Содержимое пакета принесённого сотником было выложено на стол и сверялось с принесённой ведомостью. Ассигнации, серебряные рубли, транспортные требования, пропуска на поезд до города Мары, столицы кишвара Туркмен. Отдельно лежал опечатанный личной печатью Ардашира конверт. Из него были извлечены листки с подробной инструкцией. Отложив подробное ознакомление с инструкциями на вечер, Азар и Раху отправились с Бахманом на оружейный склад. Храмовый оружейный склад предоставлял отличный выбор любого стрелкового оружия. По совету Бахмана друзья вооружились пистолетами. Раху, как более опытный в стрельбе, предпочёл автоматический пистолет недавней разработки, а Азар вооружился револьвером. Во второй половине дня друзья, вместе с Бахманом, посетили городское публичное стрельбище, где несколько часов упражнялись в стрельбе из выданных пистолетов. Уже почти затемно друзья вернулись в храмовый комплекс и удобно расположившись в апартаментах начали подробнейшим образом изучать инструкции.
В полдень следующего дня друзья и сопровождающие их Стражи, во главе с Бахманом, уселись на поезд. Азар, Раху, Бахман и переводчик из отряда Стражей по имени Фарид, заняли причитавшееся им по пропускам купе в вагоне класса А. Остальные Стражи расположились в вагоне класса В. Паровоз загудел и тронулся. Путь на Мары пролегал по старым ещё дорогам, и занимал в данном случае 4-5 суток.
Расположившись, попутчики начали неторопливую беседу. Самым оригинальным человеком в компании оказался татарин Фарид. Он происходил из семьи дипломатов, родился и рос до 16 лет в Иране. Потом, в Тегеране случился якобы народный бунт, и многие дипломаты конфедерации были убиты. Сам Фарид, после гибели родителей, оказался в заложниках у якобы неподконтрольных иранскому правительству исламских фундаменталистов. Освобождён он был лишь спустя год, в ходе дерзкой операции элитного отряда Храмовых Стражей. Вернувшись на родину и поправив здоровье, Фарид первым делом подался в состав Стражей. Несмотря на пережитое, в свои 25 лет, Фарид производил впечатление уверенного, весёлого, довольного жизнью человека. В числе Стражей, для данной операции, он был очень важен тем, что без акцента говорил на фарси, арабском, прекрасно знал уклад жизни Ирана. Немалую роль играла и внешность, в отличии от остальных, Фарид был практически не отличим от перса, или араба.
Сотник Бахман имел тёмно-русые волосы и серые глаза, происходил он из кишвара Тюмень, из семьи железнодорожника. Северное происхождение откладывало свой отпечаток на личность Бахмана, упорство и жизнелюбие удивительным образом сочеталось с некоторым фатализмом. При всём этом, Бахман был уверенным в себе, толковым командиром, обладающим огромным авторитетом у подчинённых.
В купе вошла стройная проводница и внесла чайник с кипятком и глиняные кружки. Поставив всё принесённое на столик, она удалилась.
- Эх, пора женится. – Произнёс Фарид, проводив взглядом девушку.
- Так в чём проблема, Фарид? Дело молодое, подошёл, улыбнулся, познакомился. А потом только успевай гостей на свадьбу приглашать. – Весело откомментировал услышанное Азар.
- Ну… - Начал было Фарид.
- Сейчас с козолюбами разберёмся, пробью тебе отпуск. Поедешь в Аральск, и чтобы без невесты оттуда не возвращался. – Хитро улыбнувшись, сказал Бахман.
- Ну… - Снова начал Фарид.
- Что ну? – Засмеялся Бахман.
- Мне татарка нужна. – Сконфуженно сказал Фарид.
- Тогда в Балык, есть люди, могу познакомить. – Подмигнув, включился в беседу Раху.
- Да что твой Балык, Раху. Вот Аральск это да, это ж новая как её там, в старину была, о, Венеция. На лодке по каналам да в лунную ночь, романтика. Блины с икрой, чайки. Ууу… - Восторженно рекламировал Аральск Азар.
- Вот даже не знаю. – Улыбаясь, уклончиво ответил Фарид.
- Тоже верно, сперва надо козолюбам свинью подложить. – Достаточно серьёзным тоном начал Бахман. – Фарид, введи людей в курс дела. Расскажи про Иран, как там людям живётся. А то мало ли. Я пока чай схожу запарю.
- Угу… - Озадаченно потерев лоб начал Фарид. – Я был в Иране с полгода назад, как и зачем это нашего дела не касается. Вкратце если, у них есть электричество, даже в небольших городах, они смотрят ящик, ездят на самовозах. Они их называют телевизор и автомобиль, по старинке. У них много шлюх, разврата, дури. Но всё это прячется под пристойной вывеской. Публично если, то казнят. В ящике показывается картинка, со звуком. В основном всё это сплошная пропаганда. Из ящика потоком идёт ложь, особенно про нас. Там считают, например, что мы приносим в жертву детей, грудных, сжигая их на своём священном огне. Никогда там не стоит афишировать, что ты арьянец. В лучшем случае плюнут в твою сторону. В худшем… могут убить и сжечь труп. В Иране нет собак, их истребили. Последнюю собаку убили примерно пять лет назад, по этому поводу даже праздник был. Если с вами оказались дети, то нужно самым внимательным образом следить за ними. Лучше вообще не позволять им ходить в одиночку по улице и не посещать с ними публичные места, рынки, площади. Растление малолетних в Иране – обычная практика. Избегайте появляться возле мечетей, особенно когда у них начинается намаз. Вас просто сразу выделят из общей массы. Это чревато. Могут, обставив дело лжесвидетелями обвинить вас в оскорблении веры и забить камнями. Не стоит принимать приглашения на частные вечеринки. Именно там творится самый страшный разврат, даже во время месяца Рамадан. Ссудный процент формально запрещён. Узнав о вашем происхождении, вас могут провоцировать дать деньги в долг, обещая вернуть больше. Даже не под расписку этого делать нельзя. А под расписку – смертный приговор. Таким образом, запомните, если придётся оказаться в Иране, то нужно любыми путями скрывать своё происхождение. Никакого сэдре и кушти, никаких мантр вслух. Реже мойте лицо, так оно быстрее потемнеет и вас будет трудно выделить по внешности. – Фарид окончил монолог.
- Надеюсь, нам там не придётся оказаться. – После некоторой паузы, произнёс Азар.
- По идее да, но может быть всякое. Спасибо, Фарид, я многое узнал. – Озадаченно сказал Раху.
В этот момент в купе вошёл улыбающийся Бахман. Следом за ним с подносом, на котором стояли кружки со свежезаваренным чаем, вошла проводница. Поставив принесённое на стол она снова удалилась, при этом одарив Фарида весьма интересным взглядом.
- Чай у них хороший, цейлонский, не труха гоминьдановская. – Сказал довольный Бахман.
За чаепитием беседа приняла непринуждённый, свободный характер. Паровоз, пыхтя, продолжал тянуть состав на Мару.