ПОСТАНОВКА ВОПРОСА
ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ ПРОСТРАНСТВА ИЛИ ФУНДИРОВАНИЕ, КАК ОНО ЕСТЬ
Люди, исходя из собственного жизненного опыта, основываясь на общественных приоритетах и личных ценностей, определяют понятие пространства по-разному. Ясно, что мы неодинаково смотрим и на мир, на то, что нас окружает, на то, что это такое, понимаемо ли оно вообще и, если понимаемо, то зачем оно нам необходимо, а если и необходимо, то как с ним обращаться. Однако, абстрагируясь от бытовой конкретики всего осязаемого и опускаясь до глубин спекулятивного мышления, отметим, что пространство, как таковое, в его широком смысле и значении, должно априори иметь свою собственную суть и, следовательно, своё индивидуальное и значимое определение.
И всё же, чтобы не торопить события и не делать скоропалительных выводов, обратимся к источникам мысли человеческой и посмотрим, что уже сказано, и можно ли этим воспользоваться во благо….
Исследователи и интерпретаторы, поддерживающие идеи незыблемости материалистических взглядов, беря за основу то, что удобно и не противоречиво в отношении их понимания мира, трактовали термин пространства, как: "Объективную реальность, форму существования материи, характеризующуюся протяжённостью и объёмом" или как промежуток между чем-нибудь и чем-то, где что-либо помещается.
Данные определения, как можно отметить, достаточно примитивны и не отражают полноту взгляда тех мыслителей, у которых были заимствованы соответствующие выкладки. Конечно, Лейбниц считал, что пространство "хорошо фундированное явление", однако, то, что он понимал под этим словом или то, что это слово в себе несёт, не совсем то, что даёт основание считать пространство объективным или, скорее, только объективным и только явлением. Исходя из перевода немецкого слова Fundierung – обоснование или основание, нет чёткого понимания того, что сущность пространства нам понятна или обоснована, и уж конечно неявно то, что пространство лишь объективная реальность, как могут считать некоторые позитивисты.
Основываясь на парадигме заведомой определённости бытия, строящейся на базе восприятия объективного, многие исследователи нашли для себя и возможность описания структур и положений явленного мира. Данные положения закрепились не только в глубинах онтологии, но и в её фундаментальных положениях – экзистенциалиях, как на то указывал Мартин Хайдеггер, формулируя непосредственность и проявленость бытия на уровне конкретно сущего («Was ist Metaphysik?»,1949).
Фундаментальность (от лат. Fundamentum - основание) проникла и в феноменологию, через практику особого рода, направленную на раскрытие и осмысление первичного опыта.
И всё же, что мы понимаем под обоснованными явлениями и как это может нам прояснить саму сущность пространства?
В “Логических исследованиях” Э. Гуссерля определяются отношения фундирования следующим образом: А фундировано посредством В, если для существования А сущностно необходимо В, только в единстве с которым А может существовать. Отношение фундирования может быть односторонним (А фундировано в В) или двухсторонним (А и В фундированы друг в друге). В феноменологии получило широкое распространение понятие одностороннего фундирования, употребляемое применительно к иерархии уровней конституирования и к соотношениям различных видов актов сознания и их интенциональных коррелятов (ноэсис и ноэма ). Согласно феноменологическому учению, все комплексные высокоуровневые акты и предметности фундированы в изначальных простых актах и предметах. Так, например, созерцание сущности (идеация ) фундировано в чувственном созерцании, а логические суждения – в “допредикативных” очевидностях жизненного мира.
Таким образом, можно полагать, что всё наше восприятие и понимание соприкасающегося с нами пространства, фундировано не только в само пространство, как место трансформации и выражения явлений, но и в мировой порядок, провоцирующий активность, как самого пространства, так и процесса его познания, то есть выработку нами понятий о пространстве.
Сталкиваясь с выработкой понятий, без которых, глубоко разобраться в каких-либо явлениях совершенно невозможно, следует отметить, что сам подход к формированию понятий, в большинстве случаях, логически детерминирован и содержателен (математический или дедуктивный). При определении пространства в качестве феноменального явления, это кажется нормальным и обоснованным, однако же, если учесть, что пространство фундировано и в метафизические сферы, то таких оснований недостаточно. С другой стороны, в некой степени и полагаясь на мудрость Огюста Конта , можно было бы сказать, что любое формирующееся понятие при осмыслении проходит три этапа или стадии: "стадию теологическую, или фиктивную; стадию метафизическую, или абстрактную; стадию научную, или позитивную" . Но, тем ни менее, как и пространство, объединяющее всё объективное и субъективное в сущем, так и эти компоненты формирования определения или понятия, не смотря на утверждение автора об антагонизме стадий их формирующих, существуют, будучи фундированными в акт сознания, как уровни конституирования феномена через его субъективное восприятие. В противовес Конту и в подтверждение этой мысли, можно привести доводы Альфреда Вебера , который отмечал непротиворечивость ступеней развития и взаимопроникновение этапов через связь их процессов. Противоречивость же стадий, по Конту, с большой натяжкой можно усматривать и констатировать лишь в том случае, когда нет фундированных элементов, когда одно возможно без другого, но это тогда уже не некая последовательность и не процесс формирования и уже не иерархия вообще. Только рассматривая или сравнивая элементы (понятия), как "независимые" от фундирования или как сами-в-себе-элементы, вполне возможно определение в них некоторых дефиниций , которые условно можно назвать антагонистическими.
Таким образом, определяя понятие пространства и стремясь к верной его интерпретации, необходим более широкий и комплексный методологический подход, включающий в процесс формирования определения, единство математического (дедуктивного метода), эмпирико-натурфилософского (индуктивного метода) и гуманитарного (индивидуально-аналитического метода) подходов.
Теперь, после акцента на понятии и процессе его формирования, следует разобраться с явлением как таковым. Можем ли мы пространство подвести под этот термин, не боясь ввести себя в заблуждение?
Можно встретиться с выражением, что явление – вообще всё, что чувственно воспринимаемо, особенно бросающееся в каком-то отношении в глаза. Однако к пространству это имеет мало отношения, так как оно само лишено неких конкретных и осязаемых дефиниций, вне объективных явлений данных нам в ощущения. С точки зрения эпистемологии, явление – выражение, свидетельство чего-то другого. То есть, явление есть выражение или следствие от некой причины.
Но можем ли мы с определённой ясностью и объективной определённостью, присущей нашему восприятию, констатировать, что пространство есть следствие или причина чего-то другого?
Предположить, что явление есть следствие существования и деятельности пространства, мы можем, но в обратной последовательности, опираясь на первое определение из области позитивизма, это сделать сложно. Конечно, можно сказать, что пространство проявляется через некие явления природы, доступные нам для их фиксации, рассмотрения и познания, однако, это говорит только о существовании самого пространства, но не о его качествах или свойствах. Существование пространства нами предполагается, но не определяется в полной мере. Исходя из теории фундирования Гуссерля, можно говорить, что явления и объективный мир фундированы в пространство, то есть зависят от него. Есть пространство – есть явления, нет пространства – нет явления. С другой стороны, возможно состояние, когда есть пространство, но нет явления, иначе бы пространство не было бы элементом Сущего, включающем в себя как феноменальный, так и ноуменальный мир.
В философии Эммануила Канта явление – коррелятивное* понятие к «вещи-в-себе»; однако поэтому, согласно его выводам, нет просто видимости, а есть «вещь-в-себе», которая фактически предстаёт перед познающим субъектом *(от лат. сorrelation - соотношение).
Пространство, являясь причиной явления, тоже коррелятивное понятие к «вещи-в-себе» (к вопросу об определении понятия пространства), а, следовательно, не может рассматриваться только как нечто подпадающее под объективность, но присутствующее не только в явлениях и объектах, но и между ними в качестве потенции их проявления и существования. Из этого положения можно осторожно вывести некоторые свойства пространства.
Во-первых, пространство, как элемент сущего, связано не только с объективным миром и там, вне его, оно может быть статичным, обладая некой потенцией.
Во-вторых, пространство находится вне состояния статичности, то есть активно, когда продуцируется явление (данное или не данное в ощущение).
В-третьих, пространство соотносится с явлением или объектом некими причинно-следственными связями.
В-четвёртых, пространство познаваемо, так как представлено нам через суть явления или через «вещь-в-себе», энергоинформационные процессы, предшествующие формообразованию или процессы поддержания явления в заданных параметрах, отражающих его суть.
В-пятых, пространство и его функционирование подчинено определенному закону связи, как с тем, что его образует, так и с тем, что оно проецирует и отражает через явления (от лат. projection – выбрасывание вперёд). И т.д.
Кант, описывая явление, писал, что оно: "…суть лишь представления о вещах, относительно которых остается неизвестным, какими они могут быть сами по себе. Просто как представления они не подчиняются никакому закону связи как закону", и ещё: "…способность чистого рассудка не в состоянии a priori предписывать явлениям посредством одних лишь категорий большее количество законов, чем те, на которых основывается природа вообще как закономерность явлений в пространстве и времени".
Всё это говорит о том, что мы, созерцая или постигая что-либо, не полагаясь на иное, в большей степени, вносим в воспринимаемое своё готовое или главное из продуктов рассудка – опыт. Предполагая, что новое, данное нам в ощущение, каким-то образом или какими-то законами связано с предшествующим знанием, мы наделяем его свойствами и качествами известными нам "а priori", допуская непоправимую ошибку. Однако, данное относится лишь к позитивистскому восприятию мира, когда детерминизм материальных связей главенствует над всем пространством, а наука, вторя Бекону, Декарту и Конту, даёт человеку господство над природой. Но, вспоминая Канта, отметим, что: "явления", - которыми занимается наука, - "суть лишь представления о вещах", которые "не подчиняются никакому закону связи", так как там не вскрывается суть вещей или "какими они могут быть сами по себе ". В этом индуктивном посыле, и заключается тупик позитивной философии, как всеобъемлющей теории постижения пространства и мира вообще.
Многие скажут, что с прогрессом науки и трансформацией её парадигмы связаны новые взгляды и отношения к постижению окружающей нас действительности. К примеру, с открытием неевклидовых геометрий идея несомненных и самоочевидных истин (аксиом) была отвергнута. В зависимости от начальных принципов доказательств и их характера, проведено разделение геометрии на математическую и физическую. Первая исходит из предпосылки, что отношениями с объектами внешнего мира можно пренебречь. Вторая становится разделом физики и пытается особым образом рационализировать пространственный опыт. Так проблема истинности геометрических положений срастается с проблемой математической истины, которая сводится к набору логических следствий из аксиом, понятных как "конвенция" или соглашения. И, всё-таки, даже в таком революционном отношении к бытию, научная мысль не располагает истинной картиной в понимании пространства и всего в него включённого. Это видно ещё и из-за того, что, как и ранее, так и сейчас весь процесс созерцания и познания в науке основывается, тем ни менее на логике, допусках и конвенциях. По словам Хайдеггера : "Наука распространяет … свою власть на всю Землю. Но наука не мыслит. Ее путь и ее средства таковы, что она не может мыслить" и продолжая, высказывается, он отмечает, что "нельзя доверять формулам, вырванным из контекста…. Опасность формулы состоит в том, что она заставляет верить, будто речь идет о фатальной необходимости гегелевского типа….", а причиной этого может быть то, что Человек сегодня подвержен безумию (vertige) своих фабрикаций (fabrication)…." и "Только когда признают, что науку и мысль разделяет пропасть, — их взаимоотношение станет подлинным".
Не смотря на эпохальное засилье материалистической мысли и пренебрежение к метафизике, Кант, выдвигая доказательство априорности пространства по отношению к опыту, одновременно констатирует его трансцендентальную идеальность, как ничто, лежащее в основе «вещей-в-себе». Таким образом, ставя вопрос о пространстве и его сущности, безосновательно полагаться на то, что не способно своей практикой оказать действенной помощи, что связывает сознание, внося ложные смысла, что закрепощает мышление или уводит поиск истины в узкие сферы эмпирических теорий.
Не смотря на то, что пространство переносит суть или смысл в объективный мир, а может быть и само оно в какой-то мере является таковой сутью, как, основа «вещей-в-себе», оно должно обладать смыслом, который есть и который не нуждается в привнесении его от объектов. Выглядело бы странно и нелепо, если бы вначале что-то выражалось или проявлялось, рождалось или формировалось, а затем только наделялось определённым смыслом...
Смыслы всегда априорны или первичны объективному проявлению, и эта мысль, не вдаваясь в историю, активно муссировалась в философских умах и в середине 20-го века. Так, по словам Альфреда Вебера , всё, что выявляется в процессе развития цивилизации, всегда не «создаётся», а «открывается», то есть в известном смысле предсуществует и по мере развития этого космоса познания лишь втягивается в сферу сознательного человеческого существования. Сказанное относится как к знанию в его теоретическом и практическом аспектах, так и к техническому аппарату существования. «Законы евклидовой геометрии „существовали“, прежде чем они были открыты, — иначе ведь они и не могли бы быть открыты; также и коперниканские формулы движения мира, и a priori Канта, поскольку все они „правильно“ открыты и формулированы. Совершенно так же — паровая машина, телефон, телеграф, топор, лопата, бумажные деньги и вообще все имеющиеся средства, методы и принципы господства над природой и существованием; всё это — „предметы“ практически интеллектуального космоса нашего существования; всё, чем мы уже обладаем, и всё, что мы ещё обретём, в своей сущности имеется, „предсуществует“, прежде чем нам удаётся ввести его в сознательную сферу нашего существования и заставить нам служить». Сам же Мартин Хайдеггер в "Sein und Zeit" («Бытие и время"), углубляясь в философию познания, высказывался о том, что: "Всякое спрашивание есть искание. Всякое искание имеет заранее свою направленность от искомого. Спрашивание есть познающее искание сущего в факте и такости его бытия. Познающее искание может стать "разыскиванием" как выявляющим определением того, о чём стоит вопрос. Спрашивание как спрашивание о … имеет своё спрашивание. К спрашиванию принадлежит, кроме спрошенного, опрашиваемое. В исследующем, т.е. в специфически теоретическом вопросе спрашивание должно быть определено и доведено до понятия. В спрашиваемом лежит тогда как собственно выведываемое выспрашиваемое, то, на чём спрашивание приходит к цели. Спрашивание само как поведение сущего, спрашивающего, имеет свой особый характер бытия. Спрашивание может вестись как "просто-так-распрашивание" или как эксплицитная постановка вопроса. Особенность последней лежит в том, что спрашивание прежде само себе становится прозрачно по всем названным конститутивным чертам вопроса".
Всё это ещё раз говорит о том, что есть определённые законы мироздания и соподчинённости в нём, что объективная реальность, естественно, не может быть вне пространства, также как и кантовский ноуменальный мир не обходится без него. Другими словами, пространство фундировано в Сущеее, а формальная (область "нечто") и неформальная (область "ничто") сферы фундированы в пространство, то есть пространство, есть основание (Fundierung) для всего явленного и неявного.
В работе "Критика чистого разума" Кант анализировал "пространство как форму всех явлений внешних органов чувств, то есть как формальное свойство всякого восприятия внешнего мира, благодаря чему только и возможны наши внешние наглядные представления" . Говоря, что: "Все явления по своей форме содержат некоторое созерцание в пространстве и времени, "a priori" лежащее в основе их всех" , он полагал все явления или все воспринимаемые объекты фундированными в созерцание и неотъемлемыми всего субъективного. Таким образом, если существует прямая зависимость всего бытия и небытия от пространства, с одной стороны, а, с другой стороны, существует их зависимость от нашего восприятия, то пространство и созерцание могут организовывать двустороннее фундирование. Такое фундирование позволяет подойти к определению пространства и как к действительности (актуализирующей бытийное и небытийное), и как к существенности (пространству в самом себе).
Хайдеггер, подтверждая положение Канта об априорности и независимости пространства от физических и метафизических сфер, тем ни менее, говоря о его сущности, следует мысли, что сам мир не заключён в пространстве, но пространство присутствует в мире. В работе "Sein und Zeit", он отмечает: "Пространственность сама по себе, пространственность-в-себе находится в незаметности Zuhandenheit " от всего проявленного и способного быть воспринятым и буквально использованным.
Раз мир не заметен в пространстве и не проявлен, а пространство проявляется через манифестацию объективного, то само пространство есть элемент мира или фундировано в него. Таким образом Мир (по Хайдеггеру) и Сущее могут приобретать схожие понятия, являясь источниками существования и основаниями не только пространства, но и всего что в пространство фундировано.
От предпосылок объективации в Сущем до объективации в бытии лежит область, фундирующая эту объективную реальность, а, следовательно, и транслирующая информацию объективации до уровня объективности. Эта область – пространство. У Хайдеггера именно эта область есть область проявления знаков или символов (основ подручности) – определителей возможного и трансляторов их составных частей.
Предполагая взаимное фундирование пространства и сознания, пусть это и выглядит весьма логично, можно допустить, что сознание имеет корреляцию с Миром и всем Сущим. Собственно, именно на этом и основывается религиозная мысль. В связи с процессом определения качеств пространства и возможности двустороннего фундирования пространства (Мира) и человека, интересно иносказательное описание его в Полном церковно-славянском словаре протоирея Г. Дьяченко (Издание 1900 г.), где можно прочитать:" Пространство в скорбях = так называется Пр. Богородица в том смысле, что как бы ни было обширно пространство скорбей, сколько бы ни было несчастных, Она всем помочь может и избавить от всех скорбей». В том числе, в Священном писании читаем: «Услыша в пространство - услышать меня на свободу мне» (Пс. 117, 5). То есть, скорбь человеческая, суть от сути пристрастия его материального или физического. Ориентация на метафизические ценности (законы Мира), снимает зависимость, освобождает от плотских страстей и помогает "на свободу мне", свободу, в том числе, от заблуждений и нарушения Законов Мира - Законов Пространства -Законов Человека - Всего Сущего.
***
Необозначенные, но полезные сноски:
- Ожегов С. И. Словарь русского языка. - М.,1975.
- Эдмунд Гуссерль (нем. Edmund Husserl, 8 апреля 1859, Просснице, Моравия — 27 апреля 1938, Фрайбург) — немецкий философ, основатель феноменологии.
- Ноэсис и Ноэма - (от греч. noesis - мышление и noema - мысль) - термины использованные Гуссерлем для описания структуры интенциональности как "сознания о..." или направленности сознания (мышления) на какой-либо предмет. Ноэтические компоненты переживания (ноэсис) характеризуют направленность сознания на предмет как акт придания смысла. Вместе с "оживляемым" ими чувственным материалом, или "гилетическими данными" (от греч. hyle - материя), они составляют предмет "реального" анализа, в котором переживание предстает как непрерывная вариация, поток феноменологического бытия с его определенными частями и моментами, актуальными и потенциальными фазами. Интенциональный анализ направлен на ноэматический коррелят акта (ноэму) - предметный смысл как таковой, а также на устойчивое единство смысловых слоев предмета. Корреляция между ноэсисом и ноэмой (необходимый параллелизм между актом и его содержанием) не тождественна направленности сознания на предмет. Последняя должна быть охарактеризована не только с ноэтической (акт), но и с ноэматической стороны: в структуре ноэмы различаются предмет в определенном смысловом ракурсе (содержание) и "предмет как таковой", который выступает для сознания как чистое предметное "нечто".
В качестве равнозначного употребляется также латинский термин cogitatum. Термин разработан Гуссерлем в первой книге «Идей» в рамках проекта трансцендентальной феноменологии.
- Идеация - интуитивно-созерцательная процедура, называемая также "усмотрением сущности предмета". Идеировать - значит усмотреть сущность предмета, отвлекаясь от всех индуктивных и дедуктивных процедур. Гуссерль противопоставлял И. методам абстрагирования. Традиционная теория абстракции извлекает понятие всеобщего путем сравнения массы явлений и вычленения из этой массы общих признаков. По Гуссерлю, понятие образуется не путем вычленения общего и всеобщего в процессе абстрагирования, а в процессе интуитивно-созерцательной процедуры, в которой дан единичный предмет посредством особой установки сознания и усмотрен в этом единичном предмете всеобщий предмет.
- Предикат – характеризующее или подкрепляющее характеристикой, указывающее значение чего-либо.
- Огюст Конт (фр. Auguste Comte; 17 января, 1798 — 5 сентября, 1857) — французский философ и социолог. Родоначальник позитивизма. Основоположник социологии как самостоятельной науки.Основные труды: «Курс позитивной философии» в шести томах (1830—1842), «Система позитивной политики» в четырёх томах (1851—1854).
- Реале Д. и Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.4., С-Пб. 1997.
- Вебер А. Принципиальные замечания к социологии культуры. Общественный процесс, процесс цивилизации и движение культуры (1920) — („Prinzipielles zur Kultursoziologie. (Gesellschaftsprozess, Zivilisationsprozess und Kulturbewegung)“)
- Дефиниция (от лат. Definitio - ограничение) – определение понятия, раскрытие понятия путём преречисления его признаков, т.е. путём указания на содержание понятия.
- Эммануи;л Кант (нем. Immanuel Kant; 22 апреля 1724 — 12 февраля 1804) — немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии, стоящий на грани эпох Просвещения и Романтизма.
- Мартин Ха;йдеггер (нем. Martin Heidegger, 26 сентября 1889 — 26 мая 1976) — немецкий философ, ученик Гуссерля, идеолог феноменологии и сторонником неоклассицизма в философии.
L'Express. 1969. 20-26 oct. P.79-85
- Альфре;д Ве;бер (нем. Alfred Weber; 30 июля 1868, Эрфурт — 2 мая 1958, Гейдельберг) — немецкий экономист и социолог. Второй сын Макса Вебера (1836—1897) и Элены Вебер (1844—1919), урождённой Фалленштайн. Младший брат всемирно известного социолога, историка и экономиста Макса Вебера.
- Философский энциклопедический словарь /Ред.: Е. Ф. Губский, Г. В. Кораблёва, В. А. Лутченко. – М., 2000.
- Кант. Э. Критика чистого разума.
- Zuhandenheit (нем. ПОДРУЧНОСТЬ) - Для подручности, по Хайдеггеру, характерна ее обыденность, незаметность, вследствие чего ее сущность обнаруживается тогда, когда нет "под рукой" необходимого выражения или необходимых "орудий" (инструментов и т. п.). Подручность противоположна чистой наличности.