Герман Кан о Машине Судного Дня.
Глава из книги «О термоядерной войне»
Herman Khan. About Doomsday machine.
(From “On thermonuclear war”.), p 144
Не выглядеть или не быть слишком опасным
Я хотел бы начать дискуссию в этой главе «Не выглядеть или не быть слишком опасным» с некоторых комментариев относительно стратегической теории о трёх гипотетически возможных устройствах, которые я назову Машина судного дня, машина судного-дня-на-скорую-руку (Doomsday-in-a-Hurry Machine) и Машина договора об убийстве (Homicide Pact Machine). Обсуждение этих идеализированных (и почти карикатурных) устройств позволит сфокусировать внимание на наиболее зрелищных и зловещих возможностях и в значительной мере прояснить нынешнее стратегическое мышление. Система вооружений судного дня может быть представлена (чисто гипотетически) следующим образом: Предположим, что, скажем, за 10 млрд. долларов мы можем построить устройство, чья единственная функция состоит в уничтожении всей земной жизни. (3)
(3) Хотя я не буду пытаться угадать точное устройство достаточно эффективной Машины судного дня, я считаю нужным умозаключить, что если бы проект был запущен сегодня (1960) и получил бы достаточно широкую поддержку, машина была бы готова к 1970-ому году. Я также предполагаю, что цена составила бы от 10 до 100 млрд. долларов. Но даже такая машина не сможет уничтожить группы особенно хорошо подготовившихся людей. Механизм действия, скорее всего, будет означать не разрушение Земли, а создание действительно больших количеств радиации или вызывание значительных климатических изменений или, что менее вероятно, экстремальное использование тепловых эффектов.
Это устройство защищено от вражеских действий, например, погружено на тысячи футов подземлю, и подключено к компьютеру, который в свою очередь через надёжную систему коммуникации подключён к сотням сенсоров по всей территории Соединенных Штатов. Этот компьютер запрограммирован таким образом, что если, скажем, пять атомных бомб взорвутся на территории Соединённых Штатов, устройство будет запущено и Земля будет разрушена. Если исключить такие вещи как ошибки в программе (важное допущение) описанная выше машина выглядит как идеальное средство устрашения первого типа. Если Хрущёв начнёт атаку, то и Хрущёв, и всё советское население будет автоматически и гарантированно уничтожено. (Это выделение важно, так как этот вид устрашения является более мощным, поскольку в большинстве практических случаев средства устрашения уничтожают население – но не лиц, принимающих решения.)
Хотя она и является наилучшим средством устрашения первого типа, машина судного дня является неудовлетворительной основой для системы вооружения. Крайне маловероятно, что и Советское, и Американское правительство когда-либо санкционирует покупку такой машины. Этот проект достаточно дорогостоящий, чтобы его можно было заметить при анализе бюджета или проводимых операций – анализа, который поднимет такие вопросы, которые этот проект никогда не переживёт.
До того, как мы рассмотрим эти вопросы, давайте обсудим то, как можно адаптировать машину Судного дня для целей устрашения второго и третьего типа. (Прим. переводчика – Устрашение 1 типа по Кану – это угроза стратегического возмездия в случае прямой атаки. Устрашение 2 типа – это угроза стратегического возмездия в случае неких серьёзных провокаций, устрашение 3 типа «зуб за зуб» то есть ограниченное и постепенное устрашение, предназначенное, чтобы оппонент пришёл к выводу, что ущерб для него в случае неких действий будет больше, чем выгода. См. стр. 126.) По причинам, которые будут ясны позже, я назову такую модель «Машина судного дня на скорую руку». Компьютер, управляющий этой машиной, должен был бы иметь всё необходимое, чтобы быть «хорошо проинформированным» относительно международного положения. И тогда мы сможем в одностороннем порядке узаконить Советский (или китайский) уголовный кодекс.
Этот кодекс будет представлять собой тщательно детализированный список всех действий, которые Советам непозволительно совершать. Советы затем будут проинформированы, что если компьютер заметит, что они совершают какие-либо нарушения, то он взорвёт мир. Теоретики-логики (а также некоторые так называемые практические люди) могут теперь полагать, что мы решили все проблемы по средствам устрашения. В конце концов, мы теперь провели линию, через которую Советы не осмелятся переступить. Мы можем теперь навсегда ослабить наш интерес к обороне и сосредоточиться на других предметах.
К сожалению, мир не настолько прост. Во-первых, Советы поспешат построить свою собственную машину Судного дня. Начнётся весьма лихорадочная гонка за то, чтобы первыми опубликовать сообщение о создании Машины Судного дня. Эта гонка с тем, чтобы опубликоваться первым, включает нечто большее, чем престиж. Почти наверняка выдвигаемые два набора правил будут несовместимы, поскольку одно из правил у каждого будет требовать, что оппонент не должен строить машину Судного дня! С точки зрения многих строительство Машины Судного дня будет наиболее провоцирующим действием, за исключением прямой атаки, которое может предпринять оппонент. В действительности, поскольку она может уничтожить так много людей, некоторые могут счесть ее строительство даже более провоцирующим, чем прямая атака. Следует так же отметить, что даже если мы успеем опубликоваться первыми, и даже если Советы поверят, что наша машина будет работать так, как рекламируется, и откажутся от публикации, проблемы всё равно останутся. Просто на практике окажется, что невозможно очертить полезные и однозначные границы для большинства ситуаций 3 типа – может быть даже трудно это сделать для ситуаций 1 и 2 типа. Первый раз, как только возникнет разница в интерпретациях, мир будет взорван.
Сейчас мы рассмотрим использование обоих типов Машин Судного дня как средств устрашения более подробно. Таблица 29 содержит список некоторых желательных черт системы устрашения.
Таблица 29
Желательные характеристики средства устрашения.
1. Запугивание
2. Неотвратимость
3. Убедительность
4. Дешевизна
5. Устойчивость к авариям
6. Контролируемость
В отношении первых пяти характеристик оба типа машин Судного дня выглядят лучше, чем любые другие нынешние и предполагаемые системы устрашения. Они настолько пугающие, насколько это возможно. Они являются весьма неотвратимыми, потому что они могут быть сделаны почти неуязвимыми к прямому физическому воздействию (электромагнитные волны, которые могут их включить, распространяются быстрее, чем ударные волны, которые могут их разрушить); их принцип функционирования является настолько простым и надёжным, что нетрудно поверить, что они сработают (в отличие от некоторых сложных систем вооружения, которые требуют координации с точностью до долей секунды и почти совершенного функционирования многих сложных частей в неблагоприятных условиях после вражеской атаки); и автоматика исключает человеческий фактор, включая любую возможность утратить решимость по причинам как гуманитарных соображений, так и угроз со стороны врага.
Эти машины определённо являются убедительными. Даже идиот может понять их способности. И эти машины определённо дёшевы. Вероятно всего, такие машины будут относительно дёшевы в сравнении с нынешними оборонными расходами.
Наконец, они относительно хорошо защищены от дурака, в том смысле, что вероятность их случайного или неавторизованного запуска должна быть мала – то есть, несмотря на то, что вероятность несанкционированного срабатывания такой машины будет всё равно слишком велика, чтобы быть приемлемой, при всех мерах предосторожности, она всё равно будет меньше, чем вероятность случайного срабатывания у таких распределённых и сложных систем как Полярис, Минутмэн, бомбардировщики в воздухе и т. д. Машина судного дня настолько проста, что нетрудно обозреть все узлы, где могут возникнуть проблемы, и можно принять все необходимые меры предосторожности.
Основное различие лежит в 6 пункте таблицы 29. Машина судного дня не является в достаточной мере контролируемой. Хотя она и делает максимальной вероятность того, что устрашение сработает (включая уменьшение вероятности случайных запусков и ошибочных вычислений), эта система является совершенно неудовлетворительной. Потому что всё ещё необходимо изучить последствия сбоя такой системы. Такой сбой уничтожит слишком много людей и сделает это слишком автоматически. Нет ни одного шанса на человеческое вмешательство, контроль, и окончательное решение. И даже если мы отбросим компьютер и сделаем Машину судного дня зависимой от принимающих решения людей, она всё ещё не будет в достаточной мере контролируемой. Ни НАТО, ни США и ни даже, вероятно, СССР не будут желать потратить миллиарды долларов, чтобы дать несколько индивидуумам такую власть над жизнью и смертью всего мира.
Если представить себе некую военную сводку, агитирующую за некую конкретную систему вооружений как средство устрашения, в которой рассматриваются только первые пять качеств из списка, то Машина Судного дня выглядит привлекательнее, чем любая другая альтернативная система. Тем не менее Машина Судного дня неприемлема. Это значит, что либо некоторые предлагаемые системы вооружений также являются неприемлемыми, либо что то, как вы говорим об этих системах, неверно – а вероятно, и то, и другое.
Большинство лиц, принимающих решения при выборе между перемирием на уровне сдачи, риском внезапной атаки и приобретением Машины Судного Дня, выберут один из первых двух вариантов.
Я был удивлён единодушием, с которым идея о неприемлемости Машины Судного Дня была встречена. Я привык опасаться обсуждать эту концепцию, поскольку я боялся, что какой-нибудь полковник выработает Общие Оперативные Требования или Цели Планирования Развития для этого устройства, но, судя по всему, мне не следует беспокоится. За исключением некоторых учёных и инженеров, которые преувеличивают единственную цель максимизации эффективности средств устрашения, это устройство повсеместно отвергается. Оно просто выглядит непрофессиональным с точки зрения высших армейских офицеров, и оно выглядит ещё хуже с точки зрения гражданских. Тот факт, что некоторое количество учёных и инженеров по-видимому привержены этому проекту, является беспокоящим, но до тех пор, пока развитие проекта является дорогостоящим, даже эти целеустремлённые эксперты вряд ли смогут продвинуть этот проект.
В той мере, в какой Министерство обороны и исполнительное управление президента США заинтересованы в получении поддержки своим предложениям и своим бюджетным пожеланиям, они должны очень ясно дать понять, что они не являются сторонниками Машины Судного Дня в какой-либо форме. Чем ближе некая система вооружений к Машине Судного Дня, тем менее она удовлетворительна. Военные повредили себе за счёт того, что выглядели, часто непреднамеренно, весьма забывчивыми в отношении катастрофических последствий некоторых публичных решений по военным проблемам. Они также выглядят патриархальными с точки зрения многих наблюдателей, поскольку иногда они выступают сторонниками наиболее узких и близоруких взглядов, вместо того, чтобы выражать озабоченность целостной безопасностью Соединённых Штатов или Свободного Запада. Например, некоторые разговоры об использовании «качественных» вооружений в тех обстоятельствах, когда они являются явным образом неподходящими, создаёт впечатление бесчувственности по таким большим вопросам, как важность сохранения принятого по умолчанию соглашения не использовать ядерные вооружения или законный страх эскалации. (Обе эти проблемы обсуждаются далее.)
Попытки грозить полномасштабной ядерной войной, чтобы отвратить от малых провокаций, являются ещё более беспокоящими, поскольку выглядят во многом как Машина Судного дня-на-скорую-руку. Я бы согласился с этими возражениями. Любые попытки достичь безопасности дешёвым образом посредством использования даже дезинфецированных версий Машин Судного-дня-на-скорую-руку скорее всего причинят больше вреда, чем добра, больше опасности, чем безопасности. В той мере, в какой видимость узкого профессионального подхода отражает реальность, патриархализм опасен и должен вызывать враждебную реакцию. В той мере, в какой эта видимость является иллюзорной, наши военные лидеры без необходимости вредят своей позиции. Если военное руководство (включая гражданских руководителей) хочет увеличить своё влияние по этим вопросам, оно должно подчеркнуть, что оно в первую очередь говорит от имени общенациональных и общечеловеческих интересов; и оно должно пересматривать свои программы с этой точки зрения время от времени. С моей точки зрения, оно это делают более часто, чем его за это благодарят, но менее часто, чем оно должно.
Неприемлемость Машины Судного Дня поднимает неудобные, неприятные и сложные вопросы, которые должны рассматриваться как с политической, так и с технической точки зрения. Если неприемлемо рисковать жизнями трёх миллиардов жителей Земли, чтобы защитить нас от внезапной атаки, то каким количество людей мы были бы готовы рисковать? Я полагаю, что как США, так и НАТО скрепя сердце готовы рассматривать возможность гибели 100 или 200 миллионов человек (то есть в 5 раз больше, чем погибло в ходе второй мировой войны) от непосредственных эффектов, даже не включая долговременные эффекты радиации, в том случае, если термоядерная война произойдёт в результате провала устрашения первого типа.
С некоторыми оговорками эти числа могут быть применены к устрашению второго типа. (Например, некоторые эксперты распространяют данное утверждение на случай полномасштабной ядерной атаки Советов на Европу, но не на тот случай, когда Советы ограничат себя применением обычных вооружений.) Мы готовы жить с этой возможностью, отчасти потому что мы считаем ее отдалённой возможностью. Мы не ожидаем того, что ни один из видов устрашения потерпит неудачу, и мы не ожидаем того, что результаты будут настолько катаклизмическими, если система устрашения провалится. Однако те, кто ожидают, что устрашение сработает, могут возражать введению новой системы вооружений, которая увеличивает надёжность устрашения, но ценой увеличения возможного числа жертв в 10 раз, то есть того, что под угрозой окажутся 1 или 2 миллиарда заложников в случае, если их ожидания не сбудутся. Ни 180 миллионов американцев, ни даже полмиллиарда жителей НАТО должны или могли бы желать спроектировать и запустить систему безопасности, ошибочное срабатывание которой привело бы к смерти одного или двух миллиардов людей. Если бы выбор был явным, США или НАТО должны были бы серьёзно рассмотреть выбор «низкокачественной системы», то есть системы, которая является менее устрашающей, но чьи последствия были бы менее катастрофическими, если устрашение провалится. Они даже могли бы рассмотреть такие возможности, как опасная степень частичного или полного одностороннего разоружения, если не будет других приемлемых стратегических позиций. Запад мог бы хотеть создать систему вооружений, которая, при использовании полностью иррациональным и нереалистичным способом, причинит такой ущерб, но только если все нормальные или практически обозримые ненормальные способы функционирования такой системы не причинят ничего подобного гипотетическому ущербу. С другой стороны, мы не должны позволить Советам цинично шантажировать нас путём создания угрозы построить Машину Судного Дня, даже несмотря на то, что мы не станем сознательно строить стратегическую систему, которая неизбежно заставить Советы построить Машину Судного дня в качестве средства самозащиты.
Помимо очевидных моральных и политических причин, и отвращения политических лидеров и обычных людей к устройству, которое нацелено на их собственную популяцию, главная причина того, что ни Советы, ни США не будут строить Машину Судного Дня состоит в том, что оба они являются статус кво державами: США являются таковой, потому что они имеют так много и Советский Союз частично потому, что он тоже имеет достаточно много, и частично потому, что он ожидает получить гораздо больше без несения дополнительных излишних рисков. Даже если мы придём к выводу, что ни Советы, ни американцы, ни другие технически компетентные и богатые, но «удовлетворённые» державы (такие как Англия) стали бы нарочно строить устройство Судного Дня, то всё равно по крайней мере три важных вопроса возникают:
1. Стала ли какая-нибудь страна строить такое устройство неосознанно?
2. Если нет, может ли она передумать в будущем?
3. Будут ли решительные, не нацеленные на статус кво страны строить такое устройство?
Я не верю в то, что какая-либо страна будет строить Машину Судного Дня не осознавая ее последствий, отчасти потому что ее трудно построить, но большей частью потому что нынешняя дискуссия достигнет успеха в фокусировании внимания на этой проблеме, и лица, принимающие решения, начнут осознавать ее последствия. В той мере, в какой речь идёт о том, что технически продвинутая статус кво держава переменит своё решение, я легко могу представить себе кризис, в ходе которого страна может отчаянно желать раздобыть такую машину. К счастью, кажется даже менее вероятным, что страна обретёт такую машину в состоянии предготовности, которая может быть включена в последний момент, чем она обретёт такую машину непрерывно готовой к использованию; и необходимое время для проектирования и конструирования такой машины может быть настолько длительным, что кризис завершится до того, как такой проект стронется с места. На длительных временных промежутках (от одного до трёх десятилетий) третий вопрос «Стала бы решительная не статус кво нация строить такую машину?» может оказаться наиболее важным.
Многие учёные полагают, что с течением времени Машины Судного Дня неизбежно станут более технически реализуемыми и гораздо более дешёвыми, чем я предполагаю, так что ставка в игре по их разработке будет гораздо менее рискованна, чем сегодня. Кроме того, ряд держав, которые, в отличие от СССР и США, не столь озабочены перспективами, станут богаче и технически компетентнее и могут сохранить при этом своё не статус кво мировоззрение. Например, некая страна может быть достаточно богата и компетентна, чтобы иметь продвинутые военные технологии и всё же достаточно отчаянна или амбициозна, чтобы сыграть ва-банк. (4)
4 Германия в течение десятилетия 1934-1944 приблизилась к тому, чтобы стать такой страной. В той мере, в какой речь идёт лично о Гитлере, он, вероятно, был бы обрадован возможностью обладать Машиной Судного Дня. Однако в течение большей части десятилетнего периода 1934-1944 Гитлер был ограничен «ответственными» генералами, и многие из его рискованных ставок в действительности страховались, когда он был слишком безрассуден, тем, что группы военных подготовили то, что можно назвать «государственный переворот в режиме готовности», если бы он пошёл слишком далеко или попал бы в серьёзные проблемы.
Или некоторые развивающиеся страны могут стать богаты в смысле ВВП, но иметь такой низкий доход на душу населения или другие социальные аномалии, что они сохранят отношение более подходящее для отчаянно жаждущих мировых ресурсов, чем будут ответственным зажиточным членом мирового сообщества. Заметной возможностью такого рода в ближайшие десятилетие или два является Китай. Такая страна третьего мира легко может решить, что инвестиции в высококачественное средство устрашение первого рода принесёт ожидаемую прибыль. Маловероятно, что лидеры этой страны будут планировать или угрожать миру аннигиляцией или огромным ущербом, если им не уступят дорогу, но даже это не является невозможным. Ели они могли бы причинять ущерб постепенно, они могли бы как сделать явной свою угрозу, так и продемонстрировать решимость, без того, чтобы в реальности совершать самоубийство. Как пример такой возможности представим себе страну-шантажиста, которая начнёт процесс, который она может развернуть, но который не может быть развёрнут или ослаблен другими странами, и этот процесс будет состоять в том, что температура Земли будет искусственно снижаться на пять градусов каждый год. Если они также имеют Машину Судного Дня, которая может защитить их от атаки (которая может работать на том же принципе), нетрудно представить себе, что они продемонстрируют достаточно решимости, чтобы заставить большинство других принять их условия. Гораздо более вероятная возможность для обладателя Машины Судного Дня состоит в эксплуатации неприкосновенности, обеспечиваемой его «превосходным» средством устрашения первого типа, чтобы быть настолько агрессивным, насколько он хочет и чтобы угрожать любому, кто попытается помешать, любыми видами наказания – например, некоторыми формами контролируемого ядерного возмездия, в ходе которого он уничтожает два или три больших города своего оппонента.
Даже если бы было возможно нанести удар возмездия таким образом, чтобы не запускать Машину Судного Дня, социальное и политическое воздействие принятия таких потерь было бы гораздо больше в США, чем в Китае. Кажется вероятным, например, что принятие и рациональное обоснование обмена двух или трёх крупных американских городов на равное количество китайских городов было бы политическим самоубийством для той партии, которая находится у власти в США, но только определённым неудобством для китайского правительства. Вероятно, главной целью контроля над вооружениями должно стать предотвращение такого гипотетического, но не невообразимого сценария. (Это один из возможный пунктов, где возможно сотрудничество СССР-США.)
Есть другая форма устрашения, которая, хотя и не является Машиной Судного Дня, является крайней в своём роде. Она может быть названа Машина договора об уничтожении – то есть попытка сделать провал устрашения первого типа означающим автоматическое взаимное уничтожение. Сторонники такого в некотором смысле более практического устройства надеются разделить работу устрашения естественным образом: мы уничтожаем противника и противник уничтожает нас, и ни один из нас не жульничает через приобретение любой эффективной Противосиловой системы как страховки для своих обществ. Машина договора об уничтожении явным образом более удовлетворительна как для гуманитариев, так и для нейтральных стран, чем Машина Судного Дня, и те, и другие должны понимать разницу.
В той мере, в какой речь идёт о патриотах и националистах, я полагаю, что Система пакта об уничтожении имеет многие из тех недостатков, что и машина Судного Дня, хотя и не в такой же экстремальной форме. Главное достоинства договора об уничтожении в том, что никто не оказывается в дикой ситуации – быть убитым собственным оружием; хотя для интеллектуалов может и не быть этой разницы, политики и обыватели предпочли бы быть убитыми другой стороной. Именно потому, что этот взгляд на вещи не кажется некоторым людям настолько анормальным, он является столь опасным.
Пакт об уничтожении был (хотя и полусознательно) политикой НАТО и недавно стал крайне близок к тому, чтобы быть сознательно принятым как официальная политика США. Неизвестно, в какой степени Советы планируют жить в соответствии со «своей стороной сделки» и двигаться в том же направлении. Хотя речь Хрущёва 14 января 1960 года говорит о том, что советские политики начали принимать те концепции устрашения, которые так убедительно увлекали Запад с середины пятидесятых, нет никаких оснований считать, что это принятие приведёт к ослаблению нынешних Советских стремлений иметь способность вести войны и выживать в них, равно как и предотвращать их с помощью устрашения. Скорее, всё наоборот. Как следует из цитаты из его речи, приведённой на стр. 28, он может быть намерен увеличить советские Достоверные Возможности Первого Удара (Credible First Strike Capabilities). Основной идеей его речи было не то, что Советы разоружаются, а то, что сокращение обычных вооружений увеличит их возможности вести современные термоядерные войны. Идёт ли речь о в некотором смысле вводящей в заблуждение программе получения большего результата за те же деньги или о серьёзной попытке приготовится к любым неожиданностям, покажет только время или Хрущёв.
Отказ от строительства Машины Судного дня или ее упрощённых аналогов не разрешает все проблемы того, чтобы не быть слишком опасными. Ежедневные операции министерства обороны также должны быть безопасными. Это является определённой проблемой с современными вооружениями. Введение в строй таких вооружений, как ядерных Найк-Геркулесов (ракеты ПВО - прим.пер), истребителей ПВО с килотонными ядерными зарядами, боевой дежурство на аэродромах бомбардировщиков стратегического командования с мегатонными бомбами, боевое дежурство межконтинетальных и межрегиональных баллистических ракет, а также существование боеготовых мобильных систем, таких как подводные лодки с ракетами Полярис, перевозимые поездами Минитмэны и стратегические бомбардировщики ВВС – всё это придало интенсивность проблемам безопасности мирного времени.
Примечание переводчика.
1. Хотя вовсе не обязательно создавать DM, уничтожающую всё человечество до последнего, эволюция техники такого рода будет двигаться в эту сторону. Например, можно сделать относительно простую DM, которая производит значительный выброс радиации (или биологического оружия), который приведёт к гибели только половины населения Земли, а значит, и половины населения оппонента. Однако в ответ оппонент может построить более мощную машину судного дня, которая уничтожает 80 процентов населения Земли и таким образом создать большую угрозу. А значит, сможет диктовать свои условия. Так возникнет гонка Машин Судного дня, наиболее сильной из которых будет та, которая убивает всё человечество без исключения, причём в ужасных многолетних мучениях.
2. Любая другая страна может использовать чужую машину судного дня, угрожая совершить то действие, которое приведёт эту машину в движение. Например такое требование «если нам не заплатят миллиард долларов, то мы выпустим ракету по Америке, что приведёт в действие их DM и все погибнут».
Типы ДМ:
Предпочтительна была бы такая система вооружений, которую можно было бы использовать как обычное оружие, так и как машину судного дня – например, если ударить ядерными ракетами по всем атомным станциям в мире, то выброс радиации будет, возможно, равен выбросу при срабатывании Машины судного дня, основанной на радиации.
Один американский автор предполагал, что СССР мог бы устроить машину судного дня, осуществив масштабные поджигания тайги с помощью ядерных зарядов, что приведёт к ядерной зиме – из-за сажи. При этом СССР будет в более выгодной ситуации, так как более приспособлен к холодам и заранее подготовился.
Самой дешёвой DM будет вероятно, биологическая – выброс тысяч тонн вепонизированной сибирской язвы в атмосферы и или высвобождение модифицированного птичьего гриппа или гриппа испанка, или всё всместе.
Возможна химическая машина судного дня – сливание диоксина в океан или распыление в воздухе.
Геологическая DM – взрыв нескольких супервулканов, например, Йеллоустоуна с помощью ядерных зарядов или таки баллистическими ракетами.
Создание зонда Стивенсона про прожиганию коры Земли и высвобождению газов ядра.
Ядерная ДМ – детонация залежей тяжёлой воды или урановых рудников ( если они есть и это возможно)
Некоторые идеи о машине судного дня легли в основу советской системы Мёртвая рука - Периметр – автоматические датчики по всей стране, огромное устройство под горой, но мы не знаем, что там на самом деле.
Выливание Саддамом Хусейном нефти в персидский залив – один из современных примеров попыток создать машину судного дня с негодными средствами.
Возможна региональная машина судного дня – взрывает себя и ближайшие страны, например, на Корейском полуострове.
В современном мире владение ядерным оружием де факто приравнивается к обладанию Машиной судного дня – потому что считается, что на такую страну не нападут.
Дополнительное чтение:
П. Д. Смит. Кобальтовая бомба.
http://www.proza.ru/2008/02/12/83