Метафизика таинства покаяния

          Покаяние, или исповедь, как одно из семи церковных та­инств включает в себя в качестве существенного эле­мента воздействие благодати. Это воздействие благо­дати в таинстве покаяния проявляется двояким образом: предваряющая благодать готовит грешника к покаянию, а са­мо совершение таинства покаяния дарует раскаявшемуся ос­вящающую благодать. Эта самая существенная сторона таин­ства покаяния останется без рассмотрения в настоящей ста­тье, т.к. все, что связано с благодатью, относится к области богословия. Однако всегда сохраняет силу утверждение св. Фомы Аквинского, принятое Церковью, что благодать, хотя и является свойством сверхъестественным, не упраздняет есте­ство, но совершенствует его. Если человек не проявляет ника­кого естественного желания стать лучше, а вполне доволен со­бой и своими грехами, благодать не будет ему дана. Поэтому человек должен подготовиться к принятию благодати своими собственными естественными усилиями, по примеру сотника Корнилия (ср. Деян 10, 1-8). И именно здесь, в сфере естественных усилий человека, вступает в свои права метафизика.
         Метафизика - это наука о самых общих и самых абст­рактных понятиях, которые может сформулировать человеческий интеллект. К таким понятиям относятся понятия бытия, реальности, единства, истины, добра, причины, материи. Вершиной и целью метафизики является выход на самое главное понятие - понятие Бога. Как говорили схоласты, метафизика подготавливает путь к вере. В настоящей статье мы рассмотрим, как метафизика подготавливает человека к осознанию своей греховности и, как следствие, к покаянию. Разумеется, под метафизикой мы подразумеваем классическую метафизи­ку в традициях Аристотеля и Фомы Аквинского.

1. Осознание реальности и единства мира как предпосылка покаяния

          "Покайтесь!" - такими словами начинаются многие пропо­веди Иоанна Крестителя и Господа Иисуса Христа. Но за этим кратким призывом сокрыта большая философская глу­бина. Здесь и признание свободы человека поступать так или иначе, и признание объективной истины и добра, и, не в по­следнюю очередь, понятие о Боге, принимающем наше покая­ние. Может быть, наивные евреи, жившие в Палестине в на­чале I в. нашей эры, не нуждались в уроках метафизики, что­бы понять призыв к покаянию. Но Церковь обращается с этим призывом к людям XXI в., и здесь без метафизического введения не обойтись. У самих священников едва ли найдется достаточно времени на решение метафизических проблем со­временного человека, обращающегося от неверия к вере. Свя­щенник имеет власть отпускать грехи, но подготовить челове­ка к исповеди, объяснить ему, что такое грех, не только с бо­гословской, но и с философской точки зрения, - задача мирян и, не в последнюю очередь, христианских философов.
          С чего же начать в разговоре о покаянии? Разумнее всего с того, с чего начинает свои "Метафизические рассуждения" испанский схоласт Франcиско Суарес (1548-1617), - а имен­но, с понятия бытия, его реальности и единства. Для евреев, воспитанных на Ветхом Завете, не составляло проблемы поверить в объективную реальность существующего вне нас мира и в серьезность последствий каждого нашего действия, совершаемого в этом мире. Сколько раз в Ветхом Завете опи­сывается, как Господь наказывал людей за их поступки, со­вершенные даже по неведению. Эти библейские повествова­ния должны были воспитать у евреев серьезное отношение к реальному миру и жизни в нем. Даже такое, казалось бы, не­винное мероприятие, как перепись населения, может, соглас­но Ветхому Завету, привести к тяжелым последствиям, если совершается вопреки воле Божией (ср. 2 Цар 24). Иначе уст­роено восприятие человека XXI в. Средства массовой информации, бульварная литература и общественное мнение стремятся создать ощущение, что события в мире так много­численны и так сложно переплетены, что от наших поступ­ков практически ничего не зависит. В основе этого мнения, конечно, лежит убежденность в том, что Бога нет, а в мире правит случай. Современный человек не склонен верить в то, что между грехом Давида и смертью его первого сына от Вирсавии есть какая-либо причинная связь. Поэтому задачей христианской метафизики является прежде всего рассеять эти современные мифы.
         Начать следует, однако, не с разговора о случайности, но с разговора о реальности и единстве мира. Многие современ­ные люди, воспитанные в духе субъективизма и воспринимающие мир как театр, не хотят слышать об объективной ре­альности мира и о своей ответственности за то, что в мире происходит. Особенно трудно вести такой разговор с постсо­ветскими людьми, которым слова об объективной реальности мира и ответственности человека напоминают трескучую коммунистическую риторику. Действительность, однако, такова, что воспитание, дававшееся в советских школах, где упор делался на реальность мира и чувство ответственности человека перед реальным миром, в большей степени соответствовало христианской точке зрения, нежели субъекти­визм и прагматизм, прививавшийся в западных школах и ныне захлестнувший нашу молодежь.
         Таким образом, метафизическая вера в объективную реаль­ность внешнего мира и в способность человека реально воздей­ствовать на окружающий мир своими поступками является не­обходимой предпосылкой всякого искреннего покаяния. Когда мы говорим о реальном воздействии наших поступков на окру­жающий мир, мы неявно исповедуем важный метафизический принцип единства бытия. "Все виновны за всех," - так сформу­лировал в нравственном аспекте этот метафизический принцип Ф. М.  Достоевский. Любой наш поступок оказывает воздейст­вие на внешний мир и, в силу единства мира, проявляющегося в единстве его законов и во взаимосвязи его частей, воздейству­ет не только на какой-то локальный, замкнутый мирок, но на весь мир в целом. Это также хорошо было известно евреям, воспитанным на Ветхом Завете. Грех первосвященника Илии отразился на судьбе всего ветхозаветного священства, грехи Саула и Давида - на дальнейшей судьбе израильских царей. А о том, что судьба Израиля теснейшим образом связана с судь­бой человечества, нет смысла лишний раз напоминать.
         Здесь современные люди опять находят лазейку. Некоторые рассуж­дают так: Господь все равно всех спасет, так что в конечном счете, греши или не греши, все кончится хорошо; некоторые прямо говорят о переселении душ и о новых шансах после смерти. Наконец, некоторые говорят, что в силу господствую­щего в мире его величества случая зло часто приводит к добру, а добро к злу, поэтому с одинаковой вероятностью можно до­стичь положительного эффекта, поступая хорошо или дурно. Ошибочность таких рассуждений в том, что они не учитывают, что центром, обеспечивающим единство бытия, является Бог, а также то, что бытие, помимо свойства единства, обладает также такими свойствами, как истинность и благость.

2. Покаяние и истина

         Франcиско Суарес пишет, что всякая вещь, чтобы полу­чить право именоваться доброй, должна быть прежде всего истинной, поэтому в порядке изложения свойств бытия истин­ность (verum) предшествует благости (bonum). Разумеется, и покаяние, для того чтобы быть благим, должно быть истин­ным, т. е. искренним. Неспособен к покаянию скептик, кото­рый вопрошает вместе с Понтием Пилатом: "Что есть исти­на?" Покаяние предполагает метанойю, обращение ума, а так­же вхождение в себя, самопознание. Это замечательным обра­зом отражено в молитве Соломона (3 Цар 8.46-49):
        "Когда они согрешат пред Тобою, - ибо нет человека, ко­торый не грешил бы, и Ты прогневаешься на них и предашь их врагам, и пленившие их отведут их в неприятельскую зем­лю, далекую или близкую; и когда они в земле, в которой бу­дут находиться в плену, войдут в себя, и обратятся, и будут молиться Тебе в земле пленивших их, говоря: "мы согрешили, сделали беззаконие, мы виновны"; и когда обратятся к Тебе всем сердцем своим и всею душою своею в земле врагов, кото­рые пленили их, и будут молиться Тебе, обратившись к земле своей, которую Ты дал отцам их, к городу, который Ты из­брал, и к храму, который я построил имени Твоему: тогда ус­лышь с неба, с места обитания Твоего, молитву и прошение их, и сделай, что потребно для них".
         Таким образом, покаяние предполагает поворот от ложно­го восприятия своих поступков к их истинному восприятию, т. е. восприятию их такими, какими они выглядят в очах Госпо­да (ср. 2 Цар 11.27: "И было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа").
         Поскольку все философы отмечают трудность постиже­ния истины, неудивительно, что люди часто по неведению или по греховной слабости совершают то, что является объ­ективно злом. Проблема не в том, что люди заблуждаются и грешат, а в том, что в последнее время люди вообще склон­ны отрицать понятие объективной истины и, следовательно, объективного зла. Истина и ложь, а следовательно, добро и зло становятся предметом консенсуса. Человек, не задаваясь вопросом о том, как выглядит то или иное поведение в очах Господа, сам определяет, что добро и что зло. Другой распространенный вариант современного поведе­ния основывается на вере в так называемое личное вдохно­вение и характерен прежде всего для протестантов, хотя и не только для них. Что такое личное вдохновение? Человеку кажется, что он безошибочно знает, как выглядят те или иные вещи или поступки в очах Господа, т. е. что ему от­крыта воля Божия. Это состояние опытные монахи называют прелестью или бесовским наваждением. Неправота человека, пребывающего в прелести, состоит в том, что он закрывает глаза на трудности в достижении истины. Отталкиваясь от скептической позиции агностика, человек впадает в другую крайность: таковы метафизические корни прелести. Отноше­ние современного человека к проблеме греха очень метко описал основатель монашеской конгрегации Miles Jesu отец Альфонсо Дуран в своей книге "The Challenge of Atheism to the World":
        "Совесть заглушается и грех исчезает с лица земли... все­гда было правдой, что грешить - это человеческое, каяться -это божественное, но грешить и не каяться - это дьявольское. Нет ничего более противочеловеческого, чем сказать: "Люди не могут совершать заблуждение или грех". Это слепота и са­моосуждение в глубине собственных заблуждений. Может ли быть что-либо хуже этого?"
         Отец Альфонсо, как и многие другие современные бого­словы, рисует пессимистическую картину современного обще­ства. Однако не следует забывать, что Бог создал человека по Своему образу и подобию, т. е. обладающим разумом и волей. Разум по природе стремится к истине, равно как и воля - к благу. Поэтому жизнь без истины - это нечто противоестест­венное для человека. Разум человека так же жаждет истины, как тело жаждет пищи. Поэтому в деле покаяния сама приро­да человека призвана ему помочь. Отсюда то чувство облегче­ния и радости, которое испытывает кающийся, возвращаю­щийся на путь истинный.

3. Покаяние как обращение к добру

          Еще одним основным свойством бытия, согласно схолас­тической метафизике, является благость (bonum). Но если бытие является благим и человек всегда действует ради блага, ибо его воля неспособна желать зла, откуда берутся зло и грех, и почему вообще возникает потребность в покая­нии, т. е. в обращении от зла к добру? Этот вопрос аналоги­чен вопросу о том, откуда берется заблуждение, если разум, в том числе и человеческий разум, по природе стремится к истине. Св. Фома Аквинский считает, что во всяком злом деле, которое совершает человек, он ищет для себя не зла, а блага. Таким образом, согласно св. Фоме Аквинскому, при­чиной греха прежде всего является человеческое заблужде­ние. Однако дело обстоит сложнее, когда св. Фома Аквин­ский ставит вопрос о причине грехопадения дьявола. Ведь согласно учению Церкви, сформулированному на IV Латеранском Соборе в 1215 г., дьявол и другие демоны по приро­де были созданы Богом добрыми, но сами по своей воле сде­лались злыми (Denz.-Sch., 800). Причиной грехопадения ан­гелов не могло быть заблуждение, ибо знание ангелов в сво­ем роде совершенно. Св. Фома Аквинский приходит к выво­ду, что причиной грехопадения ангелов явилась непропор­ционально сильная любовь к себе, проявившаяся в неупоря­доченном желании богоподобия. Таким образом, первыми грехами дьявола и других демонов были эгоцентризм и за­висть. За эти грехи дьявол и демоны были лишены благода­ти, что породило новый грех: ненависть к Богу, наказавше­му их, и ненависть к тем разумным Божиим творениям, ко­торые устояли в благодати.
          Следует также иметь в виду, что демоны, будучи сущест­вами чисто духовными, не могли грешить телесно. Здесь еще одно отличие между грехами демонов и грехами людей. Буду­чи наделен телом, которое заявляет о своих правах, человек способен поставить благо тела выше блага души. К такой не­упорядоченности демоны, естественно, не способны.
          Таким образом, в свете учения св. Фомы Аквинского мы можем разделить грехи на два рода: грехи чисто человеческие (т. е. обусловленные слабостью воли или разума) и грехи демонические (грехи, вытекающие из эгоцентрической установ­ки). Грехи второго рода традиционно считаются более опасны­ми; в нравственном богословии они именуются по природе сво­ей смертными, хотя и допускают незначительность содержа­ния, в силу которой могут в конкретных случаях оказаться простительными. Впрочем, в человеке как существе духовно-телесном телесный и духовный элементы легко переплетают­ся, в том числе и в грехах.
          До какой степени нравственного падения может дойти че­ловек, мы видим, например, из красноречивых слов св. ап. Павла (Рим 1.29-31): "...они исполнены всякой неправды, блу­да, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретатель­ны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы."
          Апостол нарисовал достаточно мрачную картину. И все же, как и в предыдущем разделе, когда мы говорили об истине и лжи, мы и здесь должны сказать, что Бог наделил человека волей, стремящейся к бесконечному благу и не могущей удов­летвориться никаким конечным благом. Разум подсказывает воле, что только Бог может дать человеку счастье. Поэтому когда человек раскаивается в своих грехах и обращается к Бо­гу, он испытывает радость. И напротив, пребывая в грехе, че­ловек не может не испытывать чувство скорби и тесноты.

4. Покаяние и свобода воли

          Еще одной метафизической проблемой, связаной с покая­нием, является проблема свободы воли. Современные филосо­фы, следуя Спинозе, склонны отрицать существование свобо­ды воли, а следовательно, и ответственность человека за со­вершаемые им поступки. От философии Спинозы недалеко в этом плане ушел и марксизм с его определением свободы как осознанной необходимости. Легко понять, что сама идея греха, т. е. свободно совершенного злого поступка, несовместима с отрицанием свободы воли. Отсюда неприятие многими совре­менными людьми и самого понятия греха, и ответственности за грех. В наивном виде это неприятие выражается в непони­мании, к примеру, "проклятия женщины, по сути дела винов­ной не более только что начавшего ходить ребенка и разбив­шего какую-нибудь вещь в отсутствие родителей" (цитата из атеистического журнала "Антирелигиозник", № 1, 1933 г.).
          Здравая метафизика утверждает, что человек, как сущест­во телесно-духовное, наделен свободой воли и в этом подобен ангелам и Богу. Свобода воли человека делает его ответствен­ным за свои поступки перед судом прежде всего собственной совести, т. е. собственного разума, выносящего суждение о доб­ре и зле, а также дает человеку возможность влиять на судьбу мира в целом. Эта метафизическая истина ныне практически позабыта, но когда-то была очень хорошо известна народу, вос­питывавшемуся на Ветхом Завете. В качестве примера приве­дем диалог царя Саула с пророком Самуилом (1 Цар 13.8-14):
          "И ждал он семь дней, до срока, назначенного Самуилом, а Самуил не приходил в Галгал; и стал народ разбегаться от него. И сказал Саул: приведите ко мне, что назначено для жертвы всесожжения и для жертв мирных. И вознес всесожжение. Но едва кончил он возношение всесожжения, вот, приходит Саму­ил; и вышел Саул к нему навстречу, чтобы приветствовать его. Но Самуил сказал: что ты сделал? Саул отвечал: я видел, что народ разбегается от меня, а ты не приходил к назначенному времени; Филистимляне же собрались в Михмасе; тогда поду­мал я: "теперь придут на меня Филистимляне в Галгал, а я еще не вопросил Господа"; и потому решился принести всесожже­ние. И сказал Самуил Саулу: худо поступил ты, что не испол­нил повеления Господа, Бога твоего, которое дано было тебе; ибо ныне упрочил бы Господь царствование твое над Израилем навсегда. Но теперь не устоять царствованию твоему."
         В этом отрывке из Священного Писания четко отражена метафизическая идея необратимости последствий свободного человеческого выбора. Будучи, по словам св. ап. Павла, педа­гогом, Ветхий Завет подготавливал сознание людей к адекват­ному восприятию трагичности их бытия как оставленных пе­ред лицом неумолимой необратимости последствий своих сво­бодных поступков, тем самым подготавливая их и к должному восприятию благовестия о спасении. Благая весть о спасении, в том числе спасении от роковой необратимости последствий нашего свободного выбора, начинается с чуда, совершенного Иисусом Христом в Кане Галилейской, когда по ходатайству Девы Марии Иисус могущественно вмешался в естественный ход событий и спас щедрых, но неблагоразумных молодоже­нов от травмирующих последствий их собственной нерасчет­ливости. Трудно представить себе также, чтобы Иисус сказал апостолу Петру, что из-за троекратного отречения последнего Бог не упрочит его служения как главы всех апостолов. Но здесь кончается область метафизики и начинается область сверхъестественной теологии. Задача метафизики в данном случае, как и всегда, является подготовительной: показывая человеку трагичность его бытия в мире, где он, по словам английского богослова Фрэнка Шида, волен выбирать свои дейст­вия, но не волен выбирать последствия своих действий, мета­физика готовит человека к радостному принятию благой вести об искуплении.

5. Метафизика греха

          Строго говоря, грех есть понятие богословское, и вы едва ли найдете специальную статью о понятии греха в философ­ских словарях или энциклопедиях. Философы-материалисты скорее всего отошлют вас к психологам, которые обычно гово­рят о грехе как о чисто субъективном переживании. Схолас­тическая метафизика, не вторгаясь в область чисто богослов­скую, позволяет определить грех как добровольно занятую ложную позицию по отношению к Богу, ближнему и самому себе. Разумеется, метафизика может лишь дать определение и философский анализ греха, не касаясь таких специфических богословских проблем, как субъективная вменимость греха, разделение грехов на смертные и простительные, прощение греха и т. п. Но это метафизическое введение в понятие греха является чрезвычайно важным, особенно для современного человека.

А. Грех против Бога

         Метафизика определяет Бога как бесконечное необходимо существующее нематериальное личностное Бытие. То, что че­ловек - творение Божие, это метафизическая истина, вытекающая из того, что человек не имеет причины своего бытия в самом себе. Материалисты, впрочем, заявляют, что причина бытия человека - это акт зачатия, совершенный его родителя­ми. При этом совершенно не учитывается двойная, духовно-телесная природа человека. Душа как духовная составляющая человеческого естества, будучи нематериальной по своей при­роде, не может иметь в качестве своего бытия никакой материальный процесс. Эта метафизическая истина о человеке имеет в качестве своего важного следствия вывод о наличии определенных отношений между человеком как бытием конечным и Богом как Бытием бесконечным. Разум даже без по­мощи благодати способен признать, что эти отношения не яв­ляются отношениями равенства, но являются отношениями зависимости, включающей элемент свободы, т. е. отношения­ми по сути сходными с отношениями сыновства. В таком слу­чае грех против Бога состоит в отказе признать истинный ха­рактер взаимоотношений между Творцом и творением. У пад­ших ангелов этот грех проявился в неупорядоченном желании сделаться равными Богу. Примерно таким же образом согре­шили прародители, пожелавшие стать, как боги, знающие до­бро и зло (ср. Быт 3.5). Грех против Бога может также про­явиться в игнорировании отношений зависимости между Богом и человеком, в нежелании признать Бога Отцом. Об этой разновидности греха против Бога пишет св. ап. Павел в По­слании к Римлянам (Рим 1.18-25):
          "Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от созда­ния мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны. Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях сво­их, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя муд­рыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся: то и предал их Бог в похотях сердец их не­чистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вмес­то Творца, Который благословен во веки, аминь."
           Этот текст свидетельствует о важности приуготовляющей роли естественного разума в упорядочении отношений между человеком и его Творцом. И из всех созданных человеческим гением наук именно метафизике выпадает на долю эта ответ­ственнейшая из задач. Вкратце можно сказать, что покаяние в грехе против Бога должно проявиться в воздании славы Богу и в принятии твердого решения способствовать всеми силами осуществлению воли Божией, т. е. распространению божест­венной благости.

В. Грех против ближнего

           Метафизика, уча о единстве бытия, в корне отметает эго­истическую позицию, которая видит центр мира в ego. С точ­ки зрения метафизики, основой единства мира является бес­конечное необходимо существующее Бытие, т. е. Бог; человек же является творением, бытие которого является не необхо­димым, но контингентным. Иными словами, человек должен посто­янно помнить, что он мог бы не существовать и обязан своим существованием единственно благости своего Творца. Такое видение мира и самого себя должно исключить присущую эгоистам оценку всего происходящего лишь с позиций собственной выгоды. В сочетании с реализмом, т. е. признанием объектив­ной реальности внешнего по отношению к ego бытия, выше­указанное видение мира должно привести человека к осозна­нию того, что и прочие люди стоят в силу единства человечес­кой природы в таких же отношениях к миру и Творцу, как и он сам. Отсюда вытекает важный этический принцип: "во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступай­те и вы с ними" (Мф 7.12). Всякое нарушение этого принципа противоречит основному постулату метафизики, утверждаю­щему единство человеческого рода в многообразии человечес­ких индивидов, и является грехом против ближнего. Попытки противопоставить этому принципу установку, продиктованную личным или коллективным эгоизмом, отметаются как нера­зумные любой здравой метафизикой.
           Метафизика, впрочем, не ограничивается призывом воз­дать ближнему справедливость. Поскольку воля человека должна сознательно следовать воле Творца, а воля Творца есть распространение божественной благости, то человек обя­зан активно содействовать благу ближнего, т. е. любить ближ­него. Этого требует от человека так называемый естественный закон. Покаяние в грехе против ближнего должно, следова­тельно, проявиться не только в возмещении ущерба, но и в со­знательном решении делать все возможное во благо ближне­му. Поэтому известный призыв слуги Божиего доктора Ф. Га­аза: "Спешите делать добро!" - есть веление не только сердца, но и здравого смысла.

С. Грех против самого себя

            Поскольку Бог желает блага всякому созданию, Он желает блага также и лично каждому человеку. Метафизика требует от человека содействия в осуществлении цели, поставленной Богом при сотворении мира. Цель же Бога не может быть иной, кроме как распространение божественной благости. Сле­довательно, чтобы способствовать осуществлению божествен­ной цели, человек должен желать блага и самому себе.
            Как может человек воспрепятствовать собственному бла­гу? Во-первых, неумеренной жаждой стать богом, т. е. поставить себя в центр мироздания, заставить всех, даже Творца, исполнять свою волю. Таков был грех прародителей. Любовь к себе до презрения к Богу в силу объективных за­конов мироустройства, согласно которым центром, обеспечи­вающим единство мира, является бесконечное, необходимо существующее Бытие, не может принести человеку подлин­ного блага. Покаяние в этом грехе гордости и эгоизма долж­но проявиться в интеллектуальном прозрении: надо увидеть мир таким, каким его создал Бог, и свое настоящее, отнюдь не центральное место в мире. Во-вторых, человек может воспрепятствовать своему благу через зависть к благу ближ­него. Таков был грех Каина. Покаяние в этом грехе зависти должно проявиться в осознании того, что благо ближнего -это цель Бога-Творца, а препятствовать осуществлению по­ставленных Богом целей - значит идти "против рожна" (ср. Деян 9.5) и потому не может быть во благо завидующему. В-третьих, человек может воспрепятствовать собственному благу, подчинив душу деспотизму тела. Как правило, это уже следствие неверной метафизической установки. Покая­ние в этом грехе, т. е. эгоизме плоти, должно начаться с осо­знания человеком истинной ценности собственной души: "Что пользы человеку, если он весь мир приобретает, а душе сво­ей повредит? И какой выкуп даст человек за душу свою?" Обычно люди оправдывают грехи плоти якобы насущными плотскими потребностями, игнорировать которые опасно для физического и психического здоровья. Но при этом часто за­бывают, что у души также имеются насущные потребности, и главной из таких потребностей, как отметил еще Аристо­тель, является потребность в созерцании Бога.
         Лучше всего выразил суть потребностей души св. Авгус­тин, сказавший: "Ты, Боже, создал нас для Себя, и мятется сердце наше, доколе не обретет покой в Тебе". Покаяние в эгоизме плоти должно проявиться в осознании человеком сво­его подлинного достоинства.


Заключение

           Мы рассмотрели покаяние с метафизической точки зре­ния. Это, безусловно, наложило существенное ограничение на характер и глубину поднимаемых нами проблем. Например, мы не смогли поговорить о роли благодати в покаянии и о прощении грехов в силу умилостивительной жертвы Христа. Но как благодать опирается в своем действии на естест­во, так и вера опирается на здравый смысл, квинтэссенцией которого является здравая метафизика. Поэтому любая про­блема, связанная с верой, в частности, проблема покаяния, имеет свой метафизический аспект. Последний мы и постара­лись осветить.