…Сергей поднялся с лежанки. Самочувствие его было не самым лучшим. Голова болела, во рту, казалось, ночью гуляли лошади. Очень хотелось пить.
- Серго, долго спишь! Юрий Николаич велел будить тебя. Злой, как дьявол! Тебя зовет, - сказал Арчил.
Сергей, кряхтя, поднялся. Потянулся, разминая кости. В палатке никого не было.
Арчил подал ему китель:
- Хорошо вчера к своим сходили, Серго?
- Да, неплохо… - ответил Сергей. Тут до него дошло… «К своим»? А сейчас он, что, у чужих?
- К кому это, к «своим»? – спросил Сергей.
- К русским, к кому же еще, - ответил Арчил. – Проживи ты хоть сто лет на чужбине, все равно сердце от родной речи бьется, будто птица в клетке.
- Арчил, скажи мне. Вот для тебя лично, я кто, - грузин или русский?
- Русский грузин, в самый раз будет! – Арчил засмеялся, хлопнул его по плечу. – Давай, давай, начальник ждет!
Сергей вышел из палатки, подошел к бочке с питьевой водой. Первый ковш осушил залпом, в желудок водопадом обрушилась прохлада. Почему он задал такой вопрос Арчилу? Свой он для грузина, или просто привилегированный чужак, вечный гость, которого все терпят по необходимости?
Сергей, не спеша, выпил второй ковш и направился к штабной палатке. Но тут ему навстречу из-за рядов ящиков вышел сам начальник делегации в своем непременном голубом берете и багровым, с серебристыми седыми усами, лицом.
- Николаич! – окликнул его Сергей. – Ты меня искал?
- Ищут вшей, а я разыскиваю, - проворчал Сенцов. – Как сам?
- В пределах похмельной нормы!
- Ну, значит, порядок, - Юрий Николаевич протер брови. – Значит так… Сейчас иди в мясной ряд, найдешь там Гагу. Сержант грузинской армии, ну ты его помнишь! У него твой список. Пойдете искать твоего осетина-книголюба и купите у него, что найдете, дельное. Только смотри, чтобы дельное!
- Ладно, сходим, - согласился Сергей.
- И не вздумайте пропасть на весь день! – прогремел Сенцов. – Часа три даю, от силы…
..Спустя двадцать минут Сергей стоял напротив мясных рядов, где на прилавках висели розовые, красные, белесые, весьма аппетитные куски мяса, колбасы, нарезки, а из погреба здоровенный мясник вытаскивал свиные туши.
Сержанта Гагу Гасадзе Сергей заприметил сразу. Высокий, худой, горбоносый, небритый, с короткими черными волосами, человек в летней военной грузинской форме, с М-16-А2 за плечами, стоял и о чем-то спорил с торговцем. Подойдя ближе, можно было заметить сержантские знаки различия и медаль «За храбрость» на груди. Медаль сержант носил напоказ, не опасаясь никого.
- Гага! Гага, здравствуйте, - позвал его Сергей. – Я Сергей.
- Я понял, - смерил его взглядом с головы до ног высокий сержант. – Вот ваш список. Я в этом все равно не разбираюсь.
Сергей убрал список в карман.
- Ну и куда мы? – спросил Гага.
- К осетинам, - ответил Сергей.
- Великолепно! – зло усмехнулся Гага. – Встретимся со старыми врагами!
- А без кровожадности нельзя?
- Вам этого не понять! – заявил сержант, глядя в глаза Сергею. – Впрочем, ваше сочувствие этим шакалам понятно. Вы, вроде бы и сами с той стороны!
Сергей поймал себя на мысли, что ему вроде как надоело быть интеллигентным и воспитанным, и отводить взгляд с покаянием и сожалением, когда очередной бывший вояка попрекает его, то происхождением, то формой. Он холодно усмехнулся и ответил сержанту:
- Вы знаете, я как-то не испытываю комплексов по поводу своего паспорта. И каяться перед вами за «имперскую политику» России не собираюсь. И стыдиться того, что хожу по земле, тоже не собираюсь! Вам понятно?!
- Так и я не собираюсь каяться за выполнение долга перед Родиной, - парировал Гага.
- А я от вас этого и не требую, - сказал Сергей. – Вы свой долг выполняли, а я свой. Пойдемте уже, а то нам Сенцов всего три часа выделил.
Они двинулись на поиски знаний, протискиваясь сквозь галдящее столпотворение. Сергей заметил, что Гага совершенно не похож на других грузин, - жизнерадостных, общительных, хлебосольных. Молчалив, сжат, как боевая пружина, резок в речах. Хотя, что еще ждать от военного, вынужденного делать что-то вместе с гражданином вражеской страны? Видимо, у него с русскими связаны плохие воспоминания. А у кого хорошие?
Сергей также размышлял о своем сне. А, может, это и не сон был? Уж очень реалистично. На душе было кисло. Да еще и этот Сотник… Разве такое бывает? Расскажи кому, - не поверят, сочтут умалишенным, направят в учреждение с мягкими стенами. Если такие учреждения остались. А то, просто, - пристукнут прикладом по темечку и скажут, что так и было!
Они были на месте через полчаса. Здесь Сергей вчера разговаривал с цхинвальцем-инвалидом, и покупал у него книги. Вот только самого торговца не было.
- Вот досада! Куда же этот букинист делся! Едрит твою через колокольню, - разочарованно сказал Сергей.
- Вы не могли бы говорить на нормальном языке! Я по-русски не понимаю! – заявил Гага.
- Я говорю, букиниста нет. Не пришел еще, или вообще не придет, - сказал Сергей по-грузински. – Понятно, шнобель ты тупоголовый (это было сказано по-русски)?!
- А где он? Может, вы место перепутали?
- Я это место на всю жизнь вчера запомнил!
Да, без сомнения, он не ошибся. Вот там, где сохранились куски каменной лестницы, жирный богач вчера уничтожал произведения искусства, а толпа ревела в экстазе. Сергей рассказал сержанту о вчерашнем «представлении». Гага ответил:
- Ничего удивительного в этом не вижу. Вы, русские, так яростно помогали «осеби» отстаивать свою свободу, что даже не задумались, что помогаете обыкновенным бандитам! Если бы мы помогали чеченцам, что бы вы сказали?
- А вы им и так помогали! – ответил Сергей. – Они на вашей территории отдыхали и лечились. Через Грузию им оружие перевозили. Что, не так?
- Это была ошибка, - признался Гага. – Мы помогали им, как малому угнетенному народу. А потом, когда чеченцы вместе с вашими войсками творили в Грузии беспредел, мы в этом горько раскаивались.
- Лучше поздно, чем никогда! – подытожил Сергей. – Однако, где же этот книгофил?
Неподалеку располагались одиночные торговцы всякой мелочью. Сергей попытался выяснить у них, когда появится бывший доцент горного института. Выяснилось, что инвалид приходит сюда не каждый день, а только когда удается наскрести деньги на торговую пошлину. Может, завтра, а может, и через неделю. Живет он на северной окраине города, где конкретно, - никто не знает.
- Он тут не так уж и часто бывает, - заявил благообразный старик в военном кепи. – Да и что у него за товар? Книжки, - кому они сейчас нужны? Вот девочки, - в самый раз! Купите парочку! – Он гордо показал свой товар, - старые облезлые фотообои и страницы из глянцевых журналов с обнаженными красотками.
- А кто-нибудь еще здесь книгами торгует?
- А я откуда знаю?
Сергей извлек из кармана 5,56-мм патрон и поставил перед старичком. Тот мигом сунул патрон в карман и сказал:
- Хотя, у оружейных рядов я вроде бы видел один развал. Книги там, бумага разная. Туда идите.
Сергей и Гага продолжили свой путь. Старичок проводил их хитрым взглядом, потом подозвал к себе одноглазого мальчишку, что-то сказал ему на ухо. Мальчонка кивнул, да и был таков.
- Черт возьми! – выругался Гага. - Бродим, как бараны по жаре, ищем, неизвестно что!
- Хочу на Кузнецкий Мост, - сказал Сергей.
- Куда?
- Улица в Москве. Там много таких магазинов.
- Кстати, это мысль, - сказал сержант. – Почему бы не направить экспедицию в один из крупных городов? Кутаиси, например. Говорят, он сильно не пострадал. Порыться там в библиотеке, - вот и книг целая тачка! Я бы отправился.
- Или в Тбилиси, - подхватил Сергей.
- В Тбилиси вряд ли. Город погиб в ядерном пожаре, – процедил Гага.
- В подземных хранилищах что-нибудь могло уцелеть.
- А они там были? – Гага снял фуражку, вытер пот со лба. – Пойми этого Сенцова! То ему нефть нужна, то книги! Сам бы пошел и поискал!
Сергей промолчал о том, что книгами Сенцов заинтересовался именно с его, Сергея, помощью. Он тяжело дышал. В глотке была настоящая Атакама. Пить хотелось жутко. Сергей в третий раз приложился к своей фляге, высосав из нее последние капли воды.
- Эй, господа военные! – окликнул их детский голосок по-русски. – Мне сказали, что вам книги нужны!
Сергей и Гага обернулись. Увидели девочку лет десяти в белом дырявом платке и бесформенном сером платье.
- Кто сказал?
- Идите за мной. – Девочка махнула ручкой и пошла, оглядываясь, куда-то в сторону.
- Что она хочет? – спросил Гага.
- Ей сказали, что нас книги интересуют, - объяснил Сергей. – Зовет нас куда-то.
- Ну, понятно, - кивнул сержант. – Тот старый ******* с голыми девками наверняка растрезвонил на весь рынок о двух искателях макулатуры! Теперь с нас будут брать втридорога за каждое издание!
Протиснувшись сквозь толпу базарных завсегдатаев, они подошли к палатке, в которой расположился старичок в черных брюках с белыми подтеками и модной когда-то жилетке, одетой на голое, потное тело. На голове старичка была дырявая шляпа.
- Прошу, прошу, милостивые государи! – залился соловьем старичок, увидев желанных клиентов. – Приятно среди всей этой шушеры встретить настоящих образованных людей!
Старик был славянской внешности и говорил на чистом русском языке, без акцента. Так что Гаге вновь потребовались услуги переводчика.
Девочка подошла к старичку, что-то прошептала ему на ухо. Тот улыбнулся, похлопал ее по ягодицам, а потом поцеловал в губки. Выражал ли этот поцелуй отцовские чувства, или какие-то иные, было понять трудно. Вот только у Сергея возникло острое желание пристрелить этого старичка, и чем быстрее, тем лучше.
Гага, увидев эту сцену, едва заметно скривился и заметил:
- Ну и тип!
Затем он вытащил из нагрудного кармана солнцезащитные очки и скрыл за непроницаемыми черными стеклами ненавидящие черные глаза.
- Послушайте, Гага, - сказал ему Сергей. – Может, пойдем в другое место? Мне что-то расхотелось оставлять именно этому типу хоть один патрон.
- Да вы смеетесь, Сергей?! – прошипел сержант. – Вы думаете, у меня своих дел нет, кроме как ходить с вами по рынку?! Купите у него проклятые книги, какие нужно, а потом можете хоть на костре его сжигать!
- Чего желаете, господа?! – Старичок расплылся в улыбке.
Пока Сергей втолковывал ему, что требуется, Гага прошелся дальше, где начинались ряды оружейной торговли. Вид знакомых образцов стрелкового оружия успокаивал его. Ибо нет ничего надежнее в современном мире, чем оружие. Он прошелся туда-сюда, перекинулся парой слов с продавцами-грузинами, рассказав о своей «великой» миссии. Посмеялись. А затем Гага увидел в отдалении трехцветный осетинский флаг, увидел людей в камуфляже, и почувствовал, что глаза его наливаются кровью. Ох, с каким бы удовольствием он бы расстрелял из мощного пулемета этих ублюдков! С каким бы удовольствием он бы проутюжил на танке и этих довольных жизнью тварей, и их вонючее барахло!
Гага помнил, как в той, прошлой жизни, он, тогда еще безусый рядовой Гасадзе, служил на границе с Южной Осетией. Он был грузином, родившимся на территории мятежной республики, в одном из грузинских сел. Его родной дом можно было увидеть прямо с блок-поста невооруженным глазом. И он не мог попасть домой, потому что это была уже не Грузия! По какому праву? Кто создал это непризнанное государство в государстве?! А потом, когда у него умерла мать, Гага чуть ли не на коленях просил осетин пропустить его хотя бы на день. Не пропустили. Сказали: «Умерли, - не беда. Скоро там вообще грузин не останется!» Так и не побывал Гага на могиле матери. Какой позор!
Летом 2008 года, когда Грузия решила объединить страну, Гага нашел того осетинского лейтенанта, которые сказал ему эти слова, и собственными руками вспорол ему живот. Ему казалось, что вот-вот, этих хмырей додавят, и Грузия станет единой! Но пришли русские, а осетины трусливо спрятались за их спинами. И пока русские танки бороздили грузинскую землю, эти жалкие трусы отыгрывались на мирных жителях-грузинах! Ненависть! Ненависть, Божий гнев на осетинские головы! Чтоб они заживо сгнили в радиоактивной яме! Пусть их могилы останутся разоренными и неоплаканными! Навсегда!
Гага повернул обратно. Вернувшись к старику-книжнику, он увидел, как Сергей и старичок о чем-то спорят. Девочки уже не было. Наверное, ушла в палатку.
- Да о чем вы говорите?! – возмущался старичок. – Вы посмотрите, один том «Энциклопедии Грузинской ССР» чего стоит? А «Геология Закавказья»? Между прочим, один из авторов – сам Обручев!
- Что-то я не вижу его среди авторов, - скептически заметил Сергей.
- Он был среди редакторов! Просто вы не знаете, а я, молодой человек, знаю, что этот тираж подписывал в печать лично Обручев!
- Ясно! Но такую цену я платить не стану.
- Да вы поглядите только! Этим книгам цены нет! По крайней мере, теперь…
Торг продолжался еще минут десять. Потом Сергей и прижимистый старикашка все-таки договорились о сходной цене. Гага тоже терял терпение. Он торопил Сергея:
- Ну что, скоро вы там?
Сергей перевязал шесть купленных книг, больших и маленьких, бечевкой. Засунул книги в старый советский вещмешок, повесил на плечо. Гага, глядя на это, только вздохнул:
- Ну и зачем вам был нужен я? Вы и сами справились.
- Давайте зайдем еще в одно местечко, - предложил Сергей.
- К осетинам? – догадался Гага.
- Откуда вы знаете?
- В поле много цветов, а среди людей много слухов. Это обязательно?
- Если опасаетесь чего-то, можете не ходить со мной.
Гага скривил губы, издал возмущенное «Пф-ф», но ответной колкости избежал. Только предложил:
- Если вы так свободно общаетесь с «осеби», спросите у них техническую литературу.
- Что я и хочу сделать, - сказал Сергей.
Рассчитавшись с торговцем (целых двадцать патронов 7, 62 мм), Сергей и Гага двинулись к оружейникам, где лязгали затворы, царил запах пороха и оружейного масла. Сергей направился прямо к тому месту, где вчера разговаривал с майором Столяровым. Гага шел за ним, чуть отстав.
- Здорово, мужики. А майора Столярова могу я увидеть? – спросил Сергей двух бойцов в камуфляже.
- Кто спрашивает?
- Сергей. Скажите, один из тех, кто вчера помогал Хорошеву рожу чистить!
Двое бойцов переглянулись. Один из них вошел в деревянный ларек и вышел вместе с тем капитаном, Иваном, которого вчера видел в осетинском лагере.
- Здравствуйте, капитан, - махнул рукой Сергей.
- Салют, - ответил капитан. – Опять вы?
- Опять я. Как Дмитрий?
- Болеет.
- Неприятностей не было?
- Нет, но если устроите еще один такой вечерок, - будут непременно! – Капитан заглянул в ларек. – Димон! К тебе вчерашние грузины пришли! Выйдешь, или как?
Из ларька послышалось неразборчивое бурчание. Капитан повернулся к Сергею:
- Сейчас он выйдет. Но давайте недолго…
Тем временем всеобщее внимание переключилось на Гагу. Все в нем вызывало раздражение у осетин, - и ладно подогнанная форма натовского образца с грузинским флагом на рукаве, и американское оружие, и медаль, и темные очки. Недовольные голоса становились все громче. Гага сжал губы, застыл, как столб, напрягся, будто ожидая нападения, положил руку на ремень винтовки. Несколько человек, русских и осетин, уже запрыгнули на прилавок, разлеглись, как на диване, не сводя с грузинского сержанта злого взгляда. Один крик, одна команда, - и они бы растерзали ненавистного грузинского военного на части.
А из ларька тем временем показался Столяров. Сонный, помятый, с кругами под глазами. Соломинки на волосах… Увидев Сергея, он обрадовался, но радость его была вялой.
- Серега, здорово! Ты как после вчерашнего?
- Да мне-то что сделается? Ты как?
- Нормально. Хорошев, кстати, промолчал. Во всяком случае, от Урусова утром никаких претензий не было. Вот только голова разламывается. Когда вы ушли, я вчера вашу бутыль допил. А чего добру пропадать? Но в следующий раз я поляну накрываю!
- Замётано! – согласился Сергей. – Слушай, Дима, а я к тебе по делу.
- По какому?..
Сергей рассказал майору об их деле. Тем временем, один из осетин решил попробовать грузинского сержанта на прочность:
- Эй, джорджен сёржант! Продай часы!
Гага ничего не ответил. Но кто бы знал, как ему хотелось сорвать с плеча винтовку и перестрелять весь этот сброд! Вместе с их русскими «друзьями»! «Я тебе свои часы в гроб положу!» - мысленно пообещал наглецу сержант.
- А что за крендель? – Столяров обратил внимание на Гагу.
- Мой товарищ, - запросто ответил Сергей.
- Хорош, товарищ! – присвистнул майор. – Интересно, медаль у него за что? За наши головы?
- Военная медаль. А что?
- Серега, едрит твою налево! – скривился Столяров. – Знаешь, мы с вами как Монтекки и Капулетти! Вроде, на одном языке говорим, вроде, ничего друг против друга не имеем, а как вспомнишь про историю наших семеек, так хоть за ножи хватайся!
- А ты не хватайся, а говори спокойно, - предложил Сергей.
- Не получится, - сказал Столяров. – Мы с тобой из разных измерений, из разных систем координат. Ты меня не поймешь все равно, также как и я не пойму тебя.
Сергей обернулся к Гаге. И обратил внимание, что тот, как зачарованный, засмотрелся в небо и даже от удивления снял очки.
Сергей тоже глянул в небо. А там, в нежно-голубом воздушном океане кружились несколько десятков неизвестных созданий с большими широкими крыльями, напоминавшими крылья летучих мышей. Неизвестные воздухоплаватели имели тела, похожие на человеческие. Только с крыльями.
«Воздухоплаватели» образовали в небе круг. Их, видимо, отделяло от земли около километра. Сделав очередной круг крылатые человекообразные создания вдруг перешли в плавное пике и, одно за другим, полетели к земле.
- Димон, - сказал Сергей, не отрывая взгляда от крылатых. – Это что за пташки?
Столяров взглянул в небо и застыл. Замерли и другие люди. Понятно, что такие «гости» здесь появляются впервые.
- Не знаю…
Первым пришел в себя Гасадзе. Он сорвал с плеча винтовку, приготовил к бою, сделал шаг назад к перевернутой телеге, брошенной здесь давным-давно. Крикнул:
- Сергей! К бою!
Сергей уже готовил свой «Калаш», отбегая к сержанту. Бросил осетинам:
- Мужики, по-моему сейчас будет жарко!
- К бою! К бою! – закричал Столяров. Он рванул с полки первый попавшийся автомат. Другие бойцы, русские и осетины последовали его примеру, торопливо расхватывая оружие, которое только что предлагали как товар.
А крылатые твари, приближаясь к земле, увеличивались в размерах. Теперь можно было точно сказать, что росту в каждом монстре не менее двух с половиной, а то и трех метров. Эти создания не отличались мощью, были похожи на обтянутые кожей скелеты. Конечности их, хоть и напоминали человеческие удлиненные руки, однако были достаточно тонкими для такого роста. Зато монстры были снабжены огромными когтями, без труда разорвавшими бы любого человека. А головы их были уродливой карикатурой на голову человеческую, - лысые, покрытые кожными наростами, с длинными заостренными носами. Кстати, назвать их мутантами, генетическими уродцами, не поворачивался язык. Движения их были слишком отточенными, слишком грациозными, не лишенными изящества. Вероятно, в небе эти существа не имели себе равных.
От их крыльев на земле поднялся ветер. Раздались крики, одиночные выстрелы. Люди беспокойно оглядывались, пытаясь угадать, куда придется приземление монстров. Послышался женский крик.
И тут послышался рев тварей. От этого резкого, бьющего по ушам звука даже Сергей чуть не наделал в штаны. Если попытаться совместить рев разъяренного быка во время гона и усиленный во много раз клекот орла, получится в самый раз. А когда орут сразу несколько десятков тварей, хочется закопаться в землю.
Первые «летуны» коснулись земли где-то в других частях рынка. Что там происходило, можно было угадать по истошным человеческим крикам и участившимся выстрелам. Несколько крылатых монстров появились и здесь. Сергей увидел как они прямо на лету врывались в толпу, выдергивали оттуда по человеку, во мгновение ока убивали их и тут же взлетали в воздух.
Людей охватил ужас. Крики, вопли, метания. Кто-то падал на землю, кто-то пытался укрыться за постройками и развалинами. Основная масса беззащитных просто бросилась бежать, сметая все на своем пути. Упавших, не удержавшихся на ногах, вдавливали в землю мгновенно. Кто-то пробовал стрелять по небесным хищникам, но пока безрезультатно. А тем временем в небо взлетели еще несколько монстров, и все с добычей. Монстры с трудом поднимались в воздух и там вгрызались в тела еще живых людей.
В этом море человеческого крика послышались хлопки ручных гранат. Что-то грохнуло так, что задрожала земля. Не прекращался рев тварей, правда, теперь мощный единый рев десятков нечеловеческих глоток распался на отдельные «голоса».
Одиночные полицейские пытались угомонить толпу, стреляя в воздух. Некоторых испуганная толпа уже растоптала. Сергея чуть не постигла такая же участь, когда народ с вещевого рынка ломанулся в оружейные ряды. Однако Гага буквально за шкирку выдернул его из толпы. Спустя пару мгновений он и Сергей, и еще несколько человек из осетин раздавали щедрые удары налево и направо, стреляли над самыми головами у людей, чтобы хоть как-то усмирить перепуганных обывателей.
А с неба падал камнем очередной монстр. Подавляя волю двуногих особей к сопротивлению своим ревом, тварь уже выбрала жертву. Но в это время один из полицейских, развернувшись, выпустил в тварюгу очередь из АК-74. Тварь будто ударили в грудь кувалдой. Она покачнулась в полете, взвизгнула, перевернулась вниз головой и впечаталась в металлический контейнер.
С неба упал наполовину обглоданный человеческий хребет в обрывках одежды. Кто-то из монстров закончил трапезу и решил вернуться за добавкой.
На крышу одного из старых двухэтажных зданий полицейские вытащили РПК и принялись за работу. Спустя пару минут еще одна крылатая сволочь рухнула на землю, прошитая пулями.
Скоро полицейские и вооруженные добровольцы из местных тычками и пинками, иногда стреляя поверх голов, разрезали толпу на отдельные кучки, распихали испуганных оборванцев по щелям и укрытиям. Сергей увидел, как осетины разобрали крышу своего убогого павильончика и несколько человек вылезли наверх, стреляя по ненасытным уродам.
Новый порыв ветра, новая порция страха, новая тень закрыла солнце. Но теперь тварь встретил огонь сразу нескольких стволов. Сергей азартно выпустил последние патроны в магазине, чтобы увидеть, как у летящего гада разваливается голова.
Уп-с! А больше патронов нету. Сергей беспомощно зашарил по клапанам, пытаясь найти еще несколько патронов.
- Серега! – заорал Столяров, видя беспомощность друга. – Держи! – Он бросил Сергею два рожка, перемотанные изолентой.
Недалеко от этого места один из крылатых охотников погнался за двумя мальчишками. Правда, те успели юркнуть в щель между упавшими бетонными плитами. Крылатая тварь приземлилась напротив входа в каменное здание. В этот момент из здания вышел пузатый бородач в белой накидке, наподобие арабского бурнуса. Увидев в пяти шагах такое порождение кошмарного сна, толстяк рухнул на четвереньки и, забормотав какую-то молитву на арабском, тут же уполз обратно.
Тварь ринулась за ним. Но вход был слишком узким, а монстр был не настолько силен, чтобы разворотить каменное строение. В этот момент на него упали несколько мешков с мукой. Догадливые мальчишки, проскользнув под плитами, забрались на крышу и оттуда принялись бомбардировать тварь всем тяжелым, что под руку попадется.
Может, в небе, крылатая тварь и не имела себе равных. Но на земле, в тесных проходах между человеческими строениями, монстр с огромными крыльями не мог даже развернуться, - не хватало места. Еще один увесистый мешочек жахнул крылатого охотника за людьми по голове, - тот с ревом повалился на землю. А расхрабрившиеся мальчишки с воинственными криками обрушили на тварь целый град. Мешки с мукой кончились, - не беда, в дело пошли камни и кирпичи! Избитый, зажатый в узком пространстве, несчастный монстр уже хотел было улететь от греха подальше, но в этот момент из здания выскочил тот же здоровяк, но уже в защитных очках и с допотопным ранцевым огнеметом. Выкрикивая ругательства на нескольких языках, толстяк обрушил на бедную тварь струю огня. Монстр заверещал, попытался вырваться. Безуспешно…
Рынок ощетинился сотнями стволов, выставив в воздух свинцовый щит. Кто-то особо умный выстрелил по «летуну» из ПЗРК. Загрохотали очереди тяжелых пулеметов. По законам природы, любая тварь, пусть даже самая хищная, после такого приема должна уматывать, да поскорее. Но оставшиеся еще в живых два десятка чудовищ все же не торопились улетать, все еще жаждали полакомиться человечинкой. Кто-то из них переключился на более безопасный способ охоты. Так краем глаза Сергей увидел взлетающего монстра, зажавшего в лапах тушу из мясного ряда. Но вот еще одна тварь унесла в небо живого человека… правда, долго после этого не прожила.
Теперь крылатые изменили тактику. Они спускались ближе к земле и на бреющем полете, максимально быстро проносились почти над головами. Некоторым это удавалось. Так еще две твари оказались в непосредственной близости от Сергея и Гаги. Но их тут же уложили общими усилиями.
И в этот момент Сергей увидел человека в темно-зеленом натовском камуфляже. В общей горячке боя на него никто не обращал внимания. А человек тихо-мирно извлек из-под куртки пистолет Стечкина с массивным глушителем. И направил его… Нет, не в воздух. Направил его в сторону майора Димы Столярова.
- Дима-а-а! Ложись! – заорал Сергей во всю мощь легких. Бесполезно. Дмитрий в грохоте автоматных выстрелов ничего не услышал. Он только вопросительно посмотрел на Сергея.
- Ложись, идиот!
Неведомый убийца вот-вот выстрелит. Он подошел поближе, держа пистолет в согнутой у локтя правой руке. Понимая, что промедление смерти подобно, Сергей вскинул автомат и сделал несколько одиночных выстрелов в сторону злоумышленника.
Тот стоял метрах в двадцати, облокотившись на старый ржавый железный столб. Хорошо ли, плохо ли стрелял Сергей, но ему удалось угодить злодею в ногу. Сергей, забыв про опасность с воздуха, рванулся к Дмитрию.
- Дима! Ложись! В тебя стреляют!
Столяров наконец-то услышал. Он, приседая, развернулся на сто восемьдесят градусов, пытаясь найти тайного врага. Раненный враг же пошатнулся и сделал еще один выстрел. Пуля попала Дмитрию в плечо, отбросила его на землю.
Его товарищи увидели киллера. Тот понял, что дело швах, покачнулся в сторону, бросился бежать. Первым за ним побежал Сергей. Трудно было поверить, но злодей будто не замечал, что в его ноге сидела пуля. Легонько прихрамывая, он пытался скрыться в толпе, но Сергей четко держал его в поле зрения. Он попытался дострелить убегающего, но попасть в него, не задев других людей, было трудно.
Душегуб увидел своего преследователя. Он выстрелил в сторону Сергея. Мимо…
Другие люди, не обращая внимания на погоню, были заняты лишь одной проблемой, - уничтожить как можно больше летучих мутантов. Их главным оружием была внезапность, быстрота, умение летать, да и леденящий душу рев. Но эти монстры были тщедушны, хрупки для своего роста, их кости были необычайно тонкими. И обычно короткой очереди из «Калашникова» хватало на одного монстра за глаза.
Сергей, погнавшись за «киллером» не знал, что спустя пару минут у Гаги заклинило винтовку. Он, чертыхаясь, пытался привести ее в порядок, но безрезультатно. А в небе слышался рев нового монстра.
- Эй, грузин! – крикнул Гаге тот самый осетин, что доставал его с часами. – Держи ствол!
Он бросил Гаге свой «Калаш». Грузинский сержант на лету поймал оружие, поглядел с удивлением на заклятого врага-осетина. А тот достал из под прилавка АК-101. Через пару они оба продолжили стрелять по крылатым гадам.
- Ну как?! – крикнул ему осетин. – Лучше Михал Тимофеич пендосской железки?!
Гага ничего не ответил.
…В двухстах метрах отсюда монстр напал на чеченский ряд. Гад схватил одного из торговцев, бородатого мужчину в папахе. Раненый чеченец кричал, колол монстра длинным ножом, соплеменники пытались выручить несчастного. Однако тварь, тоже раненная, взмахнула крыльями и взлетела. Но в этот момент со стороны балкарских монархистов в воздух взметнулся стальной гарпун на металлическом тросе. Гарпун вонзился в хребет мутанта. Какой-то механизм стал наматывать трос, не отпуская монстра от земли. Тварь дико заверещала, забилась, как рыба на крючке. Монстра вернули на грешную землю. Там чеченцы и балкарцы сообща разбили ему голову кольями и топорами. Раненного чеченца подхватили на руки товарищи и унесли.
Неподалеку на вещевом складе трое осетин, ингуш-полицейский, и двое русских загнали в угол еще одну тварь и сейчас сообща ее расстреливали. Спустя полминуты от крылатого гада остался уродливый труп, истекающий фиолетовой кровью.
В продуктовых рядах грузины и осетины вместе, бок о бок, оттаскивали истошно кричащих раненных, раздавленных людей, под навес, оказывали помощь, не разбирая, кто какой веры, нации.
Люди и сами не заметили, как на короткое время отступили все их разногласия, противоречия, межнациональная ненависть. Перед лицом общей опасности люди на некоторое время перестали быть грузинами, осетинами, русскими, кабардинцами, чеченцами. И стали просто Людьми.
И только потом, когда крылатые чудовища будут уничтожены, а оставшиеся в живых улетят, многие увидят, что стоят плечом к плечу не со своим соплеменниками, а с людьми, на которых они доселе поглядывали, как на чужаков, а то и как на недругов. Они сдержанно поблагодарят друг друга, может быть, пожмут друг другу руки. И разойдутся каждый по своим лагерям, как и было до этого…
…Сергей никак не мог поймать момент, чтобы между ним и беглецом никого не было. А тот, истекая кровью, пытался застрелить Сергея из своего «Стечкина».
На помощь Сергею спешили двое русских солдат в осетинской форме. Метрах в двадцати на крышу ларька рухнул очередной сбитый «воздухоплаватель», подняв в воздух тучу пыли и песка. Один из бойцов, пожилой смуглый человек с седой бородой, находившийся рядом инстинктивно отклонился в момент падения гада. Сам того не заметив, он попал на линию огня злодейского «Стечкина». А убийца уже нажал на курок, целясь в Сергея...
Старый боец умер мгновенно. А убийца, синюшный, лысый человек с заплывшими глазами, вдруг остановился. На него смотрели десятки глаз. Глаз товарищей убитого человека.
Сергей остановился, не добежав нескольких метров. Он видел уже, как истошно орущего злодея валят на землю. Как ему накидывают на шею петлю из тонкого металлического троса. И как он, хрипя и судорожно хватаясь за горло, взмывает над рынком, истекая нечистотами.
А к месту, где свершился самосуд, уже спешили трое полицейских…
…Спустя три часа в полутемном помещении полицейской комендатуры уже шло разбирательство. Здесь были и Сергей, и Гага, и Сенцов, начальник грузинской делегации, свирепо косящийся на Сергея. Здесь был перевязанный Столяров, у которого болело раненное плечо. Он сидел на шатком стуле, а за спиной стояли его товарищи. Здесь были люди из горского племени, казнившие убийцу, - многие в черных одеждах или с траурными повязками. Здесь был и труп самого казненного. Он валялся на бетонном возвышении и сильно вонял.
За столом сидел полицейский офицер, лысый мужчина лет сорока пяти. Он записывал показания «фигурантов» на желтом, рваном листе бумаги. Рядом с ним на лавке сидели те полицейские, которые были на месте преступления…
За дверью комендатуры не смолкали возмущенные человеческие голоса. Бушевали родственники и товарищи убитого старого воина. Им казалось, что их сродников задержали неправильно, им бесполезно было указывать на закон. Ожесточенные потерей старого уважаемого человека, несправедливостью властей, они выкрикивали оскорбления в адрес полиции и проклятия в адрес подлого убийцы.
Офицер непрерывно курил, зажимая ладонью щеку, будто бы у него болели зубы. Было ясно, что он просто мечтал о том часе, когда закончится его смена.
- Значит, обвиняемые…, - пробормотал он. – Почему вы убили этого человека?
Один из тех, кто вешал убийцу дрожа от гнева, вскочил. Он сбивчиво говорил на смеси русского и одного из тюркских языков.
- Кто обвиняемые?! Мы обвиняемые?! В чем ты нас обвиняешь?! Да ты, начальник, знаешь, кого убил этот выродок?! Ты знаешь, что это был за человек?! Ты знаешь, что у него дома остались четыре жены и двенадцать детей?! Ты знаешь, что его уважал сам Ахмед-шах? Его все уважали! И тут его убили! На вашем базаре убили! А где была полиция?! Где были те, кто обязан вершить суд? Как можно простить убийство такого человека?!
- Вы не имели права сами убивать его! Вы понимаете, что нарушили один из главных законов Торговой Гильдии?! На казнь может осудить только суд Гильдии! – монотонно говорил офицер, растягивая слова.
- Великого человека можно убить без всякого суда, а наказать убийцу нельзя?! Что же это за закон такой?!
- А привести его в полицию не могли?!
- Какой вести? Мы что, женщины, дети, жаловаться?!
- Понятно… - Офицер перевел взгляд на Сергея. – Вы преследовали убитого?
- Да, преследовал, - ответил Сергей. – Убитый сам хотел убить человека. Вон, майора Столярова.
- Вы это видели сами? – спросил офицер.
- Да.
- Кто может это подтвердить?
- Мы можем, - сказал Столяров. – Убитый стрелял в меня из пистолета с глушителем. Один или два раза. Во всяком случае, один раз попал. Благодаря Сергею, только в плечо.
- Вы ранили убитого в ногу? – снова обратился офицер к Сергею.
- Да, из автомата.
- Зачем?
- Потому что он стрелял в меня. И в майора.
- Какие отношения связывают вас и майора Столярова?
- Дружеские… - Сергей хотел было съязвить «братские», но промолчал.
- Так и запишем… - пробормотал офицер, строча что-то на бумаге.
- Слушай, начальник, нам здесь еще долго сидеть?! – взорвался «обвиняемый».
- Зависит от вас, - флегматично ответил офицер. – Если будете нарушать порядок, то долго.
- Какой порядок, слушай?! Я порядок нарушаю?!..
Однако соплеменники что-то строго сказали возмущенному мужчине на своем языке, и он замолк.
Офицер вновь обратился к Сергею:
- То есть, вы стреляли в порядке защиты друга? Так?
- Так…
- Отлично… - Офицер потушил окурок и тут ж достал новую сигарету:
- Хорошо. Так… Теперь обвиняемые… Вы признаете, что убили члена грузинской общины?
- Как убили?! – снова взорвался мужчина в черном. – Мы не убили, мы восстановили справедливость!
- Признаете?
- Да! Что восстановили справедливость!!!
- Хорошо…
- Одну минуточку, - сказал Сенцов. – Как командир грузинской торговой делегации заявляю, что убитый не является членом грузинской общины.
- Как так? – разочарованно спросил офицер.
- Очень просто, - ответил Сенцов. – Это не наш человек. Наших-то я всех знаю.
- То есть это – не грузин? – переспросил полицейский
- Я не знаю, грузин он, или кто еще, но я этого человека вижу в первый раз, - заявил Сенцов.
- Но он в грузинской форме…
- Ну и что? Вы сами посмотрите… У каждого нашего человека на военной форме есть клеймо. Давайте посмотрим…
Ни у кого не было желание осматривать грязный вонючий труп. Но Сенцов не побрезговал. Он подошел к трупу и, сморщившись, расстегнул его куртку с грузинским флагом. На изнаночной стороне одежды никаких меток не было.
- Ну вот, прошу убедиться! – воскликнул Сенцов. – Если бы он был наш, у него на одежде было бы… Серега, расстегни китель!.. Было бы вот такое клеймо с именем и фамилией. А форма?! Необтертая, висит как на корове фартук! Сколько он ее носил-то? А шеврон? Ну пришил этот лох грузинский флаг… на трех нитках. Вы посмотрите, как он пришит! Если бы мой человек так пришил шеврон, он бы у меня весь день и всю ночь пришивать учился! Я разгильдяйства не терплю!
- Значит, претензий к обвиняемым не имеете? – спросил полицейский офицер Сенцова.
- Да нет… Если это не наш, какие могут быть претензии?
- Действительно, какие могут быть претензии?! – снова вскочил неугомонный горец в черном.
- Обвиняемый, вы пять минут помолчать можете? – скривился офицер
- Пять – нет! Две – могу.
- Значит, так и запишем, - сказал слуга закона. – «Грузинская сторона претензий к обвиняемому не имеет». А вы, господа? Вы имеете претензии к грузинам, - спросил он у Столярова.
- Никаких, кроме благодарности, - ответил раненый майор. – Грузины здесь ни при чем. Мы сами разберемся.
- Хорошо… - пробормотал полицейский. – «Осетинская Армейская фракция претензий к грузинской стороне не имеет».
Потом он пошамкал губами и спросил у Столярова, как бы, между прочим:
- А вы сами-то не представляете, кто мог вас … заказать?
- Пока не представляю, - соврал майор. – Будем думать.
- Подождите, - Сергея вдруг осенило. – А Хорошев?
- Что? – не понял офицер.
- Вчера в лагере осетин я стал свидетелем…
- Нет! Это исключено! – вдруг вскочил Столяров. – Считаем, что полковник Хорошев из Фракции Внутреннего Порядка ни в коем случае не может иметь отношения к этому грязному делу!
- Как же так, Дима? – изумился Сергей.
- Я еще раз заявляю! – повторил Столяров. – Полковника Хорошева мы даже не рассматриваем! К тому же он вчера находился у тоннельщиков.
Сергей ничего не понял. Ведь вчера в его присутствии Хорошев, гнида такая, угрожал и ему, и другим бойцам. Чуть не застрелил самого Столярова. Ведь он – единственный, у кого был повод! Почему же Дмитрий так яростно заступается за своего врага?
- Ясно…, - пробормотал офицер. – То есть, проводить расследование вы не требуете?
- Не требуем, - подтвердил Столяров.
- Ладно… Раз стороны не имеют претензий друг к другу, прошу подписаться здесь… и здесь…
… Когда вышли на улицу, Столяров вдруг накинулся на своего спасителя:
- Серега, мать твою, правдолюбец хренов! Тебя просили вспоминать про вчерашние дела?!
- А что я сказал? То что тебя вчера этот мент порешить хотел?! – возмутился Сергей. – Зря я им это сказал? Пусть убивает нахрен?!
- Зря! Им, - Столяров ткнул пальцем в дверь комендатуры, - об этом вообще знать не надо! Что будет, если заведут дело о причастности Хорошева? Если пойдут разговоры о конфронтации между нами и ментами, знаешь, что может случиться?! Была у нас уже одна свара полтора года назад! Фракции всегда враждуют, но когда враждуют армейцы и ВэДэшники, это уже прямая угроза безопасности рынка! Знаешь, что торгаши могут сделать?! Да просто рынок эвакуируют! Перенесут его к чертовой матери в другой город! В Джаву, например, или к Рокскому тоннелю, или вообще на север, куда-нибудь к Владикавказу! А нам что делать тогда?! Лапу сосать?! Ведь остатки Цхинвала только и держатся за счет этого базара! Если его переведут, нам можно пулю в лоб пускать!
- Так что же теперь?! Пусть Хорошев живет и радуется?!
- Серега, ты забыл, из какой страны ты уехал перед войной? Забыл?! Из той страны, где самый главный царь и бог, - это бандюган в погонах! Поздравляю тебя, Серега, ты вернулся на осколки этой страны! И ничего не изменилось!
Потом Столяров поостыл. Опустил голову:
- Ладно, Серега, ты прости меня за резкость. Ты-то здесь человек новый, непривыкший к местным реалиям! А за Хорошева не беспокойся. Разберемся, не впервой! Вы, кстати, тоже держите ухо востро! Если мусора этого киллера подослали, они не случайно его в грузинский прикид обрядили! Вас хотели подставить! А вдруг прокатит?!
- Спасибо, Дима! Будем иметь в виду, - заверил Сергей.
- А вообще-то, Серега, ты мне уже второй раз шкуру спасаешь! Спасибо тебе, Серега! – Столяров обнял Сергея и вдруг сказал:
- Знаешь, Серега… А что, если… Переходи к нам! А что?! Ты и Николаич! Переходите к нам! Да, я все понимаю, но… Ты пойми. Вы, русские, там - чужаки! Никогда русский человек на Кавказе до конца своим не станет, хоть он там сто лет проживет! Даже здесь, в Осетии, мы это ощущаем. А у вас, тем более, еще и пендосы заправляют! Ведь подставят вас при первой же возможности! Погубят ни за грош! Мы - русские, а русские должны держаться вместе!
- А Хорошев, - тоже русский? – переспросил Сергей.
- Да что ты с Хорошевым, со своим! – разгорячился Столяров. – Хорошев, - дерьмо! А с нами, армейцами, все будет в порядке!
- А жена?! Дети?! Кому мы здесь нужны, кроме тебя, ну, кроме Ивана и еще трех-четырех человек? Ты пойми, Дима! Вон Сенцов и другие бойцы, воевавшие в Афгане! Они, когда воевали под советским флагом, уже тогда были нахрен никому не нужны! А теперь?!
Столяров ничего не ответил, только вяло улыбнулся. Ответить ему было нечего.
В этот момент распахнулась дверь, и из здания вышли Сенцов, осетинские офицеры и сержант Гага. Сенцов что-то рассказывал им из своего боевого прошлого, вызывая всеобщий смех.
- Ну что, мужики?! – сказал седоусый десантник. – Пора по домам?
- Да уж… Насыщенный денек был!
- Дима, ты как? Плечо нормально?
- До свадьбы заживет, Николаич! – улыбнулся Столяров.
- На свадьбу-то пригласи, майор! – озорно рассмеялся Сенцов.
- Обязательно. Почтового голубя пришлем!
- Тогда давайте прощаться! Если что, обращайтесь. Мы, люди служивые, всегда друг друга поймем!
- До завтра! Завтра все равно на базаре увидимся!
Впервые за двадцать с лишним лет люди с российским триколором и грузинскими крестами пожимали друг другу руки, обнимались, улыбались. Столяров же подошел к молчаливому Гаге, протянул ему руку:
- Ну, до встречи. Спасибо за помощь, сержант! Как у вас говорят, гисурвэб царматэбас!
Гага помолчал. Посмотрел в глаза майору. Потом вздохнул, пожал ему руку и сказал:
- Щенц. Мадлобт дахмарэбисатвис!
- Чего он говорит? – спросил Столяров у Сергея.
- «И тебе удачи. Спасибо за помощь»!
Солнце клонилось к горизонту. Заканчивался второй день торговли. День тревожный, горький, но все же, немного добрый…