Эту историю мне рассказала моя знакомая, Антонина. Потом я позвонила ей по телефону, чтобы уточнить некоторые детали и полнее представить картину побега ее деда из концлагеря, название которого ее память не сохранила .
- Мой дед, Сергей Васильевич Акашев, не имел военного образования, но воевал успешно, был находчивым и любознательным, успешно выходил из трудных, серьезных ситуаций, в результате дослужился от солдата до лейтенанта. Став правой рукой командира роты. Мой дед прошел три концлагеря смерти и трижды сбегал. Последний побег стал удачным,- - рассказывает моя сибирячка.
А в плен дед попал, будучи без сознания: санитары не успели его вывезти, посчитав за убитого. В первую очередь вывозили тех, кто был жив. Немцы отправили его в концлагерь в Польше. Там от него ничего не узнали: прикинулся недалеким колхозником. С самого начала поставил себе цель- выдержать: на родине у него дети, ему надо ковать победу.
В первый раз деда быстро поймали. Искусанного собаками - руки и ноги в крови - его избили и в скором времени отправили в другой лагерь в Польше.
Он вновь совершил побег вторично. Во второй раз его поймали через две недели. Скрываясь в лесу, испытывал острое чувство голода, казалось: умрет с голоду.
Боялся, что кто-нибудь увидит и донесет. Отряд эсэсовцев вместе с собаками довольно быстро обнаружил его, несмотря на то, что он бежали вдоль ручья, стараясь запутать следы.Последовали месяцы мучительных истязаний, но желание бежать было сильнее боязни умереть. «Пусть лучше меня собаки порвут, чем концлагерь».
В третий раз дед сбежал из концлагеря вместе с товарищем. Полтора месяца скитались по лесам. Ели все, что было съедобным: корни, траву…
Бежали до тех пор, пока не иссякли силы. Потом залегли в лощине, ибо знали, что собаки-ищейки научены на бегущих. Немножко передохнув, двинулись дальше. Спали совсем немного, прикрывшись для маскировки листвой. Пробирались по лесу крайне осторожно, вздрагивая от хруста валежника, от вспорхнувших с ветки птиц. Питались ягодами, грибами, всем, что было съедобным: корни, трава… Первое время испытывали острое чувство голода, порой казалось: сейчас умрут с голоду. Преследовали видения. Одно из сильнейших: дети с протянутыми руками.Видения помогали не опускать руки.
Ориентировались по звездам, по солнцу и тени, по мху на деревьях.
Порой завидовали птицам, которые свободны, поют, летят на восток, куда лежал и их путь.
С грустью осознавали, что, придя к своим, попадут в штрафбат как предатели. Однажды очень испугались шороха - замерли, упав на землю.
Неожиданно из кустов выскочил... заяц. Долго не могли прийти в себя от испуга.
К этому времени у них было уже мало физических сил, но они осознавали, что больше не будет возможности уйти.
Ноги сами несли на восток, к своим.
Все чаще был слышен грохот взрывов, все чаще боялись попасть под осколки бомб своих же. Становилось ясно, что немцы отступают: однажды видели немецкого дезертира. В военной форме, без знаков различия, он бежал, также опасливо озираясь, как и они.
О приближении своих говорили многократные раскаты катюш. Со слезами на глазах провожали пролетающие над лесом самолеты: "Наши летят!" И это придавало силы.
Прошли всю Польшу. Полтора месяца страхов, что кто-нибудь увидит и донесет на них, лесных скитальцев. И вот уже Белоруссия! В один из дней, ослабленные и обессиленные, в полубессознательном состоянии ввалились в траншею...
Как раз - и это было чудо- как будто Бог помог: попали в ту же самую часть, в которой дед служил ранее в звании лейтенанта.
Сколько было слез, восхищения, радости встречи! Командир части встретил с распростертыми объятиями.
Весть о его возвращении разнеслась молнией. И вот уже прибыл работник особого отдела. Командир, вызвав моего деда, сказал ему: «Держись, я постараюсь тебе помочь».
Разговор с особистом был короткий: должен ехать со мной - будешь разжалован в звании лейтенанта как изменник родины, сбежавший к врагу.
Командир нашел самые весомые слова, вложив в них всю силу своего убеждения, чтобы защитить деда.
- Сейчас будет очень тяжелый бой: на нас наступают немецкие дивизии со всех сторон, нам грозит окружение. Я прошу оставить его: за ним пойдут люди, он мне нужен. Дайте ему просрочку, а после боя приходите.
Скрепя сердце, особист согласился.
Бой был тяжелым, но сумели отбросить вражеские силы, объединившись с другими дивизиями.
Дед со страхом ожидал своей дальнейшей участи и жалел, что не погиб в бою
Случилось непредвиденное: в штабную землянку попала бомба и особист погиб.
После боя командир обнял деда:
- Ну что, видно, судьба тебя хранит, значит дойдем мы с тобой до Берлина.
После войны дед подлечился, но был по-прежнему худой, усохший, жизнь его проходила в болях, желудок так и остался с малый кулачок после операции .
Дед старался быть полезным людям: помогал добрым делом. Привозил в Оренбург из Средней Азии сухофрукты, ситец для односельчан. Привозил гостинцы для внуков, а было их у него пятеро.
Стремление выжить, победить в полной мере реализовалось в детях и внуках.
Все выучились, вышли в люди. Одна из дочерей, Светлана, окончив в Москве Бауманское Высшее военное училище, стала инженером по строительству космических кораблей! Две другие дочери стали успешными учителями. Одна впоследствии была директором школы. Это и была Антонина, наша рассказчица.
Еще двое детей не смогли получить образование, работали на заводе, делали детали. Такое было время - всех выучить было невозможно.
Один из внуков строил мосты, другой летал на самолетах.
В 1967-м году деда не стало. Ему было едва за 60.
"Я горжусь своим дедом", - сказала Антонина.