Продолжение
начало http://www.proza.ru/avtor/mizarra&book=14#14
Светлой памяти С.В.И.
Я помню… всё было как будто сейчас –
у иконы свеча, в отражении – факел…
– Сонюшко, милая, здравствуй!
– Здравствуй, муж мой!
– Извини, что долго не писал, – первая неделя была просто сумасшедшая.
– Не извиняйся, родной. Чем ты был занят?
– Два дня меня расспрашивала мама. Начала издалека-далёка.
– Ты прилетел издалека. В самолёте не тошнило?.. нога не болела?
– Всё было чудесно. Четыре часа проспал как младенец.
– Бахрам развёз нас по домам… Сначала ребята просили составить им компанию, – за твой отъезд. Но я отказалась, решила побыть одной. Сидела, и смотрела на часы. Считала каждую минуточку, которая приближает тебя к дому.
– Меня встретили Виталик и мама. Он отвёз нас домой, и мы до полудня с ними проговорили.
– Тоша, так нельзя! Во сколько вы приехали?
– В три часа ночи мы уже сели пить чай из пиалушек, которые ты подарила. Мама немножко поплакала. Виталик порывался лететь в Ташкент, чтобы познакомиться с Амиром и Робертом.
– Я думала, что только азиаты ненормальные. Оказывается северяне такие же.
– Мы разные. И одинаковые тоже. Я понял это в мой последний приезд. Когда познакомился с Бахой (обними от меня всю семью), с Керимом-акой. Когда встретил тебя.
– Встретил и сбежал, как подлый трус. Прости, я так пошутила для поднятия тонуса.
– Я понимаю тебя. Иногда для тонуса я такие вытворяю вещи – сам диву даюсь!
– Надеюсь, ничего плохого?
– При случае как-нибудь напишу. Посмеёшься надо мной.
– Представляю, как ты развлекаешься.
– Сонюшко, это не развлечения! Ты изменила всю мою жизнь.
– Что в мужчине можно изменить!
– Очень много. Ты помогла мне увидеть самого себя.
– Разве я зеркало?
– Самое прекрасное зеркало в мире!
– Когда я впервые посмотрела в твои глаза, – я увидела в них своё отражение. И сердце подступило к самой гортани, лишив меня дара речи.
– Жаль, что не сразу это понял… Прости дорогая, мне пора. Выберу время – напишу ещё.
– Спасибо, родной. Пусть твои письма будут короткими, как школьные записки. Но самый любимый звук для меня теперь – это стук почтальона в дверь. Знаешь, мне письма приносят прямо в квартиру. Целую. Твоя Соня.
– Здравствуй, муж мой!
– Доброе утро, солнышко!
– Вчера у меня был праздник.
– Мне повезло меньше, – будни не располагают к веселью. А что ты праздновала?
– Приезжала Лейла с дочкой. Муж привёз не только их, но и мою маму.
– Как это возможно!
– Прости, Тошик, я не успела тебе сказать. Наши мамы были знакомы много лет. Они жили по соседству, в Андижоне. А с Лейлой мы учились в одной школе.
– Вот откуда ты хорошо знаешь сестричек!
– А ещё приезжали Керим-ака и Герда. Мы смеялись и веселились до упаду.
– Как себя чувствует маленькая Любанька?
– Ты помнишь, как её зовут? Какой ты у меня внимательный! Люба такая хохотушка!
– Чем вы ещё занимались?
– Мама и Лейла расспрашивали про тебя, перебивя друг друга. А ведь они совсем тебя не знают. Только Керим-ака тихо посмеивался в усы. Наверно он знает что-то такое, чего не знаю я.
– Может быть и так. А какая она, Лейла?
– А какой он, Антон, – спросила меня Лейла. Что вас связывает?
– Конечно ничего! Но если ты так их любишь, – почему бы не посмотреть на них твоими глазами!
– Лейла красивая.
– И это всё, что ты можешь про неё сказать!
– Разве мужчин интересует что-то ещё?
– Не обижай мужчин. Некоторые находят своих женщин за четыре тысячи километров от своего дома.
– Прости, родной. Я не имела в виду тебя.
– Конечно, прощаю! Иначе кто меня тогда простит.
– Она действительно красивая. Но не такой красотой как у Герды. В ней есть что-то особенное. Может потому, что она мама. А может то, что в вас есть что-то неуловимо общее. Иногда мне кажется, что поэтому я тебя и выбрала. И когда я смотрю на неё, то вспоминаю тебя. Как будто ты близко-близко, рядом, на расстоянии вытянутой руки.
– Хорошо, что у тебя есть такая подруга. Буду рад познакомиться с ней и её семьёй.
– Бобик напечатал фотографии, которые вы делали. И теперь вся квартира украшена твоими глазами. Поначалу всем казалось, что я схожу с ума. Откуда же им знать, что я уже сошла. Мой ум – теперь это твой ум, любимый мой.
– Моё сердце – теперь твоё сердце, любовь моя. Твой Тошик (мама улыбается, – так меня никто ещё не называл)
– Здравствуй, ласточка моя черноглазая!
– Здравствуй, сокол мой ненаглядный. Я не глупо сказала?
– Даже если глупо, – я этого не заметил.
– Невнимательный какой… Что ты кушаешь, дорогой?
– Научил маму готовить плов. Правда она баранину не ест. Но это не беда.
– Тебе нравится, как она готовит?
– Нравится. Но плов лучше тебя никто готовить не умеет.
– Герда учится в институте. Ой, прости, я ведь не писала, что она студентка. Уже второкурсница.
– А где она живёт?
– У дальних родственников.
– Это хорошо. Что ещё нового?
– Амир зачастил в Ташкент. Зная твоего друга, могу подумать только одно, – он решил наконец-то остепениться и найти своё семейное счастье.
– Это было бы здорово! Хотя трудно представить его мужем, а тем более отцом.
– Мне тоже трудно, и немного весело. Он стал таким неуклюжим, – то отвечает невпопад, то глупо улыбается.
– Тогда он точно влюбился.
– Я тоже так подумала. Сейчас у меня появилась задача, – хочу посмотреть на его подругу.
– Спроси у Бахрама или у Роберта.
– Бахрам на вопросы не отвечает, а хитрый кореец говорит, – мол, помолись, и всё пройдёт. И это называются друзья!
– Придётся потерпеть до поры до времени. Не сможет же он скрывать свою любушку до самой свадьбы!
– Опять приезжал Керим-ака. Привёз тебе в подарок Коран. Сказал, что в Ленинграде такой не купишь, а тебе может пригодиться. Я не стала возражать, зная твоё отношение к религии и вере. На следующей неделе я вышлю его бандеролью.
– Спасибо. Конечно, нельзя в одночасье стать верующим человеком. Особенно если тридцать один год прожил вне церкви, какой бы она ни была. Я обязательно почитаю.
– Я тоже приготовила кое-что для тебя. Но пересылать пока не хочу. Лучше отдам при нашей встрече. Или подарю в день свадьбы.
– Я не стал любопытствовать, но попросил об этом маму. Ещё она спрашивает, – есть ли у вас или в Ташкенте возможность приобрести православную литературу. В Ленинграде это серьёзная проблема. Я не вдавался в подробности. Вопрос пока стоит только так.
– Ну вот, не успела поделиться, как уже придётся раскрыть семейную тайну. Тошик, я купила Новый Завет и учебник по церковно-славянскому языку. Помня твою любовь к литературе и интерес к языкам, думаю, что ты сможешь правильно меня понять.
– Радость моя, от тебя принять смогу всё, что угодно! А такой подарок тем более. Пожалуйста, вышли книги при удобном случае.
– С радостью это сделаю.
– Мама отбирает у меня авторучку. Хочет передать тебе привет и материнское благословение.
– Тошенька, обними её и поцелуй от меня. И тебя обнимаю, мой свет, и целую. Твоя Соня.
– Тошенька, родненький, прости, что долго не отвечала на твои письма. Надеюсь, ты не очень волновался. Я просто не могла.
– Что случилось, Сонечка?
– У нас горе. Умерла женщина, которая приходила помогать Амиру в доме. Она была очень старенькая. Однажды заснула и не проснулась.
– Жаль, очень жаль. Я хорошо её помню.
– К тому же она оказалась совсем-совсем одинокой. Ни детей, ни родственников. Амир организовал похороны по мусульманскому обычаю. К моему удивлению на кладбище было много народа.
– Плохо, когда проводить в последний путь не находится никого из родных. Но ей, надеюсь, было уже всё равно.
– В свободное время я помогаю одиноким старикам. Меня очень хорошо привечают. Оказывается, – тебя знают здесь и вспоминают добрым словом. Когда ты успел так прославиться?
– Для меня это такая же загадка, как и для тебя.
– А ещё говорят, что Керим-ака твой друг. Вот это вообще выше моего разумения! Ты был в его доме всего несколько часов. Да и то в полусонном состоянии.
– Спроси у него сама. Возможно, он чего-то не договаривает.
– Тошенька, я могу тебе похвастаться?
– Ну как я запрещу моей малышке эту слабость! Конечно, солнышко!
– До твоего приезда мне не давали прохода разные прохвосты. А сейчас они обходят меня стороной, завидев только лишь издалека. И женщины кланяются при встрече. Некоторые стараются сделать это первыми. Иногда становится стыдно, особенно если это пожилая женщина.
– Радость моя, любовь и уважение не имеют возраста.
– Ты плохо знаешь азиатские обычаи, Тоша.
– Ты права, тут мне возразить нечем. Но между нами восемь лет разницы. Разве ты её ощущаешь?
– Тошик, о чём ты! Ты для меня самый молодой, самый красивый, самый умный, самый талантливый!
– Как прекрасно быть самым-самым! И всё благодаря тебе, любовь моя. Обнимаю и целую крепко-крепко. Твой Антон.
Продолжение http://www.proza.ru/2009/07/16/328