот появился в уже враждебной ему Павии. Войска,
собранные для войн в Галлии, в 408 г. убили тестя Гонория и верное ему окружение —
лучших генералов, префектов, министра двора, казначея и главу дворцовой прислуги.
Дома многих приближенных Стилихона с одобрения Гонория, ходившего по улицам без
диадемы и императорской мантии, нещадно грабились. А сам Стилихон погиб уже в
Равенне, пытаясь скрыться у алтаря христианской церкви. Голову ему отрубил мечом
Гераклиан, соратник Олимпия.

Вероятно, все это и спровоцировало окончательный натиск войск Скифии на Рим.
Уже зимой, в конце 408 г. многочисленные походные шатры (палатки) раскинулись под
стенами вечного города. В ответ за связи с «врагом римского народа» сенат велел
повесить Серену — жену Стилихона, племянницу Феодосия Великого. Плацидия, дочь
Феодосия и Галлы, согласилась на казнь двоюродной сестры. Город охватил голод,
ежедневно умирали тысячи людей, матери убивали и поедали детей.
Послы Рима угрожали Алариху I, что масса отчаянных горожан скоро бросится на
войну с ним. «Чем гуще трава, тем легче косить ее», — заметил скифский царь-косарь.
Царь согласился отступить, если получит всю золото, серебро, драгоценности и всех
рабов. «Что же останется римлянам ?». Ответ был скуп: «Жизнь...». Аларих получил 5
тыс. фунтов золота, 30 тыс. фунтов серебра (сенат разрешил переплавить в слитки
последние статуи), шелковые одежды, алые сукна , перец. Он сделал свободными 40 тыс.
рабов, включая германцев и скифов. Потребовал, чтобы Гонорий назначил его
командующим войсками Западной империи и выделил ему, как независимому государю
— Далмацию, Норик и низовья реки По.

Ранее эти земли привлекали близких праславян императоров, включая Диоклетиана, а позже — «славян-аваров». Далматы считались лучшими воинами Гонория. Скифы уничтожили почти всех, позволив бежать в Рим лишь сотне бойцов еще одного Валента. Вскоре впал в немилость Олимпий, его засекли до смерти бичами. Охрану Гонория возглавил «готский князь Сар» (из бывших росомонов, противников Яромира?).

Аларих I чуть отвел войска и назначил римского префекта Аттала императором
Запада; арианский епископ возложил на Аттала знаки императорского сана. Аларих стал
командующим войсками Запада, а охрану Аттала доверил отряду готов и гуннов
Атаульфа, брата своей жены. Брат привел новые силы от низовий Дуная.
Гонорий спасался в Равенне и вместо Олимпия доверил править империей Иовию,
который вскоре бежал. Ушел от императора и отряд Валента. Лишь Сар, личный враг
Атаульфа, и правивший в Африке Гераклиан (убийца Стилихона) поддерживали бывшего
властителя. Аларих рассердился за нерешительность на Аттала, перед войсками снял с
него знаки императорского сана и послал их в залог мира и дружбы Гонорию. Но тот уже
не мог проводить самостоятельную политику.

Тогда рабы в 410 г. и открыли войскам Алариха врата Рима. Дружины выходцев из
Скифии загрузили себя несметными богатствами.
Скифам и рабам оказывали посильную помощь христианка Проба (из знатного
рода Анициев), ее дочь Лета и внучка Димитриада. Позже культ Пробы (Провы; здесь
можно вспомнить и об императоре Пробе), как и культ Радогоща, утвердился у западных
славян. Аларих попытался переправиться в Сицилию, но буря потопила и рассеяла его
корабли. Он умер в Италии в 412 г. в 34 или 54 года. Если ему было 34, то трудно
поверить, что Феодосий к 395 г. доверял править всеми войсками Фракии 17-летнему
полководцу. Если было 54, то, когда около 375 г. Германарих у Дона разгромил царя
герулов Алариха, будущему покорителю Рима тоже оказывалось 17 лет. Полководца
относят к певкинам и везеготам, балтам и иным скифам. При его похоронах одна из рек
была отведена от русла, гроб Алариха (да еще его оружие и ценности) зарыли на дне, а
затем реку пустили по-прежнему руслу. Пленные и рабы, проводившие работы, были
убиты — чтобы никто не знал, где погребен великий король из Скифии, и нельзя было
потревожить его костей.

Епископ Августин, входящий в число отцов западноевропейского менталитета,
признавал взятие Рима скифами Алариха — карой римлянам за их вечные грехи, за
упорное отрицание веры в Христа (скифы не тронули почти все храмы, так как Аларих
был крещен). Имя царя созвучно фракийскому имени Алауркен — Аполлон
(христианство во многом замещало этот образ Христом). Ученик Августина, Оросий
сожалел, что Рим взял Аларих, а не сокрушительный Радогост — тогда «кара божья» для
нечестивого города оказалась бы сильнее. По легенде о Словене и Русе, Аларих —
вероятно — славянский князь Алахерн (Лахерн), вместе с легендарным Лалохом
прославлявший славян на землях римской империи.

При дворе Алариха I и позже Ругилы провел несколько лет в заложниках алан по
отцу Флавий Аэций (ок.390-454), позже соратник императора Валентиана III (425-455),
самим императором и убитый. Его отец, Гауденций, прошел «в скифской провинции»
путь от военного слуги до начальника кавалерии. Мать являлась богатой и знатной
итальянкой, хотя не без подозрений на скифскую кровь. Сын Аэция Карпилион
воспитывался в лагере Аттилы, «царского скифа». Аэций усиливал наполнение Запада
Европы и Севера Африки понятными ему выходцами из Скифии, он с помощью северян
обеспечивал необходимую себе политику.

Аэций выступал против теснившего скифов полководца Бонифация и в рыцарском
поединке убил его. Тот перед смертью успел убедить свою жену, ожидавшую богатого
наследства в Испании, выйти замуж за убийцу. Долго правившая за Валентиана III его
мать Плацидия объявила Аэция бунтовщиком. Он попытался защищать сильные
укрепления своих наследственных поместий (замки, вспомним мечты скифов о богатых
имениях со времен Атея), но вынужден был уйти к Аттиле. Царь Скифии и Германии
выделил 60 тыс. воинов. А Плацидия и ее сын вскоре стали почти игрушками в руках
вернувшегося Аэция — алан получил звание патриция и трижды консула, стал главой
кавалерии и пехоты, сосредоточил в своих руках всю военную и реальную власть,
дозволив внуку Феодосия почти 20 лет при себе быть номинальным императором.
После смерти Аркадия в 408 г. Византией фактически стал править род алана
Аспара (возможного наследника легендарного князя славян Испора-Избора),
принципиально контролировавший действия императоров Феодосия II, Маркиана и Льва
I Великого. Аспары тоже в любой момент могли взять власть, но не хотели окончательно
принимать христианство.

Выходцы из Скифии, ушедшие на Запад и в Африку, подвергались латинизации и
германизации, быстрее забывали о своих исходных корнях. Это создавало
раннесредневековые «западничество» (Аэций, Теодорих) и «скифофильство» (Аттила,
Баламер-Валамир). Конфликты и решающее сражение между ними были неизбежны.
Военных конфликтов между княжениями-землячествами возникало немало и внутри
самой Скифии по линиям юг-север и запад-восток. К сожалению, те конфликты отразил в
основном эпос, чуть дополняют данные эпоса археологические находки.
Ругила в 434 г. привел войска к Царьграду, но был убит ударом молнии — в том
христиане усматривали божью кару страшному царю язычников. Власть перешла его
племянникам, братьям Бледу (Владу) и Аттиле (созвучие Ахиллу). Аттила (369:
Приазовье? — 453: Паннония) якобы в 445 г. убил брата и правил единолично. Своими
послами и войсками он диктовал Риму и Константинополю необходимую себе политику.
Аттила боготворил скифский меч и округу Меотиды (Приазовья). По одним данным, он
напоминал невысокого азиата, а по другим — был статным европейцем.

Когда в 450 г. умер Феодосий II, король вандалов и алан Гейзерих из Африки
предложил Аттиле организовать совместный поход на Рим. Аспар сделал императором
Маркиана, бывшего в плену у Гейзериха. В том году умерла и Плацидия, оставив в Риме
у власти слабовольного сына. Царь Скифии направил к двум императорам послов со
словами: «Аттила, мой и твой повелитель, приказывает тебе приготовить дворец к его
прибытию». Маркиан при поддержке Аспара ответил, что он имеет золото для друзей, но
и железо для врагов. Валентиан III при поддержке Аэция отказал Аттиле в руке своей
сестры Гонории (та сама стремилась стать женой скифа, тайно послала ему свое кольцо) и
в половине Западной империи, как приданного. Западные земли показались царю Скифии
более привлекательными. Скифские армады пошли по начальному пути Радогоста.
Гунны, аланы, невры, гелоны, бастарны и другие «сарматы и славяне», двигаясь
от Дона и Волги, привлекли по пути народы Германии и форсировали Рейн. Армаде
покорились десятки крупных европейских городов. Аэций первоначально смог удержать
Аттилу от перехода через Альпы и прямого вторжения в Италию.

В июле 451 г. южнее гор Арденн на широких равнинах Кампании
(Шампани), Каталаунских (гото-аланских) полях, сотни тысяч «западных» и «восточных»
воинов столкнулись в борьбе за власть в Европе и во всем средневековом мире. Германцы
и скифы, различные их союзники, оказывались и в том и в другом лагерях. Аттила привел
более 500 тыс. ратников. До 300 тыс. воинов имел и Аэций, прошедший военную школу
Скифии.
Везеготы во главе с королем Теодорихом ударили по остроготам, из среды
которых позже вышел Теодорих Великий. Острогот Андагиз поразил короля визов
насквозь дротиком, привычным орудием славян (да и имя Андагиз тоже близко
праславянам-язычникам; у антов в VI в. будет известен царь Идариз, отец Мезамира и
Келагаста). Остроготами в Каталаунской (Шалонской) битве командовал Валамир,
вынужденный при натиске везеготов отступить.
Алан Сангибан, которому подчинялись аланы, франки и бургунды, вел центр
римской армии против многонациональных войск Аттилы. Гепид Ардарих возглавлял
скифов на правом фланге, где безуспешные атаки проводил Аэций. Всего в битве было
убито и ранено 160-300 тыс. человек. Это чем-то напоминало «обратное Бородино» (по
масштабам сражения «западных» и «восточных» сил),но являлось ключевым событием
раннего средневековья. Для русского позднего средневековья большое значение имела
Шелонская битва 1471 г. войск Новгорода и Москвы, но масштабы ее на порядок были
меньше.

Торисмунд, сын погибшего Теодориха, увел войска, что позволило армии Аттилы
уйти в Италию и унизить Рим. Аэцию удалось привести к власти у фраков Меровея,
младшего сына Клодилия (Хлодвига). Аттила делал ставку на старшего сына. Старший
проиграл... Но франками остались править Меровинги (Меровичи), германизированные
переселенцы, включая и скифов-мореходов.
По скандинавским сагам, Теодорих и Аттила воевали с Русью и Хольмгардией
(Новгородской землей). Их громил хольмгардский конунг Вальдемар (Владимир-
старший русского эпоса, записей ХУП-ХУШ вв.). Объединением усилий противники
добились поражения под Смоленском (Смаландом) этого князя, имевшего не менее 40
тыс. воинов. Править на Руси стал брат Вальдемара «ярл Ирон» (Ирнеком, Эрнаком
звали и сына Аттилы, правившего Скифией). Эти события могли произойти до битвы 451
г., в которой вполне допустимо участие и пращуров словено-русов.

Аттила был готов захватить Рим, но его от этого большими дарами и посулами
удержали папа Лев и послы императора. Примерно тогда войска Скифии захватили
Бактрию, затем приведя к Дунаю юную дочь царя бактров — красавицу Ильдицу. От
любовных утех с ней в 453 г. Аттила скончался. Был похоронен в трех драгоценных
гробах под скифским курганом. Видевшие места захоронения, как и в случае с Аларихом,
погибли.
У реки Недао (Нетада) в округе Паннонии народы Скифии сразились за власть на
юго-западных рубежах, близких Риму. Победили гепиды Ардариха, уничтожившие 30
тыс. готов, гуннов, свевов, герулов и аланов. Они с 455 г. почти на полвека создали у
священного Сирмия Гепидское королевство.
Валентиан III лично убил Аэция, опасаясь роста его влияния, но вскоре был убит
и сам. Жестокий свев Рецимер стал влиять на императорский двор Рима еще сильнее,
чем это делал Аэций. Рецимер служил убийце Валентиана III — Максиму, при котором
вандалы и аланы в 455 г. устроили знаменитый погром Рима, как бы продолжая политику
Аттилы. Многие события происходили в тысяче верст западнее Скифии, поэтому участие
в этих событиях скифских народов не всегда и осознается.
Скиф Баламер (Велемир) в 461 г. нарушил мир и «опустошил многие римские
города и земли», спасая сородичей от голода. Через послов Рим купил мир за ежегодную
дань в 300 литр золота. 300 гривен серебра платил Новгород за мир Киеву с 882 г.
Ценность дани меньше, но совпадение количества символично.

После Донатона и Ругилы, Алариха и Аттилы, ряда других раннесредневековых
героев, связанных со Скифией, объективно выделяются руг или скир Одоакер (ок.431-
15.3.493 : Равенна) и острогот Теодорих Великий (ок.454: Паннония — 26.8.526:
Равенна).
Руги — один из раннесредневековых русов, которых сами германцы отличали от
германцев. Русь иногда именовали Ругией или Рогией, «земли ругов»; княгиня Ольга
считалась «регина ругорум» (княжна ругов), да и «славяне... в действительности от
ругов», как утверждали германские документы Х-Х11 вв. Если Одоакр (Одоакер) — скир
(шкир), то надо помнить о связях скиров с Ульдином и Аттилой, а ранее — с венедами
(праславянами).
Имя созвучно имени царя скифов Одотея, пробивавшегося через Дунай в 386 г.,
или русскому городу Одоев (под Тулой), давшему название княжескому роду Одоевских.
В русском эпосе Одоакр упоминается как Дани-царь. Родители Одоакра и Теодориха
верно служили Аттиле, «царскому скифу», и его славянскому окружению,
пользовавшемуся деревенскими банями, медами, стравами (угощениями на поминках) и
подобным, близким славянскому менталитету.
Между скифами (здесь гуннами и их собзниками) и готами, подвергавшимися
германизации, в 466 г. началась война. Стороны потребовали поддержки от Рима и
Константинополя. Алан Аспар рекомендовал придерживаться нейтралитета. Но Лев I
Великий, уже тяготившийся опекой рода Аспаров, принял сторону скифов.
Лев выдвинулся в византийскую знать из простых воинов Фракии, где было немало
скифских переселенцев, привлеченных удачливыми аланами. Он поставил императором в
Риме своего соратника Анфимия (Антемия: 467 -472), правнука Прокопия, бывавшего у
скифов и пытавшегося с помощью скифов в 366 г. отнять власть в Византии от Валента.
Анфимий был женат на дочери бывшего императора Маркиана — Евфимии. Он, как
император, стал активно восстанавливать в Риме язычество, даже возвел «алтарь Пана».
Рецимера женили на дочери Анфимия, чтобы задобрить сурового свева.
Гунны Денгизиха, правившего в Скифии, в 468 г. начали у низовий Дуная войну с
империей, так как Лев I отказал им в пользовании льготными «римскими торговыми
уставами». Полководцы из славян Анагаст, Василиск (шурин императора), Острий и
другие обеспечили победу византийским войскам. Империя провела частично успешные
операции и на Кавказе. Василиск, брат императрицы Верины, даже пошел вместе с
флотом против вандалов и аланов в Африке. Здесь этнические интересы все больше
уступали имперским, космополитичным.

Гунны у низовий Дуная, сабиры у Кавказа, ефталиты в Средней Азии стремились
поддержать величие Великой Скифии, поднятое Аттилой. К этому вела и политика аланов
Аспаров (Изборов русского эпоса; якобы в память об Изборе – одном из сыновей Вандала,
- Изборск; аланы и вандалы взаимодействовали во многих местах, например, в Африке).
По воле Льва I в 471 г. гвардейцы-исавры (полупираты) Зинона (Трасколисия),
будущего императора, вырезали почти весь влиятельный род Аспара — не пощадили даже
Патрикия, сына Аспара и зятя Льва I. Рецимер летом 472 г. уничтожил своего тестя
Анфимия и его близких. По рекомендации короля вандалов Гензериха (Гонзы), Рецимер
вновь разграбил Рим и поставил императором Олибрия — мужа Плацидии, дочери
Валентиана III и правнучки Феодосия Великого. Через месяц от отравления Рецимер умер,
а 23 октября смерть нашла и Олибрия. Бургундский князь Гундобальд, племянник
Рецимера — и его преемник по званию патриция и главнокомандующего, поставил
императором Гликерия, начальника гвардии, в которой все более заметную роль играл
Орест, прошедший школу Аттилы.

Лев I назначил императором Юлия Непота, женатого на племяннице Верины; а
императрица все больше стягивала нити правления в своих руках. Юлий смог взять власть
лишь в 474 г., отправив Гликерия священником в Салону. Политическими и военными ,
силами, осуществлявшими социальную практику власти, были во многом выходцы из
Скифии — аланы, гелуры, скири, руги и иные «скифы». Орест приблизил к себе
Одоакра, так как хорошо знал по службе у Аттилы его отца Эдекона.
В том же 474 г. Лев I умер. Императором провозгласили его сына Льва П при
регентстве Зинона. Гунны тут же атаковали Фракию, «принося большой вред
государству». Верина добилась того, что с января 475 по август 476 г. императором
Византии был ее брат Василиск.

В это время умер и король остроготов Теодемир, передавший власть в Иллирии и
Верхней Мезии своему сыну Теодориху, прошедшему воспитание при дворе Льва I (в те
годы был известен и другой Теодорих). Империя явно распадалась .

Теодорих помог утвердиться у власти Зинону, почти полтора десятилетия
сдерживал натиск народов Скифии на Дунае. Еще в 475 г. он скрытно подошел к лагерю
славяно -сарматского князя Бабая, напал врасплох, убил князя и приближенных, а семью
его и все имущество забрал. Подобные акции проводил и в дальнейшем, сделав временной
столицей остроготов город Нови у Дуная. По скандинавскому эпосу, он участвовал в
войнах с князьями Руси и Новгородской земли. Русские летописи называют его «злым
Дедриком»
Орест с верными ему людьми сделал римским императором своего юного сына
Ромула Августула (475-476). Аланы, руги, скиры и другие «скифы», поддержавшие
переворот, потребовали за это треть итальянской земли. Возможно, вспомнили традиции,
идущие со времен Суллы. Когда Орест отказал, Одоакр взял Павию и казнил бывшего
своего покровителя. Под Равенной пал брат Ореста Павел. Лишь Ромул был пощажен.
Одоакр собрал в Риме и Равенне алые мантии, диадемы и другие знаки императорства —
все отослал Зинону, прося через римский сенат для себя лишь титул патриция. Но он стал
уже реальным правителем Рима, декретом передал солдатам треть всех итальянских
земель, как примерно подобное делали до него Сулла, Юлий Цезарь, Август и другие
императоры.
Зинон пытался сохранить власть Юлия Непота, но того по наущению Гликерия
(ставшего архиепископом Милана) убили «скифы» Виатор и Овид (Одива). Теодорих
вполне мог захватить власть в Константинополе, не раз появлялся с войсками под стенами
города (добиваясь политической поддержки, дани и льгот), но Зинон даровал ему титул
римского патриция и поддержал стремление острогота к управлению Италией.
К вышеприведенной карте стоит добавить, как минимум, следующее. При этом
нельзя игнорировать активность и еврейских общин в это время.

Осенью 488 г. около 200 тыс. воинов, и еще больше членов их семей, пошли к
берегам Савы и далее в сторону Рима. По пути они разгромили короля гепидов
Триопстила. Теодорих одевал поверх лат вышитую матерью и сестрой (Эреливой и
Амалфридой) рубашку. Фигурки с изображением подобных рубашек известны по
славянским кладам, типа Мартыновского. Лишь в 493 г. войска , шедшие от низовий
Дуная, смогли взять Равенну.
Вскоре, во время пира, Одоакр, его сын Телан (одно время находился заложником
у остроготов) были вероломно убиты - лично Теодорихом (верно, по примеру с Бабаем),
а гвардия короля перерезала гвардию аланов, герулов, ругов. Так рождалось
Остроготское королевство, в котором видела выражение своих интересов и часть народов
Скифии. Даже из Прибалтики, от зстов, поступали королю Теодориху Великому дары.

Переписка и документация велись на латинском языке, перешедшем во многие
европейские языки. Но забывается, что в основе латинского — греческий (он сохранялся в округе Приазовья) , от которого многое прямо взяли скифы-готы и Русь (бывшая Скифия). Остроготы и близкие им народы во П-1У вв. прошли школу именно Скифии, здесь научились создавать мощные армии и обрели устойчивые навыки государственности. Еще веками, даже уйдя из Скифии, они продолжали сохранять скифскую ментальность, да и упоминались в источниках как «скифы».
405, 406, 408, 410, 412, 418, 428, 431, 434, 445, 451, 453, 455, 475, 476, 488, 493 и
подобные годы — устойчивые даты всемирной истории, показывающие переход от
античности к средневековью. Но очень мало ощущается и осознается, что почти все эти
даты связаны с импульсами и народами, идущими от Скифии (Сарматии, Гуннии и т.п.).
Болгарский эпос указывает в начале родословия болгарских каганов и царей Аттилу.
«Царский скиф», как Этцель, ярко представлен в германском эпосе. Есть ему аналоги и в
эпосе других народов, включая словено-русов.
Ульдин, Аларих, Радогост, Рутила, Аспар, Блед, Аттила, Аэций, Эрнак,
Баламер, Денгизих, Бабай, Дани-царь и другие — в той или иной степени скифские
цари-короли, реальные и признаваемые наукой лица. Это герои раннесредневековой
отечественной истории. И забывать о них так же нельзя, как преступно выбрасывать из
памяти россиян имена Рюрика и Ярицлейба Мудрого, Петра I и Ельцина (жив ли ? в итоге
отчасти его хитрость и скоморошество в сложнейший период Россию от распада спасли, а
западные недоумки над ним посмеивались – поздно спохватились) . Тем более —
игнорировать своих античных героев.
О, как все это не по душе всемирному официозу.

Но вынуждены еще добавить.

Со времен Реса и царей Руса, библейского «князя Роша» и других героев
созвучные имена с корнем «р-с» прочно связывались с северянами. В начале эры в округе
Азовского моря века три правила династия Рескупоридов. Заметную роль в борьбе против
римской империи играли роксоланы и их цари. Окружение короля Скифии и Германии
Яромира (Герман-ариха) в IV веке составляли росо-моны, которых пытаются однозначно
представлять германцами, но они были воинами-наемниками из разных этносов.
Иудейские авторы, типа Иосифа Флавия, считали именно Скифию державой Гога, «князя
Роша» (Роса — у греков).
Русские общины, средневековые «зарубежья», активно проявляли себя во многих
местах, но особенно на исторических путях из Скифии к Египту. Аракс еще до нашей эры
назывался Урус, Орус, что позже закрепилось в тюркских названиях «русских». В округе
Сирии существовал город Руссос (Россос; Русополис).
Русская епархия входила в патриархат Антиохии, что было следствием связей
хотя бы со времен Александра Македонского, которому служили скифы. Епископ «народа
Рос» подписался под актами Антиохийского собора в 363 году (История христианства в
России до равноапостольного князя Владимира... Соч. Макария. СПб., 1846, с. 143, 144).
Русополь был сравнительно недалеко от знаменитого Скифополя. Иоанн Златоуст
(347 -407) находился в переписке, как с епископом скифопольским Феодосием, так и с
Порфирием - «епископом росским» (Св. Иоанн Златоуст. ПСС в 12 томах. Т.1. Кн.1.
М.: Православная книга, 1991, с.64-65; Т.Ш, кн.2. М., 1994, с.693, 804 -806). Это было
хорошо известно до Октября, но большевиков реальная история словено-русов не
интересовала.
Армянские источники при описании событий после 440 г. сообщали, что тогда
один из гуннов принял крещение под именем Феофил. «Царь росмосоков», глава всех
гуннов, казнил отступника и 30 его товарищей, еще до князя Горды, казненного у Дона в
527 г.
М. И. Артамонов согласился, что термин является продолжением библейского
«Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала», так как вместе с гуннами упоминались и
фовельцы-фувельцы (Артамонов. История хазар, с.72, прим. 15). До Аттилы царем
Гуннии был Роас (Руас; Ругила), которому служил Эслав и другие славяне. Факт до
революции осмыслялся и в художественных произведениях (Русская старина. Вып.2. М .,
1992, с.7-104).
В подобных фактах можно что-то корректировать, но без них писать полную
историю России уже нельзя. Явно ненаучно и социально преступно, когда ограничивается
полнота и правдивость информации для подавляющего большинства людей.

Уважаемые «древнеруссковцы» времен Рюрика !
Окончательно информирую Вас, что в 5 веке нашей эры реальная древняя
(античная) часть всемирной истории завершилась. Если – конечно, - учитывать научную
хронологию. О происхождении ононимов Россия и «русские» существуют десятки версий,
из них хотя бы несколько – явно равносильные по аргументации. И в реальной (не
официозной) науке принять любую из них за абсолютную пока нельзя. А вот приведенные
герои отечественной истории на ПАМЯТНИКЕ ДОСРЕДНЕВЕКОВЫМ
ТЫСЯЧЕЛЕТИЯМ РОССИИ явно быть достойны. Кто именно ?! А еще раз прочтите
данные материалы по истории дипломатии Великой Скифии.


Постепенно объективные информационные прорывы можно выявить и в официальных изданиях. Хотя эти достижения и не попадают в учебники.

В первом томе «Истории Европы» наиболее объективным по истории Скифии и Сарматии , соседних народов является фрагмент «3. ПЕРЕДВИЖЕНИЯ ПЛЕМЕН И ПАДЕНИЕ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ (Ю.К.Колосовская, Е.М.Штаерман)»

Вторжения племен на Дунае, на Рейне, в Греции и на Востоке имели своим следствием то, что целые области империи отделялись и провозглашали собственных ставленников на императорский трон.
Дакия, в сущности, была потеряна для римлян. В 260 г. роксоланы выступили из областей восточнее Дакии в земли между Дунаем и Тисой. Готы, пройдя через проходы восточных Карпат, были в 269—270 гг. в Трансильвании. Вандалы нападали на Дакию и Паннонию. Сообщая об утрате завоеванных за Дунаем земель, древние авторы (Евтропий и Фест) писали об оставлении Дакии Галлиеном (253—268).
Эвакуацию же ее населения они относили ко времени Аврелиана, который "вывел римлян из городов и с полей Дакии", свидетельствуя, таким образом, что из провинции ушло романизированное население, как городское, так и сельское. Аврелиан организовал в 271 г. на правом берегу Дуная Правобережную провинцию Дакию. Легионы Дакии были установлены на Дунае — XIII Сдвоенный — в Ратиарии, V Македонский — в Эске. Об оставшемся в левобережной Дакии населении нет никаких письменных свидетельств ни у римских, ни у византийских историков. После ухода римлян в Дакии замерла городская жизнь, прекращаются латинские надписи из провинции.
Города не были больше экономическими и культурными центрами. Исчезла городская культура и городская цивилизация. Вышла из употребления система благоустройства римских городов (водопровод, термы, мощеные улицы, дороги, канализация). Развалины римских городов населяли небольшие группы людей, которые вели жизнь скудную и примитивную. Поскольку политическое господство в Левобережной Дакии в IV—V вв. принадлежало готам, гепидам и гуннам, местное население, оказавшееся отодвинутым, не могло оставить о себе письменных свидетельств. Отступив в горы, оно продолжало здесь жить в форме сельских общин. Одно из таких поселений сельского типа — Братей (в Трансильвании) связывают с присутствием в прежней Дакии местного населения.
Оставление Дакии римлянами сделало беспрепятственными вторжения в правобережные дунайские провинции. Реция и Норик подвергались вторжениям аламанов. На Паннонию следовали нападения квадов, сарматов и маркоманов. Дунайский лимес был прорван во многих местах. Города подвергались нападениям и разрушению. Население в страхе бежало, зарывая в землю клады в надежде на возвращение.

В 231—233 гг. аламаны, представлявшие собой объединение германских племен, прорвали лимес Верхней Германии и Реции. Декуматские поля были потеряны римлянами и оставались в руках аламанов до 260 г. Часть аламанов прорвалась в восточную Рецию и вторглась в Норик и Паннонию. Дойдя до Равенны, аламаны были остановлены под Медиоланом (ныне Милан) войсками Галлиена. При Клавдии II (268—270) в битве под Наиссом было разбито (по свидетельству современника) 320-тысячное войско готов, включавшее в себя также племена Северного Причерноморья. Множество пленных было поселено Клавдием II во Фракии, Мёзии и Паннонии, где они несли военную службу на границе. При Аврелиане имели место войны в Паннонии с вандалами, квадами и сарматами. Он поселил часть карпов в Нижней Мёзии.

В оставленной Дакии господствующее положение заняли готы. Древние авторы называют задунайскую Дакию Готией, упоминая тайфалов, виктоалов и тервингов. В Дакии готы заняли Трансильванию, расселились в междуречье Прута и Днестра. Тайфалы заняли Олтению, а также области в верхнем течении Серета. Их соседями на Верхней Тисе были вандалы; в Банате сидели виктоалы. Осевшие в Дакии племена вели между собой войны за господство и за захват лучших земель.
В правление Диоклетиана последовал ряд реформ, в том числе имевших целью улучшить оборону империи. Паннония, Далмация, Норик образовали один из 12 диоцезов — Иллирик, на которые была разделена теперь империя. В свою очередь, Паннония была разделена на четыре части с целью обеспечить лучшее наблюдение и военный контроль над всей провинцией. Паннония Первая и Прибрежный Норик составили один военный округ. Командование войсками обеих провинций находилось в руках дука; их центром был Лавриак. Паннония Вторая, Валерия и Савия также были самостоятельными областями и управлялись отдельно. Валерия находилась на лимесе, и местом пребывания дука был Аквинк. Далмация была разделена на Превалитану с главным центром в Доклее и Далмацию, где столицей всей провинции оставалась Салона. Реция была разделена на Рецию Первую и Рецию Вторую и отошла к диоцезу Италии. Главным городом диоцеза Иллирик был Сирмий, который надолго стал частым местом пребывания императоров.
Мёзия была разделена на пять небольших провинций — Мёзия Первая, Мёзия Вторая, Правобережная Дакия, разделенная на два округа, и провинция Скифия. Все они лежали на Дунае. Эти провинции также вошли в префектуру Иллирика. Провинция Фракия, разделенная на четыре небольших округа — Родопа, Фракия, Гемимонт, Европа, — отошла к префектуре Восточной Римской империи.

В 289—293 гг. имели место войны с сарматами, занимавшими северные области Среднедунайской низменности. В 295 г. император Галерий разбил на Нижнем Дунае карпов и бастарнов и поселил на римских землях множество пленных, в том числе карпов — в Паннонии. Еще ранее император Проб переселил в Мёзию 100 тыс. бастарнов.

Готы, сидевшие на левобережье Нижнего Дуная, вели жестокие войны с гепидами и вандалами. Они пытались распространить свою власть на области Иллирика и теснили сарматов, которые оказывались вынужденными вторгаться в Паннонию и Мёзию.

 В 322 г, сарматский царь Равсимод вторгся в Паннонию, южнее Аквинка. Константин (306—337 гг.) пересек Дунай и преследовал сарматов в их собственной стране. Он захватил множество пленных; в битве пал и сам царь. Константином были предприняты меры по обеспечению лимеса на Среднем и Нижнем Дунае. Была построена система земляных валов и палисадов на той территории, где жили сарматы. Эта линия укреплений шла в области между Дунаем и Тисой и имела целью воспрепятствовать вторжениям готов в Паннонию и Мёзию. Одновременно она должна была защитить области сарматов от нападений готов.

В 334 г. Константин поселил 300 тыс. сарматов (как помним, германофилы здесь надсадно втюхивают гогтов) во Фракии, Паннонии, Македонии, а также Италии. Одно из поселений Верхней Мёзии называлось "Сарматы".
На левом берегу реки, в оставленной римлянами Левобережной Дакии, был построен вал, пересекающий Банат, Олтению и Мунтению. Он начинался юго-восточнее Дробеты и следовал до Мизил (восточное Плоешти). Его длина была около 700 км, и его ров был обращен на север. При Константине в 328 г. был построен мост через Дунай, соединивший Эск с левобережной крепостью Суцидавой. Он перестроил также старую римскую крепость в Суцидаве.
Здесь в конце IV в. стоял отряд легионеров, откомандированных от V Македонского легиона в Эске. Крепость просуществовала до 447 г., когда она была разрушена гуннами. Константин построил также римскую крепость на левом берегу Дуная — Константиану Дафну, напротив правобережной крепости Трансмариска. Старые римские укрепления на левом берегу Дуная — Диерна и Дробета — оставались в руках римлян со времени Аврелиана до времени Феодосия II (408—450).
Эти меры империи на Среднем и Нижнем Дунае имели оборонительное значение. Они должны были защитить дунайские провинции от вторжений готов и сарматов. Левобережные крепости старой Дакии — Диерна, Дробета, Суцидава, а также Константиана Дафна имели большое торговое значение для варварских племен и для свободы плавания по Дунаю. Дунай оставался границей империи на всем своем протяжении.

Войны императора Константина привели в 332 г. к установлению мирных отношений с готами (но не отмечено, что Константин бил готов за их войны с сарматами). По договору, заключенному Константином с готами, они становились федератами империи. Готы поставляли в римские войска 40 тыс. человек и обязывались не пропускать к дунайской границе другие племена. Римляне должны были выплачивать готам ежегодно денежные суммы и давать продовольствие. Им был разрешен доступ к торговым пунктам на римском берегу Дуная под наблюдением военных и таможенных властей.

Договор Константина создал благоприятные условия для торгового и культурного обмена между правобережными провинциями и областями левобережья Нижнего Дуная (но эти традиции восходят хотя бы ко временам роксоланов и языгов).
При Константине появилось этнополитическое понятие "Готия", что свидетельствовало о признании империей некоего политического образования за Дунаем под главенством готов. Римляне оказали большое влияние на общественную и военную организацию готов. У готов была наследственная королевская власть, формировалась знать, существовало рабство. Готы занимались плужным земледелием и скотоводством. У них было развито ремесленное производство — гончарное, кузнечное, изготовление оружия и военных приспособлений. Готы умели строить осадные машины и корабли. Они имели собственную письменность и раньше других германских племен приняли христианство в форме арианства.

В середине IV в. на землях Среднедунайской низменности осела новая группа племен. По мнению одних исследователей, они пришли из областей восточное Карпат, по мнению других — из степей Прикубанья. В источниках больше не упоминаются языги и роксоланы. С приходом этой группы сармат кончилось господство этих племен.
(Так или не так, но это очередные выходцы из Сарматии).
Источники IV в. знают сарматов-аргарагантов и сарматов-лимигантов. В 356 г. сарматы вторглись в Панпонию и Верхнюю Мёзию. Констанций II (337—361) в 358 г. во главе римской армии перешел по понтонному мосту Дунай у Сирмия и разбил полчища сарматов во главе с царем Зизаисом. Сарматы вернули римских пленных и выдали заложников; Зизаис стал клиентом Рима. Сарматы-лимиганты, которые жили в пределах отведенной им Константином области, вторглись в Мёзию. Против них выступили с юга римские войска, с севера — царь Зизаис, с востока они были атакованы тайфалами. Сарматы-лимиганты были вынуждены оставить занимаемые ими земли в междуречье верхней Тисы и р. Самош. В Аквинке в 359 г. состоялась встреча Констанция II с сарматами-лимигантами. Сарматы были побеждены и поселены в Италии, Галлии и на Балканах.

В правление Валентиниана I (364—375) на дунайском лимесе еще происходило строительство укреплений и мест торговли с варварами. Однако эти меры не смогли остановить варваров в их движении в пределы империи. В 374 г. квады, недовольные наличием в их стране римских укреплений, выступили против Рима. Соединившиеся квады и сарматы наводнили Паннонию. Были уничтожены два римских легиона, погибло множество провинциального населения. Сарматы вторглись также в Мёзию, но были разбиты Феодосием, будущим римским императором. Летом 375 г. Валентиниан I выступил против квадов из Аквинка. После опустошения страны квадов он вернулся в Паннонию. Император готовился ко второй экспедиции против квадов, но 17 ноября 375 г. умер в Бригеционе при приеме посольства квадов. Лимес Норика прорвали квады и маркоманы, которые дошли до северных областей Адриатики.

Положение на Дунае продолжало осложняться вследствие прихода в эти земли новых народов из глубинных областей Азии. Гунны, которые отделились ранее от основного племени гуннов, появились в пределах империи. Они не были тождественны гуннам Аттилы, которые выступили против Рима в середине V в. Вожди племен образовали союз под главенством гревтунгов, аланов и гуннов. Во главе их стояли Алафей и Сафрак. (у доминирующего официоза они тоже «чистые готы», хотя «гревтунги» - поляне, а имена полководцев тяготеют к восточноевропейским).

В это время ухудшились отношения римлян с готами на левобережье Нижнего Дуная. Причиной послужил отказ императора Валента (364—378) выдать готам 3 тыс. их соплеменников, которые приняли участие в узурпации Прокопия в 365 г. в Византии. Под предлогом освобождения этих готов, находившихся у Валента в качестве пленных во Фракии, готы вторглись в эту провинцию.
В 367 г. римское войско под командованием Валента выступило против готов. По мосту, составленному из судов (мост Константина к этому времени уже не существовал), римляне перешли Дунай у правобережной крепости Трансмариска. Готы отступили в горы серров, отождествляемые с горами Бузсу. По мирному договору, заключенному Валентом с королем готов Атанарихом, отношения федератов, установленные еще при Константине, прекращались. Кроме Атанариха, остальным вождям готов было отказано в субсидиях, которые римляне платили готам. Торговля с римлянами могла происходить только в двух определенных пунктах на Дунае. Готы обязывались не переходить дунайскую границу империи.

В 375 г., теснимые гуннами и аланами, готы под командованием Фритигерна и Фарнобия перешли Дунай и с разрешения императора Валента поселились во Фракии. Притеснения римской администрации, трудности с продовольствием, вероломные действия римских военачальников заставили их поднять оружие против римлян. В 378 г. в битве под Адрианополем была уничтожена почти вся римская армия. Погиб и сам император Валент. http://ru.wikipedia.org/wiki/Адрианопольская_битва
Решающий вклад в победу внесла конница Алафея и Сафрака, которые у официоза упорно идут как «готские вожди» (добавляли бы – аланов и гуннов).

Та часть готов, которая осталась за Дунаем под властью Атанариха, пыталась задержать движение гуннов и аланов. На территории современной Молдовы был построен в 375 — 376 гг. земляной вал, определяемый как "стена Атанариха". Хорошо бы помнить и создаваемые веками ранее против южных нашествий «змиевы валы» северян
http://ru.wikipedia.org/wiki/Змиевы_валы

Гунны и аланы перешли Днестр там, где готы не ожидали, и оказались у них в тылу. Готы Атанариха отошли к подножиям южных Карпат. Среди них вспыхнули раздоры, и Атанарих был изгнан своими соплеменниками. Он бежал к императору Феодосию в Константинополь, где был принят на римскую службу. 
Гибель римской армии под Адрианополем сделала открытым путь варварским отрядам в дунайские провинции. Отряды Алафея и Сафрака устремились в Паннонию, опустошили Фракию и Мёзию. В 380 г. император Грациан разрешил им поселиться на правах федератов в Паннонии. В 383 г. ютунги вторглись в Рецию и опустошили большую часть страны. Лимес Норика был прорван вторжением наркоманов и квадов в 395 г. В Паннонии Первой на правах федератов были поселены в 396 г. маркоманы.

Уже в правление Валентиниана I большие города стояли в развалинах. После Валентиниана прекратилось монетное обращение на Дунае. В начале 401 г. вандалы оставили Паннонию и через Рецию и Норик ушли на запад. В 402 г. готы Алариха получили для поселения юго-западную Паннонию. В 405 г. остготы под водительством Радагайса прошли через Паннонию и Норик в Италию. У Флоренции войско Радагайса было разбито и сам он был убит. Алариху удалось организовать сильное войско готов и алан, с которым Аларих выступил из Паннонии в Италию. В 410 г. они захватили Рим.

С уходом готов в Италию римская администрация пыталась установить отношения с гуннами. Основная масса гуннов обосновалась на Среднедунайской низменности, где были их главные становища. Наибольшего могущества держава гуннов достигла при Аттиле. Она объединяла гепидов, остготов, скиров, тюрингов, бургундов, ругиев. Грабительские походы Аттилы на запад доходили до Галлии и Северной Италии. В 451 г. Аттила со своим разноплеменным войском двинулся на Запад. Гунны перешли Рейн, вторглись в Галлию и дошли до Орлеана. Против них выступила римская армия под командованием Аэция, союзниками которого были вестготы, бургунды, аланы, франки. В 451 г. произошла знаменитая битва на Каталаунских полях (возле совр. г. Труа в Шампани). Гунны отступили за Рейн. В 452 г. Аттила отправился на завоевание Рима. Дойдя до Медиолана и подвергнув опустошению Северную Италию, гунны возвратились за Дунай, где в 453 г. Аттила неожиданно умер, а созданное им царство распалось.

В 453 г. в Паннонии на р. Недао, местоположение которой не определено, произошла битва между гуннами и их бывшими союзниками. Старший сын Аттилы Эллах пал, и его войско было разбито. Гепиды во главе с королем Ардарихом овладели областями задунайской Дакии. Они заняли также междуречье нижней Савы и Дуная с Сирмием. Император Византийской империи Маркиан (450—457 гг.) заключил с гепидами союз, по которому они становились федератами империи. Он признавал их права на левобережную Дакию и согласился выплачивать гепидам дань.

Норик и Реция были также потеряны для римлян. Эти провинции опустошали герулы, аламаны, тюринги, ругии. Пограничные города подвергались нападениям племен из-за Дуная. Жизнь городов проходила в постоянной тревоге, в лишениях продовольствия, в набегах варварских племен, которые уводили за Дунай множество пленных. Походы Одоакра против ругиев за Дунай в 487 и 488 гг. привели к тому, что ругии были совершенно разбиты. Часть населения Норика была выведена Одоакром в Италию. Римская власть на Дунае была утрачена.
http://www.tuad.nsk.ru/~history/works/HistE/v1/217.html
http://www.nivestnik.ru/2001_2/3.shtml о федератах

Стоит сравнить мой и приведенный фрагменты, чтобы понять, какие сюжеты уважаемые историки «случайно пропустили».

А вот фрагмент  из общей истории дипломатии http://proza.ru/2009/08/23/658
5. СОЮЗНЫЕ ДОГОВОРЫ С ВАРВАРАМИ (IV - V ВЕКА НАШЕЙ ЭРЫ)

Третий раздел римской дипломатии составляют договоры с варварскими народностями. Поселения варваров на римской территории на правах союзников, или федератов, начинаются еще с конца Республики и первых лет существования Империи, с Цезаря и Августа. В последующие столетия они расширялись и получили наибольшее распространение в III — V веках нашей эры, в период «великого переселения народов». Поселение варваров на римской территории являлось следствием кризиса рабовладельческого способа производства и ослабления Империи. Варвары, по выражению Энгельса, вливали свежую кровь в дряхлевшее тело Римской империи.

По своему юридическому положению федераты находились на правах «иностранных союзников» (peregrini socii). Этим они отличались от других категорий варваров, живших в пределах Римской империи, но не связанных с Римом договорными отношениями. Федераты пользовались покровительством римского закона и многими привилегиями по сравнению с остальной массой варварских поселенцев.

Среди многочисленных договоров с федератами наибольшее историческое значение имел договор Константина Великого с готами (332 г.; да – а обилие иных договоров с выходцами из Скифии смысла как бы не имело, к примеру договора 118 г. Адриана с роксоланами или 175 г. Аврелия с сарматами), Римляне предоставляли готам землю для поселений на Дунае и обещали уплачивать дань за военную помощь со стороны готов. К этим статьям прибавлялась еще особая статья о торговле по обеим сторонам Дуная. Для облегчения торговых связей Константин построил мост через Дунай. Соглашение Константина с готами расстроилось с того момента, когда им стало известно, что Константин одновременно заключил тайное соглашение с сарматами, старыми врагами готов. Возмущенный этим поступком, готский князь обязал клятвой своего сына, будущего короля Атанариха, что он никогда не вступит на римскую территорию для оказания помощи римлянам.

Из соглашений последующего времени наибольшее значение по своим историческим последствиям имел договор 369 г. между Валентом, императором восточной половины Римской империи, и Атанарихом, королем готов. Соглашение было составлено в письменной форме и скреплено подписями обеих сторон. Готы получали право поселения во Фракии. Ввиду взаимного недоверия переговоры происходили на плотах посредине Дуная.

Через несколько лет последовало новое соглашение между готами и Валентом. Теснимые гуннами, готы отправили в 376 г. к Валенту посольство с предложением заключить союз. Император принял предложенные готскими легатами условия договора. Римляне брали на себя обязательства: 1) оказывать готам временную поддержку продовольствием (alimenta pro tempore) и 2) предоставить земли для поселений и обработки. Для Валента эти условия были чрезвычайно выгодны. В лице готских федератов он получал необходимую ему военную помощь — кавалерию. Готская кавалерия считалась лучшей. Вместе с тем договор избавлял римских землевладельцев от поставки рекрутов. Однако Валент не сумел воспользоваться вытекавшими из договора возможностями. Недоверчивый и склонный к подозрительности император слишком затянул переговоры. Тем временем стоявшие на Дунае массы готов двинулись через Дунай, нахлынули в соседние римские провинции и их жестоко опустошили. Сам Валент погиб в сражении с готами при Адрианополе в 378 г.

Последующие императоры, наученные горьким опытом, во избежание повторений событий 377—378 гг., старались более точно соблюдать принятые на себя обязательства в отношении своих федератов. Кроме того, для побуждения варварских князей к заключению договоров они старались их предварительно задобрить подарками — золотом и всевозможными дорогими вещами: ожерельями, бусами, кольцами и пр., к которым варвары обнаруживали большую склонность.

В 382 г. Феодосии I заключил договор с Аларихом на условиях, более выгодных для Алариха, чем для Империи. Готам предоставлялись земли во Фракии и Мезии с правом заниматься земледелием без уплаты земельного налога и несения каких-либо иных повинностей, кроме военных.

Дружественные договоры с Аларихом и другими вождями варваров заключались также и при преемниках Феодосия, императора западной и восточной половины Империи. В последние годы своего существования Римская империя держалась исключительно силою варваров, находившихся на римской службе. Между варварами и римлянами установились более тесные отношения. Влияние варварских обычаев нашло отражение и в дипломатии. Одновременно с ростом этого влияния происходил и другой процесс — освоение варварами римской культуры, процесс романизации. Из сочетания этих потоков образовались в первой половине средних веков варварские общества и государства, выработавшие и свою собственную дипломатию.
http://www.diphis.ru/content/view/71/#23

Перебор с превращением всех полиэтничных скифов-сарматов в готов-германцев очевиден. Правда, гуннов от восточных краев оторвать труднее. Вот как трактует их дипломатию официальная история дипломатии.

Константинопольский двор и Аттила.
Столкновения римского и варварского миров рождают своеобразные формы международного общения. Сохранилось подробное и богатое живыми деталями описание дипломатических сношений восточноримского (константинопольского) двора с вождем гуннов Аттилой. Это описание оставлено неким Приском — лицом, близко стоявшим к дипломатическим кругам Константинополя. Из его рассказов можно видеть, как варвары постепенно усваивали приемы римской дипломатии. Но и Империи приходилось приспособляться к обычаям варваров. Приск описывает одно из посольств восточного императора Феодосия. II к гуннам в 433 г. Встреча послов императора с гуннами произошла близ границы. Гунны заявили, что желают вести переговоры, не сходя с лошадей. «Римские послы, заботясь о своем достоинстве, имели с ними свидание также верхом», — говорит Приск. Был заключен договор, унизительный для Империи, по которому она обязалась выдать гуннам всех перебежчиков и платить ежегодно по 700 фунтов золота. После этого обе стороны принесли клятву соблюдать договор, каждая по обычаю своих предков.


Варвары, усваивая обычаи римской дипломатии, старались извлечь из них для себя пользу, иногда в довольно грубой форме. В Империи был обычай делать послам подарки. Аттила отправил в Константинополь послов с требованием выдать перебежчиков. Послы были осыпаны подарками и отправлены назад с ответом, что в Империи перебежчиков нет. Тогда Аттила отправил других послов. Когда и эти получили подарки и были отпущены, он отправил третье посольство, а за ним и четвертое. «Аттила, зная щедрость римлян, зная, что они оказывали ее из опасения, чтобы не был нарушен мир, — кому из своих хотел сделать добро, того и отправлял к римлянам, придумывая к тому разные пустые причины и предлоги». Но Аттила из переговоров с Империей научился не только этому. Приск сообщает, что у Аттилы был присланный ему Аэцием писец Констанций, который составлял для него грамоты, — по-видимому, на латинском языке. Для ведения переговоров Аттила использовал опытных в этих делах римлян из захваченных им областей Империи. Приск подробно описывает посольство Аттилы к Феодосию II в 448 г. Послом Аттилы был гунн Эдикон, «отличавшийся великими военными подвигами». С ним вместе был послан римлянин Орест, который жил в одной из пограничных областей, недавно отошедших под власть Аттилы. Эдикон был представлен императору и вручил ему грамоту Аттилы, в которой вождь гуннов жаловался на невыдачу перебежчиков и требовал установления новых пунктов для торговли между гуннами и Империей. Император прочел грамоту, написанную по-латыни. Затем Эдикон сделал устные добавления к грамоте, переведенные придворным Вигилой, знавшим гуннский язык.

Судьба этого посольства интересна для характеристики приемов византийской дипломатии. Некоторые из константинопольских сановников с ведома императора подбивали Эдикона убить Аттилу, обещая ему «великое богатство». Эдикон притворно согласился на сделанное ему предложение и отправился в страну гуннов вместе с посольством императора, в которое вошел и Вигила, бывший главным исполнителем всего замысла. Эдикон выдал Аттиле заговор. Интересно, что Аттила не решился убить Вигилу, хотя и обратился к нему с гневной речью, заявив, что его следовало бы посадить на кол и бросить на расклевание птицам, если бы этим не нарушались права посольства. Отсюда видно, что у варваров уже укоренялось представление о неприкосновенности послов.

Аттила требовал, чтобы к нему присылали для переговоров не простых людей, а самых знатных, носивших консульское звание. Послы в переговорах с ним ссылались на то, что в посольства к варварам обычно отправляют незнатных людей, преимущественно военных, но Аттила настоял на своем. В 449 г. к нему были отправлены патриции Анатолий и Ном. Аттила из уважения к их сану выехал встречать их к самой границе, «чтобы не подвергать их трудам дальнейшего странствования». Сначала он говорил с ними надменно, но потом смягчился и заключил выгодный для Константинополя договор. На прощание он дал им богатые подарки — лошадей и меха. Так, сносясь с Империей, варвары постепенно усваивали римские понятия и обычаи в посольском деле.


Посмотрим, все ли учтено и до какой степени Константинополю выгодно.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Аттила

Выходцы из Скифии продолжали у низовий Дуная дипломатию, известную хотя бы со времен роксоланов. Наибольшую известность у гуннов в источниках получил Ругила (Руа, Роас, Руга, Роил)[8]. В 433 году Руа, которому Византия выплачивала ежегодную дань в 350 литр[9] золотом, стал грозить Восточной Римской империи (Византии) разорвать мирные соглашения из-за беглецов, спасавшихся от гуннов на территории империи.[10] В ходе переговорного процесса и локальных набегов Руа скончался[11]. Это привычные дипломатические напряжения в этом регионе.

В 434 году племянники Ругилы Бледа и Аттила стали вождями гуннов. Вероятно Бледа был старшим из братьев, так как «Галльская хроника 452 года» сообщает только его имя как наследника Ругилы (Руа).[12] Однако Бледа ничем не проявил себя, в то время как историк Приск в описании событий всегда упоминает Аттилу как царя, с которым империя была вынуждена договариваться. Продолжив переговоры, начатые Руа, Аттила заставил византийского императора Феодосия Младшего выплачивать ежегодную дань в двойном размере (700 литр золотом, то есть 230 кг) и наложил другие тяжёлые условия сохранения мира[13]. Мирный договор поддерживался на протяжении 7 лет, в течение которых гунны воевали с варварскими племенами за пределами Римской империи.

Второй поход на Византию. 447 год

В период между 1-м и 2-м походами на Византию скончался Бледа, и Аттила сосредоточил в руках всю военную силу гуннов. В этот период произошла война гуннов с акацирами, кочевниками из Северного Причерноморья, о которой стало известно по упоминанию в разговоре между Приском и неким греком, бывшим пленником Онегесия, соратника Аттилы.[33]

Хронология походов на Византию, в какой поход какие города были захвачены, когда был заключён мирный договор (известный по фрагменту Приска), все эти события реконструируются разными исследователями по-разному.[34]

Наиболее подробно походы Аттилы на Византию восстанавливал историк О. Д. Менхен-Хельфен в своей работе «Мир гуннов». После завершения 1-го похода Аттила в качестве единственного вождя гуннов потребовал от Византии оговорённую дань и выдачу перебежчиков. Император Феодосий Младший на совете решил скорее вступить в войну, чем выполнить унизительные требования гуннов.[35] Тогда Аттила захватил Ратиарию, откуда в конце 446 или начале 447 года атаковал балканские владения Византии. Марцеллин Комит в своей хронике под 447 годом оставил такую запись: «В страшной войне, намного более тяжёлой, чем первая [в 441—442 гг.], Аттила почти всю Европу[36] стёр в пыль.»[37]

В последовавшем сражении на реке Utum[38] к востоку от Ратиарии византийские войска под командованием военачальника Арнегискла (Arnegisclus) были разгромлены, сам Арнегискл погиб в сражении.[39]

Гунны беспрепятственно прошли далее на восток по равнине между Дунаем и Балканским хребтом до Маркианополя[40], захватили этот город и повернули на юг, захватив Филиппополь и Аркадиополь. О масштабах вторжения можно судить по словам современника Каллиника, который сообщил о захвате гуннами более 100 городов[41] и полном опустошении Фракии. Приск подробно остановился на борьбе жителей небольшой крепости Асимунт на границе Иллирика с Фракией, которые единственные (по сохранившимся свидетельствам) сумели дать достойный отпор гуннам.[42]

Опасность почувствовали даже в Константинополе, который был частично разрушен сильнейшим землятрясением 27 января 447 года.[37] Из источников неясно, были ли полностью восстановлены стены города (к маю 447) к моменту подхода к нему гуннов. Из города бежали многие жители,[43] сам император Феодосий готов был к бегству[44]. Несторий в агиографической работе «Bazaar of Heracleides» рассказывает о чудесном спасении города с помощью воздвижения крестов, увидев которые, гунны в беспорядке отступили.

Отряды гуннов вышли к Мраморному морю и подходили к Греции, отметившись под Фермопилами.[37] На полуострове Херсонесе Фракийском произошло ещё одно сражение с гуннами, после которого был заключён тяжёлый для Византии мир.[45]

Мир с Византией. 448—450 гг.

Условия мира Византии с гуннами подробно изложены в сохранившемся фрагменте Приска:

Выдать гуннам перебежчиков и шесть тысяч литр золота [ок. 2 тонн], в жалованье за прошедшее время; платить ежегодно определённую дань в две тысячи сто литр золота; за каждого римского военнопленного, бежавшего [от гуннов] и перешедшего в свою землю без выкупа, платить двенадцать золотых монет; если принимающие его не будут платить этой цены, то обязаны выдать гуннам беглеца. Римлянам не принимать к себе никакого варвара, прибегающего к ним.[45]

Если в эдикте императора Феодосия от 29 ноября 444 года (после 1-го похода гуннов) было сказано о снижении налоговых требований к земельным поместьям,[46] то теперь все льготы были отменены. Деньги взимались побоями, состоятельные граждане распродавали личное имущество и украшения жён. Согласно Приску: «Такое бедствие постигло римлян [жителей Византии] после этой войны, что многие из них уморили себя голодом, или прекратили жизнь, надев петлю на шею.»[45]
 
Византия выплатила тяжёлую дань, и в 448 году у Аттилы остались только следующие требования к побеждённой империи — выдача беглецов с гуннских земель и прекращение сельскохозяйственной деятельности на завоёванных им территориях, которые простирались от Дуная до Наисса и Сердики (совр. София). В ходе переговоров в составе византийского посольства в 448 году ставку Аттилы где-то на территории совр. Венгрии посетил историк Приск, ставший основным источником сведений для последующих авторов о деяниях гуннов и жизни Аттилы.

Приск рассказал о неудавшейся попытке убить Аттилу через подкуп гунна Эдекона, доверенного военачальника у Аттилы. Эдекон выдал заговор, однако Аттила пощадил ответственного за исполнение переводчика византийского посольства Вигилу, взяв с него в качестве искупления большой выкуп.

В 448 году Аттила поставил старшего сына Эллака вождём над племенами акациров в Причерноморье.

В 449 году византийским послам Анатолию и Ному удалось добиться от Аттилы обещания вернуть империи придунайские земли и урегулировать вопрос с выдачей беглецов от гуннов. По словам Приска были «прекращены несогласия с Аттилою»[47].

В июле 450 года в результате падения с лошади скончался император Феодосий. 25 августа сестра императора Пульхерия возвела на престол Византии нового императора, военачальника Маркиана, который отказался выплачивать прежнюю дань гуннам:

Восточный император объявил, что он не обязан платить назначенной Феодосием дани; что если Аттила будет оставаться в покое, то он пришлёт ему дары, но если будет грозить войною, то он выведет силу, которая не уступит его силе.[48]

В то же время обостряются отношения Аттилы с Западной Римской империей, поводом для чего послужило призвание Аттилы Гонорией, сестрой римского императора Валентиниана. Легенда о том, как Гонория обратилась к вождю гуннов с просьбой о помощи, изложена в статье Юста Грата Гонория.

Отсутствие точных сведений древние хронисты заменяли легендами, которые обычно рождались в Константинополе. Так хронист VI века Иоанн Малала сообщил, что Аттила через послов приказал Маркиану и Валентиниану держать для него готовыми их дворцы.[49] Ранней весной 451 года гунны и другие подвластные Аттиле племена вторглись в Галлию.
Поход в Италию. 452 год

Летом[51] 452 года Аттила атаковал Италию со стороны Паннонии через широкий равнинный проход в Альпах. Первой под удар попала Аквилея в провинции Венетия, крупнейший в то время город на Адриатическом побережье. Согласно Иордану «после долгой и усиленной осады Аттила почти ничего не смог там сделать; внутри города сопротивлялись ему сильнейшие римские воины, а его собственное войско уже роптало и стремилось уйти»[52].

Однако Аттила настоял на продолжении осады, и во время штурма с использованием метательных и осадных машин[53] город пал. Хотя Иордан заявляет об исчезновении Аквилеи («разоряют всё с такой жестокостью, что, как кажется, не оставляют от города никаких следов»), на самом деле вскоре город был восстановлен, но угас естественным образом в следующем веке после нашествия лангобардов, так как большинство жителей предпочли перебраться в новый, гораздо лучше защищённый морем город, получивший название Венеция. В 458 году епископ Аквилеи обсуждал вопрос с папой Львом о мужчинах, возвратившихся из гуннского плена и заставших своих жён замужем за другими.[54]

Захвачены были и остальные города Венетии, после чего Аттила двинулся на запад северной Италии. Вероятно, командующий римскими войсками Аэций решил организовать оборону по реке По, отказавшись от защиты городов на её левом (северном) берегу. Точно такая же тактика принесла успех римлянам более 550 лет назад во времена вторжения кимвров, когда в 102 до н. э. были отданы варварам на разорение земли к северу от По, в результате чего удалось выиграть время для переброски сильной армии из Галлии. Подобным образом происходил и поход готов Алариха на север Италии в 401 году (см. статью Захват Рима готами (410 год)), когда готы так же захватили Аквилею и прошли к западным Альпам, но командующий римскими войсками Стилихон не допустил их в Италию южнее По и затем нанёс поражение.
 
Гунны захватили Медиоланум (совр. Милан) и Тицинум (совр. Павия). В Медиолануме Аттила занял императорский дворец (город был столицей Римской империи в начале V века). По сообщению Суды Аттила увидел картину, изображающую римских императоров на троне с распростёртыми у их ног мёртвыми скифами. Тогда он приказал разыскать художника и заставил его нарисовать себя на троне, а римских императоров высыпающими золото из мешков к его ногам.[55] Большинство жителей бежало из Медиоланума, их дома были разграблены или сожжены, а церкви разрушены.[56]

Секретарь римского папы Проспер записал в своей хронике, что папа Лев в сопровождении знатных римлян Авиена и Тригетия встретился с вождем гуннов и уговорил его уйти за Дунай.[57] По версии Приска Аттилу кроме папы Льва отговорили идти на Рим советники, опасаясь скорой кончины вождя (что действительно произошло, хотя и без захвата Рима) после захвата столицы мира подобно тому, как умер Аларих после захвата Рима.

Однако другие источники освещают уход Аттилы по-другому. Из письма к папе Симмаху в 512 году стала известна цель миссии папы Льва к Аттиле. Папа Лев вёл переговоры об освобождении римских пленников (возможно обсуждая размер выкупа), включая язычников.[58] Убедительные причины ухода Аттилы из Италии изложены в хронике современника событий Идация:

Дополнительные войска, посланные императором Маркианом, под командованием Аэция вырезали их [гуннов] на собственных стоянках. Также они были истреблены посланной с неба чумой.[59]

Историки разошлись во мнениях о личности Аэция, упомянутого в хронике. В то время как Томпсон полагал его за византийского тёзку Флавия Аэция и относил поход за Дунай в глубокие тылы гуннов, Менхен-Хельфен не сомневается в том, что это и был Флавий Аэций, а византийская армия переправилась морем в Италию, где и стала наносить удары. Историки сходятся в одном, что чума среди гуннов явилась гораздо более решающим фактором их ухода из Италии, чем уговоры римского папы.

Набег в Галлию. 453 год

После возвращения из похода на Италию Аттила вновь стал угрожать Византии, требуя дань, оговорённую с покойным императором Феодосием. Император Маркиан пробует договориться с вождём гуннов, посылает подарки, однако Аттила отказывается от них. По мнению Иордана угрозы в сторону Византии были лишь хитрым прикрытием действительных планов Аттилы: «Поступая таким образом, он, лукавый и хитрый, в одну сторону грозил, в другую — направлял оружие.»[60]

Аттила совершил стремительный рейд на аланов, поселившихся на Луаре в центре Галлии. Однако король везеготов Торисмунд успел прийти к ним на помощь, и в сражении Аттила если и не был разгромлен, то вынужден был отступить к себе в Паннонию и Дакию. Кроме короткого сообщения Иордана нет других источников по этой последней битве Аттилы.

Смерть Аттилы, последовавшая в 453 году, устранила постоянную угрозу границам Римской империи.[61] http://ru.wikipedia.org/wiki/Аттила

Тоже не очень-то верно. Если Одоакра и Теодориха хотя бы помнить.

Из наиболее объективных подходов придется выделить доклад (на основе курсовой работы) студентки Е.Н. Нечаевой (3 курс, 1999 г.. СПбГУ; науч. руководитель П.В. Шувалов). Затем полезны ее наблюдения как профессионального историка


Дипломатические отношения между Римом и варварами в V в.

Основным источником для нашей работы является сочинение византийского автора V века н.э. Приска Панийского. Нам сравнительно мало известно о его биографии, хотя некоторые свидетельства содержаться и в его собственном произведение, и в сочинениях более поздних авторов, среди которых труд Приска был достаточно популярен. По словам Суды он происходил из фракийского городка Паний. Годы его жизни приблизительно определяются как 410–475 гг. Евагрий Схоластик в своей «Церковной истории» с искренним восхищением пишет о «риторе Приске», «с большим искусством» рассказавшем о времени Аттилы (Euagr. H.E. I, 17). Как отмечают Л.А. Гиндин и А.И. Иванчик [1], термин «ритор» мог обозначать либо адвоката, либо преподавателя ораторского искусства. Приск был близок к Максимину, занимавшему высокие должности при дворе византийского императора и, возможно, сам в каком-то качестве состоял при дворе, хотя Л.А. Гиндин и А.И. Иванчик отвергают утверждение, что Приск занимал должность начальника ведомства писем (magister epistularum). Во всяком случае, при Феодосии II (408-450) и Маркиане (450-457) Приск участвует в нескольких посольствах византийского двора: к Аттиле, в Рим, в Дамаск и Египет. После смерти Максимина в 453 г. магистр оффиций Евфимий «принял к себе Приска сочинителя, как участника в заботах правления». Вопрос о вере в дошедших фрагментах прямо не оговаривается. По мнению Е.А. Томпсона, Приск был христианином[2], однако на основании его текстов можно сделать, скорее, обратный вывод. Во всяком случае отношение Приска к служителям культа было явно скептическим: и епископы города Марг, и города Сирмий ведут себя отнюдь не лучшим образом перед лицом гуннской опасности, что подробно описывается Приском. О том, что Приск вполне мог служить при дворе, участвовать в различных посольствах, не будучи христианином по религии, свидетельствует хотя бы пример Олимпиодора, которого сам Фотий называет эллином по вере.

Свида называет Приска автором «посланий» и «риторических упражнений». Произведения эти до нас не дошли. Название исторического сочинения Приска точно не известно. Предполагают, что оно называлось «История»; в «Суде» и в хрестоматии «Извлечения о послах» содержаться определения «Buzantikh» и «Gotqikh». Свида также дает название его отдельного труда «Ta kata Attalon», которое часто прочитывают с конъектурой «Ta kata Atthlon». Однако авторы «Свода» считают появление в словаре Свиды этого названия следствием неудачной компиляции источников[3].

Не совсем ясно, какой хронологический период охватывала «История» Приска. Первый сохранившийся фрагмент описывает события 433–434 г., последний – 471 г. Считается, что Приск доводил сочинение до 473–74 гг., т.е. до конца правления Льва I, а продолжил его труд Малх Филадельфийский  [4]. Более спорным является вопрос о дате начала его изложения. Если принимать версию, что труд его назывался «Ta kata Atthlon», то он мог начинаться с 434 – года начала правления Аттилы. Возможно, Приск продолжал труд Зосима, и следовательно, начинал изложение с 411 г. или труд Олимпиодора Фиванского и начинал с 425 г. [5].

Фрагменты его «Истории» сохранились в основном в составе созданного по приказу Константина Багрянородного сборника извлечений из исторических сочинений античных и ранневизантийских авторов, сгруппированных по тематическому принципу. Интересующие нас фрагменты – часть «Извлечений о посольствах» (Excerpta de legationibus), делящихся на две части: «Книга о послах ромеев к племнам» и «о послах племен к ромеям». Кроме того отрывки произведения Приска содержаться у Прокопия, Иордана, Евагрия, в Пасхальной хронике, у Феофана, Иоанна Малалы. Фрагменты Приска в словаре Свиды, по мнению некоторых исследователей, восходят не непосредственно к тексту Приска, но к эксцерптам Константина [6]. «Извлечения», по большей части, передают оригинальные тексты, но, поскольку для хрестоматии использовалось не все произведение Приска целиком, то неизбежны были и сокращения, обобщения и некоторые стилистические обработки. Во всяком случае описание посольства к Аттиле, в котором сам автор принимал участие, переписано, видимо, почти дословно, и повествование в нем ведется от первого лица (Prisc. fr.8)[7], также как и при упоминании посольства 450 г. в Рим (Prisc. 329.27). Хотя в некоторых фрагментах автор уже называется по имени: «писатель Приск» (Prisc. 337.21.).

Сам Приск, создавая свою «Историю», по-видимому, пользовался своими путевыми заметками, о чем свидетельствует его подробное описание местности, природы и селений, лежавших на их пути к гуннам, или столь детальный «отчет» о событиях, происходивших во время этого посольства. Кроме того, безусловно, он имел доступ и использовал и официальные документы. Так, кроме рассказа о его собственном посольстве, в изложении Приска до нас дошли упоминания об обмене по крайней мере еще 20 посольствами с одними только гуннами. И почти каждый раз Приск перечисляет имена и звания посланников, детально пересказывает условия и статьи договоров.

Сведения Приска о том посольстве к Аттиле, в котором участвовал он сам, как представляется, вполне можно считать достоверными. И вряд ли у нас есть хоть какие-то основания, считать, как это делает, например, Е.А. Томпсон, что некоторые его сообщения о гуннах «списаны» с более древних авторов. Так, по мнению Е.А. Томпсона [8], описание Приском осады гуннами города Наисс (Prisc. 377–280) восходит к повествованию Фукидида о взятии Платей, и не могла происходить в реальности, поскольку дикие кочевники гунны, якобы, не имели нужного вооружения и не владели техникой взятия городов. Безусловно, Приск был образованным человеком и в его сочинении вполне могут содержаться аллюзии на классических авторов, но нельзя забывать и том, что он сам в течении довольно долгого времени имел возможность лично наблюдать гуннов, и вполне мог оценить степень развитости их военного искусства, проезжая через разрушенные ими города и останавливаясь в развалинах того же Наисса. Кроме того, у нас достаточно много свидетельств о взятии и разорении гуннами множества городов и укреплений от Сирмия до Филиппополя.

Дошедшие до нас в хрестоматии «Excerpta de legationibus» фрагменты произведения Приска позволяют нам в деталях представить себе дипломатическую сторону взаимоотношений гуннов и Восточной Римской Империи. Приск описывает или хотя бы упоминает около двадцати посольств, которыми обменялись гунны и Константинополь в 30-е, 40-е и начале 50-х годов. Нам хотелось бы подробно остановится на истории одного из этих посольств.

После заключения мира с Анатолием (447/48 гг.) Аттила отправил послов в Восточную империю, в очередной раз требуя выдачи перебежчиков. Приск пишет, что посланники были «приняты, осыпаны дарами и отпущены с объявлением, что никаких перебежчиков у римлян не было. В ответ было послано второе посольство, а затем третье и четвертое. По словам Приска, Аттила «зная щедрость римлян» (Prisc. 286.4–5) посылал в Константинополь одного за другим своих приближенных, дабы они были осыпаны дарами восточного двора. И к тому «придумывал разные пустые причины и предлоги», римляне же, повиновались каждому его требования и боялись ослушаться (ibid). Реальное положение дел, видимо, было несколько иным. Столь частые посольства со стороны гуннов были, похоже, вызваны не «пустыми причинами», а, опять-таки, невыдачей беглых. Ни одно посольство от гуннов не обходилось без обсуждения этого явно болезненного вопроса, при этом все упоминания о выдаче римлянами беглых выглядят скорее дипломатической демонстрацией, поскольку речь в таких случаях идет о единицах. Характерно, что в 441 г., в условиях войны, римляне отказываются выдать перебежчиков. Эти «перебежчики» были достаточно многочисленны и явно представляли собой значительную военную силу, которую стремилась использовать каждая из сторон. Вполне вероятно, что именно с невозможностью решения этого ключевого вопроса римско-гуннской дипломатии было связано дальнейшее критическое развитие событий.

Очередным, уже пятым посланником от Аттилы, в Константинополь прибывает «Эдикон, скиф, отличившийся великими военными подвигами». Вместе с ним были Орест, житель Паннонии, которая, как пишет Приск находилась тогда под власть Аттилы, вследствие его договора с Аэцием. Эдикон вручил Феодосия письма от Аттилы, с очередными требованиями, в соответствии с которыми римляне должны были:
выдать беглых
«перестать обрабатывать завоеванную Аттилой землю», которая «в длину простиралась по течению Истра от Пеонии до Нов Фракийских, а в ширину на пять дней пути»
перенести торг в Иллирике с берега Истра в Наисс, который Аттила считал границей скифской и римской земли.
отправить к Аттиле для переговоров о еще не решенных делах посланников самых значительных из имеющих консульское достоинство (Prisc. 286.22–287.12).

Итак, со времени недавно заключенного мира, у Аттилы появились новые требования – после успешных военных действий он стремился к расширению территории. Возможно, это требование уступки значительной территории и угрозы очередного набега, в случае невыдачи беглых, заставили восточноримский двор искать иное решение проблемы. Один из сановников императора – Хрисафий склоняет, а скорее, пытается склонить Эдикона к покушению на жизнь Аттилы. Если верить Приску, Эдикон сразу, можно сказать с удовольствием, соглашается на это, убедив Хрисафия, что убить Аттилу будет очень несложно и даже не очень дорого. Учитывая то, что при первой возможности он раскрывает весь заговор Аттиле, можно усомниться в его искренности по отношению к римлянам. Однако, в случае открытого отказа, ему вряд ли стоило рассчитывать на благополучное возвращение. Кроме Эдикона в заговоре принимал участие и переводчик Вигила. Феодосий известил о планирующемся покушении магистру оффиций Марциалию и, решено было отправить к Аттиле не только Вигилу, но и Максимина в звании посланника. При этом Максимин не был даже посвящен в заговор, и должен был лишь передать Аттиле письма от императора и устно сообщить Аттиле, что люди столь высокого достоинства, как он требовал не могли быть присланы к нему в качестве посланников, «ибо этого не бывало ни при его предках, ни при других начальниках скифской земли». В письмах также сообщалось, что Максимин был человеком знатного происхождения «и самый близкий к царю». Вообще, подобные заявления со стороны Константинополя выглядя несколько странно – и при Аттиле, и при Руа, по сведениям того же Приска посланниками часто выступали именно бывшие консулы, теперь же Феодосий как бы стремиться убедить Аттилу, что Максимин также достаточно знатен для проведения переговоров (Prisc. 289–290). Вероятно, прав Е.А. Томпсон, отмечая, что Феодосий мог бояться, что в случае провала заговора, люди значительные могли не вернуться обратно в империю [9]. Таким образом и Максимином, и Приском, который, по приглашению Максимина сопровождал его, Феодосий, видимо, готов был пожертвовать. А если бы все сложилось удачно для римлян, то само убийство Аттилы должно было произойти уже после возвращения этих посланников.

Нужно заметить, что этот план устранения Аттилы был не единственным инцидентом подобного рода. Так Олимпиодор, автор, труд которого, возможно, продолжал своей «Историей» Приск, также описывает свое посольство к гуннам. Историк писал, как он был отправлен послом к гуннам и Донату, о том, как этот Донат «коварно обманутый клятвой, был преступно умерщвлен. Также том, как Харатон, первый из [гуннских] риксов, распалился гневом за это убийство и как императорские дары умягчили и успокоили его» (Olymp.18). Упоминание об этом коварном обмане и убийстве Доната обычно рассматривается именно как свидетельство того, что, оно произошло не без вмешательства дипломатов империи, судя по тому, что гнев Харатона был смягчен именно императорскими дарами. Фрагмент этот настолько краток, что мы не знаем даже откуда прибыло это посольство – из Равенны или из Константинополя, можно лишь предполагать, учитывая и опыт посольства Приска, что подобные «дипломатические методы» могли использоваться, скорее, Восточной империей [10].

Итак, посольство было отправлено. Максимину, ничего не знавшему о заговоре были даны письма, заверявшие Аттилу, что, кроме тех 17 человек беглых, которых должно было привезти это посольство, других перебежчиков у римлян не было. Т.е. формальным поводом для посольства опять был вопрос о «беглых». Кроме того, Максимин должен был убедить гуннов отправить к римлянам Онегисия, для разрешения недоразумений, «потому что не было прилично, чтоб Аттила, в сопровождении римлянина, имеющего консульское достоинство, прибыл в разрушенный уже город Сардику» (Prisc. 290.5–8). По всей видимости, в Константинополе просто хотели, на время осуществления заговора, удалить от Аттилы Онегисия – одного из самых влиятельных его приближенных, который мог бы помешать осуществлению замыслов Хрисафия и Феодосия.

Приск подробно описывает свое путешествие в гуннские земли. Его посольство встречается с Аттилой вскоре после переправы через Истр, однако Максимин никак не может добиться аудиенции у Аттилы. Ни Максимин, ни Приск не могли понять причин отказа Аттилы от переговоров, при том, что приезжавшие от него гунны оказывались не хуже самих посланников осведомлены о содержании императорских писем. Дело в том, что Эдикон, при первой же встрече с Аттилой, раскрыл ему готовящийся заговор, о котором, между тем сами дипломаты ничего не подозревали. Все последующие их переговоры с Аттилой строятся на этом «недоразумении», о котором ему было прекрасно известно и которым он пользовался. К примеру Аттила запретил Вигиле и прочим римским посланникам покупать на гуннской территории что-либо, кроме провианта, чем, с одной стороны, вызвал абсолютное недоумение Максимина и Приска, а с другой – лишил Вигилу формального предлога для привоза золота, которым Эдикон должен был подкупить окружение и охрану Аттилы. Наконец, посланники были приняты Аттилой, который, по прочтении императорских писем отослал в Константинополь Вигилу, послав вместе с ним Ислу для требования выдачи всех беглых. При этом самому Максимину было велено дождаться ответных писем от Аттилы для императора. Наконец, уже после прибытия посольства в ставку Аттилы, дипломаты были отпущены в Константинополь, с письмами к Феодосию, кроме того Аттила требовал, чтоб к нему прислали для переговоров консулы Нома, Анатоляй или Сенатора. Вместе с посольством Максимина в Константинополь в качестве очередного посланника отправился некий Верих – знатный человек, и прежде участвовший в посольствах к римлянам. По дороге в Константинополь дипломаты встретили возвращавшегося к Аттиле Вигилу, который был разоблачен по приезде. Фактически, с самим посольством Максимина не было ни переговоров, ни соглашений. Аттила, несмотря на их присутствие, отправил к Феодосия Ислу, затем Вериха, а после их отъезда Ореста и опять же Ислу, который, по всей видимости, вернулся вместе с Вигилой. Как это ни парадоксально, но, несмотря на провал заговора восточноримского двора, ни по отношению к посланникам – Максимину и Приску, ни даже, по отношению к Вигиле, со стороны Аттилы не последовало никаких репрессий. Вигила, в конце концов был отпущен, «откупившись» 150-ю фунтами золота.

После возвращения в Константинополь посольства Максимина туда же прибыли Орест и Исла, которые должны были выразить Феодосию возмущение Аттилы и потребовать выдачи Хрисафия для наказания (Prisc. 325.29–326.6). В ответ к Аттиле были посланы Анатолий и Ном «для укрощения его гнева и убеждения хранить мир на постановленных условиях» (Prisc. 327.24–26). Аттила встретил дипломатов вскоре после их переправы через Истр. Несмотря не его первоначальную суровость, римлянам, по словам Приска, удалось смягчить его «множеством даров и ласковыми словами» (Prisc. 327.28–30). Последний пассаж очень напоминает ситуацию во время посольства Олимпиодора, хотя едва ли только императорские дары были причиной сравнительной лояльности Аттилы. Во всяком случае, мир был заключен на довольно выгодных для империи условиях, Аттила обещал:
соблюдать прежний мир
уступить римлянам землю, которая граничила с Истром
не беспокоить более царя насчет беглых, если только римляне не станут принимать к себе «других бегущих от него людей»

После этого Аттила, «из уважения к Анатолию и Ному» отпустил без выкупа многих военнопленных и отпустил посланников, щедро одарив (327.30–328.10).

Это соглашение содержит уступки со стороны Аттилы не только по сравнению с теми требованиями, которые выдвигало посольство Эдикона – Аттила оказывался от переноса гуннско-римской границы вглубь Римской империи, но и даже по сравнению с первым миром Анатолия, о чем свидетельствует смягчение положений о беглых. В принципе, возможно, что Аттила заключил этот договор с Константинополем, уже планируя вторжение в области западной империи и желая укрепить отношения с востоком. Но не исключено, что дальнейшее обострение ситуации в отношениях с Феодосием могло быть опасным для Аттилы. Его чрезмерные требования, видимо, перешли определенную черту и нарушили известный баланс в отношениях с Константинополем.

Что касается времени этого мира Анатолия и посольств Эдикона и Максимина, то в данном случае, датировка Е.А. Томпсона представляется вполне убедительной. Он отмечает, что 199 фрагмент Иоанна Антиохийского, восходящий к сочинению Приска, прямо продолжает 14 фрагмент Приска, описывающий последнее посольство Анатолия. Вскоре после того, как вернулся Анатолий, Феодосий, пытавшийся предотвратить заговор Зенона, узнает о том, что Гонорией были отправлены письма Аттиле, с предложениями напасть на западную империю. Это известие Феодосий получает в июне 450 г. Таким образом, переговоры Анатолия относятся, по-видимому, к марту–апрелю этого же года. Кроме того, из текста Приска следует, что между возвращением Максимина и отправлением Анатолия прошло не очень много времени. Поэтому, как считает Томпсон, посольство Максимина путешествовало к Аттиле осенью 449 г., а Эдикон, соответственно, прибыл в Константинополь весной или летом того же года [11].

Исходя из текста Приска можно выделить следующие основные пункты, по которым введутся переговоры византийских дипломатов с гуннами:
так называемые «беглые»
размер ежегодных выплат гуннам
выкуп за пленных римлян
условия торговли между гуннами и римлянами
территориальные вопросы

«Беглые». Из них наиболее значительной и часто обсуждаемой, безусловно, является проблема «беглых». Без их обсуждения не обходится не только ни один мирный договор, но и ни одно посольство, как с той, так и с другой стороны. Так, уже Руа отправляет в Империю Ислу с требованиями выдачи перебежчиков. Судя по тому, что перед этим для обозначения племен, «прибегавших к союзу с римлянами», против которых собирался воевать Руа, использован однокоренной термин, можно предположить, что речь идет именно об этих народах (Prisc. 276). И само слово «перебежчики» следует рассматривать, скорее, как terminus technicus, обозначающий группы, «отколовшиеся» от гуннской империи и перешедшие на службу к римлянам. Видимо, иногда могут иметься в виду целые племена, возможно гуннские, которые предпочли службу восточной империи.

Большую ясность в этот вопрос может внести высказывание об этих беглых самого Аттилы. Когда посольство Приска было наконец удостоено аудиенции, Аттила, получив письма Феодосия был в ярости из-за того, что, по его мнению, не все беглые были ему выданы. Римляне отрицали это, утверждая, что те 17 человек, которых они привезли были последними. (Приск описывает как их посольство заезжало по дороге в Наисс, чтоб забрать пятерых из них у предводителя стоявших недалеко от Наисса иллирийских войск (Prisc. 291.15–20).) Аттила, велев секретарю прочесть бумагу, в которой были записаны имена беглых – видимо, тех которые были привезены только что – заявил, что намерен отправить в Константинополь Ислу для очередного требования «всех бежавших к ним варваров, считая с того времени, как Карпиолен, сын Аэция, полководца западных римлян, был у него заложником; ибо он не позволит, чтобы его рабы действовали на войне против него, хотя они не могут принести никакой пользы тем, которые вверяют им охранение страны своей...» (Prisc. 296.30–297.5). Прежде всего, характерно, что всегда, когда римляне выдают этих беглых, речь идет о единицах, а гунны, между тем, ссылаются на множество остающихся в империи перебежчиков. Видимо, эти выдачи со стороны Константинополя являются некой демонстративной акцией, неясно, впрочем на кого рассчитанной. И высказывание Аттилы про «охранение страны», и то, что посольство забирает пятерых «беглых» у предводителя иллирийских войск, свидетельствует о том, что эти гуннские «перебежчики» использовались Империей для службы в тех войсках, которые и должны были отражать нападения гуннов. Аттила иронически спрашивает какой город или крепость был спасен ими, после того, как он решил его взять. Вероятно в империи не боялись, что варвары могли бы перейти на сторону своих соплеменников, тем более, что для самих гуннов это было чревато довольно мрачными последствиями – во всяком случае, после выдачи беглых по условиям Маргского мира они были в наказание распяты во Фракии. С другой стороны использовать их именно для отражения гуннских набегов имело определенный смысл, поскольку они должны были быть хорошо знакомы с их методами ведения войны. И то, как настойчиво гунны каждый раз требуют возвращения этих беглых, свидетельствует, несмотря на патетические заявления Аттилы, о том, что они действительно являлись довольно значительной силой.

Сочинение Приска содержит еще два фрагмента, речь в которых, также, идет о выдаче «беглых». Во-первых после Маргского мира «варварам были выданы искавшие убежища у римлян гунны. В числе них были дети Мама и Атакам (по Дестунису: дети Мамы и Атакама), происходившие из царского рода. В наказание за их бегство гунны, получив их, распяли во Фракийской крепости Карс»(Prisc. 277.27–31). Кроме того, Приск говорит, что после первого мира Анатолия беглецы были отправлены гуннам. При этом римляне убивали многих из них, потому, что те противились выдаче (что вполне естественно, учитывая судьбу предыдущих). «в числе их было несколько человек царского рода, которые переехали к римлянам, отказываясь служить Аттиле» (Prisc. 284.1–6). Денис Синор [12] 

полагает, что эти люди «царского рода» могли быть сторонниками Бледы, которые находились в оппозиции к Аттиле. Но, если это можно предположить для времени мира Анатолия, датируя его не 443, а 447(8) годом, то во время заключения Маргского мира Бледа был еще жив и, возможно, обладал властью еще большей, чем Аттила. Вероятно, эти члены царского рода были предводителями, «вождями» групп, перешедших на службу к римлянам.

Выплаты гуннам . Что касается ежегодных выплат гуннам, компенсаций за пленных и вопроса об императорских дарах, которыми сопровождалось каждое посольство, то здесь, как кажется, мы сталкиваемся с некоторым противоречием. Приск регулярно подчеркивает, что размер выплат был чрезвычайно велик и только крайне положение заставляло империю принимать эти условия. По словам Приска, при том, что казна была опустошена, даже люди принадлежавшие к сенаторскому сословию вынуждены были вносить золото для выплат варварам. Многие из римских граждан покончили с собой, не выдержав такого разорения (Prisc. 283). Это бедствие, по Приску, постигло империю после того, как при заключении мира с между гуннами и Анатолием размер ежегодных выплат с 700 фунтов был повышен 2 100, кроме того гунны получали и компенсацию за годы войны, когда выплаты со стороны восточной империи были прекращены. Жуткие последствия, которые описал Приск, вызывают некоторое недоумение. Олимпиодор указывает, что в первой четверти V века средний доход представителя римской знати с его поместья составлял «40 кентанариев золотом ежегодно, кроме хлеба, вина и прочих продуктов, стоимость которых, если бы их продать, равнялась трети вносимого золота. Доход же второстепенных домов в Риме равняется 15 или 10 кентанариям» (Olymp. 44). Интересно, что та же сумма – 40 кентавнаиев, или 4 000 фунтов золота – была, выплачена и Алариху, что вызвало крайнее возмущение сенаторов, принужденных санкционировать это решение (Zos., V, 29,9,5), (Olymp. 5). Если предположить, что в 40-е годы V века в Восточной части империи ситуация была, примерно, аналогичной, то ежегодно Аттила должен был получать сумму, в два раза меньшую, чем среднегодовой доход с крупного поместья или соответствующую доходу с «двух второстепенных домов». Пожалуй повод к самоубийству это могло дать только если бы все выплаты гуннам были возложены на одного владельца поместья. Вряд ли можно всерьез полагать, что для Константинополя эти суммы были настолько значительны, в отличии от самих гуннов, которым такое количество золота вполне могло казаться огромным. В таком случае понятно, почему при переговорах восточноримские дипломаты могли все время подчеркивать величину выплат, но Приск создавал свое произведение никак не в расчете на гуннского читателя, а граждане империи, по всей видимости, вполне могли бы самостоятельно оценить размер бедствия. Безусловно, в том фрагменте, который посвящен «финансовому кризису», вызванному выплатами, Приск, прежде всего стремился обличить Феодосия, который истощил казну на «непристойные зрелища и безрассудную пышность», но это не снимает названных противоречий. Характерно, что вопрос о дани не являлся, до момента смены восточноримского императора, основным вопросом переговоров. Несмотря ни на что дань, исключая годы войны, выплачивалась, видимо, регулярно, и этот аспект не вызывал претензий гуннов, в отличии от вопроса о «беглых».

Другим моментом, который также постоянно акцентируется Приском является вопрос о дарах, которыми обмениваются дипломаты. Приск всячески стремится подчеркнуть их значение для гуннов, замечая, например, что именно для обогащения через получение этих даров отправлял Аттила в империю одного за другим своих приближенных (Prisc. 285–286).В другой части труда он пишет, что когда Маркиан, отказавшись выплачивать дань, отправил послом к гуннам Аполлония, Аттила отказывался принять его, но «между тем прибавил, чтоб он выдал ему подарки, везенные к нему от царя, грозя убить его, если их не выдаст» (Prisc. 331.3–7). Также и Олимпиодор, говоря, об убийстве Доната, произошедшем, по всей видимости, не без участи римских дипломатов, замечает, что императорские дары смягчили и успокоили гнев Харатона. (Olymp. 18). Подобным же образом, по словам Приска, и восточноримским посланникам в 450 г. удалось укротить гнев Аттилы, после неудачного на него покушения «множеством даров и ласковыми словами» (Prisc. 327.28). Видимо, все эти пассажи свидетельствуют о некотором непонимании римлянами самого смысла этих даров или выплат для гуннов. Ставшая знаменитой в империи жадность гуннов и их страсть к золоту объясняется, скорее, сакральным значением, которое они придавали золоту. Этот момент активно использовался дипломатией и, вероятно, был даже как-то зафиксирован. К примеру Константин Багрянородный, в своем произведении «Об управлении империей» обращает внимание своего сына на то, что «у всех северных народов стала как бы прирожденной жадность к деньгам и ненасытность, никогда не удовлетворяемая» (DAI. 13.15). И, описывая то, как надо отправлять посольство к печенегам, Константин отдельно указывает на то, что «эти самые пачинакиты, будучи ненасытными и крайне жадными до редких у них вещей, бесстыдно требуют больших подарков» (DAI. 7.8-10). Далее подробно расписывается буквально каждое действие послов, в том числе и то, что дары следует вручать после принесения печенегами клятв (DAI. 8.15-16). Вполне возможно, что и на более раннее время можно предположить существование некоего «руководства» для дипломатов, в котором регламентировались правила отправления посольств к тем или иным народам. В таком случае, для гуннов, безусловно существовала статья относительно значения вручения даров. И Приск, и Олимпиодор, исполняя дипломатические поручения, должны были быть хорошо знакомы с этим правилом, что, собственно и отразилось в их сочинениях

Граница между империей и гуннами. Торговля . Что касается торговых отношений гуннов и восточной империей, упоминания об этом вопросе в тексте Приска, позволяют говорить о его безусловной важности. Уже первый договор Аттилы с Константинополем содержал требования безопасной торговли, на равных для обеих сторон правах (Prisc. 277.19). Далее Приск отмечает, что именно во время ярмарки гунны напали и перебили многих римлян (Prisc. 280.5–6). Затем Эдикон привозит в Константинополь письма от Аттилы, который заявляет о переносе границы с берега Дуная вглубь римской территории (Prisc. 287.3–8). Гуннская земля должна была теперь простираться по течению Дуная от Паннони до Нов Фракийских, а в ширину на пять дней пути (ibid). При этом торговля, которая всегда происходила на границе, должна была теперь быть перенесена, в город Наисс, который как раз и отстоял от Дуная на пять дней пути. Реально, этого так и не произошло, поскольку при заключении мира в 450 г. Аттила отказался от этих требований и «обязался уступить римлянам землю, которая граничит с Истром» (Prisc. 327.30–32). Вероятно, для гуннов эти торговые отношения были достаточно важны. К примеру, когда ко Льву прибывает посольство от сыновей Аттилы, единственным конкретным проявлением восстановления мира, о котором просили гунны, было возобновление торговли по Истру: «они хотели снова съезжаться с римлянами на берегу Истра, в одном и том же месте, продавать там свои товары и взаимно получать от них те, в которых имели нужду».

По всей видимости, традиционно существовал один или несколько таких ярмарочных центров, в которых и происходила встреча гуннов римских купцов, для которых дальнейшее продвижение вглубь гуннской территории было невозможным. Даже для посольств это было сопряжено с некоторыми опасностями, судя по тому, что Аттила несколько раз сам предлагает встретить их в каких-нибудь пограничных городах, т.к. римляне могли бояться отправиться дальше (Prisc. 287.12; 327.22–24). Видимо, поездка по гуннской территории без «дипломатического паспорта» и сопровождающих гуннов была чревата серьезными последствиями, во всяком случае показательна судьба некоего «скифа», «пришедшего из римской земли в варварскую лазутчиком» – «Аттила велел посадить его на кол» (Prisc. 320.30). Не случайно, по всей видимости и то, что в состав делегации от западных римлян, которую посольство Максимина встречает по дороге, кроме дипломатов ехали еще двое – Татул и Констанций – по своим личным делам. Видимо, несмотря на собственные связи с гуннами отправиться туда самостоятельно они не рискнули (Prisc. 301.32; 302.4).

Примечания:

[1] Muller, FHG , IV, 69. Parisiis, 1848 – 1884.

[2] Гиндин Л.А , Иванчик А.И. Приск Панийский... С. 81.

[3] Гиндин Л.А , Иванчик А.И. Приск Панийский... С. 81.

[4] Muller, FHG , IV, 69. Parisiis, 1848 – 1884.

[5] Гиндин Л.А , Иванчик А.И. Приск Панийский... С. 81.

[6] Левинская И.А., Тохтасьев С.Р.Менандр Протектор, // Свод древнейших письменных известий о славянах. Т 1. М., 1994. С.313.

[7] В данном случае мы ссылаемся на нумерацию фргаментов по изданию Меллера, т.к. на протяжении всего этого отрывка повествование ведется от первого лица.

[8]Thompson E.A. Priscus of Panim. Fr. 1b. // Classical Quarterly, 39, 1945, № 3-4.

[9] Thompson E.A. A History of Attila... P. 102.

[10] Впрочем в связи с этим можно вспомнить также фрагмент Иоанна Малалы, который сначала рассказывает о смерти Аттилы, ссылась на текст Приска Фракийца, причем это описание совпадает и с текстом Иордана, который также восходит к сочинению Приска (Iord.254). А затем Малала передает другую версию смерти Аттилы: «Другие же написали, что патрикий Аэций подговорил его [Аттилы] спафария и тот ранил и убил его; патрикий же Аэций, одержав победу вернулся в Рим.» (XIV. 60).

[11] Thompson E.A. A History of Attila... P. 220.

[12] Denis Sinor. The Historical Attila // Attila: The man and His Image... P.8.

Обсудить на форуме
http://www.centant.pu.ru/sno/publ/Nech.htm
http://www.centant.pu.ru/sno/downloads/Nechaeva.zip (курсовая работа содержит поврежденные фрагменты)

Есть представления об этом в учебниках отечественной истории или нет ?!
К великому сожалению – нет… Дань уважения славной памяти наших античных пращуров-земляков мы когда-нибудь отдавать будем ?!
Тот же Аттила свято хранил скифские традиции и боготворил округу Меотиды (округу исхода – к примеру – на юг царя Мадия). .