Я верю, счастье есть

               
                Я верю, счастье есть

 В эту летнюю лунную ночь на улице стояла невыносимая жара. Саша сидела на большом окне в туалете детдома. Ей казалось, что пятнадцатое августа тысяча девятьсот девяносто седьмого года – самый жаркий день в истории человечества. Она лениво помахивала на себя открыткой, переворачивая страницы «Принца и нищего». Кто-то задёргал ручку двери в туалет. Это не слишком её напугало, ведь рядом была соседняя кабинка, и тот, кто недавно нарушил её покой, непременно зайдёт туда. Так и произошло.
 Воздух во дворе был прозрачный как сердолик на ладони. Будто весь мир уместился в мутный камень. Саша внезапно представила себя внутри него, и ей стало немного неприятно: она почувствовала себя мизерной жалкой игрушкой. Чтение явно сейчас не занимало её. Ведь свой семнадцатый день рождения она встречает на подоконнике в сортире. Это было единственное место во всём огромном здании, где можно было хоть ненадолго уединиться.
 Вдруг она услышала на улице  чьи-то голоса. Саша высунула голову в открытое окно и пригляделась. «Какая – то пьяная компания пробралась в наш парк. Не могли найти убежища получше», - подумала она, достав из кармана своей клетчатой безразмерной рубашки пачку «Беломорканала». Но в спичечном коробке не оказалось ни одной спички.
- Чёрт! – воскликнула Саша.
- Кто это сидит на подоконнике как мотыль на лампочке Ильича? – обратился к ней не совсем трезвым голосом вышедший на свет от фонаря парень.
 На вид ему было лет восемнадцать – двадцать. Фигура у него была наредкость слаженной. При столь неярком освещении Саша не могла внимательно рассмотреть его лица, но даже так было видно, что он красив. Парень небрежно поправил штанину американских джинсов, которая заползла в его кроссовок, и закурил «Marlboro». До Саши сразу донёсся аромат дорогих сигарет, столь желанных для неё. Она сразу почувствовала дикую разницу между дешёвым куревом и нормальными качественными сигаретами. Табачный дым поплыл по воздуху как облака. Это смотрелось весьма эффектно.
- Егор, кончай придуриваться! – раздались голоса со стороны лавочки.
- Сейчас. Что читаешь? – непринужденно поинтересовался он у Саши.
- «Принц и нищий».
-  Гадость то какая! Сказка, да и только. Так в жизни не бывает.
- Твоя правда. Вот нам с тобой никак не удастся поменяться местами. А я бы всё отдала, чтобы быть на свободе, как ты, курить «Marlboro» и шататься спьяну в американских джинсах. Только мы ведь совсем не похожи.
 Парень рассмеялся.
- Это уж точно. Ты забавная.
- Ты тоже ничего. Прикурить не найдётся?
- Конечно, найдётся.
 Он подошёл к окну и вручил ей пачку красного цвета, а потом полез в карман за зажигалкой.
- А как тебя зовут?
- Саша.
- А меня Егор.
- Я уже догадалась. Ты учишься где – нибудь?
- В МГУ на журналистском. Второй курс закончил. Мой папа – директор мясокомбината в Москве.
- Понятно всё с тобой. А как тебя занесло в Нижний Новгород?
- Да у друга в гостях.
- А я в этом году окончу школу и смоюсь с детдома. Мне тут до смерти надоело. Вот бы волшебную палочку, которая приблизила бы этот великий день.
- А зачем тебе руки, голова и сердце? Они исполнят любые твои желания, если применить их с умом. Только так можно добиться всего, что хочешь. Когда ты это поймёшь, всё у тебя наладиться.
 Саша посмотрела в его синие и прозрачные как морская вода глаза. Они будто отрезвели, и девушке почудилось, что через секунду она в них утонит. До того его  зрачки были красивыми.
- А у тебя есть здравый смысл. Ты хорошо сказал. От папаши, видать, научился? Наверняка, его слова.
- Нет. Он мерзкий коммерсантишка, да и мне никогда особого ничего не говорил.
- Так ты дашь, может, зажигалку. Хоть какой – то подарок сделай на семнадцатилетие.
-  У тебя сегодня день рождения?! Круто! Поздравляю! Держи! Дарю.
 Егор протянул ей в форточку золотую зажигалку, на которой были изображены две ладони, держащие сердце.
- Ты с ума сошёл! Она же золотая!
- У меня дома ещё есть, не переживай. Знаешь, если чего – то очень захочешь, зажги её и загадай желание. И пока оно не исполнится, другое не загадывай! Только оно должно быть реальным, и ты должна прикладывать все силы для его исполнения. Так ты достигнешь больших результатов, чем мечтая о лампе Алладина или бороде Хоттабыча. А можешь просто сдать зажигалку барыгам, когда понадобятся деньги.
- Спасибо за ценный во всех отношениях подарок!
- Егор, мы сваливаем отсюда. Пошли уже! – заорали его пьяные друзья.
- Да иду, дебилы! Ну прощай, подруга! Будь здорова!
- И ты не хворай, дружище!
 Егор, не отводя от неё глаз, отходил в темноту. Саше вдруг стало так обидно, что этот классный парень исчезает из её жизни так быстро. Это было похоже на мгновенную вспышку: такую ослепительно яркую и такую мимолетную. Она зажгла сигарету.
- Ты что-то загадала или просто нечем подкурить? – крикнул он, удаляясь.
- Конечно, загадала. Буду ей пользоваться только по твоему назначению.
- И что же загадала?
- Да так. Чтобы ты меня поцеловал.
 Егор внезапно подбежал к ней. Саша не успела опомниться, как он уже коснулся её губ, взобравшись в два счёта на окно. Этот парень явно знал толк в поцелуях. Ещё никто так её не целовал: ни Кирилл, ни Олег, ни её давний друг Сергей. Саша таяла будто сосулька под лучами солнца. Жара стала ещё невыносимее. Она знала Егора всего несколько минут, но он за эти несколько минут сделал её счастливее, чем все другие знакомые ей люди за семнадцать лет её существования вместе взятые.
- Ух ты! Зажигалка работает, - заявила Саша после продолжительного поцелуя.
- Но зажги ты её на минуту позже, было бы уже поздно.
- Ну прощай! Ты самый классный парень, которого я встречала.
- А ты самая… Ну и так знаешь. Может, ещё встретимся когда – нибудь, но завтра я улетаю в Москву. Надеюсь, у тебя всё будет супер. Счастья тебе!
- А оно есть-то счастье?
- Лично я верю, счастье есть.
 А после он ушёл... А Саша с досадой осознала, что завтра наступит очередной день, который, как обычно, не доставит ей радости. Всё останется по – прежнему: утром она встретит в ванной своего друга Серёгу, они будут отстаивать очередь, чтобы умыться, а потом съедят в столовой перловку.
 Ей вдруг стало так невыносимо больно. В коме, который подошёл ей к горлу, словно была вся  та горечь, которую она сейчас испытывала. В ушах звенела безысходность и отчаяние.
- Хочу, чтобы мои страдания прекратились.
 Огонь. А потом Саша откусила себе язык… Это было её последнее желание.