ПАРАДОКС КОРАБЛЬ ТЕСЕЯ:
С ЗАМЕНОЙ ДЕТЕЛЕЙ ПРЕЖНИЙ?
Всё в мире покроется пылью забвенья,
лишь двое не знают ни смерти, ни тленья:
лишь дело героя да речь мудреца
проходят столетья, не зная конца
Фирдоуси
http://quote.koreiz.ru/category/poems/firdousi/
«Афоризмы и цитаты» цитатник для всех
http://quote.koreiz.ru/about/this-site-howto/
«Корабль Тесея – парадокс, также известный как парадокс Тесея. Звучит парадокс так:
«ЕСЛИ ВСЕ СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ИСХОДНОГО ОБЪЕКТА БЫЛИ ЗАМЕНЕНЫ, ОСТАЁТСЯ ЛИ ОБЪЕКТ ТЕМ ЖЕ?»
Согласно греческому мифу, пересказанному Плутархом, корабль, на котором Тесей вернулся с Крита в Афины, хранился афинянами до эпохи Деметрия Фалерского, и ежегодно отправлялся со священным посольством на Делос. При починке в нём постепенно заменяли доски, до тех пор, пока среди философов не возник спор, тот ли это ещё корабль, или уже другой, новый? [1] Кроме того, возникает вопрос:
В СЛУЧАЕ ПОСТРОЙКИ ИЗ СТАРЫХ ДОСОК ВТОРОГО КОРАБЛЯ, КАКОЙ ИЗ НИХ БУДЕТ НАСТОЯЩИМ?
Из современных разновидностей данного парадокса отмечают следующий:
БУДЕТ ЛИ КЛОНИРОВАННАЯ ОСОБЬ ИДЕНТИЧНА ОСОБИ-ДОНОРУ?
Предложенные решения
Причины Аристотеля
Согласно философской школе Аристотеля, существует несколько описывающих объект причин: форма, материал и суть вещи (которая, по учению Аристотеля, является самой важной характеристикой). Согласно этой философии, корабль остался тем же, так как его суть не поменялась, лишь изменился износившийся материал. Однако, подобное решение спорно, так как оно исходно предполагает превалирование сути над формой и материалом.
Определения «тот же»
Согласно этому решению, вещи могут быть «теми же» количественно и/или качественно. В таком случае, после смены доски корабль Тесея окажется количественно тем же, а качественно – уже другим кораблём. Проблема решения в том, что при введении слишком большого количества характеристик, теряется любая возможность тождества (например, тот же корабль без всякой смены досок, изменив положение в пространстве, сможет считаться «другим» кораблём).
В массовой культуре
Парадокс корабля Тесея упоминается в книге Терри Пратчетта «Пятый элефант». Там идёт речь о топоре, у которого регулярно появляются новые ручки или лезвия. Персонажи книги считают, что этот топор не может считаться тем же топором физически, но может считаться тем же топором эмоционально.
В детской книжке «Волшебник из страны Оз» проклятый топор кузнеца отсекал ему по очереди конечности, взамен которых кузнец выковывал себе новые до тех пор, пока не превратился целиком в Железного человека.
Парадокс также обыгрывается в различной литературе, касающейся телепортаций и путешествий во времени». Конец цитаты («Академика», «Корабль Тесея» http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/648308).
РЕШЕНИЕ
В этой задаче затрагиваются сразу две важные проблемы:
1) истинное понимание нами «целого» и его «части, элемента» – образование и применение этих понятий в их соотношении и взаимодействии;
2) истинное понимание «тождественности, идентичности» и «различности, отличия» объектов друг от друга.
Для верного понимания и рассуждения нужна «точка опоры выводов» («Логические парадоксы. Пути решения», главы «О принципах решения парадоксов», пункт 1, http://proza.ru/2009/04/27/370 и «Ошибки понимания парадоксов – точка опоры выводов», http://proza.ru/2009/04/24/826) в виде определений «корабль», «объект или целое» и связанная с ними «тождественность (различие) объектов». То есть сначала нужно выделить понятие, о котором следует рассуждать. Тогда и можно будет ответить на поставленный вопрос. Попробуем найти такое понятие.
Если определить «объект», в данном случае «корабль», как состоящий из элементов, применённых ТОЛЬКО в первый раз, при его постройке, то, следовательно, при замене даже не всех, а лишь ОДНОГО его элемента, он становится уже «другим объектом», «другим кораблём». Но такой, хотя и верный, вывод противоречит даже нашему врождённому, подсознательному пониманию «тождественности объектов». Ведь, исходя из этого, следует признать, что любой объект (предмет, да и сам человек) не являются теми же самыми даже две секунды подряд. Потому что всё в мире меняется ежесекундно, всё находится в постоянном движении, изменении. И человеческий организм, также как и его сознание, меняется ежесекундно и на клеточном уровне (клетки отмирают и рождаются другие), и на уровне сознания (меняются мысли, интеллект, память, психическое здоровье или психологическое состояние, наконец, и т. д.).
Следовательно, принятое определение неверно, так как не отражает истинное положение вещей, а именно – изменчивости всего, то есть изменчивости мироздания.
Тогда примем за новую «точку опоры выводов» другое определение: «объект» (корабль) – это что-либо (судно), состоящее из частей, которые могут быть изменены или заменены. То есть примем дефиницию, из которой прямо следует ответ на поставленный вопрос: корабль, объект, может состоять не только из тех же деталей, которые были использованы при его создании. Верно ли это определение, дающее прямой ответ на наш вопрос?
Из этого определения следует вывод о том, что в корабле могут быть заменены не только одна или некоторые, но и вообще ВСЕ детали на такие же. Таким образом, единственным условием идентичности «целого» (корабля в данном случае) по данной дефиниции, без привлечения других условий, будет «идентичность, тождественность заменяемых частей».
Эта «тождественность» тоже имеет свои критерии – совпадение по требуемым при замене параметрам, то есть ПО СУЩЕСТВЕННЫМ ПАРАМЕТРАМ, и пренебрежение другими, НЕ СУЩЕСТВЕННЫМИ. Например, пренебрежение цветом деталей при совпадении размеров и т.д.
Это рассуждение ведёт к одному важному выводу:
«ЧАСТЬ» ПРИНАДЛЕЖИТ «ЦЕЛОМУ», ЕСЛИ СООТВЕТСТВУЕТ СВОЕМУ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЮ В СУЩЕСТВОВАНИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ «ЦЕЛОГО».
Следовательно, и «целое» является таковым, пока все его «части» соответствуют своему предназначению. Это и имел в виду Аристотель, указывая на «суть вещи».
Иначе, если одна «часть» не «играет свою роль» в общем процессе, то и результат будет отличным от того, что требуется от «целого» по замыслу, имманентности – внутреннему предназначению. Ведь если штурвал будет крутиться только в одну сторону, то корабль не сможет «плыть», а будет «крутиться, как волчок», то есть не выполнит своё предназначение как «средства передвижения по воде», а вскоре, напоровшись на ближайший пирс, вообще перестанет «быть» и уж тем более «быть для чего-то предназначенным».
Можно возразить: но ведь если не будет замка на двери каюты, то корабль может «ходить по воде». Хотя эта деталь не то что не была заменена, а её вообще не было. Верное замечание, ведущее к уточнению понятия «часть целого», в данном случае это «часть элемента корабля».
Из возражения следует, что не каждую «деталь» можно считать «СУЩЕСТВЕННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ ЦЕЛОГО». Только те элементы являются существенными, без которых «целое» НЕ МОЖЕТ являться таковым по своей сути. То есть мы принимаем, что корабль без иллюминаторов – это «корабль», как и без замка на двери каюты тоже и т. п., потому что он может выполнять своё предназначение. Иначе следует признать, что и без лампочки или с перегоревшей лампочкой на палубе корабль не является больше кораблём. Но это просто смешно, хоть и логично, не так ли? Иначе следует считать применимой к нашему определению японскую пословицу: «Кузнец плохо подковал лошадь. Лошадь потеряла подкову. Из-за лошади гонец не доставил донесение. Из-за не доставленного вовремя донесения проиграли войну» (к/ф «Тройной форсаж: токийский дрифт»). «Нет ничего важнее мелочей» (Ш. Холмс), но в данном случае «за деревьями не видно леса».
В том и состоит ГЛАВНАЯ РОЛЬ ДЕФИНИЦИИ – УКАЗАНИЕ КРИТЕРИЕВ, по которым в дальнейшем будет проводиться рассуждение. Поэтому если принимаем за определение «целого», в данном случае «корабля», признание таковым на основании СУЩЕСТВЕННЫХ ПРИЗНАКОВ (что и является целью истинного определения, отражающего понимание явлений), а именно – «средство передвижения по воде», как главной его функции, то отпадает необходимость даже в уточнении смысла понятия «несущественных деталей». Потому что мы поднимаемся на иной уровень понимания: рассматриваем не материальное воплощение «корабля», а ИДЕЮ «корабля» (суть вещи, по Аристотелю), то есть размышляем абстрактно. А на этом уровне понимания уже никакой роли не играют «технические детали корпуса» – то есть материального воплощения «корпуса» как абстрактного элемента понятия «корабль», – навроде лампочки, замка, иллюминатора или какого-нибудь болта. Поэтому играть роль будет лишь наличие «элементов» ИДЕИ, абстрактного понятия «корабль». Например, наличие «штурвала» или «двигателя» как материального воплощения элементов «инструменты управления и движения».
Конечно, отсутствие болта в обшивке днища может привести к течи и затоплению корабля. Но наличие или соответствие размера – пригодности болта (существенные параметры) – это вопрос уже ТОЖДЕСТВЕННОСТИ МАТЕРИАЛЬНОГО ВОПЛОЩЕНИЯ ИДЕЕ «элемента корабля»: «корпус», «днище» и т.д. И тогда, чтобы получить тот же самый, прежний корабль, нужно чтобы была соблюдена тождественность заменяемых деталей прежним деталям по существенным признакам – соответствие сути новой детали заменяемой, то есть нужно вместо мачты ставить мачту, а не водопроводную трубу. А степень соответствия внешних и технических характеристик заменяющих деталей старым будет определять степень соответствия воплощения понятия «конкретная деталь корабля» в материальном приложении, то есть соответствие и внешнего облика всего корабля прежнему. Можно поставить вместо старого ржавого болта новый блестящий, но эта замена не делает корабль другим, а только немного изменяет его внешний облик. Но ведь и сам корабль в процессе существования МЕНЯЕТСЯ ВНЕШНЕ! И этот же ржавый болт сначала был блестящим. Нет ничего неизменного в мире, но это не значит, что меняется суть вещей, если меняется внешний облик, форма. «Суть вещей, идея объекта» – это и есть та единственная постоянная величина, на основе которой можно рассматривать вещи неизменными.
Вы снова возразите: но если поставить вместо деревянной обшивки корабля железную, или вместо коричневой рубки – красную, или заменить все белые паруса на зелёные, или вместо мачты поставить водопроводную трубу подходящих размеров, то хотя все эти детали будут соответствовать «сути заменяемых деталей» и корабль в целом будет полностью соответствовать своему предназначению, но внешне это будет совсем другое судно. Это верно. Так как меняется внешний облик, который является важной частью корабля, основой для его распознавания и отличия от других. А всё потому, что необходимо точно следовать пониманию «сути объекта, вещи». «Суть объекта» отражает не только имманентную, внутренне присущую функцию, причём она может быть не единственной, но и ВНЕШНИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ, если они, как раз, являются СУЩЕСТВЕННЫМИ, то есть ФОРМУ. Для понятия «корабль» размер и цвет болта днища не имеет значения, как несущественный признак, но для понятия «элемент днища – болт» имеет прямое значение, так как его размер, вес, цвет, материал, шаг резьбы и т.п. характеристики являются СУЩЕСТВЕННЫМИ признаками понятия «болт днища». Поэтому только их соблюдение делает замену тождественной.
Отсюда следует простой вывод:
корабль при замене деталей будет оставаться прежним, идентичным, как и любой объект, если сохраняется ТОЖДЕСТВЕННОСТЬ СУЩЕСТВЕННЫХ ПРИЗНАКОВ ЗАМЕНЯЕМЫХ В НЁМ ЭЛЕМЕНТОВ НА ВСЕХ УРОВНЯХ РАССМОТРЕНИЯ – ОТ ЦЕЛОГО К ЕДИНИЧНОМУ, ОТ СУТИ К ФОРМЕ (СУТИ ЭЛЕМЕНТОВ).
Многие вещи уже с созданием имеют разную форму, но являются одним и тем же по сути. Представьте камуфляж вещи, то есть придание вещи необычной формы. Например, детский рюкзак в виде мягкой игрушки или зажигалка в виде пистолета. Никто же не станет утверждать, что они являются игрушкой и пистолетом. Потому что их предназначение – сумка и зажигалка, не смотря на их внешний вид. Более того, ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЛЮБОЙ ВЕЩИ В ДРУГОЙ ФУНКЦИИ, фактически, изменяет саму вещь в данный момент! Когда мы забиваем гвоздь не молотком, а гантелей, то В ДАННЫЙ МОМЕНТ ВРЕМЕНИ, гантель является именно молотком, не смотря на её форму! Это прямое следствие изменчивости и постоянного движения мироздания. Таким же образом, поставив корабль на прикол и открыв в нём ресторан, мы изменяем СУТЬ корабля, превратив его в «место потребления пищи», хотя ни одна деталь в нём может и не поменяться. То есть «форма» в каких-то случаях очень мало влияет на содержание – на суть вещи, её использование, предназначение. Потому что «суть вещи» может состоять из нескольких, а не одной функций. «Форма» исходит из «сути вещи», является её производной, отражением. Но она не мешает изменению функций, то есть перемены сути вещи, до некоторого предела. А придание камуфлированной формы какой-то вещи воплощает идею не только соответствия главной функции вещи, но и ещё одной – маскировка главного предназначения.
Однако и сама «форма», в свою очередь, тоже влияет на «суть вещи», изменяет её вплоть до полной противоположности, если изменяется или вообще разрушается. Попробуйте, например, забить тот же гвоздь молотком, гантелей, ботинком, кулаком или тетрадью и увидите разность полученных результатов, исходящих из «формы» предметов, от стопроцентного до нулевого и даже отрицательного (разрушение предметов). Следовательно, наше определение оказалось снова неверным, потому что «содержание» и «форма» «объекта» составляют собой одно целое – «объект», его «суть» – в своей взаимосвязи.
Такой точки зрения придерживаются оппоненты Аристотеля, считающие, что содержание не должно «превалировать над формой». Другими словами, истинная СУТЬ ОБЪЕКТА включает в себя ИДЕЮ И ЕЁ ВОПЛОЩЕНИЕ, ФОРМУ:
СУТЬ ОБЪЕКТА = ИДЕЯ + ВОПЛОЩЕНИЕ = СОДЕРЖАНИЕ + ФОРМА
Поэтому их связь должна быть отражена, сбалансирована в понятии «объекта».
И здесь вы снова возразите мне: но ведь таким путём мы пришли к началу! Выходит, что если какая-то деталь была заменена на не совсем идентичную, например, вместо стального болта поставили титановый, или поставили якорную цепь с другим размером звеньев, то корабль в целом уже не является тем же, прежним? Нет, это не так. Потому что внешний облик, который является основой для его распознавания и отличия от других, практически, не меняется, точнее меняется очень незначительно. Но вот если, не меняя деталей, просто выкрасить корабль или его часть в другой цвет, то это меняет корабль. Потому что меняет его внешний вид. И Тесей или афиняне могут запросто не признать корабль в этом случае.
Здесь мы необходимо пришли к пониманию того, что нужно очень точно определять понятие «элемент корабля», которое стоит в основании самого понятия «корабль». Другими словами, точное понимание «части, элемента целого» даёт точное понимание «целого».
И теперь можно попробовать ответить на поставленный в начале вопрос:
любое изменение корабля не изменяет его ПО СУТИ, оставляет прежним, если сохраняются его существенные признаки: «предназначение», «технические характеристики», «внешний облик» и другие важные параметры, которые и отделяют данный корабль от всех возможных других.
Отсюда следует, что отсутствие или неисправность замков каюты или лампочки не влияет на признание корабля прежним или другим, но изменение цвета, размера или количества парусов, к примеру, делает корабль другим, потому что влияет на его «внешний облик» или «технические характеристики». Если вместо, скажем, главной мачты поставить в два раза меньшую по высоте, то корабль не будет прежним, как и замена её на такую же по высоте, но толще в два раза или другого цвета.
В 1993 году я придумал диалог, в котором отражена та же самая проблема, что и в этой задаче – соотношение части и целого.
«Поликлиника»
Диалог двух знакомых:
«– Куда направляешься?
– К терапевту.
– Значит, идёшь в поликлинику.
– Нет, я иду к терапевту.
– Но ведь его кабинет находится в поликлинике?
– Да. Но я иду не во всю поликлинику, а только в один кабинет, к терапевту»
Кто же из них прав?
Вывод будет исходить из того, какое определение «поликлиники» мы примем за «точку опоры выводов». Если считать, что «поликлиника» – это множество врачей, тогда он не идёт в поликлинику, как если бы врач имел собственный отдельный кабинет или принимал на дому. Но ведь «поликлиника» называется так ещё и по тому, как раз, что все кабинеты находятся в одном здании. Исходя из этого, выходит, что человек идёт во всю «поликлинику», хотя ему нужен всего лишь один врач и один кабинет. В этом определении часть (кабинет) принадлежит целому (поликлинике) и является его неотъемлемой частью.
В этом месте рассуждения проблема понимания «элемента целого» и проблема понимания «идентичности объекта» сталкиваются между собой, из-за чего и появляется противоречие изначально. Из их столкновения возникает вопрос:
ГДЕ ГРАНИЦА ПРИЗНАНИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ ОБЪЕКТА САМОМУ СЕБЕ И ЕГО ОТЛИЧИЯ ОТ ДРУГОГО или иначе КАК ОПРЕДЕЛИТЬ ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЭЛЕМЕНТ ЦЕЛОГО, ОБЪЕКТА СУЩЕСТВЕННЫМ?
Решение этой дилеммы и будет окончательным решением парадокса.
Представим, что на стапелях судоверфи началась постройка двух кораблей: а) одновременно, б) по одним и тем же чертежам. в) одним и тем же рабочим коллективом (к примеру, по конвейерному принципу – разделение работы на участки), г) из одних и тех же материалов одной и той же партии и т.д. Возникает вопрос: будут ли эти судна одинаковыми или же они будут различными, то есть, будут ли они отличаться и чем, если будут?
Если все параметры полностью идентичны, то и корабли будут полностью идентичны. Если, конечно, не будет какой-то, даже небольшой, разницы в технических параметрах. Например, царапины на борту одного, а точнее – если она и будет, то это не существенно, потому что ДЛЯ РАЗЛИЧИЯ НЕОБХОДИМ ЛЕГКО УЗНАВАЕМЫЙ ВНЕШНИЙ ПРИЗНАК. Поэтому для их различения вводятся искусственные параметры – название корабля и другие. Например, «Победа» и «Беда» или «Победа-1» и «Победа-2». Но представьте, что заказчику вздумалось и названия присвоить одинаковые, то есть «Победа» и «Победа». Чем тогда они различны? И как можно сказать, что это ДВА, а не ОДИН корабль? Тем более, когда один из них увидит кто-то на рейде или у пирса? Видимо, всё-таки есть какой-то важный признак, который отделяет один объект от другого, который и необходимо найти.
Всё дело в том, что существует некий предел в определении сущностных черт объекта, дальше которого мы не в состоянии продвинуться, не применив дополнительные исследования. Конечно же, один корабль отличается от другого чем-то, скажем, наличием бракованного материала обшивки или весом якоря в граммах, но по внешнему осмотру и другим доступным нам на конкретный момент времени параметрам это определить НЕВОЗМОЖНО. Здесь мы просто превращаемся в «буриданова осла», который мучается с голоду от невозможности определить разницу, а значит, и выбрать из двух идентичных охапок сена. Но даже осёл не настолько глуп, чтобы помереть из-за такой простой задачки, когда дело касается еды и его жизни. Он просто выберет первый попавшийся стог сена, не раздумывая. Тем более, что подобные нашим размышления ему и недоступны. И мы поступаем также, когда не можем (или не хотим) выделить существенные признаки объекта – устанавливаем «условные, искусственные» признаки на основе «второстепенных черт» «объекта» или вообще на абсолютно других основаниях, даже и не касающихся данного объекта. Для нас является достаточным для различения объектов ЛЮБОЙ ВНЕШНЕ ЛЕГКО УЗНАВАЕМЫЙ ПРИЗНАК. Потому что нашему разуму, человеческому мышлению нужна «точка опоры выводов» в виде определения понятия, то есть выделения существенных, а при их невозможности каких-либо других отличительных признаков объекта. «Название корабля» или «флаг», или «количество мачт», или другие и являются, как раз, такими искусственными отличительными признаками. Уже потом в процессе существования объекта к существенным признакам добавятся новые, которые тоже будут отличать идентичные в начале объекты-корабли. Например, изменение цвета корпуса или маршруты следования и т.п.
Конечно, объекты-корабли на самом деле и при постройке уже изначально отличаются. Потому что материал изначально отличается даже в одной партии, а также и потому, что даже один человек не может достичь двух абсолютно, совершенно идентичных результата своими одними и теми же действиями, в какой-то мелочи результаты будут отличны всё равно. Тем более, если разные люди будут совершать одни и те же действия, или корабли принадлежат разным заказчикам, к примеру. Поэтому кроме названия вводятся также различия по субъекту – тому, кто строил корабль, а именно какую-то его часть, или по тому, кто будет его владельцем. Подобным образом маркируются изготавливаемые товары – по субъекту производства: фирма, производство, фамилия производившего предмет человека или наименование бригады.
Отсутствие же отличительного признака делает задачу различения объектов невозможной в принципе. Потому что тогда нет «точки опоры выводов» в виде «определения», так как имеется только «неточное определение» или оно вообще отсутствует.
Эти рассуждения касались любого корабля вообще, но в нашей задаче используется не любой, а корабль Тесея. Поэтому существенный отличительный признак, по которому производится выделение именно данного корабля из всех других, даже и полностью идентичных по всем параметрам, – это ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ ЕГО ТЕСЕЮ, то есть то, что именно Тесей на нём ходил по морям и прибыл в данный конечный пункт («вернулся с Крита в Афины»).
Исходя из данного определения «корабля Тесея», следует вывод: корабль Тесея останется прежним только, если в нём не будет заменено ни одной детали. Но данный вывод полностью противоречит всем предыдущим рассуждениям, не так ли? В чём же дело?
Просто в этом месте наши рассуждения привели нас к пониманию тождественности рассматриваемых проблем проблемам, указанным, например, в парадоксах «Куча», «Хвост», «Лысый» («Плешивый») (http://proza.ru/2009/05/23/485). А именно – пониманию
ОТСУТСТВИЯ ЧЁТКОЙ ГРАНИЦЫ МЕЖДУ ТОЖДЕСТВЕННОСТЬЮ ОБЪЕКТА САМОМУ СЕБЕ И ЕГО ОТЛИЧИЕМ В ПРОЦЕССЕ ПОСТОЯННОГО ИЗМЕНЕНИЯ, С ТЕЧЕНИЕМ ВРЕМЕНИ, то есть существования в изменчивом мире.
И определение границы идентичности корабля Тесея самому себе аналогично определению того, когда человек становится лысым, например (Там же, Парадокс «Лысый» или аналогичные ему «Куча», «Хвост»).
Если выпадение одного волоса не делает человека лысым, как и выпадение десяти или сотни, то выпадение и всех волос не делает его лысым. Но это же абсурд, не так ли? А всё потому, что мы не дали точного определения «лысый» (человек, в данном случае), а значит, не можем и определить границу тождественности и отличия объекта самому себе. Только дефиниция даст нам возможность истинного рассуждения и заключения на его основе.
И поэтому только точное определение понятия «корабль Тесея», как и «корабль» вообще, то есть понятие «целого в изменчивом мире», даст нам возможность для истинного заключения.
Представим, что корабль Тесея причалил и все сошли на берег. Но через некоторое время (несколько минут или несколько дней, неважно) от обшивки борта отвалилась одна доска. Можно ли и дальше считать такой корабль прежним кораблём Тесея в данном случае? Ведь у него уже не существует одной детали? Скажете, что это была не существенная деталь, по нашим рассуждениям? Тогда представим, что упала главная мачта со всеми парусами, что можно считать уже существенной деталью. Вопрос повис в воздухе. А теперь представьте, что прошло много десятков лет и корабль Тесея превратился в труху, и только его одинокий остов на берегу, омываемый морскими волнами и ветрами, напоминает нам о днях его былой славы. Можно ли считать эти обломки кораблём Тесея или вообще кораблём? Нет, конечно. Ведь он не сможет не то что быть кораблём, но даже маленькой лодочкой, потому что не сможет соответствовать своему предназначению. Но где же тогда «золотая середина», истинное определение объекта, находящаяся между двумя крайними точками, состояниями объекта – от «появления» до полного «разрушения»? Получается, что ни в случае полного изменения объекта, ни в случае нулевого изменения объекта говорить о его идентичности самому себе нельзя?!? Выходит и лысый является волосатым?
Не найдя баланса между постоянством и изменчивостью объекта и их отражениями – содержанием и формой – разрешить поставленные вопросы до конца не удастся. Потому что отсутствие «точки опоры выводов» в виде точного определения «объекта» и «идентичности самому себе» не даст возможности сделать однозначное истинное заключение.
Всё дело в том, что, говоря о постоянстве объекта, а тем более – о его изменчивости, нельзя забывать о такой неизменной, сущностной черте нашего мира, как «время». Без него невозможно истинное понимание явлений, потому что изменчивость – это отражение времени. Поэтому одни и те же изменения объекта, но в контексте времени и абстрагировано от него, ведут к абсолютно различным рассуждениям и следствиям. Ведь если любой объект, корабль в нашем случае, претерпит изменения во всех элементах (будут изменены или заменены все детали) сразу же, В ТЕЧЕНИЕ ОТНОСИТЕЛЬНО НЕБОЛЬШОГО ПЕРИОДА ВРЕМЕНИ, скажем, недели, то это позволит сказать, что ОБЪЕКТ СТАЛ «ДРУГИМ», то есть изменился в градациях от «немного» до « полностью». Но если эти же самые изменения будут происходить В ТЕЧЕНИЕ ДОСТАТОЧНО ДЛИТЕЛЬНОГО ВРЕМЕНИ, то ОБЪЕКТ БУДЕТ оставаться «ПРЕЖНИМ». Казалось бы, парадокс? Но это не так, потому что в данном рассуждении нет противоречия, а есть истинное отражение сути вещей, изменчивости мироздания, в данном случае. Это легко понять на примере.
Представьте корабль. Если его разобрать полностью, а затем собрать из этих же деталей, то это будет тот же самый корабль. Но если заменить в нём все детали, то это станет другой корабль. Эта ситуация абсолютно тождественна той, что рассмотрена выше – о постройке двух одинаковых кораблей изначально. Но если разобрать корабль и собирать его в течение длительного периода времени, например, пяти лет, то со временем под воздействием погодных условий детали изменят свой внешний облик, свои технические характеристики да вообще могут разрушиться или потеряться. А это неизбежно влечёт и изменение внешнего облика и функционирования всего корабля. Можно устаревшие и недостающие детали заменить новыми такими же, что и делали афиняне. Замена деталей в течение длительного времени, постепенно, не меняет корабля в целом, как и все другие живые или неживые объекты в мире.
А значит, КОРАБЛЬ ОСТАЁТСЯ ПРЕЖНИМ, КАК И ЛЮБЫЕ ДРУГИЕ ОБЪЕКТЫ, ДАЖЕ ЕСЛИ В НЁМ БУДУТ ЗАМЕНЕНЫ ВСЕ ДЕТАЛИ, НО В ТЕЧЕНИЕ НЕ КОРОТКОГО, А ДОСТАТОЧНО ДЛИТЕЛЬНОГО ПЕРИОДА ВРЕМЕНИ.
Такое положение дел проистекает из особенностей нашего человеческого мышления. А именно – из того, что мы не можем постичь что-то сразу, мгновенно, а познаём явления в течение времени. Иначе, наверное, мы были бы подобны Богу, а необходимость во времени в этом отношении, в агностическом контексте, вовсе отпала бы. Да и сами объекты проходят свой жизненный цикл от рождения до смерти, от появления до исчезновения не мгновенно, а в течение относительно длительного периода по сравнению с секундой или минутой, к примеру.
В течение времени мы фиксируем в своём мышлении, в памяти, изменения, происходящие с объектами. Поэтому мы и можем делать умозаключения о том, что объекты, находящиеся в разных временных периодах, а значит, и в разных физических состояниях, являются одними и теми же, то есть тождественными самим себе, хотя и по внешнему виду (форме) и по сути (содержанию) могут очень сильно отличаться от самих себя в разное время. Достаточно каждому вспомнить свои детские фотографии, да и свои мысли, как сразу станет ясно, что это так.
Фиксация изменений, протекающих с объектом в течение времени, – это ни что иное, как операция мышления называемая «обобщение». В отдельные моменты времени мы создаём границу в нашей памяти, отделяя старое знание от нового. Отличительные признаки объекта представляем неосознанно в виде элементов множества «всё». В приложении к конкретному объекту это множество будет выглядеть, как «всё, что знаем об объекте» или «все элементы, определяющие объект». Например, относительно корабля – технические характеристики, внешний вид, название и т.д. То есть всё то, что позволяет нам отделить интересующий нас объект от всех других. Через какое-то время наше сознание снова фиксирует «множество элементов, характеризующих объект», затем снова и снова. И только когда наступает момент, когда объект значительно изменяется по сравнению с первоначальным состоянием, которое мы знаем и которое соответствует сути объекта, тогда будет можно сказать, что объект исчез, разрушился, или стал другим.
Если посмотреть всего несколько, скажем, фотографий одного объекта за длительный период его существования, то все происходящие изменения «будут налицо», то есть мы их легко распознаем. Но если рассматривать ежесекундные изменения, то почти невозможно будет найти границу между началом изменений, их продолжением и концом. Поэтому даже ежесекундная фиксация состояний объекта не даст ответа на вопрос о тождественности его самому себе. Потому что в данном случае «точка опоры выводов» в виде однозначного определения объекта теряется. И для решения вопроса идентичности объекта самому себе мы сокращаем количество «точек опоры выводов» в виде определений объекта на основе фиксации его состояний в конкретные моменты времени от бесконечно большого до относительно небольшого, приемлемого для осознания и рассуждения.
Для разрешения поставленных вопросов необходимо применить не одну, как и не бесчисленное множество, а всего несколько «точек опоры выводов». Они будут играть роль ориентиров. А весь процесс идентификации выглядит следующим образом:
1) выясняется определение объекта – его суть.
То есть выделяются отличительные его признаки.
2) объект фиксируется в разные временные периоды, отражающие разные его физические состояния.
Эти фиксации будут исполнять роль дефиниций объекта.
3) полученные определения объекта в разные периоды времени сравниваются с шаблонным определением и между собой.
И делается вывод о соответствии объекта самому себе.
Такими действиями в мышлении отражается изменчивость мироздания, происходящая во времени.
Теперь можно ответить на поставленные в начале вопросы.
ЕСЛИ ДАЖЕ ВСЕ СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ИСХОДНОГО ОБЪЕКТА БЫЛИ ЗАМЕНЕНЫ, ТО ОН ОСТАЁТСЯ ТЕМ ЖЕ САМЫМ ОБЪЕКТОМ, тождественным себе, ЕСЛИ ЗАМЕНА ОТВЕЧАЕТ ТРЕБОВАНИЯМ:
1) сохраняется целостность объекта – существенные отличительные
признаки объекта не изменяются;
Если у корабля отвалится корма, улетят паруса, стащат якорь или провалится днище, то он не может считаться тем же кораблём, даже если Тесей будет на нём жить. Даже отсутствие флага и названия можно считать исчезновением прежнего корабля. Потому что он, как и в предыдущих примерах, не сможет выполнять своё предназначение – ходить по морям. Только в отличие от этих примеров не сможет не по техническим, физическим, параметрам, а по другим – юридическим, так как будет остановлен и препровождён в ближайший порт, и арестован или тому подобное. Скажете, что он может плавать, то есть находиться на воде? Может. С пробоиной корабль тоже может находиться на воде, но недолго, только пока не затонет. В обоих случаях корабль не может выполнять своё предназначение – «передвигаться по воде длительное время без ограничений», неважно какого свойства физического или юридического. А появление другого владельца, флага и порта приписки может изменить и маршруты рейсов, и нахождение в климатических условиях, что изменяет даже и внешний вид, вплоть до постановки корабля на прикол и превращение его в ресторан или сдача на металлолом.
2) не нарушается суть элемента объекта, части целого – суть (идея и
воплощение, содержание и форма) новых заменяющих деталей идентична
сути старых заменяемых;
Если вместо мачты поставить деревянный фонарный столб, который даже будет полностью внешне идентичен, но не может из-за своей непрочности, так как сделан из других пород дерева и по другой технологии, выполнять функцию мачты, то о прежнести корабля нечего и говорить. Даже если поставить мачту, но с другого корабля, изъеденную термитами и ветрами, к примеру, то она тоже не оставляет корабль прежним, а делает другим, хотя разницу и трудно будет уловить, потому что она проявится только во время шторма, когда мачта сломается и придавит собой того, кто её выбирал. То же самое будет, если вместо парусов поставить флюгеры.
3) не нарушается суть объекта, целого – сохраняется тождественность
идеи и формы объекта, а также их соотношение, баланс;
Если разобрать корабль на части, а затем из разобранных деталей собрать дом или даже корабль, но по чертежам абсолютно другого корабля, то полученный нами объект не будет кораблём и прежним кораблём соответственно. Потому что не отвечает сути прежнего объекта – корабля Тесея в нашем случае – ни по форме, ни по содержанию.
4) длительность изменений объекта – замена деталей, другие изменения,
происходят в течение достаточно длительного периода времени,
сопоставимого с аналогичными естественными изменениями;
Если убирать с корабля некоторые детали, или они становятся непригодными, или заменять их новыми, или добавлять вообще какие-то другие детали, но делать всё это в течение достаточно долгого времени, то корабль всё равно будет оставаться прежним, тем же самым кораблём, как если бы мы ничего не меняли, а корабль сам изменялся с течением времени под воздействием других факторов, например, погодных условий.
Но необходимо чётко различать качество изменений объекта. В этом пункте говорится именно о ЗАМЕНЕ элементов, а не изменении тех же элементов с течением времени.
5) плавность происходящих изменений – когда между состояниями объекта
нет большой разницы, позволяющей говорить о значительных,
существенных изменениях;
Все изменения, происходящие со временем, не меняют корабль только до момента, когда он значительно начинает отличаться от шаблонного определения. Например, когда один из существенных элементов становится другим. Скажем, корпус превращается в остов от разрушения или движителем корабля становится дизельный мотор с винтом, а паруса остаются для внешнего вида. Все происходящие изменения отражаются нами в текущих определениях – корабль Тесея с пробоиной, корабль Тесея под другим названием и флагом, корабль Тесея с новыми парусами, корабль Тесея с выцветшими бортами и с зелёным от водорослей днищем, обломки корабля Тесея и т.д.
Похожесть объекта в другом объекте, но с соблюдением отличия, озвучивается как, например, современная копия корабля Тесея.
То есть «точки опоры выводов» в виде определений объекта в разные временные периоды, другими словами, отражения, обобщения объёмов элементов, составляющих множество «все отличительные признаки объекта на данный момент», не должны значительно отличаться описанием и мощностью множества соответственно. Если мы помним корабль чёрным с белыми парусами, то, увидев через год и тем более неделю, корабль с таким же названием, но коричневого цвета с жёлтыми парусами, вполне логично признаем в нём другой корабль, потому что он таковым и стал из-за изменения отличительного признака – легко узнаваемой черты, – то есть внешнего вида в целом.
6) изменение объекта не становится необратимым – когда объект можно
отождествить с самим собой, а не с другим объектом.
Если разобрать корабль на части, а затем на этом же месте или на другом построить точно такой же корабль по тем же чертежам из новых, абсолютно идентичных во всех параметрах, деталей, то такой корабль будет другим, новым кораблём, даже если его будет строить Тесей своими руками. Потому что эта операция будет тождественна постройке нового корабля, отличная от него только местом постройки. Но место постройки – это не отличительный признак рассматриваемого корабля (Тесея в данном случае). Таким признаком является прибытие с Крита в Афины Тесея на нём. В этом случае длительность периода времени постройки неважна. Потому что процесс «изменчивости» перешёл границу своего отличия от «создания» и «разрушения» и стал процессом «появления нового объекта». И новый полученный корабль невозможно отождествить с прежним, так как его можно отождествить с таким же, но другим кораблём.
Таким образом, ответами на исходные вопросы будут:
А. ПРИ ЗАМЕНЕ ДАЖЕ ВСЕХ ДЕТАЛЕЙ В ТЕЧЕНИЕ ДОЛГОГО ВРЕМЕНИ КОРАБЛЬ ТЕСЕЯ ОСТАЁТСЯ ПРЕЖНИМ, КАК И ЛЮБОЙ ДРУГОЙ ОБЪЕКТ.
Потому что детали заменялись в течение длительного времени – «…хранился афинянами до эпохи Деметрия Фалерского, и ежегодно отправлялся со священным посольством на Делос». То есть до «350 – 283 до н.э.» («Википедия», http://ru.wikipedia.org/wiki, Деметрий Фалерский), а «Тесей – один из первых древних царей, в XIII в. до н. э.» (Там же, Тесей, http://ru.wikipedia.org/wiki), «10-й царь Афин» (Там же, Афины, http://ru.wikipedia.org/wiki). Как видим, детали заменялись веками. При этом суть корабля оставалась прежней: и форма – легко узнаваемый внешний облик, и содержание – тот же корабль, на котором Тесей прибыл в Афины с Крита.
Б. ПОСТРОЙКА ИЗ ЗАМЕНЁННЫХ ДЕТАЛЕЙ КОРАБЛЯ ТЕСЕЯ ДРУГОГО КОРАБЛЯ НЕ СОЗДАЁТ ВТОРОГО ИЛИ ПЕРВОГО (НАСТОЯЩЕГО) КОРАБЛЯ ТЕСЕЯ.
Потому что, во-первых, в отрыве от «целого» «деталь, элемент» не является этим «целым». А, во-вторых, длительность временного периода процесса изменений и сама пригодность деталей, то есть их соответствие «сути», говорят о невозможности признания конгломерата, «кучи» деталей целым кораблём, также как и прежним кораблём при его воссоздании. Потому что новые детали после замены стали частью прежнего корабля Тесея.
В. КЛОНИРОВАННАЯ ОСОБЬ НЕ БУДЕТ ИДЕНТИЧНА ОСОБИ ДОНОРУ.
Потому что «клонирование» – это воссоздание идентичной ФОРМЫ объекта животного или человека («Википедия», http://ru.wikipedia.org/wiki, статьи о клонировании), как «копирование» – воссоздание идентичной формы предмета. Но СУТЬ объекта помимо ФОРМЫ составляет и СОДЕРЖАНИЕ. Следовательно, биологический клон не будет являться тем же самым человеком или животным, так как внутренняя сущность (душа, дух, сознание, мысли человека или же характер, набор реакций животного и т.д.) не будут теми же самыми.
В желании увеличить длительность человеческой жизни или даже приблизиться к бессмертию путём клонирования (Ван Вогт Е. А. Мир нуль-А, к/ф «Шестой день» с А. Шварценеггером, 2000 г. или другие.) заключена фундаментальная ошибка мышления – невозможно воссоздать «суть» через «форму». Потому что «форма» отражает «содержание», СЛЕДУЕТ ИЗ «идеи, сущности», а НЕ НАОБОРОТ.
ИДЕЯ––» СОДЕРЖАНИЕ + ФОРМА ––» ОБЪЕКТ
¬= (НЕ ТОЖДЕСТВЕННО)
ОБЪЕКТ ––» ФОРМА + СОДЕРЖАНИЕ ––» ДРУГОЙ ОБЪЕКТ.
или О = Ф (С) = ¬ С (Ф),
неверно, что зависимость Ф ормы от С одержания, составляющая суть О бъекта, может быть заменена на зависимость С одержания от Ф ормы.
В данном случае от перестановки слагаемых сумма меняется полностью.
Кроме этого, полученный клон будет содержать и все недостатки донора, как это произошло с первым клоном крупного животного овцой Долли: «...Долли была не единственным кандидатом на вакансию «первый клон крупного животного в мире» – у нее было 296 конкурентов. Но они все погибли на разных стадиях эксперимента. А Долли выжила! Правда, дальнейшая судьба бедняжки оказалась незавидной. Концевые участки ДНК - теломеры, которые служат биологическими часами организма, уже отмерили 6 лет, которые они прожили в теле матери Долли. Поэтому спустя еще 6 лет, 14 февраля 2003 года, клонированная овца умерла от навалившихся на неё «старых» заболеваний – артрита, специфического воспаления лёгких и множества других недугов... Пока не удалось до конца решить проблему с теломерами, клонирование человека по всему миру запрещено» (Текст: Сергей Ивашко, редактор отдела «Наука», «Газета.Ru» http://www.point.ru/news/stories/12982/5.html#story). Она прожила лишь 6 лет, хотя «средняя продолжительность жизни овец – 10-12 лет» (Н.П. Коптик/Несколько советов тем, кто хочет разводить овец,
Вы скажете, что, может быть, идентичная форма клона всё же каким-то чудом приведёт к воссозданию и идентичного содержания? Например, как в фильме «Остров» с Эваном Макгрегором и Скарлетт Йоханссон, когда у клонов стала появляться память их «спонсоров», копиями которых они и являлись. То есть одинаковое тело приведёт к появлению ТОЙ ЖЕ САМОЙ души? Не согласен. Потому что в таком случае исчезает смысл одной из фундаментальных составляющих всего мироздания – смерти, окончания существования. А это означает прекращение изменчивости как сущностной черты мира.
И факты действительности подтверждают это прямым образом. В мире существует огромное количество близнецов: двойняшек, тройняшек, мужского и женского пола. Но это абсолютно разные люди! Хотя их лица, возможно, даже и тела, могут быть не отличимыми, как и другие черты: голос, походка, манера поведения и т.д. Да и иначе почти всех загримированных актёров или участников конкурсов двойников можно было бы признавать теми, на кого они похожи, не так ли?
В решении загадки «Курица и яйцо: что было раньше?» (http://www.proza.ru/2009/03/25/366) я указал один пример, который можно применить и в данном рассуждении: если колли постричь под борзую, то она ею автоматически не становится. То есть изменения «формы» не ведут к внутренним изменениям, изменению «содержания», а значит, «сути» в целом. Отсюда следует, что повторение внешних черт не ведёт автоматически к повторению сущностных черт. Даже если повторение формы произошло на самом глубинном уровне, это не вызывает появление сознания. Ведь если считать, что материя порождает сознание, значит, главный вопрос философии на этом решён. И выходит, из камня можно высечь не только искру, но и душу? Может быть, это и так. Но, во-первых, это подвластно лишь Богу, а во-вторых, нам это неизвестно на данный момент. А значит, реальных поводов, кроме фантастических измышлений и фильмов, для таких выводов нет.
Поэтому заключение о том, что суть объекта, а тем более субъекта, составляет идея в её взаимосвязи с воплощением, и форма является отражением содержания, а не наоборот, считаю правильным.
24.06.2009
фото - автор Валерия Н., Фото.сайт, http://www.photosight.ru/photos/3251802/