Как бы ни была редка истинная любовь,
истинная дружба встречается еще реже.
* фото © Мария В.
- Здравствуйте, садитесь!
Нестройно захлопав крышками парт, сине-чёрный класс неторопливо уселся. Тридцать пар любопытных глаз уставились на Серёжку.
- Ещё один… - прошелестело в воздухе. – Вот это да!
- Это ваш новый одноклассник. Прошу любить и жаловать… Продолжайте, Борис Андреевич!
Директор школы, властная и статная женщина лет пятидесяти, в строгом чёрном костюме, на котором, казалось, навечно был приторочен депутатский значок, снисходительно кивнув высоченной причёской, вышла, тихонько притворив за собой дверь аудитории.
- Так-так-так… - засуетился Борис Андреевич, невысокий и плешивый преподаватель природоведения. – Ребята, у нас есть ещё свободные места? Да, вижу… Тебя как зовут?
- Сергей…
- Очень приятно… Я – Борис Андреевич, а это - как ты, наверное, уже понял - четвёртый «а» класс. Теперь и твой…
Серёжка уселся на свободное место, запихнул портфель в парту и, вздохнув, огляделся.
Все смотрели на него. Весь класс.
Кто с любопытством, кто с безразличием, кто дружелюбно, а кто – не очень…
- Продолжаем… - постучал указкой по столу Борис Андреевич. – Итак, дневник наблюдений за природой должен содержать следующие разделы…
- Меня Коля зовут… - шёпот слева, от соседа по парте.
Серёжка взглянул на него.
Ушастый и пухлогубый мальчишка, решительно тряхнув белобрысой головой, протянул руку.
- Сергей… - ух, какое крепкое рукопожатие!
- Я тоже новенький, первый день сегодня. Только я с утра… У вас в старой школе ритмика была?
- Не-ет… - удивлённо ответил Серёжка, с ностальгией вспомнив свою родную обшарпанную восьмилетку.
- А здесь следующим уроком - ритмика, хы, понял?
- Ритмика – это что? – Серёжка хотел ещё что-то спросить, но его перебил звонок.
- Вот и посмотрим… - Колька, пыхтя, уже вытаскивал из парты пухлый портфель. – У нас тоже никаких ритмик не было. Идём?
Ритмика оказалась бестолковыми и смешными танцами.
Нет, смешными были не сами танцы, а названия па, которые повелительно выкрикивала сухопарая седая преподавательница, прямая, как жердь.
- Па-де-бурре! – звенело по залу, отскакивая от стен. - Па-де-сизо! Деми плие! Фуэте!
Серёжка с Колькой сидели посередине сдвинутых к стенам актового зала длинных рядов откидывающихся кресел. К танцам их решительно не допустили ввиду вопиющей терминологической безграмотности.
- Нам квартиру дали вон в том доме… - Колька небрежно махнул рукой в сторону серой новостройки за огромным школьным окном.
- В то-ом? – недоверчиво переспросил Серёжка. – Слушай, так и мы в него переехали на каникулах.
- Правда? Вот здорово! – подпрыгнул Колька. – А ты на каком этаже?
- На шестом…
- А я на восьмом… - Колька опять протянул Серёжке сильную ладонь. – Давай дружить?
- Давай!
Именно так состоялось их знакомство.
Знакомство, переросшее в настоящую дружбу.
Отныне Серёжка и Колька всегда были вместе.
Почти всегда.
Позже, в старших классах, их иногда разлучали коварные девушки. Но ненадолго. Спустя какое-то время всё возвращалось на круги своя. «Любовь до гроба» оказывалась очередным неудачным увлечением, а дружба от спонтанных пауз только крепла. Мальчишки неосознанно тянулись друг к другу, без лишних слов помогая и поддерживая.
Почему?
Да кто же сможет однозначно ответить на этот вопрос? На вопрос - отчего зарождается и живёт дружба...
Будучи пару раз битыми злобными и алчными старшеклассниками, они даже начали вместе заниматься спортом. Сначала самбо, а потом и каратэ.
Спортивные единоборства очень нравились Кольке. И он преуспевал в этом занятии. Серёжка же набивал шишки о жёсткие спортивные маты, скорее, за компанию…
Отгремело эхо выпускного бала.
Провалившись на экзаменах в университет, как и следовало ожидать, Серёжка загремел в армию. На самый что ни на есть Дальний Восток.
Колька в это время (не поддавшись на истерики родителей, видевших сына в техническом ВУЗе) уже учился в школе милиции... Однако избежать армейских сапог не удалось и ему.
I.
Па-Де-Бурре.
Николай:
- Как есть говорить?
Ну...
Наша семья никогда не была особо богатой.
Отец пахал на металлургическом заводе, а мама всю жизнь была почтальоном.
Конечно, я всегда немножко завидовал этим жирненьким маменькиным сынкам.
На их обеденных тарелках, как водится, всегда присутствовала золотая каёмочка.
Завидовал и ненавидел их, этих мажоров районного масштаба.
Откуда такое неравноправие при социализме?
А Серёжка мне понравился сразу.
Он смотрел на мир такими наивными зелёными глазами...
Сереющими в моменты огорчений.
Хотелось совершить что-нить этакое, лишь бы они опять зазеленели.
А сколько раз Серёжка влипал в разные истории!
Нет, особо хилым он, благодаря тренировкам, не был, но...
Но впечатление занюханного ботаника производил неизгладимое, ха-ха!
Наверное – это из-за смешных круглых очков a-la Lennon.
Однажды его, бредящего рок–музыкой, даже обвинили в краже какой-то радиоаппаратуры.
Серёжку забрали прямо со школьной производственной практики.
Из слесарной мастерской, где он самозабвенно и невинно обхаживал драчёвым напильником заготовку молотка.
Забрали и целый день с упоением допрашивали, прервавшись только для снятия отпечатков пальцев.
- На пианино сейчас играть будем… - ухмыльнулись менты, настойчиво тыча серёжкиным пальцем в подушечку с мастикой.
Вечером Серёжка прибежал ко мне.
Сразу, как отпустили.
Он стоял в подъезде, дрожа от пережитого и как-то по-лягушачьи растопырив пальцы на перепачканных руках.
- Понимаешь, - сигарета чуть не падала из трясущихся грязных серёжкиных рук, – они сказали: подписывай лучше, а то…
Один, с дубинкой, всё орал, стул пинал, на котором я сидел…
А другой, чуть первый отвернётся, шептал: сознаешься – отпустим сразу, мы же как лучше хотим…
Колька, я ж про эту... Аппаратуру... От ментов только и услышал...
Серёжка чуть не плакал.
- Пошли… - я схватил куртку с вешалки и решительно подтолкнул Серёжку к лифту.
- Что? – кричала в телефонную трубку директор школы Элеонора Михайловна, та самая, с депутатским значком. – Вы сошли с ума?
Да как вы посмели допрашивать ребёнка? А кто допрашивал? Какие фантазии?...
А руки в вашей краске – тоже фантазии? Я вам устрою борьбу с расхитителями!
Да-да, вот в райкоме завтра и встретимся!... Нет, я никого не покрываю!
Всё!
Элеонора (так мы её уважительно звали… как это – не очень? не Бородавка ведь и не Грымза!) бросила трубку и подняла сверкающие от гнева глаза.
- Серёжа, руки помой, прежде, чем домой являться! На вот тебе мыло…
И не бойся никого!
Как я зауважал тогда Элеонору!
Надо сказать, что до этого я даже не задумывался, какой она человек… Человечище!
На следующий день Элеонора Михайловна заявилась на работу в своём парадно–официальный жакете с орденами Ленина и Знак Почёта.
А к обеду она устроила в райкоме КПСС такой глобальный разнос начальнику районной милиции, что...
Что он в тот же день был с треском и скандалом снят с должности!
Вот тогда–то у меня и мелькнула в первый раз одна мысль...
А не пойти ли мне работать в милицию, чтобы невинные пацаны и другие нормальные люди не страдали?
Сергей:
- Ну, не знаю...
А что Колька?
Колька с самого нашего знакомства превосходил меня во всём.
Он даже учился лучше.
Как это ему удавалось при его-то успехах в спорте и постоянных соревнованиях, не пойму до сих пор.
Он был сильнее, выше...
Разговорчивее!
Красивее, наверное...
Во всяком случае - девчонкам он нравился больше.
Я изо всех сил старался походить на него, но...
Ну, не давалась мне учёба!
Да и в спорте я явно отставал, неинтересен был мне этот спорт.
К тому же жаль было отбивать о жёсткие маты остатки мозгов.
Их и так не лишку...
Зато денег у меня было гораздо больше, чем у Коляна.
Всегда!
Уже в школе я выгодно сбыл партию мохеровых шарфов, привезённых Колькой с каких-то соревнований.
Соревнования, кстати, проходили где в какой-то из прибалтийских республик.
Дальше - больше.
Он привозил по моему заказу шмотки, я сбывал.
Кольке нравилось быть финансово независимым, ведь я его не обижал деньгами.
А кому бы не понравилось?
Мои родители - военные - тоже деньги не лопатой гребли.
Вот и решил я, накупавшись в бедности до поросячьего визга, всё! Хватит!
Кстати - однажды, на первых соревнованиях за сборную, у Кольки спёрли новенький шикарный комплект формы с логотипом "СССР".
Спёрли, гады, всё - от кимоно до кроссовок.
Особенно жаль было шикарный белый выходной спортивный костюм.
В нём предполагалось красование на пьедестале Почёта в случае возможного торжественного награждения.
Надо было видеть огромного, чуть не плачущего Кольку...
Жуткое зрелище...
Я, конечно же, купил тогда Кольке новую форму. Всю. Я раздобыл даже костюм...
По бешеной стоимости, ясен пень, а что делать?
Мало того, ещё полночи мы вырезали и пришивали на белое кимоно красные буковки.
А вот теперь я думаю - не зря ли?
Может быть...
Нет, это не жадность... Это...
Судите сами:
Тогда же Колька решил попробовать себя в полулегальных боях без правил.
В первый раз вот так, по-серьёзному.
С ринга его унесли...
На носилках.
Мне кажется, именно на том турнире он и получил травму...
Ту самую травму...
II.
Па-Де-Сизо.
Вернувшись из армии, Серёжка сразу же устроился на работу, подумывая о повторном поступлении в университет и попутно подзарабатывая немудрёными коммерческими сделками. Дело шло в гору, партнёры по коммерции настойчиво требовали увеличения поставок. Махнув рукой на всё, Серёжка рассчитался с завода и с головой окунулся в бизнес.
Конец восьмидесятых и начало девяностых так и запечатлелись в его памяти временем жутковатых авантюр и незатейливого бартера.
Вагон металлопроката с завода, где трудился Колькин отец, легко менялся на вагон китайской тушёнки «Великая Стена», два – на вагон растворимого аспирина «Upsa», а четыре – на фуру иностранного шмотья.
Легко!
Легче лёгкого!
Через полгода из армии вернулся Колька.
Друзья были несказанно рады встрече. Они сутками сидели в фешенебельном ресторане, успешно и со знанием дела проедая–пропивая аспириновые денежки.
- Колька, пойдём ко мне. Мне служба безопасности во как нужна… Организуешь… - горячо шептал Серёжка, обнимая друга за плечи.
- Нет, Серый… - Колька в упор взглянул на товарища, отчего тот даже вздрогнул. Было в Колькином взгляде что-то такое… - Нет, не по пути пока нам с тобой. Я в милицию устраиваюсь.
- Кем? Участковым? – Серёжка пьяно хихикнул.
- В ОМОН…
Николай:
- Ну да, в ОМОН…
А что такого?
Конечно, в Сережкиной фирме было бы посытнее да и, наверное, поспокойней…
Но это не для меня.
Мне хотелось настоящего мужского дела. Драки хотелось…
Хотелось буквально физически.
Да и морально, пожалуй, тоже…
Как бы вам объяснить-то?
От спокойной жизни у меня начинался мандраж.
Меня натурально потряхивало и постоянно жутко болела голова…
Но стоило только поучаствовать в какой-либо заварушке, я вновь был здоров и даже счастлив.
Серёжка про это знал и не раз чуть не за руку пытался оттащить меня к врачам.
Типа – спортивные травмы дают о себе знать…
Не тут-то было…
Не любитель я шланговать и слоняться по эскулапам.
А если я не хочу, кто меня заставит?
Сергей:
- Конечно же, я видел, что Колька получал от своей новой службы какое-то странное удовольствие.
Были ли причиной этого выплески адреналина, травма или что-то другое – как я могу судить?
Я же не доктор.
И не психолог какой-нибудь...
А знаете…
Спустя какое-то время я вдруг отчётливо понял, что даже выиграл от ситуации.
На мой бизнес, к тому времени довольно успешный, нагло и отмороженно наехали.
И если бы не Колькин ОМОН…
О, как хорошо, что он тогда не зависал в какой-нибудь очередной командировке…
Где-нибудь в горячей точке, коих тогда было ой-ой-ой сколько…
Кстати, из этих самых точек он всегда возвращался здоровым и весёлым.
В такие моменты я всегда вспоминал школьного Кольку, бесшабашного и открытого…
Но заряда хватало ненадолго.
Уже через месяц мой товарищ мрачнел и начинал заваливать начальство рапортами – просьбами о новой командировке.
Нет, он определённо болен…
Через год после возвращения со срочной службы Колька женился. Женился на Светке, давней Сережкиной подружке.
Надо сказать, Сергей сам когда-то имел на неё виды, но потом вдруг разочаровался.
Светка была абсолютно непрактичной, домашней и старомодной девушкой.
Ни о какой «боевой подруге» здесь не было и речи: дом, семья, тихое счастье…
Омут…
Болото…
- Нет уж, Светка - не мой вариант… - бормотал Серёжка, уставившись во все глаза на Ольгу, подружку невесты. – Ого… Вот это девка! Огонь, а не девка! И палец ей в рот не клади, оттяпает руку… По самые уши…
Колька со Светланой, конечно же, были рады тому, что на их свадьбе зародился новый роман. Роман Сергея и Ольги.
Однако кое-какие подробности этого романтического приключения даже им были неизвестны.
Например, такие:
Проснувшись на следующее утро после первого свадебного дня, Серёжка долго и тупо разглядывал незнакомую люстру на потолке и странные обои на высоких стенах.
- Привет… - нежным шёпотом прямо в ухо. – Меня зовут Оля и ты у меня дома…
- Ммм… - потёр раскалывающийся лоб Серёжка и с явным усилием пробормотал. – После того, что случилось, я должен на тебе жениться?
- А что случилось-то? – захохотала Ольга.
Серёжкина свадьба была шикарна.
Великолепна!
Потрясающа!
За огромным свадебным столом Серёжка торжественно вручил Ольге ключи от просторной столичной квартиры, купленной им накануне…
III.
Деми Плие.
«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
При всём моём уважении к Льву Николаевичу, позволю себе с ним не согласиться.
И Серёжка и Колька были вполне счастливы в семейной жизни. По крайней мере – они так считали.
А что есть счастье, как не осознание себя гармонично вписывающимся в этот мир?
Однако счастье это было абсолютно разным.
Абсолютно!
Найдя тихую гавань, адреналинолюбивый Колька как-то враз успокоился и не выпрашивал более командировок у начальства. Практически всё своё свободное время он неуклюже помогал Светке по хозяйству и нянчил маленького Сергея Николаевича. Забавно и страшно было наблюдать хрупкого пухлощёкого младенца в огромных колькиных лапах.
Жену Колька обожал.
Не умея говорить комплименты в принципе, он так трогательно мычал по вечерам, краснея и отчаянно пытаясь выжать из себя парочку ласковых слов...
Нет, Колька не был косноязычен, отнюдь. Он стеснялся!
Не верите?
Клянусь!
Он стеснялся тихони Светки, даже, можно сказать - боялся её.
По крайней мере, именно к такому выводу пришли колькины коллеги, грубые и мужественные ОМОНовцы, когда он раз за разом стал отказываться откушать после тяжёлых дежурств по стольнику «беленькой» для снятия стресса.
И лишь сам Колька знал, что это был не страх…
Не совсем страх…
Мммм, нет, всё же страх, но другого рода…
Об этом чуть позже, хорошо?
В Серёжкиной семье било ключом счастье совсем другого окраса.
Ольга, как и следовало ожидать, оказалась властной и смелой барышней, изумительной помощницей в бизнесе. Она, конечно, была чересчур груба и истерична порой, но это «такая мелочь» - успокаивал себя Серёжка.
Зато с ней было весело. Весело и интересно.
Об оригинальных ролевых играх в постели говорить не будем, не только из этого складывается семейная жизнь… Я бы сказал - в основном не из этого…
Хотя...
Хотя Ольгины игры стоили того, чтобы...
Так!
Не отвлекаемся...
Всласть натужно наулыбаясь за день подозрительным и жадным партнёрам по бизнесу, до изжоги налебезившись перед сильными мира сего, Серёжка заявлялся домой выжатый аки лимон.
Выжатый, но злой до безумия.
И тут ситуацию брала в свои руки Ольга. Она сама, нарочно, провоцировала Серёжку на скандал, порой доводя накал страстей до такой степени…
Странно, но после таких эмоциональных вечеров, с битой посудой и разорванными в клочья фотографиями, Серёжка чувствовал себя абсолютно счастливым.
Всё зло, всё недовольство несовершенством мира, вся ненависть к самому себе и окружающим, всё это было успешно и бурно выплеснуто.
В самой примитивной физической форме.
Самой примитивной, но и самой действенной!
Смотрите, какая любопытная штука получилась:
Охочий до сугубо мужских развлечений типа «драка», Колька, постоянно испытывавший дефицит адреналина, почему-то вовсе не желал черпать его в семейной жизни.
А миролюбивый Серёжка, ранее всегда предпочитавший ускользнуть из неприятной ситуации, нежели разрубить её, по мнению соседей, денно и нощно слушающих дикий ор и звон стекла, в семье был настоящим садистом и тираном.
И это всех вполне устраивало.
Казалось бы…
На новоселье Колька приезжать не хотел, старательно отнекиваясь по телефону и невразумительно бурча какие-то нелепые отмазки.
Лишь после того, как Серёжка угрожающе сообщил что-то в духе «не будет тебя, не будет и новоселья», Колька неохотно согласился.
Николай:
- Да у него там своя компания, бизнесмены всякие, жулики и спекулянты.
Я их и так по жизни недолюбливаю.
Хотя…
Зря я так…
Серёжка с махровыми жуликами водиться не станет, не его это.
Он всю жизнь мечтал делать бизнес в белом воротничке.
И делает.
Но всё равно, у него в гостях, да ещё на таком мероприятии мне будет не по себе.
Я ведь не употребляю.
Совсем, да…
Плохой я, когда выпью…
Уже после ста грамм перестаю что-либо понимать…
Я ж такого натворить могу…
Не знаю, доктор сказал, что это следствие каких-то процессов в мозгу, я в этом не сильно разбираюсь.
И наша медицина мне навряд ли кардинально поможет.
Это тоже его слова.
Навыписывал мне кучу лекарств (я их тихонько, на службе принимаю) и просил следить за изменениями…
В самочувствии, в речи, в двигательных функциях…
И вправду, правая рука стала хуже меня слушаться. Учусь есть и писать левой, мало ли что…
Да, писать…
Я забыл сказать, что меня в штаб перевели.
После того, как я позорно не сдал последний зачёт по физподготовке…
И Ольга серёжкина меня недолюбливает...
Грубит...
Почему?
Могу только догадываться.
Не с их куста я ягода...
Или просто привычка у неё...
Они-то, может быть, и привыкли к такому общению, а меня коробит как-то...
Сергей:
- Ольга?
Ну да, грубиянка, и что с того?
Знаете, как снимает стресс десять минут хорошего скандала?
Оч-чень советую.
А то что мы с ней так называем друг друга, так это наша жизнь и со своим уставом прошу в неё не соваться!
Как называем?
Ну…
Я её – дура или крыса…
Ха! Это, кстати, самые ласковые слова, а она меня…
Нет уж, лучше сами у неё спросите, посторонним людям я этого сказать не могу.
А Колька…
Завяз… По самые уши…
Я же говорил – бо-ло-то!
Погубит его Светка, эх, погубит…
Не для него эта тюхтя, не для него!
Ему такую, как моя Ольга надо, чтоб гоняла, чтоб пар из задницы…
Реальную девчонку...
Ну, да ладно…
Ему виднее, как говорится…
Но пусть только попробует не явиться на новоселье!
На новоселье Колька явился. А вот Ольги, кстати, не было. Она накануне демонстративно уехала к маме, сославшись на плохое самочувствие.
- Колян, как я рад тебе! – радостно приговаривал Серёжка, от восторга не зная, куда усадить и чем потчевать дорогого гостя. – Светик, проходите – проходите… Негоже, конечно, так опаздывать, впрочем – даже к лучшему. Гости уже расходятся, так что мы сейчас тесной компашкой посидим. Как раньше…
- Серёжа, мне поговорить с тобой надо… - чуть слышно шепнула Светка. – О Коле…
- Ты посмотри на него, он левой рукой кушает, правая уже почти не поднимается… - Светка украдкой смахнула слезу. – Я сколь уж врачей обошла, руками только разводят. Он, кстати, и говорит… Всё хуже и хуже…
- Вы чего там шепчетесь? – пожалуй, излишне громко спросил Колька, улыбаясь. – Заговор?
- Колян, как я рад тебя видеть… - Серёжка присел рядом с другом, начиная замечать странные и нехорошие изменения в его облике. Постоянные, пусть пока едва заметные, подёргивания головы, какая-то мертвецки белая правая рука, всё это время лежащая без движения на подлокотнике кресла, не очень внятная речь… «И страх в глазах!» - мысленно ахнул Серёжка. – Ты как себя чувствуешь, дружище?
- Нормально, Серый, спасибо… Теперь твоя очередь к нам в гости. – Колька обвёл глазами серёжкины евроремонты. – У нас, конечно, таких хоромов нет…
- Зато у меня такого славного сынишки нет! – в тон ему продолжил Серёжка и потянулся за бутылкой.
- Нет! – сделал неосторожное движение Колька.
Правая рука его упала с подлокотника и повисла плетью. Колька, отчаянно покраснев, осторожно поднял её левой и уложил в прежнее положение.
- Колька-а-а… - Серёжка был потрясён. – Так! Всё! Светик, иди сюда, будем думать, что делать дальше…
Почти три месяца Серёжка бегал по клиникам и знакомым, что-то выспрашивая и выясняя. Он каждый день звонил Светке, давая ей ЦУ насчёт ОВИРа и каких-то виз, не забывая расспросить о колькином здоровье…
А Кольке становилось всё хуже...
Он уже с трудом вставал, а от постоянных головных болей его лицо постепенно приобрело такое злобное выражение...
Надо было торопиться…
- Светка! Светка! Я здесь! – Серёжка махал зажатыми в поднятой руке билетами.
Светка, умело маневрируя инвалидной коляской, на которой, явно смущаясь, сидел Колька, приблизилась.
- Сёрошка, защем? – с трудом выговаривая слова, пробормотал Колька.
Светка быстро отвернулась, доставая из кармана носовой платок.
- Колян, всё хорошо… – наклонившись к другу, начал было Серёжка. – Слетаете на Тибет, там такие целители… Ещё поборемся с тобой, вот увидишь…
- Спасыба… - выдавил Колька.
- Всё… - решительно выдохнул Серёжка, выпрямляясь. – Света, вот тебе билеты. Вот деньги. Здесь хватит, я расценки узнал. Маршрут помнишь? Идите, уже регистрация. Паспорта с собой?
- Конечно…
- И ничего не бойся…
- А я и не боюсь! – ошпарила Светка взглядом. – Спасибо, Серёжа. До встречи!
Она торопливо двинулась в сторону регистрации, одной рукой катя коляску, другой - чемодан.
Серёжка долго и задумчиво смотрел ей вслед...
IV.
Фуэте.
Серёжка, весело напевая, чуть сильнее нажал на акселератор.
Новенький «Mercedes-Benz SL 500», вздрогнув, прыгнул вперёд. Лес за обочиной слился в сплошную зелёную полосу.
«Эх, хорошо… Тачка – блеск… Кольке дам прокатиться, пусть порадуется. Он, поди, уже заждался…»
Дорога от столицы до родного города была знакома до каждой ямки.
«Давно не был у родителей, месяца два… Или больше… И на Кольку страсть как хочется взглянуть...»
Серёжка, улыбнулся, вспомнив Кольку, три недели назад сходящего с трапа самолёта после тибетского круиза.
Сходящего!
Сложенную инвалидную коляску Колька нёс в руках.
Из сбивчивых и восторженных Светкиных рассказов Серёжка мало что понял.
Самолёт, Индия, джип, дорога в самые тибетские дебри…
Колька стоически переносил трудную дорогу, но Светка-то видела, чего ему это стоило…
Целитель Джигме (во всяком случае - Светка так запомнила) принял Кольку не то чтобы очень охотно. Но принял. Принял после того, как ощупал его голову и заглянул в глаза.
Целую неделю с Колькой совершали какие-то странные и разнообразные манипуляции.
Описать сами манипуляции Колька не мог по причине своего тогдашнего полутрансового состояния, а Светку банально даже близко к процедурной не допускали.
Неделя…
Неделя практически без пищи (не «all inclusive», увы) и, конечно, без душа, чуть не свела Светку с ума.
Но даже это было не так страшно.
Последние три дня Кольку вообще не отпускали из холодной неуютной хижины. Светка вся извелась, терзая себя сомнениями.
Поэтому легко можно было представить её изумление, когда вбежавший (!) в каморку, где ютилась Светка, Колька радостно поднял на руки (!!) и закружил её (!!!).
- Серый, представляешь, аж ноги чешутся по утреннему кроссу… - первое, что сказал Колька, когда друзья обнялись в аэропорту. – Спасибо… Это всё ты…
- Да, Серёж, спасибо тебе большое… - поддакнула Светка, стоящая рядом.
- Да бросьте вы… - неожиданно засмущался Серёжка. – Ждите в гости. Отметим, так сказать встречу. Вот делишки подразбросаю… Свет, на минутку…
- Да не знаю, Серёж… Они ведь не очень многословны. Только плечами пожимают да руки к небу вздымают… - Светка вздохнула, но тут же снова улыбнулась, будучи не в силах сдерживать радость. – Серёжка, знаешь… Я ведь даже не думала, что ты можешь быть таким…
- Каким? – опешил Сергей.
- Хорошим… - поднявшись на цыпочки, Светка звонко чмокнула его в щёку. – Спасибо…
- Хватит уже благодарить… Езжайте. Родителям привет! И моим, если увидите…
А машинка и вправду хороша… Одно удовольствие…
«Сколько, интересно, можно выжать?» - Серёжка оглянулся.
Ольга, сидящая на заднем сиденье, читала какой-то глянцевый журнал, меланхолично и автоматически обтачивая длинные ногти.
Педаль акселератора медленно пошла вниз, стрелка на спидометре вверх… 160… 180… 190…
Класс!
Мелодично сбрякал сотовый.
- Да? – взял трубку Серёжка.
Ну, не признавал он всякие гарнитуры. Категорически.
Выглядеть Терминатором или Роботом-полицейским почему-то не очень хотелось.
- Серёжа! – светкин голос. – Серёжа, ты где? Коле плохо!
- Что значит «плохо»?
- То и значит! Он утром проснулся, соскочил с кровати с кровати и вдруг упал… И кровь горлом… Серё-ё-ёжка-а…
- Не реви, еду уже. «Скорую» вызвала?
- Коне-е-ечно…
- Еду!
- Мы куда-то торопимся? – Ольгин голос сзади. – На тот свет?
- Торопимся… - буркнул Серёжка.
- Что там? С дружком твоим непутёвым опять что-то случилось?
- Помолчи, а?
- И не надо мне рот затыкать… Я тебе не эта шлюхендра Светочка, от которой ты без ума… Чего? Ну, скажи ещё, что я неправа…
- …
- Молчишь, придурок? Вот и молчи… А то, что дружок непутёвый – сто процентов. Сто один! Бля, такие деньги угрохать на эту дебильную поездку в Дуркостан какой-то… А я третий год в задроченной шубе хожу… И когда он отдавать собирается? Никогда, конечно, твою мать… Да чтоб ему эти деньги…
- Заткнись, я сказал, сука!
- Ах, ты…
Последнее, что ощутил Серёжка – жуткая боль в шее.
Там, куда Ольга со всей дури воткнула свою пилочку.
Потом лес набросился на машину…
И наступила ночь…
Вместо послесловия.
Похороны Кольки запомнились плохо.
Они почти ничем не отличались от печальной череды подобных мероприятий.
Разве что парни из ОМОНа, стрелявшие в воздух, привнесли момент какой-то торжественности.
К Серёжке в больницу нас пустили только через неделю.
И то по знакомству.
Он лежал на растяжках, весь в бинтах, донельзя напоминая мумию из тупых американских комиксов.
- Привет, Серый! – весело сказал я ему. – Долго собрался прохлаждаться? Дел по горло... Ускоряйся давай...
Серёжка не ответил, только моргнул глазами.
- Тебе приветы от всех... Тут сок в пакете... Больше, сказали, ничего не надо... Кстати, Ольга через две палаты лежит… Такая же… - я указал на растяжки.
Серёжка что-то промычал, а глаза его стали наливаться кровью.
- Всё-всё… - засуетилась пожилая медсестра. – Идите уже… На минутку договаривались… Выздоровеет ваш дружок…
Я махнул Серёжке рукой и вышел.
В душе плескался горький осадок жалости и недоумения…
Но…
Жизнь продолжалась…
А как иначе?
Попробовать ещё раз?
Па-де-бурре...
Па-де-сизо...
Деми плие...
Фуэте...
Кстати, выходя из больницы, я в дверях столкнулся со Светкой.
Забавно ковыляя, её цепко держал за палец маленький и смешной Сергей Николаевич.
http://www.youtube.com/watch?v=l6LROsU7YF4 © А.Барыкин