Унылое серое небо над головой. Удивительно слепящее солнце.
Потолок...
Дверь в комнату медленно открывается, и на пороге появляются пять стариков. Постепенно они сливаются в одну фигуру – врача Сэнгуорта.
-Доброе утро, Альберт, - сказала фигура и подошла ближе. – Не мучили ночью кошмары?
-Мучили, - не узнавая собственного голоса, прохрипел Гораций.
-Ну, тогда сейчас ты выпьешь лекарство, позавтракаешь. А после завтрака к тебе придет доктор Монтейн, - Сэнгуорт поставил на тумбочку, стоящую рядом с кроватью, пластиковый стаканчик с таблетками. – И еще, Альберт, пожалуйста, не спи более на полу. Договорились?
-Я постараюсь... – Горацию казалось, что за него говорит кто-то другой. Наверное, Оуэн. Конечно, это говорит Оуэн.
-Отлично. Увидимся вечером! – фигура, снова расплывшаяся в пять, исчезла за закрытой дверью.
Гораций с трудом поднялся. Отчаянно болела спина, шея, ноги и руки затекли, в горле неприятно першило. Хотелось опять уснуть, на этот раз на мягкой кровати, прогнав оттуда Оуэна. Преодолевая это навязчивое желание, Гораций взял с тумбочки лекарства и высыпал их в тайничок за батареей. Там накопилось уже порядочное количество таблеток, и скоро придется искать новый тайник. Главное, чтобы дежурная сестра не нашла или не разболтал Оуэн.
Сегодня дежурила Пола. Она, приветливо улыбаясь, поставила на тумбочку тарелку с отвратительным завтраком и стакан чая.
-Я просил кофе...
-Доктор Сэнгуорт запретил тебе пить кофе.
-А когда мне можно будет пить кофе?
-Когда доктор Сэнгуорт разрешит.
Проглотив новый вопрос, Гораций неловко спросил у все так же улыбающейся Полы:
-Доктор запретил мне... но ведь для Оуэна можно приносить кофе? Оуэн очень любит кофе.
-Думаю, сегодня Оуэн не будет капризничать и выпьет вместе с тобой чаю, Альберт.
-Н-не знаю, - с сомнением ответил Гораций, - Оуэн – робот, он не пьет чай, только кофе. Они, роботы, все такие...
Не ответив, Пола ушла.
Гораций не прикоснулся к завтраку. Он сел на табурет и ждал доктора Монтейн.
Она пришла через полтора часа. Шарлотта Монтейн, если Гораций не ошибался, была главным больничным психологом. Она в первый раз пришла к нему. Раньше к Горацию ходил доктор Кенсли, но он недавно уволился.
-Привет, Берт! – весело сказала она, усаживаясь в кресло. Гораций молча передвинул табурет так, чтобы сидеть напротив психолога.
-Доктор Сэнгуорт сказал, что тебя опять беспокоили кошмары. Расскажи, что тебе снилось?
-Мне приснилось, что я поссорился с Оуэном. Это было очень плохо. Оуэн – мой лучший друг, с ним нельзя ссориться...
-Почему нельзя?
-Он мой младший братишка. Он обидится и не будет играть. Если Оуэн не будет играть, то покроется ржавчиной и умрет. Им, роботам, нужно движение. Разве Вы не знали? Робот обязательно умрет, если не будет двигаться...
-А расскажи мне поподробнее об Оуэне.
-Мама принесла Оуэна, когда мне было девять. Я очень ему обрадовался. Он был маленький, со спичечный коробок. Мы с папой сами довинчивали его. Он вырос. Он мой лучший друг, и ни с кем кроме меня он не играет, потому что я его лучший друг тоже. Мне надо о нем заботиться, да. Я старше и должен заботиться, да.
-А что делает Оуэн? Как он с тобой играет? – доктор Монтейн пристально смотрела на Горация.
-Ну-у... всегда по разному. Он придумывает новые игры. Еще он пишет стихи, а больше всего любит валяться на кровати и читать комиксы, но это ему нельзя, а то он заржавеет, ей-богу заржавеет! Поэтому я всегда слежу за ним. Забочусь.
-А покажи мне стихи Оуэна. Он ведь не обидится, если я их почитаю?
-Нет, что Вы, доктор! Он будет только рад. – Гораций встал с табурета и подошел к кровати. Из-под матраса извлек потрепанную тетрадь и передал ее Монтейн, предварительно открыв на середине:
-Вот его последнее стихотворение. Хорошее, правда?
Корявым детским почерком, скачущим из клетки в клетку, было написано:
Бежать... куда?
Копыта не движут.
Лететь... зачем?
Перепонки не машут.
Ползти... но как?
Жабры не тащат.
-Да, очень хорошее, Берт. Держи, спасибо, - Монтейн закрыла тетрадь и отдала Горацию. Тот старательно спрятал ее под матрасом.
-Я передам Оуэну. Вообще-то, в школе учительнице Оуэна эти стихи совсем не нравятся. Она написала мне записку.
-И что же она написала?
-Ну-у... Много чего. Оуэн плохо ведет себя в школе, он дерется, бегает на переменах и пишет плохие стихи. Именно так, - Монтейн внимательно смотрела на Горация, но он говорил, не меняя серьезного выражения лица. Действительно, сложный случай. Как объяснить этому несчастному, что на дворе 2004 год, и никакие роботы в школы не ходят!
-Но Вы не верьте, что Оуэн плохой мальчишка. Он же робот, ему надо двигаться, а то заржавеет. И умрет, а это ему никак нельзя.
Гораций рассказывал еще много разного об Оуэне, и постепенно Монтейн, к своему ужасу, сама начала верить в легенду о брате-роботе.
Лишь когда дежурная Пола принесла ужин, Монтейн начала собираться.
-До свидания, Берти. Передавай привет Оуэну. Я приду завтра, и мы снова поговорим, - уже в дверях сказала доктор.
-До свидания! – Гораций поднялся с табурета. Монтейн закрывала дверь, когда услышала его окрик:
-Доктор, подождите!
Психолог вернулась в комнату:
-Что-то случилось, Берт?
-Пожалуйста, попросите доктора Сэнгуорта, чтобы он разрешил Оуэну пить кофе.
Прошло уже три часа, с тех пор, как ушла доктор Монтейн. Дали отбой. Гораций снова не выпил лекарств. Надо было ложится спать.
Очень хотелось лечь на кровать, но не прогонять же маленького Оуэна. Гораций устроился поудобней на полу и начал мучительно долго засыпать.
Утром, еще до завтрака, пришла доктор Монтейн. Она принесла кружку ароматного кофе и дала ее проснувшемуся Горацию со словами:
-Это для Оуэна.
-Для кого? – непонимающе посмотрел на нее Гораций.
-Альберт, ты вчера мне рассказывал про своего младшего братишку, робота Оуэна.
-Вы, наверное, надо мной смеетесь. У меня нет младшего брата, тем более робота! Кто Вам сказал такую глупость? Робот не может быть братом человека, разве что в переносном смысле.
-Альберт, но вчера же... – теперь ничего не понимала Монтейн. – Ладно. Но тогда скажи мне, почему ты спал сегодня на полу?
-Ко мне приехала кузина, Анна, не мог же я положить ее на пол. Она проживет у меня несколько недель, ей надо найти работу, а пока остановиться негде, кроме как у меня. Вы так и передайте доктору Сэнгуорту, пусть он не волнуется, - говорил Гораций. – Кстати, у Анны аллергия на кофе, так что можете...
Что-то легко застучало по полу. Гораций резко повернул голову к окну. Из-за батареи сыпались таблетки.
Доктор Монтейн устало смотрела на безнадежно больного.