I
История Полужья была бы неполной без раскрытия темы прихода и распространения здесь основной религии России – православного христианства. На протяжении многих веков православие способствовало прогрессу почти во всех направлениях жизни общества, а его значение в расширении русских земель и в объединении народов, населявших их, трудно переоценить.
На начало I тысячелетия, когда зарождалась христианская религия, все народы на территории европейской части нынешней России жили в первобытно-племенном строе. Земледелие на земле существовало уже шесть тысяч лет, торговля, строительство и ремесла – пять, металлообработка – четыре тысячелетия, но наши древние предки еще ничего этого не знали.
Отсутствие письменности на стадии формирования первых древнерусских княжеств создает трудности в воссоздании хронологически четкой картины начального этапа христианизации Северо-Запада. Нет какой-либо достоверной информации и о первых проповедниках православия на Руси.
По одной из легенд, первым проповедником христианства на Руси был святой апостол Андрей, прозванный на Руси Первозванным. Вот как излагает это событие в книге „Падут знамёна ада“ Ю. Воробьевский:
„Исполнившись Духа Святого, Апостолы по завету Господа нашего Иисуса Христа вышли на проповедь Благой Вести всем языкам. По церковному преданию, св. Андрею Первозванному в жребий досталась Скифия.
По преданию, св. Апостол Андрей плыл из Херсонеса Таврического вверх по Днепру-Славутичу. Поднявшись на киевские горы, он с учениками поставил деревянный крест и, благословив горы над Днепром, предсказал, что в стране этой просияет вера Христова и Бог воздвигнет храмы многие. Сейчас на месте первого Креста стоит лучшее творение архитектора Растрелли – Андреевская церковь. На одной из стен – прекрасная картина: на фоне мрачного и сурового пейзажа проповедь святого Апостола слушают задумчивые белокурые люди. По давней догадке историков, многие из этих сумрачных исполинов могли отправиться вместе со святым Андреем далее к таинственному северу, помогая оглашать землю, которой Господь судил стать Святой Русью.
От гор киевских Апостол пришел к Словенску Великому, предшественнику Господина Великого Новгорода. Далее предание гласит, что направился он с учениками к священному острову словено-руссов (о. Валаам – А.А.), где были главные капища Велеса и Перуна. По дороге св. Андрей благословил край тот и оставил посох свой в селе Грузино, что на Волхове. Дерзновенно позволим себе предположить, что священная реликвия была оставлена первой христианской общине“.
Реальность этого события у многих исследователей древней истории Руси вызывает сомнения. Хорошо освоенных путей от греческих причерноморских городов на север в I веке нашей эры еще не было. Границы Скифии в этом направлении на тот момент определялись примерно в 400 км – по границе лесов, а ведь весь путь, проделанный апостолом до конечного пункта, даже по прямой составлял более 2000 км. Чтобы это путешествие было коротким и безопасным, требовались проводники, толмачи-переводчики и немалая охрана. В столь давние времена это было не только очень опасным предприятием, но еще и требовало специального технического оснащения, ведь надо было преодолеть днепровские пороги и множество сухопутных участков особенно на пути от Смоленска до Новгорода.
Однако есть аргументы и в пользу реальности самого события. Можно допустить, что это был не сам апостол Андрей, а кто-то из его учеников. Недавно лингвисты обнаружили влияние западноиранской речи скифов, господствовавших в то время в Северном Причерноморье, на древнебалтские диалекты. Известно и то, что среди товаров покупаемых греками у скифов уже в V в. до н.э. был указан янтарь. И еще удивительный факт: среди известных 30 фракийских племен, проживавших в низовьях Дуная в I-II вв. до н.э., было одно с чужеродным для этих мест названием – корелы. Все это может служить косвенным подтверждением контактов, существующих на стыке тысячелетий между севером и югом и тому, что между Черным и Балтийским морями уже существовали разведанные пути.
В реальность принятия христианства из первых рук безоговорочно верил Иван Грозный. На предложение иезуита Антония Поссевина унии, он в запале отвечал: „Мы получили веру при начале христианской церкви, когда Андрей, брат ап. Петра, приходил в эти страны, чтобы пройти в Рим. Таким образом мы в Москве приняли христианскую веру в то самое время, как вы в Италии, и содержим ее ненарушимо.“
Петр I был тоже уверен в реальности этого события. В честь первого проповедника и носителя веры Христовой он утвердил высшую награду России – орден Андрея Первозванного. Его любимое детище Российский флот тогда же получил Андреевский флаг.
II
Следующее упоминание о попытках принести христианскую веру славянскому народу зафиксирована в эпитафии посвященной св. Мартину Турскому (336-397), который родился в Паннонии и прославился тем, что в 361 г. основал в Галлии первый на Западе монастырь. Автор эпитафии утверждает, будто Мартин проповедовал среди "варварских" народов, и что мощи святого продолжают творить чудеса. Русский перевод эпитафии был сделан В.В. Латышевым (Известия, 294) и из него мы узнаем, что проповедовал св. Мартин и у аланов, и у остроготов, и у сарматов и у словен. Перечисление этих племён допускает присутствие проповедника в северном Причерноморье.
Византия до определенного времени не ставила задачу христианизации варварских народов, но тем не менее в IV-VI вв. христианская религия за пределами империи распространялось: христианами становились пленные, купцы, возвращавшиеся домой наемники, новую религию принимали некоторые варварские племена. Не исключено, что среди древних славян также могли быть христиане. Например Прокопий (VI в) пишет, что уже два века в северном Причерноморье и на территории Приазовья христианство было принято. Известно, что существовавшее в IV-V веках государство славян антов, с центром в Киеве (держава Само), имело дипломатические контакты с Византией, и даже было их союзником. Анты участвовали в возведении оборонных сооружений в устье Днестра, и в последующей защите их от аваров. Но никаких сведений о религии у восточных славян того времени не сохранилось. Единственным фактом знакомства их с христианством можно считать то, что их воевода Хильбудий (родом из Самбатаса, предположительно Киева) похоронен вблизи Константинополя на христианском кладбище.
Еще раньше приняли христианство в Крыму и Приазовье, где располагалось Боспорское царство. Там даже после его падения долгое время существовали христианские общины. Херсонисская епархия (возле Севастополя) получила начало в IV столетии. Около VIII в. наряду с ней возникают еще две греческих епархии: Сугдайская ;;;;;;;; или Сурожская (нынешнее местечко Судак) и Фульская ;;;;;;
Распространение христианства у восточных славян в конце IX века засвидетельствовано и в арабских источниках. В частности, Ибн-Хордадбег (автор конца IX в.), рассказывая о русах (точнее, русских купцах, которые приезжали в Багдад), подчеркивал: ”И выдают они себя за христиан, и платят джизию”. Книга была написана в 880 году. Учитывая, что принадлежность к христианству никаких выгод в торговле на Востоке не давало, выражение выдают себя за христиан, можно рассматривать как считают себя таковыми.
Можно привести и другие косвенные доказательства. Например, в миссионерской деятельности солунских братьев прослеживается определенная странность. В 860 – 861 гг. Кирилл ездил в Хазарию, где добился немаловажных результатов для распространения христианства, а в следующем, 862 г. он вместе с Мефодием отправился в Моравию. Моравская миссия Кирилла и Мефодия, ознаменовала собой окончательную победу христианства в Моравии, Чехии, Словакии и начало интенсивного распространения его в Южной Польше. В 863—865 гг. христианство утверждается в Болгарии. Как видим, Русь не значится в списке стран, ставших объектом проповеднической деятельности Кирилла и Мефодия. Было бы странным, если бы тогдашняя Русь, расположенная между Хазарией и славянами центральной Европы, оставалась в стороне от этого процесса.
III
Особая заинтересованность Константинополя в христианизации „скифских земель“ возникла лишь в VIII-IX веках, когда восточные славяне, объединившись вокруг быстро набиравшего силу Киева, стали совершать набеги на богатые города и села Византии. По свидетельствам современников, это были умелые, бесстрашные и очень жестокие воины. Уже тогда византийские императоры стали нанимать славян для обороны своих северных рубежей и даже брать их в личную охрану. Многие из воинов-славян принимали христианство.
Есть в письменности Византии и долетописное упоминание Новгорода: в „Житии Святого Серафима Сурожского“ повествуется о нападении на Крым новгородской дружины во главе с князем Бравлином: „...рать была велика, а князь силен зело. Руссы повоевали византийские владения от Херсонеса до Керчи и с многою силою подступили к Сурожу“.
Взяли новгородцы и сам Сурож, но у гробницы Святого Серафима князь Бравлин „вдруг был поражён внезапным недугом обратися лицо его назад“. После того князь крестился, а крестил его сурожский архиепископ Филарет – лицо историческое, часто упоминавшееся в византийских хрониках. Многие российские историки нападение на Сурож относят к концу VIII – началу IX веков, а американский византолог Г. Вернадский называет даже более точную дату – 790 год. Но летописных данных и археологических подтверждений более ранней, чем 859 год, датировки основания Новгорода пока нет, хотя, судя по имени князя, в том, что это были ильменские славяне, сомнений не вызывает (1). Не подтвержден документально и факт существования в Новгороде в IX веке христианской общины. Некоторые летописные источники упоминают о том, что в середине X века, почти за полстолетия до крещения Руси, такая община уже существовала в Неревском конце Новгорода, и вполне возможно это были потомки воинов из дружины князя Бравлина.
Более реальные документальные свидетельства о первых христианах северо-запада относятся к IX веку. Археограф А.И. Мусин-Пушкин сообщает о повести „Михей Русин, ростовец“(2), в которой рассказывается о ростовском купце, встретившем во время своих странствий солунских братьев Кирилла и Мефодия и принявшем от них святое крещение. Случилось это в 860 году, после чего Михей вернулся в Ростов и стал там первым христианином.
Примерно в то же время, после победоносного похода на Царьград, крещение принял князь (возможно, воевода киевского князя Дира) Аскольд, обладающий на тот момент всей полнотой власти. При крещении Аскольд принял имя Николай. С тех пор повелось на Руси особое почитание св. Николы Чудотворца, которого иноземцы по недоразумению иногда принимали за „русского бога“. Князь Аскольд-Николай был убит Олегом Вещим, пришедшим из Новгорода и с помощью коварства захватившим власть в Киеве. На могиле Аскольда с незапамятных времен стоит церковь святого Николая.
Главным из сохранившихся источников, в котором отражено начало христианизации Руси в шестидесятых годах IX в., является энциклика (3) константинопольского патриарха Фотия, датированная 866-867 гг. Обращаясь к восточным церквям, уже подчиненным Константинопольской патриархии, он подчеркивал успехи в распространении христианства:
„Не только болгары обратились к христианству, но и тот народ, о котором много и часто говорится и который превосходит других грубостью и зверством, то есть так называемые русы. Поработивши соседние народы и через то чрезмерно возгордившись, они подняли руку на Ромейскую империю. Но теперь и они переменили эллинскую и безбожную веру, в которой прежде содержались, на чистое христианское учение, вошедши в число преданных нам и друзей, хотя незадолго до этого грабили нас и обнаруживали необузданную дерзость. И в них возгорелась такая жадность веры и ревность, что они приняли пастыря и с великим тщанием исполняют христианские обряды“.
Относительно первого христианского пастыря на Руси мы находим сообщение в Никоновской летописи, которая называет не только митрополита Михаила, но и шесть „Фотиевых епископов“, высвяченных на Русь вместе с ним. По некоторым сведениям, один из них был направлен в Новгород.
Известно, что во времена княжения Игоря и Ольги в Киеве на Подоле уже существовала церковь святого Илии, не раз упоминавшаяся в летописях. Некоторые историки соотносят ее основание со временем правления Аскольда.
IV
Появление христианских общин и строительство первых церквей поначалу встретило сильное противодействие. В больших городах, где население уже разделилось на сословия, стали появляться сильные языческие партии. Состояли они из бояр (старейшин), служителей языческих культов (волхвов) и не выездных горожан, в основном ремесленников. Князь Владимир, совсем молодым прибыв на княжение в Новгород, сразу попал под влияние такой партии. Помнил он и о том, как дружинники его отца Святослава, наотрез отказались от новой религии, и потому, несмотря на уговоры своей бабушки княгини Ольги он остался язычником. Больше того, молодой князь использовал первоначальное недовольство народа. В 980 году Владимир сместил с киевского престола своего старшего брата Ярополка, дружина которого была против начавшейся христианизации. Тогда он и решил учредить новый пантеон из шести языческих богов, установив в Киеве их старших идолов, а его воевода и правая рука Добрыня поставил их в Новгороде. Главным в пантеоне был Перун, идолы которого с серебряной головой и золотыми усами были водружены на холмы у берегов Днепра и Волхова(4).
По мнению академика Д.С. Лихачева, это была попытка „объединения язычества на всей территории от восточных склонов Карпат до Оки и Волги, от Балтийского моря до Черного, включавшей в свой состав племена восточнославянские, финно-угорские и тюркские. Летопись сообщает: „И нача княжити Володимер в Киеве един, и постави кумиры на холму вне двора теремного“: Перуна (финно-угорского Перкуна), Хорса (бога тюркских племен), Дажбога, Стрибога (богов славянских), Симаргла, Мокошь (богиня племени мокош)“.(5)
Чтобы показать серьезность этих намерений, было решено в честь этого события принести человеческие жертвы, то есть совершить обряд, уже веками не применявшийся у славян. И в Киеве и в Новгороде жребий как бы случайно выпал на христиан, которые и были убиты, а их дома сожжены. Через несколько лет, в 988 году, в Киеве, а еще через год в Новгороде при совершении крещения об этих людях говорили как о мучениках за веру Христову. По преданиям, уже во времена правления Владимира в Киеве на месте их гибели была поставлена Десятинная церковь, а в Новгороде – церковь Пресвятой Богородицы.
Показателен пример покаяния и нравственного перерождения самого князя Владимира. Даже по тогдашним меркам князь был страшным грешником. Его действия не вписывались в представления о воинской доблести (бегство Владимира из Новгорода к варягам от дружины сводного брата Ярополка в народе принималось за трусость). Не добавили князю чести и его последующие деяния – взятие Киева и убийство брата. И то и другое было осуществлено не в открытом противоборстве, а путем подкупа воеводы Ярополка по имени Блуд.(6) Кроме того, Владимир в молодые лета был очень обидчив, мстителен и амбициозен. Был он и любвеобилен: у него было 4 жены и, по дошедшим до нас преданиям, от 300 до 800 наложниц. Любил князь и попировать, что отражено в русских былинах. Зал, где он проводил пиры, вмещал более 400 человек, а сам Владимир во время пиршеств восседал на троне, возвышавшемся над общими столами на 2-3 метра.
После принятия христианства в поведении Владимира наступили нравственные перемены. Нет, пиры он не отменил, но сам на них присутствовал редко. Крестившись, Владимир прежде всего стал заботиться о больных и бедных. Согласно летописи, он „повеле всякому нищему и убогому приходити на двор княжь и взимати всяку потребу, питье и яденье, и от схотьниц кунами (деньгами)“. Тем же, кто не мог приходить – немощным и больным, князь повелел развозить припасы по дворам.
Важной христианской добродетелью при Владимире стала образованность. В 1001 году Владимир под видом купцов отправил посланников в Рим, Иерусалим, Вавилон и Египет. Он поручил своим людям описать эти города, систему правления, обычаи и нравы жителей. Владимир, как о том свидетельствует Начальная летопись, „нача поимати у нарочитые чади(7) дети и даяти нача на учение книжное“. Строки эти вызывают различные догадки о том, где проводилось „учение книжное“: были ли это школы или что-то другое, но ясно, что образование стало предметом государственной заботы.
К добродетелям Владимира относили признание своих ошибок и отказ от мщения. Это обстоятельство тоже способствовало мирному вхождению христианства в народную жизнь. Владимир запретил церкви проявлять враждебность по отношению к языческим обрядам и верованиям. Такая политика, принятая церковью при Владимире, позволила постепенно вносить в язычество христианские идеи (8).
Ниспровержение идолов Перуна на юге и на севере не сопровождалось репрессиями. Идолов спускали вниз по реке как обветшавшие святыни. Народ плакал по своим поверженным богам, но не восставал. Это событие впоследствии было даже миролюбиво увековечено. В Киеве на том месте, где один из идолов выплыл (выдубил) на берег Днепра, был возведён Выдубицкий монастырь.
V
В истории создания Новгородской епархии стоит интересная изначальная дата – 951 год, на сорок лет разнящаяся от летописной (992). Несложно вычислить, что она отстоит на семь лет от договора с Византией 944 года, подписанного после не совсем удачного похода князя Игоря на Константинополь. В нем содержалось обещание со стороны Киева не препятствовать распространению христианской веры на Руси. Этот пункт договора может служить подтверждением реальности такой даты в истории православного христианства Северо-Запада.
В Никоновской летописи четкий отсчет новгородской христианской общины ведется с 992 года. Здесь же указан и первый епископ Иоким Корсунянин, направленный в Новгород из Херсонеса Таврического. Видимо, он был еще достаточно молодым человеком, так как занимал этот пост в течение 38 лет. Следующими епископами были тоже присланные из Византии Ефрем Грек и Лука (Жидята). В дальнейшем епископов назначал Киевский митрополит, но со временем Новгород, который сформировался в один из ключевых центров Древней Руси, стал проявлять все большую политическую самостоятельность. Новгородцы уже не хотели видеть на этом посту чужих священнослужителей. Первым (с 1120-х гг.) сан архиепископа Новгородского и Псковского получил святой Иоанн, а с 1157 года избрание владыки взяло на себя новгородское вече, Киевскому митрополиту оставалось только посвятить избранного.
В конце X – начале XI вв. священнослужителей и проповедников на Руси хронически не хватало, ведь в одном только Киеве к 1017 году было около 700 церквей(9), и потому киевляне часто приглашали к себе служителей из Византии и Болгарии. Новгородцы пошли другим путем. Из летописных источников известно, что уже при сыне Владимира Ярославе в Новгороде была создана специальная школа „для детей попов и старост“ где готовили священников.
Наличие в Киеве достаточно большого количества церквей всего лишь через 30 лет после крещения Руси говорит не только о воодушевлении, с которым была принята новая религия в Нижней Руси, но и о законопослушании киевлян.
В Верхней Руси к возведению храмов отнеслись основательней. Например, новгородский кафедральный храм святой Софии, построенный в конце 90-х годов Х века, был дубовый и „о тринадцати верхах“. С XI века в Новгороде стали возводить и каменные храмы. В 1045 году, когда деревянная София сгорела, новгородский князь заложил в центре кремля Софию каменную. Возможно, наличием каменных храмов частично объясняется очень большая разница в количестве сгоревших церквей в Киеве в 1124 году – 600 (при населении города около 50 тысяч человек) и при пожаре торговой стороны Новгорода в 1134 году – там сгорело всего 10 церквей (население торговой стороны тогда составляло около 15 тысяч человек).(10)
В XII веке, к моменту фактического отделения от Киевской митрополии, Новгородская епархия была самой крупной и богатой из всех существовавших в то время (Белгородской, Черниговской, Переяславской, Ростовской, Туровской, Владимиро-Волынской). Объяснялось это не только огромной территорией княжества, но и тем, что через новгородские земли проходили главные торговые пути в Европу со стороны Чёрного и Каспийского морей. В самом Великом Новгороде в 1478 году (дата присоединения к Московскому княжеству) насчитывалось уже 82 храма. В среднем одна церковь приходилась на 500 – 600 прихожан.
VI
В XIV веке, в период соперничества с Москвой, со стороны Новгорода была предпринята попытка, стать духовным центром Руси. Повесть временных лет сообщает: „В древняя убо лета изволением земнаго царя Константина от царствующего града сего царский венец дан бысть русскому царю. Белый же сем клокук изволением небеснаго царя Христа ныне дан будет архиепископу Великаго Новагорода“. Признавая возрастающую силу Москвы, хранителем священной реликвии – Белого клобука, Византийским патриархом все же был выбран Новгород.
Сегодня, можно лишь предполагать истинные причины такого решения. Видимо здесь учитывались и успехи в распространении православия в северо-западной Руси, удаленность от мусульманских народов и наименьшую зависимость от сохраняющей еще силу Золотой орды. Немаловажную роль сыграло и сама духовная политика Новгородской иепархии, в которой сохранялись традиции раннего христианства в виде множественного посвящения престолов первым христианским проповедникам. Хотелось бы привести пример посвящений храмов северо-запада святому папе римскому Клименту, – церковь Климента в Ладоге (построена в 1153 г.), и церковь Климента в Тесове, уже существовавшая там до нашествия крестоносцев. Последующая история этого престола подтверждает веками существовующую преемственность*.
В год покорения Великого Новгорода Иван III вывез в Москву богатейшую казну Новгородской епархии, отнял значительную часть земельных владений и у архиепископа и у крупных монастырей. Но, несмотря на потерю самостоятельности, новгородская кафедра сохранила свое особое положение. Ее владыка, единственный среди других иерархов, по-прежнему, носил белый клобук, а доходы новгородских церквей и монастырей по-прежнему превосходили доходы всех других епархий. По сведениям английского посла Д. Флетчера, доход новгородского владыки составлял тогда до 10-12 тысяч рублей ежегодно, тогда как главы московской церкви – около 3 тысяч, а других владык – не более 2,5 тысяч рублей.
Москва упорно старалась подорвать влияние новгородской церкви. С 1509 по 1526 годы – владыка в Новгороде вообще не назначался. Пострадала Новгородская епархия и от последующей политики Ивана Грозного: опричники беспощадно грабили церкви и монастыри.
В 1589 г. избирается первый патриарх Московский и всея Руси, а новгородский владыка получает титул митрополита. Тогда же вносятся коррективы и в границы церковных владений. При патриархе Никоне из самой обширной тогда Новгородской епархии четыре больших уезда – Валдайский, Боровичский, Крестецкий и Старорусский были приписаны к вотчинам „особых“ монастырей: Иверского и Воскресенского.
В конце XVI века немалый урон православной церкви в северо-западных областях был нанесен литовским нашествием, а уже в начале XVII века Новгородская епархия пережила еще одно страшное разорение. Шведы, заняв Псков и Новгород, „разориша вся святые места, и монастыри и церкви, и вся сосуды златые и серебряные, и кузнь, и раки святых поимаша“.
VII
К 1702 году в Новгородской епархии насчитывалось уже только 1017 церквей, но к окончанию Северной войны около 260 храмов были восстановлены и вновь стали действующими. Правда, при Петре I один за другим появляются указы об ограничении правовой и имущественной деятельности церкви. Теперь больше поощряется ее воспитательская и просветительская деятельность. Например, Петр настоятельно рекомендовал вводить в монастырских школах преподавание арифметики.
В течении последующих двух столетий, в связи с проведением административных реформ границы Новгородской епархии неизменно сокращаются. К концу ХIХ века в ней насчитывалось уже около 1000 церквей, из них 700 приходских. Чтобы представить, что из себя представляла в то время приходская церковь, можно привести сохранившуюся статистику одной из них.
Церковь „Знамение“ Лужского уезда расположенная в деревне Красные Горы имела во владении: земли усадебной – 4 десятины; пахотной – 22 десятины; сенокосной – 1,670 сажень; лесной – около 24 десятин. Приход составляли следующие деревни:
Красные Горы – 17 дворов;
Волок – 26 дворов;
Заозерье – 31 двор;
Вятчины – 20 дворов;
Ситенка – 34 двора;
Поля – 11 дворов;
Захонье – 18 дворов;
Любочажа – 10 дворов;
Клескуши – 23 двора;
Накла – 16 дворов;
Вяза – 11 дворов;
Бежаны – 15 дворов;
Замостье – 9 дворов;
Шаломна – 6 дворов;
Черенское – 1 двор;
Бельско – 2 двора;
Брея – 11 дворов;
Старицы – 22 двора;
Муравейно – 1 двор;
Кемка – 8 дворов;
Сабец – 10 дворов.
Всех прихожан по клирным ведомостям 1883 года было: мужского пола – 1.054 человек, женского – 1112 человек.
Правда, церкви и монастыри Лужского уезда к тому времени в Новгородскую епархию уже не входили. В связи с учреждением в 1721 году Св. Синода Санкт-Петербургская губерния была выделена из состава Новгородской епархии в особую Синоидальную область. В 1742 году была образована Санкт-Петербургская епархия, в подчинение которой к концу XVIII века и перешли все лужские приходы и монастыри.
VIII
Но вернемся к истокам. В конце XI века на Руси начался процесс формирования епархий. На территориях, где, кроме славянского населения, проживали и другие этнические группы, была очень актуальна миссионерская деятельность. Новгородская епархия была самой обширной на Руси, она включала в себя Псков, Изборск, Обонежье и Заонежье, Карельскую землю, Подвинье и Задвинье до Печоры.
Точно определить начало христианизации лужских земель сложно. Упоминание в Киевской летописи „Пошла Ольга в Новгород и установила по Мсте погосты и дань и по Луге оброк и дань“, относящееся к 947 году, нельзя воспринимать как свидетельство появления именно церковных приходов (12). Их в то время и быть не могло. Первые церкви появились в Полужье лишь через сто с лишним лет, а сама Ольга приняла святое крещение уже после похода – в 955 году.
А вот само слово погост действительно могло появиться в наших местах. Поначалу оно обозначало определенный тип населенных пунктов, где останавливались торговые люди. Из многочисленных исторических источников известно, что купцы, торгующие с „заморскими странами“, в те времена на Руси назывались гости или гостьба. Несомненно, погосты существовали уже во времена похода Ольги и они действительно могли быть самыми крупными населенными пунктами, к тому же равномерно распределенными на местности(13). После придания погостам административных функций, они стали возникать и на внутренних речных путях от Новгорода по Шелони и Плюссе к Пскову, и по Луге к Нарве.
Именно купцы могли быть первыми проводниками христианства в Полужье. Гостей местное население любило и уважало, подтверждением тому сохранившийся древний топоним – Радогостицы. И сегодня две такие деревни находятся на границах Лужского района с Новгородской и Псковской областями. Видимо с не меньшим уважением жители Полужья относилось и к их новой религии. В деревнях, в местах остановок купцы на свои деньги обустраивали первые молельные дома (часовенки) для сотворения молитв и христианских треб. Потому появление первых церковных приходов в наших местах можно с уверенностью привязать к середине или концу XI века, и находились они именно в погостах. Известно, что в XII веке между Новгородским митрополитом и купцами уже существовала договоренность об обустройстве церковных приходов, поскольку вся торговля в то время находилась под патронажем церкви. Можно предположить, что первыми погостами с церковными приходами в Лужском районе, были Передольское и Тесовское городища.
Проводниками христианской религии в Полужье могли быть и княжеские дружинники, охранявшие западные рубежи Новгородского княжества на сторожевых постах Городец и Которск. Основание этих населенных пунктов археологи относят к середине IX – началу X веков. Сожженные, как и Передольское городище, в 947 году княгиней Ольгой, они были быстро восстановлены. И уже к середине XI века в Городце и Которске также могли появиться молебные дома – прообразы христианских приходских церквей, а вскоре и сами церкви. Не стоит забывать, что именно эти населенные пункты находились на пути из Новгорода (создание кафедры – 992 г.) в Псков (создание кафедры – 1010 г.). В текстах берестяных грамот №№ 220 и 640 (вторая половина XI -середина XII вв.) уже есть упоминания об имевшемся в Полужье и Поплюсье местном духовенстве.
Погосты возникали не только на торговых путях, но и в густонаселенных местах с развитым земледелием. Таковыми в то время были районы Врёвского, Череменецкого, Поддубского и Мерёвского озер, а также среднее течение Оредежа.
После присоединения Новгорода к Москве царским указом было велено произвести перепись земельных угодий и христианских приходов. Новгородская писцовая книга Водской пятины 1500 года является первым письменным свидетельством, фиксирующим существование церковных приходов в Полужье. Среди упомянутых погостов: церковь Святого Великомученика Георгия Победоносца в д. Перечицы; церковь во имя святителя Климента Римского в д. Заполье; церковь во имя Рождества Христова в Великом Селе; монастырская церковь во имя Святой Троицы в с. Верхутино; церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы в Городецком монастыре; церковь Иоанна Богослова в Череменецком монастыре и др.
По данным первой писцовой книги можно достаточно точно определить количество прихожан одной сельской церкви в конце XV века: от тысячи до полутора тысяч верующих. Именно это время характеризуется массовым переходом в православие сельского населения, особенно финно-угров. Если их языческие захоронения (жальники) XIII-XIV веков в Полужье встречаются довольно часто, но уже в XV веке почти везде людей хоронят по христианскому обряду. За последующие 100 лет количество церквей, возле которых и располагались кладбища, возросло почти в два раза.
IX
В связи с переподчинением патриарху Московскому и всея Руси церковная политика Новгородской епархии была пересмотрена. Для управления изъятыми в пользу Москвы земельными владениями была усилена монастырская деятельность. В 1478 году по повелению Иоанна III на острове Череменецкого озера был основан Иоанно-Богословский монастырь. Впоследствии он стал самым большим и значимым в Лужском уезде. Однако первое летописное упоминание о пребывании монахов в наших местах (Сяберское озеро) датируется 1396 годом.
Устав общежительских монастырей (киновий) был создан византийцем Федором Студитом в IX веке. По этому уставу в монастырях насаждалась жесткая дисциплина, монахи не могли иметь никакого имущества, жили общиной, обязательно занимались трудом, младшие неукоснительно повиновались старшим. Дату основания первой монашеской обители в Новгородском княжестве (остров Валаам) относят к Х веку, а ее первыми насельниками считаются преподобные Сергий и Герман – православные миссионеры, пришедшие во владения Великого Новгорода из Греции.
Монастырская деятельность на новгородской земле в XIII-XIV веках, видимо, стала распространяться именно с Валаама, а не с киевских земель, как предполагают многие историки. Об этом свидетельствует и предпочтительное устройство монастырей на островах или берегах крупных озер (Соловецкий и Белозерский монастыри). Да и наши первые монастыри Череменецкий и Сяберский, расположенные поначалу на островках, вполне вписываются в эту традицию. Пришедший из киевского Печёрского монастыря старец Марк и его последователь Иоанн (Иона, вырывший в песчаной горе церковь во имя Пресвятой Богородицы) основали Псково-Печёрский монастырь по типу Киевского только лишь в XV веке (пещерная церковь освящена в 1473 году).
Изначально главной и основной задачей монастырей была миссионерская деятельность. Но уже в XVI-XVII веках в связи с постоянно возникающими военными конфликтами они все чаще стали выполнять и военно-оборонительные функции. За их стенами в лихую годину часто укрывалось мирное население.
Еще одной функцией монастырей была хозяйственная деятельность. Основу богатства Новгородской епархии составляли различные пожертвования, главными из которых были земельные владения. На монастырских землях работали не только сами монахи, но и наемные крестьяне. В XIV-XV веках новгородский владыка становится крупнейшим землевладельцем в княжестве, в котором к концу XV века существовало 55 мужских и женских монастырей. В собственности церкви в то время находилось и около трети всех лужских земель. Напоминанием об этом являются названия существующих поныне деревень Владычкино и Владыкино.
Нельзя не отметить и положительную сторону такого землевладения. В периоды неурожаев, моровых болезней и военных конфликтов, когда хлеб дорожал в 3-5 и более раз, монастыри своими запасами сбивали его цену. Так, в 1670 г. в Новгороде четверть ржи стоила „по 2 рубли по 13 алтын по 2 деньги“, а пшеницы четверть „купиша по 4 рубли“. Митрополит Питирим приказал из житниц Софийских продавать служилым людям хлеб по 1 рублю 10 алтын. Известны случаи, когда монастыри безвозмездно помогали вымирающим деревням и выделяли зерно на семена.
В XVIII веке монастыри все больше внимания стали уделять просветительству и воспитанию. При обителях возникали прообразы будущих воскресных школ, сюда же направлялись на перевоспитание провинившиеся подростки. При каждом монастыре существовала библиотека. Валаам, например, не случайно называли Северным Афоном: он был школой для многих поколений иночества, центром просвещения и книжности, обладал одной из самых крупных библиотек того времени, в которой насчитывалось до 20 тысяч книг.
Со временем в монастырях стали развиваться различные промыслы и даже производства. В середине XIX века на Валааме действовало около 30 различных производств, в том числе небольшие заводы: смоляной, свечной, кожевенный, скудельный, кирпичный; были конюшня и молочная ферма. Насельники монастыря занимались рыболовством и сельским хозяйством. Валаамские иноки сеяли на каменистой почве рожь и овес, а в монастырских садах плодоносили яблони (более ста сортов!), груши, сливы, даже виноград. Успехи обители не раз были отмечены медалями на сельскохозяйственных выставках в Москве и Санкт-Петербурге.
Вряд ли сейчас возможно установить точное количество скитов и монастырей, когда-то существовавших на территории нынешнего Лужского района. По историческим документам нам хорошо известны Сяберско-Спасский, Череменецкий Иоанно-Богословский, Городецкий (Гремячая Пустынь), Верхутинский Свято-Троицкий монастыри, а также Воскресенский женский монастырь в селе Покровское (Нежадово) бывшей Бельско-Сяберской волости. В справочниках можно найти сведения и о Серафимо-Антониевском ските с каменным храмом Серафима Саровского постройки 1905-1908 гг. у деревни Зачеренье на берегу Оредежа. Он являлся одним из двух существовавших в то время филиалов Александро-Невской лавры. Сюда митрополиты часто выезжали на летний отдых. К малоизвестным и неисследованным можно отнести Моровинский скит (или монастырь) с неустановленным названием, о котором сохранились только предания.
X
В XVI веке количество храмов, часовен и монастырей в наших местах продолжало расти. Это свидетельствует об увеличении численности населения и о расширении освоенных земель. Именно к тому времени относятся вновь созданные приходы: церквей во имя Покрова Пресвятой Богородицы в селе Бутково (после 1500 г.), в деревнях Сырец (около 1540 г.) и Югостицы (до 1580 г.); церкви во имя святителя Николая Чудотворца в селе Рель (сооружена до 1576 г.); церквей Святого великомученика Дмитрия Солунского в деревнях Красные Горы (1576) и Белая Горка (до 1582 г.); церкви Воскресения Христова в селе Торошковичи (1582). Тогда же на лужской земле была возведена первая каменная церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи в районе деревни Мошковые Поляны (строилась в 1552-1563 гг.).
Нашествие литовцев, а следом шведов привело к катастрофическим последствиям. Население в Водской пятине сократилось более чем вдвое. Этому способствовали голод и эпидемии чумы. Большой урон понесла и Православная церковь, считавшаяся у католиков религией чуть ли не еретической. В 1581-1582 гг. подвергся разорению Череменецкий монастырь. Во время войны со Швецией в 1592 г. был разорен Городецкий монастырь и убит его настоятель архимандрит Трифон.
Почти сто лет ушло на восстановление уничтоженных церквей и храмов. Известны лишь две новые церкви, возведённые за эти годы, – церковь Иоанна Предтечи в деревне Каменные Поляны (1664) и церковь во имя Преображения Господня в селе Ям-Тесово (1665).
В XVIII веке, после окончания Северной войны, началось активное восстановление разрушенных (в основном сгоревших) храмов. Большей частью на том же месте вновь строили деревянные, и только в Никольском монастыре в селе Клинска Тесовска в 1725 году был возведен каменный храм.
За первую половину XVIII века на территории нынешнего Лужского района появилось всего лишь три новых деревянных церкви: в селах Осьмино (1709), Самро (1737), Щупоголово (1745). Интересна история возведения церкви в поселке Осьмино. Еще до поражения под Нарвой шведы заготовили строевой лес для строительства кораблей, который собира лись сплавить по рекам Сабе и Луге. Лес отбили местные ополченцы, и было решено пустить его на строительство храма. Церковь святого Георгия Победоносца строилась в 1700-1709 гг.
Следует отметить, что в послепетровское время, когда престол занимали царствующие особы, ориентированные на Запад, православная церковь не только не поддерживалась, а даже ущемлялась. При императрице Анне Иоанновне церкви стали закрывать, а священнослужителей и их детей брать на военную службу. По Указу Екатерины II о секуляризации церковных земель в 1764 году был упразднен ряд монастырей, в том числе и Никольский в селе Клинска Тесовска, Гремячая пустынь в Городце и Троице-Верхутинский в селе Верхутино.
В связи с учреждением в 1777 году города Луги и приданием ему статуса уездного города в центре города была возведена каменная Екатерининская церковь, которая была освящена в 1786 году.
XI
В то же время в наших местах продолжались зарожденные еще в XV-XVI веках традиции благотворительности и участия в строительстве храмов богатых землевладельцев. Например, имеется письменное свидетельство о том, что в 1694 году владелец усадьбы Югостицы Стефан Евстафьевич Зиновьев построил на свои деньги деревянную церковь во имя Покрова Божьей Матери.
Но еще раньше, в 1679 году, в сельце Романщина помещик Иван Михеич Елагин в своем небольшом барском доме обустроил домовую церковь во имя Св. Ильи Пророка. Когда через некоторое время сгорела церковь в селе Штрешево (Стрешево), она стала приходской. А почти через сто лет, в 1772 (по другим источникам – в 1776) году его потомок Ефим Назарьевич Елагин построил неподалеку от своей усадьбы ещё и каменную церковь во имя иконы Тихвинской Божьей Матери – хранительницы земли русской.
Бывший гардемарин Иван Иванович Неплюев, сдававший экзамен самому Петру I, впоследствии служивший дипломатом, губернатором Киева, а затем Оренбургского края, в конце жизни поселился в своем имении в Поддубье. В 1767 году он начал строительство каменной церкви во имя Св. Иоанна Предтечи, которое было завершено в год его кончины (1773). Во вновь выстроенной церкви И.И. Неплюев был отпет и похоронен.
В 1784 по благословению митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Гавриила взамен ветхой Дмитриевской церкви началось строительство новой деревянной церкви во имя иконы Божией Матери „Знамение“. Здание церкви построено на средства и попечением помещика Семена Скобельцына и было освящено 22 сентября 1789 года Лужским протоиереем Филиппом Александровым и священником Евфимием Автономовым.
Илл.
С началом XIX века связан определенный ренессанс православного христианства, обусловленный приходом к власти императора Александра I. Возрождались традиции и православная архитектура, особенно в провинции. Почти каждый владелец усадьбы считал своим долгом обустроить приход на своих землях, построить церковь или часовню.
Участник войны с Наполеоном подполковник Ефим Васильевич Елагин на месте старой деревянной церкви у сельца Белое в 1814-1815 годах построил на свои средства каменную церковь во имя Рождества Христова. Стоящая на берегу Белого озера, она долгое время была главным украшением этих мест.
В селе Сырец в 1865 году по проекту известного архитектора А.И. Резанова Михаил Николаевич Муравьев построил деревянную церковь во имя Св. Архангела Михаила. Муравьев отличался жестким характером. Известно, что на посту генерал-губернатора северо-западных губерний (Польша) он усмирял восставших поляков жестокими методами, включая казни через повешение. Муравьев был ярым сторонником крепостничества, и именно по этой причине в 1861 году его уволили с поста министра государственных имуществ. Местные крестьяне барина недолюбливали. Возможно, возведение церкви за год до кончины и было шагом М.Н. Муравьева к примирению с народом и со своей душой.
В 1896 году в имении Жельцы – Лидино была освящена церковь Преображения Господня. Построил ее на свои средства Федор Иванович Жербин по проекту Н.Э. Тейха – участкового архитектора городской управы. Церковь, выполненная в традиционном русском стиле, стояла на дороге, связывающей тракт с железнодорожной станцией. Она была деревянная, на каменном фундаменте, обшита тесом.
Кроме церквей и храмов, многие владельцы усадеб строили часовни. Перечислю только несколько из них: часовня в деревне Мерёво, построенная по проекту героя Отечественной войны 1812 года Д.В. Лялина (начало 1850-х годов); часовня в деревне Псоедь (1850-е годы); часовня во имя Св. Александра Невского в усадьбе Репьи (1859) часовня в усадьбе Затуленье (1859); часовни в Наволоке и Домкино (начало 1870-х годов). К более поздним постройкам можно отнести часовню в селе Горыни (1907) и часовню-усыпальницу Бильдерлингов в усадьбе Заполье (1913). Возможно, самой поздней постройкой царских времен, является каменная часовня из красного кирпича в деревне Луговской, сооруженная в 1915 году.
В границах нынешнего Лужского района насчитывалось более 50 часовен, в границах же Лужского уезда конца XIX века – более ста. Например, в Пантелеичах (окраина пос. Оредеж) и в деревнях Русыня, Холомец, Болоцко их было даже по две.
XII
В самом городе Луге, кроме Екатерининской церкви, построенной в первые годы после его основания, до революции действовало ещё несколько приходов. В 1873-1887 гг. на соседнем участке был возведен Воскресенский храм (архитектор Г.И. Карпов). Кроме главного престола, в нем были Успенский и Иоанно-Богословский приделы.
На Вревском кладбище находилась самая старая в пределах города деревянная церковь во имя Святителя Николая Чудотворца (1709). В 1912 году вдовой купца А.И. Третьякова, благотворителя лужских храмов и богоугодных заведений, был сооружен новый каменный храм (архитектор В.Н. Бобров), заменивший старый и посвященный этому же святому.
На Лангиной горе в 1904 году при Реальном училище принца П.Г. Ольденбургского по проекту А.И. фон Гогена был построен деревянный храм во имя Святой Равноапостольной Княгини Ольги. За железной дорогой в 1901-1907 гг. по проекту архитектора Н.Г. Кудрявцева был построен собор во имя Казанской иконы Божией Матери. На пересечении нынешних улиц Красной Артиллерии и Победы находилась церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы 24-й артиллерийской бригады. Каменный храм, построенный в 1904 году, действовал до 1923 года. Он был примечателен тем, что в его ограде стояли артиллерийские орудия.
С приходом советской власти одним из первых декретов церковь была отделена от государства. Новая власть не решилась покончить с христианской верой раз и навсегда, но стала планомерно уничтожать духовные и культурные ценности, накопленные за века. Приведу только несколько местных примеров:
церковь во имя Св. Вм. Дмитрия Солунского в д. Белая Горка закрыта в 1932 г., сгорела в начале 60-х;
церковь во имя Воскресения Христова в с. Самро закрыта в 1939 г., в 1953 г. разобрана;
церковь во имя Архангела Михаила в д. Сырец закрыта в 1939 г., сгорела в результате поджога в 1994 г.;
церковь во имя Святителя Николая Чудотворца на Врёвском кладбище в 1932 г. была частично взорвана, оставшаяся часть разобрана на кирпичи после войны.
Из того, что было утрачено, хотелось бы особо отметить маленький архитектурный шедевр – церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы в деревне Каменка. И хотя она была построена архитектором Н.В. Дмитриевым в конце XIX века (предположительно в 1891-1897 гг.), ее „русский“ стиль возвращал к храмам ХVII столетия, но при этом церковь не была похожа ни на один из известных памятников православной архитектуры.
В самой Луге в 1936 г. перестал действовать храм во имя иконы Казанской Божьей Матери, а в 1938 г. были закрыты Воскресенский и Екатерининский соборы. Церковь на Лангиной горе при Реальном училище была закрыта еще раньше в 1923 г. После войны здание было передано под краеведческий музей и в дальнейшем не сохранилось. Духовенство было подвержено гонениям и репрессиям. Осенью 1936 года были арестованы и впоследствии расстреляны почти все лужские священнослужители.
P.S. В последние десятилетия отношение к православной церкви изменилось. В нашем районе возобновились службы в Екатерининской церкви г. Луги (1993) и в Воскресенской церкви с. Торошковичи (1995). В настоящее время ведутся восстановительные и реставрационные работы в нескольких храмах и церквях в Луге и Лужском районе, возвращённых православным верующим. Но, несмотря на помощь самих прихожан, предпринимателей и местных властей средств на эти работы не хватает.
Радует, что в последние годы возросло количество вновь выстроенных часовен. Они появились в посёлках Оредеж, Мшинская, Скреблово и в других населённых пунктах. Всего в Лужском районе на начало 2007 года зарегистрировано 14 храмов и 12 часовен, правда, некоторые из них ещё находятся в стадии строительства и восстановления.
Наконец-то мы начинаем понимать, что история православия является неотъемлемой частью истории государства Российского. На праздновании 1000-летия крещения Руси было отмечено, что даже 70 лет воинствующего атеизма не смогли подрубить корни христианских традиций. Их хранили более сорока поколений наших предков, которые жили в православной вере, способствующей объединению людей, их просвещению и воспитанию.
Примечания.
1. Слова бравый тогда еще не существовало, но на северо-западе часто встречалось княжеское имя Бранибор.
2. Повесть не сохранилась, она была утеряна во время пожара Москвы в 1812 году.
3. Энциклика – окружное послание.
4. События датируются 983-985гг.
5. В данной цитате летописец ошибочно относит Перуна к финно-угорским богам. В действительности прототипом бога-громовержца были западно-славянский бог Прано-Перун и балтский бог Перкунас. Макошь была богиней южных славян и потомков сарматов, долго хранивших обычаи матриархата.
6. Отсюда, видимо, произошло ругательство пёс блудливый, а затем блуд стало определением одного из грехов.
7. Нарочитые люди – лица привилегированного сословия; Владимир повелел брать их детей и отдавать на обучение.
8. Сегодня злодеяния молодого Владимира, зафиксированные в летописях как образец языческой дикости, не цитируются. Многие историки факт изнасилования полоцкой княжны Рогнеды на глазах родителей и их последующее убийство считают наговором. К тому же появились данные о крещении Владимира Ольгой еще в младенчестве.
9. Цифра приведена при сообщении о пожаре в Киеве. По сути, она не реальна, так как в этом случае каждая церковь приходилась бы на 40-50 человек взрослого населения. Видимо церквей было 70. Но проверить это уже невозможно.
10. Получается, что в Новгороде на одну церковь приходилось около 1000 прихожан. Для сравнения можно привести данные по г. Владимиру, где в те времена одна церковь приходилась на 60-70 дворов (300-350 человек взрослого населения), хотя и здесь видится завышение количества храмов. Историографы отмечают, что наибольшей правдивостью отличались новгородские летописцы.
11. „Церковь в Тесове стояла в центре большой владычной Тесовской волости, в 1500 г. являвшейся дворцовой. Популярность культа св. Климента в Тесовской округе сохранялась на протяжении XVII-XX вв. В XVIII в. при отдаленной от Тесовского погоста церкви в селе Полянах был сооружен Климентовский придел. До настоящего времени во всех деревнях, входивших еще в начале XVI в. в Климентовский Тесовский погост, сохранилось почитание св. Климента вне зависимости от того прихода, в который входила та или иная деревня в XVIII-XX вв.“ (А. А. Селин).
12.Погост – первоначально центр сельской общины на северо-западе Древней Руси. Позднее – центр административно-податного округа, крупное селение с церковью и кладбищем. С XVIII в. погостом называют отдельно стоящую церковь с кладбищем, а еще позднее – сельское кладбище.
13. Расстояние между первыми погостами было кратным дням пути.