Почему?

Галина Плахова
     В жаркий июльский день я шла по улице.
Лёгкий ветерок, казалось, играл со мной: то догонял и обнимал меня, то бежал дальше и вновь возвращался.
Небо голубое и безоблачное. И на душе было также бе-
зоблачно и светло.
На автобусной остановке моё внимание привлекла одна
парочка: мужчина и женщина, возраст которых определялся с погрешностью в двадцать лет – им было
от тридцати до пятидесяти.
Вид у них был затрапезный. От них несло перегаром и затхлостью. Он – худощавый, в грязной футболке и трико
неопределённого цвета. Она – крупного телосложения,
в чёрной юбке и такой же кофте, залепленной волосами и серой кошачьей шерстью. На её лице не отражалось  ни
единой мысли. Тупой, равнодушный ко всему происходящему взгляд. Мужчина держал в руке сумку,
из которой то и дело выглядывали два симпатичных,
голубоглазых котёнка серо-дымчатой окраски. Они
таращили свои глазёнки и с любопытством маленьких детей глядели вокруг. Но это почему-то очень раздражало их хозяина, и он, злобно матерясь, заталкивал котят обратно в сумку. Подошла «ГАЗель», я села в машину, и та парочка оказалась напротив меня. Котятам явно не нравилось сидеть в тесной сумке, и они вновь высунули свои мордочки, а потом и попытались выбраться из темницы.
Лицо мужика искривилось от злобы, и он широкой костлявой ладонью с силой затолкал их обратно. На
какое-то время малыши успокоились, и только хвостик одного из них торчал из дырявой сумки. Другой был явно побойчей и нетерпеливее своего собрата и не хотел находиться в таких стеснённых условиях, а потому изо всех сил стал карабкаться вверх. Из сумки снова показалась ясноглазая мордочка, послышалось трогательное «мяу».
«А-а-а-а!» - заорал мужик, словно его ошпарили кипятком
и сопроводил свой вопль такой отборной матершиной,что
впору затыкать уши. А котёнка ударил кулаком по голове,
и тот свалился в сумку. Я попыталась приструнить мерзавца,
и этим навлекла на свою голову гнев. Его спутница невозмутимо наблюдала за происходящим. Ни один мускул не дрогнул на её лице, в её глазах не читалось ни единой мысли. Она тупо смотрела перед собой и тщательно пережёвывала жвачку. На очередной остановке они вышли.
  Почему? Ну, почему человеческое сердце может быть таким чёрствым, жестоким! И, досадуя на своё бессилие в попытке пресечь Зло, я вышла из машины и медленно поплелась домой. Отчего вместо сострадания к слабому, беззащитному и обаятельному существу, в душе подонков расцветает махровое хамство? И что теперь станет с этими крошками?...
От моего безоблачного настроения не осталось и следа.
И день уже не казался мне таким прекрасным, и тревожные мысли, обгоняя друг друга, задавали мне всё новые и новые вопросы…