Зеркало
- Хорошо, милый, через полчаса я буду готова. - Услышав в трубку, что Родион приедет с работы раньше обычного, Алла отключила связь, кинула мобильник на прикроватный столик, заваленный модными журналами и прочей мелочью, и поднялась с кровати. Ей нужно было так много сделать до его прихода.
С того самого дня, когда не стало Джеи, Алла жила и не жила. Родион стал ещё более заботливым и внимательным, как с тяжелобольной. А она, и правда, была тяжело больна. Воспалённый и уставший мозг перестал воспринимать яркие краски и звуки, тело болело. Каждое движение и каждый звук откликались в измученной душе невыносимой болью. Родион, никогда не заставлявший её ничего делать, начал давать ей какие-то мелкие поручения. Она поняла его и поэтому была ему благодарна. Он хотел отвлечь её от воспоминаний того страшного дня, когда она сама вызвала врача, и тот усыпил Джею, самое близкое и самое родное её существо с холодным кожаным носом, самыми преданными на свете глазами и мягкими, как шерстяной лоскуток, ушками...
Алла тенью передвигалась по комнате. Ей за оставшиеся до его прихода полчаса нужно будет привести себя в порядок и приодеться. Он что-то говорил об ужине в «Старом кабачке», - расположенном недалеко от их дома очень уютном ресторанчике с прекрасной кухней. Раньше они ужинали там, когда у Аллы не было настроения что-нибудь готовить дома. Но это бывало не часто. Алла любила готовить. Она вообще любила возиться по дому. Алла знала, что Родион ценил то, что в их доме всегда было уютно, вкусно пахло, что, когда он возвращался домой с работы, его у порога встречала красивая, ухоженная и ласковая жена. Ей, во всяком случае, так казалось…
Проходя около туалетного столика, она бросила короткий взгляд на огромное запыленное зеркало и застыла… Увиденное заставило её остановиться и присесть. Она не смотрелась в зеркало уже больше месяца, с того самого дня, как Джее стало плохо.
На неё смотрела Женщина. То не была Алла. То была Другая Женщина… Другая Женщина смотрела на Аллу. Она переводила свой изучающий взгляд со лба на плечи, с плеч на глаза, потом на рот, волосы… Она провела ладонью по своей щеке…
«Боже,» - подумала Алла, - «сколько у неё морщин, уголки рта опустились.. и такой потухший взгляд... А эти ужасные мешки под глазами... Она совсем старая...»
И вдруг до её сознания отчетливо стало доходить, что эта Другая Женщина – она сама! Другая Женщина в зеркале – не что иное, как её собственное отражение! Правда была такой неожиданной и ужасной, что Алла отпрянула от стола. Другая Женщина взмахнула рукой и загородила свое лицо, словно пытаясь укрыться от чего-то страшного. От Аллы…
«На кого ты похожа, Алла?» - её собственным голосом спросила Другая Женщина. – «На облезлую голодную кошку с огромными глазами на впалом лице. Что ты с собой сделала? Ты помнишь, какая ты была раньше? Раньше, когда тебе звонил Родион, ты порхала по комнате в предчувствии чего-то нового, необычного и … хорошего! Ждать чего-то такого, из ряда вон выходящего, тебя заставлял его загадочный голос, - он говорил, что вы куда-то отправитесь поужинать! Это значило, что вы мило проведёте время в каком-нибудь уютном местечке, поворкуете, погуляете, и, значит, он посвятит тебе несколько часов своего внимания, которого тебе так в последнее время не хватало! Родион всегда много работал, возвращался домой очень уставший, но всё равно неизменно внимательный и любящий!… А ты, предоставленная сама себе, вынуждена была до изнеможения заниматься собой, своей внешностью и телом (ведь не девочка же уже, как-никак сорок восемь!), чтобы на фоне Родиона, тридцатилетний юбилей которого отметили два месяца назад, не выглядеть в невыгодном свете! Хотя многие из их общих друзей-подруг не дают тебе и сорока (может, лгут?)… Да… Так всё и было… А сейчас ты до неузнаваемости изменилась, подурнела как-то, постарела!»
Алла сидела около зеркала, смотрела на Другую Женщину и не знала, что возразить… Другая Женщина была права. Алла который раз за последний месяц спрашивала себя, что их связывает вместе столько лет. Ответ был очевиден. Любовь. Да, безусловно, только Любовь. Она родилась в тот день, в ту минуту, когда Алла впервые увидела Родиона на пляже. Алла вспомнила сейчас эту встречу, и ей показалось, что это было не с ней. Она так привыкла к горю от перенесённой непереносимой утраты, что ей уже казалось, что ничего хорошего в её жизни никогда и не было!!! И Родион, красивый, как молодой Бог, на спортивном велосипеде, остановившийся рядом, словно, сошедший с обложки журнала, – всё это было не с ней?! Она помнит это чувство. Он сам нашёл повод подойти, а у неё земля качнулась под ногами! Больше они не расставались… Хотя, … нет, однажды, Родион, приревновав Аллу, накричал на неё в бессильной злости и убежал, как мальчишка… Как мальчишка… Сейчас, с каждым днём, Алла всё явственней понимала, что, по сравнению с ней, Родион был в сущности мальчишкой! Как мальчишка, ревновал, дулся на неё, и, когда они вновь увиделись, по-мальчишески плакал то ли от обиды, то ли от радости… Говорят, что с годами разница между людьми становится незаметной, а Алла чувствовала, что в их отношениях было наоборот. Родион, как мог, доказывал, что он по-прежнему её любит, что она по-прежнему для него одна-единственная, а Алле казалось, что между ними разверзается пропасть, и скоро им не хватит протянутых рук, чтобы коснуться друг друга! А что же их ждёт дальше? Алла знала ответ.
Алла отвела взгляд от Другой Женщины. Смотреть на неё, на это живое отражение действительности, она больше не могла. Джея ушла от неё, скоро будет то же самое и с Родионом… Взгляд упал на прикроватный столик, где среди вороха журналов с бархатными и атласными названиями, стояла рамка с их семейным фото. Оно было снято в движении, и поэтому казалось живым. Они с Родионом, смеясь, трут свои лбы потому, что неловко падая на кровать, стукнулись головами, а на переднем плане – Джея, с ухом, лежащим, как лепёшка, на одном глазу. Раньше это забавное фото вызывало смех, а сейчас… Сердце в который раз сжалось от простоватого самого преданного собачьего взгляда. Как, как её сейчас не хватает!!! Изображение вдруг стало мутным и размытым. Слёзы… Алла думала, что уже больше не может плакать, что их попросту нет больше, как и эмоций, желаний... Алла отвернулась…
… Журналы, к которым она не прикасалась с того самого дня, как Джее стало плохо, неубранная кровать, ворох вещей на кресле… С уходом Джеи стало всё не важно… Всё, кроме Джейкиного "гнёздышка". Теперь Алла часами сидела, прижав к лицу последнее, что от неё осталось - попона, в которой Джея гуляла, и её постелька -, и вдыхала родной запах. А по лицу текли слёзы...
Алла наклонилась к прикроватной тумбочке и достала бутылку. «Водка Кристалл»» - в который раз взгляд пробежал по этикетке. Она подошла и присела около зеркала. Напротив неё снова сидела Другая Женщина. Её лицо было заплаканным.
- Ну, что ж, подруга, за нас! - Алла подняла за горлышко бутылку и донышком несильно стукнула по бутылке Другой женщины. - Точнее за меня, за моё такое вот бессмысленное существование. За то, что осталась одна. Родион не в счёт, его скоро не будет рядом со мной. Я искусственно пыталась создать семью, удерживая при себе мальчика. Чужого мальчика. Но скоро всё встанет на свои места. И я останусь одна. Я знаю, что будет всё именно так. Он не захочет слышать об этом, будет доказывать мне, как сильно меня любит. Но позже он поймет, что я была права. Мы запутались. И вот пришла пора распутать клубок, который мы плели семь лет. Семь лет призрачного счастья. - с усмешкой проговорила Другая Женщина в зеркале. – Родион никогда не решится на это. Значит, это должна сделать я! Надо только найти слова, чтобы ему объяснить всё так, чтобы он меня понял. Я знаю, я смогу. Мне подскажет сердце. Я скажу так, что он всё поймет... Ладно, давай! За моё одиночество!
И в тот момент, когда Алла поднесла бутылку ко рту, щёлкнул дверной замок и она услышала, как в прихожей раздались тихие шаги Родиона.
- Алик, ты ещё не готов? - бодрым голосом спросил Родион, подходя к двери спальни.
И когда он остановился на пороге с изумлённым взглядом, она тихо, с мольбой в голосе, сказала ему:
- Уходи…
***
Дверной звонок раздался так резко, что Алла чуть не выронила лейку.
В эту дверь давно никто не звонил, и казалось, что с той стороны никого попросту и нет! Алла была бы в этом абсолютно уверена, если бы ей, хоть иногда не приходилось покидать свой дом. Магазин, прачечная – вот, пожалуй, и все места, куда носили её ноги, и где были люди… Снующие туда-сюда, с напряжёнными лицами, вечно торопящиеся куда-то по своим очень важным делам, они вызывали у Аллы насмешку. Глупые, наивные тараканы! Почему они не понимают, что вся эта суета бессмысленна и напоминает новогоднюю мишуру -, этакое искусственное блестящее веселье, искрящуюся радость?… Ведь в сущности, ничего этого не надо, нужны лишь тишина, покой и, чтобы никого рядом…
Алла замерла. Машинально, не отрывая взгляда от заснеженного окна, поставила лейку на подоконник. Она ещё несколько секунд постояла около окна, разглядывая какую-то молодую парочку, весело резвящуюся во дворе.
«Вот и эти… Они же понятия не имеют, что им только сейчас хорошо, а потом у всех и всё одинаково… Это только в молодости всё ново, всё интересно, но чем старше, тем больше потерь… Уходят родители, ровесники, просто близкие люди… Вот и Джея от меня ушла… Ушёл Родион… Да, конечно, его уход – это моё решение, я сама этого хотела, и это получила. И в общем-то, не жалею об этом… Всё идёт своим чередом, всё нормально…» - мысли ушли далеко. С тех пор, как Родион оставил Аллу одну в спальне, шагнув за порог их квартиры, чтобы уйти навсегда, прошло уже два месяца. Алла продолжала существовать. Да, именно существовать. От слова «существо». Она стала тем самым существом, которое могло есть, пить, передвигаться и иногда даже думать…
Алла снова вздрогнула. Второй звонок отогнал все мысли. Она не хотела трогаться с места, но звонок был таким долгим и требовательным, что ей пришлось оторвать взгляд от парочки, уже превратившейся в снеговиков. Она с сожалением отошла от окна и нехотя пошла к двери…
«Мне всё равно, кто это, главное – чтобы не надолго!» - Алле скорее хотелось вернуться к окну, и продолжить свои наблюдения за чужим счастьем.
Поскольку Алле действительно это было совершенно не интересно, она, не спросив, кто с той стороны двери такой требовательный и нетерпеливый, просто щёлкнула замком и открыла дверь.
На пороге стоял … Родион! …Он совсем не изменился, только… Только взгляд… Раньше в его взгляде Алла читала любовь, заботу, радость общения, интерес и … страсть, когда они оставались наедине! А сейчас… сейчас он был такой робкий, просто, совсем как у мальчишки, и… умоляющий.
- Алла… - сделав большой выдох, робко произнёс Родион. – Ты прости меня, я тут … решил заглянуть к тебе, …поинтересоваться, может...
Он не договорил. Алла тихонько отрицательно помотала головой. Ей это имя резануло слух. «Алла»… Для Родиона она всегда была Аликом.
Алла увидела, что борт его пальто немного оттопырен. Он сунул руку за пазуху.
«Цветы. Как всегда. Он не изменился.» - Разочарованно опустив глаза, Алла отвернулась и пошла от двери прочь, ни мало не интересуясь его преподношением…
- Это я тебе принёс, Алла! - вслед, словно боясь, что она его не услышит и закроет дверь, воскликнул Родион.
- Мне ничего не надо… - тихим и ровным голосом произнесла Алла, всё так же удаляясь от двери. Она и не заметила, что её рука эту дверь не захлопнула. По лёгкому скрипу, который Алла услышала спиной, она поняла, что Родион приоткрыл дверь. Какое-то время дверь «помолчала» и заскрипела в обратном направлении.
«Это всё. И скорее всего, мы больше не увидимся...» - мелькнула мысль, мелькнула и оборвалась таким-то странным шуршанием. А ноги «обогнал» какой-то большой рыжий клубок. – «Клубок? Откуда?!!» - догадка полоснула ножом!
«Клубок» сделал круг по комнате, остановился и, присев, сделал посередине комнаты небольшую лужицу и бросился к Аллиным домашним туфлям. Затем он тут же вцепился в сиреневый пуховый шарик на туфле и начал его нещадно отдирать! А у Аллы от внезапно обрушившегося на неё счастья перехватило дыхание! Она порывистым движением подняла щенка таксы и прижала к груди!
- Джея! Джеечка! - это была точная копия её Джеи, поэтому не было никаких сомнений, что щенок будет назван именно так! Слёзы радости, побежавшие по щекам, обожгли и отрезвили.
– Родион?! - Алла побежала в прихожую и увидела Родиона, стоящего к ней спиной, упёршись лбом в свой кулак, плотно прижатый к стене.
- Родион… Это моя Джея?!! - Алла до сих пор не верила своему счастью.
- Да. Пока нёс к тебе, спала… Я решил, что тебе сейчас это очень нужно, - повернувшись к ней, тихо ответил Родион. - Мы оба очень устали от одиночества. Можно, я пройду?
За Аллу ответили её глаза, в которых блестели слёзы и счастье…
***
Спустя полчаса они втроём, как дети, валялись в снегу, дрались, боролись, играли в догонялки и снежки, и никто из них не думал тогда, что за их безудержным счастьем, украдкой, прикрывшись тонкой занавесью, с усмешкой подглядывает какая-нибудь чужая одинокая душа с лейкой в руках…
декабрь 2008 г.