Одноактная комедия
Действующие лица:
ВАСИЛИСА – невестка
МАТУШКА НАТАЛЬЯ - свекровь
ОТЕЦ МИХАИЛ - свекр
СЕРАФИМ – муж Василисы, сын Отца Михаила и Натальи
АГЛАЯ - клирошанка
ПУЛЬХЕРИЯ – клирошанка
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР - Благочинный*
* - священник, назначенный епархиальным архиереем для наблюдения за церковноприходской жизнью храмов одной из частей епархии - благочиния.
Сцена 1
Девушка вяжет мужской свитер. Раздается звонок. Девушка прячет свитер, гасит свет и, делая заспанный вид, плетется открывать дверь.
Входят священник с женой. Жена с видом инспектора зажигает свет и начинает бегать по квартире и, наконец, замирает у плиты и раковины.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Что-то у нас посуда не вымыта и еда не приготовлена, а я ведь говорила ей, что мы приедем!
ОТЕЦ МИХАИЛ. Действительно, в чем дело, почему посуда не помыта и еда к нашему приезду не готова? Поведай мне, раба Божия Василиса.
ВАСИЛИСА. Грешна, батюшка, вот, что-то все собиралась приступить, да потом что- то такая усталость навалилась, что рук поднять не могла, поэтому, решила опочнуть.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Все мы больные, но Господь нам и посылает испытания для того, чтобы мы становились сильнее духом и превозмогая усталость, не жалея себя двигались навстречу нашему Господу наисладчайшему, – понимаешь?
ВАСИЛИСА. Вот, слава Богу, что он дал мне такого многоопытного и мудрого пастыря и я, памятуя ваши прошлые многомудрые наставления, стала бороться со своей неразумной плотью и, прочтя три акафиста, сделав двести земных поклонов, упала без сил и проспала до вашего приезда как убитая.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Вот видишь, значит, все-таки победил тебя враг рода человеческого.
ВАСИЛИСА. Да, слаба я еще пока, главное, он меня не просто победил, но еще во сне в виде ангела явился и хотел в прелесть ввести. Да, еще и батюшку Михаила упоминал…
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. А, что он упоминал?
ВАСИЛИСА. Да, сказал, что мол, молись за своего наставника, и мы силы небесные будем молиться, дабы благовествовал он на земле, посему и навели на тебя сон, дабы знала ты ценность сего пастыря перед Господом. Но, я теперь думаю, - наверно, это бесы меня прельстили, батюшка.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Бесы, гм.… Да, нет, похоже Божье предзнаменование. Вот, видишь, матушка, как там меня ценят.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. А, что же тебе не явились?
ОТЕЦ МИХАИЛ. Как же, являлись, но я решил, что это для проверки моего тщеславия и не поддался, и видишь, они мне через молитвенницу нашу сообщили. Да, но есть все же надо. Сбегай-ка, матушка, купи салатов, что ли, а я тут пока нашу невестку пораспрашиваю о чудесном явлении
ВАСИЛИСА. Может, все таки, я сбегаю, дабы не нарушать иерархического порядка, установленного Божьим помышлением.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Вот, учись, матушка, как Господь ее вразумляет и какие слова вкладывает ей в уста. Давай, мать,- быстро за салатами и курочку гриль не забудь, и на сладкое чего. А ты, раба Божья Василиса, давай мне об ангелах поподробнее.
ВАСИЛИСА. Может, это, все-таки, демоны были?
ОТЕЦ МИХАИЛ. Не- не ангелы, я-то точно знаю. Мать Наталья, ты еще здесь?
Отец Михаил повышает голос и Матушка Наталья пулей выскакивает за дверь. Священник садится в кресло и усаживает напротив себя Василису.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ну, рассказывай.
Сцена 2
Появляется матушка Наталья и две женщины.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Значит, так: все здесь приберете – аккуратненько…. Посуду ….. значит, перемоете…, а то Василиса наверняка не тщательно помыла…., ужин приготовите и, повнимательней, а то, у тебя, Пульхерия, прошлый раз подгорело, что даже отец Михаил осерчал – ввела получается в искушение божьего избранника.
ПУЛЬХЕРИЯ. Прости мне, мои прегрешения Царица Небесная!
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Так, о чем я говорила… так, Аглая.. вот тебе деньги…купишь, что нужно…по списку…..сдачу мне принесешь…..
АГЛАЯ. И сдачу, и чек……
МАТУШКА НАТАЛЬЯ(перебивает.) Ну, какой чек, ты что, думаешь я тебе не доверяю?! Думаешь, я бумажке поверю, а человеку не поверю? Ты за кого меня держишь? Это мирские, они да, они бумажке верят а мы СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ! Мы Богу верим и через него нам правда о людях открывается…. Не забудь мне, кстати, список прихожан написать, тех, кто в свечной ящик пожертвовал. Так, и, главное, все успейте, к приходу отца Михаила.
АГЛАЯ. Ты не волнуйся, все сделаем, не в первой….
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Сделайте, послужите Христа ради, только на вас и надежда. Вот, представляете, послал Бог невестку, – ничего не делает, только и притворяется, а батюшка наш по простоте своей, змеиное семя то и не видит – уж сколько я ему говорила и влияла…,а он… И, главное,- вот, ведь змеюка,- ушла уже, думала избавились, ан нет- вернулась, как медом ей здесь намазали, так она не просто вернулась, а еще и скользкой стала, как змея, так, что не ухватишься. До этого хоть с норовом была, все- то грехи ее наружу лезли, и отцу Михаилу было проще разобраться, а теперь, видно ее лукавый подучает.
ПУЛЬХЕРИЯ. Ну, матушка, теперь ничего не попишешь, она с твоим Серафимом чай венчана, а значит, Господом благословленная…
МАТУШКА НАТАЛЬЯ (перебивает.) Да, что венчание, это бесы специально ее к моему Серафиму послали, а он дурак, прости Господи, уши то и развесил, она его окрутила эротическими чарами…
ПУЛЬХЕРИЯ. Чем, матушка?
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Ты, слушай, чего я говорю. Чарами, значит, ему голову задурила, он, - сыночка-то мой,- бестолковый, неопытный, бестолочь упрямая; он и поддался, а она, вот, помяни мое слово, специально послана, чтобы всю нашу семью сгубить, чтобы утаить от Господа сокровища духовные и не дать ему наслождаться нашими благовествованиями.
ПУЛЬХЕРИЯ. Ты, о каких сокровищах-то, матушка? Про святые жития, что ли, я не расслышала?
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Вот, уж воистину сказано - «не мечите бисер»; прости Господи!,ты-то, Аглая, все поняла?
АГЛАЯ. Да, только я не поняла, курицу и шейку свиную тоже брать? Ведь не долежат до конца поста….
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Вот, ты, Аглая, книжница и фарисейка, чесно слово, для непонятливых объясняю, что отец Михаил василиску нашему, послабление сделал, так как, вроде, слаба она… Конечно, чтобы ничего не делать, я и не так прикинуться смогу. Так вот, а потом отец Михаил подумал, ну, по правде и я ему подсказала, и, значит, решили мы, чтобы в искушение нам не впасть, в общем, всей семье тоже послабление сделать. Ведь, пост- это духовная брань…
ПУЛЬХЕРИЯ. Во- во, я, матушка, и говорю, что духовная, а я, что- то последнее время, слаба стала, может, отец Михаил и мне послабление сделает?
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Так, ну, начинается. Он тебе, Пульхерия, и так послабление сделал…
ПУЛЬХЕРИЯ. Это ты, вот сейчас про что, матушка?
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Вот, все тебе объяснять надо. К дому он тебя приблизил, - вот тебе и послабление. Ты же его благовествование можешь чаще, чем другие слышать, и, поэтому, облегчение больше, чем другие чувствовать должна. Ну, чувствуешь…
ПУЛЬХЕРИЯ. Ошущаю, матушка.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Ну, вот и слава Богу! Так, все,- некогда мне,- позвали меня тут новые прихожане в гости; пойду, понесу слово Господне во тьму…
ПУЛЬХЕРИЯ. Куда?
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Так, все - не могу я с вами; все - ушла. За работу.
Матушка Наталья уходит и клирошанки остаются одни.
ПУЛЬХЕРИЯ (передразнивает.) Да ,уж надо нам радоваться, что до такого благолепия нас допустили, такое благолепие, что глазам больно, как бы не сбежать.
АГЛАЯ. Вот, дала список, а по нему выходит, что денег не хватает, видно придется опять свои доплачивать. Прошлый раз тоже доплачивала, а матушка и не напоминает…
ПУЛЬХЕРИЯ. Вот, ты, Аглая, теля бессмысленное, всему тебя учить надо. Купишь по списку постное, а про остальное скажешь:
“Не было”,- а начнет ругаться, скажешь: “ Видимо, Господь так устроил, чтобы сохранить вашу семью для себя в райских кушах”.
АГЛАЯ. Ой, у меня так складно и не скажется, пойду запишу, чтобы не забыть. Вот, недаром ты Пульхерия, при Благочинном столько пробыла.
ПУЛЬХЕРИЯ. А, кто тебе сказал, что была? - наш Благочинный, меня ко всем новым священникам посылает, “дабы, были у него в приходе люди честные и паству не разоряли”. Не любит он, благочинный, елейного лицемерия. Так- то вот.
АГЛАЯ. Матушка Наталья что-то Василису совсем затюкала, девка на себя непохожа стала.
ПУЛЬХЕРИЯ. Ничего наша Василиса себя в обиду не даст, я уж думала она сдалась, Наталья - мастерица людей выживать, при мне до Василисы три претендентки вылетели. Василиска-то, она премудрая – али сказки не читала?
АГЛАЯ. Ой, боюсь, не совладать ей с Натальей.
ПУЛЬХЕРИЯ. Да, Наталья та еще, прости Господи, сколько она людей от храма отвела, человек только в храм придет - еще ничего не знает, а она его хвать и давай, то ты не так, так ты не то… Человек посмотрит, посмотрит и бегом из храма, а Наталья ему вдогонку проклятие Анафемы, а потом еще и причастится успеет, да с таким блаженным видом, что будто икона живая в храм пришла, прям как ни она только, что орала.
АГЛАЯ(расхрабрившись.) Да, вот, говорит: “Василиска ничего не делает”, - так я сама видела – как она появилась, так мне и делать нечего стало; это она, уж после того, как вернулась, стала так с Натальей бороться.
ПУЛЬХЕРИЯ. Я тебе больше скажу, я иной раз приду, выслушаю, что Наталья скажет, и спокойно чай пью, а Наталья придет, глянет и скажет: – “Ну, вот, теперь другое дело”. О как!
АГЛАЯ. Да, и я сколько раз Наталье говорила, что все до меня уже сделано. Но она на меня так напустилась, что просто ой.
ПУЛЬХЕРИЯ. Вот, тебе и ой. Но ты знай молчи. А, про Наталью я тебе скажу: она с роду ничего не делала, только и знает, что у всех соринки находить. Ладно, иди в магазин, а я пока пыль подмету.
Аглая уходит, Пульхерия принимается за уборку, поя Псалмы.
Сцена 3
За столом восседает отец Михаил, Матушка Наталья и их сын Серафим (муж Василисы), Василиса подает к столу.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Слыхал ли ты, сын, про то, что тут намедни твоя жена великого откровения Божьего удостоилась?
СЕРАФИМ. Нет, батюшка, мы с ней об этом не говорили.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ну, тогда слушай…..
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Я тебя перебью на секундочку, отче?
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ну, что у тебя? Излагай побыстрее.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Серафим, я что- то не поняла, тебе что, зарплату понизили ?
СЕРАФИМ. Нет, матушка, даже больше платить стали…
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Тогда, куда же у тебя часть денег пропала?
СЕРАФИМ. Просто, у меня Василиса попросила… ей там одеться надо…
ОТЕЦ МИХАИЛ. Так, ну-ка Наталья покличь Василису!
МАТУШКА НАТАЛЬЯ (ласково). Василисушка, птичка наша небесная, пойди, батюшка тебя зовет.
Василиса прибегает с супницей.
ВАСИЛИСА. Бегу, матушка, что- то хотели сказать, батюшка?
ОТЕЦ МИХАИЛ. Что-то, дорогая, не припомню я, что бы ты у меня благословение брала на покупку новой вещи? Или, быть может, запамятовал я чего?
ВАСИЛИСА. Ой, правда ваша, батюшка, согрешила.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Вот, говорила я, все тайком делает, вместо того, чтобы уподобившись птицам небесным, не заботится об одеяниях своих, она на них деньжищи тратит, и, главное, все тайком. А, знаешь ли ты, что тайком только воры поступают? Вот, батюшка, отец Михаил, этими деньгами бы с умом распорядился. Нищих бы, обездоленных накормил бы и утешил, а теперь, вот сколько из за тебя людей мучается, из за того, что ты самость свою ублажать вздумала.
ВАСИЛИСА. Вот, от всего сердца спасибо вам матушка, что указали мне на мое бесстыжее прегрешение, и то, как я ,никчемная, чуть было не ввергла себя в прелесть лютую…
ОТЕЦ МИХАИЛ. Как же ты, раба грешная, не ввергла, когда ты в прелести по шейку плещешься?
ВАСИЛИСА. Благослови, батюшка, рассказать, как все было?
ОТЕЦ МИХАИЛ. Благословляю! Уж, поведай нам как дошла ты до жизни такой?
ВАСИЛИСА. Узнала я от Пульхерии, что должен к нам на днях Благочинный заехать, и что ужас как не терпит он, если невестки священников, в лохмотья рядятся. Очень он Пульхерия говорит этого не любит и неприятности всякие, тогда семье того священника чинить начинает.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Вот Пульхерия, как начнет ерунду говорить…
ОТЕЦ МИХАИЛ. Так, мать Наталья, иди-ка приборы принеси, а то суп простынет, и не перебивай, когда человек о нюансах церковной иерархии говорит. Продолжай, Василисушка. Все поподробнее говори, не торопись.
ВАСИЛИСА. Услышала, я это и страх меня взял, ведь у меня платью уже четвертый год пошел, вдруг думаю отцу Михаилу из-за моего вида неподобного, Благочинный неприятности чинить будет. Нет, думаю, пойду и куплю платье, чтобы Благочинного не расстраивать.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Вот молодец, Слава тебе, Господи, что надоумил рабу твою Василису.
ВАСИЛИСА. Вот только, батюшка, купить платье у меня не получилось.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Что же случилось, что же сбило тебя с пути богоугодного?
ВАСИЛИСА. А сбило меня то, что вспомнила я вдруг, что не взяла я у вас, батюшка Михаил, благословление.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ну, что ты. Ну, что ты – пустяки какие, любое богоугодное дело Богом благословлено.
Матушка Наталья приносит тарелки и усаживается есть с обиженным видом, но ее никто не замечает.
ВАСИЛИСА. Ну, вот значит, стою я такая растерявшаяся, и тут, будто как вы сейчас сказали, мне вот вроде и послышалось, что любое богоугодное дело Богом благословлено и так эти слова мне в душу запали, что решила я не покупать платье себе, а пошла и отдала деньги нищим. А потом вспомнила заповедь про почитание родителей, наверно, по молитвам вашим, отец Михаил, и моей матушке, так как пенсия у нее маленькая и не хватает ей. В общем, решила я ей еще всю свою зарплату отдать.
ОТЕЦ МИХАИЛ (начинает стонать.) Ой, что-то сердце прихватило.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Вот, угробила божьего избранника, радуйся.
ОТЕЦ МИХАИЛ (стонет.) Сплюнь, окаянная
МАТУШКА НАТАЛЬЯ (сплевывает и крестится.) Прости, Господи!
СЕРАФИМ. Батюшка не волнуйся, я сейчас лекарство твое достану. Вот ведь напасть, а я думал мы щас с тобой коньяку французкого отведаем.
ВАСИЛИСА. Ой, батюшка, расстроила вас, вы уж простите, меня дуру грешную.
ОТЕЦ МИХАИЛ (резко очнувшись.) Так, ну, что вы панику подняли, лучше мне уже.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ (лезет к нему с лекарством.) Вот, выпей, чтобы концы не отдать.
ОТЕЦ МИХАИЛ (сердится.) Так, ты знаешь, что! ну-ка, иди, Наталья, от меня подальше, пока не ввела ты меня в искушение.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Все, все - ухожу, ухожу! Только не гневайся.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ты, Василиса, тоже иди… помоги ей… и платье к приезду Благочинного, все же купи.
ВАСИЛИСА. Да я, батюшка, у мамы когда была, ткань хорошую нашла, там и на меня, и на матушку Наталью пошить хватит.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. У меня платьев и так хватает. (Бурчит) Буду я в одинаковых платьях перед Благочинным рассекать…
ВАСИЛИСА. Да я там два отреза нашла, разные платья будут.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ (угрожающе шепчет.) А я тебе говорю, благодарствую, не надо. Иди, чай заваривай. (подталкивает Василису)
ВАСИЛИСА. Иду, иду матушка.
Обе уходят на кухню. Остается Отец Михаил с сыном.
Сцена 4
ОТЕЦ МИХАИЛ. Что ты там Серафим, про коньяк- то говорил?
СЕРАФИМ. Да мне коньяк подарили - французский ,тридцатилетний; ну, мы с тобой его в другой раз отведаем. А то, плохо тебе…
ОТЕЦ МИХАИЛ. Да неплохо, ничего, это я поначалу подумал, что сердце прихватило, а на самом деле это просто на желудке тяжесть, а сейчас отпустило. Так что давай, налевай – благословляю. (Кричит) Наталья, рюмки принеси.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ (прибегает с рюмками.) Какие рюмки, ты же только, что чуть Богу душу не отдал…
ОТЕЦ МИХАИЛ (бьет по столу.) Ты опять за свое, ты что, мужу перечить вздумала, давай лучше, горячее неси.
СЕРАФИМ (разливая коньяк.) Я, отец, поговорить, с тобой хотел. Посоветоваться.
ОТЕЦ МИХАИЛ (поднимает рюмку.) Ну, вздрогнули. (выпивают) О чем ты хотел поговорить, сын? Говори и ничего не скрывай, кстати, когда твоя Василиска на исповедь ходить ко мне начнет?
СЕРАФИМ. Так духовник у нее есть, уже давно.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Духовник. Знаю, что духовник, а я что хуже? я что, может, нечуткий какой, или может изъян во мне какой? вот скажи, есть во мне изъян?
СЕРАФИМ. Ну, вообще- то….
ОТЕЦ МИХАИЛ. Так, ты что же отца родного осуждаешь? И изъяны видишь? В том, кто самим Господом над тобой поставлен?..
СЕРАФИМ. Да нет, ничего, я просто…
ОТЕЦ МИХАИЛ. Вот, а Василиска твоя на исповедь ко мне не ходит, потому, что боится, а боится потому, что скрывать есть чего. Вот, видишь, я все вижу, все понимаю. А ты во мне изъяны ищешь…
СЕРАФИМ. Да не, Пап, ты что…
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ладно, наливай, хороший коньяк.
Василиса приносит горячее.
СЕРАФИМ. Так вот, хотел я с тобой, Пап, одно дело обсудить….
ОТЕЦ МИХАИЛ. Погоди-ка секунду. Вот, скажи нам, раба Божья Василиса, почему же ты ко мне на исповедь ходить отказываешься? Ты вот скажи честно, без утаиваний. Может, изъян во мне какой или ,может, не уважаешь ты меня за что- то, или еще что… Ты, говори, не стесняйся.
Василиса собирает посуду.
ВАСИЛИСА. Просто, я, батюшка, к духовнику своему привыкла. Давно я уже у него.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ну, что духовник, а я тебе кто? Мне же тоже интересно…(осекается) Я имею в виду, что должен я знать, чем моя семья живет, не впал ли кто в прелесть…
ВАСИЛИСА. Да я, батюшка, никак не осмелюсь, но как осмелюсь, то сразу к вам.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ладно, иди, бес толку с тобой говорить, вижу не любишь ты меня, не доверяешь.
ВАСИЛИСА. Люблю, батюшка, но робею, но ведь сказано, что богобоязненность есть благо, и если боюсь благовестника Божия, то, значит, я и Бога боюсь. А потом, вы, батюшка, так ко мне хорошо относитесь…
ОТЕЦ МИХАИЛ. Вот, я и говорю, хорошо, а ты бояться вздумала, не съем же я тебя, а, наоборот, выслушаю и утешение дам. Я - добрый, я еще никому епитимью не давал.
ВАСИЛИСА. Вот, батюшка, вы добрый, а мне по моей натуре строгий священник нужен, а вы меня по родственному пожалеть можете, а мне на исповеди строгость нужна, вот.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Да, я… (вздыхает) Ладно, иди.
Василиса быстро уходит с посудой.
СЕРАФИМ. Хотел я….
ОТЕЦ МИХАИЛ. Да, да говори. Наливай.
СЕРАФИМ. Можно мы, Пап, с Василисой на квартиру переедем, что от бабушки с дедушкой осталась.
ОТЕЦ МИХАИЛ. А что, вам с Василисой с нами плохо?
СЕРАФИМ. Пап, да я не об этом совсем.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Я понимаю, что не об этом, а о чем? Объясни, почему ты из отчего дома бежать надумал, может, обидели мы тебя чем? Или плохо тебе с нами? Так сразу мне и скажи, только честно.
СЕРАФИМ. Пап, да я просто хочу самостоятельно пожить, попробовать.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Так, значит самостоятельно,.. а как ты думаешь, для чего тебе родители Господом посланы, просто так, думаешь, Господь так устроил, что мы вместе одной семьей живем? По- твоему получается, что твоя самостоятельность выше, чем мир в Богоугодном доме? Так, что ли?
СЕРАФАМ. Но, ведь даже в писании сказано: «И оставит человек и отца и мать и прилепится к жене своей»
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ты мне еще писание поцитируй. Будто я без тебя не знаю. Да только я тебе вот, что скажу: пастырь человеку дается, для того, чтобы беречь человека для Господа, и ответ за каждого падшего человека пред Господом он держать будет на страшном суде. Поэтому, вот тебе мое отцовское слово: пока я не увижу, что ты созрел для самостоятельного жития – никакой отдельной жизни. Понял?
СЕРАФИМ (повесив голову.) Понял.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Вот, молодец! А квартиру мы пока жильцам сдадим. Матушка Наталья денежных подыскала. Ну, чего замер, давай наливай.
Сцена 5
Серафим остается в комнате, входит Василиса.
ВАСИЛИСА. Ты чего такой расстроенный?
СЕРАФИМ. Да, отец в квартире отказал.
ВАСИЛИСА. Должно быть ангелы отговорили.
СЕРАФИМ. Вот опять ты начинаешь. Я же тебе сколько говорил, что родители мои хорошие, и если ты меня любишь, тогда и родителей моих люби, потому, что это тоже я.
ВАСИЛИСА. А я, это ты или я это я?
СЕРАФИМ. Ты и я - это мы.
ВАСИЛИСА. А твои родители это мы?
СЕРАФИМ. Так Василиса, заканчивай уже свою казуистику. Что, ты думаешь, я не понимаю, что у моих родителей полно недостатков; просто, как ты можешь любить меня, если не полюбила их? Они то ведь, тоже часть меня.
ВАСИЛИСА. А я не говорила, что твои родители плохие, просто они хотят, чтобы наша семья была одной, когда она совсем другая, и как только мы делаем шаг в сторону нашей семьи, мы сразу разрушаем их планы о нашей семье. Поэтому, если мы хотим построить свою семью, мы должны строить ее отдельно, чтобы нашими неизбежными ошибками не вводить наших родителей в искушение. И так мы куда больше любви проявим.
СЕРАФИМ. Да, права ты, но квартиру они решили сдавать, поэтому, придется мне найти дополнительную работу и снять нам квартиру или, если хочешь, поехали к твоей маме.
ВАСИЛИСА. Моя мама тоже не выход, одинокая женщина с налетом эмансипации тоже не подарок - там будет хорошо мне, а не тебе, поэтому я тоже работу подыщу.
СЕРАФИМ. Ладно ,пойду маму обработать попытаюсь - попытка ,как говорится, не пытка.
ВАСИЛИСА. Иди, конечно, но как бы хуже не стало, матушка твоя уж точно решит, что я тебя к ней подсылаю, может, лучше своими силами эту проблему с жильем решить попытаемся?
СЕРАФИМ. Ладно, я осторожно и издаля, если сама на разговор выйдет.
ВАСИЛИСА (не удержавшись). Не, сама не выйдет, зачем ей выходить?
СЕРАФИМ. Опять ты колешься.
ВАСИЛИСА. Не обижайся, вырвалось у меня просто.
СЕРАФИМ. Ладно, пойду проводить разведку боем, молись за меня.
ВАСИЛИСА (перекрестив.) – Иди. Только сильно не обостряй, я тут приберусь пока.
Серафим уходит, Василиса убирается.
Сцена 6
Василиса убирается – входит Пульхерия.
ПУЛЬХЕРИЯ. Здравствуй, Василиса.
ВАСИЛИСА. Здравствуй, бабушка Пульхерия.
ПУЛЬХЕРИЯ. Ну, как твои дела?
ВАСИЛИСА. Да, ничего, потихоньку.
ПУЛЬХЕРИЯ. Вот, именно, ничего. Было бы чего, не ходила бы как в воду опущенная. Ну-ка, давай-ка, расскажи мне свою беду. Может, помогу чем.
ВАСИЛИСА. Ой, Пульхерия, трудно мне здесь, не любят меня родители Серафима и пожаловаться я ему толком не могу, он за родителей своих обижается. Вот так, и держу все в себе. Да, еще, вот хотели с Серафимом отдельно начать жить, да отец Михаил против, Серафим пошел с матушкой Натальей говорить, да я не думаю, что, что-то путное выйдет.
ПУЛЬХЕРИЯ. Да, дочка, трудно тебе и родители тебя не принимают, и Серафим между тобой и родителями разрывается. И гнездо собственное вы никак свить не можете.
ВАСИЛИСА. Да, ладно, выкрутимся как-нибудь – снимать будем. Только деньги нужны.
ПУЛЬХЕРИЯ. Вы прям, яки птицы небесные.
ВАСИЛИСА. Это почему?
ПУЛЬХЕРИЯ. Ну, как же, в неволе не размножаетесь, да все улететь норовите. Только вот, зачем птицам - деньги?
ВАСИЛИСА. А, ты по поводу детей, что ли, так отец Михаил не благословляет, говорит живите, как брат с сестрой.
ПУЛЬХЕРИЯ. А, ну тогда все понятно, только не понятно, зачем вам тогда квартира?
ВАСИЛИСА. Так мы семью хотим создать, а здесь надзор сплошной, в туалет и то отчитывайся.
ПУЛЬХЕРИЯ. Вот, что я тебе скажу Василиса, ничего людей не соединяет, кроме любви. И как же вам всем любить друг друга, когда, вы только и делаете, что недостатки друг у друга видите. Другое дело, если появится тот, у кого нет недостатков, тогда вы через него, все и соединитесь.
ВАСИЛИСА. Поясни, бабушка Пульхерия, что ты имеешь ввиду.
ПУЛЬХЕРИЯ. Вот, непонятливая, да рожать тебе надо и все тут. А уж, Бог тем, кто на это осмеливается, всегда помогает. Богоугодное это дело. Поняла ль?
ВАСИЛИСА. Кажется, да. Только, если ребенок здесь появится, а я так нервничать буду, у меня и молоко наверное пропадет.
ПУЛЬХЕРИЯ. Во, куда тебя потянуло, ты уже о надое думаешь. Молокозавод открывать не собираешься?
ВАСИЛИСА. Да, я о нервах говорю.
ПУЛЬХЕРИЯ. Так и я о нервах.
ВАСИЛИСА. О каких?
ПУЛЬХЕРИЯ. О таких, матушка Наталья – детского крика на дух не переносит. Как же вам тут оставаться? а, вспомнила, у них же с отцом Михаилом квартира есть. Поняла ль?
ВАСИЛИСА. Спаси тебя, Бог, бабушка Пульхерия.
ПУЛЬХЕРИЯ. Дочь-к, так недаром сказано: «Будьте мудры как змии и просты как голуби». Я же говорю тебе, зачем птицам деньги?
Василиса обнимает и целует Пульхерию.
ПУЛЬХЕРИЯ. Все, все иди, я сама тут доубираюсь.
ВАСИЛИСА. Да, я помогу.
ПУЛЬХЕРИЯ. Иди, говорю, одна я убираться люблю, иди, не мешай. Молись Царице нашей Пресвятой Богородице.
ВАСИЛИСА. Понятно, бегу. (убегает)
Сцена 7
За столом сидит благочинный отец Александр и отец Михаил. Матушка Наталья подает к столу.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Как же хорошо, отец Александр, что вы нас навестили!
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. А, что же жена ваша, отец Александр, к нам в гости не пришла, не случилось ли чего с ней?
БЛАГОЧИННЫЙ. Да нет, все Слава Богу, она попозже подойдет. Ну, рассказывай отец Михаил, как у тебя дела, как приход, как семья?
ОТЕЦ МИХАИЛ. Да, все Слава Богу, все идет по воле Божьей.
БЛАГОЧИННЫЙ. Слышал, сын у тебя женился.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Да, уж скоро, два года как женился.
БЛАГОЧИННЫЙ. О, стало быть и дети уже есть?
ОТЕЦ МИХАИЛ. Да они у нас … как брат с сестрой решили жить.
БЛАГОЧИННЫЙ. Не уж то сами на такой подвиг решились? сын то у тебя вроде молодой. Надо же, дети у вас какие подвижники оказались, только, кажется мне, тут уж не без доброго пастыря обошлось, ты-то наверняка их на путь истинный наставил и благословил? Или другой какой умница посоветовал?
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ну, уж не из тщеславия, а чтобы только не ввести Вас, отец Александр, в заблуждение, сознаюсь - это я их надоумил.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. И я, отец Александр, тоже.
Отец Михаил недовольно смотрит на Наталью
БЛАГОЧИННЫЙ. Что, матушка, тоже?
МАТУШКА НАТАЛЬЯ (смешавшись). Да я просто хотела сказать, тоже не из тщеславия, а чтобы не вводить Вас в заблуждение – это я мужу моему, ту светлую мысль, что вы изволили похвалить, подсказала.
БЛАГОЧИННЫЙ. Ну, тут и детей ваших, надо похвалить. Ну, а уж невестка ваша просто святая подвижница, не каждая женщина на такой подвиг отважится. Раз сами изъявили желание, тут им честь и хвала.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Ну, уж желание, только не то, что надо, год биться пришлось, пока они на богоугодный путь встали – молодые, страстные, не понимают, что значит гиена огненная.
Отец Михаил бросает гневные взгляды на матушку Наталью. И делает ей знаки глазами, чтобы та замолчала.
БЛАГОЧИННЫЙ. А, позволите ли, дать мне совет?
ОТЕЦ МИХАИЛ. Да что вы спрашиваете, нам ваши советы как благословление, конечно, наставьте нас, отец Александр.
БЛАГОЧИННЫЙ. Ну, тогда, прежде, чем молодых на такой подвиг посылать, мы их испытать должны, а, может, их Господь на другие богоугодные дела сподвигнет, мы ж того не ведаем? Да к тому же ничего страшного и не случится, ведь недаром сказано, что женщина деторождением спасается. В общем, сделаем мы так, чтобы они полгодика без вашего родительского попечения в вашей квартире пожили.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Как же это, а мы где? Отец Александр, у меня же здесь приход.
БЛАГОЧИННЫЙ. Ты не волнуйся так, Отец Михаил, я уж обо всем подумал: во-первых, должен я узнать тебя получше, поэтому, переселяйся- ка ты на полгода ко мне в дом, священник у меня один сильно приболел, а без него тяжело справиться, приход уж больно большой, вот я тебя на помощь и благословляю и до твоего прихода тебе недалеко добираться.
МАТУШКА НАТАЛЬЯ. Да, как же….
БЛАГОЧИННЫЙ. И тебя, матушка, тоже благословляю, там у нас помощь понадобиться, так про тебя, мне говорили, что уж больно ты хозяйка хорошая, вот ты моей матушке и поможешь, она трудолюбивых любит, сама такая, чуть свет так она на ногах, а уж постница какая, в общем, подружитесь.
ОТЕЦ МИХАИЛ. Ой, что- то сердце прихватило.
БЛАГОЧИННЫЙ. Во, точно, и нервы у меня подлечишь, а то, вишь как ты себя извел, сердечко у меня тоже подлечишь. Мы с тобой постом и молитвою всю хворь выгоним.
Входят Серафим и Василиса. Здороваются.
БЛАГОЧИННЫЙ. Ну, здравствуйте, Серафим и Василиса, меня зовут отец Александр, проходите, присаживайтесь, мы как раз о вас толкуем. Вот, захотели ваши родители посмотреть, какой ты, Серафим, хозяин и муж, и какая ты, Василиса, хозяйка и жена. И вот, мы с ними надумали, что переселятся они ко мне на полгодика, так как помощь мне очень нужна, ну, а вы тут своей семьей поживете. Слышал, что отец Михаил вас жить как брат с сестрой благословил, так мы пока отменить с ним это решили, не время еще. Да и детей иметь не менее богоугодно. Так что, благословляю вашу семью, и да будет у вас все во Славу Божью.
Радостные Серафим и Василиса благодарят Благочинного. В это время входит Пульхерия.
БЛАГОЧИННЫЙ. А, вот и жена моя Пульхерия, да вы ее поди все знаете.
Немая сцена.
КОНЕЦ