Глава 13. ПРО ТО, КАК ДОМОВОЙ ЛУЖАЙКУ ОТ ВНУЧЕК СПАСАЛ http://www.proza.ru/2009/06/29/311
Глава 14. В К О Т О Р О Й П Е Т Р У Х У А Р Е С Т О В А Л И, А П О Р О С Е Н О К Т О П - М О Д Е Л Ь Ю С Т А Л
Гроза за ночь прошла, наутро солнышко выглянуло. Пока внучки спали, солнышко тропинки высушило, с деревьев и травы капли смахнуло.
Солнышко трудилось, и Домовой не бездельничал. Проснулся на рассвете, от петрухиного «Ку-ка-ре-ку!», росой умылся, хозяйство обошёл - убедился, что всё добро бабушкино в сохранности. И сразу к помятой лужайке отправился, чтобы работу, вчера начатую, закончить.
Но поднимать травинки и расправлять цветочки ему не пришлось, потому, что на лужайке ничего уже не напоминало о недавнем бедствии. Травяной ковёр шелковился и зеленел как новенький. Лютики, колокольчики и васильки как ни в чём ни бывало тянули к солнышку свои нарядные головки. С цветка на цветок порхали бабочки, жужжали, собирая нектар пчелы, сверкали прозрачными крылышками стрекозы. В траве опять стрекотали кузнечики, ползали божьи коровки и трудились муравьи.
Это ночной дождик землю полил, лужайку напоил, растениям силы придал. Вот они сами, не дожидаясь помощи Домового, и поднялись. На свежую нарядную лужайку тут же вернулись насекомые.
- Порядочек! - обрадовался Домовой.
Можно было бы и отдохнуть, но совсем не хотелось: от работы он в отпуске отдохнул, а от отпуска - дома.
- Надо бы в засадке у поросенка прибрать, - решил Домовой, и вприпрыжку поскакал на задний двор.
Поросёнок Васька тоже проснулся, и уже в лужу успел забраться. Лежит, с боку на бок переворачивается, жидкая грязь по его бокам чёрными ручьями стекает, а он похрюкивает от удовольствия.
Домовой ему и говорит:
- Ты, Васька, хоть и поросенок, а в грязи возиться и тебе негоже!
Прогнал Ваську из лужи, и всю грязь метлой вымел. Потом колодезной воды принёс, настил в засадке промыл. Хотел было поросёнка выкупать, но в это время на задний двор бабушка вошла. За ней внучки прибежали.
- Я буду курочек кормить!..
- Нет, я! – кричат.
- Нашли о чём спорить, - смеётся бабушка. – Возьмите обе по горстке зерна, и вот сюда, в кормушку, насыпьте.
- Боюсь к кормушке идти, там злой петух ходит! – увидев Петруху захныкала младшенькая. Она помнила, как петух ее на забор загнал!
- Подумаешь, петух! Петухи только на трусих налетают. Смотри, меня он не тронет! - сказала старшенькая, и направилась прямо к Петрухе.
- Подожди-ка спорить, - остановила ее бабушка. - Дай я Петруху запру от греха подальше. Неровен час, опять налетать вздумает. А трусиха ты, или не трусиха, он разбираться не станет: у петуха мозги куриные, крохотные.
Загнала она Петруху в курятник и дверь приперла.
- Посиди под арестом покуда! – говорит.
Куры это услышали, раскудахтались: «Не виноват Петруха, на внучку кинуться Хозяин его заставил!».
Петруха заголосил. «Ку-ка-ре-ку! Произвол! Свободу безвинно осуждённым!»
Но напрасно они старались: куриного языка никто кроме Домового не понимает. Поэтому ни бабушка, ни внучки на куриное возмущение никакого внимания не обратили.
А Домовому, стыдно стало:
- Правы куры, из-за меня Петруха страдает!
Прошел он потихонечку сквозь стену сарая, зерна там в карманы набрал, и так же, сквозь стену, в курятник проник. Покормил бедного арестанта с ладошки, по гребешку погладил:
- Не сердись на меня, Петруха. Я тебе самых жирных червяков принесу. И за курочками твоими сам присмотрю – ни коршуну, ни коту в обиду не дам. А как внучки со двора уйдут, я тебя выпущу.
Вышел он из курятника, смотрит, внучки кур кормят. Младшенькая, как бабушка и велела, в кормушку зерна насыпала. А старшая начала его по земле разбрасывать.
- Скучно, - говорит, - курам на одном месте стоять. – Им интереснее лапами землю разгребать, и зернышки по одному находить.
- А сколько зерна при этом напрасно пропадёт, её не волнует! – заворчал Домовой, у которого уже начало портиться настроение.
Не стал он смотреть на это безобразие – в палисадник пошёл. Там, в теньке под деревьями, всегда самые жирные червяки водились. Потом вспомнил, что надо бы капусту осмотреть, и если гусеницы на ней завелись, собрать их, и тоже Петрухе скормить.
Бабушка в это время баланду поросенку готовила – не простую, а с витаминами. Вместо аптечных витаминов она молодые побеги крапивы добавляла. Нарвет их, положит на чурку, измельчит топором, и с поросячьим варевом смешает. Поросёнок от такой еды не по дням – по часам растёт.
А внучки уже тут как тут – через засадку перегнулись, наблюдают, как поросёнок ест.
- Ну и аппетит у Васьки – даже кусачую крапиву жует! - замечает старшенькая.
- Фу, как некрасиво он ест – чавкает, фыркает, и пятаком пищу из корыта выпихивает! – морщится младшенькая.
- Он вообще грязнуля – смотри, какие бока у него чумазые! – добавила старшенькая.
Бабушка живность покормила, и в избу ушла. А внучки на заднем дворе остались, от поросёнка не отходят.
- Вика, давай Ваську искупаем! В грязи микробов много, от них наш Васька заболеть может! – предложила старшенькая.
- Правильно, давно пора Ваську вымыть, – поддержала идею младшенькая. – Станет он чистеньким и розовеньким, как на картинке!
Стали внучки воду лейкой из бочки носить, и поросёнка поливать. Льют, льют, в засадке лужу по щиколотку налили, а поросенок как был чумазым, так чумазым и остался. Но купание ему так понравилось, что он даже от корыта отвалился, и на настил улёгся. Лежит в новой луже, и бока под леечный душ подставляет.
- Тут одной воды недостаточно. Его надо мылом мыть, - говорит старшенькая.
- И мочалкой, - вторит младшенькая.
Сбегали внучки в баню, принесли мыло и мочалку, и взялись поросёнка тереть. Работа кипит, пена во все стороны разлетается. А Васька замер, вытянулся, и от удовольствия похрюкивает.
Целый час внучки поросёнка отмывали. Наконец стал Васька чистым и розовым, как на картинке.
Тут и Домовой вернулся – червяков накопал, и несколько гусениц, которые во время его отпуска на капусте завелись, принёс.
Как вошел на задний двор, так у него ноги и подкосились – чтобы не упасть, к забору пришлось привалиться. Вместо поросячьей засадки облако пены клубится, из пены головы внучек торчат. Мыльные пузыри от пенного облака отрываются, и по всему двору разлетаются. Глупые куры зерно искать бросили, за пузырями бегают.
- Люба, у меня весь сарафанчик вымок! – говорит младшенькая.
- У меня тоже, - говорит старшенькая. – Но это даже хорошо, потому, что сарафаны не просто вымокли, а в пене постирались.
- Вот как мы бабушке помогли – и поросёнка отмыли, и одежду постирали! – с гордостью говорит младшенькая.
- Сейчас пойдем, сарафанчики на верёвку повесим, а пока они сушатся, позагораем, - сказала старшая.
Внучки свои сарафаны сняли, и убежали их на верёвку развешивать. А Домовой, пошатываясь, к засадке подошёл. Смотрит, Васька в пенной луже разлёгся.
- Вот ты, Хозяин, - говорит, - в жаркий день водоёма меня лишил, лужу мою метлой смёл. А внучки выручили – новую лужу мне сделали. А еще бока почесали.
- Погоди, пена высохнет, бока хуже прежнего чесаться станут! – говорит ему Домовой.
- Ну и что! Внучки мне их снова почешут, - хрюкнул Васька, и на другой бок перевернулся.
Обидно стало Домовому. Ничего больше не сказал он Ваське, развернулся, и пошёл в курятник – Петруху червяками и гусеницами угощать.
Покормил Петруху, и на насест с ним уселся – стал про пенное происшествие ему рассказывать. Потом про то, как с котом Васькой рыбу в отпуске ловили и уху варили, рассказал. Потом вспомнил, какую красивую красную заплатку он на порванное платье младшей внучки пришил. В общем, спешить Домовому было некуда, и проговорил он с Петрухой до вечера.
А как из курятника вышел, снова к поросёнку подошёл. Несмотря на обиду, решил убедиться, что высохшая на солнце мыльная пена Ваське не навредила.
Посмотрел на поросёнка – и ну давай хохотать! Отмытые Васькины бока цветами яркими - синими, красными, желтыми, фиолетовыми - разрисованы. Хвостик – петелька под пирамидку - разноцветными колечками - раскрашен. Одно ухо у Васьки голубое, другое оранжевое. На шее венок из полевых цветов болтается. А сам Васька пятачок задрал, и по засадке, как по модному подиуму, прохаживается.
- Хрю-хрю! Ну как тебе мой новый наряд? - спрашивает. - Хрю-хрю! Внучки сказали, что я теперь самый красивый и продвинутый поросёнок. «Топ-модель», говорят!
От смеха Домовой на землю упал. Целый час, схватившись за живот, по земле катался:
- Ах-ха-ха-ха-ха! Ах, уморил! Ух-ха-ха-ха! «Топ-модель»! Ох-хо-хо-хо-хо! Ох, не могу! Их-ха-ха-хо-хо! «Продвинутый поросёнок»! Ах-ха-ха-ха-ха! Ух-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо-хо!
Так хохотал Домовой над поросёнком–выбражулей, что силы кончились. Еле на крышу поросячьей стайки забрался! Там, свернувшись калачиком, и уснул.
______
Глава 15. В КОТОРОЙ ПОРОСЕНОК ВАСЬКА СТАЛ ВАСИЛИЕМ ХРЮКОВИЧЕМ И В МОСКВУ УЕХАЛ http://www.proza.ru/2009/06/29/328