- В этой фиррме рработают одни идиоты и я здесь шеф!
- Неправда, Гоша, я здесь шеф.
- Дирректор дуррак, генерральный дирректор большой дуррак!
- Хорош друг. Да, что ты такое говоришь?
- Хорош дрруг, дуррак.
- Всё, надоело! Ругаться нехорошо. Гоша - дурак!
- Гоша хорроший мальчик, хорроший мальчик. Китя хоррошая кошка, хоррошая кошка.
Генеральный директор поволжского ремонтного предприятия, Павел Кузьмич улыбнулся в усы. Он любил своего попугая и вообще любил животных с детства и, не смотря на свою должность, даже среди подчиненных слыл очень добродушным человеком.
- Тоже мне "Гоша, хорроший мальчик"?! Кузя хорроший, хорроший мальчик... – Передразнил он попугая и на мгновение вспомнил себя мальчишкой - всего только один эпизод из своего детства. – Да я был хорошим мальчиком, только, причём тут Китя? Это надо непременно выяснить.
В те басиковые годы не многие родители могли себе позволить оставаться дома и опекать своих детей или отдавать их в садик. Дети часто были предоставлены сами себе или старшие должны были смотреть за младшими. Девчонки обычно играли целый день во дворе в классики, скакалку или копались в песочнице. Пацаны же бегали по всей округе, взламывали сараи и подвалы, строили "штабы", делали рогатки и играли в войну. Так и Кузя, пацан лет шести, в коротких штанах и распахнутой, выгоревшей рубахе, целыми днями пропадал на улице. Он был общим любимцем и достоянием двора. На его детском обветренном и загоревшем лице всегда сияла солнышко-улыбка, а на коленках, корочками застывшей крови красовались кляксы-чудовища, кроме того, его украшали бесчисленное число царапин и синяков.
Во дворе ещё никого не было, когда Кузя, совершая свой утренний обход, наткнулся в проходе между сараев на соседскую кошку, лежащую на старой фуфайке. Она вылизывала крошечных и ещё мокрых котят. Какое чудо, наблюдать за этим выводком! Чёрный, рыжий и два серых – все в белых носочках. Красивые, нет слов. «Непременно об этом надо рассказать всем во дворе. А у нас сегодня кошка, родила четверых котят! А котята...»- засветился он радостью. К обеду во дворе об этой новости знали, за немногими исключениями, почти все взрослые и дети.
- Обманщик и врун. – Заносчиво сказал ему Толик. – У Митцы только два котёнка!
Толик, тот самый, которого Кузя не любил и которому он ни за что не сказал бы слова про котят. Землю бы ел, но не сказал. Откуда он только про них узнал. От обиды Кузя чуть было не захлебнулся. Толик был лет на пять старше и Кузя не мог доказать ему ни словами ни кулаками, что он точно видел четырёх котят, поэтому, он кинулся со всех ног в сарай. «Я обязательно покажу этому забияке всех котят. Пусть Толик сам посчитает и пусть знает, что я говорю правду и заберёт свои слова обратно...»
Пробегая между сараями, Кузя чуть было не споткнулся о старое железное ведро с мутной водой, в котором плавала дощечка: «Странно»,- ещё подумал он.- «Давно, не пускал корабликов, но сейчас не до этого, надо скорее найти котят». Митца лежала всё там же, только у неё было не четыре, а два котёнка?! В это время из сарая вышла соседка. Кузя кинулся к ней.
- Тётя Зина вы не знаете, где ещё два котёнка.
- Да что ты, Кузя, наша Митца только двух котят принесла.
- Где котята? - Кузя заплакал от горя, захлёбываясь слезами.
- Хороший ты мой, не плачь. Я точно знаю, у Митцы было только два котёнка. Вот посмотри, какие они маленькие, их ещё даже трогать нельзя. – Тем временем она неприметно взяла ведро и ушла с ним в сарай.
Выходить из-за сараев с пустыми руками Кузе не хотелось, поэтому он остался наблюдать за Митцей и её котятами. Когда его слёзы просохли, он успокоился и решил, что будет просто обходить Толика стороной. Только как? Ведь Толик, как нарочно, постоянно следил за ним. Ничего, когда Кузя станет взрослым, то обязательно покажет своему врагу "Кузькину мать", пусть знает наших! Кузя вышил из-за сарая и с облегчением увидел, что его обидчика уже не было, а несколько мальчишек с его двора кучей завернули за угол дома. «Наверное, они что-нибудь интересное затеяли»,- подумал Кузя и кинулся со всех ног за ними.
- Пацаны, вы куда?
- Мы на карьер, купаться, а ты, ещё маленький, иди домой хороший мальчик.
- Я тоже пойду купаться.
- Ты плавать не можешь, иди домой.
- Могу!
- На баллоне каждый может.
- Нет, я на плоту могу.
От плота, на котором он ещё вчера плавал, осталось одно, покрытое тиной, бревно и то набухло и едва выглядывало на поверхности воды. Кузя бесстрашно схватился за этот "плот" и оттолкнулся от глинистого дна. Барабаня ногами по воде, он отплыл метров на пять от берега и оказался на глубине. Переполненный гордостью, Кузя обернулся и увидел... Толика, который спешил к пацанам. Он напрягся в предчувствии неприятностей. По всему было видно, что Толик его уже заметил и собирается бросится за ним воду. «Гад, топить будет! Надо поскорее отплыть он него подальше»,- подумал Кузя, переместился всем телом на бревно и стал дополнительно руками подгребать под себя воду. Спасительное бревно, теперь уже и не бревно, а соломинка, стало уходить под воду, а за ним и Кузя.
- Кузя, ты говорил, что можешь плавать! Плыви к берегу.- Кричали пацаны, один громче другого.
Неожиданно для Кузи он оказался без поддержки, началась борьба за жизнь. Утопающий мальчишка, инстинктивно, попробовал грести "по собачьему". Безуспешно. В испуге он стал размашисто изо всех сил бить руками по воде, к сожалению, это тоже не помогло. Кузя полностью скрылся под водой. Потом он ещё раз, на несколько секунд показался на поверхности. Во чтобы это не стало, ему хотелось глотнуть воздуха, но он хлебал одну лишь воду. В руках больше не было сил и Кузя уже окончательно, "топориком", пошёл ко дну. Раскрытыми от ужаса глазами он видел бревно, всплывающее на поверхность. «Мама, их было четверо, четверо, я это точно знаю...»- почему-то уже совершенно спокойно, без злобы на Толика, подумал он, погружаясь в глубину.
- Эх ты Кузя, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты от меня никуда не убегал! – сказал Толик, ласково прижимая, дрожащего всем телом Кузю к себе. - И дома ничего не рассказывай про то, что ты чуть не утонул, а то папка нам обоим "Кузькину мать" покажет.
- Роза Зиновьевна зайдите ко мне на минуточку. – Это Павел Кузьмич пригласил секретаршу по громкой связи. - Чему это Вы, пока я по министерствам разъезжаю, попугая учите?
- Павел Кузьмич, Вы же сами так ругаетесь. – Укоризненно оправдывалась секретарша. – А попугай Ваши маты с первого раза запоминает.
- Да я не о том. Что он мне про Китю рассказывает?
- А... Пока Вы в командировке были, она окатилась, прямо у Вас в кабинете.
- Что?
- Павел Кузьмич, Вы, только не ругайтесь, я уже всё убрала. Только не знаю, куда котят пристроить.
- Ну что же это Вы, милочка, мне об этом сразу не рассказали. Где они, показывайте...
- Вот. Чёрный, рыжий и два серых – все в белых носочках. Вот эти два ещё свободные.
- Ну тогда этого черного кота в сапогах возьму я, а рыжего отдадите начальнику мобильной лаборатории.
- А если Анатолий Кузьмич брать не захотят?
- Возьмёт, никуда не денется. А не то, я ему "Кузькину мать" покажу.