Ты лежишь в траве, похожий на глаз ракообразного: изогнутая труба с проводами-нервами внутри, ржавое веко плафона без лампочки-зрачка. Опавшая листва пластырем прилепилась кое-где, словно прикрывая ранки на твоей ножке.
Когда-то ты был приделан на столб, стоявший среди прочих вдоль и поодаль от железнодорожной платформы, и освещал дорогу возвращавшимся с работы усталым пассажирам. Несколько твоих собратьев и сейчас висят на одиноких столбах со срезанными проводами и глядят пустыми глазницами себе под ноги. Им повезло чуть больше, ведь ты уже проделал нелегкий путь от фонаря-стационара до ненужной железяки, валяющейся в лесной тени. Тебя пинали чьи-то ноги, перетаскивали чьи-то руки, оценивали твою пригодность чьи-то глаза. Нет, ты ни на что не годился. Загнутая в дугу труба для забора не подойдет, из ржавого гремящего плафона тоже ничего не выйдет. Кто-то пытался открутить патрон, но его заклинило, и он треснул. Даже провода выдернуть не удалось – труба мешает, не достать! Ты остался верен себе, так и истлеешь фонарем.
Ты помнишь всю свою жизнь на столбе. Однообразные будни и веселые выходные. Ты был типичной совой – днем спал, вечером просыпался, открывал свой огненный глаз и освещал конус пространства под собой. Иногда дождь падал тебе за шиворот, и в тебе начинало искрить, так, что мурашки бежали по трубе. К твоему столбу прислонялся плечом читатель, и ты хотел разгореться поярче, вглядываясь в мелкий шрифт газеты, или, напротив, старался глядеть тусклее, когда под тобой шептались и обнимались влюбленные. Днем, когда ты спал, на тебя садилась ворона и каркала в самое ухо, кто-то расклеивал объявления, пробегавшие псы задирали лапу, но этого ты не видел. Пьянчужки обнимали тебя как брата, а дворник убирал бутылки, банки и выметал окурки от твоего подножия.
Теремок деревянной станции по вечерам подмигивал тебе с фронтона качавшейся на ветру лампочкой, распахнув приветливо вход в зал ожидания. Лавочки блестели под дождем влажными спинами, цокали металлическим эхом силовые провода, сообщая о скором приближении поезда. Его все ждали. Полчаса оцепенения, волнения и подготовки, и пять сладких минут топота, гомона и суеты. Электричка за электричкой, как волна за волной накатывали на берег станции, принося с прибоем песчинки и камешки человеческих судеб, и ты, старый фонарь, освещал им дорогу.
Прошли годы. Станция постарела и начала ветшать. Сгорбилась крыша, покосился фронтон, слетели с петель двери, рамы не держали стекол. Не дожидаясь ее конца, рядом построили новую, кирпичную станцию. Поменяли железнодорожное полотно,подложив вместо смоляных сосновых шпал железобетонные. Пустили новые поезда. Пришел и твой черед. Старые фонари выкорчевали, остался только ты и еще несколько твоих ровесников неподалеку от станции. Но и вас лишили тока. Так закончилась твоя работа, и ты стал пенсионером, а потом и вовсе свалился со своего столба.
Пожалуй, я заберу тебя. Ошкурю, покрашу, вставлю новый патрон и отвезу на дачу. Живи там!
17.09.2007