Из цикла "Дубненские зубры"
Делать прогнозы трудно,
особенно на будущее.
Нильс Бор
Эта удивительная фотография — из книги воспоминаний математика и механика, историка науки А. Н. Боголюбова о своём старшем брате Н. Н. Боголюбове. Два человека у меловой доски смотрят из прошлого в будущее, как будто обращаясь к потомкам. Справа — академик Н. М. Крылов, слева — будущий академик Н. Н. Боголюбов. Бросается в глаза разница в возрасте. Но это уже коллеги. Свою первую научную работу Н. Н. Боголюбов сделал в 15 лет совместно и под руководством Н. М. Крылова. Этот творческий союз впоследствии доказал свою плодотворность. Академик Н. М. Крылов, по образованию горный инженер, занимался прикладной математикой. Он окончил Горный институт, но его интересовало не только то, что люди добывают из гор. Он находил задачи в самых разных областях природы и техники. Находил и ставил. Сначала для себя, потом и для своего ученика.
Писать о Боголюбове сейчас — всё равно что поднимать ленинскую тему в советской литературе: с какой стороны ни подступись — гений. Хотя до десяти лет это никак не проявлялось. Учитель гимназии в Киеве так и сказал его отцу, Николаю Михайловичу: «Коля, конечно, хороший мальчик, но математиком ему не быть».
Николай Михайлович был профессором богословия и занимал кафедру в Киевском университете. В начале 1918 года вышел декрет об отделении церкви от государства, и кафедра богословия была упразднена. К этому времени у него, под залпы артиллерийских орудий, родился третий сын. Николаю Михайловичу предлагали кафедру семитологии на вновь создаваемом Восточном факультете Киевского университета, но поставили условие снять рясу. Он отказался. А семью надо было чем-то кормить, и он перебивался как мог, пока не нашёл работу на Полтавщине, в селе Великая Круча, где освободилось место священника.
Интеллектуальный взлёт старшего сына произошёл именно там — внезапно, буднично и без всяких видимых импульсов извне. Коленька вдруг взял — и прорешал школьный задачник по арифметике. Покончив с арифметикой, взялся за алгебру и тоже прорешал задачник до конца, повинуясь исключительно тому внутреннему импульсу, который рождает великих людей. По одной формуле, которая попалась ему на глаза, восстановил всю школьную тригонометрию. Вот тут-то Николай Михайлович заметил, что с сыном происходит что-то необычное, достал учебники и вместе с ним погрузился в мир высшей математики. Сначала он помогал, потом они сравнялись, но вскоре Николай младший вырвался вперёд, и Николаю Михайловичу впору было бы бросить свои занятия, но он не бросил и продолжал постигать высшую математику, чтобы в будущем понимать работы сына.
Формально ни университетского, ни даже законченного среднего школьного образования у Боголюбова не было: только семилетка и диплом об окончании аспирантуры. Так получилось. Во-первых, в селе Великая Круча была семилетка, и всё, что мог сделать отец, это направить сына ещё раз в седьмой класс, чтобы тот не слонялся без дела. А во-вторых, когда вернулись в Киев, и Николай Михайлович привёл сына к академику Д. А. Граве, тот объявил, что молодой человек владеет математикой в объёме университетского курса, никуда ему поступать не нужно, а надо заниматься с ним индивидуально. Так юный Боголюбов стал участником семинара Граве, а через три года, «ввиду исключительных математических способностей», был принят в аспирантуру.
На семинаре Граве его и увидел академик Н. М. Крылов. Николай Митрофанович сказал отцу: «Граве хороший математик, но он уведёт Колю в математические дебри». И Н. Н. Боголюбов стал учеником Н. М. Крылова.
И даже больше чем учеником. Николай Митрофанович был его воспитателем. Открывал перед ним мир научной и культурной элиты Киева. Вкус к хорошим винам юный Николай Николаевич также воспринял от Николая Митрофановича. Мало того, жил у него в квартире. Вышло это так. В 1925 году отец Н. Н. узнал, что в Нижнем Новгороде объявлен конкурс на замещение должности настоятеля новой церкви с отменной акустикой. Каждый, кто соприкасался с церковной жизнью, знает, что это значит для священника. Николай Михайлович подал заявление на конкурс, выиграл его и с семьёй переехал в Нижний, а Котя, как звали Н. Н. в семье, остался в Киеве. Для него началась самостоятельная жизнь. Ему подыскали комнату у хороших знакомых, почти друзей. Но друзья оказались людьми неприхотливыми. Заглянув однажды к своему ученику, чтобы посмотреть, как тот живёт, Николай Митрофанович увидел плесень на стенах, ужасно рассердился, обругал хозяев и перевёз ученика к себе. У Крылова была трёхкомнатная квартира; Николаю досталась проходная комната, в которой висела доска, и там же проводились семинары. В этой комнате Боголюбов прожил восемь лет.
Психологи говорят, из ста вундеркиндов в гении выходит только один. Таким был Норберт Винер, таким был Николай Николаевич Боголюбов. Дети — великие подражатели. Вундеркинды — самые великие среди них. Но когда они вырастают и подражать больше некому, тогда и выясняется, у кого что есть за душой.
О Боголюбове в середине 40-х годов, когда он пришёл в теорфизику, говорили, что у него столько идей, что он раздаёт их направо и налево. Позже он раздавал их своим ученикам. Не потому что идей стало меньше — больше стало учеников. Он создал три школы: первую, по нелинейной механике, он оставил в Киеве после того как перебрался в Москву и занялся теоретической физикой, вторую — в Математическом институте имени Стеклова, третью — в Дубне.
Но исключительная одарённость — лишь одна черта личности молодого Боголюбова. Ему была присуща и твёрдость характера. Он родился в Нижнем Новгороде, а академик Стеклов, сам из Нижнего, говорил: «Мы, нижегородцы, народ не мягкий!». В 1931 году он спас отца. Отца арестовали в 1928 году и держали в тюрьме без суда и следствия. Все попытки освободить его закончились ничем, и Николай Николаевич поехал в Москву за советом к митрополиту Сергию. Тот посоветовал молодому человеку сходить к начальнику ОГПУ В. Р. Менжинскому, другой возможности он не видит. Но предупредил молодого человека, что он рискует не только карьерой, но и свободой, а возможно и жизнью. Боголюбова это не остановило. Он добился приёма у Менжинского, и через несколько дней отца освободили.
«К 1932 году Н. М. Крылов и Н. Н. Боголюбов создали совершенно новую область математической физики — нелинейную механику». Так родилась школа Крылова-Боголюбова. Но у самого Николая Митрофановича был только один ученик — Боголюбов. В 1928 году Н. М. Крылов сказал: «Н. Н. настоящий математик, а настоящие математики редки». Подумал и добавил: «А настоящие инженеры ещё более редки».
В одном только Н. Н. не послушался учителя. Николай Митрофанович неодобрительно относился к семейной жизни. Считал, что семья отвлекает людей от науки, особенно молодых. Сам он был сложившийся холостяк. Но его ученик был устроен иначе. Для него дом означал семью. Он женился не только вопреки учителю, но и вопреки обстоятельствам: незадолго до этого был расстрелян отец невесты.
В годы эвакуации учитель и ученик по-прежнему работали в стенах одного института, но пути их уже окончательно разошлись. Путь Н. Н. лежал в статистическую механику и дальше — в теоретическую физику. После войны он создал и отстоял, преодолев яростное сопротивление Ландау, микроскопическую теорию сверхтекучести, в середине 50-х доказал дисперсионные соотношения и «восстановил в правах» квантовую теорию поля, в 1957 году разработал математическую теорию сверхпроводимости. После образования Объединённого института в Дубне возглавил лабораторию теоретической физики и создал школу физиков-теоретиков; в течение многих лет был директором ОИЯИ.
Н. М. Крылов последние 12 лет жил в Москве, продолжал заниматься математикой, а также вопросами истории и философии математики; все его работы этих лет остались неопубликованными. А. Н. Боголюбов в своей книге упоминает об удивительной истории с завещанием Н. М. Крылова: Николай Митрофанович завещал своему ученику орденский крест Коши, переходивший среди математиков по наследству. Но Николай Николаевич его так и не получил. Крест таинственным образом исчез.
См. «Путь в теорфизику»: http://proza.ru/2023/12/26/1377