Как Зинаида на курорте была

Вероника Бережнёва
БЫЛЬ

Зинаида считала себя красавицей. Может и не самая первая на селе, но со скидкой на возраст, первая. Это в один голос утверждали постоянные покупатели, бегающие в магазин за водкой.

- Ох, красавица ты, Зинка! Жаль, что занятая, а то бы... - вздыхал одноглазый Палыч, бывший механизатор широкого профиля.

- Всегда тебя любил, Зина! Можно сказать с детства, - признавался молодой алканавт Валерка, подобострастно заглядывая ей в глаза.

Зина хмурилась, но бутылку в долг давала. Как не дать за такие слова!

Всегда с начёсом, с подкрашенными губами, Зина гордо высилась за прилавком. Была она крупной женщиной, но складки по бокам не висели. Тело её было плотным и упругим как баклажан, что приводило в бесконечный восторг супруга Фёдора. Тот, в отличии от Зины, был тщедушным мужчиной крохотного росточка и работал в совхозе слесарем.
- Мал золотник, да дорог! - говорила Зинаида в ответ на подколки баб.
Мужичок был непьющим, хозяйственным и страстно любил технику. Его любимое хобби - ремонт старых телевизоров, которых за годы накопилось так много, что для них выделили специальную комнату, но Федя всё пополнял и пополнял коллекцию. За десять лет он отремонтировал всего два, но слава об умелом телемастере облетела округу и люди продолжали тащить рухлядь в дом.

Нынешним летом семья Мироновых впервые решило отправиться на курорт.
Всю зиму по телевизору крутили рекламу о том, как зажигают на море простецкие краснорожие парни: ныряли и плескались в морских волнах, в компании красавиц пили коктейли под зонтиком и вообще - наслаждались жизнью...
Зина терпеливо смотрела, наливалась ненавистью и к весне твёрдо решила ехать.
«Чем я хуже! – рассуждала она, - Всю жизнь пашем, а кроме огорода да речки – ничего не видели…»
И посовещавшись с подружкой из райцентра, стала обновлять гардероб.

Ехали долго и тяжело. Поезд был старый и грязный и останавливался на каждом полустанке. «Обратно поедем в купе. Сколько той жизни!» – думала Зина, без конца вымакивая пот из зоны декольте.

На месте их горячо встретила команда разводящих и в одно мгновение поселили в отдельном номере, в который поднимались по железной лесенке.
- Даже вход у нас отдельный! - ликовал муж Фёдор.- Вот это жизнь, Зинуля!

В огромном дворе роились соседи, дружно деля общие «удобства». Но и это не смутило счастливых супругов.
- Да хорошо же, Зин! Веселее будет!
- Да я чё? Я ничё. Главное - вода есть, печка газовая,а к уборной на улице мы и так привычные.

И отдых начался.
Быстро переодевшись в пляжные костюмы, Мироновы отправились на первое свидание с морем.

На страже моря стояли здоровенные хмурые парни, требующие за вход по два доллара с лица в пересчёте на местную валюту. Делать было нечего и, отдав кровью и потом заработанное, они вошли в ворота. Городской пляж был плотно утрамбован отдыхающими, а море кишело и бурлило от желающих искупаться.

- Мать честная! А нам куда? Здесь и плюнуть-то негде! – горестно воскликнул Федя.
Зинаида зорко оглядела лежбище и, заметив возле раздевалки маленькую незанятую полосочку, ринулась туда. Кое-как расположившись на грязной щебёнке, они разделись и стали препираться – кто первый пойдёт купаться. Федя переминался на тоненьких ножках, подтягивая сползающие трусы, и супруга обречённо махнула рукой:
- Иди уже… чучело…
Она невольно сравнила Фёдора с монументальными фигурами мужчин, окружающими её со всех сторон, и впервые застыдилась его подросткового вида.

К концу дня Мироновы обгорели и устали бороться за место под солнцем. Устали от беспрерывного мелькания ног над головой, от толпы в море, больше напоминающем несвежий борщ, от вопящих на все лады коробейников… Было такое чувство, будто они целый день занимались тяжёлой и грязной работой. Увидев освободившийся шезлонг, Зина бросилась его занимать, но уже через минуту к ней подошёл парень и деловито потребовал всё те же два доллара за прокат. Прокатиться на «банане» стоило половины зарплаты Фёдора…

Зина жалела денег и недоумевала. Где те красоты, которые показывали по телевизору? Пальмы, бирюзовые волны, нежно плещущие о жёлтый песок, загорелые красавицы, бегущие по кромке моря и красиво возлежащие на скалах...
Куда всё это подевалось?

Вечером, помывшись в летнем душе, они долго вздыхали и мазали друг друга сметаной.

- Завтра на море, наверное, не пойдём, - несмело заикнулся Фёдор.

- Какое море!? Будем отдыхать здесь!

От моря они отдыхали пять дней. Ели привезённые с собой сало и картошку, запивали пивом, играли с соседями в карты. Большим утешением для них стала хозяйская собачка Джесси - маленькая, невероятно облезлая болонка. У неё был поднятый вертикально абсолютно голый хвост с кисточкой на конце. Она страстно полюбила Мироновых и всюду их сопровождала. Среди жильцов ходила легенда, что Джесси  инопланетянка, а хвост это антенна, с помощью которой она принимает послания из Космоса.

В один из вечеров Мироновы отправились погулять и сфотографироваться на память.

Набережная встретила безумным шумом и толкотнёй. Толпы людей хаотично двигались среди аттракционов, мигающих электрических пальм, многочисленных забегаловок, распространяющих дым и зловоние. Отовсюду раздавались дикие вопли любителей караоке.
Зинаида то и дело вскрикивала, налетая на крокодилов, змей, енотов и разодетых в перья негров. Со всеми этими животными разрешалось сфотографироваться, заплатив доллар владельцу.
- Господи! Жуть-то какая! - стонала Зина. - Теперь я знаю как выглядит преисподняя.
Они долго искали и нашли настоящую пальму, возле которой сфотографировались на память.

На шестой день, поздно вечером, Мироновы пошли прощаться с морем.
На этот раз их пустили без денег. Они быстро разделись и с наслаждением погрузились в прохладную воду.

- Эх, Зина! Хорошо-то как! – кричал Федя, отгребая от себя мусор.

- Хорошо, Федя. А дома лучше! – весело отвечала Зинаида, мечтая о той минуте, когда, наконец-то, сядет в поезд.