А зря никто не верил в чудеса.
И вот, однажды, летним утром ранним
Над злой Каперной алые взметнулись паруса,
И скрипка разнеслась над океаном.
Владимир Ланцберг
Спаса со стены под рубаху снял,
Хату подпалил да обрез достал.
При советах жить –– торговать свой крест,
Сколько нас таких уходило в лес.
Песня зелёных партизан 20-х г.г.
Великая любовь до гроба существует. Просто, как настоящее чудо, она выглядит обыкновенно. Иначе говоря, к хорошему привыкают быстро. Так, никто не удивляется существованию цветов, снежинок, радуги, горных рек, лебедей, тигров… Никому, кроме узких специалистов-учёных, не приходит в голову озаботиться столь серьёзной проблемой, как возможность существования живого на планете –– органическая жизнь столь разнообразна и сложна, что само её длительное существование есть необоснованный факт –– так, воздух содержит столько простейших и микробов, что хватит заразить, отравить и прикончить все без исключения более сложные организмы, однако на деле всё иначе. Факт, ничем не обоснованный, нелогичный, несистемный, проще говоря, незаконный –– стало быть, чудо. Именно, незаконно, когда человек падает с высоты 15 метров и не только остаётся жив, но и невредим –– законы физики такого не позволяют. Исцеление неизлечимо больного, который продолжает жить и здравствовать. Или же, скажем, появление странных бактерий, утилизирующих зарин –– вещество искусственного происхождения… Перечислять даже зафиксированные наукой чудеса можно долго, собрав для этого целую библиотеку.
Существует и любовь до гроба. У венчанных супругов, которые сознают, что брак, как и жизнь вообще, есть ни что иное, как крест –– испытание на прочность и честность, а вовсе не список удовольствий совместного проживания. Общеизвестно, скажем, что человек развивается в несколько этапов, по завершении одного и началу другого происходит кризис. Также ведёт себя и брак –– сочетание двух людей. Невенчанный брак, который не освящён присутствием Господа, который всё управляет и налаживает, имеет все шансы развалиться в один из кризисов, особенно, если супруги не чувствуют ответственности ни друг за друга, ни за свои совместные дела. Это деловой союз временщиков-эгоистов. Про него и сложена байка «ничего не вечно». Мне могут возразить, мол, как же, ведь существуют семьи, где супруги осознают свой долг, и к тому же любят друг друга. Но, во- вторых, их процент неуклонно падает год от года, а, во-первых, они фактом своего существования мешают сатане, и оттого становятся мишенью для ударов его подручных –– не призовёшь в заступники Бога, и конец не только семье, но и её членам, а также окружающим. Кроме того, в любом браке важнейшим моментом является понятие встречи, того момента, когда люди увидят, поймут и полюбят друг друга, а не пойдут на поводу у иллюзий и собственной гордыни. Всё чаще это просто не происходит в безбожных семьях, люди завидуют другим, у кого это случается, озлобляются и… начинают мстить за это всем и каждому. Или же происходит, но супруги устраивают сперва церемониальную, в угоду эгоизму индивида, затем настоящую, полностью беспощадную войну амбиций, уничтожая всё вокруг. Как в киноленте «Война в семействе Роуз», например. В венчанном браке встреча произойдёт обязательно, правда, нередко после венчания –– сперва взаимоуважение, а там и любовь –– а в случае кризисов достаточно призвать Бога на помощь. Поскольку сказано: «Что соединил Господь, того человек да не разлучает». Услышав эти слова, Маша Троекурова вспомнила, что она раба Божия, и Бог лучше её знает, как что устроить. И доказательства не заставили себя долго ждать –– Владимир, потерявший весь ореол местного Робин Гуда (вся любовь к нему у Маши только на этом и держалась, да ещё на комплексе Маргариты), предстаёт во всём своём уродстве: сцена с расстрелом беззащитного офицера (чей-то суженый, надо полагать?), удерживаемого разбойниками, более чем колоритна. Маша совершила настоящий подвиг, спасая свою молодую семью от поистине отмороженного уголовника, братка-позёра, такое не забывается, так что её счастье с князем Верейским (муж старше, человек бывалый, иллюзий насчёт чувств невесты, надо полагать, не строил) –– вопрос совсем не отдалённого времени. Ведь она ещё совершенно не знает мужа, но почему бы не предположить, что он мог бы ей понравиться и гораздо раньше, не мешай ей влюблённость в Дубровского? Роли у Пушкина распределены предельно чётко, только ещё табличек не хватает с надписями «соблазнитель» и «суженый», но наша школа упорно делает Машу в массовом сознании неудачницей, дескать, надо было бежать с Дубровским, а она струсила. Ну, совковая школьная программа всегда романтизировала уголовников, стоит признать. Тут тебе и декабристы, и народовольцы, и красные командиры –– полный набор террористов.
Но давайте рассмотрим вопрос исключительно со светской точки зрения, что княгиня Верейская приобретает и теряет в случае ухода к Дубровскому? Ответ очевиден. Но, если бы новобрачная рассуждала, руководствуясь только соображениями выгоды (деньги, статус в обществе), она осталась бы после стычки без мужа. Жизнь молодому мужу сохранена как раз потому, что Маша уже осознала, что она молодая женщина, жена князя Верейского. Соединил-то Господь, а не кто попало, даже и не собственная прихоть.
Итак, по порядку: «Вы свободны!». Заметим, вовсе не «Маша, я тебя люблю!». Это отнюдь неспроста. Свободу обещает как раз сатана, отец лжи. Любить же его подручные просто не могут. Формально всё верно, конечно, свободу уйти к Владимиру вроде никто не отбирает. Но что это будет в итоге? Судьба княжны у Стеньки Разина. Это докажет любой криминалист, нравы преступных группировок одинаковы во все времена. Теперь причём тут сатана, не продохнуть от него, везде лезет. Кровная месть –– атрибут язычников, сатанистов, прочих безбожников, но не христиан. Дубровский взялся решать такие вопросы, на какие ему санкцию мог выдать только сатана, а потому автоматически стал в строй его подручных. Ведь даже «любовь» к Маше у Владимира замешана на гордыне и желании отомстить Троекурову, так герои блатных песенок, будучи закоренелыми уголовниками, «влюбляются» в дочек прокуроров. Не исключено, что даже на какое-то время и сами в это склонны верить, но песенку «Когда б имел златые горы» народ сложил очень давно, и Маша Троекурова финал песни знала. Но, как инфицированная комплексом Маргариты, предпочитала до поры об этом не думать, а вдруг всё-таки бывают исключения? Однако, в отличие от героини Булгакова, разницу между светом и тенью она чувствовать не перестала, возможно, как раз потому, что у неё не было добрачных связей, и в блудном болоте она не завязла. На самом деле, всё отлично, ведь могла и овдоветь сразу после венчания, но такой крест ей не полагался. Наоборот, счастье взаимной любви с мужем.
Ведь даже если Верейский и мог до венчания думать о невесте как о ценном приобретении, этакой вещи в виде супруги (какое уж там духовное родство, так, капризная девочка), то после встречи с бандой Дубровского он посмотрит на жену совсем иначе. Возможно, так и было, ведь князь, столь взрослый и опытный, оказался вовсе не победителем (а ведь любому мужчине хотелось бы на его месте, верно?), если не сказать больше. И уж совсем ясно, он-то и был сражён наповал поступком Маши, а вовсе не Владимир –– тому рана от выстрела князя как раз кстати, тут и свои подельники порасторопнее взялись, и вроде бы «за любимую пострадал». Кроме того, Верейский был достаточно осведомлен, чтобы полагать, что Дубровский не отступится без своей зазнобы, разумеется, и тогда его либо прикончат на месте, либо, что ещё хуже, поскольку унизительно, оставят в живых «ради Маши». И вдруг дело спасает не охрана, не случайные «прохожие» или околоточный патруль (в современных реалиях –– милицейская машина, проезжавшая мимо), а всего-то кукла в свадебном наряде, глаза долу опустившая, которой впору самой игрушками да сладостями баловаться, а не строить из себя потомка Цицерона и амазонки. На месте князя тут любой мужчина призадумается, я уж не говорю о том, сколь великолепна и красива была Маша, совершившая свой первый во взрослой жизни поступок. Стресс для супругов Верейских серьёзный, из тех, после которых даже незнакомые люди кидаются друг другу на шею. Кроме того, в молодой жене сразу же взыграет любопытство: а кто такой, собственно, этот мужчина, пусть данный Богом, но совсем неизвестный, из-за которого пришлось так повзрослеть? Муж, вполне возможно, не станет обнаруживать свою благодарность явно, даже наверняка поворчит (дескать, ну и знакомые у Вас, Мария Кирилловна…, на что жена после «раздачи» Дубровскому ответит и мужу, мол, Вы бы предпочли, чтоб это был чужой знакомый?), но в остальном вести себя будет безупречно, так, чтоб жена была довольна (а это совсем несложно для князя). Просто Пушкин полагает, что читателю и так всё это ясно. В противном случае роман был бы о другом и хотя бы продолжен. Зато участь Дубровского, как подручного сатаны, вырисована чётко: получил ничего за работу, а сам ещё и бросил своих подельников, без денег, без будущего.
Полной аналогией уже заявленным тезисам является произведение Жюльетты Бенцони «Марианна». Полный набор: и детская тщеславная влюблённость (предмет зубоскальства злобных неудачниц как результат тотальной зависти к тем, кто, в отличие от них, способен любить), и ужас осознания, с кем связалась, кризис, не оставивший никакой опоры для дальнейшей жизни, упорная борьба за место под солнцем, случайные связи (к чести героини, не удовольствия ради, а как результат серьёзных взаимоотношений), возлюбленный соблазнитель, принёсший массу хлопот и неприятностей, выглядевший героем, а оказавшийся всё тем же инфантилом-пустышкой –– только всё в довольно быстром темпе. Суженый здесь тоже промелькнул, на предпоследней позиции, обвенчался с героиней и исчез в загадочной тени –– у него была масса собственных проблем, с которыми надо было сперва разобраться самолично. Однако впоследствии мы видим, что, не будь венчания, на которое Марианна дала согласие, словно библейская Ревекка, никогда прежде не слышавшая ничего об Исааке, но сразу уяснившая, что это муж, данный Господом, –– оба героя вряд ли остались бы даже живы. А так постепенно, оба в собственном развитии, и дожили до взаимной любви и счастья. Забегая вперёд, отметим сразу, что современный ритм жизни иногда ещё быстрее, а потому молодая дама получит вышеуказанный набор в полном комплекте и любых пропорциях, исключая, увы, часто как раз венчание, так как мир уже успел стать безбожным в основной своей массе. Но не будем спешить с этим важнейшим, так как это таинство есть дар Божий, и его ещё надо… заслужить.
Поэтому стоит уточнить ещё один немаловажный момент. На примере Марианны можно заметить такую важную особенность её напичканной приключениями жизни, зачастую не очень-то приятными приключениями, как некое своевременное везение, что ли. Именно тогда, когда уже не на что надеяться, в самом пропащем случае и положении вдруг появляется кто-то, совсем не обязательно симпатичный, но спасающий, выводящий ситуацию из тупика, дающий шанс на спасение. А дальше –– успевай двигаться и работать. Здесь важно понять одно: «везёт» не всегда и не всем, даже если надежда и умирает последней. Более того, глупо говорить о «везении» как таковом, этот термин тоже придуман врагом. Так, сознательное нахождение в опасном для жизни или/и души месте без уважительных, т.е. по факту не зависящих от человека причин, есть грех против заповеди «не убий», а то и смертный грех самоубийства. Если же в случае таковых самовольных действий человека смерти не произошло, то налицо либо вмешательство ангела-хранителя, либо отсутствие воли Господа на гибель этого нарушителя, что, впрочем, часто одно и то же. Глупо надеяться на абстрактное «везение» –– это не много не мало оскорбление Бога, который терпелив, как мудрый отец, но может ведь и не счесть нужным помогать. Помогает же Господь как раз тем, кто на деле является рабами Божьими, то есть теми, кто служит ему (живёт по заповедям, обладает смирением и терпением, воцерковлен, сознаёт своё несовершенство). Наша героиня ведёт себя именно так: спотыкается и падает, но принимает всё, что выпадает на её долю, действует по обстановке, надеясь на Бога, и впрягается, выкладываясь полностью. В случае кризиса пытается найти свои огрехи, а не злится.
Итак, первая любовь, белая фата… Но вместо утех брачной ночи –– пустая спальня, а под утро –– подвыпивший молодчик сообщает, что она вместе с её домом и приданым проиграна ему в карты. Ужаснейшая ситуация, но в чём причина, за что, извините? Героиня понимает: за то, что влюбилась в мираж, который сама же и выдумала. Так хотелось красивой любви, что ухватила первое же блестящее, а ведь настоящее золото не блестит… Воздвигла себе кумира, отказываясь видеть действительность, и вот мир призраков рухнул –– новобрачный зарился лишь на её титул и поместье. Вот к чему приводят утехи собственной гордыни и… чтение романов про любовь с первого взгляда. А ведь были намёки-то, были, но и думать не хотелось о неприятном. И надо было слушать своего духовника, человека мудрого и опытного, а не избаловавшую единственную родственницу, которая сама всю жизнь жила мифами и умерла старой девой. Последнее как раз очень плохое обстоятельство: не сумевшая увидеть своего суженого женщина просто не способна к адекватной оценке действительности. Как мы узнаём из текста, эта дама была больна «безответной любовью» и нелюбовью к жизни. А за её грехи пострадала любимая наследница. Обычное дело.
Но наша героиня не сдаётся, хотя близка к отчаянию. Не было брачной ночи –– и не надо, вот ещё, связываться с таким, который, оказывается, ещё и свою пассию привёл. Соблазнитель выгнан вон –– вся его «страстная любовь с первого взгляда», ради которой он уселся за карты, попахивает банальным приключением на одну ночь, в рамках самолюбования. Марианна же хочет не падения, не дешёвой мести, не убийства в порыве гнева. Она не просто требует от мужа пояснений и бросается на него с оружием; её требование кровью смыть оскорбление есть уже не молодцеватая бравада самоутверждения, а защита собственной души в поединке с врагом: «Пусть Бог решает!». Он и решил, раздав каждому по заслугам: Марианна отправилась в дальний путь искать свою настоящую любовь, горе-супруг получил шанс переменить свою сущность и жизнь, валяясь серьёзно раненным и… впервые влюблённым, а безнадёжно испорченная блудница умерла, она уже ни на что хорошее не годилась.
Но ещё не ясно, на что же годится Марианна, и вся последующая бешеная карусель событий есть как раз проверка на прочность и честность. К тому же, героиня столь неосмотрительно теряет девственность вновь буквально с первым попавшимся, и это всё очень осложняет. Однако осознанно или нет, но каждый раз она отказывается быть побеждённой злом, и постепенно поднимается всё дальше от людских клоак (бандиты, тюрьма, городское дно в чужой стране). Она движется от служанки и гувернантки до оперной примы, любовницы Наполеона, и, наконец, своего законного статуса и титула. Заметим сразу, движется не по постелям, а с Бонапартом в зените славы у неё вполне взаимная влюблённость, которая даже однажды спасла жизнь любовнику. Следует некоторое вознаграждение: найден духовник, которому героиня в состоянии уже сама помочь в затруднительном положении, и который может освободить её от столь неосмотрительно натянутых на себя брачных уз. Дело в том, что таинство венчания создаёт абсолютно реальные нервущиеся связи, то есть узы –– связаться с другим человеком просто не получится без санкции Господа на то. Строго говоря, хотя письмо папы Римского о разводе юридически верно, фактически в мистическом плане оно незаконно –– обязательные в этом случае молитвы даже слуги Церкви не есть гарантия того, что санкция будет реально дана. И все последующие события тому подтверждение –– покой героине и не снился.
Так, несостоявшийся супруг вскоре, как выяснилось, превратился просто в злого гения, требующего жертв –– неуловимого, хитрейшего и жадного. Просто каратель какой-то. Но не будь Марианна ослеплена обидой к нему, она бы могла извлечь настоящую пользу из его слов и действий. Это она, как истая дочь Евы, понимает лишь потом, когда наделает неверных шагов. Простить его она не в силах или же просто не хочет, понимая, что тогда их отношения могут резко улучшиться. Её решение выйти замуж вторично, на сей раз с благословления духовника, в огромной степени замешано на желании самоутвердиться перед любовником и… продиктовано фактом беременности. Так что ничего удивительного ни в том, что брак не удался, ни в гибели всеми долгожданного ребёнка –– плод страстей и бесчинства вряд ли вырастет добрым человеком, вспомним каторжника Бенедетто из «Графа Монте-Кристо», сущее проклятье для всех, кто с ним сталкивался. Да и отец неродившегося ребёнка отличился немало –– развод с Жозефиной, венчанной женой, наезды на католическую церковь, одержимость в постройке своей империи и самопровозглашение себя императором –– сверхдостаточно грехов, несчастные наследники…Не хватает у Марианны и смирения признать за любовником право выбора –– хочет себе принцессу королевской крови, ну и пусть берёт, значит, не её суженый Бонапарт, и баста. Тут бы и покаяться, что не с тем связалась опять, попросить у Господа вразумления, так нет, одно истерическое отчаяние и желание всем сделать плохо. Детская истерика едва не обернулась суицидом, и снова всё помчалось под откос: тот же соблазнитель, но уже облитый патокой комплекса Маргариты, новые враги, новые опасности, новые бессмысленные жертвы. Всё наладилось лишь тогда, когда Марианна перестала гоняться за призраками, простила Бонапарта и помирилась с ним, наконец смогла услышать то, что ей давно следовало понять. Что есть те, кто её любит, и те, кто её хочет, а это абсолютно разные вещи. Что первые не предадут, а от вторых добра не жди. И «по плодам узнаете их» не ошибается, как бы не хотелось обманываться. И вот тут героиня останавливается и впервые сворачивает с гибельного пути, куда её постоянно толкало желание обернуть всё по-своему, понимая, что дальше будет только хуже. Она вспоминает своё новое имя, по второму венчанию, и решает хотя бы попросить прощения у законного мужа. Впервые она не гонится за ускользающим счастьем, а желает хотя бы попытаться наладить то, что испортила сама, пусть и не желая того. И вдруг видит, что всё не просто изменилось до неузнаваемости. Она, оказывается, вернулась домой, к любящему мужу, суженому, которого с детства желала найти.
Итак, пройдёмся по набору.
1. Мы, юные дамы, раньше сверстников мужского пола осознаём своё женское предназначение. Желание нравиться естественно и неплохо до тех пор, пока оно не перерастает в тщеславие и гордыню. Столь же вредно самоуничижение, то есть комплекс неполноценности. Мир хорош, но в глобальном смысле. Нельзя становиться ни жертвой, ни диктатором. Радоваться жизни –– основное свойство живой души.
2. Первый враг молодой дамы –– острое желание поскорее выйти замуж. Спокойствие и терпение, суженый даётся Богом, не промахнётесь. В отличие от соблазнителя, он не торопит со свадьбой и не сверкает безупречно глянцевыми жестами, не старается эффектно очаровывать и вообще не ведёт себя стремительно.
3. Пусть все вокруг уже перекатались на кортежах в белых платьях и водят детей в садик, лопаются от собственной важности и нудят тебе, что «время идёт» –– это их дело, не твоё. Ухватишь что попало, поведёшься на призрак «как у людей» –– потеряешь неизмеримо больше. Если жених как все, но не твой –– одной лучше. И не смотри на мужчин только как на потенциальных женихов. Они это безошибочно чувствуют и отдаляются, не разглядишь даже. Суженый редко оказывается тем, за кем приходится гоняться, обычно он всегда подходит, откуда и не ожидалось. Поэтому просто будь хорошим человеком и другом. То ещё веселье смотреть, как первые браки сыплются за три года, и сверстницы рвут свадебные фотографии и отсуживают алименты.
4. Никогда не ходи на поводу у влюблённости. Ум дорисовывает сперва краски яркие, потом чёрные, и всё это не соответствует реалиям. Получается погоня за иллюзией. Да и он ли тебе нравится, или его манера ухаживать, а то и лишь факт его ухаживаний? Если связь «статусная» или для удовольствий, не врите хоть себе про любовь. Тогда останетесь друзьями, а это дорогого стоит. Как гласит взрослая мудрость –– бывшие любовники есть лучшие друзья. Взрослые, повторяю, инфантилы –– самые коварные враги. Как до расставания, так и после.
5. Ещё одно важное отличие суженого от соблазнителя. Соблазнитель обычно имеет тот набор свойств, что тебе кажутся приятными в данный момент. Суженый иметь их вовсе не обязан. Более того, вы можете даже дополнять друг друга, но… противоположными качествами. А соблазнитель просто выпячивает то, что тебе кажется ценным, скрывая за этим остальное, и далеко не симпатичное. Просто цели у них разные: суженый, может, и не хочет, но любит, а соблазнитель хочет, но никогда не любит. Вне зависимости от того, что оба при этом декларируют –– по делам узнаешь, а слова вторичны.
6. Расставание, даже с тем, кого вроде бы в данный момент любишь –– абсолютно нормальный процесс. Лучше поставим вопрос по-другому: жаль терять именно человека или то, что было завязано на ваши отношения (совместные дела, жильё, финансы, мнение окружающих и т.д.)? Если окажется, что второе –– есть повод обрадоваться. Потому что если уходит дело наживное, значит, можно не только восстановить, но и найти лучше. А вот затягивание отношений с неподходящим партнёром автоматически ввергает в «событийную яму», полную концентрированного негатива, выбираться из которой тяжелее с каждым часом. Если же печалит расставание с человеком, сперва сходи на исповедь. После причастия станет ясно, стоило ли сожалеть. Буквально, или всё наладится, или расставание пройдёт безболезненно. Не эта ли болезненность только и тревожит? А раз так, так мы что, кровавой царапины испугались?
7. Мрачных смуриков пинают даже ленивые и те, кто поначалу и в мыслях ничего подобного не имел. Так что выглядеть затравленным зверьком не просто себе дороже, но равносильно суициду. В любой трагедии делать стоит лишь то, что можно реально сделать, и ничего лишнего! Не стоит полагать, что появится некто и всё сделает за тебя. Как гласит один из монархических принципов, будет сделано только то, что ты сделаешь сам. И вот ещё что. Нет хуже союзников, чем голод и бессонница, однако обжорство и уход от всех в тёмную нору им тождественны. Что бы не случилось, ведём себя так, будто и впрямь ещё ничего и не случилось.
8. Мужчина, разумеется, существо полигамное, есть такое мнение. Но оно подтверждается лишь до тех пор, пока мужчина не начинает жить со своей суженой –– тогда ему вполне хватает получаемой от неё энергии, и никакой потребности черпать на стороне он не ощущает. Так что факт женитьбы ещё ничего не доказывает и не гарантирует. Однако статус кое-что значит. Так, измена до свадьбы аннулирует это событие изначально (дальше будет только хуже, и связывать себя с таким представителем мужской породы –– накапливать бомбы замедленного действия на всю жизнь), в то время как произошедшее уже в браке неприятное событие не всегда означает его развал. Но не надо верить разводке про якобы укрепляющие брак измены, это вражеская деза, равносильная утверждению, что землетрясения укрепляют фундаменты домов.
9. Кумушкины байки, сложенные глупыми и порочными женщинами, не способными не то что суженого увидеть, а даже просто любить жизнь, живущими по модели паучих, плодят мужчинок-инфантилов. К ним относятся идиомы «надкусанное яблочко», «пошла по рукам», «эстафетная палочка», «дала одному –– даст любому» и прочие оскорбляющие женское достоинство словесные булыжники. Первоисточник такого поведенческого мотива –– ленивый инфантилизм и всепожирающая зависть от неспособности созидать, сделать хоть что-то хорошее. Сынок такой матери материнской любви не видел, зато видел в избытке её театральную имитацию на публику. Как бы искусно он не изображал обратное (мама только и учила, что притворяться, злиться и втихую пакостить другим), он зол на всех, кто выглядит или того хуже –– по-настоящему чем-то доволен. Зато это самые симпатичные с виду, а главное –– настойчивые и привязчивые женихи. Берегитесь –– это садист. Ему нужен только полигон для вымещения своей злобы на весь мир.
10. Не вкушай пищи у человека завистливого и не прельщайся лакомыми яствами его: потому что каковы мысли в душе его, таков и он; «ешь и пей», говорит он тебе, а сердце его не с тобою. Кусок, который ты съел, изблюёшь, и добрые слова ты потратишь напрасно.
Притчи Соломона
Блажен муж, что не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей.
Первый псалом царя Давида
Полагаю, тут комментариев не нужно. Стоит добавить лишь, что завидовать могут не только сверстники или прочие знакомые, но и родня, как прямая, так и не очень. Довольно часто родственникам неприятно лишь потому, что вместо стенаний про неудачи слышат от нас даже что-либо в стиле «прорвёмся!». Это мешает им чувствовать себя самыми важными и шершавыми в мире. Если, к сожалению, такие тенденции присутствуют, да ещё начинаются мелочные придирки, попытки ловить на слове, демонстративные сомнения в нашей способности что-то сделать, километры нравоучений вперемешку с утверждением собственной непоколебимой значимости (которая на поверку часто гроша ломаного не стоит) –– не строй иллюзий, такая родня в беде не поможет, а будет лишь про себя злорадно хихикать. Это, разумеется, печально, но порадуемся хотя бы тому, что это уже известно, а не обернётся неожиданным предательством в будущем.
Строго говоря, сказанное выше есть продукт массового производства булгаковских Мастеров, они же советские «инженеры человеческих душ» (отменили как Бога, так и дьявола, и полезли на их освободившееся место). Только говорить придётся не о учениках, ибо такое звание подразумевает преемственность, а тогда уж о подмастерьях.
Совок-подмастерье вечен и современен всегда. Он неглуп, смышлён и даже хитроумен-изворотлив. Совершенно несамостоятелен, на поверку, оттого и вечно лишь подмастерье, так, на подхвате у хозяина, но полностью утешается сознанием особы, приближённой к нему. Многие технологические приёмы и процессы ему известны, с кухней профессионалов дела пусть не полностью, но знаком, что открывает его вечно ненасытному тщеславию необозримые горизонты. Правда, иногда достаются вполне весомые тумаки от хозяина, когда уж совсем оборзеет, но ведь оно не часто бывает, к тому же обычно хозяева своих подмастерьев не выгоняют (чтоб не болтали лишнего), а кормиться самостоятельно у него нет не только права (документа мастера, дающего разрешение на самостоятельную деятельность), но уже и желания –– зачем, ведь вся ответственность на хозяине? Поэтому собственное мнение подмастерью уже вроде как ни к чему, достаточно поддакивать хозяину. Однако какой бы ни был гипотетический хозяин самодур, он прекрасно знает, что услужливый лизоблюд не годится в мастера, и оттого подмастерье становится вечной шавкой, ещё и презираемой хозяином. Совок-подмастерье именно здесь обнаруживает свою тупость –– мол, отчего же меня не уважает хозяин, хотя я ему служил до седин? Оттого, что хозяин знает цену этой службе с камушком за пазухой –– случись что, подмастерье удерёт со скоростью звука и будет подписывать что угодно, лишь бы угодить новому хозяину. Защищать хозяина будут ученики, те, кому светит диплом мастера, а подмастерье и без всякого диплома привык устраиваться, так что проще предложить свои услуги другим. Оттого подмастерье-совок вечно завистлив и зол на тех, кто обнаруживает качества ученика ремеслу –– вдруг вырастет в хозяина!?!, лучше потихоньку заклевать и закопать… Это самая настоящая классовая ненависть, которую старательно разжигали и пестовали большевики –– ненавидеть тех, кто смог нечто более, чем я, ничтожный. Христианство снимало саму проблему комплекса неполноценности или превосходства у всех участников иерархии общества, подразумевалось, что люди относятся друг к другу с любовью, терялся сам смысл пакостить другим. Религией коммунизма ничтожествам даны права делать всё, что прибластится, а в первую очередь –– как раз реализовывать страсть к уничтожению тех, кто лучше хоть какой мелочью. Так в 1917 году пьяная не всегда от алкоголя солдатня и матросня колола штыками сестёр милосердия, тех самых, что спасали их от заражения ран и читали им ночами книжки, чтоб отвлечь от мучительной боли. Так многим здоровым людям сейчас непонятна истерика атеистов –– мол, стоит храм, ну и пусть, никому не мешает, ходить туда никто не заставляет, зачем было взрывать? Так многие псевдопатриоты сейчас бьются в той же истерике, услышав о реабилитации Царской семьи, крича «Романовы сами виноваты!» и забывая то, что простые женщины, даже не прихожанки храмов, спокойно говорят: «Убийц оправдывать нельзя, они стреляли в детей!». Однако все три примера как раз есть проявления совка-подмастерье. Он готов горланить любую ересь, жрать любую гадость и жить в любых условиях, лишь бы не пострадал его статус важной птицы. Пусть гордиться нечем, пусть в каше тараканы, в постели –– крысы, а с потолка течёт, пусть дети наркоманы и убийцы, зато совок горд своим существованием и мысли не допускает о том, что был неправ хоть в чём-либо. У библейского Иуды хватило адекватности понять, что план провалился, выдача Христа была его непоправимой ошибкой, всё он понял неправильно и оказался пешкой фарисеев, хватило и решимости швырнуть полученные деньги назад как нечестно заработанные. Трижды струсивший апостол Пётр искренне каялся всю жизнь, и остался апостолом. У совка-подмастерье таких движений души быть не может. Виноваты все кругом и кто угодно, только не он!
Не удаётся, хоть умри,
В чужие сани водворяться.
Мы опоздали для дворянства
И не годимся в блатари.
Такие разные на вид,
Они единой нитью сшиты ––
В одних –– неколебимый быт,
В других –– ниспроверженье быта.
Иконы вешаем в углу,
Поём лихие песни бодро,
А нитка тонкая –– свобода, ––
Никак не вденется в иглу.
Течёт сквозь пальцы, как вода,
Души бесплотная начинка.
Сегодняшнее разночинство, ––
Куда деваться нам, куда?
Александр Городницкий, 1987
Вот, то-то и оно, хотел бы быть как мастер, но слишком хорошо знает, что не сможет, вот и зол на весь мир. Мало повесить иконы, надо верить, повернуться к Богу лицом. А не хочет. Ведь тогда придётся признать, что грешен, а это противно его природе, все его претензии на особость рассыплются в пыль. Кроме того, если есть Бог, значит, есть тот, кто знает о всех его подлянках, за которые совку так не хочется держать ответ даже гипотетически. Увы, набросан портрет невоцерковленного представителя населения нашей страны, родившегося в середине либо второй половине прошлого века. Обещанный коммунистами советский человек, а по сути –– Иудушка Головлёв, описанный Салтыковым-Щедриным. Только селекционированный в подавляющее большинство, дабы классовая ненависть могла проявляться естественно, без оглядки на мешающий ей купол с крестом.
Они в сознании своём не виноваты,
Их выпестовала власть,
Которой выгодно плодить дегенератов,
Чтоб ненароком не пасть.
Игорь Тальков «Совки»
Сколь бы лакированная масочка его не скрывала, при первом же кризисе она слетит неминуемо.
Мария Атманина