Повесть по мотивам трилогии Д.Р.Р.Толкиена Властелин колец
Легенда о Зелёном Драконе
Может - было, а может - не было,
Может, тёмные воды скрыли
Те легенды, что Эльфы помнили,
И что Люди давно забыли,
Как дракон с чешуёй зелёною
И глазами небесно синими,
Бился ночью - холодной тёмною,
Под осенними хлёсткими ливнями.
Выбор сделан: и враг – всего лишь враг,
Ветер мил и как прежде душа горит,
И рассвета бардового слабый стяг
На зелёные крылья огнём летит;
Он, предав свою сущность звериную,
Выбрал жизнь, нарушая пророчества -
Не короткую и не длинную,
Обречённую на одиночество…
Глава 1. Волчья гора
Жаль, что нельзя изменить прошлого. Если бы я только знал, к чему приведёт моё безрассудное решение: помогать эльфам, я никогда бы не сделал этого и для себя избрал позорное бегство вместо доблести.
Всё началось дождливым осенним вечером, когда в нашем маленьком поселении - Синегорье, затерявшемся у подножия гор на севере Средиземья, появился странный путник. Высокий мужчина в чёрном изъеденном дорожной пылью плаще остановился на ночь в трактирчике "Дырявая фляжка". Он заказал на ужин полу прожаренную баранину и, заплатив трактирщику вдвое больше положенного, сказал, что ему нужен проводник в горах.
Селение наше маленькое и небогатое, оттого всякая лишняя монетка - повод услужить. Когда на пороге моего домишки появился худощавый Сэм, сын трактирщика, и сообщил о человеке, которому понадобились услуги проводника, я немедля решил с ним увидеться.
Мы с сестрой рано остались сиротами и на жизнь зарабатывали, как придется. Лин вскоре стала неплохой портнихой, а я - отличным охотником. Горы я знал хорошо, и в тот вечер, как мне казалось, наконец-то подвернулась неплохая работа и шанс разжиться золотишком.
Незнакомец мне не понравился сразу, как только я переступил порог обветшалого трактира: угрюмый вид, пронзительный взгляд серых глаз и скользкая злая ухмылка настолько искажали молодое лицо, что невольно вызывали отвращение. Было в этом чужеземце что-то такое, что освежало в памяти старые сказки о злых волшебниках, которые мне в детстве частенько рассказывал отец.
В трактире было пустынно: за стойкой - толстяк Грэм протирал засаленным полотенцем деревянные ложки, то и дело услужливо поглядывая на чужеземца своими хитрыми карими глазёнками; за дальним столиком - что-то праздновали три уже подвыпивших стражника; у окна - двое крестьян молча, потягивали пинту пива, закусывая сыром и луком.
Я с порога поздоровался с Грэмом, и он приветственно кивнул в ответ, вздохнул устало, перевёл заинтересованный взгляд на странника.
- Это тебе нужен проводник? - подойдя к незнакомцу, я самоуверенно улыбнулся.
Мужчина смерил меня оценивающим и немного удивлённым взглядом – мои грязные сапоги с меховой отделкой по краю, кожаную куртку простого покроя, длинный плащ с капюшоном, словно размышляя: можно ли мне доверять? Наши взгляды встретились, и незнакомец натянуто улыбнулся. Он заправил за ухо длинную прядь чёрных - как перо ворона волос, и жестом пригласил меня присесть напротив.
Я заметил, что уши у него были заострённые, пальцы тонкие и нежные, а на левой руке красовалось золотое кольцо в виде дракона пожирающего свой хвост.
- Можешь ли ты провести меня к Волчьей горе? - спросил он и, не дожидаясь ответа, спешно добавил: - Заплачу двадцать золотых, и ещё столько же за то, что не станешь ни о чём спрашивать.
- Мм, - протянул я, сделав вид, что размышляю над сделанным предложением.
Если честно: я бы согласился на любую работу даже за меньшую сумму. К тому же мне стало интересно: зачем ему Волчья гора? Место глухое и опасное - орков там водиться не мало, нечисти всякой.
Я взял со стола яблоко и, надкусив, сказал:
- Волчья гора - во владениях Орков. Люди туда не ходят. Отвести - отведу, да опасно там…
- Опасно?! - незнакомец вдруг рассмеялся прямо мне в лицо. В его глазах мелькнуло безумство, от которого у меня невольно побежали мурашки по спине. Поддавшись вперёд, мужчина прошипел: - Я гарантирую тебе полную безопасность, смертный. Сколько нужно монет, чтобы ты забыл об осторожности?
- Нисколько, - отрезал я, чуть не поперхнувшись от его ядовитого насмешливого тона, и подумав, что незнакомец не в себе. Сидящие в трактире люди начали коситься в нашу сторону и прислушиваться к разговору. Мне это не нравилось - я поспешил закончить беседу: - Хорошо, я отведу тебя к горе. Только, половину суммы я хочу получить вперёд, половину - по окончании дела. И могу я, по крайней мере, узнать твоё имя?
- Называй меня Морфин. Я - эльф. А большего тебе знать не обязательно.
- Что ж, меня это устраивает… Морфин, - неохотно согласился я. – С этой минуты Илиан к твоим услугам. Когда отправляемся?
- Как только ты будешь готов. - Эльф достал из кармана увесистый бархатный мешочек и не спеша протянул его мне. - Но чем быстрее это произойдет, тем лучше.
Я сунул деньги в карман.
- Утром встретимся у северной окраины селения. Нам понадобится провизия на четыре дня, оружие, тёплая одежда. Провизию и одежду я обеспечу, а вот с оружием...
Встретив мой озадаченный взгляд, незнакомец усмехнулся и уверил, что прекрасно владеет мечом и луком, а провизия и тем более одежда ему не столь необходимы, как мне.
Я покинул таверну с неприятным предчувствием беды. Шлёпая по лужам, я шёл домой под проливным дождём и мысленно успокаивал себя, убеждал, что плохие предчувствия – это бред, и не к лицу мужчине прислушиваться к внутреннему голосу, когда тот мешает делу. В кармане побрякивало золото, и я невольно замечтался, как мы с Лин покинем эту проклятую деревню и отправимся искать лучшей жизни в Средиземье. Может, подадимся в Эсгарот по весне, или даже в Минас-Тирит. Говорят: его мостовые – из белого камня, улицы и неприступные стены высечены в огромной горе, а башни уходят шпилями в облака! Уж Лин определенно заслуживала этого. Молодая и красивая девушка не должна жить в глуши, зарабатывая пропитание тяжёлым трудом. И в кого она только уродилась такая?! Стройная, миловидная, кожа у неё белая, глаза - словно топазы голубые, волосы золотые… Старый пастух Курним глядя на неё, как-то сказал: "Не знал бы ваших родителей, подумал, что не родичи вы вовсе. Как заря с тёмной ночью не похожие вы с Лин. Знать, пошла в прабабку свою. Говорили мол, такая же была - редкой красоты девица"… Бедная моя сестра.
Встретив меня у порога с шитьём в руках, Лин улыбнулась:
- Я ждала тебя к ужину, Илиан. Что сказал незнакомец?
- Мы уходим на рассвете.
Я поцеловал сестру в лоб и, пройдя к камину, торопливо стал доставать из стоящего рядом медного сундука одежду, аккуратно запихивая её в дорожный мешок.
Светлые глаза Лин наполнились непониманием и тревогой:
- Так скоро? - выдохнула она, прижимая руки к груди.
- Он торопится, - сухо бросил я, стараясь не обращать внимания на её расстроенный вид.
- И, куда вы идете? – произнесла так тихо, будто спросить не решалась, боялась чего-то.
- К Волчьей горе. Вернусь через несколько дней, если ничего…
- Нет! - сестра неожиданно вскрикнула и, подбежав, повисла у меня на шее. - Не ходи! Только не туда!
- Что ты? - я осторожно попытался высвободиться из её объятий, но не преуспел.
Лицо Лин побледнело, большие глаза наполнились слезами, губы дрожали. Мне была непонятна такая реакция: дорога будет не близкой и не лёгкой, но не плакать же из-за этого?
- Я сон плохой видела, - всхлипнула она, пряча лицо у меня на плече. - Там орки. Там... там дракон.
- Нет там драконов, Лин, - я попытался успокоить её. – Откуда им взяться? Ты же знаешь: в наших краях уже лет двести драконов никто не видел. Это просто сон… Просто сон.
Она крепко обняла меня:
- Обещай мне, что если увидишь следы дракона, тут же вернёшься... Обещай, Илиан.
- Обещаю, - я уже начинал сердиться. - Лин, я тороплюсь. Мне нужно собираться.
На рассвете я с тяжёлым сердцем оставил позади маленький деревянный домик и понурую сестру, пытавшуюся до последнего отговорить меня от этой сделки. Теперь я горько сожалею, что не послушал её тогда.
Три дня мы с эльфом шли без всяких злоключений. Горная тропа уводила нас всё дальше и дальше на север. Впереди лежало Проклятое ущелье. Люди называли его так из-за орков, чьи владения начинались сразу за ним. Здесь тропа кончалась, и нам предстояло карабканье по острым и холодным камням - для меня дело вполне привычное, да и попутчик мой проявлял завидную ловкость.
За несколько дней, проведенных вместе в дороге, Морфин не стал нравиться мне больше, чем при нашей первой встрече. Он был скрытным и почти всё время молчал. Я не считал это чем-то плохим. Мало ли что у кого на уме? Не моё дело. А своё дело я знал: выполнить условия договора, да получить за работу плату.
Холодными ночами мы с Морфином отдыхали по очереди, не разводя костра - приходилось быть всё время начеку, окрестности кишили орками и волками. Но как не странно, нам везло, и за три дня на своём пути мы не встретили ни души. Уже тогда мне следовало понять, что такое везение неспроста, но я был глух к голосу собственного сердца, думая только о деньгах.
Первая странность случилась, когда мы заночевали в ущелье. В середине ночи Морфин как обычно сменил меня на страже.
Укутавшись в шерстяное одеяло и оставив на всякий случай свой клинок вне ножен, я устроился под большим валуном - ночь выдалась теплее, чем обычно бывает в горах в это время года, и я не заметил, как уснул.
Какой серый, плотный туман. Под ногами сорвался камень и покатился по горному склону вниз – гулко и коротко. Не доверяя зрению, я вытягиваю перед собой руку – мне кажется, что впереди что-то есть, или кто-то… Оно - размытым чёрным пятном медленно выступает на сером фоне и дышит – тяжело, редко. Кровь леденеет в жилах от этого дыхания, а я продолжаю идти, ступая осторожно, бесконечно пытаюсь дотянуться кончиками пальцев до неведомого существа, и меня переполняет страх…
Душераздирающий крик вырвал меня из небытия. Это был голос Лин, отчаянно кричавший моё имя.
Я проснулся и вскочил на ноги, молниеносно схватившись за оружие. По вискам катились капли холодного пота, сердце бешено колотилось в груди, но вокруг было тихо и темно, а к моему ужасу Морфина нигде не было.
Я осмотрелся и негромко позвал, однако на мой зов никто не ответил. И вдруг мне показалось, что в сумраке между камней, одна за другой, скользнули три неясные тени.
В таком глухом месте как Проклятое ущелье можно повстречать тварей куда более свирепых, чем орки.
Мысленно помянув безвременно скончавшегося попутчика и приготовившись к худшему, я крепко сжал рукоять своего меча и сделал несколько осторожных шагов вперёд. Я буквально подпрыгнул от испуга, когда за моей спиной неожиданно появился эльф.
- Не спиться?
На его счастье, он стоял на расстоянии недосягаемом для моего клинка.
- Морфин? Орк тебя побери, где ты был? – гневно зашипел я на него, изо всех сил подавляя в себе желание: придушить этого проходимца.
- Просто осматривал окрестности, - снисходительно ухмыльнулся эльф. - А что?
- А то, что мы тут не одни к твоему сведению.
Я продолжал вертеть головой - моя обеспокоенность росла с каждой минутой. Над головами не летали ночные птицы, ветер не шелестел по чёрным камням, и тишина стояла такая, что наши голоса казались громом среди ночи. Окружающий мир стал похож на безмолвный и пустой склеп, но в своих ощущениях я был одинок.
- Нет тут никого. Ты думаешь, что с моим эльфийским зрением и слухом я бы не заметил опасность? Неужели ты не встречал ни одного эльфа за свою жизнь? - издевался Морфин. - Селение ваше - у границ Лихолесья... И ни одного эльфа?
В ответ я лишь сплюнул на землю, вложил меч в ножны и, скрипя зубами, стал собирать вещи.
Скрестив руки на груди, Морфин умиленно наблюдал за мной:
- Что ты намерен делать, Илиан?
- Раз уж мы оба не спим, пошли дальше. Мне не терпится...
- …избавиться от моего общества? - рассмеялся он, но за этим весёлым настроением, скрывалось невиданное мной, до сей поры, ехидство. - О, да! Не волнуйся, атан, очень скоро ты от меня избавишься.
Я с облегчением вздохнул, когда к концу четвёртого дня, перед нами возникла снежная вершина Волчьей горы. Морфин любезно попросил меня отвести его к Западному склону и сказал, что после этого мы расстанемся навсегда.
Даже не смотря на сжигающее меня любопытство, я был несказанно рад, что больше не увижу его. Я понимал, что лезть в чужие дела вредно и не нужно, но не мог не спросить:
- А всё-таки, зачем далась тебе гора эта, Морфин?
Эльф иронично приподнял бровь. Он осуждающе посмотрел на меня, и важно произнёс:
- В делах этих не смыслят ничего младшие дети Илюватара, так зачем спрашивать?
- Как хочешь, - хмыкнул я, спускаясь в неглубокую низину, по дну которой тёк мелкий ручей.
Неожиданно позади нас послышался звук падающих камней, и не успел я оглянуться, как что-то стремительно сбило меня с ног. Я кубарем скатился вниз, а когда пришёл в себя, увидел, что Морфин лежит без сознания. Я попытался его поднять, но оказалось, что я сильно ушиб плечо и не в состоянии пошевелить левой рукой. Все мои попытки привести эльфа в чувства оказались тщетными. Обвал сделал своё дело, нарушив наши планы и не оставив возможности продолжать путь. В тот миг я позабыл все колкости и укоры Морфина, и думал только о том, как выпутываться из нашего неожиданно сложного положения. Я не мог бросить эльфа, во всяком случае, до тех пор, пока он был жив.
Небо над горами стремительно темнело, а я тащил Морфина из низины. К моему удивлению эльф был очень лёгким, но вот мысли мои становились все мрачнее и тяжелее. Я понимал, что надо найти надёжное убежище на ночь – человек и эльф слишком лёгкая добыча для Варгов, особенно если они оба измотаны и ранены.
Варги, я лишь однажды видел их – огромные, свирепые животные, схожие видом с волками, только намного крупнее и уродливее. Мощный торс, густая бурая шерсть, когти толщиной в два человеческих пальца, огромная пасть и длинные острые клыки – такими с лёгкостью перекусывают шею лошадям, а людей рвут на части. Мне совсем не хотелось встречаться с Варгами - ни дикими, ни тем более с теми, которых орки используют вместо лошадей.
Цепляясь здоровой рукой за камни, я с трудом выбрался на небольшой выступ и, оставив эльфа там, снова спустился вниз, чтобы забрать провизию и оружие.
Недаром у нас в Синегорье говорят: "Где одна напасть, там и другая". Не успел я перетащить вещи, как неподалеку от нас раздался протяжный волчий вой. Бросив мешки с провизией, я торопливо поднялся на выступ, схватил эльфа и, превозмогая невыносимую боль в плече, поволок его прочь.
Спотыкаясь о камни, я шарил глазами по склону в поисках убежища, липкий страх будоражил моё сознание, и смерть шла за нами по пятам. Вой становился всё громче и ближе, блуждая в сумерках подобно уродливому эху - провозглашая наш конец.
Спасение пришло неожиданно. Перебравшись за игловидный выступ горы, я наткнулся на узкий вход в пещеру. Я был уверен, что волки не пойдут туда за нами, а ни о чём другом я в тот момент больше думать не мог.
Пещера оказалась глубокой. Не знаю, сколько времени я плелся вперёд с Морфином на спине. Каждый шаг давался мне с большим трудом - тьма ослепила, и я боялся, что мы упадём в какую-нибудь яму. Однако пол был ровным и гладким, и лишь местами под ноги попадали мелкие острые камни, неприятно врезаясь в подошву моих кожаных сапог.
Волки действительно не пошли дальше - по всей вероятности этих мерзких падальщиков устроили наши немногочисленные запасы провизии, брошенные мной во время «бегства».
Скоро я забрёл в тупик. Решив немного отсидеться в пещере, я опустил Морфина на холодный пол. Подложив ему под голову, свой плащ, отделанный по краю медвежьим мехом, я остался возле эльфа с оружием наготове, прислушиваясь к каждому шороху и вглядываясь в беспросветную зияющую тьму, проклиная свою судьбу, и злясь на случайности. Мои ноги дрожали от усталости, а рука окончательно разболелась, но я невольно испытывал облегчение от понимания того, что мы не стали вечерней трапезой волков. Мы были на время в безопасности, и казалось, что худшее уже позади.
Я невероятно обрадовался, когда Морфин пришёл в себя и злорадно спросил: «Какого Моргота мы делаем в пещере?» Я даже обнял его на радостях, и вкратце поведал, что произошло.
Выслушав мой рассказ, он недовольно вздохнул:
- Спасибо, что спас мне жизнь, - это прозвучало не искренне, но я был слишком благодарен судьбе за дарованный нам шанс, и сейчас меня впервые не удручал отвратительный характер и хмурое лицо темноволосого эльфа, приводящего в порядок свою одежду.
- Давно мы здесь? - спросил Морфин, слегка прищурившись и осматриваясь вокруг.
- Несколько часов. Скорее всего, снаружи уже ночь.
Глаза немного привыкли к темноте, и хотя я не обладал прекрасным эльфийским зрением как мой попутчик, теперь всё же мог разглядеть слабые очертания нашего укрытия.
Мы оказались в маленькой круглой комнате с низким потолком. Мои представления о том, что это тупик были ошибочными.
Прямо напротив входа в комнату эльф обнаружил кадку с факелами, и двойные двери, испещренные странными символами на непонятном ни ему, ни мне языке. Конечно же, первым делом я подумал об Орках или Гномах, но Морфин заверил меня, что ни к тем, ни к другим, это не имеет ни малейшего отношения.
Осязая ладонью выбитые в камне руны, я случайно наткнулся на странное углубление - оно было очень похоже на замок, но Морфин лишь презрительно фыркнул, когда я сказал ему об этом.
Я наклонился к замку, что бы лучше его разглядеть – отверстие было величиной не больше дюйма и странно походило на очертания свернувшегося кольцом дракона. Мне показалось, что я видел раньше нечто подобное, но где именно я не мог припомнить, а в следующую минуту мне уже было не до того.
Эльф резко выхватил из ножен свой меч и, прислушиваясь, замер. Скоро причина его настороженности стала очевидной и для меня. Хриплые голоса доносились из тоннеля, ведущего в комнату. Где-то вдалеке мелькнул огонёк, медленно приближаясь в нашем направлении.
Морфин бросил факел на пол, поднял оружие перед собой и что-то прошептал на эльфийском языке. К несчастию смысл сказанного был для меня более чем ясен. Орки.
Мы встретили их отчаянным сопротивлением у самого выхода из тоннеля. Первая попытка прорвать нашу оборону с треском провалилась - нам удалось отбросить орков назад и тем самым ослабить вражеский натиск. Лязганье металла билось о каменные стены пещеры, усиливаясь в стократ и надрывая слух.
Вначале нам удавалось сдерживать орочью атаку - узкий вход в комнату дал некоторое преимущество и позволил выиграть немного времени. Но со второй попытки враги оттеснили нас вглубь комнатушки и мы уже не могли ничего изменить.
Их было много, а нас всего двое: эльф и человек, стоящие спиной к двери, уставшие, окруженные уродливыми низкорослыми порождениями Тьмы - теперь они даже не нападали, а лишь держа оружие наготове, скалились, бездействием добивая остатки нашего боевого духа.
Мне казалось, что минуты превратились в вечность, прежде чем раздался громкий щелчок, и Морфин, схватив меня за плечо, резко потянул назад.
Дверь немного приоткрылась, и как только мы ввалились в узкий тёмный проем, толстые каменные дверцы снова сомкнулись, став непреодолимой преградой для орков. Ещё долго их приглушенные разъяренные хрипы раздавались с той стороны - назад нам дороги не было. Впереди находился коридор, точь-в-точь такой же, какой привёл нас в пещеру.
- Как мы тут оказались? - не веря своим глазам, спросил я.
Морфин шарил в темноте и, насколько можно было судить по звуку, обнаружил несколько деревянных палок. Через некоторое время эльф зажёг один из факелов, но тот горел так слабо, что я едва видел лицо своего попутчика.
Морфин надменно улыбнулся моему не проходящему удивлению:
- Ты же сам сказал, что это замок. А я лишь его открыл.
- Да, но как?
- Не заставляй меня отвечать тебе грубо. Я же просил: не задавать мне вопросов.
Эльф зашагал по коридору, жестом приказывая следовать за ним.
- Морфин.
- Что?
- Эльфы все такие зануды, как ты? - я не сдержал многозначительной улыбки.
Он остановился и наградил меня лёгким высокомерным поклоном.
- Я один такой, атан. Один.
Мы осторожно продвигались вперёд по чёрным бесконечным лабиринтам. Морфин время от времени ворчал, упрекая меня в том, что я хожу слишком шумно.
- Люди не из воздуха сделаны, - не выдержав, в конце концов, парировал я.
Эльф промычал что-то невнятное, но из его слов я разобрал только упоминание какого-то Элберет. После чего, мы оба решили немного помолчать, и старались лишний раз не смотреть друг на друга, только после встречи с орками не спешили вкладывать оружие в ножны.
Мы долго шли по узкому тоннелю. Однако со временем меня начал беспокоить один вопрос: Морфин ступал вперёд уверенно, и невольно складывалось впечатление, что он отлично знает, что делает. Неприятное предчувствие беды вновь заскреблось в груди.
Впереди показался слабый дневной свет, и мы ускорили шаг, но теперь я видел слишком хорошо и не хотел понимать увиденного.
Стены коридора были потрескавшимися - словно их ворочали и сжимали; испещрённые глубокими трещинами камни осыпались на пол мелкой крошкой и, они были черны от копоти.
Тоннель окончился узким спуском в большой круглый зал, наполненный водой. Посередине причудливым островом располагалась громадная каменная плита с возвышающейся над ней аркой из чистого золота высотой в тридцать ярдов. К ней вели четыре моста с разных сторон залы. Высоко, в своде горы зияла огромная расщелина, и утреннее небо в ней казалось лазурной сияющей рекой.
Я был настолько потрясён увиденным, что шёл следом за эльфом не чувствуя под ногами земли. Я не сразу заметил, что стены зала сверху донизу усыпаны выходами из тоннелей, подобных тому, из которого мы только что вышли.
Вступив на мощный широкий мост, мы приблизились к арке. Перед ней располагалось небольшое возвышение из красного гранита с четырьмя колоннами по краям, рядом с которым стоял серебряный трон в виде дракона. Два когтистых крыла были распростерты над головой, едва касаясь друг друга в застывшем взмахе, а в зубах чудовище держало венец с небрежно вплавленным в медь зелёным изумрудом.
Мне не приходилось видеть ничего подобного в своёй жизни, и от восторга я позабыл всякую осторожность.
Я прошёл мимо алтаря и положил свой меч на гладкую пыльную поверхность, не в силах оторвать глаз от серебряного дракона. Прикоснувшись кончиками пальцев к холодному металлу, я понял, что это не сон.
- Нравится? - вдруг рассмеялся Морфин, и эхо дважды повторило его слова. Всё это время, эльф, молча, наблюдал за мной, опёршись плечом, на одну из четырёх обломившихся колон алтаря. Его ужасно забавлял мой потрясённый вид.
- Где мы? - растеряно, выдохнул я.
- Это святая святых. Место рождения народа Дагор... Драконы.
Моё дыхание перехватило у горла - обещание, данное Лин, больно ударило по вискам.
- Ты пришёл сюда за сокровищами, Морфин? – осторожно предположил я.
Эльф странно рассмеялся:
- Какой ты мелочный, Илиан! И опять задаёшь вопросы. Мне не надо драконьего золота...
- Тогда что?
- Наберись терпения. Скоро узнаешь. Только подождём немного моих хороших друзей.
- Что? - из горла вырвался слабый сип. Я совершенно не понимал, что имеет в виду этот скрытный эльф, но предчувствовал, что за его словами кроется нечто скверное. - Каких ещё друзей?
Морфин проигнорировал мой вопрос. Он развязал тугой узел своего пыльного плаща и сбросил его на пол. Следом последовало оружие и куртка.
- Морфин? - позвал я, всё ещё надеясь получить ответ. - Каких дру...
Из тоннелей послышался топот многочисленных ног. Тихий и вездесущий, он нарастал со скоростью водопада. Орки хлынули в зал со всех сторон, подобно осиному рою.
В ужасе я инстинктивно метнулся к оружию, но Морфин сделал резкий выпад в мою сторону. Сверкнула вспышка голубого света - меня отбросило назад на несколько ярдов и, ударившись о холодный камень, я потерял сознание.
Очнулся я на алтаре с ужасной головной болью и связанными руками. Вокруг суетились три низкорослых орка, проверяя крепость сдерживающих меня верёвок, остальные столпились у стен, отчего-то не решаясь подойти к арке.
Положив руки на подлокотники, Морфин восседал на троне, холодный пронзительный взгляд был устремлен на меня.
-Ты! - я дёрнулся, пытаясь высвободиться, но моя жалкая попытка вызвала злорадную усмешку.
- Илиан, Илиан. Какое красивое имя для человека, и такая несчастная судьба.
- Будь ты проклят, Морфин, - выдавил я.
- Ты проклинаешь саму Тьму? - весело рассмеялся он. - Как мило! Мне даже жаль, что тебя придется убить! Я давно так не развлекался! Эти четыре дня, поведённых с тобой среди гор, под дождём, снегом, промозглые ночи, стали мне по-своёму дороги. Ах, да, - глумился эльф, - ты ведь ещё спас мене жизнь! Как я мог забыть?
- Я думал: мы заодно...
- Мне нужна была жертва. А тащить кого-то силком из вашего селения до Волчьей горы слишком хлопотно. К тому же это может вызвать лишние подозрения. Не время ещё знать о нас жалким смертным, жадным до сокровищ гномам Эребора, Эльфам Лихолесья. Да-а, - протянул Морфин, - прекрасные, величественные, они даже не подозревают, что их ожидает.
- Но ты же сам эльф! - я отчаянно попытался использовать последнюю, как мне казалось, возможность образумить Морфина.
- Ты видишь только мой внешний облик. Истинную же сущность не видит никто.
- К Балрогу твою сущность, вместе с твоими дружками! - рычал я, ёрзая на алтаре, словно попавшая в сеть рыба.
Морфин издевательски рассмеялся. Он снял с пальца драконье кольцо.
- Видишь, какая маленькая вещичка. Знаешь, для чего она? - Эльф подбросил кольцо в воздух. Оно слабо сверкнуло в солнечных лучах ниспадавших сверху на трон подобно занавесу, и снова упало в ладонь Морфина. - Это кольцо Даэгрома - первого потомка Глаурунга. Носящий это кольцо имеет власть над любым из драконов! Человеческая кровь... твоя кровь, возродит дух Даэгрома - повелителя всех Дагор! Я надену кольцо и стану с ним единым целым.
-Ты - глупец! Любой дракон с удовольствием сожрёт тебя вместе с твоей безделушкой! - я сам не верил в то, что говорил, но мне очень хотелось, что бы это стало правдой, даже если мне не суждено будет увидеть конец этого сумасшедшего эльфа.
- Ты можешь говорить всё, что тебе заблагорассудится, Илиан. Твоей судьбы это не изменит. Армия Тёмного Властелина скоро обретёт невообразимую силу.
- Это ты Тёмный Властелин, что ли? - мои ладони неожиданно наткнулись на край холодного лезвия. Резав запястья вместе с веревками, я язвил, как мог, отчаяние заполнило меня. Я понимал, что даже если мне и удастся освободиться, я вряд ли смогу выйти живым из горы, кишащей орками. Одно я знал наверняка: я с удовольствием подпорчу Морфину его грандиозные планы, бросившись в воду и попросту утопнув.
-Ты не достоин, произносить его имя, жалкий смертный! – свирепо огрызнулся он, и его лицо перекосило от злобы. - Встреть свой конец достойно - это всё, что дает тебе жизнь!
Морфин протянул руку перед собой, разжал пальцы - кольцо медленно поднялось в воздух и проплыв несколько ярдов, повисло над моей головой. Я почувствовал ужасную боль в груди, словно меня выворачивали наизнанку, и не мог сдержать надрывистого крика. В этот миг кольцо вспыхнуло желтым сиянием, и по направлению к арке из него вырвался стремительный пылающий луч.
Золотой свет наполнил зал. Орки, визжа и спотыкаясь, бросились обратно в тоннели в поисках спасения.
Я сделал последний рывок - веревка больше не спутывала моих рук.
Не помня себя от ужаса и боли, я схватил кольцо и со всех ног бросился к краю каменного острова. Голубая вспышка снова пролетела над моей головой, но на этот раз Морфин промахнулся.
Холодная вода подгорной реки приняла меня, течение потянуло на дно, а в ладони я судорожно сжимал горячее кольцо Даэгрома.
Глава 2. Свет и Тьма.
Один судорожный вдох - и вода беспощадно убьёт. Цену жизни начинаешь понимать лишь тогда, когда смотришь в глаза смерти, а она жадно простирает к тебе корявые тощие пальцы. Ты ощущаешь её ледяное прикосновение, предаваясь животному страху, панике, думая лишь о том, как сильно хочется жить.
Но слишком рано распрощался я с жизнью, и судьба распорядилась иначе - боги словно играли со мной, подводя к краю пропасти четырежды за последний день.
Течение занесло под каменный свод, и в тот момент, когда вода хлынула в лёгкие, вытолкнуло измученное тело на поверхность.
Надрывисто кашляя и хрипя, словно в бреду я цеплялся за скользкие стены узкого хода, и меня стремительно уносила вперёд подземная река. Тьма укрыла, приняла в свои объятия вначале моё тело, а постепенно и разум.
Очнулся я поздним вечером в устланном мелкой галькой гроте. Было холодно, и я продрог до костей.
Кое-как поднявшись на ноги, я поплёлся вниз по течению широкого мелководного ручья, берущего своё начало под горой. Места казались незнакомыми и силы были на исходе, но мой внутренний голос упрямо повторял, что я должен идти, идти, сколько хватит сил - прочь от Волчьей горы. Я даже не представлял, насколько далеко в тот момент я был от этого проклятого места и, что ещё хуже, от поселения людей.
Два дня я брёл на юго-запад в надежде отыскать знакомую местность и вернуться домой. На рассвете третьего меня одолела лихорадка. Тело горело от жара, но я ощущал лишь озноб и дрожь. Теперь я даже не разбирал дороги - всё вокруг казалось размытым и тёмным, лишённым смысла и ненужным. Болезнь окончательно взяла своё - я больше не мог и не хотел бороться.
Упав у поваленного ствола какого-то дерева, я просто лежал, безучастно взирая на тяжёлые свинцовые облака. Они медленно ползли в осеннем темнеющем небе, гонимые слабым ветром. Запах опавшей листвы и дождей казался резким и волнующим. Я ненавидел его.
Вспомнилась Лин.
Что с ней станется теперь? Теперь, когда меня не будет рядом. Прощай. Мне жаль, что я больше не услышу твой звонкий смех, не взгляну в твои светлые сияющие глаза, не обниму за хрупкие плечи, сидя у очага нашего маленького домика. Мне жаль, что я не слышал твоей мольбы, когда ты сквозь слёзы просила меня остаться...
Я закрыл глаза - время потекло размеренно, лениво, и вскоре перестало существовать. Сумрак окутал меня тяжёлой пустотой - без чувств, без мыслей, без желаний.
Кто-то ладонью осторожно коснулся моего лба, что-то спросил. Я не понимал речи и не открыл глаз. Не хотел. Не мог.
Несколько мелодичных голосов смешались, превратились в звенящую реку, эхом отзываясь в охватившей меня пустоте. Тёплая жидкость скользнула по моим губам - немного сладкая с запахом малины и горьких трав - это был сон. Светлый. Приятный. Долгожданный. Потом пришёл покой – увлекший в небытие неясными бесплотными силуэтами и обрывками бессмысленных фраз.
- Проснись, - просьба и приказ. Молодой мужской голос среди шума листвы и птичьих пересвистов не собирался исчезать и возвращал меня в реальность. - Тьма больше не владеет тобой.
Я с трудом открыл глаза. Яркое солнце ослепило, заставило поначалу зажмуриться. Когда же я, наконец, смог осмотреться, то обнаружил, что нахожусь в небольшой комнате дома, расположенного в ветвях огромного дерева. Мебели было совсем не много: пара стульев, стол и кровать с пологом. По всей вероятности, хозяева либо привыкли к простору, либо не особо нуждались в житейской утвари. Стены же, напротив, были сплошь увешаны зелёными гобеленами с серебристым растительным орнаментом. В центре каждого красовалось два бука и семь звёзд образовывали подобие венца над надломленными пополам топором и ятаганом.
У моей постели стоял высокий эльф в зелёно-коричневой одежде. Золотые волосы, разбросанные по плечам, большие серые глаза, вздёрнутый нос, ямочка на щеке, немного печальная улыбка - он словно излучал невидимый Свет, от которого на душе становилось спокойно и тепло. Он настолько отличался от Морфина, что я даже засомневался: а был ли тот эльфом?
- Где я?
- Ты в Великих лесах Лихолесья. Мы нашли тебя две недели назад у подножия гор. Ты болел, и мы боялись, что Мандос призовёт тебя раньше, чем взойдёт полная луна на Востоке.
Эльф снял с пояса маленькую медную фляжку и протянул мне.
- Это придаст тебе сил. И ещё ты должен есть. Твой завтрак - на столе.
- Нет уж, спасибо, - начал было я, но вовремя осёкся. В конце концов, я понимал, что именно они спасли мне жизнь. - Я не голоден,- это было ложью, но эльф не только не обиделся - он улыбнулся и настойчиво вложил в мою руку медный сосуд.
- Это мирувор. Пей, если хочешь поскорее подняться на ноги.
Я сел и несмело отхлебнул глоток прохладной жидкости со слабым запахом бузины. Я чувствовал себя отдохнувшим, полным сил, а о моей болезни напоминало только лёгкое головокружение.
Эльф просиял широкой улыбкой и довольный собой направился к двери. Я вопросительно взглянул ему вслед, и он обернулся:
- Моё имя Аэрглин. Я должен оставить тебя, но скоро вернусь. Если тебе что-нибудь понадобится, позови. Мои сородичи услышат.
Как только эльф ушёл, первой моей мыслью было: бежать. Но я не знал, как далеко нахожусь от дома, у меня не было еды и оружия. Отправившись в путь, я рисковал оказаться в том же положении, в каком меня нашли эльфы Лихолесья. Однако доверять им я тоже не хотел. И не доверял, до тех пор, пока на пороге в этот же вечер не появился синеглазый эльф.
Он пришёл вместе с Аэрглином - светловолосый, с утончёнными чертами лица, проницательным взглядом. Эльф держался так величественно, словно был хозяином этих лесов, но в то же время в его глазах читалось нешуточное беспокойство.
- Оставь нас, - мягко приказал он Аэрглину, и тот слегка поклонившись, поспешил уйти.
- Как твоё имя, человек? - настойчиво спросил эльф, подходя к моей постели.
- Илиан.
Я, слегка прищурившись, оглядел эльфа с ног до головы. Одет он был в такую же одежду, что и Аэрглин: бархатный зелёно-коричневый камзол, туфли из мягкой кожи, перевязанные по щиколотке серебряным шнуром, серый не длинный плащ. За плечами - лук и увесистый колчан белопёрых стрел. Чело эльфа венчал тонкий серебряный обруч. Тщательно отшлифованная поверхность без драгоценных камней и замысловатых узоров отражала мерцающее пламя одинокой комнатной свечи.
- Как мне называть того, кто стоит передо мной?
- Леголас Трандуилион.
- Чего же ты хочешь от простого смертного, Леголас Трандуилион? - полюбопытствовал я.
Эльф немного нахмурился и отвёл взгляд в сторону.
Я видел, что его что-то беспокоит. Лицо эльфа стало печально. Он тихо вздохнул и снова обратил на меня свой взор.
- Правды.
Я молчал, не зная, что сказать, не понимая смысла его просьбы, не ощущая потребности в откровении.
Леголас протянул вперед руку. На распростертой ладони сверкало маленькое золотое колечко.
- Мы нашли это в твоей одежде, когда приводили её в порядок. Я прошу, скажи мне, как оказалось у тебя это кольцо?
Моё сердце бешено забилось от одного вида этого проклятой безделушки. Я смерил Леголаса недобрым взглядом.
- Мне нечего сказать.
Мой невежливый ответ ошеломил эльфа. Возможно, в тот момент я не понимал, что это кольцо значит для него. Я не видел, а может, не хотел видеть за опечаленным выражением лица неизлечимую боль и отчаяние прошедших дней. Леголас опустился на край постели и отвернулся.
- Он предал нас и погубил многих из Синдар. Он принёс в Эрин Гален горе и отдал наш лес на растерзание врагам. Он поклялся служить Тьме и ненавидеть Свет. Он… - эльф снова взглянул мне в глаза, - он убил моего друга.
От этого обжигающего взгляда внутри меня что-то всколыхнулось - горячее пламя боли и сочувствия прошло по сердцу, пробуждая в нем злобу.
- Морфин.
- Значит, так он назвал себя?
- Кто он такой?
- Когда-то он был эльфом, - голос Леголаса дрогнул. Он спрятал кольцо в карман и напряженно вздохнул. - Много веков назад, на юге наших бескрайних лесов поселился Темный Владыка и слуга Моргота - Саурон. Он совращал эльфов, заставляя служить ему. Морфин же стал тем из немногих, кто проник в тайны магических сил, уподобившись своёму хозяину в чёрных делах.
- Так он не врал, - я спрятал лицо в ладони. Лишь сейчас я начал понимать, во что ввязался. Я был зол на Морфина, но в его тёмной душе я видел только желание власти, не понимая, что стал случайным свидетелем начавшейся войны. Я был слеп и недалёк в своих выводах.
Леголас уловил в моём голосе отчаяние и тревогу. Я рассказал ему всё, что произошло внутри Волчьей горы.
Он слушал меня, и смутная тень омрачала прекрасное лицо. Над лесом засияли холодные звёзды, кутаясь в обрывки чёрных призрачных облаков. Это была самая длинная и самая ужасная ночь в моей жизни.
- Не твоё ли селение называют Синегорьем? - осторожно спросил эльф, когда я закончил своё повествование.
Внутри меня всё сжалось непонятным предчувствием беды, к горлу подступил удушливый ком. Я лишь кивнул, вопросительно заглядывая в синие глаза Леголаса.
- Мне жаль, Илиан, но его больше нет.
- То есть, как? – из груди вырвался стон. - Неправда.
- Высокое пламя озарило горизонт, и тени пришли с севера. Орки. Мы увидели их издали и забеспокоились. Мы знали, что там есть поселение людей. Несколько наших разведчиков на рассвете принесли горькие вести. Не многим удалось выжить...
Не успел эльф договорить, как я вскочил на ноги. Мне казалось, что он намеренно лжёт. Только я не понимал: зачем.
- Этого не может быть! – рассержено кричал я. - Мы всегда знали, как защищаться от орков, и делали это не один раз!
- Их было слишком много. Мне жаль, - терпеливо выдохнул Леголас. Нахлынувшие на меня чувства не пугали и не раздражали его. В его безропотности я встретил понимание, сожаление, горечь.
Упав на колени, и судорожно сжав кулаки, я зажмурился. Только что внутри меня родилось кровожадное и страшное чудовище – ярость. Оно пожирало моё горящее сердце, замутнённый разум, оно рвало меня на части и требовало мстить, мстить до тех пор, пока не остановится моё дыхание.
- Лин! - сквозь зубы выл я, осознавая, что моя потеря ничто с гибелью целого селения, друзей, близких, людей, среди которых я вырос и жил. Мужчины, женщины, дети – все они были мертвы. – Лин!
- Лин твоя сестра?
Моё сердце изнывало от боли и отчаяния, я недоумевающее взглянул на Леголаса, не до конца понимая, что Лин каким-то чудом удалось избежать гибели. Казалось, что изумлению эльфа нет конца.
- Золотоволосая девушка с глазами цвета весеннего утреннего неба. Это твоя сестра?
- Где она?! – вскочив на ноги, я взволновано схватил эльфа за плечи. – Она жива?!
Леголас утвердительно кивнул.
- Люди из вашего селения, те, кому удалось бежать… Их не много, но они здесь. В нашем лесу есть приют каждому, кто враг оркам…
Леголас ещё долго говорил, но я был не уверен, что слышал его. Все мои мысли были заняты сестрой: я жаждал видеть её, обнять, поверить, что всё это не нелепая ошибка. Я молился всем богам, которых только знал, умоляя не отнимать у меня последнюю надежду и радость…
Рассвет мы встретили в пути.
Бесшумно ступая по мягкой листве, усеянной каплями росы, Леголас вёл меня к Одинокому озеру, где эльфы, с его слов, разбили для людей небольшой лагерь. Надёжно укрытый в древних лесах, он стал недосягаемым для врага.
Эльфы же стягивали к северным границам силы. Я понял это, когда по пути нам встретились два больших отряда лучников. На лёгких кожаных доспехах воинов красовался герб Лихолесья (тот самый, который я видел на зёленых гобеленах своёй маленькой комнатки), за спиной было по два коротких кинжала, и по полному колчану стрел.
-Daro! – едва завидев нас, скомандовал командир. Лучники остановились и, только мы поравнялись с ними, как по команде повернулись к Леголасу, приложив правую ладонь к груди.
Тот, вскользь окинув их взглядом, едва заметно кивнул, и мы, молча, продолжили путь. Со вторым отрядом история повторилась. Мне это показалось немного странным: не иначе как мой новоявленный приятель - не простой эльф.
К полудню мы наконец-то добрались до озера. По берегу были расставлены большие шатры, на кострах жарилась сочная оленина, но атмосфера в лагере была напряженной – горе и скорбь переполняли сердца. Эльфов здесь было больше, чем людей, но я был рад даже этому.
К нам подошёл темноволосый лихолесец и склонил голову, приветствуя Леголаса:
- Мой принц...
Затаив дыхание, я направился к шатрам, чтобы отыскать Лин. Напрочь забыв про Леголаса, я высматривал среди эльфов жителей нашего селенья, и больше всего мне хотелось увидеть хрупкую светловолосую девушку с ясными голубыми глазами.
- Илиан! – вдруг закричал кто-то.
Повернувшись на голос, я увидел бегущего ко мне Дейна. В груди что-то дрогнуло, но я стоял как вкопанный, глядя, как эльфы ловко увёртываются от широкоплечего смуглого парня. Моё имя пронеслось по лагерю - словно эхо, передаваясь из уст в уста, и сейчас, все взгляды окружающих были устремлены в мою сторону.
Дейн обнял меня так крепко, что едва не придушил.
- Илиан! Жив, зараза! – радовался он, взволновано положив руки мне на плечи. – А мы думали: тебе конец! Где твой попутчик-то?!
Я проигнорировал его вопрос.
- Моя сестра… Она жива?
Дейн не успел ответить - из синего шатра с красным пологом, выбежала Лин, и бросилась к собравшейся вокруг меня толпе.
- Илиан! Илиан!
Люди и эльфы расступились, пропуская её вперед.
Обнимая сестру, я чувствовал, как щиплет глаза, и прятал взгляд от любопытных эльфов и радостных людей. Своими хрупкими ладошками Лин гладила мои тёмные прямые волосы, бледное лицо, и плакала.
Мы были вместе, и я пообещал себе, что больше никогда и ни за что не оставлю её одну.
С наступлением вечера почти все выжившие жители Синегорья собрались у большого костра, чтобы послушать мой рассказ о том, как мне удалось избежать встречи с орками. Вопросов о Морфине я избегал - мне казалось, что за день их было слишком много, и я злился, злился на самого себя за то, что связался с этим безумным эльфом. Однако со временем я начал приходить к выводу, что разговора о Волчьей горе избежать не удастся. Ожесточение и желание отомстить с такой силой ощущались в людях, что порой становилось страшно: словно мы были рождены только для того, чтобы убивать этих нечестивых тварей – орков. Всякий смысл нашего существования в дальнейшем был не полон, пока Зло свободно разгуливает по нашим землям, а смерть наших сородичей не отомщена.
Рассевшись полукругом у большого костра, люди о чём-то перешёптывались, некоторые плакали, не в силах пережить своё горе, иные успокаивали их: кто - добрым словом, кто - сочувственными объятиями.
Здесь было много женщин и мало мужчин, многие из которых были ранены.
Я узнал, что двое братьев-близнецов Дарсан погибли, спасая женщин и детей, когда пытались вывести их из объятого пламенем поселения. Трактирщик Грэм был убит вместе с женой, и теперь их двенадцатилетний сынишка Сэм остался круглой сиротой. Заботу о нём взяла на себя толстая тётушка Мили, которая накануне ушла за грибами в ближайший лес и только поэтому осталась жива. Я узнал, что командующий Синегорским отрядом Горлин погиб при первой же атаке орков, в которой полегли и все его воины; им каким-то чудом удалось поднять тревогу и, не смотря ни на что, выиграть немного времени. Их смерти многим спасли жизнь в ту роковую ночь.
Слегка прихрамывая, перед людьми вступил рыжий старый Томас и, окинув присутствующих рассеянным взглядом, начал говорить. Голос у него был хриплый и слабый:
- Братья, в наши дома пришла беда. Мы не смогли уберечь от врага наших жён и детей, наши поля и пастбища…
- Какие пастбища, Том?! – возмущенно возразила ему худощавая старуха, и отмахнулась: - Совсем из ума выжил, да?! Три холма - да перелесок! – Неожиданно женщина уткнулась лицом в ладони и зарыдала.
- Это наш дом, Мириаль. Наши земли, какими бы они ни были.
- Отец ещё мой говорил, - вмешался чернобородый кузнец по прозвищу Великан. Его называли так из-за огромного роста и недюжинной силы, ибо они не вязались с ласковым и по-детски наивным именем – Масик, данного ему любящей до безумия матерью. – Уходить надо с этих мест! Гибло здесь, от других городов далеко!
- Так чего не ушли-то? – рыжеволосый прищурился.
- А, - раздраженно отмахнулся Великан. По правде – он просто не знал ответа на этот вопрос.
- Вот вы устроили тут – «надо бы», «если бы»! – поучительно возмутился белобрысый парень лет восемнадцати, с широкой запёкшейся царапиной на щеке. – Делать-то что будем?! Лично я не собираюсь никуда! Ясно?! У меня счеты с этими тварями, за моих двух сестёр и матушку!
- Успокойся, Алан, я тебе помогу с этим, если что! – выкрикнул кто-то из толпы.
Слово за слово, и вот уже над озером начал постепенно нарастать гул возмущённых голосов. Лишь немногим было совсем нечего сказать, и они сквозь слёзы наблюдали за всем происходящим.
Я сидел, безвольно устремив взгляд на пляшущее пламя костра, и размышляя о том, что скажу своим сородичам.
- Слушай, Илиан, - с видом осторожного заговорщика шепнул мне Дейн. – Можно я спрошу у тебя кое-что?
Я кивнул.
- Видишь ли... Даже не знаю с чего начать, - сомневался он. Последующие слова дались Дейну с большим трудом и были произнёсены так, словно он извинялся за своё нелепое предположение: - Я про того эльфа, с которым ты ушёл. Это ведь из-за него, да?
Я посмотрел Дейну в глаза, но не спешил с ответом.
- Я ничего не утверждаю, - осторожно продолжал он, - но тут без тебя кое-что произошло… Когда ты не вернулся через восемь дней, мы все подумали, что ты сгинул в горах вместе с эльфом. Великан даже торопился устроить по тебе поминки. Ты же знаешь, как он тебя не любит после того, как ты отказался выдать за него Лин. Так вот, Лин - она не верила в твою гибель и собиралась отправиться в горы, следом за тобой. У меня до сих пор лицо горит от её пощечины, - смущенно ухмыльнулся он. – Не пустил я её, в общем. Дай, думаю, запру, пока ты не вернёшься. А ещё через два дня на нас напали…
- И-и… - я сделал вид, что не совсем понимаю, к чему он клонит и, судя по его виноватому взгляду, мне это неплохо удалось.
- Когда наша оборона была сломлена, и все разбежались, мы с Аланом увели Лин в безопасное место. Ранним утром, когда всё поутихло, я прокрался к восточному холму, чтобы проверить: не осталось ли кого в живых. Орки не ушли из селения, и с ними был этот темноволосый… Как его? Морфин. Они разобрали все дома по бревнышку и обшарили все трупы… Орки искали что-то в нашей деревне, - жестко заключил Дейн.
Меня словно окунули в ледяную воду: я - то знал, что, или кого они искали.
Ничего не ответив, я отвел взгляд в сторону, и недалеко от нашего сборища - в тени большого бука, вдруг заметил знакомое лицо. Леголас стоял, скрестив руки на груди и опёршись плечом о высокий бук - он внимательно наблюдал за мной. Мне был неприятен этот прямой и всё понимающий взгляд. Чувство вины медленно заполняло мои мысли: «Что я мог сделать, чтобы этого кошмара не случилось? Что? Не брать кольца и погибнуть в горах?»
Словно догадавшись о моих терзаниях, Леголас прикрыл глаза и разочаровано помотал головой.
К тому моменту, когда настал мой черёд говорить, я твердо решил рассказать, что произошло со мной: о Морфине, о его армии Орков под Волчьей горой, о том, как я бежал, отдавшись на милость подгорной реке. Я рассказал всё, кроме истории Драконьего кольца, не упоминая жертвенник, драконов, и то, что Морфин – слуга Саурона.
Мои слова посеяли ещё большую тревогу в сердца людей, тревогу и гнев. И совершенно неожиданно произошло то, о чём никто из не задумывался всерьёз, но желал больше всего на свете. Это росло в людских душах каждую минуту с того дня, как орки напали на Синегорье, и теперь вырвалось на свет одной единственной фразой:
- Мы отомстим оркам за всё! – закричал Алан под одобрительные крики людей. И, наверное, не должно, и не могло было быть по-другому.
Глава 3. Просьба.
Все разошлись только под утро. Воодушевлённые пылкой речью Алана мы укрылись в шатрах, чтобы отдохнуть после тяжёлых переживаний и долгой ночи. Каждый из нас ощущал, что он часть великой и благородной цели – мести. Она не заставит себя долго ждать, и что бы ни случилось сегодня или завтра - мы не отступимся.
Упав на мягкие подушки и разглядывая полог шёлкового шатра, я размышлял о будущем. Каким оно будет? Может быть, мы ещё увидим новый рассвет над северными землями - полный надежд и грустных воспоминаний, а может - встретим достойный конец под темнеющим над горами сапфировым небом. Так или иначе, сейчас со мной была сестра, и я был непозволительно счастлив.
Она сидела на коленях, в изголовье, и нежно перебирала спутанные пряди моих непослушных волос.
- Устал? – Лин слегка наклонилась и вопросительно заглянула мне в лицо.
- Немного, - слукавил я, из последних сил пытаясь побороть навалившуюся на глаза тяжесть. Не знаю, чего я больше боялся: уснуть, истратив драгоценное время на пустые грёзы, или вдруг снова очнуться среди каменистой пустоши, понять, что всё это просто сон.
- Ах, Илиан, я так боялась, что ты погиб!
- Разве я мог бросить тебя одну, сестрёнка?
Я протянул руку и нежно погладил сестру по щеке.
Лин вернула мне слабую печальную улыбку.
- Да, конечно, - смущенно согласилась она. – Прости. Почему-то мы теряем надежду, когда приходит горе в наши дома, и не хотим видеть света. Но я бы пошла за тобой к Волчьей горе даже через год, через десять, через тридцать лет…
- Да, Дейн мне рассказал об этом кое-что, - прикрыв глаза, я улыбнулся.
Лин отняла руки от моих волос.
- Никогда ему не прощу, - в голосе прозвучала обида.
Мне даже не требовалось открывать глаз, чтобы понять: на прекрасном лице моей сестры застыла гримаса некой брезгливости. Меня это забавляло.
- Чего ты его не выносишь? Ведь он всегда был нашим другом…
- Он был твоим другом, Илиан. Пожалуйста, не приобщай меня к этому.
- Он спас тебя, вроде.
- Я ему уже сказала: «спасибо». Не нужно требовать от меня большего. И к тому же, если бы не эльфы, неизвестно, что бы со всеми нами стало.
«Если бы не один проклятый эльф, - раздраженно подумал я, - ничего бы этого вообще не случилось».
Мои мысли снова вернули меня в сердце Волчьей горы, выпустили на волю неприятные воспоминания, горечь, злость. Я погрузился в глубокий, тёмный и тревожный сон. Мне снилась великая битва - люди, орки, эльфы, и изумрудный дракон с бледно-голубыми глазами. Я был песчинкой в вихре событий и над миром меня нёс лёгкий зимний ветер.
Проснулся под суетливый шум людских голосов. Время давно перевалило за полдень и запах жареного мяса, готовившегося на кострах, заманчиво пробирался в нос.
Потянувшись, я осмотрелся, но Лин не было.
Разглядывая спутанные в солнечных лучах тени на ткани шатра, я подумал, что неплохо было бы искупаться, а после ещё и пообедать. В желудке урчало от голода и пустот.
Поднявшись на ноги, я направился к выходу.
Снаружи бурно обсуждали события прошлой ночи – у людей словно открылось второе дыхание: подавленность, которая царила в лагере вчера утром, куда-то улетучилась, и это ощущалось в каждом слове, оклике, приветствии. Я был рад такой перемене, но теперь, когда эмоции начали уступать место разуму, меня волновали иные вопросы. Решив взяться за оружие - мы сделали свой выбор, но нас было слишком мало, и нужно быть дураком, чтобы не понимать: шансов на победу нет.
Вода оказалась прохладной и бодрящей, однако раз искупавшись, я не стал испытывать более судьбу, рискуя всерьёз подхватить простуду.
Вернувшись на берег, я увидел Дейна. Одет он был в свой старый кожаный доспех, меховые сапоги, охотничьи штаны и длинный темно-зелёный плащ, небрежно наброшенный на плечи. Дейн сидел на земле, внимательно осматривая свой короткий меч с рукоятью в виде изогнутых полумесяцем ястребиных крыльев – семейная реликвия, доставшаяся ещё от прадеда.
- К тебе там целая толпа пожаловала, - не поднимая глаз, сказал он. – Мне вот любопытно: что у тебя за секреты с принцем Эльфов?
- С каким ещё принцем? – не понял я, завязывая шнур на горловине своёй коричневой холщевой рубахи.
- Нет, ну ты даешь, право! Вчера явился в лагерь вместе с ним, а сегодня – какого принца?! – Дейн удивленно вскинул брови и посмотрел на меня своими чёрными - словно ночь глазами. – Ты меня удивляешь, приятель… и беспокоишь.
- Слушай, Дейн… - я хотел возразить, но неожиданно понял, о ком он говорит.
Увидев моё удивление и растерянность, Дейн рассмеялся:
- Леголас - сын короля Трандуила, чтоб ты знал! И кстати, перестань так реагировать, а то перед эльфами неудобно, честное слово.
В сопровождении подшучивающего надо мной друга я быстро зашагал к своёму шатру. Остроумие Дейна меня начало раздражать уже через пять минут после нашей встречи, однако зная его скрытный нрав, я понял, что он, как и многие другие, прячет за улыбкой боль и усталость.
У шатра меня встретили два темноволосых и серьёзных стража. Их одежда настолько отличалась от виденного мной раньше, что я не мог сдержать восхищения. Одетые в лёгкие серебристо-голубоватые кольчуги, состоящие из тончайших колец и едва достающие до колен, алые шёлковые плащи, скрепленные на плече фибулой с изображением короны и ветки клёна, шитые по краю серебром кожаные сапоги, стражники вытянулись, как по струнке, крепко сжимая в руках длинные копья. Они даже не шелохнулись, когда я поравнялся с ними и осторожно прошёл в шатёр.
Дейн не решился последовать за мной, и предпочёл сумраку шёлковых покровов свежеприготовленный обед.
Леголас в полголоса о чём-то разговаривал с Лин. Она немного нервно теребила край перепачканного в саже полотенца. Рядом, на небольшом столике, стоял котёл с горячей водой.
Заметив моё присутствие, Леголас приветствовал меня еле заметным кивком. Лин же смущенно улыбнулась и, потупив взор, поспешила оставить нас одних.
- Ты отдохнул, Илиан? – спросил эльф.
Я утвердительно кивнул и поблагодарил его за помощь. Я задавался вопросом: что же будет дальше, тем более что принц сегодня был одет в соответствии своёму положению. Белый парчовый сюртук с высоким воротником-стойкой, прекрасно дополнял темно-синий бархатный плащ, такого же цвета тонкий пояс, выложенный драгоценными камнями и скреплённый на талии замысловатым узлом. Чело эльфа, как и прежде, венчал тонкий серебряный обруч.
Неожиданно вспомнив о своих отвратительных манерах, я поклонился.
Лицо принца просияло:
- Оставим эти условности до более подходящего случая. Я пришёл, чтобы просить тебя об одолжении.
- Если это самое малое, чем я могу отблагодарить Вас, Ваше Высочество…
- Называй меня Леголас, пока мы одни, - перебил эльф, став серьёзнее. – Я ношу этот титул по праву рождения, и когда-нибудь, надеюсь, смогу носить его по праву достойного деяний своих предков. Королевский титул у Эльфов – нечто большее, чем сама корона. Мы презираем высокомерие и власть, ценим уважение и доблесть, мудрость, способность противостоять Тьме. Я не считаю, себя достойным подобной чести.
Эти слова поразили меня. Я впервые задумался о природе эльфийской сущности, начиная понимать отличие Морфина от его сородичей.
- Мой отец желает говорить с тобой, - продолжал принц. - Ты, конечно, догадываешься, о чём пойдет речь. Владыка мудр и справедлив, но он слишком разгневан на Морфина…
- И не он один, - злобно заметил я.
Леголас внимательно посмотрел мне в глаза.
- Я понимаю. Но я сейчас делаю то, что должен делать, даже если другие не видят смысла в моих поступках. И я надеюсь на понимание с твоей стороны.
- Я простой охотник, Леголас, и не понимаю даже смысла твоих речей - не то, что поступков. Ты хочешь просить меня об одолжении? Проси. Я не откажу тебе ни в чём. Если потребуется пойти за тобой – пойду, отдать последнюю рубаху – отдам… Жизнь в бою?..
- Боюсь, что это окажется куда труднее, чем отдать жизнь. Тебе моя просьба не понравится, Илиан.
Эльф опустил глаза. Он был напряжён и по непонятным мне причинам осторожничал.
- Судьба странным образом свела нас и я чувствую, что твой путь в истории с драконьим кольцом только начинается. Я расскажу тебе об эльфах то, что дано знать не многим из людей. Мы умеем хранить наши тайны и сердца от чужих взоров. Мы любим: скрываться в лесах и подолгу бродить в глуши. Среди деревьев Лихолесья эльф может стать твоей тенью и ты не заметишь его, если он сам того не пожелает…
- Я не выдам ваших тайн.
По глубокому вздоху Леголаса, я понял, что поспешил с выводами.
- Я хочу найти Морфина, – тихо сказал он. - Я не могу просить тебя пойти со мной, но если проведению будет угодно свести тебя с ним ещё раз, обещай, что ты не убьёшь его.
Леголас оказался прав: моему пониманию смысл такой просьбы был не ясен. Я чувствовал, как неуёмное возмущение нарастает у меня внутри, готовое выплеснуться наружу громким криком: «С ума сошёл - лезть к волку в пасть! Хороша хвалёная эльфийская мудрость - бегать за смертью по кругу! А кто кого догонит это ещё неизвестно!»
Я нахмурился и сжал зубы так, что желваки заходили на моих скулах.
- Позволь мне объяснить, Илиан, - Леголас предостерегающе поднял руку, жестом пытаясь охладить моё недовольство.
Мне было сложно сдерживать свои чувства. Морфин пытался убить меня! Сжёг дотла Синегорье! Уничтожил многих, кто был мне дорог! С тех пор отправить его на тот свет стало самым заветным моим желанием, и в этом буйстве чувств пониманию места не было.
- Ты представляешь, о чём меня просишь? – сдавлено выдавил я.
Мгновение эльф молчал, и вдруг произошло то, о чём я со стыдом вспоминал ещё долгие годы. Леголас преклонил колено и низко склонил передо мной голову:
- И всё же… я прошу.
Его поступок потряс меня. Я не знал, что мне делать. Одному богу было известно, чего стоила Леголасу эта просьба и как для него была важна жизнь Морфина. Не смотря на все противоречия и озлобленность, владевшие моей потрясённой душой в тот момент, великий охотник Синегорья, человек, испытавший за последние недели больше, чем за всю предыдущую жизнь, взглянувший в глаза смерти и выживший не смотря ни на что, теперь - просто сдался.
- Обещаю, - все ещё хмурясь, кивнул я. – Клянусь тебе, что Морфин не падет от моей руки. Хотя видит бог, я не понимаю.
Леголас покинул шатёр с тяжёлым сердцем, сказав, что мы ещё вернёмся к этому разговору.
Дейн явился сразу после ухода принца и засыпал меня каверзными вопросами. Мне не хотелось ничего обсуждать. Я всё ещё испытывал вину за нападение орков на Синегорье и в ответах был ограниченным и жёстким. В конце концов, мой приятель оставил в покое рассуждения о тайнах, которые лучшим друзьям, видите ли, знать не полагается, и последующие несколько минут нарочито пафосно рассказывал о вкусной свежей оленей похлебке. Когда же пришла Лин, мне удалось на собственном опыте проверить похвалы Дейна.
К вечеру в лагере вновь появилась королевская стража. На этот раз представительный командир копьеносцев по имени Нимлас, с пытливым взглядом и величественной осанкой, важно сообщил, что Его Величество Король Трандуил Ороферион желает видеть меня вместе с сестрой.
Под сенью деревьев ждали лошади и сопровождение в лице десяти эльфов. Люди устремляли на нас долгие взгляды и о чём-то взволновано перешёптывались.
Лин выглядела растеряно, а в моё сердце снова вернулось слабое предчувствие беды.
Однако сюрпризы на этом не окончились - как только мы двинулись в путь, к нам присоединилось ещё четыре стражника, и среди них на сером черногривом коне ехал Алан. Вид у него был - точно у моей сестры с той лишь разницей, что лицо его не багровело, и он не кусал себе губ. Ему, похоже, было невдомёк: зачем его пригласил король. Мы обменялись вопросительными взглядами, но это ничего не прояснило.
В конце концов, Лин так разнервничалась, что это почувствовала даже её лошадь.
Белая кобыла жала назад уши, похрапывала, то и дело пыталась свернуть в сторону, и в один прекрасный момент встала как вкопанная. Таращась на беспомощно дергающую поводья девушку большими карими глазами, она вскидывала голову и упрямо отказывалась повиноваться.
Глядя на эту нелепую ситуацию, один из эльфов спешился. Он подошел к лошади и, погладив влажную морду, на распев что-то еле слышно сказал.
Кобыла навострила уши и, ласкаясь, потянулась к лицу стражника, но он лишь улыбнулся и попросил Лин совсем ослабить поводья. Остаток пути, к нашему удивлению, белая шла спокойно и быстро.
Перед глазами один за другим сменялись толстые стволы величественных деревьев, и вскоре я потерял счёт времени.
Сумерки охватили лес одновременно с леденящей промозглостью, птицы умокли, оставив свои заботы до первых лучей скупого завтрашнего солнца, редкие блёклые звезды искорками скользили среди скудной листвы. Это ночное спокойствие казалось нам ранимым и опасным, и лишь эльфы чувствовали себя ничуть не хуже, чем днём.
Трижды ухнула сова, и Нимлас отдал приказ остановиться.
Из темноты к нам вышли два лучника. Вид у них был утомлённый и серьёзный. Внимательно всех осмотрев, они обменялись парой фраз с командиром стражников и с той же лёгкостью растворились во мраке. Остаток пути я был уверен, что в этом странном и тёмном эльфийском лесу с той минуты мы были под постоянным присмотром.
Впереди показались огни - вначале несколько десятков - слабых, мерцающих, похожих на разбросанные по земле костры. Когда же мы приблизились к ним настолько, чтобы можно было разглядеть их в точности, нашим глазам предстало невообразимое зрелище! Несколько редких огоньков, были всего лишь краем большого эльфийского поселения и располагались не на земле, а в кронах древних деревьев. Здесь начинался крутой спуск в низину, усыпанную тысячами подобных огней. Город был подобен лунному озеру в чёрной зияющей бездне леса.
Сдерживая лошадей, мы осторожно спустились вниз.
Тут не было дорог и городской суеты, какой она представлялась в нашем понимании, не было шумных трактиров и кузниц, базаров и невзрачных лавочек со всякой всячиной. Дома располагались высоко на деревьях; у корней же росла мягкая, шелковистая, и ещё не тронутая осенними заморозками трава. Наверное, это и было одним из эльфийских чудес, о которых люди сочиняли разные сказки, и в которые сами не верили.
Город был переполнен эльфами, и многие имели при себе оружие. Некоторые смотрели на нас с откровенным любопытством; другие - настороженно, словно боялись чего-то; третьи - просто старались держаться подальше от незнакомцев, и у меня появилось ощущение, что каждый здесь знал о цели нашего визита.
Мы остановились у подножия огромного дерева, которое служило опорой для большого светлого дома. Наверх, к просторной, огражденной низкими перилами площадке вела широкая лестница, устланная ковром из жухлой опавшей листвы. В раскидистой кроне располагалось ещё несколько этажей, и каждый вышестоящий ярус был меньше предыдущего.
Несколько подвесных мостов, словно щупальца тянулись от этого дома к соседним, более маленьким строениям, и вся эта замысловатая постройка напоминала раскидистую гирлянду из изящных столбиков, залитых светом длинных окон, высоких расписанных по краю серебром дверей, множества комнат, и увенчанных четырёхконечными звёздами куполов.
Нимлас помог Лин спешиться и сопроводил нас наверх.
Миновав лестницу и пройдя мимо невозмутимой стражи, мы оказались в уютной небольшой зале. Посередине стоял стол со всевозможными яствами. Вокруг стола были расставлены пять деревянных кресел с высокими спинками, и я невольно подумал, что, пожалуй, для пятерых - это роскошное пиршество. Однако эта мысль меня удивила: стал бы король Лихолесья устраивать такой приём для простолюдинов? Ответ пришёл от Алана.
- Это какая-то ошибка, - шепнул он, озираясь по сторонам. – Что мы здесь делаем?
- А я надеялся: ты знаешь, - пошутил я, безуспешно пытаясь, справится с охватившей меня нервозностью.
Алан в ответ пожал плечами и пробурчал что-то вроде – «нашли крайнего».
В залу спешно вошёл темноволосый эльф в зелёном бархатном наряде. Ворот его камзола, как и отделка по краю подола, были выложены золотым шнуром, замысловатый рисунок из листьев и веток редко насаждал мелкий речной жемчуг, а к поясу был прикреплён тонкий кинжал в малахитовых ножнах. Лицом эльф, к моему ужасу, походил на Морфина: те же серые глаза, прямой острый нос, только чуть шире скулы, выразительнее подбородок, и губы - совсем не тонкие, без всякого намёка на обыкновенную каверзную ухмылку.
Эльф окинул нас взглядом и его настороженный взор остановился на мне.
Глядя в его серебристо-серые глаза, я чувствовал, как немеют пальцы моих рук, а лесной воздух становится удушливым и сухим. В горле запершило, и я невольно закашлялся.
- Владыка Трандуил будет с минуты на минуту, - тихо сказал эльф, не отрывая от меня глаз. – Я Элдин - дворецкий Его Величества. Мне поручено позаботится о вас, пока вы будете пребывать здесь.
- Это дворец короля? – спросила Лин, робко выглядывая из-за моего плеча.
Элдин улыбнулся - хотя его улыбка вышла натянутой и неестественной, словно какая-то обязанность.
- Нет. Замок короля в нескольких днях пути отсюда. Это поселение мы зовем Исиль, и с наступлением холодов последний из моих сородичей покинет его. Жить в лесу теперь не безопасно даже эльфам, особенно в южной части Лихолесья. Потому у нас нет постоянного пристанища кроме Королевских Пещер.
Нимлас утвердительно качнул головой:
- Если дальше так дело пойдет – и этого не останется. Впрочем, не я должен говорить с вами об этом.
Элдин собирался что-то ответить, но в этот момент распахнулись двери и в залу вошли король и принц.
Эльфы склонили головы в почтительном поклоне, а мы поспешили последовать их примеру.
- Я благодарю, что приняли моё приглашение, - с некоторой прохладой в голосе сказал Трандуил. Затем он обратился к Нимласу: - Ты можешь идти.
- Да, мой Повелитель.
Эльф отвесил поклон и, бросив напоследок на нас встревоженный взгляд, спешно ушёл.
- Прошу, присаживайтесь, – король жестом пригласил разделить с ним трапезу и проследовал во главу стола.
У Трандуила были такие же золотые волосы, утонченные черты лица, как и у Леголаса, светло-зелёные глаза, мудрый пытливый взор и горделивая осанка. В плечах он был чуть шире, чем его сын, да и на пол головы выше.
Когда все расселись за столом, и Элдин налил в серебряные кубки вина, Трандуил спросил:
- В свете последних событий я хотел бы знать: что вы собираетесь делать?
- Мы? – я и Алан озадачено переглянулись.
Трандуил нахмурился и, пригубив вина, раздражённо поставил кубок на стол.
- Так я и думал, - задумчиво произнёс он, - у вас нет конкретного плана. Что ж, не будем ходить вокруг да около – скажу прямо: мы оказали вам посильную помощь, но вы не можете оставаться в нашем лесу вечно.
Алан выглядел ошарашенным и напрочь позабыл про еду, которой поначалу самозабвенно увлекся.
- Если вы решите уйти к людям на востоке – мы беспрепятственно пропустим вас через наши земли.
- Простите мне мою дерзость, Ваше Величество, - сказал я, провожая пристальным взглядом Элдина, который наполнял тарелку принца подрумяненными ломтиками моркови и грибов, - но мы решили остаться и сражаться за то, что по праву принадлежит нам.
- Хорошо, - нетерпеливо отрезал Трандуил. - Каким образом? Мужчин у вас не более трехсот, способных держать оружие - человек сто семьдесят, прекрасно владеющих мечом – десятка четыре, – король пододвинул к себе чашу с фруктами и начал демонстративно выкладывать их на стол, подчёркивая каждое слово. – Наши разведчики донесли, что орков у гор собралось около двух тысяч. И это только те, которых видно.
Правая кучка фруктов через минуту оказалась в три раза больше левой.
Лин перевела испуганный взор с Трандуила на меня, и обратно.
- Но мы надеялись на вашу помощь, - не уступал я, выдерживая прямой взгляд короля, - тем более что вас это тоже касается.
- Мы не станем вмешиваться.
- Хм, хорошенькое дело, - осипшим голосом хмыкнул Алан. Леголас обречено прикрыл глаза. - Это что же получается: каждый сам за себя? А если орки пойдут дальше, на Лихолесье…
- Пойдут, - утвердительно встрял я. - Ещё как пойдут!
Король, казалось, начинал терять терпение.
- Мои лучники практически неуязвимы под сенью леса – я не выведу их к горам! У меня нет на это ни одной причины!
- Неужели? - рассердился я, пытаясь скрыть свои чувства за язвительной ухмылкой. Я не мог и не хотел понимать подобных речей, даже если они исходили из уст короля. – Позволю себе напомнить вам, Владыка Трандуил, что одна причина у вас все же есть…
Король насторожился, и между прямых бровей пролегла глубокая складка. Я был вне себя от возмущения, и мне уже было всё равно, чем кончится этот разговор.
- Морфин.
Элдин побледнел и выронил на пол серебряную тарелку с лесными орехами, которую держал в руках. Он смотрел на меня так, словно я только что ударил его по лицу.
- Мой Повелитель, - начал было Леголас, но Трандуил бросил на него тяжёлый взгляд и принц промолчал.
В зале повисла тишина, нарушаемая только слабым пением эльфов доносившемся снаружи – они провожали ночь, восхваляя Элберет.
Аппетит пропал абсолютно у всех присутствующих.
Я ждал, что король разгневается, начнёт кричать, выставит нас вон, или в худшем случае - посадит в тюрьму. Но как оказалось, я и в самом деле плохо знал Эльфов.
Трандуил устало облокотился о поверхность стола, и хотя он всё ещё хмурился, его голос звучал спокойно и твёрдо:
- Я благодарен тебе, Илиан, за то, что ты похитил кольцо у Морфина и этим спас нас от ужасной участи. Но… – король без гнева взглянул на меня, чуть сощурив зелёные глаза, - не слишком ли дорого нужно платить за это?
Мне стало стыдно от этого взгляда, в котором было столько мольбы и огорчения. Я понимал, что требую кровавую дань и не имею на это права. Я готов был сражаться в одиночку против двух тысяч, и знал, что так же поступит и Алан, и Дейн, и Великан… Мы все, не задумываясь, отдали бы жизнь, чтобы наши потомки были свободными в этих суровых северных краях и не боялись Зла. Но видимо, нельзя от иных требовать слишком многого. Безысходность сделала своё дело – спорить уже не хотелось.
- Вы правы, - обидчиво ответил я.
Хмуро поглядывая на меня, Алан неодобрительно хмыкнул.
- Я рад, что был правильно понят, - кивнул Трандуил. – Что же касается судьбы кольца Даэгрома, то оно под надёжной охраной будет отправлено в Изенгард.
- Кольцо по праву принадлежит Илиану, - настойчиво возразил принц.
Трандуил раздражённо вздохнул и вопросительно взглянул на сына, однако тот выглядел непреклонным.
- Мы не станем обсуждать это снова, Леголас, - сказал король, выходя из-за стола и дав тем самым понять, что не намерен продолжать разговор. – Свои права на Драконье наследство Илиан может предъявить лишь в присутствии одного из членов Высшего Совета Магов. Хотя, я более чем уверен, что этого не произойдет.
Все обратили на меня взор. Лин закусила губу - она была единственной в этой зале, кто смотрел на меня с пониманием и тревогой. Алан хмурился, как и Элдин стоявший у него за спиной.
Я, разумеется, не собирался предъявлять никаких прав на кольцо, более того, в глубине души я был благодарен королю за возможность избавиться от этой опасной вещицы. Конечно, я мог бы её выбросить, но теперь я понимал, что это было бы неразумно – найди её кто-нибудь, она могла в любой момент вернуться в руки Морфина и тогда пиши - пропало. Оставить кольцо у короля Лихолесья сейчас казалось мне совсем неплохой идеей.
Я собирался сказать, что не буду ни на что претендовать, но словно предугадав мой ответ, Леголас еле заметно помотал головой и из моей груди вырвался лишь вялый разочарованный выдох.
- Так или иначе, - ответил король, явно оставшийся недовольным моим ответом, - я прошу вас задержаться ещё на один день. Завтра вы сообщите мне о своём окончательном решении. А пока отдыхайте и чувствуйте себя как дома. Элдин покажет вам ваши комнаты.
Дворецкий покорно склонил голову, стараясь избегать прямого взгляда Трандуила.
- Надеюсь, ваше пребывание здесь будет приятным.
В знак почтения к королю мы поднялись со своих мест, и Трандуил не оборачиваясь, поспешно покинул залу.
Тяжёлая атмосфера недосказанности воцарилась за столом вместе с гнетущей тишиной. Тишиной, которая предвещает бурю.
Глава 4. Некромант
- Что это за история с кольцом, Илиан? - Алан исподлобья смотрел на меня, его глаза презрительно сузились, даже дыхание, казалось, стало частым и напряжённым. Он крепко сжимал в руке хлопковую, расшитую зелёным шёлком салфетку, да так, словно пальцы его свело судорогой. Если бы на месте этой тряпки оказалась моя шея, я наверняка был бы уже мёртв. - Умираю от любопытства. Сейчас расскажешь, или потом, перед всеми? Ах, да, ты у нас теперь… Как это? Наследник драконьих сокровищ и Спаситель Эльфов… Тебе нельзя откровенничать с простыми смертными?
- Замолчи Алан, без тебя тошно, - огрызнулся я, опускаясь в кресло и обхватив голову руками. Даже видеть не хотелось этой насмешливо укоризненной гримасы, а уж терпеть упрёки мальчишки, который на восемь лет тебя младше, тем более.
- Во-от как, - раздражённо протянул он, склоняясь ко мне. - А тебе не кажется, что нас это тоже касается? Ты, оказывается, знаешь об этом Морфине не мало. Какой молодец просто, – Алан отстранился и, скрестив руки на груди сел на место, продолжая вызывающе смотреть в мою сторону. – Я надеюсь, ты не знал заранее о нападении на наше селение, потому что в противном случае…
- Довольно, – вмешался Леголас, и в его голосе почувствовалось воистину королевское высокомерие. Эти слова прозвучали своёвременно – я был уже готов ударить Алана, и сделать что угодно, лишь бы он замолк. – Пока вы находитесь в моём доме, я просил бы воздержаться от выяснения отношений.
Алан удивлённо покосился на принца:
- Уж простите, это будет зависеть от него, - он демонстративно кивнул в мою сторону.
Я решил, что промолчать в ответ на его укоры будет благоразумнее и лишь тихо сгорал от злобы, не понимая, почему я должен чувствовать себя виноватым за то, что попросту оказался не в то время и не в том месте!
- Мы должны действовать сообща, если хотим, чтобы Морфин не смог больше никому причинить вреда.
- Вреда? - по мнению Алана, слова Леголаса прозвучали слишком мягко, и его обуяла новая волна возмущений. – Да я даже не знаю, как назвать то, что он сделал!
- Что бы он ни сделал, он будет сожалеть об этом, - неожиданно и мягко произнёс Элдин. Голос его был тихим, слабым - будто он чувствовал себя изнеможенным от тяжёлой работы. Дворецкий стоял, крепко держась правой рукой за спинку кресла, виновато опустив голову, всё так же бледен, как и несколько минут назад, когда я произнёс имя Морфина.
Леголас участливо положил руку на его плечо - вид у принца был обеспокоенный.
- Кто бы сомневался, - зло подметил Алан. Он собирался сказать ещё что-то, но видимо, вспомнив о настойчивой просьбе Леголаса, передумал. Однако всё происходящее ему не нравилось больше, чем остальным, и он не собирался сдавать своих позиций – просто решил выждать более удобного случая для очередной колкой фразы.
Элдин прикрыл глаза ладонью.
- Ну, так каковым будет решение? – словно напоминая о цели нашего визита, спросил принц.
Мне показалось, что он на мгновение стал похож на человека. Выражение его лица стало таким, словно гибель Синегорья была его личной болью. После холодности, которую я ощутил в его отце во время нашей короткой беседы, это показалось мне странным: неужели эльфийский принц действительно переживает о судьбе мизерной горстки смертных? Неужели ему не безразлично, что станет с нами, и он…
Я вдруг увидел в Леголасе сильного союзника - это предало мне надежду – если нам с Аланом не удастся убедить Трандуила выступить против орков, то почему бы это не сделать его единственному сыну? Такие мысли странно порадовали моё сердце. В тот момент я ещё не представлял, как далеко зайду в своих стремлениях, и как сильно буду сожалеть об этом.
- Я скажу, что и раньше говорил, - Алан был жёстким, - будем сражаться. А кто не хочет или не может, пусть катится на все четыре стороны.
Это был камень в мой огород. Наверное, я зря начал надеяться, что этот мальчишка повзрослел и способен правильно оценивать ситуацию. Алан и раньше не особо отличался здравым смыслом, зато рьяности было – хоть отбавляй. В отличие от него я, по крайней мере, понимал соотношение сил и только поэтому согласился с королём.
- Ты же знаешь, Леголас: мы не сможем начать войну с Морфином в одиночку. Твой отец прав: нам нужно бы уйти из этих мест, но видит бог, я готов пойти до конца… Я остаюсь. Что же касается людей - пусть каждый решает для себя сам.
Алан всплеснул руками:
- Тебя послушать, так подумаешь, что слишком сильно ты головою о камень в пещерке ударился, Илиан! Неужели среди нас найдутся такие?!
Леголас даже не успел ничего ответить, как наш разговор с Аланом вернулся в русло непонимания.
- Они не видели того, что – я! Ты не представляешь, о чём говоришь!
- А ты расскажи, - насмешливо улыбаясь, этот юноша упорно испытывал моё терпение.
Странно, но раньше мы никогда не конфликтовали с Аланом – таким я его видел впервые.
- Хорошо, ты сам этого хотел, - охотно согласился я и рассказал о Морфине всё до малейших подробностей. В душе я злорадствовал, глядя, как меняется в лице этот храбрец, как он бледнеет, и с каждой выданной мною во всех красках подробностью, его глаза расширяются от удивления и ужаса. Когда же я закончил Алану нечего было сказать, а я невероятно гордился тем, что хотя бы на короткое время сбил его спесь.
Затянувшуюся паузу неожиданно нарушил странный глухой звук, который заставил всех обернуться – Лин лежала на полу. Светлые пряди распущенных волос прикрыли ей лицо, правая рука была свободно вытянута вдоль тела, в то время как пальцы левой безжизненно касались шеи.
Я бросился к сестре. Упав на колени, я осторожно приподнял её за плечи. Панический страх охватил меня, но к счастью, мой испуг оказался напрасным – дыхание Лин было ровным, а на лице застыла маска спокойствия и безразличия.
Я тихо позвал её по имени, но она не реагировала.
Леголас присел на корточки рядом с нами и приложил ладонь ко лбу Лин. Из-за спины эльфа встревожено выглядывали Алан и Элдин.
- Это просто обморок, - немного удивленно заключил принц. – Не волнуйся, Илиан, с ней всё в порядке.
- Но почему? – я не понимал.
- В последнее время твоей сестре пришлось очень нелегко, как и всем нам, - осторожность в голосе Леголаса ощущалась слишком явно, и я нахмурился. – Видишь ли, я просил её кое-что не рассказывать тебе до сего момента… Магические силы порой ведут себя странно и многого не понимают даже Эльфы. Мы, конечно же, разберемся, что происходит сейчас, но…
- Леголас, - упрямо перебил я, - о чём - не говорить?
Принц занервничал. Он поднялся на ноги, внимательно взирая на меня сверху вниз.
- Лин иногда видит и чувствует, что происходит с кольцом.
- Что?
- Она ещё не совсем понимает, что её грезы – реальны. Она видела тебя во сне - связанного, внутри горы. И алтарь видела, и кольцо. Думаю то, что ты сейчас рассказал, слишком сильно потрясло её.
- К Оркам это кольцо! - разозлился я. - Уже слышать о нём не могу! Причем здесь моя сестра?
- Я хотел бы знать это не менее чем ты. Не смотри на меня таким взглядом и не торопись осуждать тех, кто не повинен в твоих злоключениях.
- Ну, чувствует, и что? – нарочито безразлично бросил я, бережно убирая пряди волос с бледного лица Лин и понимая, что не желаю слышать продолжения.
- Никто кроме Морфина за последние пятьсот лет не мог чувствовать кольца, Илиан. Никто.
Пока я приходил в себя после услышанного, Элдин взял кувшин с водой и, смочив в ней салфетку, протянул мне.
- Простите, что так получилось, - виновато вздохнул он. – Вот, возьми. Приложи к её вискам – это поможет.
Я, молча, последовал совету дворецкого, даже не пытаясь размышлять над его странным поведением. Каждый раз, когда я встречался с ним взглядом, мне казалось, что я вижу перед собой Морфина. Даже этого вполне хватало, чтобы я заранее начал испытывать отвращение к этому эльфу. Мне становилось противно от его извинений и услужливости, и даже от самого его существования.
Лин тихо застонала и медленно открыла глаза – сознание возвращалось к ней.
- Что со мной?
- Все хорошо, сестрёнка, - успокаивал я её, крепко сжав хрупкую девичью ладонь в своёй руке.
Она отстраненно посмотрела на меня, я фальшиво улыбнулся:
- Просто ты устала.
Как только Лин смогла подняться на ноги, Леголас настоял на том, чтобы она хорошенько отдохнула и, не смотря на все возражения моей сестры, Элдин проводил её в комнаты для гостей, вход в которые находился этажом выше.
- Почему она чувствует его, Леголас? – спокойно спросил я, как только Лин и дворецкий скрылись за дверью. Однако это спокойствие мне стоило огромных усилий. Вид у меня был более чем решительный, да и принц, похоже, не собирался ничего скрывать. Однако я видел, что общество Алана его смущает.
- Я не уверен, что мои предположения правильны, Илиан…
- Какими бы они ни были – я хочу знать.
- Что ж, - Леголас неспешно подошёл к распахнутому настежь окну. Он сел на подоконник и взглянул наверх - туда, где в ветвях дерева утопали бледные огни, затмевая слабым светом осенние мерцающие в обрывках высокого неба звёзды. Глубокая безветренная ночь доживала последние часы перед холодным рассветом. – Вы лучше присядьте, - не оборачиваясь, сказал он, - мой рассказ будет долгим, а вы должно быть устали.
Переглянувшись, мы с Аланом не стали спорить и сели на свои места.
- Что-то подсказывает мне, - Алан откинулся в кресле и ослабил шнур, небрежно стягивающий ворот его меховой серо-коричневой куртки, - что сказка будет с плохим концом.
Принц печально усмехнулся, но головы не повернул – он всматривался в слабый свет деревьев, слушал почти затихшую песню, вдыхал прохладный осенний воздух и запахи увядающего леса. Он не хотел говорить, но знал, что - придется, а значит нужно ещё раз предаться воспоминаниям, пройти через боль, пережить - заново.
- Когда-то давно у меня был друг. Антаир. Преданный, веселый. Он был очень дорог для меня. Мы родились в один год и росли вместе, постигали премудрости жизни, смотрели на звёзды вот с этого самого талана, учились ездить верхом и держать оружие в руках. Я не знал никого, кто умел бы так веселиться на пирах, и никого, кто лучше него играл на флейте! В последние годы нам часто приходилось сражаться с пауками и орками – слуги Саурона, превратили наш лес в тёмное и опасное место, и теперь даже мы – хозяева этих земель - не могли чувствовать себя в безопасности. У южных границ положение было особенно тяжёлым. В ту роковую ночь небольшой отряд наших дозорных, в котором был и Антаир, попал в засаду. Мало кто спасся тогда, но те, кто вернулся, рассказывали, что орки большей частью пытались брать пленных. Нам это показалось очень странным, - Леголас брезгливо поморщился, - они обычно не оставляют эльфов в живых. Тогда мы ничего не смогли сделать, чтобы освободить пленников, и горько оплакивали их судьбу. А через полгода, дождливым летним вечером, на пороге моих покоев неожиданно появился Антаир. Он был истощён, слаб, и с собой у него было кольцо Даэгрома… Лучше бы он погиб…
- Не возражаете, если я налью себе вина? - воспользовавшись короткой паузой, спросил Алан и, не дожидаясь ответа, потянулся за привлекательно поблескивающим в свете свечей серебряным графином.
Принц немного растеряно пожал плечами:
- Конечно.
Я испытующе посмотрел на Алана - он ужасно раздражал меня сегодня, и я всем своим видом давал понять, что моё терпение вот-вот иссякнет.
- Что? – возмутился он, наполняя свой кубок, и едва слышно добавил: - С ума сойдёшь тут с вашими рассказами.
Леголас не стал дожидаться, пока юноша осушит бокал, и негромко продолжил:
- Антаир сказал, что ему чудом удалось бежать из плена, а кольцо он нашёл случайно, где-то у болот. И я ему верил. Первую странность заметил его младший брат - Элдин. Однажды он пришёл ко мне за советом – он был сильно встревожен и подавлен. Оказалось, что Антаир не всегда откликается, когда его называют по имени, он стал угрюмым и замкнутым, временами надолго уходил в леса, не сказав никому ни слова, он избегал других эльфов, особенно собственного брата, пристрастился к одиночеству – он очень сильно изменился. Меня это тоже тревожило, но мы думали, что это всего лишь последствия плена. Полгода, проведенных среди орков для эльфа - слишком большое испытание. Наши души более уязвимы для страданий, нежели тела – тоска и непоправимое горе могут убить эльфа подобно мечу или стреле. Феа - так мы называем душу - определяет существование нашего тела в Арде. Вот почему мы стремимся к Добру и Свету и так страшимся Тьмы. Дух наш может существовать без тела, и в часы невыносимой скорби добровольно покинуть его, если эльф окажется слабым, не способным противостоять Злу. Именно такое Зло носил в себе Антаир.
- Ой, что-то я не пойму, - тяжело вздохнул Алан, задумчиво потирая пальцем висок, - этот Антаир, он что, тоже колечко у Морфина украл?
Леголас выглядел рассерженным.
- Он и есть Морфин. Всё, что осталось в нем от Антаира – облик. Дух моего друга и брата Элдина не покинул своего тела, но и не имел больше власти над ним – его место занял тёмный колдун. Обманом или силой – мы не знаем. Антаир не вошёл в залы Мандоса, как должно было быть - он стал рабом, заключённым в собственном теле, как в тюрьме. Все злодеяния, совершаемые Морфином, для Антаира пытка, – Леголас встал. - Если есть для эльфа участь ужаснее смерти – вот она!
Стиснув зубы, Алан уставился на пламя догоравшей свечи, не считая нужным комментировать последние слова принца и погружаясь в собственные раздумья и домыслы.
- Морфин, по сути, тоже эльф?
Леголас печально усмехнулся – он давно ждал от меня именно этого вопроса.
- К несчастию среди нас есть и такие… Узнаёшь об этом, когда уже слишком поздно. Тёмные эльфы, погрязшие в пороках как в трясине - подобно корням болотных деревьев, постигают искусство некромантии с величайшим желанием! Порабощая тела и души других, они могут долго не обнаруживать себя и принести массу горя.
Я сочувственно кивнул.
- И, как же вы догадались?
Леголас потупил взор. Говорить было трудно.
- Однажды мы с Элдином решили проследить за ним. Сначала наш замысел походил на безобидную шутку - словно игра из детства, когда мы бегали по лесу, ради развлечения устраивая друг другу всевозможные препятствия… Но то, что мы увидели в ту ночь, едва укладывалось в голове – Антаир встретился с отрядом Морийских орков. Он готовил нападение на моего отца. Нам удалось подкрасться поближе и узнать часть его плана. К несчастию мы были обнаружены. Перевес сил был не в нашу пользу, к тому же и я, и Элдин, в полной мере испытали на себе магическую силу Морфина. Мы не были готовы к такому повороту событий. Морфин приказал связать нас и бросить в глубокий овраг - на съедение паукам. Уж чего-чего, а этого добра в округе хватало…
- Если этот Морфин такой страшный колдун, как вы говорите, - усомнился Алан, - почему же он сразу не убил вас?
- Я много дней размышлял об этом, - слова юноши ничуть не смутили принца. Более того, судя по блеску в глазах и надежде, с которой зазвучал его голос, именно к этому шёл весь разговор с самого своего начала: - Думаю, всё дело в Антаире - это он не позволил Морфину убить нас. Возможно, что Морфин не всегда может контролировать его феа, а значит – Антаир борется с ним, и ему нужно помочь.
- Как? – в голос спросили мы.
Леголас тяжело вздохнул:
- Этого я пока не знаю.
Принц хотел сказать что-то более обнадеживающее, хотел казаться сильным, но природная честность не позволила скрыть истинных мыслей. Говорить правду не всегда просто, но, наверное, именно так должно поступать с теми, кому ты доверяешь.
Мне вспомнился утренний разговор в шатре - я начинал понимать, чего добивался Леголас, прося меня сохранить жизнь Морфину.
- Что будет с твоим другом, если Морфин погибнет? - я позволил себе ещё немного любопытства, однако считал, что имею право получить ответы на любые вопросы, раз уж мы с Лин оказались в этом замешаны.
Леголас встревожено посмотрел мне в глаза. Ему не было необходимости отвечать, я сам видел эту всепоглощающую боль - потери близких, видел непонимание того, что жизнь иногда не справедлива, вопрос: нужно ли жертвовать друзьями ради, пусть даже благородных целей? Нет.
- Ладно, - как бы, между прочим, сказал я, напуская на себя усталый вид. - Что нам сказать завтра твоему отцу?
- То, что сочтёте нужным.
- Будем драться, - напомнил Алан. Он отставил кубок в сторону и, встав, направился к принцу. – Мы будем драться.
Эльф посмотрел на меня, я кивнул, соглашаясь с юношей.
- Другого ответа я и не ожидал услышать.
- Расскажи нам с Аланом о кольце, Леголас. Морфин говорил, что с его помощью можно пробудить дух Даэгрома и подчинить драконов. По мне – так он попросту свихнулся…
Принц помотал головой, сожалея и возражая, но мне всё ещё с трудом верилось, что такое возможно.
- Понимаешь, Илиан, я и сам так думал, пока ты не рассказал мне, что с тобой случилось. Боюсь, что драконов действительно можно подчинить. Когда-то - очень давно - Высокие Эльфы услышали от людей одну легенду, якобы после гибели Глаурунга – первого из драконов - его потомки обещали мстить роду человеческому за его смерть. Обитая в горах, Даэгром не одну сотню лет вынашивал в своём чёрном сердце план мести. Он собрал драконов и говорил с ними, но многие отказались начать войну с Людьми, не желая оставлять свои пещеры набитые сокровищами ради сомнительных целей. И тогда Даэгром проклял их и в жестокой битве убил многих неверных, ибо он был самым сильным и опасным драконом из всего своего рода. Говорят, что в то время с собой у него было кольцо, выкованное некогда гномами. Маленькая, ничем не примечательная вещь, изящная, красивая, и не более, но именно её он берёг больше всего из всех своих награбленных богатств. Распаляя металл в огне и, охлаждая в крови тех, кто не подчинился ему, Даэгром наложил на кольцо чары, и оно обрело невообразимую силу и власть над любым из драконов. С порабощёнными сородичами он нападал на людские поселения, сжигая дома, испепеляя землю до голых камней, убивая всех, кто попадался ему на пути. Люди были обречены, но тут вмешалось проведение - если так можно сказать о том, что произошло дальше, - эльф хитро прищурил глаза и уголки его губ подернулись в сдержанной улыбке. – В одной из битв Даэгром потерял кольцо, и оно случайно попало в руки человека по имени Соран. Судьба драконов была решена, и Даэгром стал жертвой собственного проклятия. Погиб он бесславно, подставив на отсечение голову под меч простолюдина. Неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы Соран оказался человеком тщеславным и возжелал власти. Более того, он оказался способным на милость и не уничтожил драконов. Он позволил им вернуться в горы, при условии, что никто из них никогда не станет вредить людям…
- Я не говорил ещё, что этот Соран полный дурак? – раздраженно вставил Алан. Принц пожал плечами, а я лишь вздохнул. Такой ответ не удивил юношу: - Ну, тогда, считайте, что я это сказал.
- Постойте-ка, - мне в голову неожиданно пришла безумная и, на мой взгляд, потрясающая идея, - а что если мы призовем драконов и натравим их на орков?
Принц отрицательно помотал головой:
- Нет, это очень плохая мысль…
- Лучше, чем отпускать драконов домой под честное слово, - добавил Алан, осторожно похлопав принца по плечу.
- Нет, не лучше. Вы что, и вправду считаете, что всё так просто?
- А что не так? Вон Алану идея нравиться... Да, Алан? – я вопросительно кивнул.
Юноша громко хмыкнул и наградил меня язвительным взглядом.
- Вы не забыли, что магия кольца направлена против людей? Нет, если вы, конечно, хотите кончить так же, как Соран, то это ваше право…
Мы переглянулись. Принц терпеливо выдержал паузу и, убедившись в нашем желании слушать, продолжил:
- После того, как Соран отпустил драконов, он стал вести очень уединенный образ жизни и, в конце концов, покинул поселения людей. Он отправился в горы и жил там в одной из пещер. Я не знаю почему, и как это произошло, но со временем Соран приобрёл привычки драконов и частично их внешние признаки. Это нельзя уже было назвать ни драконом, ни человеком. Говорят, что в результате он сошел с ума.
- Морфину повезло больше, - моя неудачная шутка Леголасу не показалась смешной.
- Морфин маг и, в сущности - эльф, к несчастью. А его тело принадлежит моему другу. Повезло?.. Возможно.
- Я не это имел в виду, - мне стало стыдно за то, что я на минуту забыл о судьбе Антаира. Я сильно обидел Леголаса и готов был тысячу раз извиниться за необдуманность своих слов. Я мог бы начать оправдываться - и уже начал - но это было бы неправильно. Нельзя оправдывать собственные ошибки, можно только исправлять: - Прости.
Эльф кивнул - в его глазах не было злобы, но за весь наш последующий разговор Леголас избегал моего взгляда, смотря всё время, то в сторону, то себе под ноги.
- Отлично… Значит, идея с драконами отпадает. – Алан подошёл к окну. Лёгкий предрассветный ветерок размеренно колыхал верхушки деревьев, наводя сонливость. Небо медленно светлело. – Жаль. А может быть, среди нас найдётся такой смельчак? – юноша обернулся.
Я встретил его насмешливый взгляд без тени сомнения на лице и сделал вид, что не догадался, что он имел в виду именно меня. Если Алану тоже вздумалось пошутить, то ночь на шутки выдалась неудачной.
- Но вот что странно, - неожиданно и задумчиво сказал принц, - у Сорана были дети и они могли чувствовать кольцо, и точно знать, кто им владеет. Невероятно, а я ведь до недавнего момента думал, что все это просто сказки.
Последнее высказывание из уст эльфа звучало, по меньшей мере, нелепо. Я ощутил, как назойливая усталость наполняет мой разум, утешало лишь то, что в моем роду не было никого по имени Соран. Однако Леголас склонялся именно к этой версии, так как других объяснений того, что видит Лин, не было. Алан охотно принимал доводы принца, добавив к этому один свой, мол, чудовища в моем роду были определённо, а иначе бы я не вёл себя столь таинственно, а временами просто ужасно. Я пообещал доказать ему обратное, сразу же, как выдастся возможность обсудить это наедине.
Вернулся Элдин и сообщил, что комнаты для нас готовы. Говорить что-либо на счёт Морфина уже не хотелось, и дворецкий в глубине души был рад, что всё прошло без него. Элдин просто обменялся долгим взглядом с Леголасом, и у меня сложилось впечатление, что они каким-то непостижимым образом улавливают мысли друг друга.
Разговор был тяжёлым, и в отличие от хозяев этих лесов, нам с Аланом необходимо было хорошо выспаться, иначе я рисковал начать делать ещё более безумные предположения об Эльфах, и общение с помощью мыслей оказалось бы самым безобидным из них.
Мы поднялись на верхний этаж, после чего Леголас сказал, что ему необходимо поговорить с отцом, вежливо попрощался с нами и ушёл. Помещение второго этажа состояло из небольшого круглого коридора, внутри которого располагалось помимо входной, ещё три двери.
- Это комната твоей сестры, - Элдин жестом указал на дверь, располагающуюся справа от нас. – Лин сейчас спит. Алана приказано расположить в покоях напротив, - эльф протянул юноше маленький изящный ключик с ручкой в виде двух переплетенных веток плюща. - Они просторные и там ты найдешь всё необходимое для отдыха.
Алан взял ключ и сомнительно повертел его в руках.
- Спокойной ночи, - небрежно бросил он, и без труда отперев замок, скрылся за дверью.
- Скорее уж – спокойного утра, - поправил я, но Алан либо не расслышал моих слов, либо просто не хотел отвечать.
Элдин повернулся ко мне:
- Могу я просить тебя, Илиан, быть моим гостем на сегодня?
Я оторопел от такой неожиданности.
Эльф, как бы - между прочим, поправил край ворота своего бархатного камзола.
- Я пойму, если ты откажешься…
- От чего же? – моё любопытство оказалось порядочно задето. Нельзя было сказать, что я испытал восторг от этого предложения, но что-то незримо подталкивало меня принять его. Я не хотел сегодня больше ничего слышать о Морфине, но судьба Антаира, как и он сам, с некоторых пор стали мне небезынтересны. – Хорошо. Только с условием.
- Каким? – эльф был удивлён не столько моим нахальством, сколько – согласием.
- Никаких разговоров о Некромантах.
- Этого я обещать не могу, - он виновато отвёл глаза.
- Что ж… Отлично, - я улыбнулся той безысходности, которая как клейкая паутина липла ко всему, что касалось Морфина, и направился к выходу. – Будем считать, что приглашение принято.
Глава 5. Охотники на Некроманта.
В отличие от королевских покоев жилище Элдина оказалось довольно скромным и совершенно лишённым эльфийского изящества. Небольшой двухэтажный дом, уместившийся в ветвях старого бука, обветшал; серые деревянные стены, неприятно подгнившие местами от дождей и снега, наводили тоску, окна были плотно закрыты, а поросший на их затворах плющ красноречиво доказывал то, что их не отворяли как минимум - лет пять. Это жилище среди ухоженных эльфийских домов бросалось в глаза подобно мрачному острову в море света, и даже высокий бук выглядел чахлым в великолепии окружающих его деревьев.
По винтовой лестнице, у которой половина ступеней омерзительно скрипела, а вторая так и норовила проломиться под тяжестью моего тела, мы поднялись наверх.
Мысленно пытаясь предугадать, какой хаос ожидает меня внутри, я - вслед за Элдином - погрузился в полумрак дома и лишь усмехнулся, осматривая невзрачную гостиную и невероятно гордясь своёй правотой.
Запылённые окна, не менее запылённый письменный стол посередине комнаты, который вероятно использовался и для трапез - на нем беспорядочно валялись несколько свёрнутых пергаментов, куча книг с осыпавшимися от старости корешками. Там же стояли: глиняный кувшин, пара стаканов, тарелка, наполненная лесными орехами, перо, чернильница, да несколько оплывших под корень свечей. Справа от стола, располагался узкий высокий шкаф - его левую дверцу изуродовала корявая глубокая царапина - будто кто-то с размаху ударил по коричневому дереву чем-то острым; слева у окна стояла ничем не примечательная лежанка. Всё здесь было мрачным и тоскливым.
- Прости, я не наводил здесь порядок с тех пор, как Ан…- Эльф раздраженно махнул рукой: - Давно, в общем.
- У тебя милый дом, - соврал я в слабой попытке утешить Элдина, осматривая гостиную нарочито восхищенным взглядом.
Мне было жаль эльфа. Неприязнь к Морфину все ещё давала знать о себе, но теперь я понимал, что их похожесть не имеет отношения к колдуну. Два брата жившие некогда здесь, стали такой же жертвой обстоятельств, как и я… Я не имел права сравнивать Элдина с Морфином, ровно, как и думать об Антаире, который был бы с ним единым целым. Разумеется, если Леголас не лгал на счет возможностей эльфийской души. О чём он сейчас разговаривает с отцом?
- Я думаю, тебе будет удобнее наверху - там есть кровать.
- Вот и хорошо. Я валюсь с ног от усталости.
- Вы - люди такие странные.
Не слишком удачное выражение эльфийского интереса к людям, заставило меня улыбнуться:
- Да, и с вами тоже не соскучишься.
Элдин хмыкнул и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Я покорно последовал за ним.
Комната была такой же просторной, как и гостиная, хотя окон было гораздо меньше - предрассветное зарево не нарушало полумрака этого заброшенного царства. Кровать, большой овальный стол, три кресла, стояли в глубине комнаты, которая была перегорожена посередине полукруглой сетчатой аркой, сплошняком захваченной усохшим вьюном. Справа от входа к полу была прикреплена изогнутая под углом жердь, рядом - валялись две небольшие и пустые глиняные миски.
- Ну вот, располагайся. – Эльф медлил, словно не решаясь отойти от дверей и шагнуть вглубь. – Я разбужу тебя около полудня, когда придет Леголас.
- А он придёт?
Элдин устало вздохнул:
- То, о чём мы будем говорить, не должно покинуть стен этого дома. Никому об этом не следует знать: ни людям, ни твоей сестре, ни… Владыка Трандуил тоже не должен знать… Особенно Трандуил. – Эльф внимательно и осторожно взглянул на меня: - Мы с Леголасом сильно рискуем…
- Хотите найти Морфина, - я безнадёжно усмехнулся. Наверное, я начал привыкать к тому, что в последнее время все возможные и невозможные неприятности притягивались ко мне, словно я стал центром этого мира. Одной больше, одной меньше – было уже не столь важно. – Что же в этом не устраивает вашего короля?
Элдин покачал головой:
- Участие его возлюбленного сына. Не увеселительная прогулка…
- …самоубийство, - вызывающе заключил я. Улыбка мгновенно растаяла – я стал серьёзным. – Ты доверяешь мне настолько, Элдин?
- У меня нет выхода, - его тихий голос превратился почти в мольбу. - Я не хочу впутывать во все это ни тебя, ни Леголаса, но у меня нет иного пути. Как бы ты поступил на моём месте?
- Это просто вопрос или попытка убедить меня в правильности ваших планов?
- Понимай, как хочешь, - эльф устало облокотился на перила. - Так мне рассчитывать на твою помощь?
Я нахмурился и пошёл к кровати, без спешки, попутно развязывая шнуры своих кожаных наручей. Наверное, я и сам хотел разыскать Морфина, но в отличие от эльфов, я бы просто убил его. Однако обещание данное Леголасу, связывало моё сокровенное желание по рукам и ногам. Я злился на себя и всё, что мне оставалось: согласиться на поиски, чтобы поймать проклятого колдуна и надеяться, что это будет его конец. Моё молчание было недолгим:
- Да.
- Спасибо, - еле слышно донеслось уже с лестницы.
Стараясь не думать о плохом, я лёг на сшитое из оленьих шкур покрывало и мгновенно уснул.
***
Принц нашёл отца на краю поселения. Тут было шумно - эльфы суетились, в спешке собирая провизию для большого отряда лихолесских лучников, только что прибывших с востока. Леголас примерно определил, что воинов здесь было около тысячи – наверняка войско Гэлиона. Вероятно, они не собирались долго задерживаться в городе - немного отдыха и еды, вот и всё, что интересовало лучников перед долгой дорогой к северным границам.
Вокруг повсюду разводили костры, жарили мясо, кто-то просто отдыхал, кто-то осматривал оружие, а кто-то встретил давних друзей, что по воле случая оказались тут же и радовался встрече.
На небольшой поляне был поставлен стол, у которого король и его главнокомандующий обсуждали планы обороны леса – они склонились над картой и предельно внимательно изучали преимущества и недостатки местности.
- Морфин вывел войска из гор в холмы, - Трандуил бросил короткий взгляд на только что подошедшего к ним принца и снова вернулся к карте.
Леголас слегка поклонился отцу, затем – Гэлиону, который так же приветствовал и его.
- Это плохие вести, мой Господин. Когда он достигнет наших лесов?
- Боюсь, что этого никто не знает, - Трандуил вздохнул и провёл указательным пальцем по жёлтому пергаменту карты, прослеживая путь от гор до леса, а затем - вдоль реки. – Армия Орков - в дне пути от наших границ, но они не собираются атаковать – они просто стоят… Заняли оборонительную позицию.
Леголас нахмурился:
- Странно всё это.
- Странно, - горестным эхом повторил король. – Многое бы отдал, чтоб узнать, что на уме у этого колдуна.
- Неужели с рассветом они не отступят?
Гэлион положил руку на плечо Леголаса, взгляд военачальника был полон горечи и тревоги:
- К великой скорби этого не произойдёт, мой принц. Нам не придётся надеяться на солнечный свет – он нам не поможет… Не в этот раз…
Леголас был растерян и сбит с толку подобной речью, но последующие слова короля прояснили все вопросы и повергли его в отчаяние:
- Над орками нависла Беспросветная Тьма, и она не растает с рассветом. Она защитит их от солнца…
Леголас нахмурился:
- Морфин.
Трандуил кивнул и оторвался от изучения карты. Весь его вид говорил о том, что он не потерпит никаких доводов в защиту некроманта, если Леголасу вздумается вдруг снова начать этот разговор. Но ведь он шёл к отцу именно для этого.
- Мы выступим против них?
- Нет. Мы будем ждать.
Леголас вопросительно взглянул на Гэлиона - тот многозначительно молчал.
- Кольцо, - прошептал сын Трандуила. - Оно уже отправлено в Изенгард?
- Нет, - король помрачнел. - Гэлион считает, что делать это сейчас слишком опасно. На южных границах не спокойно. Я с ним согласен. В Королевских пещерах оно пока не причинит никому вреда.
- Я говорил с людьми, - осторожно начал принц. Трандуил вопросительно поднял бровь, с недоверием поглядывая на сына. – Они настроены решительно.
- Нам это не даст ничего, кроме неприятностей.
- Но если Илиан поможет найти Морфина…
- И думать не смей! - жёстко отрезал король. Одна лишь мысль о том, что его сын готов напрямую выступить против некроманта, повергала короля в гнев и отчаяние. Он не желал слышать подобных речей.
- Но Антаир…
-…Антаир слаб! Он поддался чарам Морфина, а свой шанс к возвращению не использовал, когда у него была такая возможность! Его нельзя спасти! И смирись с этим, наконец!
- Северные Орки вооружены лучше, чем Эльфы, - не успокаивался Леголас. - Неизвестно, что Морфин может ещё, и что он предпримет, когда они двинуться к нашим лесам. Если их лишить лидера - у нас будет шанс и возможность обезопасить северные границы на долгие столетия…
- Только есть одно серьезное препятствие, - король был не на шутку рассержен, но голоса не повышал, - между вами и Морфином больше двух тысяч Орков. Хороший план, Леголас, это прежде всего – серьёзный шанс на победу. А у вас его нет.
- Если отвлечь Орков, то небольшой отряд сможет пройти в тыл незамеченным…
- Ты предлагаешь мне вывести войска на открытое место? – в голосе Трандуила почувствовалась холодность, такая глубокая, какая может возникнуть лишь в выражении крайнего презрения. Нет не к сыну – к тому, что он сказал. Менять жизни сотен эльфов на одного слабого, поддавшегося Тьме, исчезнувшего и превратившегося в тень собственного тела? При всём сочувствии и сожалении к нему Трандуил никогда бы не опустился до такой бессмысленности.
Леголас отвёл взгляд в сторону.
- Нет, мой Господин.
- Хорошо, - вздохнул король. Пряча глаза, он вместе с Гэлионом вернулся к изучению карты. – Завтра вечером я отправляюсь к северным границам. Позаботься о том, чтобы Исиль покинули все менее чем за два дня.
Немного помедлив, Леголас поклонился и спешно направился прочь.
- Может он прав, - спустя минуту осторожно шепнул Гэлион.
Трандуил с тоской взглянул сыну в след.
- Я боюсь потерять его... Очень.
***
Он стоял на самом верху талана. Ветви дерева здесь были тонкими, изящными, но уже уснувшими в объятиях осени и неспешно прощались с летом редкою жёлто-бурой листвой. Они - словно беседка, укрывали собой небольшую площадку, на которую несколько минут назад поднялся Леголас.
Принцу было грустно, но он не мог позволить себе делить эту печаль с кем-либо. Предстояло о многом подумать и многое решить, возможно – решиться. Антаир – его друг, и это не давало покоя. Смириться? С чем? С тем, что близкое тебе существо повержено в рабство и терпит невыносимые мучения?! – это было выше его сил. Смириться в понимании Леголаса означало только одно – сдаться, и значит - предать. С того момента, как Морфин выдал себя, принц знал, что ему придётся сделать этот выбор, но оказалось что между «правильным – надо» и «правильным – иначе нельзя» лежит непреодолимая пропасть сомнений. Всё было до смешного просто и до обидного сложно. Леголас стоял на краю талана, встречая рыжий диск солнца, что дрожа в рассветном мареве, цеплялся за горизонт, и принц чувствовал как рушатся эти неясности вместе с миром, который он любил и берёг. Наверное, если долго стоять на краю бездны обязательно наступит время - сделать первый шаг. Леголас медлил. Чудесный вид, открывавшийся потрясающей картиной пёстрых лесных просторов, не радовал, и всё же успокаивал, притягивал взгляд.
Робкие шаги на лестнице заставили обернуться, прячась за маску беспечной невозмутимости.
- Простите, - Лин огляделась с некоторым удивлением на лице. Леголас был один. Не решаясь подойти ближе, девушка остановилась у входа. Её волосы были аккуратно расчёсаны и связаны в узел на затылке, выбившиеся на висках волнистые пряди обрамляли нежную белую кожу и предавали её чертам какое-то таинственное очарование. На плечи было накинуто тонкое шерстяное одеяло – утро выдалось прохладным, и Лин подумала, что эльфы не будут возражать, если она позаимствует у них на время что-нибудь тёплое.
Леголас мысленно отметил что, пожалуй, среди своих сородичей Лин была одной из красивейших дев. Даже коричневое льняное платье простолюдинки невероятно шло ей, никоим образом не нарушая гармонии и застывшей в необыкновенной красоте нежности.
- Останься если хочешь.
- Хочу, - тихо ответила она.
- Знаешь, мне всегда нравилось встречать рассветы. Небо на заре в свежести красок напоминает лепестки роз - такие нежные, девственно чистые. - Леголас тряхнул головой, прогоняя мрачные мысли. Как не странно, он был рад приходу Лин. Умилённо наблюдая, как она зябко кутается в одеяло, принц спросил: - Ты всегда просыпаешься так рано?
Не задумываясь над ответом, девушка утвердительно кивнула. Ей хотелось сказать Леголасу, что она думала о нём, видела его во сне, а когда грёзы отпустили отдохнувший разум, Лин знала, где искать принца. Она была уверена, что отыщет Леголаса именно здесь, и очень хотела этого. Чувствовать его - было так странно для неё, ново, необъяснимо и в то же время очень восхитительно! Лин не понимала, что с ней происходит… Но Леголас - он, наверное должен знать ответ. Так хотелось поговорить с ним об этом, и рассвет во всей своёй красе сейчас казался просто бессмыслицей, картинкой без содержания. Важен был только миг, вот этот миг - поворот головы, мелодичный голос, мечтательная улыбка, нечаянно скользнувшая на губах... он и она. Зыбкое маленькое счастье, что очень напоминает дрожащую бабочку бережно заключённую в ладонях.
Робко шагнув навстречу, Лин улыбнулась, но в горле пересохло от волнения, и стук сердца становился более ощутимым.
Эльф присел на тонкие перила, а девушка смотрела, как ветер перебирает пряди его золотых волос и пыталась понять, когда же это самое - её сердце - непреступное, холодное, научилось биться так пламенно, так остро чувствовать эти приятные удары, замирая каждый раз, когда она заглядывает в светло-синие глаза Леголаса. И словно не было жизни до этого, не было мира, ничего не было, и теперь уже никогда не будет без него!
- Тебе не холодно? - так вежливо и заботливо с его стороны, несколько отстранённо.
- Не беспокойтесь, Ваше Высочество. Спасибо, - прозвучало глупо, и Лин поспешила всё исправить, пока эльф не подумал, что с момента их последнего разговора она утратила способность нормально изъясняться. – Нет. То есть я хотела сказать… - Леголас с пониманием посмотрел на неё и фразу, начатую Лин, они закончили вместе, - совсем не холодно.
Он негромко рассмеялся. Она смутилась.
- Твои сны, - участливо спросил принц, - они были приятными?
- Наверное, - хотя правильнее было бы сказать «да», или «более чем», но Лин побоялась выдать себя. Самообладание давалось нелегко, особенно теперь, когда они были наедине. - Я не видела во сне Морфина.
Зачем она сказала это? Улыбка Леголаса лишилась радости и приобрела сожаление. Опустив голову, принц спрятал уже привычную грусть от внимательного взора девушки; пальцы задумчиво поглаживали гладкую поверхность серой древесины, изучая изгибы глубокой резьбы перил.
Лин была раздосадована и злилась на себя за свою неосторожность. Нужно было что-то предпринять и самым простым оказалось спросить о чём-нибудь ещё более нелепом.
- А что видят во сне эльфы?
Леголас был немного удивлен.
- Мы не видим снов, как люди. Мы просто пребываем в другой реальности, погружаясь на время в грёзы - это помогает развеять печали сердца и отдохнуть от суетности мира.
- Наверное, это тоже приятно?
- Не в тревожные времена, - он посмотрел на неё. - В такие дни даже грёзы не приносят радости. Они похожи на белый туман, в котором бродят неясные тени - иногда знакомые, иногда чужие. Радость же приносят те грёзы, что приходят как яркий свет окутывающий мир, и ты можешь чувствовать его чистоту и силу.
- Так странно… Мне кажется, что сегодня я видела во сне нечто подобное. Будто я... - Лин осеклась, растеряно приложив пальцы к своим губам. - Нет, это, наверное, покажется смешным.
- Расскажи, - вкрадчиво попросил эльф. - Я обещаю, что не стану смеяться.
- Ну… хорошо, - Лин сомневалась. Она уже привыкла к тому, что Леголаса интересуют её сны. С тех пор как она поведала ему об алтаре и кольце, принц мог часами слушать её рассказы. Иногда он хмурился, иногда улыбался, иногда его лицо становилось встревоженным - он искал смысл в её видениях, узнавал и чувствовал то, что для неё самой навсегда останется непостижимой тайной. - Мне приснился большой луг, весь в цветах. Весна. Птицы. Небо. Такое красивое и большое! И ещё я видела свет... Он был прекрасным, чистым, теплым!
- Это было живое существо?
Лин кивнула.
- Эльф? - вопрос Леголаса прозвучал как утверждение.
- Да.
- Он знаком тебе?
- Нет, - она отпустила голову, стараясь предать как можно больше беспечности своёму голосу и скрыть от принца ложь. Сказать Леголасу, что это был он, значило: прямо признаться в своих чувствах. Лин боялась нарушить их тонкую незримую связь, даже если она ничего не значила - для неё она существовала. Какое нечаянное сокровище хранилось сейчас в душе! За всё золото мира Лин бы не согласилась отдать его! А рассказать об этом Леголасу… Нет, не сегодня. – Я знаю только, что это был мужчина.- Эльф сделал вздох, собираясь спросить, но Лин словно прочла его мысли: - Я не видела его лица.
Леголас был несколько разочарован.
- Ну, а он говорил с тобой о чём-нибудь?
- Немного, - Лин присела на перила рядом с принцем, но в отличие от него она крепко держалась рукой за тонкое, но прочное дерево. Сидеть на такой высоте и чувствовать себя в полной безопасности, пожалуй, могли лишь птицы да эльфы, а она к своёму сожалению была человеком. – Он сидел на траве и говорил, что мы всегда будем вместе, и что он не позволит, чтобы я была несчастной из-за того выбора, который сделала.
- Выбора? – Леголас задумчиво нахмурился. - Что это за выбор?
- Не знаю, - девушка поёжилась. Она говорила правду.
- Очень странно. Что ещё было в твоем сне?
Щёки Лин покраснели.
- Разве это важно?
- Важно всё, что может прояснить хоть что-то относительно кольца и твоего выбора.
- Я плохо помню, - у девушки на миг перехватило дыхание, слова звучали отрывисто, тихо, и самым плохим в продолжение разговора оказалось то, что Леголас уловил в её голосе волнение. – Я была рядом… Моя голова лежала у него на коленях, и он просто гладил меня по щекам, а потом обнял.
- И всё?
- Всё, - кивнула она, стараясь забыть: сколько нежности и счастья томилось в тех крепких объятиях.
Неожиданно над деревьями пронеслась чёрная тень.
Леголас мгновенно вскинул голову и вскочил на ноги. Не успела Лин опомниться, как принц схватил её за руку, стащил с перил, и в тот момент, когда тень во второй раз мелькнула над ветвями - угрожающе кривая в лучах восходящего солнца - эльф прижал Лин к стене на лестнице и закрыл её тело своим, словно пытаясь спрятать от какой-то страшной опасности.
Этот страх инстинктивно пробирался в разум девушки заставляя вести себя тихо. Выглядывая из-за плеча Леголаса, Лин успела лишь мельком заметить большую чёрную птицу с огромными крыльями. Та ещё дважды промелькнула над их таланом, после чего поднялась высоко в небо и улетела.
- Что это было? – шёпотом спросила девушка, пытаясь совладать с охватившей её дрожью.
Словно опомнившись, Леголас отстранился. Он был встревожен, и как не странно - испуган.
- Саэль.
- Саэль? – переспросила Лин, совсем не понимая, что происходит.
Эльф не стал ничего объяснять.
- Возвращайся к себе в покои и прошу тебя, никуда не выходи до тех пор, пока я не вернусь.
- Хорошо.
Любые споры и вопросы были лишними – судя по выражению на лице Леголаса, момент для разъяснения ситуации выдался неподходящим. Лин не хотелось ещё больше тревожить принца, и она решила, что с любопытством стоит немного подождать.
Леголас проводил её до дверей. Уходя, он попросил Лин ни в коем случае не открывать окон в комнате.
Девушка заперлась на ключ и погрузилась в странные и нелепые ощущения утреннего происшествия. Странно, но она вдруг вспомнила то, чего не заметила сразу: запах волос эльфа - терпкое сочетание лаванды и полыни, его сильные руки, его слабое тёплое дыхание у лица.
Обняв себя за плечи, Лин улыбнулась:
- Леголас.
***
Я проснулся от слабых голосов, что доносились из гостиной. В комнате царил всё тот же полумрак, только теперь он был менее густым - не таким безнадёжным, как показался вначале. Глаза привыкали к нему так же быстро, как и я.
- Он снова прилетал, Элдин, - негромко донеслось до слуха. Кажется, это был голос Леголаса. - Опять шпионит…
Зевая, я сел в кровати и осмотрелся – хотелось умыться и чего-нибудь перекусить. На столике у окна стоял кувшин с водой, рядом лежало белое мягкое полотенце – пока я спал, их похоже принес Элдин. Впервые искренне порадовавшись его заботливости я, по меньшей мере, начинал надеяться на скромный завтрак.
- Это всего лишь ворон… - голос дворецкого звучал неровно - эльф был чем-то сильно расстроен.
Аккуратно умываясь, я начал прислушиваться к разговору, стараясь не выдавать до поры своего бодрствования.
- … он - просто глупая птица и не понимает, что творит.
- Приказ короля: пристрелить его. Ты не забыл? – Элдин молчал. – Я всё понимаю, но прости, я ничего не могу предпринять. Саэль опасен. Ты и сам это понимаешь.
- Ты сейчас говоришь, как твой отец.
Наступило молчание - долгое, напряженное. Я замер, выжидая продолжения разговора.
- Доброго тебе утра, Илиан! – негромко крикнул Леголас и я понял: он давно знает, что я проснулся. - Если есть желание поговорить с нами, то считай, что ты только что получил приглашение!
Я небрежно швырнул полотенце на подоконник и спустился по лестнице.
Принц и дворецкий сидели напротив друг друга за столом. Элдин обхватив голову руками, о чём-то думал. Он мельком посмотрел в мою сторону, я кивнул – наш нелепый обряд приветствия продолжил хмурый и задумчивый принц:
- Садись, - он указал на третье кресло, по всей вероятности ожидавшее именно меня.
Приняв приглашение, я окинул разочарованным взглядом стол - пара раскрытых эльфийских книг, какая-то карта с бесконечными лабиринтами, всё те же оплывшие свечи – завтрака, увы, не предвиделось.
Элдин придвинул поближе ко мне вчерашнюю тарелку с орехами.
- Есть будешь?
Я был голоден как волк, но глядя на тоскливое лицо эльфа, вежливо отказался.
- Элдин сказал, что ты согласен помочь, - казалось, что Леголас сомневался.
Дворецкий откинулся на спинку кресла и, скрестив руки на груди, продолжал изучать безучастным взглядом край столешницы.
- Если можно так сказать, то «да».
- Тебя что-то смущает, Илиан?
- Нет. Но у меня есть маленькое условие, - я вспомнил отказ короля выступить против орков и в моей голове возник очень отвратительный план. Затевая подобную игру с принцем, я рисковал потерять его хорошее расположение к себе. Однако голос совести, попытавшийся тут же взбунтоваться, был мгновенно подавлен мыслью о благе людей. – Я помогу вам найти Морфина. Я доведу вас до горы. Я даже помогу вам поймать некроманта, а вы – поможете вернуть нам наши земли.
Элдин поднял глаза и посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
- Я сделаю всё, что будет зависеть от меня, - Леголас был опечален моим ответом и не скрывал этого.
- Твои слова - всё равно, что ветер, Принц, - бросил я с лёгким вызовом в голосе.
Дворецкий вскочил на ноги.
- Да как ты смеешь?!
- Смею! - сохранять спокойствие было сложно. Мой тяжёлый взгляд предупреждал, что я совсем не беззащитен, заставляя эльфа держаться на расстоянии. – Ты сам сказал мне, Элдин, что для того, чтобы найти брата ты готов далеко зайти, и у тебя нет выбора! Почему я не могу поступать так же ради собственного народа?!
- Я по-хорошему просил тебя о помощи, и ты сказал «да»! Ты же требуешь крови взамен на свою услугу!
- Хватит, - голос Леголаса был мягким - в нём чувствовалась усталость. – Сядь, Элдин, и успокойся. – Дворецкий ошарашено посмотрел на принца, но тот не поднял глаз, а лишь терпеливо повторил свою просьбу: – Я прошу тебя: сядь.
Элдин нехотя повиновался.
- Илиан, Илиан, - принц грустно усмехнулся. - Чего ты хочешь?
- Всего лишь шанс для нас, для людей.
- Это во многом зависит от того, что будет с Морфином. Я имею власть над частью войск… Если мы найдем Антаира и вернём его в Лихолесье я сделаю то, о чём ты просишь – на ваших землях не останется орков.
- Светлая Элберет! - не в силах поверить в происходящее Элдин отчаянно схватился руками за голову.
- Тебе достаточно моего слова? - взгляд Леголаса был холоден и горек. Я загнал его в такую ловушку, из которой без крови не выберешься - он будет вынужден пойти против воли Трандуила, и сделает это. Я почувствовал себя последней скотиной, ненавидя собственную беспринципность.
- Вполне.
- Что ж, тогда тебе нужно знать ещё кое-что… Морфин вывел войска в холмы.
- Что? – мне показалось, что я ослышался. – Он что, нападёт?
- Ему нужно кольцо. Возможно - и нападёт.
- Прекрасно, - раздраженно подметил Элдин. - Заберёмся в тыл к оркам, свяжем некроманта и привезем его сюда.
Ни принц, ни я не оценили злобного остроумия дворецкого.
- Кажется, Морфин говорил: «не время»? - Леголас задумался.
Мне вспомнился алтарь, свет, невыносимая боль измученного тела, горячее кольцо в моей ладони.
- Говорил, - тихо повторил я.
- Не так тут что-то.
- Что тут может быть не так? – Элдин всё ещё был возмущен.
- Не знаю, друг мой, не знаю. Но чем скорее мы найдем колдуна…
- …тем скорее станем мертвецами. - Серьёзные взгляды эльфов устремились на меня. - Ну, хорошо, предположим мы сможем добраться до колдуна, а дальше-то что? - мне стало до смешного интересно. – Я знаю эти горы как свои пять пальцев – проведу, куда скажете. Но Морфин - это не миленький серенький зайчик – он не станет смотреть на нас и ждать когда его свяжут.
- Не надо нам рассказывать: кто он, - огрызнулся Элдин и кивнул на бумаги, разложенные на столе. - Ты не знаешь о нем и десятой доли того, что знаем мы.
- И что же это?
Леголас указал на карту:
- Это план Волчьей горы. Пока Морфин жил здесь, он продолжал изучать драконов и некромантию. Эта карта и книги принадлежат ему. Нам с Элдином пришлось не один год посидеть над ними, чтобы распознать планы колдуна. Удовольствие ещё то!
- Хотите сказать, что у вас всё-таки есть план возвращения Антаира?
- Мы можем попробовать.
- Вы сумасшедшие, - кресло вдруг показалось очень неудобным - словно мне здесь было совсем не место. Никакой уверенности в голосе и взгляде принца, удрученный вид Элдина, пытавшегося сохранять спокойствие, и это – «попробовать»! – Вы не уверены в том, что получится? Тогда зачем так рисковать? Чего ради? Знаешь, Леголас, я начинаю думать, что вы не понимаете, во что лезете.
- Напрасно, - принц был совершенно спокоен. – Мы с Элдином действительно можем попытаться помочь Антаиру вернуться. Ты почувствовал нашу нерешительность, но это - не слабость, уверяю тебя. Нам ещё не приходилось никого вызволять из телесного рабства, но ничего другого мы не можем сейчас предложить.
Помотав головой, я тихо рассмеялся:
- Вы, эльфы, всё-таки не нормальные. И я тоже, раз соглашаюсь на это.
Долгий день прошёл за изучением карты. Эльфы рассказали, что в горе существуют потайные тоннели, в которые орки не заходят – эти ходы пролегают у самого основания и вероятно большинство из них затоплено водой. Проникнуть туда с восточного склона было бы безопаснее всего, но мы не могли предполагать дальнейших действий некроманта и потому были вынуждены продумывать всё до мелочей. Хотя это не предало мне особой уверенности в успехе, я был готов довериться эльфам и помогать им. Мне предстояло ещё многое узнать о Морфине. Оказалось, что в присутствии Элдина, его контроль над Антаиром ослабевал, а пристрастие колдуна играть с жертвой перед тем, как убить её, Леголас назвал – «роковой слабостью».
За всё утро мне так и не удалось позавтракать, а вскоре я совсем забыл об этом, без остатка погрузившись в изучения чёрных витиеватых лабиринтов на потемневшем от времени пергаменте.
Глава 6. Навеки друзья.
На закате меня ожидал неприятный сюрприз – вернувшись в королевские покои, я узнал, что Владыка Трандуил покинул Исиль и с ним вместе уехал Алан. На все мои вопросы эльфы только пожимали плечами и причин его внезапного отбытия никто не знал.
Мне совсем не понравилось такое положение вещей – я подозревал, что Алан зол на меня из-за кольца и опасался, что он представит случившееся людям не в лучшем свете. Чувство вины снова вернулось и теперь серьёзно удручало меня. Я терзался вопросами: «Смогу ли я смотреть в глаза своих соплеменников после того, как скрыл от них ужасную правду? Сочтут ли они виновным в гибели Синегорья меня? Ведь если бы я не взял кольца…» Обеспокоенность стремительно росла, а надежды таяли как снег в огне. После рассказов разозленного Алана рассчитывать на милость, скорее всего не придётся и даже Дейн после такого вряд ли отнесётся ко мне с пониманием. Я хотел было отправиться обратно в лагерь, но Леголас попросил нас с Лин остаться ещё на один день. Возражать я не стал, радуясь в душе возможности отдалить час моего позора!
После сытного ужина принц и дворецкий распрощались с нами, оставив на попечение Нимласа. Эльф устроил нам позднюю прогулку по городу, рассказывая об обычаях и жизни эльфов, об истории Древнейшего Леса, о своём пристрастии к охоте и пирам. Я вежливо старался делать вид, что мне интересны его рассказы, но мои мысли снова возвращались к кольцу, Алану и людям.
Лин же напротив, проявляла большой интерес ко всему, что касалось эльфов и, найдя в её лице благодарного слушателя, Нимлас вскоре позабыл про меня, позволяя безучастно следовать позади. В душе я был рад немного помолчать, и погрузиться в свои несчастные домыслы.
Ночью я почти не спал, а когда под утро неумолимая сонливость одолела меня, стало только хуже. Мне снова снилась та же битва, нутро Волчьей горы, Морфин, пылающее от жара кольцо. Словно в тумане я плыл над каменным полом, чувствуя запах крови и пробиравший до костей ужас, какая-то незримая сила тащила меня к арке против воли, и я боялся, что мои руки снова будут связаны и страшная боль затопит измученное тело. Но тут я посмотрел на алтарь. На нём навзничь лежала белокурая девушка с голубыми восхищенно распахнутыми глазами - её взгляд был устремлен к небу - она была мертва.
- Лин!!! – я проснулся, чувствуя, как моё горло сводит судорога крика, ощущая липкий пот на лбу и висках, холодную дрожь в теле.
Сестра вбежала в комнату, распахнув настежь двери и впуская солнечный свет. Увидев на моем лице ужас, Лин бросилась ко мне и крепко обняла, не спрашивая ни о чём. С первой минуты она догадалась, что мне приснился кошмар, а я не мог о нём говорить. Я прижимал сестру к себе - чувствовал живое тепло, ровное дыхание, но перед собой незримо всё ещё видел остекленевшие глаза цвета весеннего утреннего неба, в которых застыло упоительное восхищение.
- Пообещай мне, что ни за что не покинешь Лихолесья, пока не окончится война, - хрипло сказал я. – Пообещай мне, Лин.
- Я сделаю так, как ты скажешь, Илиан, - она отстранилась и встревожено заглянула мне в лицо.
Я опустил голову - пряча свою слабость и страх.
Казалось, день тянулся бесконечно. Я бродил по талану, не зная чем себя занять, но заметил, что эльфийский город со вчерашнего дня опустел – не было слышно привычного песнопения, на деревьях не зажигались огни, да и на глаза за целый день никого из эльфов, кроме Нимласа мне не попалось.
- Мои сородичи покидают Исиль, - эльф подошёл ко мне и положил руку на плечо. Закатный ветер монотонно шелестел листвой в кронах. Нимлас печально улыбнулся: - Это тишина эльфийского леса. У нас говорят, что если принять её в своё сердце, то печали уйдут.
Мне стало неловко: неужели эльфы настолько проницательны, что от них невозможно ничего скрыть?
Нимлас смотрел на меня с плохо скрываемой заинтересованностью.
- Как же это сделать? – с сомнением спросил я.
Он улыбнулся и опустил руку.
- Просто закрой глаза и слушай, - голос эльфа был ровным, убаюкивающим, я невольно последовал его просьбе, и через некоторое время шёпот листвы полностью увлёк усталый разум. Я попытался снова вспомнить свой ужасный сон, но он стал тусклым и размытым, ничего не значащим.
«А эльф-то прав!» - мысленно усмехнулся я, и открыл глаза.
Нимласа рядом уже не было.
Я нашёл командира стражников в столовой – он снова рассказывал Лин о жизни Лихолесья. За столом сидели молчаливые Леголас и Элдин - они выглядели уставшими, что само по себе было странно для эльфов.
Увидев меня, принц поднялся с места и сообщил:
- Мы возвращаемся в лагерь. Отправляемся через час. К ночи вы будете на месте.
Принц посмотрел на Лин, и мне показалось, что она на мгновение задержала дыхание.
Внизу нас ждали пять лошадей. Те, которые были осёдланы, предназначались для меня и моей сестры, эльфы же ездили без сёдел и уздечек и я не переставал удивляться: как хорошо они это делали!
Когда мы почти были готовы отправиться в путь, я вдруг заметил, что из-за дерева за нами внимательно наблюдает темноволосая девушка. Словно нарочно дождавшись моего взгляда, хрупкая эльфийка одетая в синее простое платье нерешительно подошла ко мне. Она держала в руке тонкий серебряный полу браслет – изящно переплетённые нити бело-голубого серебра застыли в образе болотной лилии. На глазах изумленного Леголаса эльфийка взяла мою руку и закрепила браслет на запястье.
- На удачу, - тихо прошептала она.
Я был поражён глубиной её прекрасных серо-зелёных глаз - светлых и завораживающих. Тонкие слегка заострённые черты лица, чёрные с таинственным шелковым блеском волосы тяжёлыми волнами стелившиеся по плечам, её мимолётная улыбка, в которой кроме печали не было ничего.
Моё сердце сжалось в груди от совершенно незнакомого чувства, повергая в лёгкое замешательство.
- Спасибо, - я растерянно поблагодарил девушку и вдруг обнаружил, что собиравшийся садиться на лошадь Элдин, замер в полу обороте не сводя с нас настороженного взгляда. Когда же он понял, что замечен, то попросту отвернулся, и как ни в чём не бывало, оседлал серогривого.
Эльфийка едва кивнула:
- Храни вас Элберет.
Я никак не мог оторвать взгляд от этой темноволосой девы. Даже уезжая, я то и дело оборачивался, высматривая её хрупкую одинокую фигуру среди чернеющих стволов. Когда же темнота леса укрыла это чудесное существо от моих глаз, я тихо спросил принца:
- Кто эта девушка, Леголас?
Элдин смерил меня неприкрытым вежливостью враждебным взглядом и, пришпорив коня, вырвался немного вперёд – по всей вероятности ему не нравилось беседовать на подобные темы.
- Это Тиритель, - принц грустно посмотрел вслед дворецкому.
- Тиритель? - переспросил я, желая знать о ней больше. Странное поведение Элдина меня мало смущало.
- Тиритель - возлюбленная Антаира, - пояснил эльф. – Хочешь, я дам тебе совет?
- Какой?
- Если не желаешь вывести Элдина из себя - не заводи разговоров о ней в его присутствии.
- Почему это?
- Долгая история. Но если вкратце, то он к ней неравнодушен.
- Я его понимаю, - попытался пошутить я, с умилением вспомнив безумно красивые глаза эльфийки.
- Зря ты так, Илиан. Элдин любит её, но отрекся от своих чувств не желая препятствовать счастью Тиритель с его братом. А теперь представь себе, что возвратившись из плена, Антаир в день свадьбы без всякой причины вдруг отрекается от своёй невесты. Её родители были в гневе, а все мы – сильно опечалены. Тиритель долго тосковала и даже ослабла, насколько вообще может ослабнуть эльф от душевных страданий. А через некоторое время Элдин возвращается с охоты домой и застаёт там своего брата недвусмысленно пытающегося соблазнить бывшую невесту. Испугавшись за честь девушки и собственной семьи, Элдин вмешался.
- Сволочь, - отвесил я в адрес Морфина и Леголас понял, кого я имел в виду.
- Верно. Но на этом не закончилось. Антаир набросился на Элдина с мечом, обвинив брата в том, что он мешает наладить их отношения с Тиритель. Там такое началось! Они едва не убили друг друга! Их насилу разняли. Стали спрашивать, что - да почему, но все трое благоразумно отмалчивались и потом говорили, что поссорились из-за ерунды. Тиритель можно понять: она была в отчаянии и слепо любила Антаира. Она не смогла сказать правды. Элдин же не сделал этого отчасти ради неё. Не смотря на то, что произошло, он всё ещё любил и Тиритель, и своего брата. После Элдин ушёл из дома и больше не жил там. Правда стала известна только в день покушения на моего отца - после того, как Морфин бежал из Лихолесья.
- Я давно хотел спросить: как вы выбрались?
- Выбрались?
- Ну да, тогда, из оврага.
Леголас погладил коня по загривку.
- Нам повезло. Орки были не слишком внимательны, и у меня за сапогом оставался кинжал. Так нам удалось освободиться от веревок.
- А пауки были?
Леголас кивнул.
- Только не заставляй меня рассказывать тебе про наше с Элдином позорное бегство. Мне нечем гордиться.
- Не буду, - я всё же не устоял от соблазна представить эльфов убегающих со всех ног от пауков и сдержал улыбку. – Судя по тому, что твой отец жив, план Морфина провалился.
Снова кивок.
- Вы смогли ему помешать, – заключил я.
- К счастью, да. – Леголас обернулся и окинул взглядом верхушки деревьев, на его лице скользнуло подобие одобрительной улыбки, и он продолжил рассказ: - Успели очень вовремя. Как только мы вернулись в замок, то тут же подняли тревогу. Выслушав всё, что с нами случилось, Нимлас поведал, что Владыка Трандуил в сопровождении Антаира и небольшого отряда отправился на прогулку к реке. К счастью с ним был Гэлион – он очень опытный воин. Благодаря его стойкости мой отец остался жив. Мы подоспели, когда половина стражников уже погибла. Мой Повелитель был серьёзно ранен. – Леголас вздохнул: - Морфину удалось бежать – он не рискнул лично вступить в бой против тех двухсот воинов, что мы привели на выручку королю.
- Жаль.
Леголас хмыкнул - моё сожаление не вызвало в его душе понимания.
- Если бы в тот день твой отец погиб, - заинтересовано спросил я, - ты бы убил Морфина?
Леголас удивлённо приподнял бровь и посмотрел на меня. Потом принял свой обычный невозмутимый вид принца.
- Для меня есть ясное различие между Антаиром и Морфином, а ты спрашиваешь, подразумевая сейчас их двоих - как одно. Я не знаю, что ответить тебе, но если ты имел в виду тело Антаира, то нет - я бы не убил его… Даже если бы мой отец погиб.
Почти до самого лагеря мы ехали молча. Мне нужно было о многом поразмышлять и Леголас, по-видимому, решил не мешать мне в этом. Я не стал ненавидеть Морфина меньше, но теперь я понимал, что не знаю как поведу себя, если мне выпадет возможность всадить некроманту кинжал в спину. И дело уже было не в клятве, так необдуманно данной мной Леголасу. Совсем не в ней. Однако как только вдали сверкнули костры людского пристанища, эти мысли перестали меня волновать, и я приготовился к худшему.
В лагере царила всё та же атмосфера доброжелательности, и к моему удивлению я не встретил ни одного осуждающего многозначительного взгляда. Люди радостно приветствовали нас, а я был удивлён: неужели Алан ничего им не рассказал?
Мы спешились и распрощались с эльфами, но прежде чем уехать Леголас протянул мне старый пожелтевший пергамент – карту Волчьей горы.
- Она твоя, Илиан.
- А как же вы?
- Мы? – Принц улыбнулся: - Мы её наизусть знаем, а тебе пригодится перед дорогой лишний раз просмотреть лабиринты. Думаю, у нас ещё есть три четыре дня в запасе. Потом отправимся.
- А если Морфин нападет?
Неожиданно догадавшись о наших планах, Лин бросила на меня непонимающий взгляд. И чтобы немного её успокоить я мимолетно улыбнулся в ответ.
- Тогда всё будет иначе. Планы некроманта нам пока не ясны, - вздохнул эльф, – но я как раз это собираюсь выяснить. Я сейчас отправляюсь к границам, а когда вернусь, мы поговорим.
Не успели эльфы скрыться с глаз, как Лин недоумевая, спросила:
- Куда вы собрались? – она старалась не выказывать своего волнения, но у неё плохо получалось. Хладнокровие не было присуще моей сестре.
Решив не вдаваться в подробности, я улыбнулся и ответил:
- Ловить колдуна, сестренка.
- Илиан, - моей наигранной беспечности Лин не оценила, - не смей этого делать… Ну, пожалуйста… Он же убьет тебя, и… Леголас…
- Принц знает, что делает, - жёстко отрезал я, хотя сам не сильно-то верил в неоспоримость сказанного, - а я всего лишь немного помогу эльфам. Я хочу, чтобы ты поняла это, потому что моё решение окончательно…
- А как же я?
- А ты, любимая моя сестра, останешься здесь, в Лихолесье.
- Это несправедливо! – Лин вспылила и в её голосе почувствовалась решимость. – Я пойду с вами!
- Нет, не пойдёшь, - я рассердился. Не хватало ещё на мою голову уговоров сегодня. - Ты останешься здесь! И я не намерен повторять тебе это дважды!
- Тогда тебе придется меня связать, - прошипела она, яростно сжав кулаки, и не в силах выносить моего строгого взгляда, сорвалась с места и побежала прочь.
Напрасно я кричал её имя в след – она не обернулась и вскоре исчезла с глаз, затерявшись среди деревьев и шатров.
- Орк бы побрал этого Морфина, - сквозь зубы выругался я и пнул со злости какую-то ветку, неудачно оказавшуюся у моих ног. Чувство вины противно заскреблось в душе, а грудь неприятно защипало изнутри. – Отвратительный день, - злая усмешка скривила мои губы, и с таким настроем я отправился искать Алана.
Он сидел у костра, на берегу озера, в компании хмурого Дейна.
Друг пристально посмотрел мне в глаза, и я отвёл взгляд в сторону.
- Рад видеть тебя, дружище, - сказал он. Последнее слово было произнёсено с издевкой и упрёком. – Ты один? А дракончика с собой не привел случаем? - Дейн немного наклонился в сторону, выглядывая за моей спиной воображаемое чудовище, оценивающе вскинул брови, посмотрел на меня, и с тем же ехидством добавил: - Как вижу – нет. Колечко-то где?
- Прекрати Дейн, мне не до твоих шуточек сейчас, - не выдержал я.
- Да помилуй, Илиан, какие уж тут шутки, - выдавил он серьёзным тоном. – Я думал: мы друзья.
- Я тоже так думал! - огрызнулся я, и в следующий момент моё негодование выплеснулось на Алана: - Пустил уже слушок, да? А может, сразу мне виселицу сколотите? Избавите меня от удовольствия слушать ваши упрёки!
- Ничего я не пускал, - обиженно процедил он сквозь зубы. – Я что, на идиота похож? Только не думай, что я тебя пожалел… Не надо людям наверное знать всего этого – им и без того нелегко, а этот, - он кивнул в сторону Дейна, - подловил меня втихаря, и грозился мне муравьев в штаны запустить, если я ему всё не расскажу.
- Безотказно работает, - ухмыльнулся Дейн.
Алан заскрежетал зубами. Он подкинул в костёр немного хвороста из лежащей рядом внушительной охапки – сухое дерево вспыхнуло, чернея в языках пламени.
- И на том спасибо, - я без особого желания присел к костру рядом с Аланом.
Мы долгое время молчали, и каждый из нас смотря в рыжее лихое пламя, сгорал от искушения затеять серьёзную ссору. Напряжение, повисшее в воздухе, казалось, можно было потрогать руками – холодное, скользкое, неприятное. Одно неосторожное слово и эта смесь вспыхнет подобно сухому хворосту.
С этим чувством быстрее всех справился Дейн.
- Ладно, - вздохнул он, - что делать-то дальше собираешься?
- О-о, - не удержавшись, съязвил я, - наконец-то ты решил поинтересоваться моим мнением.
Увидев на его лице горькое выражение, я понял, что стильно задел самолюбие Дейна и, разумеется, ожидал равносильного язвительного ответа, но его не последовало.
Дейн показательно вздохнул и опустил голову.
- Послать бы тебя куда подальше, Илиан, - спокойно сказал он. - Хоть раз я давал тебе повод усомниться в моей преданности? Ты мне не просто друг, ты мне как брат. Мне плевать, на то, что ты скрыл от меня правду, но я никогда тебе не прощу, если ты сунешь башку в пекло, а я буду вынужден на это безропотно смотреть. Я испытываю достаточно самоуважения к себе, чтобы не закрывать глаза на то, что происходит.
- Иными словами: я должен и твою, как ты выразился, башку, сунуть туда же вместе с моей.
- А даже если и так. Позволь мне самому решить, что мне делать и как распоряжаться своёй жизнью.
Я усмехнулся и решил отмолчаться.
- Мне что, умолять тебя? – раздраженно выдохнул он, когда моё молчание перешло всякие пределы вежливости.
Наши взгляды встретились, и я не мог больше игнорировать ту решимость, которая пылала в моем друге.
- Пойдёшь со мной охотится на Морфина?
Дейн снисходительно улыбнулся - скоро, будто давно ждал именно этого вопроса, и ему совсем не обязательно было что-то отвечать. В этот момент я понял: не смотря ни на что, он пойдет со мной куда угодно, даже в пасть Дракона.
- Что? – совсем было притихший Алан, вдруг подал голос. – Ты что, серьёзно, Илиан?
- А что, я похож на шутника, приятель? – парировал я. – Прости, но своё чувство юмора я оставил в той самой пещерке, когда о камешек головой ударился. Теперь я надеюсь его вернуть.
- И когда ты это решил? – всерьёз спросил он. Мой саркастичный тон не нашёл отклика ни в мыслях, ни в эмоциях белокурого юноши.
- Вчера. Сегодня. Какая разница, Алан?
На мгновение он задумался, потом спросил:
- Эльфы с тобой?
- Скорее уж – я с ними, - грустная усмешка над превратной судьбой. - А вообще я не должен с вами об этом говорить.
- Это почему? – в голос спросили они.
- Потому что дал одному эльфу со скверным характером и кучей неприятностей клятву – помалкивать.
- А мы ничего не слышали, - Дейн подмигнул Алану.
На лице юноши появилось гримаса удивления смешанная с уважением и каким-то детским восторгом, но в следующий миг она сменились сожалением:
- Жаль, что я не могу пойти с вами?
- Еще один, - мне стало смешно, но я не совсем понимал, о чём говорит Алан, пока Дейн не счёл нужным похвастаться:
- Да уж! Илиан ты ещё не в курсе, что Алан у нас теперь главный?
- В каком смысле? - не понял я.
- Да в прямом. Сегодня утром Синегорский Совет избрал его Главой. Так что, ты это, поаккуратней с Его Величеством.
- Ну, я на самом деле только возглавлю людей на время военных действий, - быстро пояснил Алан, пока черноволосому парню не вздумалось упасть пред ним ниц.
Я же был настолько удивлен, что не мог найти слов.
- Да ладно тебе скромничать, Алан, - продолжал торжествующе Дейн, будто Главой выбрали его самого. Он смаковал каждое слово, и ему это нравилось, - провернул сегодня на глазах у всех неплохое дельце с королем, а теперь ходишь и скромничаешь.
- Дельце? – я с надеждой посмотрел на Алана: - Трандуил что, согласился выступить против орков?
- Нет. К сожалению, нет, - Алан помотал головой. - Но король согласился без всякой платы дать нам оружие и доспехи, и помочь с подготовкой.
- Что ж, - многозначительно улыбнулся я, - это отличные новости. Ты молодец!
- Да и ты, как я погляжу, не промах.
Я согласно кивнул, хотя в душе мог всерьёз поспорить с этим.
Невозможно изменить прошлого и своих ошибок, но я был благодарен друзьям за то, что моё стремление исправить что-то к лучшему они поняли, одобрили, и возможно даже - дали мне шанс сохранить нашу дружбу. Недомолвки рассеялись и теперь мы чувствовали в себе новые силы, чтобы бороться с могущественным врагом.
Солнечный день только начинался, когда в сопровождении Элдина и Нимласа принц Леголас прибыл в стан эльфийских войск.
На самом краю векового леса дозорные вели наблюдение за вражескими действиями и в холмы то и дело уходили отряды разведчиков, для того, чтобы добыть ценные сведения.
В один из таких моментов Леголас вошёл в королевский походный шатер. Помимо короля и Гэлиона здесь собралось ещё десять военачальников. Они задумчиво склонились над пергаментами, разложенными на большом столе, и перепачканный грязью светловолосый эльф - по всей вероятности только что вернувшийся из разведки - пылко докладывал о состоянии вражеских войск, время от времени указывая что-то на карте.
Орки всё так же придерживались оборонительных позиций, не предпринимая никаких попыток к атаке. Однако разведчики доложили, что несколько сот лучников и всадников на варгах прибыли недавно с северо-востока и пополнили ряды армии Морфина.
Без лишних слов принц присоединился к собравшимся и, хотя король теперь был почти уверен, что битва неминуема, Леголаса мучили странные предчувствия и сомнения.
День выдался на удивление тёплым - словно лето решило ещё немного задержаться перед тем, как отдать мир в объятия суровой зимы. Лишь запах увядающих трав и листьев напоминал об осени, а на востоке скапливались дождевые свинцовые тучи, спрятавшие в себе вечернее солнце.
Нимлас по возвращении сразу попал в дежурство – он стоял на опушке в полной боевой готовности, как и положено лихолесскому воину, а перед взором блёклым желто-зелёным ковром тянулись бесконечные холмы. Там, почти у самого горизонта, перед тёмно-синей грядой невысоких гор, словно расплавленная смола чернело огромное облако. Даже находясь от него за много миль можно было чувствовать угрозу, сочившуюся в мир подобно смертельному яду.
- Ужасное зрелище, - Элдин подошёл к Нимласу.
Казалось, что тот был не в силах отвести взгляд от бездонной черноты.
- Не понимаю, как разведчики туда ходят, - ответил он Элдину. – Мне от одного вида этого Мрака дурно.
Дворецкий ничего не ответил.
- Я думал ты на совете, - словно опомнившись, Нимлас повернулся к дворецкому - светлые глаза того были полны тревоги.
- Нет, - вздохнул Элдин. – Я вообще зачислен в резерв. Трандуил предпочитает не вводить меня в курс дел.
Нимлас сочувственно пожал плечами:
- Что ж поделать. Но я могу понять короля: он боится, что ты вытворишь какую-нибудь глупость.
- Глупость – это то, что я сейчас стою здесь, - обиделся дворецкий, - а завтра, возможно, сойдусь в бою с собственным братом.
- Никто ни в чём тебя не винит, Элдин. Я уверен, что всё образуется. Король просто тревожится о тебе.
- Мне не легче от такой заботы.
- Я не знаю, что и сказать, - сдавшись, вздохнул Нимлас. - Мне жаль, что такое случилось с вашей семьей. Прости, что я говорю это, но может тебе будет легче, если ты примешь все как есть?
- Нет, - коротко выдохнул Элдин. Слова Нимласа не вызвали в нём гнева, он слышал нечто подобное уже много раз, и чего скрывать, он пытался, пытался принять эту данность, и смириться пытался тоже. – Это бесполезно, Нимлас, - сказал он в продолжение своих мыслей. - Я слаб… Я не могу.
Протяжный гул боевого рога предупреждающе зазвучал над лесом.
Как и многие дозорные Нимлас быстро поднялся на пограничный талан. Ему не составило большого труда разглядеть небольшой отряд всадников на варгах, который стремительно приближался к опушке. Орков было не больше десятка. У первого воина на острие копья была нанизана белая шёлковая тряпица – призыв к переговорам.
Главарь восседал на огромном лохматом варге, да и сам всадник отличался от своих провожатых внушительным ростом. Северные орки были чуть выше среднего гнома, хотя так же сильны и выносливы, этот же по виду больше походил на свирепых Мордорских орков - более широкие плечи, тёмная землистого оттенка кожа. Кольчуга из светлого металла доставала ему до колен, на голову был одет стальной шлем, плечи главаря были покрыты медвежьей шкурой, из оружия при нём имелись: ятаган и длинное копьё.
Орк держался уверенно, и складывалось впечатление, что приближаясь к эльфийскому лесу, он не слишком опасается за свою жизнь.
Однако всадники остановились, едва расстояние между ними и границей деревьев сократилось до дальности полета стрелы.
К седлу варга были привязаны два человеческих черепа с растрепанными на усохшей коже светлыми волосами – по-видимому – военный трофей, которым его владелец очень гордился.
Нимлас вдруг подумал, что это могли быть останки эльфов, и от этой мысли его желудок скрутила судорога, а дыхание перехватило у горла.
Он выхватил стрелу из колчана и одним точным движением прицелился в главаря. Он мог поспорить, что достанет его с любого расстояния!
- Эй, вы, эльфийские отродья! – заорал во всё горло орк. - Мне нужен ваш король! Шевелитесь, кому говорят!
- Не слишком вежливо для того, чья уродливая голова находится под прицелом! – так же громко ответил Нимлас. Пальцы изнывали от желания пустить стрелу в смертельный полет.
- Убьёте посла?! – вызывающе бросил главарь и глумливо оскалился: – Напугали!
Орки захохотали так громко, что Нимласа передернуло от злобы. Его рука дрогнула и тетива заскрипела.
- Не надо, - шепнул Элдин, придержав его за плечо.
Оказалось, что очень вовремя. Спустя короткое время из лесной чащи выехал сам Трандуил. Его сопровождал Гэлион и отряд из пятнадцати воинов. К удивлению Элдина, с ними не было принца. Не иначе Владыка запретил Леголасу сопровождать его в этом крайне опасном предприятии.
Гэлион держался к Трандуилу ближе всех - готовый в любой момент прикрыть его тело своим, на случай, если кому-то из орков взбредёт в голову метнуть копье в короля.
Эльфы так же предпочитали не приближаться к врагу слишком близко, и на их прекрасных лицах читалось напряжение и готовность в любую минуту вступить в бой.
Завидев варгов, эльфийские кони занервничали – они храпели и жали уши назад, испуганно поглядывая на хищный оскал огромных волков.
Главарь окинул короля оценивающим взглядом – не каждый день ему выпадала незабываемое удовольствие общаться с Эльфийским Владыкой. Впрочем, взгляд его был злобным и насмешливым.
- Зачем колдун прислал вас?! – громко спросил король, исполненный тихого гнева от той самоуверенности, с которой держался посол.
- Мой хозяин просил передать, что прекрасно осведомлён о состоянии ваших войск, - ответил тот, - и от его могущества вас подземные пещеры не спасут!
- Он прислал тебя угрожать мне?! – король презрительно сузил глаза.
- Скорее - предложить сделку! - подобием приветливой улыбки продолжал скалиться орк. – Отдайте кольцо, и мы не станем нападать на ваш жалкий лес!
- Если Морфин думает, что я ему поверю на слово, то он глубоко заблуждается!
- Он милосерден, и всего лишь дает вам шанс избежать войны! - издевался посол. - Вы же так не любите воевать! Отдайте кольцо! Это всего лишь маленькая вещичка, не стоящая того, чтобы мы перерезали глотки вашим дивным подданным!
- Я знаю, что это за вещь и говорю: кольца нет в Лихолесье!
- Неужели?! - орк противно и сипло рассмеялся. – Мой хозяин предвидел такой ответ и просил передать, что подобной простой ложью его не проведешь. Кольцо в руках держал эльфийский король четыре дня назад! За такой короткий срок даже самый быстрый конь не увез бы его из Сумеречных земель! К тому же, мы наблюдаем за границами на юге и западе… Очень внимательно наблюдаем!
- Твой хозяин никогда не получит кольца!
- Ответ окончательный?! – нахмурился орк. – Подумай эльф, второго шанса для сделки не будет!
- Никаких сделок с сауроновым прислужником Владыка Лихолесья заключать не станет! – разозлился Трандуил. - А если Морфин не хочет, чтобы я вздёрнул его на первом попавшемся дереве, то пусть убирается в свой Мордор и не высовывается оттуда!
Орк яростно сверкнул глазами, дернул поводья и в сопровождении своёй охраны, шипя проклятия и ругательства, устремился прочь.
Теперь война была неизбежна и ни один эльф, находящийся в этот момент на границе леса уже не сомневался в этом.
- Хорошо переговорили, - нервно усмехнулся Нимлас, опуская лук и вкладывая стрелу в колчан.
- Да уж… - Элдин отвернулся, и устало прикрыл глаза.
Глава 7. Неизбежность.
С тех пор, как я видел Леголаса в последний раз, прошло три дня. Никаких новостей о Морфине и его армии не было. Мы терялись в догадках, а эльфы лишь становились с каждым днём более замкнутыми и хмурыми, не желая говорить о новостях с границ.
Люди в лагере усиленно готовились к битве – все кто мог держать оружие в руках, много упражнялись и тренировки иногда продолжались до поздней ночи. Мне порой казалось, что даже во сне я слышу звон стали, а ладони мои болят от рукояти меча. Но людская ненависть к оркам крепла день ото дня и утром я, как и многие другие, с новыми силами брался за клинок.
Трандуил сдержал слово - к тому же вместе с доспехами и оружием прислал небольшой отряд эльфов, которые с превеликим усердием помогали совершенствовать людям навыки боя.
Уже к концу второго дня я чувствовал себя разбитым и измученным – у меня болели не только руки, ноги, но и всё тело, и я не понимал: сколько толка в бою от уставшего человека? А ещё я думал о Тиритель - недопустимо часто думал: вспоминал её печальный взгляд и серо-зелёные глаза, обрамлённые чёрными длинными ресницами, которые очаровательно подчёркивали глубину ясного серебра смешанного с цветом лесного мха, и моё сердце всякий раз предательски замирало при мысли о ней. Я представлял себе Антаира: каким он мог быть, если бы на его лице никогда не отразилась эта злобная хищная ухмылка Морфина, этот напряжённый изучающий взгляд от которого по телу шла омерзительная дрожь? Я воображал счастливые дни темноволосой красавицы и брата Элдина… Мечты, такие похожие на туман – они вызывали во мне невообразимую тоску, и от этого чувства меня не спасло даже наше скорое примирение с Лин.
Время давно перевалило за полночь, и я готовился ко сну, когда неожиданно в моём шатре появился принц. Вид у него был неважный - светлые волосы тяжёлыми прядями стелились по плечам, подол серого плаща был перепачкан грязью, в глазах читалось странное беспокойство – тень грядущих несчастий. Эльф шепотом позвал меня.
Стараясь не разбудить спящую сестру, я осторожно вышел на улицу и огляделся – Леголас был один.
- Ну что? – спросил я встревожено, сгорая от желания узнать: выяснил принц что-нибудь о планах некроманта или нет?
- Всё гораздо сложнее, чем я ожидал, и новости у меня одна хуже другой. - Леголас вздохнул. – Можем поговорить где-нибудь без посторонних глаз?
- Можем пойти к Дейну.
- К Дейну?
Я посмотрел на озадаченное лицо эльфа и поспешил сразу разрешить все неясности, касающиеся этого упрямца. Леголас спокойно выслушал мои оправдания и вопреки ожиданиям, вовсе не выглядел обескураженным.
- Что ж, - сказал эльф, - я предполагал, что ты не станешь скрывать это от него. О его методах добычи информации, - Леголас неловко ухмыльнулся, - мне уже тоже кое-что поведали. Я только рад новому союзнику, но при условии, что он не будет пытаться убить Морфина.
Я не мог быть уверенным в том, что Дейн пойдет на подобную сделку, но подумал, что с этим можно будет разобраться как-нибудь после, и без зазрения совести поручился перед Леголасом за друга.
Дейн крепко спал, когда мы вошли к нему. Я пару раз не слишком вежливо тряхнул его за плечо в попытке разбудить, и он начал было недовольно ворчать на меня, но как только заметил принца – окончательно проснулся.
- Раз уж мы собрались, то обойдемся без лишних разговоров и церемоний, – Леголас присел на бревно, что жалким подобием напоминало поставленную у постели скамью. Он посмотрел на Дейна и кивнул в мою сторону: - Илиан рассказал тебе план?
- Да.
- Хорошо, - заключил он. Говорил принц как-то нервно, торопливо: - Три дня назад, Морфин выслал послов для переговоров. Он угрожал начать войну, если мой отец не отдаст ему кольца, но пошли четвёртые сутки, а орки не двинулись с места.
Мы с Дейном изумленно открыли рты и быстро переглянулись.
- Всё гораздо хуже, чем я мог представить, и самое плохое, что наши планы оказались под угрозой срыва…
- Так твой отец не отдал кольца? - запоздало поинтересовался я.
Леголас усмехнулся:
- А ты ждал чего-то другого, Илиан?
- Гномий бог знает, чего я ожидал, - раздраженно ответил я, пожимая плечами. - Поразил ты меня такими известиями, что просто не по себе стало.
- В стане войск очень напряжённая обстановка, - пожаловался принц, - эльфы сами не свои от всего этого. Мы ждали битвы, а не топтания на месте.
- Чего этот ваш Морфин, издевается что ли? – вслух подумал Дейн.
- На нервы действует скорее, - задумчиво ответил эльф, поправляя шнуры своих наручей. - Либо выжидает чего-то.
- Чего?
- Да если бы я знал, - Леголас вскользь посмотрел на меня. - Но вот что нам ещё удалось выяснить: ни один наш разведчик не видел Морфина в стане войск. И лазутчиков наших орки подпускают близко - словно нарочно.
- И что это значит?
- Это значит, что либо Морфин усиленно прячется от наших глаз, либо он всё ещё в пещерах Волчьей горы, и на уме у него неладно.
- Если он оставил без присмотра армию, то он сумасшедший, - зевнул Дейн, и я был готов согласиться с этим утверждением. Впрочем, произнёсти это вслух я не решился.
- Если бы я меньше знал его, то сказал бы так же, - с сарказмом ответил принц. – Морфин ничего не делает просто так. Не стоит его недооценивать. Кольцо важно для него как ничто другое на свете, но он не дурак, и что бы там не говорили его уродливые прихвостни, я уверен, что колдун нападет на нас только в крайнем случае. В собственном лесу с эльфами непросто справится, а королевские пещеры – надежное укрытие. Там мой народ может очень долго сдерживать осаду любой армии.
- Тогда к чему весь этот балаган с переговорами?
Принц усмехнулся так, будто я сделал некроманту величайший на свете комплимент.
- Даже не догадываюсь, - честно признался он. – Может время тянет, может у него есть другой план, а может он подмогу ждёт. В любом случае для нас это обернется несчастиями.
Наступило долгое молчание. Я тщетно попытался предугадать планы Морфина и, судя по лицам, Леголас и Дейн размышляли о том же. В голову как назло ничего разумного не приходило. То, что Морфин уготовил всем нам какой-то подвох, и сомневаться не приходилось, но вот какой? Если бы я тогда хоть немного предвидел последующие события, то ни на миг не утратил бы осторожности и не поплатился после так дорого!
- Ладно, всё равно ничего не надумаем толком, - сказал я, сдавшись перед бесполезностью домыслов. – Может, пришло время попробовать ваш план, Леголас? Я готов хоть на рассвете отправиться к Волчьей горе. По крайней мере, попытаемся нанести удар первыми.
Леголас виновато отпустил глаза:
- Элдин арестован и отправлен в замок под усиленной охраной, - горько сказал он. – А без него повлиять на Антаира и ослабить Морфина будет трудно.
- Ты шутишь? - я не мог поверить, что такое вообще возможно. За то недолгое время, что я прожил среди Дивного народа, я усвоил одно – эльфы не любители крайних мер, и чтобы попасть под арест, нужно либо быть эльфийским врагом, либо сотворить что-то из ряда вон выходящее.
- Я пытался поговорить с отцом, но это бесполезно. Мне не удалось даже причин его поступка узнать.
- А ты не думаешь, - осторожно начал я, отводя взгляд от многозначительно сверлившего меня глазами Дейна, - что твой отец знает о ваших… то есть, о наших планах?
- Даже если ты прав, - вздохнул принц, - это ничего не меняет. Мы не можем ехать без Элдина. Да и я вынужден теперь всё время быть на виду. Я ведь здесь официально, а Нимлас, отпустив меня без охраны, рискует потерять не только репутацию.
- Не было печали, - я тяжело вздохнул. В горле пересохло и, взяв на столе глиняный кувшин, я пригубил глоток холодной приятной воды. Снаружи светало - полумрак в шатре утомительно медленно таял.
- А что значит: официально? – осторожно спросил у принца Дейн.
- Утром предстоит поговорить с Аланом. Всех кто может держать оружие в руках, мой эльфийский король призывает встать под наши знамена. Ваши женщины и дети пока могут остаться в замке.
Дейн удивленно присвистнул.
- Эльфы их проводят туда с завязанными глазами, - пояснил принц, - так что не обольщайтесь на наш счет раньше времени.
Дейн пожал плечами - мол, «никто и не собирался».
Утром я вошел в шатёр и застал Лин в весьма благоприятном расположении духа. Она спешно причесывала волосы, используя в качестве зеркала до блеска отполированное лезвие моего меча.
- С чего такое радостное настроение? – шутливо поинтересовался я, стараясь скрыть беспокойство, не покидавшее меня после разговора с принцем.
Лин просто сияла от счастья:
- Ах, Илиан! – мечтательно вздохнула она и улыбнулась. – Сегодня так светит солнце, и несколько дней тепло, словно вернулось лето! Ну, разве это не повод для маленькой радости? Кстати, Леголас в лагере… Ты уже говорил с ним?
- Да, - нехотя ответил я, и прежде, чем Лин вздумается пристать ко мне с расспросами, с наигранной строгостью добавил: - Мы сегодня завтракать собираемся или нет?
- Я не хочу, - улыбка её была таинственна, - а тебя уже у костра ждет Дейн. Он с удовольствием составит тебе компанию, братик. - Лин небрежно чмокнула меня в щеку, и устремилась к выходу.
- Ты куда?
- К озеру! - крикнула она убегая. - Слушать эльфийские песни!
- Песни, - повторил я сам себе. – Глядишь так, сестренка, ты иголку с ниткой скоро на арфу сменяешь.
Лин не суждено было услышать моих слов – она спешила на зов собственного пламенно бьющегося сердца!
День и в самом деле щедро раздаривал тепло всем, кому не лень: людям, эльфам, птицам и растениям. Странное спокойствие царило сегодня в мире – никто не суетился, не нервничал, не ходил с мрачными и задумчивыми лицами. Даже разговор Леголаса и Алана на глазах всего лагеря прошел как-то без спешки, вяло и размеренно, будто вовсе нет войны и несчастий, которые рушились на нас одна за другой из-за некроманта. Эльфы сегодня пели грустные песни, но сердца людей словно закрылись от печали, и погода была с нами заодно.
Свернуть лагерь решили послезавтра днём – многие не хотели уходить в замок, желая остаться и вместе с эльфами учувствовать в сражении. Алану порой приходилось совсем туго, потому как именно он решал, кто должен отправится воевать - и юный белокурый юноша на виду у всех стремительно превращался в сурового мужа. Дейн же не упускал возможности подтрунить над ним за излишнюю строгость, и с радостью корчил из себя верноподданного.
Вечером все собрались у озера, чтобы провести остаток дня вместе. Никому из нас не было дано знать, что будет через день или два, какой станет наша жизнь, и суждено ли нам вообще будет жить в Средиземье на свободных землях, без страха и тревог. Люди ценили каждую минуту своего мнимого спокойствия, дней проведенных в Лихолесье – это был самый ценный подарок, полученный нами от эльфов, и теперь настала пора проститься с ним.
Мы развели большой костёр и, зажарив молодого оленя, устроили пир под звёздным небом. Леголас и другие эльфы с удовольствием приняли приглашение Алана и присоединились к пиршеству. Вина и изысканных блюд не предвиделось, но мы как никогда остро чувствовали наше единение с хозяевами леса, общность судеб, и с радостью делили пополам хлеб.
- Ох, ну и денёк, - вздохнул Алан пробираясь ко мне сквозь шумную толпу, в руках он держал глиняный стакан, наполненный смородиновым чаем. Стоящий неподалеку Леголас сочувственно улыбнулся. – Думал, что отшлёпаю этого мальчишку.
- Какого? – с улыбкой спросил Дейн присаживаясь к огню и оценивающе поглядывая на сочный подрумянившийся окорок. – Неужто ты про Сэма?
- Мог бы и не спрашивать, - раздосадовано вставил Алан. – Надо мной уже даже эльфы хохочут, а он всё не унимается… Ну скажите мне, куда двенадцатилетнему мальчишке – воевать?! Возьми его, и всё тут… Тьфу.
- Ну, предположим ему не двенадцать, – попытался вступиться я.
- Ага, - рассмеялся Дейн, - целых двенадцать с половиной.
- Вам смешно, да? А что бы я его родителям сказал, будь они живы?
Мы лукаво переглянулись, явно не понимая его переживаний.
- Ну, возьми ты его с собой, - пошёл на провокацию Дейн, и в следующий момент испытал на себе гнев Главы Совета.
- Думай, что говоришь! – отрезал Алан. – Вот никогда не понимал твоих бредовых шуток.
- Ну, тогда просто свяжи его и брось, - невозмутимо продолжал издеваться тот. Дейна забавляла новая роль Алана, и то, как он пытался ей соответствовать.
Леголас не спеша пил чай, с интересом наблюдая за нами. Иногда на его лице проскальзывала добрая улыбка. О Морфине мы совсем не говорили и обсуждать что – либо о некроманте в присутствии других эльфов и людей не возникало даже мысли.
Нимлас в компании Томаса бродил где-то неподалеку, не теряя при этом принца из вида.
- Я тебя свяжу! Может, станешь серьёзнее хоть немного! – сердито парировал Алан, но Дейн, похоже, его уже не слышал. Взгляд чёрных глаз был неотрывно направлен в сторону Леголаса.
К принцу подошла Лин, и протянула ему поджаристый хлеб. Эльф слегка поклонился, благодарно принимая её подношение, их пальцы соприкоснулись, и в этот момент надменная улыбка нечаянно сползла с лица Дейна. Он ничего не ответил Алану.
- Эй, что с тобой? - осторожно позвал я, изумившись его странной задумчивости.
Дейн моргнул и как-то отстраненно перевёл на меня взгляд. Однако в следующий миг от его растерянности не осталось и следа, и он снова улыбнулся, обращаясь к белокурому парню:
- Да делай с ним, что хочешь, Алан. Мне вот другое интересно, - он выдержал многозначительную паузу, - правду ли говорят, что во владении кинжалами, эльфийскому принцу нет равных?
В моей груди заскребся неприятный холодок - я такого точно не слыхивал ни от людей, ни от эльфов. Слова Дейна были похожи на вызов. Я мог бы думать, что он пьян, но вино не касалось наших чаш. Какой шакал его укусил? Если он решил повалять дурака, то сделал это совсем не подобающим образом.
Все, кто слышал его слова, притихли и устремили взоры в нашу сторону, да так, что мне невольно захотелось провалиться сквозь землю от стыда.
- Не говори ерунды, Дейн, - я спешно попытался исправить положение. Не хватало ещё тут детского мальчишества! – С чего это вдруг…
- Да ладно тебе, Илиан, - странно улыбаясь Леголасу, ответил он, - я думаю, Его Высочество порадует нас и покажет своё умение.
Я испуганно посмотрел на принца – Нимлас уже стоял рядом и предостерегающе касался его плеча, но похоже Леголас намеревался достойно ответить Дейну. Нет, не словами, действиями.
Удивление, постигшее его поначалу, сменилось решительностью от прямого и насмешливого взгляда человека. Леголас отдал свою чашу Лин, сбросил на землю лук и колчан и, расшнуровывая на груди узел серого плаща, улыбнулся Дейну с той же твёрдостью во взгляде. Может быть, принц тоже счёл это шуткой, но мне от всего происходящего стало страшно, словно всё - в самом деле, всё неправильно, опасно.
- С превеликим удовольствием, - принц сбросил плащ на землю. – Не желаешь ли составить мне компанию? - официально и холодно обратился он к Дейну. Коварно улыбнувшись, тот кивнул, и по приказу Леголаса один из эльфов нехотя отдал ему свои даги. Дейн удивленно взвесил их на ладони – необычно лёгкие, слишком красивые для смертоносного оружия.
Лин взволнованно что-то шепнула Нимласу, но он отрицательно помотал головой и ничего ей не ответил.
Действо вызвало всеобщий интерес - и вот у воды уже собралась приличная толпа. В образованном людьми и эльфами полукруге друг против друга стояли двое, готовые вступить в шуточный поединок.
С первого же выпада Дейна я начал всерьёз опасаться за Леголаса – мой друг прекрасно владел мечом и кинжалами и ни один воин Синегорья не рискнул бы бросить ему вызов, разве что Великан, но тот обычно брал силой, нежели умением и ловкостью.
Принц поначалу отбивался в пол силы, отступал под жестким натиском, четко и изящно блокировал удары, но Дейн почти не давал ему передышки, и эльфу вскоре пришлось позабыть о манерах. Время от времени они обменивались многозначительными взглядами и улыбками - особенно тогда, когда клинок Дейна едва не достигнув цели, наталкивался на неизменную преграду.
Сталь с лязгом встречалась в воздухе, высекая снопы искр и каждый удар, каждый звук проходил по внутренностям наблюдающих противной дрожью.
Леголас ушёл в глухую оборону, в то время как Дейн упорно теснил его назад. Люди же отступали на безопасное расстояние всякий раз, как дерущиеся приближались к краю толпы.
Впрочем, мои опасения были преждевременными, и тактика принца оказалась проста и ясна – он выматывал Дейна, заставляя его тратить силы. Это почувствовалось, когда принц, блокировав очередной жёсткий выпад, обрушил на Дейна серию стремительных ударов - чётких, целенаправленных, сильных. Противнику пришлось очень непросто – его реакции едва хватало на то, чтобы защититься.
Если бы эльфу вздумалось продолжить в том же духе, то Дейн непременно бы потерпел поражение, но Леголас по какой-то непонятной причине снова перешёл в оборону. Теперь Дейн осторожничал, нанося удары не так стремительно, как в начале, но более сильно и точно. Переиграть эльфа в выносливости у него не было никаких шансов, и он не придумал ничего лучше, чем несколько раз повторить серию одних и тех же выпадов. Я бы не стал волноваться, если б не знал, что излюбленный прием моего друга – усыплять, таким образом, бдительность противника. Дейн словно почувствовал нужный момент, и вместо того, чтобы в очередной раз занести клинок с правого бока, а потом блокировать встречный - слева, он попросту увернулся от дага эльфа и присев, с разворота полосонул лезвием по животу Леголаса. Тот отшатнулся и удивлённо замер.
Лин вскрикнула. Нимлас с отчаянным выдохом на устах поддался было вперёд, но усилием воли остался стоять на месте. Клинок Дейна не обагрился кровью, и всеобщий вздох облегчения пронесся по толпе. Однако лезвие поперёк порезало куртку принца. Увидев это, Дейн остолбенел, даже в полумраке ночи освещённой пламенем костров можно было разглядеть его смертельно бледное лицо. Он выглядел испуганным и осознание того, что могло случиться поверни он запястье более остро – повергло его в ужас.
- Не плохо. - Принц быстро взял себя в руки и следующей фразе проскользнули шутливые нотки: – Продолжим? - это был не вопрос, а приглашение к продолжению поединка.
Дейн хотел было отказаться, но принц медленно начал наступать на него, не оставив времени для разговоров и неосознанно заставляя поднять оружие.
Ещё несколько минут над озером отчаянно звенела сталь, и раздавались негромкие вскрики толпы. Береговой песок под ногами противников превратился в грязное месиво, что невероятно мешало Дейну и никоим образом не беспокоило легконогого эльфа.
Волосы человека прилипли к вспотевшему лбу, взгляд был напряжённым и усталым. Леголас больше ни разу не позволил ему провести себя, и к моему удивлению, эльф не стремился нанести скорое поражение противнику, прежде всего одержав верх над своим самолюбием - и это имело большую ценность в моих глазах, чем победа. У Леголаса было две прекрасные возможности обезоружить Дейна, и одна – коснуться лезвием плеча, и всё же, принц не сделал этого. Моё сердце наполнила радость, потому что противоборство моего лучшего друга и королевского сына к концу поединка действительно превратилось в шутку. Никто не победил – дерущиеся вдруг остановились - одновременно, как по сговору, а потом весело расхохотались, глядя друг на друга.
Толпа взорвалась радостным свистом и аплодисментами, и лишь Лин и Нимлас всё еще стояли рядом друг с другом, приходя в себя от жутких переживаний.
- Трандуил меня убьёт, - только и прошептал эльф, прежде чем подойти к принцу и наградить его укоризненным взглядом за непростительную легкомысленность.
К полуночи мы разошлись по шатрам – послезавтра людям навсегда предстояло расстаться с гостеприимным лесным пристанищем, и может быть, поэтому наши последние дни у озера были исполнены радостью и благоговением. Наверное, ничто не ценится на войне так дорого, как минуты мнимого спокойствия и право на короткое счастье. Это послезавтра нам предстоит стать серьёзными и хмурыми, снова рисковать жизнью, терять близких, скрестить мечи с врагом и, не смотря ни на что – выживать. Послезавтра, мы станем орудием справедливого возмездия. Послезавтра. А пока у нас есть звёздное небо над головой, полюбившийся в своёй неприступности лес, и новые друзья – эльфы.
Размышляя об этом, я неожиданно понял, что совсем не хочу вспоминать о Морфине в эту ночь, беспокоится об аресте Элдина, и даже о том, как сильно влетит принцу от отца за сегодняшнее представление. А в это время, Лин попыталась вновь улизнуть из шатра.
- Куда это ты, сестренка? – поинтересовался я, улыбаясь.
- Я? – растерялась она. - А… к тетушке Мириаль. У неё спина болит, и она попросила намазать ей поясницу барсучьим жиром, и я… Я пойду? - Лин умоляюще взглянула на меня.
- Ох, - я притворно выказал недовольство, - ну что мне с тобой делать? Ладно уж, ступай, только не долго.
Она широко улыбнулась и радостно выскочила на улицу, даже забыв поблагодарить меня за великодушие. Иногда я чувствовал себя её отцом, и вёл себя совсем как наши родители до того, как погибли от болотной лихорадки. Мне только и оставалось умиленно ухмыльнуться в пустоту: «Опять к эльфам побежала – песни слушать. И вправду, что мне с тобой поделать, Лин?»
Я готовился ко сну. Время в одиночестве потянулось медленно, и казалось, что ночь продлиться вечность. Мне странно хотелось этого, вот только бы ещё Тиритель промелькнула где-нибудь в толпе и… я мечтал хотя бы раз в жизни увидеть, как она счастливо улыбается.
- Собираешься спать? – внезапно раздалось позади.
Я обернулся - Дейн стоял у входа, серьёзный взгляд был устремлен на безнадёжно измятую подушку в моих руках. С собой у него был лук и колчан на половину заполненный стрелами.
- Собираюсь. А ты чего не ложишься? Поздновато для охоты, тебе не кажется? – пошутил я.
Он холодно посмотрел на меня.
- В самый раз. - Неловкая пауза. - Послушай, я хотел поговорить с тобой кое о чём... Мне кажется, для Лин вредны поздние прогулки… Мне это не нравится.
- О-о, - я многозначительно улыбнулся и снова принялся устраивать ложе для сна.
- Не надо вот этого, ладно? - Дейн явно был не настроен на шутки. - Меня тошнит, когда ты так делаешь.
Стало ещё веселее.
- Как «так»?
- А вот так, - Дейн демонстративно передразнил меня. Я видел: он чем-то недоволен, рассержен - редкостное явление, даже в силу последних событий, связанных с Морфином. Да и поединок с принцем вряд ли мог его так расстроить, наоборот, мне казалось, что после такой отменной драки они только сблизились. Ведь весь вечер болтали друг с другом, как заправские приятели. Но мне как назло сегодня совершенно не хотелось думать о плохом.
- А я вот не переношу, когда ты намеками говорить начинаешь, - это была скорее шутка, нежели упрёк. И вправду, мне было непонятно: к чему он клонит? Лин действительно теперь много времени проводила с эльфами: днём - за разговорами, по ночам - слушая их песнопения; они нравились ей, и я ничего плохого в этом не видел. Однако моё хорошее настроение оказалось под большой угрозой от невероятной серьезности в голосе Дейна и его тоскливой физиономии. Я не мог продолжать игнорировать это: - Может быть, поговорим откровенно? Мы же друзья, в конце концов.
- Хорошо, - он согласно кивнул. - Ты не задумывался ещё о будущем своёй сестры?
- Ты о чём?
- О том, что она не может всю жизнь прожить одна. - Дейн приблизился ко мне: - Сам подумай: Лин молодая и красивая девушка... даже очень красивая. Не знаю, может ты не заметил, но она давно повзрослела.
- Верно, - я и не собирался спорить, почти. - Может и ты не заметил, но сейчас не слишком подходящее время для свадьбы.
- Кто говорит о свадьбе? Пусть это будут всего лишь обязательства. Просто так, чтобы обезопасить себя на будущее… Помолвка к примеру.
- Невероятно. Ты рехнулся? - я сел на постель и, нахмурившись, потер усталую шею. - С чего тебе взбрело в голову устраивать подобные разговоры, на ночь глядя? Обсудим это через пару лет, когда на наших землях не останется Орков.
Дейн рассмеялся мне в лицо:
- Ты слеп, Илиан!
Я насторожился и внимательно посмотрел на друга. Он походил на безумца, которому только что поведали очень смешную историю. Мне невыносимо захотелось выставить его вон.
- Если у тебя есть потребность помочь мне прозреть,- не выдержал я, - то выкладывай всё на чистоту, или убирайся - я буду спать.
- Илиан, ты и вправду слепец, - Дейн присел передо мной на корточки и сочувственно помотал головой. Длинные тяжёлые пряди чёрных волос беспорядочно прильнули к его щекам, он всё ещё улыбался, но взгляд его был серьёзен как никогда, Дейн словно пытался предугадать мои мысли, изучая рассерженно недоумевающую гримасу на лице. - Ну, неужели ты не замечал, как Лин смотрит на эльфийского принца? Как багровеют её щеки, когда он говорит с ней? Как она смущённо отводит глаза, встречаясь с ним взглядом?
- Ты ошибаешься, - я с трудом сдерживал своё негодование. Подозрительность Дейна мне казалась излишней. Я знал, что ему нравится моя сестра. Более того, если бы Лин пожелала выйти замуж за него - я был бы счастлив: скрепить их союз, но сейчас мне казалось, что Дейн попросту ревнует и сам не понимает, что говорит. Я попытался его успокоить: - Не думаю, что это так. Леголас не любит Лин, приятель, это я точно знаю.
Мои слова ни в чём его не убедили.
- А разговор не о нём, - Дейн поднялся, - о твоей сестре.
- Этого не может быть, - усмехнулся я, изо всех сил убеждая себя в правдивости сказанного. - Какой-то бред.
- Увы,- Дейн отвернулся и пристально посмотрел на синюю шёлковую ткань, словно мог сквозь стены шатра разглядеть мир эльфийского леса и раскрыть его секреты, увидеть светловолосую девушку, сидящую на берегу озера и мечтательно засмотревшуюся на высокого стройного эльфа. - Леголас погубит её, Илиан, вот увидишь. Он там сейчас... у озера. Твоя сестра поступает очень опрометчиво, она не думает о последствиях. Но если ты настоишь на помолвке с кем-нибудь достойным из нас, - он холодно посмотрел на меня, распрямил плечи, губы чуть дрогнули от волнения, - Лин не посмеет ослушаться тебя. Прими меры, пока не пришлось раскаиваться.
- Раскаиваться? Ты что мелешь?! Да, я не стану отрицать, мне бы хотелось, чтобы она стала твоей женой, но как бы там не было, Дейн, я люблю свою сестру и не стану принуждать её.
- А собственно говоря, почему нет?
Из моей груди вырвался возмущённый выдох. Я ушам своим не верил!
- Дейн!
Плотно сжав губы, он горько засмеялся и помотал головой, избегая моего пристального взгляда - напрасно объяснять что-то тому, кто не хочет слушать, а я готов был обвинить его во лжи.
- Я не стану принуждать её. Не ста-ну. Понятно? – терпеливо повторил я.
Дейн устало потёр глаза и опустил голову. С минуту он просто молчал, застыв подобно раскаявшейся статуе, затем едва слышно произнёс:
- Прости, не знаю, что на меня нашло.
Теперь настал мой черёд отмалчиваться. Мне было больно видеть его сомнения, и больше нечего сказать. Наши взгляды встретились без малейшей тени противоборства: в моём - сочувствие и понимание, в его - вина и злость на самого себя за то, что болтнул лишнего. Он уже сожалел, что вообще заикнулся о помолвке.
- Наверное, я просто устал, вот и мерещится неизвестно что, - Дейн попытался улыбнуться - вышло не слишком искренне, неправильно, как ухмылка. Он поправил лук за плечами и пошёл к выходу, на мгновение обернулся: - Спокойной ночи, Илиан, - и вышел из шатра.
Я не мог уснуть и без конца ворочался. Меня переполнял гнев. Я никак не мог понять: на что я злюсь? То ли на Дейна, за то, что он устроил сцену ревности, то ли на самого себя за то, что начинал верить во всё услышанное. Словно бесконечный фолиант я перебирал воспоминания: вот, Лин наблюдает за моим разговором с принцем, он оборачивается и она неловко опускает глаза; вот он помогает ей сесть на лошадь в Исиле, а она, краснея, невзначай касается его руки и смотрит на эльфа с нежностью. Валар Всемогущие, я никогда в жизни не видел у неё такого взгляда! Но ведь Эльфы бессмертны, а значит, у моей несчастной сестры нет ни единого шанса на счастье. Да и какое счастье может быть у принца и простолюдинки? Даже если бы Леголас не был эльфом – это ничего не меняло. А может Дейн ошибся? Может он всё-таки ошибся?
Лин осторожно вошла в шатёр и, обнаружив, что я не сплю, виновато улыбнулась. Я оценивающе посмотрел на неё, гадая, о чём она думает. Её умиротворенность пробуждала неприятные, колкие ощущения в груди.
- Где ты была так долго?
- У тётушки Мириаль, а потом немного послушала эльфийские песни у озера.
- Тебя Дейн искал, - сказал я, и решил, что ей, пожалуй, не стоит знать истиной цели его визита.
- Да? - насмешливо удивилась она. - Это были как раз те полчаса, когда он не ходил за мною, как кошмарная тень и не изображал из себя бдительного стража: «Лин, не оступись. Лин, не ходи туда. Лин, не делай этого - твоему брату не понравится. Лин не смотри так на эльфов». Надоело…
- Кстати, об эльфах… Что у тебя с Леголасом?
- А с чего ты взял, что у меня с ним что-то есть? – она попыталась сохранить хладнокровие, но учащённое дыхание и румянец на щеках откровенно предавали её.
- Сорока на хвосте принесла.
- Знаю я эту сороку - Дейн называется. Ещё и сплетни разводит! И ты ему поверил? Илиан, как ты мог?
Я подошёл к сестре и осторожно обнял за плечи, стараясь на всякий случай быть деликатным в речах:
- Послушай, сестрёнка, я не стану осуждать, если вдруг окажется, что тебе нравится этот эльф, но пойми, такое чувство, как любовь, может принести массу боли, если оно безответно. - Я нежно погладил сестру по волосам, её взгляд смягчился: - Я не хочу, чтобы тебе было больно. Я хочу помочь. Ты понимаешь?
От её долгого молчания становилось дурно, но я собрал воедино всю свою волю, чтобы не торопить события и не спугнуть родившееся между нами доверие.
- Что мне делать? Пожалуйста, скажи, - она вдруг крепко прижалась ко мне, неожиданно открыв простую и очевидную вещь - с каждым днём, каждой новой встречей с Леголасом, любовь всё сильнее выжигала её душу, без остатка овладевая разумом. Сколько ещё времени Лин смогла бы скрывать это, прячась за маской мнимого интереса к эльфам? Ведь всё это было из-за Леголаса, только из-за него, ради него. Я сам того не подозревая только что взбудоражил нешуточное пламя, которое терпеливо ожидало лишь повода вырваться наружу и превратиться в пожар. Мои слова раскрыли ужасную правду: моя сестра действительно любит эльфийского принца!
Лин заплакала:
- Я не знаю, как это случилось... Не знаю... Илиан…
Она спрятала лицо у меня на груди, её плечи судорожно вздрагивали от сдавленных всхлипов.
Я обнял Лин так крепко, словно отпустить означало - потерять. В этот момент я понял: я не готов был принять её любовь, и мне стало по-настоящему страшно за неё.
- Господи, - я беззвучно взмолился к небесам, ощущая как в унисон с моим сердцем, в груди бьётся отчаяние, - только не это.
Утро было прохладным, и воздух таил в себе запах осенних дождей. С востока пришли редкие сизые облака и теперь медленно сбивались в тучи, угрожая лесу вечерним ненастьем. Леголас ждал Лин на дальнем берегу озера, но она отчего-то задерживалась. В ранний час люди обычно не уходили далеко от лагеря, и пустынный берег тревожили только размеренные тёмные волны и лёгкая поступь эльфа. Трава здесь была высокой - почти в пол человеческого роста, но приближение зимнего сна уже коснулось прочных стеблей безжизненной желтизной.
Леголас задумчиво поглаживал пальцами верхушки растений, когда почувствовал чьё-то присутствие за спиной. Эльф медленно обернулся, и приветливая улыбка озарила его лицо:
- Здравствуй.
- Здравствуй, - Лин подошла к нему и заглянула в глаза.
- Ты выглядишь встревоженной. Что-то случилось? – спросил Леголас.
- Нет, - она потупила взор, словно о чём-то горько сожалея. - Просто встретила Дейна по дороге, и мы с ним поссорились.
- Из-за чего? – с пониманием спросил эльф.
- Не важно, - она припомнила, как Дейн упрекнул её в легкомысленности, при этом недвусмысленно намекнув на её теплые чувства к принцу. Он ждал Лин недалеко от их шатра с самого рассвета, только для того, чтобы высказать ей это в лицо. Она чуть не заплакала, когда друг её брата, как бы нечаянно, не поленился напомнить ей, что бессмертные прекрасные эльфы очень ценят вечную красоту - и это их прямая роль в Арде, а вот некоторым людям не помешало бы заняться складыванием вещей, приготовлением пищи и прочими делами смертных. Если бы Илиан не вышел из шатра и как следует не встряхнул Дейна, тот бы мог ещё многого наговорить. А Лин… Лин просто убежала, предоставив брату приводить своего друга в чувства.
- И часто вы с ним ссоритесь? – Леголас медленно пошёл вперёд, неспешным шагом устремляясь вдоль берега. Лин безропотно последовала за ним, держась немного слева.
- Не очень. Просто после того как наше Синегорье уничтожили орки, он как с цепи сорвался. С ним совсем невозможно разговаривать.
- Он друг твоего брата?
- Да.
- А тебе, он тоже друг?
- Да… Наверное.
Леголас ждал более тёплого ответа, но всё равно улыбнулся.
- Мне кажется, ты ему нравишься.
Лин не сразу нашлась, что сказать. Она была больше чем уверена, что Дейн попросту ненавидит её. Слова эльфа обидно зацепили девичью гордость, и может только поэтому, с её губ слетело нечаянное откровение:
- Моё сердце отдано другому.
- Как же зовут твоего избранника? – немного шутливо полюбопытствовал принц, и тут же услышал: «Это ты…»
Хорошо, что он шёл немного впереди и не смотрел на Лин. Глядя ему в глаза, она никогда бы не решилась признаться. И всё равно это случилось.
Леголас остановился. Потрясение, которое он испытал, было с родни грому в безоблачном летнем небе.
- Я люблю тебя, - очень тихо, невероятно нежно.
Разве такое может быть? Эльф внимательно посмотрел на девушку: алые щёки, учащенное дыхание, многократно надломленная травинка в руках.
- Я...это неожиданно, - Леголас выглядел озадаченным, пытаясь вспомнить, когда же между ними сломалась грань осторожности? Почему он был настолько слеп и так безоговорочно доверился простому течению событий? Наверное, жалость - не слишком хорошее чувство, чтобы отвечать на подобную откровенность, но ему было именно жаль Лин, потому что ничего другого он не мог ей предложить. - Прости, это просто... не знаю...
- … глупо? - виновато закончила девушка. - На что она надеялась? На взаимность? Вряд ли. Они с Илианом слишком о многом поговорили этой ночью - и она перестала верить в чудо, и всё же, как бы там ни было, ей хотелось услышать его «люблю».
- Нет, не глупо, - Леголас взял её за руку, он был очень серьёзен. - Жаль, что мне нечего ответить тебе на это, Лин. Мне, правда, очень жаль. Я не смогу сделать тебя счастливой.
- Это потому, что я человек?
- Нет. Это потому, что я вижу в тебе нечто иное - то, что отличает тебя от других… Неизбежность.
- Я не понимаю.
- Хорошо, я объясню иначе. Приходи завтра на рассвете на это же место. А сейчас, тебе нужно о многом подумать и многое решить для себя, мне пока лучше уйти. Я не тот, кто сможет помочь принять правильное решение, если будет находиться рядом.
- Значит - нет?
- Для тебя, так было бы лучше.
- Это звучит по-эльфийски… разумно, - к горлу Лин подступил ком. Она совсем не злилась, понимая его отказ, но как оказалось, даже стоя на краю пропасти трудно убивать надежду - это было страшное и кровавое действо, шокирующее своёй беспощадностью.
- Холодность разума не означает холодности сердца, Лин, - он отпустил её руку. - Прощай.
Она не смогла ответить. Еле сдерживая слёзы, девушка провожала Леголаса взглядом полным горечи и боли.
День длился бесконечно, а ночь превратилась в кошмар – словно в бреду Лин лежала в постели, укутавшись с головой одеялом и притянув ноги к животу. Она очень боялась, что странное чудовище, которое сейчас яростно билось в её груди, вот-вот вырвется на волю, и предстанет наяву во всей своёй ужасной сущности. Нет, это была не обида - просто предсмертная агония попавшего в клетку зверя. Мысленно Лин снова и снова возвращалась на берег озера, вспоминала тёплый взгляд Леголаса, в котором совсем не было любви, бродила по кромке воды и никак не могла свернуть в сторону. Это был замкнутый круг - и нет выхода, есть только вечность и страдание. С ней никогда не случалось ничего более нелепого и трагичного. «Разве может быть так больно? – спрашивала она себя, и ответ проходил по сердцу щемящей тоской: – Да». Лин узнала, что такое любовь, и теперь сполна расплачивалась за всю красоту безграничность и возвышенность этого чувства. Что ж, плата оказалась равносильной самому великому сокровищу на земле.
Она шла, сбивая с травы утреннюю росу, лёгкие матерчатые туфли на её ногах вымокли так же безнадёжно, как и подол платья. Лин всё ещё хотелось плакать - ей всё время хотелось плакать - и теперь она остро ощущала осеннюю промозглость, умирание этого мира, словно безнадёжно срослась с ним. Она была такой же, как увядающая трава – блёклой, безразличной, податливой для грядущей пустоты. Вот то место, где Леголас ждал её вчера, где сказал ей «нет», здесь рухнули мечты под страшным напором его сожалений, его сочувствия и добросердечности. Лучше бы он возненавидел её, возненавидел так же сильно, как сейчас она ненавидела это место - и тогда многое бы стало проще.
Принц пришёл к озеру позже Лин, и сразу поинтересовался: как она? Держать себя в руках было необходимо, но заплаканные глаза и бледность дали ему ответ достовернее любых слов, и даже её тихого: «В порядке». Эльф чувствовал странную боль в сердце - словно так же страдал от неразделенной любви, и снова и вновь клял себя за неосторожность. Со времени их вчерашнего разговора Леголас не мог думать ни о чём, кроме неё. Если бы Лин была эльфом, было бы между ними всё по-другому? – и он искал ответ на этот вопрос в своём сердце, перебирая чувства и ощущения, расставляя по местам неожиданные откровения, о существовании которых даже не подозревал. И Леголас понял, что для него не имеет значения смертная она или нет, он любил Лин как сестру, так можно любить прохладную воду теплым летним днём, или далекие звёзды в высоком небе – для того чтобы чувствовать их прелесть совсем не обязательно прикасаться к ним. Он бы хотел беречь её, заботиться о ней, но не истаивать в осторожном желании поцелуя… чего-то большего, чем поцелуя.
Леголас предложил Лин прогуляться по лесу, и она равнодушно согласилась.
Долгое время они шли молча, думая каждый о своём, и девушка с горечью чувствовала странную грань, что теперь отделяла их друг от друга, мешала, связывала глупой немотой язык. Неизбежность? Лин действительно не понимала.
Принц привел её на маленькую поляну, окруженную густым ельником, сразу за которым протекал мелкий ручей. Оказалось, что они ушли от лагеря довольно далеко.
- Знаешь, я хочу тебе кое-что подарить, - осторожно начал эльф, - но прежде, чем я сделаю это, мне следует сказать: мой подарок несёт в себе глубокий смысл, взгляни на него, и подумай очень хорошо прежде, чем решишь, что с ним делать дальше.
Лин слегка кивнула. Странно, но никакой радости по поводу подарка Леголаса у неё не возникало, ей даже, по большому счету было всё равно, что это будет.
Принц оставил её одну на пару минут, и направился к кустам можжевельника – он вернулся с небольшой клеткой в руках; внутри сидел соловей и, нахохлившись, испуганно моргал чёрными - как бусины глазами.
Эльф медленно протянул клетку Лин, но как только девушка коснулась прутьев, птица попыталась взлететь – и тут же ударилась о стены клетки, взъерошилась, напряжённо притихла.
Леголас и Лин молча, присели на поваленный ствол бука у края поляны. Девушка положила клетку на колени – соловей больше не пытался вспорхнуть, но от малейшего движения вздрагивал и испуганно вертел головой. Лин стало жаль несчастную птицу, и она подумала, что для соловья, родившегося в лесу, свобода – самое ценное, что только может быть на свете.
- Почему ты подарил мне его, Леголас? – тихо спросила она, когда молчание стало невыносимым.
- Потому, что вы с ним схожи. Вас объединяет одно – неизбежность. О чём ты думаешь, глядя на него?
- О свободе.
- Вот видишь, - Леголас посмотрел на Лин. – Ему нужна свобода, чтобы звонче и радостнее петь, чтобы лететь навстречу ветру, чтобы самому выбирать свой путь. А то, что ты понимаешь его стремления, только подтверждает, что и я не ошибся. Любовь для тебя похожа на клетку, а неизбежность для него, - Леголас с сожалением коснулся пальцами прутьев, - это желание летать. Ему будет неплохо, если о нём будут заботиться, кормить и даже любить, но как бы не оказалась сильна твоя любовь, он всё равно будет рваться в небо. Неизбежность – это судьба, это неотъемлемая часть тебя самой.
- Я могла бы отказаться от этого.
Принц грустно улыбнулся, и задумчиво стал смотреть на лес.
- Это проще сказать, чем сделать. Изменить свою сущность не в силах ни Смертные, ни Мудрые, ни Всемогущие.
- Теперь… я понимаю, о чём ты говорил… Понимаю.
Он снисходительно улыбнулся:
- Рано или поздно, ты всё равно захочешь взлететь, Лин, и никакая клетка не удержит тебя, будь она даже золотая. А мы, эльфы, и в стремлениях своих постоянны, для нас тоже есть золотые клети, но только они без дверцы. Влетишь в такую - и уже не выпорхнешь. И мы очень осторожны, потому что понимаем, что любовь - это навсегда, а навсегда – это вечность.
- Рядом с тобой меня не испугала бы даже вечность, Леголас, - она встретила тёплый взгляд принца - всё тот же, в котором есть жалость, сочувствие, нет любви.
- Если бы это было так, твоё сердце не страдало бы сейчас, и ты бы не боялась клетки… а ты боишься. Боишься, что не сможешь упорхнуть из неё, когда станет слишком тяжело.
Лин стыдливо опустила взор, с ресниц на колени сорвалась слеза.
- Боюсь, - едва слышно повторила она, но от понимания того, что Леголас оказался прав, стало ещё больнее. Невыносимо больно. Когда её любовь успела превратиться в такой бесконечный кошмар? Может быть, и это тоже - неизбежность?
Они снова молчали. Всё постепенно становилось на свои места: она – смертная, он – эльф, и их жизненные пути пересеклись лишь на короткий срок, чтобы после, навсегда разойтись в разные стороны, и самое непоправимое во всём этом было то, что им обоим стало больно и всегда будет жаль.
Глотая немые слезы, Лин медленно открыла дверцу. Секунду спустя соловей стремительно выпорхнул из клетки и взмыл высоко в небо.
Леголас покачал головой:
- С тобой будет всё в порядке… Теперь я уверен.
Он хотел коснуться её плеча, утешить, но побоялся всё усложнить.
- Я провожу тебя до лагеря, - принц встал.
- Нет, не надо, - она вытерла слёзы ладонью и посмотрела на него. – Мне нужно побыть одной. Пожалуйста… не волнуйся… я найду дорогу.
- Ты уверена? - Леголас позволил себе немного усомниться, но Лин твёрдо кивнула.
Внутренний голос подсказывал принцу, что не стоит соглашаться, но боль, охватившая девушку, настолько ощущалась в ней, что он подумал: «Может и вправду ей лучше побыть немного одной? Пришлю сюда Нимласа, чтобы он удостоверился, что она благополучно вернулась в лагерь».
Эльф покинул поляну со странным чувством, будто небо рухнуло к его ногам, и не стало дня. Темно. Горько. Больно.
Солнце поднялось над лесом, и плакать сил уже не осталось - слёзы не застилали глаз, оставив только тяжесть неразделенного чувства, всё ту же сильную боль в груди. Вопреки необходимости, Лин направилась совсем в другую сторону - противоположную от лагеря. Ей хотелось бесцельно бродить в этих лесах, заблудится, никогда не возвращаться к людям, и если её любовь обречена на страдания, то пусть, хотя бы память о Леголасе останется с ней. Лин выпустила соловья, но клетку… эту ивовую маленькую клеть вместе с воспоминаниями у неё не смогут отнять даже Валар!
Погруженная в эти мысли девушка ступала по траве, прижимая к груди подарок Леголаса, когда её кто-то окликнул. Это был черноволосый парень - друг Илиана, и величайшее несчастье его сестры.
- Лин! Лин, подожди! – запыхавшись, Дейн догнал девушку под сводом высоких буков и осторожно коснулся её плеча. Он ожидал, что она как обычно отшатнётся от его прикосновения, но Лин лишь остановилась, низко опустив голову. Она даже не обернулась и не посмотрела на него.
- Лин, - мужчина настойчивее прикоснулся к плечу.
- Оставь меня в покое, Дейн! – вскрикнула она и метнулась в сторону, развернувшись к нему лицом. Боль, застывшая в её глазах пугала. – Хватит следить за мной! Я видеть тебя не могу! Ну почему даже сейчас ты не можешь оставить меня в покое?!
- Я обещал Илиану приглядывать за тобой, - он нахмурился и сделал шаг навстречу.
- Ложь! Ты лжёшь, Дейн! – его нерешительный взгляд только подтвердил эти слова. Лин чувствовала себя несчастной и готова была расплакаться, кричать, злиться. – Это ты рассказал моему брату о Леголасе! Кто тебе дал право распоряжаться моей жизнью?!
- Тебе не понять этого! - Дейн почувствовал, как в нем закипает злоба. – Он не достоин тебя!
- Да что ты возомнил о себе?! Ты низкий, отвратительный человек! Он лучше тебя в сто раз!
- Вот как? – со злой ухмылкой прошипел Дейн. Он стал медленно наступать и Лин инстинктивно попятилась. – Это потому, что Его Высочество тебе птичку подарил? Или потому, что решил поиграть на твоих чувствах? - ехидно усмехнулся он.
Лин почувствовала, как слабеет. «Дейн следил за мной, он всё время следил за мной…» - от таких мыслей она пошатнулась, но всё же, устояла на ногах. Этого короткого замешательства хватило, чтобы расстояние между ней и Дейном опасно сократилось. Как ни в чём не бывало, мужчина продолжал насмехаться над её чувствами к эльфу:
- Милый жест с его стороны – так жалостливо отнестись к тебе, после того, как ты унижалась, объясняясь ему в любви. Забавно, а я уж думал, что если ему взбредет в голову дать волю рукам, придется его пристрелить. Наблюдая за вами, издали, я даже пожалел о его проклятой эльфийской сдержанности…
Тяжёлая пощечина, последовавшая за этими словами, вначале ошарашила Дейна, а через мгновение повергла его в ярость. Схватив Лин за плечи, мужчина стремительным движением прижал девушку к стволу дерева, не давая, даже малейшей возможности высвободится. Клетка, которую она держала в левой руке, выскользнула на траву и откатилась в сторону.
- Послушай меня, - голос Дейна был спокойным, в то время как тяжёлое дыхание и сильная хватка выдавали его гнев. Сжав зубы, Лин попыталась вырваться, но от этого боль в плечах только усиливалась. Казалось, его пальцы вонзаются в плоть подобно тупым безжалостным шипам. Он склонился к её лицу, пристально заглядывая в глаза: - Этот эльфийский красавчик коснется тебя только через мой труп…
- Хорошая идея, - раздался за спиной низкий знакомый голос, но прежде, чем Дейн успел оглянуться и понять, что происходит, на голову обрушился страшный удар, погрузивший его в небытие.
Глава 8. Предатель.
Первое, что почувствовал Дейн, когда осознал, что он как ни странно жив – это страшную боль. Глова просто раскалывалась, и казалось: вот-вот развалиться на части, в ушах стоял невыносимый гул, впрочем, Дейн скоро начал различать в нём человеческие голоса. Сколько их было? Он понял, что разобраться с этим в данный момент просто не в состоянии: то ли два, то ли сотня, то ли несколько сотен. Слов Дейн поначалу не понимал, а при попытке начать соображать что-либо боль усиливалась десятикратно - до судорог в скулах, до жуткого сдавливания в области затылка.
- М-мм, какого?.. – простонал он, с трудом открыв глаза и осторожно впиваясь пальцами в свои волосы у виска.
Дейн лежал в большом белом шатре, полог которого украшал лихолесский герб; над ним склонились две размытые фигуры. И тут же Дейну торопливо и взволновано задали вопрос:
- Откуда у тебя это? – Илиан (а вероятно это был именно он, в чём Дейн ещё немного сомневался), махал перед его носом каким-то потрёпанным пергаментом. – Дейн, орк тебя подери, отвечай: откуда у тебя это? – чуть не плача допытывался он. Когда же брат Лин вцепился пальцами своёму другу в плечо, Дейн решил, что надо бы что-то ответить, пока кое-кому не взбрело в голову - не приведи Эру - его потрясти.
- А что это такое? – он понял, что не узнает ни самого пергамента, ни красивого почерка на нём. Одно было ясно точно – это письмо, а вот кому, зачем и главное - причём тут он, Дейн не знал. И вообще, ему становилось обидно от того, как теперь встречают в Средиземье вернувшихся с того света… Даже не поинтересовались самочувствием и уже с расспросами лезут.
- Ты что-нибудь вообще помнишь? – умоляющим тоном проскрипел Илиан.
- Ну да… с Лин немного… повздорили, а потом… меня какая-то скотина дубиной по голове огрела.
- Кто? – брат Лин всё-таки слегка тряхнул его, и это действо тут же прошло дикой болью по вискам, как пытка.
Дейн с усилием посмотрел на друга - теперь его зрение нормализовалось, и хотя перед глазами окружающий мир до сих пор смутно покачивался, он смог разглядеть бледное лицо Илиана – тот был встревожен и хмур, а ещё, глаза его слезились - словно от едкого дыма. Из-за его плеча на Дейна скорбно смотрел Нимлас.
- Чего ты меня-то спрашиваешь, - черноглазый парень скривился от боли, осторожно нащупав огромную шишку на затылке, и сквозь зубы процедил: - Сестру свою спроси – она тоже там была… Найду этого мерзавца… убью.
- Лин у Морфина.
В том, что услышал Дейн, не было смысла, точнее какая-то часть его сознания просто отказывалась понимать значение этих слов. И всё-таки волна душевной боли в этот миг уже готова была захлестнуть целиком.
- Что? – Дейн непонимающе посмотрел на друга, потом на эльфа, и голос его сорвался на полуслове. Он напрочь забыл про головную боль, взгляд его прояснился, постепенно наполняясь ужасом. С губ сорвалось слабым дыханием: - Как?
- Это письмо Морфина. Его нашли у тебя, - голос Илиана был каким-то пустым, потерянным. - Если до полнолуния я не привезу ему кольцо, Лин умрет…
Ледяной ужас охватил Дейна. Он перевернулся на бок и со сдавленным стоном отчаяния закрыл лицо ладонями. « НЕТ!!!» - кричал он безмолвно в пустоту не желая верить.
С тех пор, как Нимлас притащил бесчувственного Дейна в стан эльфов, прошло долгих два часа. Я сходил с ума и метался из стороны в сторону - как тигр в клетке. Темнота ночи расползлась над миром и казалась мне непроглядной. Я, то выбегал на улицу, то возвращался в шатёр и, глядя на понурого друга, который едва мог стоять на ногах, испытывал полное отвращение к самому себе, за то, что не знал: куда мчаться, где искать Лин, и что произошло на самом деле?
Дейн, пошатываясь, подошёл к столу, на котором лежал его меч, бережно изъятый у него эльфом ещё тогда, когда разыскивая мою несчастную сестру, Нимлас обнаружил его - лежащего ничком, без сознания, с вложенным в ладонь письмом. Дейн закрепил меч на бедрах, с трудом накинул на плечи плащ.
- Ты слишком слаб, что бы отправляться на поиски, - попытался остановить его Нимлас, но мой друг попросту игнорировал слова эльфа и уже осматривался вокруг в поисках подходящего мешка для провизии. Нимлас требовательно посмотрел на меня: - Скажи ему, - попросил он, и прочёл на моём лице отрицание. Я не собирался останавливать Дейна, потому что знал: мы отправимся на поиски Лин вместе.
- Очень неразумно, - с видом заботливого отца не унимался Нимлас, - и трёх миль не пройдёте в темноте, как напоретесь на дозорный отряд орков. И её не спасете, и сами погибните.
Мы с Дейном осторожно переглянулись. И снова эльф ничего не добился.
- Я послал известие Леголасу. Дождитесь хотя бы его, - он попытался использовать свой последний аргумент. В этот самый момент сам принц в сопровождении Алана быстро вошёл в шатёр.
С первой минуты он прочёл всё на наших отчаявшихся лицах. Нимлас быстро отдал ему письмо и Леголас дважды просмотрел его.
- Когда на тебя напали, Дейн? – коротко спросил он, не отрывая беглого взгляда от пергамента.
- Утром, - сухо ответил мой друг, и устало оперся ладонью о стол – ему всё ещё было плохо - голова кружилась, в глазах время от времени темнело.
- Значит это, скорее всего – не орки. Как тогда?..
- Великан. Это был Великан, - Дейн вдруг вспомнил, чей знакомый голос он слышал перед тем, как потерял сознание. Он сжал зубы, и пальцы с силой скользнули по столешнице, сжимаясь в кулак.
Услышав это имя, все недоуменно стали переглядываться, и лишь Алан хмурился.
- Его нет среди людей, - презрительно скривив губы, сказал он, - с самого утра. Хотел же ещё и взбучку ему дать за самовольство… А вон оно как…
Мне показалось, что мир перевернулся с ног на голову! Виноватый взгляд Дейна, изумленные до непонимания лица эльфов, рассказ Алана о том, что кузнец вёл себя в последнее время странно.
У меня было ощущение, что ледяной океан ударился о мои ноги и холод пробирал моё тело до костей, проникая в пределы разума. В то, что Великан предал нас, верилось с трудом. Как такое вообще могло случиться?! Почему?! Причем здесь Лин?!
В шатёр вошел Аэрглин, слегка поклонился принцу и, не дожидаясь позволения говорить, доложил:
- Утром западный патруль видел двух всадников на одной лошади, - чётко произнёс он. - Люди. Дозорные и не заподозрили ничего, пока те прямиком в холмы не отправились. Говорят, догнать попытались, да не смогли – напоролись на хорошо вооруженный отряд ангмарцев у реки. Беглецов - словно ждали.
- Этого только нам не хватало, - едва слышно прошептал Нимлас. Перед его взором незримо предстали высокие смуглые войны, что частенько попадались среди умбарских пиратов. Родом эти люди были с севера и жили далеко за Серыми горами, но это не мешало им служить Саурону. Жестокие и хладнокровные - они прекрасно сражались двумя ятаганами и метали копья, к тому же умели прятаться в лесах и горной местности не хуже эльфов. Говорят, что многие из них служили в личной охране Гортхаура, и были весьма опасны.
Леголас гордо посмотрел на Аэрглина.
- Уже решили без паролей обходиться? – сердито спросил он. – Вы бы ещё отряд орков через границу беспрепятственно пропустили.
- Так ведь, приказ Владыки Трандуила: пропускать людей по лесу без паролей, - попытался оправдаться эльф. – К тому же и кузнеца, и девушку, что была с ним наши хорошо знают.
- Что с ней?! – я потерял самообладание и подбежал к эльфу. – Она не могла добровольно этого сделать! Почему они не остановили их?! Скажи мне! - я хотел получить ответы на все свои вопросы - и немедленно, но Аэрглин лишь непонимающе смотрел на меня, готовый в любой момент отшатнуться на случай, если я окончательно потеряю контроль и наброшусь на него. Признаться, в тот момент я действительно был близок к этому, но Леголас взял меня за плечо и ощутимо сжал пальцы. Это немного отрезвило, и я замолчал, вопросительно заглянув в глаза принцу.
- Мы обязательно спасем её, но тебе сейчас необходимо взять себя в руки, Илиан.
Дейн глянул в нашу сторону и осуждающе хмыкнул, мол, не лез бы со своим сочувствием.
- До полнолуния ещё несколько дней, - продолжил принц, не обращая внимания на широкоплечего парня, что медленно склонился над столом – чёрные пряди волос тяжёлыми волнами скрыли его болезненное лицо, и обеспокоенный Нимлас сделал несколько шагов в направлении Дейна. – Он не убьет её до этого срока.
- Это слишком долго, - мой голос умоляюще сорвался, в то время как взгляд стал вызывающим. - Я не могу ждать! Я не могу потерять её снова, Леголас! Ты не понимаешь!
Губы принца дрогнули в печальной ухмылке. Он на короткое время опустил глаза, потом устремил на меня проникновенный взгляд, в котором отразилась ничем не прикрытая боль, и произнёс:
- Ты даже представить себе не можешь, как я понимаю, - сын короля хотел сказать, что любит Лин ничуть не меньше Илиана, но он не имел права говорить этого вслух – их родство не было кровным, и он сожалел об этом. - Доверься мне, Илиан, я принесу кольцо, обещаю. Только и ты обещай не наделать пока глупостей.
- Нет Леголас, - тихо ответил я, вспомнив непреступный нрав лихолесского Владыки, - тут наши пути расходятся. Твой отец ни за что не отдаст кольца, а я потеряю драгоценное время.
Наступило долгое молчание - казалось, что мы с Леголасом остались одни в целом мире, неотрывно смотря друг на друга под пристальным вниманием бледного Дейна, печального Нимласа, изумлённого Аэрглина, и мрачного Алана.
- Доверься мне, - эти слова были произнесены так тихо, что я различил их только по движению губ. Принц выжидательно замер. Я чувствовал его силу, волю, стремление помочь - эти ощущения полностью захлестнули меня, заставляя осознавать себя рядом с решительным эльфом малым и беспомощным ребенком. И всё же, я не мог произнести: «да»… Я бы без лишних слов доверил Леголасу свою жизнь, но Лин…
- Прошу тебя, - чуть громче попросил он, а я - словно был слегка пьян от этого странного взгляда.
- Если ты не вернёшься до следующей ночи, я ваш замок по камням разберу, даже со связанными руками и ногами, - в свой шёпот я вложил такую уверенность, что в тот момент мне показалось: я действительно могу разворотить любые стены, укрепления, и саму земную твердь, если понадобится.
- Я вернусь, - твёрдо сказал он и облегчённо вздохнул. - А ты пока приготовь лошадей и провизию. Нимлас тебе поможет, да и мне будет спокойней пока он с вами, - с этими словами Леголас в сопровождении Аэрглина быстро покинул шатёр.
- Ну, ты и… - укоризненно впившись в меня взглядом, Дейн не мог подобрать слов от злости.
Я чувствовал себя настолько скверно, что даже не нашёлся, что ему ответить.
- Принц никогда не нарушает своих обещаний, - осторожно вступился Нимлас. – Можете не сомневаться: кольцо он принесёт.
- Не возьму в толк: зачем ему это нужно, - саркастично отозвался Дейн, попытавшись выпрямиться так, чтобы не слишком было заметно, что ему плохо. – Прямо вот так запросто - из-за одного сочувствия - пойдет против воли вашего короля? Да не сделает он этого.
- Сделает, - невозмутимо уверил эльф, не выказав и доли сомнений или раздражения. – И ему это обойдется очень дорого, между прочим. А вот тут я никому не пожелаю оказаться на его месте.
В другой момент Дейн мог бы посмеяться над этими словами, в его глазах отразилось такое сомнение, что я невольно подумал: «А вдруг он прав?» - и содрогнувшись от этих мыслей, начал сожалеть о своём решении. Нимлас сочувственно посмотрел на меня – долго - словно угадывая мои тревоги.
- Морфин чувствует кольцо, ведь так? – вкрадчиво спросил он.
Не до конца понимая, к чему он клонит, я кивнул.
- Тогда ехать без кольца не имеет смысла, - эльф стал жёстким в речах. – Если в ближайшее время кольца у тебя не будет – он узнает, и тогда вам точно не удастся спасти твою сестру. Не надо делать опрометчивых поступков, Илиан. От вас в данный момент ничего не зависит. А ты, - Нимлас повернулся к Дейну и нравоучительно поставил его перед фактом, - за это время должен набраться сил. Так что лучше успокойся и отдохни, а я сделаю отвар трав. И не будь я лаиквенди из Оссирианда, если до завтра не поставлю тебя на ноги!
Дейн посмотрел на Нимласа с вызовом, но ноги его всё больше слабели и в глубине души он понимал, что эльф прав, а потому ничего не ответил.
Видя настроение Дейна, Алан подошёл к нему, и осторожно приобняв за плечи, усадил на скамью, что стояла рядом со столом, не переставая повторять, что ему действительно нужно набраться сил. Дейн попытался сопротивляться, но в результате едва не упал и, в конце концов, неохотно сдался.
Я вышел из шатра и, не обращая внимания на размеренную суету, что царила в стане эльфийских войск, сел на землю. Сдерживая слёзы, я высматривал тусклые звёзды в переплетении вековых буковых крон, сердце моё разрывалось на части, а пальцы сжимались в кулаки до судорог.
Когда к следующему закату принц добрался до подземного замка, его лошадь едва стояла на ногах. Белая пена покрыла не только её морду, но даже грудь и бока, а дыхание было столь тяжёлым и хриплым, что встретившие принца у ворот стражники всерьёз испугались: «Что же могло случиться такого, что принц до изнеможения загнал скакуна?»
Леголас не мог мчаться во весь опор, пока они ехали через лес - корни деревьев, бугры и овраги, попадавшиеся на пути, впервые за всю его недолгую жизнь в Лихолесье казались не благословением, а проклятием. Однако стоило им выбраться на травянистый берег Лесной реки, и эльф уже не сдерживал коня - он спешил, как только мог.
Солнце багровым отблеском скользило по речной воде, протекающей у ворот Королевских пещер, а принц, почти не обращая внимания на приветствия, спешил по узким коридорам замка – в сокровищницу, точнее ту её часть, что находилась глубже и предназначалась для особых случаев.
Леголас осторожно открыл дверь. Затхлый воздух маленькой кладовой впитал в себя запах плесени и сырых камней, солнечный свет почти не проникал сюда - всё, что ему позволили создавшие некогда эти склепы гномы - жалко пробиваться в узкую щель в самом центре неровного потолка. Совсем не хотелось задерживаться в этих мрачных покоях без особой необходимости. Минуту Леголас колебался. Он без труда обнаружил маленький медный ларец, небрежно брошенный на каменной пыльной плите в дальнем углу комнаты, но всё ещё не был уверен в том, что поступает правильно. Взять кольцо и покинуть с ним пределы леса было проще простого, сложность заключалась в другом: оправдается ли риск? Возможно, но... О провале думать не хотелось, а отец… Поймет ли он? Простит ли? Как же сложно выбирать между тем, что тебе дорого, и тем, что ты считаешь правильным! Как не совершить роковой ошибки, не потерять больше, чем ты уже потерял?! Нет, он бы не раздумывал ни секунды, если бы речь шла только о нём.
- Терпеть не могу этого места, - спокойный голос отца зазвучал за спиной, пронзая сердце болью. Принц многое бы отдал, чтобы избежать вот этого самого разговора. Глупо было наедятся, слишком очевидными были его планы. Внезапное потрясение быстро сошло на «нет» при мысли, что король давно знает о том, что они задумали с Элдином ещё год назад, и предугадал, что сын явится за кольцом. О похищении Лин и письме Трандуил узнал раньше него, и теперь настало время разобраться со всем этим раз и навсегда.
Леголас виновато обернулся. Высокая фигура Трандуила тенью застыла в дверном проеме.
- Что ты здесь делаешь? - он не злился и не упрекал, немного не понимал, только и всего.
- Я пришёл за кольцом, отец.
Король медленно приблизился к сыну - шаги были напряжёнными - будто ноги налились свинцовой тяжестью. На мгновение лицо отца осветил тусклый свет, падающий сверху, и Леголас увидел в зелёных глазах горечь и сожаление. Но Трандуил не отвел взора и сохранил прежний светский тон:
- Спасибо за честность. Наверное, я предпочёл бы ложь.
- Мне незачем лгать тебе отец. Морфин похитил Лин… Ты знаешь условия.
- Знаю, и не приемлю их. Я хочу спросить тебя, принц Леголас, скольким ты готов пожертвовать ради этой девушки? Или может быть, ты всё ещё хранишь в сердце своём надежду на возвращение Антаира? – Трандуил подошёл совсем близко и заглянул в лицо сыну. - Если твои усилия окажутся тщетными, сможешь ли ты простить себя и смирится? Этот мир полон горя и потерь, Леголас, не пытайся взваливать на себя то, что тебе не по силам… это может погубить.
Схватившись рукой за край плиты, Леголас отвернулся - он предпочёл, чтобы его бранили и презирали, но не тянули из потаенных уголков души старую боль, которая не давала ему покоя уже много лет, беспощадно выжигала его изнутри, росла и множилась всякий раз, когда он улыбался, делая вид, что всё в порядке.
Трандуил настойчиво положил руку на плечо.
- Стоит ли того судьба эльфов Лихолесья?
Леголас не обернулся - склонив голову, он молчал, но он знал, что скажет, и знал, что пути назад у него нет, да и не было никогда. Он не мог поступить иначе. Есть друзья, а значит, нет места предательству! Есть попавшие в беду, и значит, нет места чёрствости! Если бы было по-другому, он перестал бы быть Леголасом, и стал бы... впрочем, тогда, он просто перестал существовать.
- Судьба нашего народа не в моих руках. Я делаю то, что должен делать. Это мой выбор. Твой выбор за тобой, отец, - Леголас накрыл руку Трандуила своёй ладонью и заглянул в глаза: - Каким бы он не был, он будет правильным. Я верю в это, и я это знаю.
Рука короля обречённо соскользнула с плеча. Он молча подошёл к ларцу и открыл крышку - она показалась ему невероятно тяжёлой, ничего более ужасного и отвратительного в своей жизни он ещё никогда не делал. Принял ли он решение сына, или подписал ему смертный приговор? - он не видел слишком большой разницы. Сейчас они просто разделили одну тишину на двоих, одну судьбу, одну боль.
Преодолевая неуместное удивление, принц осторожно забрал кольцо - ладонь неприятно жгло.
- Спасибо тебе… за понимание.
Трандуил кивнул. Он хотел сказать сыну, что сильно любит его и только поэтому поступает так, но не смог, и уже жалел об этом. Возможно, другого случая ему уже никогда не представится.
Леголас обернулся почти у самой двери:
- Я вернусь. Я обязательно вернусь к тебе, отец, - и спешно скрылся в полумраке каменного коридора.
- Береги себя, заклинаю, - тихо прошептал Трандуил. Он устало закрыл лицо руками, сполз по стенке на пол, и ещё долго сидел так, словно бледная тень могущественного и сильного лихолесского короля.
У дворцовых ворот принца ждал неожиданный сюрприз – Элдин, одетый по-дорожному, укладывал на спины лошадей мешки с провизией и вещами. При себе у него было так же оружие. Леголас не верил своим глазам - подойдя к дворецкому, он только и вымолвил, что приветствие, да пару вопросов о самочувствии.
Элдин встретил его печальной улыбкой и друг понимал, что тот всё ещё злится на Трандуила, хотя, как выяснилось, именно король дал приказ освободить брата Антаира из-под стражи и собираться в дорогу. «Пока Леголас с тобой, - сказал он Элдину после долгих объяснений и сожалений, - мне будет спокойней». В довесок своим словам, король распорядился вынести из сокровищницы лучшее оружие для четверых воинов, и лёгкие доспехи – самое большее, что он мог сделать для сына и его спутников, однако тогда Элдин ещё не знал, что Трандуил позволит забрать кольцо Леголасу. Последние новости повергли его в ещё более тягостные думы.
- Ты отдашь кольцо людям? – прямо спросил он, и получил утвердительный кивок в ответ. – Тогда нам не стоит надеяться на удачу, - язвительно заключил Элдин, пропихивая мягкую ткань под узлы поклажи и стараясь не смотреть на Леголаса.
- Я доверяю Илиану, - невозмутимо сказал тот, поглаживая влажную морду серой лошади, которая смиренно уткнулась в его ладонь в ожидании того, что её почешут за ухом, - он не подведет.
- Ты - удивительный эльф, Леголас, - настроение дворецкого было крайне скверным. – Доверяешь? И это после всего, что он от тебя потребовал взамен на свои услуги? Я многого не знал о тебе, как погляжу.
- Даже преданная собака, в конце концов, начнёт кусаться, если её загнать плетью в угол, - подметил принц. – То, что случилось с его народом, оправдывает Илиана в моих глазах.
- Ну конечно, - язвительно хмыкнул эльф и как-то особенно резко затянул узел, связывая друг с другом два мешка. – Посмотрим, что ты скажешь, когда придётся держать слово.
Наверное, Леголас должен был разозлиться и ответить что-нибудь вроде: «разберусь как-нибудь сам», или: «я принц – мне и расхлебывать», но вместо этого он по-дружески тепло улыбнулся Элдину:
- Думаю, до этого не дойдет, - и тут же озадаченный взгляд серых глаз настороженно впился в него. Двусмысленность сказанного удивила дворецкого – хитрить было не в обычаях Леголаса, а сейчас это выглядело именно так.
- О чём ты?
- Если нам удастся обезвредить Морфина, то армия орков лишится главнокомандующего и поддержки колдуна - шансы врага на победу уменьшаться больше, чем в половину. А если не удастся, то могу уверить тебя, Элдин, вряд ли кто-нибудь из нас вернётся назад живым.
- Ты ещё можешь остаться, Леголас, - эльф виновато отвернулся. – Я пойму, если ты не поедешь. Я даже не уверен, что хочу, что бы ты ехал… Я не имел права впутывать никого в это дело. Оно моё, и только моё. Прости.
- Жаль мне тебя, Элдин, - укоризненно вздохнул принц, отвлечённо разглядывая огромные ворота в конце моста, которые чернели от вечерних теней, - тебе пятьсот сорок лет, а ты так до сих пор и не понял, что в этом мире каждый решает за себя сам.
В ответ на эти слова эльф вскинулся:
- Уж не хочешь ли ты сказать, что и Антаир делал выбор? Какой? Впустить в своё тело некроманта и изничтожать всех и вся? Бог мой, Леголас, только не говори, что он сам выбирал это!
- Может быть, - невозмутимо кивнул тот. – Но я надеюсь и хочу думать, что у твоего брата выбор ещё впереди.
- Почему тебе надо говорить о таких вещах сейчас?!
- Потому что, я свой выбор сделал, - твердо ответил принц и взглянул в глаза другу. – Ты просишь прощения напрасно, и вина твоя ни мне, ни другим ни к чему. Она же делает тебя слабым даже перед самим собой! Неужели ты не чувствуешь этого?! А Морфин… Что будет там, когда мы столкнемся с ним? Ты не знаешь одной вещи, Элдин, да и я не хотел говорить, но от этого сейчас много зависит. Не хочу я тебе судьбы твоего брата. Антаир всегда чувствовал себя виноватым перед тобой за Тиритель, это сделало его настолько уязвимым для сожалений, что он даже не попытался вмешаться, когда Морфин соблазнял её, когда бросился на тебя с мечом. Антаир бездействовал, потому что хотел, чтобы ты разозлился и убил его. Он хотел уйти из твоей жизни, потому что думал, что виноват в твоих страданиях. Чувство вины сделало твоего брата слабым.
Элдин стоял молча - прямой, с гордо вскинутой головой, и лишь выражение его лица было таким, словно принц надавал ему пощечин.
- Не повторяй его ошибок, не надо, - почти умоляюще произнёс Леголас.
Ничего не ответив и сдержанно поджав губы, дабы не болтнуть ничего сгоряча, дворецкий закинул на спину лошади последние два тюка, и лишь тогда, когда они сели верхом и готовы были отправиться, отважился спросить:
- Он сам сказал тебе об этом?
- Да, - незатейливо ответил друг.
- Когда? – недоверия в голосе Элдина не было – он просто хотел знать.
- Перед тем, как ушёл с отрядом разведчиков на юг. Тогда он уже не догадывался о твоих чувствах к Тиритель, он знал о них. Антаир беспокоился о тебе, и я пытался убедить его поговорить с тобою откровенно, хотя бы для того, что бы между вами не было недомолвок.
- Что бы это изменило? – сожаление прошло болью в груди.
- Ты бы не позволил ему чувствовать себя виноватым. Мне так кажется.
- Может быть, ты и прав, - пожал плечами Элдин. – Я подумаю над тем, что ты сказал. А пока…что ж, едем?
- Едем.
Их лошади спустились к реке и помчались галопом вниз по течению Лесной. Северо-восточный ветер безразлично терзал кроны высоких буков, что росли на склонах, рябью играл на поверхности речной воды, пронизывал холодом эльфов, стоящих у замковых ворот, что провожали двух всадников встревоженными горестными взглядами, и говорили между собой о скорби, которая придет скоро. Медовая луна карабкалась с Востока, горделиво возвышаясь над чернеющим лесом, и казалась бледной в вечернем светлом небе.
Лин очнулась лежа на земле, и сразу же почувствовала сильную боль в запястьях и на щиколотках, глаза её были завязаны тёмной повязкой, от которой сильно пахло дымом и смолой, но, даже не смотря на это, девушка поняла, что крепкая витая верёвка надежно держит её. Вокруг повсюду были слышны грубые мужские голоса – чужая речь, незнакомая, пугающая, какая-то возня, храп лошадей, гортанный рык незнакомых ей тварей. Запах железа, кожи, гари и грязи неприятно забивался в нос и вызывал отвращение. Лин даже боялась пошевельнуться, смутно вспоминая то, что с ней произошло перед тем, как она впала в глубокий сон.
Шокированная и разозленная отвратительным поступком Дейна, она тоже не заметила, как позади к нему подкрался Великан. Её благодарность за вмешательство кузнеца в их разговор - пусть даже не слишком приемлемым способом - быстро сменилось ужасом, едва она поняла, что Дейн не поднимается, не шевелится и даже не стонет. Испугавшись, что кузнец убил его, Лин заплакала, а Великан с уговорами отвел её в сторонку, усадил на большой корень, дал отхлебнуть из своёй фляжки странной горькой жидкости. Он утешал её, говоря мягко и ласково, сочувственно, и пока она бездумно глотала предложенный ей для успокоения напиток, Великан пообещал вернуться и проверить, всё ли в порядке с Дейном. Он очень сожалел, что не рассчитал своих сил, но запальчиво говорил, что тот тоже виноват – не надо было вести себя, как последняя сволочь! Потом он оставил её и вернулся к телу. Лин всё же отважилась выглянуть из-за ствола и посмотреть туда, где лежал друг её брата, а склонившийся над ним кузнец вытащил из-за пазухи какой-то пергамент - это было последнее, что она увидела – на её глаза навалилась странная тяжесть и девушка уснула. Ей снились эльфы, бешеная скачка, обрывки фраз:
- …куда направляетесь?
- …к своим. Наш лагерь у озера свернули… мы отстали… лошади по опушке скакать проще…
- …а что с девушкой?
- …устала, вот и заснула, мастер эльф…
- …дам вам сопровождающих…
- …не стоит беспокоиться. Конь у меня резвый, и куда ехать тоже знаю…
Снова скачка, крики, топот копыт. Потом лязг оружия – вначале он заполнил всё вокруг, громко, отзываясь эхом в висках, потом стал затихать и почти исчез в отдалении.
Боль от веревок становилась невыносимой, раздирающей. Заведенные назад руки, дернулись сами собой в слабой попытке освободиться - избавится от этого невыносимого ощущения. Лин совсем не чувствовала онемевших пальцев, да к тому же острые камни безжалостно врезались ей в правый бок.
На её тихую возню отреагировали мгновенно. Послышались приближающиеся шаги, потом чья-то сильная рука неторопливо сняла повязку с глаз. Пламя ночного костра осветлило фигуру человека, склонившегося над ней. Лицо Великана было серьёзным, в тёмно-синих глазах плясало пламя огня - хищное, пугающее. Помимо него здесь были орки и странные широкоплечие люди в кожаных доспехах и с волчьими шкурами на плечах. Пятеро или шестеро сидели тесной группой у огня – они ели мясо и пили воду, что-то оживленно обсуждая между собой и время от времени указывая пальцами в сторону Лин. Орки шныряли туда-сюда, поглядывая на них с опаской.
Девушку охватил ледяной ужас, и она умоляюще посмотрела на Великана, в надежде, что он защитит её, всё ещё не осознавая до конца, что именно кузнец привёз свою обманутую жертву сюда – в стан орков.
Он улыбнулся ей - очень зло, и грубо перевернул на спину.
- Добро пожаловать домой, - надменно сказал он, упоительно наблюдая, как она от страха не может произнёсти ни слова. - Я уже заждался, когда ты придёшь в себя.
- Где я? – дрожащим голосом прошептала Лин - из её светлых больших глаз покатились слезы.
Великан лишь ухмыльнулся и, протянув руку, коснулся пальцами её губ.
- Ты такая красивая, - взгляд его стал неприятным, жгучим, жадным, и Лин попыталась отстраниться. В ответ на это Великан схватил её за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. – Твой драгоценный братец больше не станет мешать мне, ведь так? – с ненавистью выдавил он.
Голоса у костра притихли – люди явно заинтересовались происходящим.
- Что тебе нужно? – девушка непонимающе смотрела на рослого чернобородого мужчину, склоняющемуся к её лицу.
Её недогадливость начинала его забавлять.
- Ты моя, и тебе придется с этим смириться, - он навалился на неё прежде, чем поцеловать. Лин попыталась закричать, отвернутся, но его руки держали её лицо - словно тиски. С омерзительным до тошноты поцелуем, Великан вдыхал в неё предчувствие смерти, ужас, животный страх, от которого Лин переставала соображать. Собственных слёз она уже не чувствовала, ровно как и боли от верёвок. Едва не теряя сознание от унижения и стыда, она брыкалась, как могла, и один раз даже умудрилась весьма ощутимо пихнуть Великана коленями по бедру. Мужчина отстранился от неё, и окончательно взбесившись, наотмашь ударил по лицу. Щеку тут же опалила огненная боль, перед глазами всё потемнело, но это было лучше, чем ощущать его грубые губы, добивающиеся подчинения, его неприятный вкус, руки на своём теле. Кузнец схватил девушку за волосы, вскидывая ей голову, собираясь закончить то, что начал, но не смог. Позади его поднялась большая тень, послышался тонкий звук стали покинувшей ножны, и почти зеркальное лезвие ятагана предупреждающе коснулось шеи, остановив кузнеца на полпути.
- Слышь, ты, остынь-ка слегка, - уверенный голос принадлежал смуглому человеку, не уступающему в росте самому Великану, и его исполинское телосложение говорило о невероятной силе. Лицо его было правильным, даже красивым. Широкие скулы, большие миндалевидные глаза зелёного цвета, тёмно-каштановые вьющиеся волосы, собранные в тугой длинный хвост на затылке, прямой нос, густые, но не широкие брови, мягкая линия подбородка. Единственное, что портило впечатление и одновременно предавало этому ангмарцу вид опытного воина, был широкий шрам над правой бровью почти до самого виска. Одет он был, так же как и другие люди, но на его плечах вместо волчьей шкуры гордо красовался темно-синий плащ. – Хозяин сказал не трогать её, пока дело не будет сделано. Так что, без обид, - он неприятно улыбнулся. – Пойди - погуляй. Успеешь ещё, наиграешься.
Великан медленно отодвинулся от клинка, сверля злым взглядом командира ангмарцев, однако подниматься с колен и отпускать свою жертву не торопился. Видя его колебания, мужчина невозмутимо приподнял бровь и, кивнув в сторону сидящих у костра воинов, спросил:
- Мне применить силу?
Ничего не ответив, Великан сплюнул на землю, и яростно шипя под нос ругательства, ушёл, затерявшись среди орков.
Ангмарец опустился перед Лин на одно колено, молча ослабил верёвки на руках и ногах - но ровно настолько, что бы девушка почувствовала неприятный кровоток, что возвращал её онемевшие конечности к жизни. Он дал Лин немного воды, от еды она отказалась - при виде тарелки наполненной ячменной кашей и мясом отрицательно мотнув головой. От одной мысли, что человек собирался кормить её с рук, как зверя, Лин становилось дурно. Настаивать ангмарец не стал, и вскоре оставил её в покое, вернувшись к костру и лишь изредка оборачиваясь, чтобы увидеть, как её плечи вздрагивают от тихих рыданий.
Когда в стане эльфийских войск стало известно о том, что король только что вернулся из подземельного замка, Гэлион оставил все дела и явился к нему в шатёр. С первого взгляда военачальник уловил в своём Повелителе подавленность и усталость. Трандуил хотел остановить сына, уберечь - как он говорил - от непоправимой ошибки, и Гэлион был одним из немногих, кто знал о его намерениях ещё до отъезда. Но видно что-то пошло не так и теперь это чувство угнетало короля, странным образом передаваясь самому Гэлиону.
Трандуил сидел за столом, склонив голову, облаченный в легкую кольчугу; белый королевский плащ, закрепленный на ключице фибулой - кленового листа и короны; его оружие – короткий меч и лук, лежали на столешнице перед ним - отблеск пламени свечей размеренно плясал, отражаясь на стали клинка. Опущенные плечи, полусогнутая поза, создавали вокруг этого одиноко сидящего эльфа ореол обреченности, предавая королю жалкий и непривычный вид. Таким Гэлион видел его лишь однажды – после гибели Орофера в битве Последнего Союза. Тогда Трандуил чудом остался жив, но его отец пал в страшной схватке с орками Саурона Гортхаура. Он и сам тоже был там… он помнил… Это была не битва, а резня! Загнанные в болото, отрезанные от основных войск эльфы Орофера, оказались в ловушке, и почти все погибли. Казалось, что от орочьих полчищ не видно было горизонта, едкий дым застилал небо и полз по голым камням, обагренным кровью… Огонь, боль, страх – земля Мордора словно впитала их в себя, преумножала многие дни, душила всё живое, и даже надежды рушились и не оправдывались в те горькие времена. Потом была победа, но Синдар и Нандор как никто другой, заплатили в этой войне непомерную цену. А Трандуил… он вот так же сидел в походном шатре, когда эльфы Эрин Галена провозглашали его королём, и горек был час его величия, и исполнен скорби.
Гэлион нерешительно замер у входа, его лицо омрачила тень беспокойства – военачальник очень хотел знать: что же случилось, к чему теперь готовится, чего ждать? Но он молчал, боясь услышать…
- Я отдал кольцо, - тихо сказал король, не оборачиваясь и не меняя позы. Так говорят с пустотой.
Гэлион хотел что-нибудь ответить, но не мог поверить в то, что узнал.
- Я отдал его, Гэлион, - настойчиво повторил Трандуил, и в его голосе звучало презрение к самому себе за то, что он до сих пор сомневался: правильно ли поступил? Как он теперь понимал Леголаса – словно вдруг сам оказался на его месте. – Ну, говори же, - Владыка Лихолесья нетерпеливо обернулся.
Гэлион перевёл дух и с трудом заставил себя не отпускать глаз под этим пристальным вопросительным взглядом:
- Это плохо, - только и вымолвил он, сделав навстречу королю несколько медленных сдержанных шагов.
- И это всё, что ты мне можешь сказать? - горько усмехнулся тот.
Они всегда были друзьями и, оставаясь наедине, не придерживались официальных обращений. Вот и сейчас Гэлион мог говорить откровенно, но он не понимал, чего от него ждет Трандуил: осуждения или оправдания своему поступку? Осудить было проще простого – если кольцо попадет в руки Морфина, эльфам Лихолесья придется иметь дело не только с Ангмарцами и Орками, но и с драконами. У короля должны были быть очень веские причины, что бы пойти на такой риск.
- Я спрошу?
Трандуил едва заметно кивнул.
- Почему? Ты с самого начала делал всё, чтобы уберечь Леголаса от Морфина: делал вид, что не догадываешься об их планах с Элдином, а сам того под замок посадил, кольцо спрятал даже дальше, чем держишь свои сокровища. Ещё вчера ты готов был посадить под арест самого Леголаса, чтобы только он не сбежал на поиски Антаира. Ты ведь сам говорил мне, что это верная гибель! А я не верю, что ты мог изменить своим убеждениям за один день. Что же заставило тебя? Почему?
Трандуил вздохнул и поднялся навстречу.
- Я поступил не как король, но как отец. Пойми меня, Гэлион, я не мог... Я никогда не смог бы сделать выбор между нашим народом и собственным сыном. Я готов умереть за эльфов Лихолесья, чтобы они могли жить спокойно в этом самом лесу, и для меня это было бы проще того, что я сделал для него. Я не хотел терять Леголаса, но все мои поступки только больше отдаляли нас друг от друга. Приняв его решение, я сделал то единственное, что не даст мне навсегда потерять сына. Если он погибнет… - Трандуил запнулся, но с трудом продолжил, - моё горе будет безграничным, но если он возненавидит меня – мой дух низвергнется во Тьму и никогда не вернётся оттуда. Один Эру знает, чего мне стоила эта битва с самим собой, Гэлион. Я чувствую себя победителем, но мне горько от этой победы, и больно.
- Всё, что ты сказал, печалит моё сердце и несёт всем нам только горе. – Гэлион сожалея, положил ладонь на плечо короля: - Если твой сын потерпит неудачу – это может стать нашим концом, и я молю бога, что бы этого не случилось! Я разделяю твои чувства, но от других ждать понимания не стоит - ты его не найдешь. Возможно, ты поступил правильно, но возможно – сделал роковую ошибку. Не проси меня оценивать твои поступки - я не стану этого делать. Время всё расставит на свои места, и от нас уже ничего не зависит.
- Ты не прав, - с этими словами Трандуил снова обрёл уверенность и королевское величие. – Зависит. Не слишком много конечно, но и не слишком мало, Гэлион. Я не стану безропотно ждать, когда в Лихолесье заявятся драконы. Планы врага нам известны, а вот наших - он не знает.
Военачальник с настороженной заинтересованностью приподнял бровь. Не то, что бы ему не нравилась такая перемена в Трандуиле, но она невольно наводила на мысли о битве, и не напрасно.
- Сколько у нас войск? – жёстко спросил король, взяв со стола свой меч и закрепляя халцедоновые ножны на поясе.
- Шесть тысяч, - коротко ответил Гэлион и нахмурился.
- От Элронда были вести?
- Да. Мы разослали гонцов с предупреждением в Ривинделл, Лориен, Эсгарот и даже Эребор. От галадримов Лориена и гномов Эребора - вестей никаких. Из Имладриса вчера вечером голубиной почтой было доставлено письмо: Элронд пришлёт нам на помощь ещё две тысячи воинов, но им нужно время, чтобы преодолеть переход через Мглистые горы.
- Вот чего-чего, а времени у нас больше нет, - выдохнул Трандуил. – Видно не найти нам союзников в эти тёмные времена у наших границ…
- Прости Повелитель, я должен был сразу сказать, - извиняющимся тоном начал оправдываться военачальник. Трандуил оставил своё занятие и взглянул на него с ожиданием. – Люди с Озерного города предложили нам свою помощь и привели ещё три тысячи воинов.
Король был удивлён, потому как совсем не ждал помощи из Эсгарота. Им должно быть и самим сейчас нелегко – разведчики доносили, что к армии Морфина регулярно подходит подкрепление с северо-востока.
- Их командующий - Лейнир, - пояснил Гэлион, - был родным братом погибшему в Синегорье Горлину, и весть о гибели сородичей так потрясла его, что он немедленно выслал нам на помощь часть людских войск. Сейчас он разговаривает с Аланом.
- Значит, они хотят биться вместе с нами, - Трандуил удовлетворенно качнул головой. – Что ж, пусть будет так, мы примем их помощь.
- Послать за ним сейчас?
- Да.
Поклонившись, Гэлион направился к выходу, когда король окликнул его ещё раз, что бы дать последнее распоряжение.
- Готовь войска.
Глава 9. Путь на север.
Вечером холодный ливень пролился над лесом, превратив мир в серую беспросветную пелену. Косые струны дождя безжалостно били листву, потемневшие стволы деревьев, жухлую траву. От осенней промозглости и воды не спасали даже шатры из чудесной эльфийской ткани, защищающей, как мы думали, от любой непогоды. Впрочем, мне казалось, что эльфы переносили ненастье более стойко и терпимо, чем люди.
С тех пор, как Леголас уехал за кольцом, прошли почти сутки. Алан пробыл в нашем шатре не долго, и ему вскоре пришлось уйти – весть о приходе людских войск заставила его вспомнить об обязанностях Главы Совета и обрадовала, пожалуй, всех, кроме меня и Дейна. Настроение у нас было крайне скверным, к тому же, теперь мы с ним не разговаривали. Дейн злился и не собирался скрывать этого, а я предпочитал гнетущее молчание его упрёкам и нравоучениям. Если бы не Нимлас, мы наверняка бы поссорились – эльф с завидным терпением возился с нами обоими, заставляя изучать карту Волчьей горы и пить Дейна горькие травы каждые два часа. Этого черноволосого лаиквенди из Осирианда нельзя было упрекнуть в неосмотрительности – он не оставлял нас без присмотра ни на минуту, и вначале я думал, что Нимлас боится побега, но позже пришёл к иным выводам: эльф намеренно держал меня и Дейна на безопасном расстоянии друг от друга, дабы избежать конфликта. Его замыслы стали мне окончательно ясны, когда он напоил Дейна сонными травами, а меня позвал с собой, готовить лошадей в дорогу. Но даже тогда я не переставал думать о Лин ни на мгновенье. Вымокший до нитки и продрогший, скрипя зубами, я укладывал кожаные мешки с провизией на спины лошадей, ловил на себе пристальный взгляд эльфа, и отворачивался в желании остаться со своими чувствами наедине. Разговаривали мы мало и только тогда, когда Нимлас спрашивал о чём-нибудь. Он видел, каких сил стоило мне это мнимое спокойствие, и не бередил моих ран, а я невольно испытывал к нему чувство благодарности за то, что сейчас мне не приходится говорить о планах и горестях! Эльф просто мок со мной за компанию под притихшим дождём, от которого немного защищали деревья, на распев шептал что-то лошадям, утирал капли воды, падающие с его серого капюшона на бледное лицо.
Время - словно остановилось, замерло, перестало существовать. Бессилие наполняло меня, опустошая, лишая сил, и я всматривался в лесную чащу, прислушивался, чтобы различить среди раздраженной дождём суеты лагеря торопливый топот копыт. Но ожидание тянулось бесконечно, не оправдывая моих слабых надежд.
Когда всё было готово, мы с Нимласом оставили лошадей под навесом и вернулись в шатёр. Дейн, одурманенный травами, крепко спал, и будить его никто из нас не собирался. Сняв мокрые плащи и обсушившись немного у огня, мы с эльфом вернулись к изучению карты. Казалось, что оттиском чёрных чернил в моей памяти навсегда запечатлелись эти бесконечные лабиринты – на жёлтом пергаменте с рваными неровными краями я знал каждый поворот, каждую черточку, самую маленькую мелочь и закорючку. «Нам бы только пересечь незамеченными холмы, - думал я, - добраться до восточного склона Волчьей, что начинается за Змеиным отрогом в пересохшем русле Драконьей реки, пройти по заброшенному тоннелю в основании горы… А там нужно будет лишь найти Лин – и возвращаться… Назад… Уходить… И гори оно, всё синим пламенем! И Морфин с его Орками, и кольцо это проклятущее! Лишь бы она была жива, лишь бы – жива…»
Пламя свечи бросало дрожащие отблески над столом. Обхватив голову руками, я почти телесно ощущал, что начинаю сходить с ума. Снаружи по листве размеренно стучал дождь, в нескольких местах с полога просачивалась вода, образуя маленькие лужицы на выровненной внутри шатра земле. Меня злило всё: и невнятные редкие стоны спящего Дейна, и негромкие отдаленные голоса с улицы, и даже едва слышный звук капель, с завидным постоянством плюхающихся вниз. Я ненавидел время, а оно, похоже, ненавидело меня – ожидание становилось острым, болезненным, невыносимым.
Бросая вопросительные взгляды на эльфа, я почти был готов начинать творить необдуманные поступки, но Нимлас лишь хладнокровно притворялся, что не замечает моих терзаний.
- Есть хочешь? – сухо спросил он, ставя передо мною на стол кувшин с молоком и тарелку с вяленым мясом.
- Нет.
- Напрасно. Дорога будет долгой, да и времени на отдых у вас будет очень мало.
- Ты и вправду считаешь, что я сейчас могу думать о таких мелочах, Нимлас? – горько усмехнулся я, впиваясь в эльфа непонимающим взглядом.
Он, молча, пододвинул ко мне тарелку, с невозмутимым видом налил молока в глиняную простую чашу и выразительно протянул мне.
Продолжать дальше разговор на эту тему не имело смысла. Я взял чашу из рук Нимласа, ощущая запах коровьего свежего молока, и с сожалением понял, что очень голоден. В глубине души я презирал подобные слабости, свойственные людям – они уподобляют нас животным в часы скорби, напоминая о том, что наши тела слабы, и мы всё ещё живы. Возмущенные вздохи заставили меня отвлечься от тяготеющих раздумий.
- Нимла-ас, - недовольно проскрипел сонный Дейн, вероятно рассерженный тем, что его напоили снотворным, - ещё раз такое со мной сделаешь без моего согласия, и я не ручаюсь за себя.
- Тебе только на пользу, - невозмутимо отозвался эльф, даже не обернувшись. – Скажи я тебе – ты ведь не стал бы пить.
- Не стал, - буркнул Дейн, и Нимлас, словно в подтверждение своей догадки едва заметно кивнул. – Как долго я спал?
- Три часа, - эльф обернулся и оценивающе смерил взглядом своего подопечного. – Как самочувствие? – поинтересовался он. Впрочем, ответ ему был не нужен – Дейн выглядел отдохнувшим, здоровым и полным сил.
- Не знаю, что ты со мной сделал, - немного растеряно признался он, - но я как будто заново родился.
- Не обольщайся на этот счет, - с улыбкой подметил Нимлас, - если не будешь пить лекарство в течение ещё одного дня – придёшь к тому, с чего мы начинали, да ещё мутить начнет сильно.
- Где ваш принц, кстати? – осмотревшись по сторонам, Дейн нагло проигнорировал предупреждение эльфа.
- Тебе о нём волноваться не стоит, - впервые за последнее время я почувствовал в голосе Нимласа раздражение. Тон Дейна, которым он позволял говорить себе о Леголасе, был явно не слишком вежливым, и эльфу это очень не нравилось.
- Знаешь, что я думаю? – сказал Дейн, поднимаясь на ноги, и перевязывая заново шнуры своей куртки. – Зря мы тут сидим и ждём кольца. Это всё равно, что надеяться на пустоту. Пусть Илиан смиренно выжидает дальше своего разлюбезного принца, которого ваш король должно быть уже запер под замок понадёжнее, а мне терять нечего, - под нашими пристальными рассерженными взглядами Дейн начал демонстративно собираться в дорогу. – За помощь, конечно, спасибо, - вскользь посмотрев на Нимласа, произнёс он почти искренне, - но я, пожалуй, откланяюсь.
Эльф укоризненно ухмыльнулся и вернулся к изучению карты с таким выражением на лице, будто Дейн вдруг стал невидимым для него.
Я в свою очередь вовсе не собирался оставлять происходящее без внимания.
- Может, хватит дурить?! - Дейн смерил меня враждебным взглядом, говорящим – «нет». – Ну и иди, - разгневано бросил я, начиная выходить из себя. – Иди! Можешь строить из себя героя! Через две лиги орочьи разведчики из тебя подушечку для стрел сделают!
- Заткнись, Илиан.
- Да с чего бы это?!
- А с того, что ради собственной сестры ты и этого сделать не в состоянии!
- Не смей упрекать меня в бездействии! – сорвался я, вскакивая на ноги, и Нимлас быстро поднялся с места, преграждая мне путь к Дейну. Тот вызывающе усмехался из-за его плеча, глядя мне в лицо.
- Ты - трус, - в этих словах было столько горечи и презрения, что мне неудержимо захотелось ударить его, да так, чтобы отбить у своего друга всякую охоту на продолжение этой захватывающей беседы. Будто предугадав мои мысли, Дейн поддался вперед, дав понять, что не боится. Более того, его чёрные глаза блестели вызовом, а кулаки были сжаты.
В следующий миг на меня словно нашло кратковременное помутнение рассудка, и старательная попытка Нимласа – удержать, не смогла остановить от тяжёлого удара, который Дейн получил прямо в челюсть. Он отшатнулся, но устоял на ногах, с усмешкой вытирая тыльной стороной ладони кровь из рассеченной губы и наблюдая, как Нимлас из последних сил оттаскивает меня от него.
- Прекратите!!! – рявкнул эльф властным голосом. Он ощутимо встряхнул меня. – Ничего лучше придумать не можете, как затевать драки?! – вот теперь Нимлас тоже разозлился. – Глупые люди, вы хоть представляете куда отправляетесь?! Будете продолжать в том же духе – ничего не добьетесь! Враг в ваших раздорах только силу обретает! Тебе, Илиан, как никому это должно быть известно! – Почувствовав, что моя решимость ослабевает, эльф отпустил меня и разгневано взглянул на Дейна: – Хочешь помочь – для начала начни хоть немного соображать! От твоей прыти никому пользы не будет! Одно необдуманное решение - и конец всему: и девушке, и вам, и нам. Морфин убьет её сразу же, как поймет, что кольца нет у Илиана.
- Тебе-то откуда знать, что этот колдун сделает, а что – нет? – глядя на него исподлобья, спросил Дейн.
Нимлас гордо вскинул подбородок и его серые глаза презрительно сузились.
- В вашем Синегорье он задержался всего лишь на ночь, и вот чем это кончилось. А в Лихолесье он жил много лет, бок об бок с нами. Уж поверь мне, Дейн, многие из нас узнали его слишком хорошо, и большинство уже никогда не расскажет об этом. Мой отец и брат погибли, защищая короля в бою, а я остался жив лишь потому, что остался в тот день в замке. Я понимаю: сидеть и ждать очень тяжело в такие моменты, но ещё тяжелее сожалеть потом, и думать: что же ты сделал не так.
Снаружи послышался торопливый топот копыт, и моё сердце замерло. Забыв обо всём на свете, я метнулся к выходу и выбежал из шатра, едва не угодив под ноги серой лошади. Конь Леголаса испугано вскинул голову, резко затормозил, заржал, и принц едва удержался, чтобы ни свалится на землю.
Не обращая внимания на выбежавших следом за мной из шатра Дейна и Нимласа, испуганный храп лошадей, и даже на недовольного Элдина, который сопровождал принца, я нетерпеливо спросил:
- Привёз?
Леголас легко спрыгнул на влажную от дождя землю и кивнул. Ни слова не говоря, он вытащил из-за пазухи кольцо Даэгрома и, взяв меня за руку, медленно вложил его в мою ладонь.
- Ну вот, - тихо сказал он, попытавшись улыбнуться, - теперь Морфин знает, что кольцо у тебя.
Неожиданно для себя я задался вопросом: что делать дальше, и меня начали посещать некоторые сомнения относительно эльфов и кольца.
- Можно с тобой поговорить с глазу на глаз? – осторожно спросил я.
- Конечно, - отстраненно ответил принц, заинтересовано разглядывая следы крови на лице Дейна. Тот проводил нас недружелюбным взглядом до шатра, и вместе с Элдином и Нимласом нехотя направился за свежими лошадьми.
Оставшись наедине с принцем, я долго не мог собраться с мыслями и, видя это Леголас первым начал разговор.
- Хорошо, что поедем ночью, - сказал он, снимая вымокший капюшон дорожного плаща и осматриваясь вокруг - внимание эльфа сразу же привлекли разложенные в конце стола сушёные травы, и пара небольших сосудов с терпко-пахнущей жидкостью, - в темноте нас будет сложно заметить с высоты.
- С высоты? – недоумевая, переспросил я.
- Да. Саэль, - пояснил эльф, и я мгновенно вспомнил его разговор с Элдином в доме дворецкого. – Лучше будет, если этот ворон донесёт о нас вести Морфину, когда мы минуем холмы. Затеряться в горах будет проще, во всяком случае, от орков побегать придется.
- Что будет с кольцом? – я нахмурился.
Принц бросил на меня оценивающий взгляд и отошёл к столу, с мнимым любопытством начав разглядывать разложенную на нем карту.
- Ты хочешь услышать совет или готовое решение?
- Совет. Мне надо знать, что ты думаешь об этом.
- Хм, - эльф грустно покачал головой, - что ж, тогда я скажу: я рад тому, что ты решил поговорить о судьбе Драконьего Проклятия сейчас, пока мы не отправились. Меня это тоже беспокоит, но я не вправе распоряжаться, как это может выглядеть в твоих глазах, жизнью Лин. Не хочу, что бы ты упрекнул меня в эгоизме и чёрствости.
- Бог с тобою, Леголас, - мой голос сорвался, выдав волнение, - ты сделал для меня больше, чем я мог себе помыслить. За что мне упрекать тебя?
- За правду, которую ты боишься услышать.
На миг у меня перехватило дыхание. Я предчувствовал подвох во всей этой истории с письмом некроманта с самого начала, и вот теперь, мои опасения начинают подтверждаться. Сколько раз я уже видел в Леголасе эту осторожность, таинственность, этот изучающий мою последующую реакцию взгляд. Принц знает что-то заранее, старается быть тактичным и осмотрительным в словах, и всё равно… в том, что я узнаю, не будет ничего хорошего.
- Говори… - я крепко сжал в кулаке кольцо, чувствуя его тепло и ненавидя до дурноты эту проклятую вещь.
- Хорошо, тогда слушай, - эльф говорил неторопливо, размеренно, будто озвучивал заранее подготовленную речь. – Морфин вряд ли выполнит свои условия сделки. Как только он получит кольцо, мы все умрем, и Лин в том числе. Ему нужна жертва, чтобы вызвать духа Дагор, это нельзя сбрасывать со счетов. Более того, колдун попытается поймать нас раньше, чем мы доберемся до него, и попробуем спровоцировать Антаира на борьбу.
- Значит, кольцо нельзя отдавать некроманту? - как не странно, а в том, что сказал Леголас, я ни капли не усомнился, и теперь все мои мысли вертелись вокруг спасения Лин.
- Мы можем попытаться вызволить твою сестру, не отдав кольца. Морфин чувствует того, у кого находится кольцо и всех, кто идет радом с ним. Значит, он будет знать: сколько нас, и что Проклятие у тебя, но он не может предугадать наших действий, и нашего пути тоже. – Леголас взял со стола карту и подошёл ко мне, заглядывая в глаза: - Пусть думает, что мы выполняем условия. Наше дело добраться до горы и не попасть в плен. Когда же найдем Лин, вам с Дейном останется только уйти из горы тем же путем, которым мы в неё проникнем.
- Подожди-ка, ты же не хочешь сказать, что…
- Наша с Элдином участь не должна вас заботить. Морфина мы возьмём на себя.
- А если у вас ничего не получится? Если вы погибнете? – мне стало противно от подобного самопожертвования.
- Если не получится, то, в крайнем случае, мы выиграем немного времени для вас. Я с самого начала не скрывал от тебя моих планов относительно Антаира, так вот – они не изменились. Как только Лин окажется в безопасности, мы расстанемся.
- Я ведь обещал помочь вам с его поимкой, помнишь? - попытался отшутиться я. Вышло как-то нервно, слишком эмоционально.
- Достаточно того, что ты доведёшь нас до горы. Большего мне от тебя не нужно, - Леголас протянул мне карту – я даже не заметил: когда он успел её свернуть. – Что же касается кольца – решать будешь ты. Можешь попробовать пойти на сделку с Морфином… Но ты просил совета. Вот он – не отдавай кольца, ищи другой путь спасти Лин.
Сжав зубы, я взял из рук эльфа карту и вместе с кольцом сунул за пазуху.
- Что ж, попробую найти другой, - неуверенно ответил я.
- Тогда поторопимся.
Прихватив с собой лекарство для Дейна, мы направились на улицу, туда, где нас ожидали свежие лошади. Без лишних разговоров и суеты мы скоро были готовы к самому рискованному путешествию в жизни. Нимлас заставил Дейна выпить перед дорогой немного лекарства – надо признать, что у лаиквенди был просто талант к подобному внушению. Он поставил моего приятеля перед элементарным выбором: либо тот выпьет предложенный ему отвар, либо эльфы его свяжут и никуда не отпустят. Со свойственной ему прямотой Дейн повозмущался, но, в конце концов, выпил горькое снадобье, и эльф от него отстал.
Дождь кончился, но ночная тьма холмов казалась непроглядной из-за низких тяжёлых туч, что жадно скрывали небо. Нам с Дейном осталось только слепо довериться эльфам и их чудесной способности видеть в темноте. Приятного в этом было мало, как и в любом другом случае, где люди уступали старшим детям Илюватара в выносливости, силе и желании жить.
Вдыхая холодный запах дождя, мы погнали лошадей на северо-восток.
Командир ангмарцев ухватил Лин за плечо и сильным рывком поставил на ноги. Даже не смотря на то, что он предварительно освободил их от верёвок, девушка с трудом держалась в вертикальном положении. За последний час страх и отчаяние настолько вымотали её, что странным образом вызвали слабость в мышцах, лишили воли. Бежать? У Лин даже не возникало об этом мысли. Все её силы уходили на то, чтобы преодолеть отвращение и ужас ситуации, тем более что сейчас Великан стоял неподалеку, держа под уздцы своего гнедого коня, и пристально наблюдал за происходящим.
Она – пленница, немая, безвольная. Вся её жизнь, казавшаяся вчера такой большой и значимой по чьей-то милости превратилась в ничтожное кошмарное существование, и даже эту маленькую условность теперь без труда можно было уничтожить всего лишь одним точным движением клинка. Лин впервые задумалась о смерти, как о чём-то очень близком, грядущем не «завтра» и «не сегодня», а «сейчас».
- А ну, шевелись! - ангмарец слегка подтолкнул девушку вперёд. Его сильные пальцы уверено и повелевающее держали её плечо.
Лин, спотыкаясь, сделала несколько шагов – ноги отказывались слушаться, слишком долго тяжёлая витая верёвка сдерживала их, слишком сильно пленница боялась происходящего. Лежать на земле, просто уткнувшись лицом в холодные камни было проще, лучше. И не видеть ничего: ни это бесконечное море костров в темноте, ни бесчисленных орков, которые бросали на девушку голодные жадные взгляды, ни её мучителей, что как казалось Лин, были только внешне похожи на людей, ни Великана, который сделал с ней всё это.
Девушка низко отпустила голову, чтобы не смотреть, куда её ведут. Она видела лишь собственные ноги, серо-коричневые камни, тёмную траву, перепачканную грязью одежду и длинные сбившиеся пряди собственных волос, которые милосердно прятали от неё окружающий мир. Однако решимость Лин – остаться безразличной мгновенно улетучилась, едва впереди послышалось тяжёлое дыхание и низкий гортанный рык. Неосознанно подняв голову, девушка едва не вскрикнула от страха – огромный лохматый варг, оголив длинные клыки в хищном оскале, нетерпеливо скрёб когтистой лапой землю в опасной близости от неё. «Неужели меня скормят чудовищу? – эта мысль пришла в голову первой, повергнув Лин в некоторое оцепенение. Внутренний голос подсказывал ей, что этого не случится, но разум сейчас вёл странную игру в непонимание».
Увидев на лице девушки испуг, ангмарец склонился к ней и с притворным удовольствием шепнул на ухо:
- Попытаешься сбежать, красотка, я тебя скормлю моей собачке. Вздумаешь, делать глупости или не подчинится приказам – тебя высекут плетьми. И ещё, не зли меня, а иначе… - видимо озвучивать, что именно – «иначе», командир ангмарцев не стал. Бледное лицо девушки было ему достаточным доказательством того, что она достаточно запугана. И словно желая, в этом удостоверится лишний раз, мужчина спросил: – Ты всё поняла?
Лин прикрыла глаза в знак согласия – говорить она не могла. К горлу подступил ком, и из глаз снова покатились безмолвные слёзы, прокладывая светлые дорожки по испачканным землёй щекам.
- Умница, - с издевательской нежностью в голосе ответил мужчина. - Сейчас мы сядем верхом, и всю дорогу ты будешь молчать. Тебе развяжут руки, но не вздумай дернуть поводья или выкинуть меня из седла. У тебя для этого не хватит сил, а я понапрасну рассвирепею… Не приведи Моргот ещё свяжу тебя и протащу полмили по камням, пока не образумишься. А мне совсем не хочется портить такое прелестное личико ссадинами и синяками, - мужчина усмехнулся, - тем более твой чернобородый дружок один тебе уже поставил.
Лин вскинула на мужчину взгляд полный ужаса и мольбы – её ресницы чуть дрожали, веки опухли и покраснели, волосы трепал порывистый ветер, пропитанный редкими каплями дождя. Она выглядела усталой и измученной.
На лице ангмарца отразилось какое-то странное восхищение, будто он увидел перед собой нечто красивое, но это было всего лишь мгновенье, и когда оно закончилось, он стал суровым и хмурым.
- Ну, чего уставились! – рявкнул он, обращаясь к своим воинам, что стояли поодаль рядом с осёдланными огромными волками. – По варгам! Мы отправляемся!
Несмотря на всё отчаяние, переполнявшее меня и Дейна, мы не могли гнать лошадей в полную силу. Ночная тьма была густой, липкой, дурной – она словно кутала нас в чёрные тяжёлые тона, пропитанные острым страхом опасности и безысходности, и моя ладонь невольно ложилась на холодную рукоять меча, когда неясными призраками в темноте мелькали обманчивые тени. Несколько часов мы скакали на северо-восток под холодной моросью осени, стараясь как можно дальше держаться от тонкой полосы костров на горизонте – войска Морфина продолжали странно бездействовать. Проскакав три лиги, мы свернули на север и пустили лошадей шагом, чтобы впервые дать им отдых, и самим немного перевести дух.
Дождь кончился, и в рваных облаках проклюнулось звёздное небо. С восточных равнин подул холодный ветер. Он пронизывал мокрую одежду, добирался до кожи, куда-то глубже заставляя дрожать, и не таясь, злиться на отвратительную погоду.
- Замерз? – Леголас направил коня рядом со мной. Позади в угрюмом молчании ехали Элдин и Дейн.
- Да. Немного.
Принц бережно отстегнул с пояса серебряную фляжку и протянул мне:
- На, выпей. Быстро согреешься.
- А ты? – из вежливости переспросил я, благодарно принимая сосуд.
- В этом нет необходимости, - Леголас неловко улыбнулся. – Эльфы Лихолесья привыкли к непогоде. Мы проводим слишком много времени под открытым небом.
Глоток, и знакомая жидкость ободрила, проникла внутрь, прошла спасительным теплом по мышцам.
- С нами всё сложнее.
- О да, с вами сложнее, - эльф обернулся и вскользь посмотрел на Дейна. Его слова были не слабым подобием обиды или гордыни, а лишь подтверждением простых истин. За последнее время я понял, что отличает Леголаса от других эльфов – грань. Грань, за которой начинается высокомерие. Он никогда не позволял себе переступать её, даже когда был принцем. Его отец – вот истинный король: сильный, властный, гордый, не в меру принципиальный. Но сын, он с радостью предоставлял отцу право – вершить судьбы целого народа, оставаясь простым лихолесским эльфом. Если бы я не знал кто он, то принял бы этого парня с открытым искренним взглядом за простого пограничника ещё там - в доме на дереве, где я очнулся от долгой лихорадки.
- Твой друг совсем сник, - осторожно заметил принц, и я обернулся, чтобы смутно разглядеть в темноте, как тот нехотя пьёт отвар, заботливо приготовленный в дорогу Нимласом. Смотреть на меня Дейн не желал - словно я был теперь для него обычной пустотой. И Элдин в этом, похоже, был с ним заодно.
- Он мне не друг, - мои обиды разом заговорили в голос, но Леголас лишь понимающе хмыкнул в ответ.
- Вы подрались. Это ведь ты его так? Нимлас бы не додумался, - эльф коснулся рукой своёй нижней губы в выразительном жесте.
- Я.
- Было за что?
- Было, - наш разговор с Леголасом всё больше и больше принимал вид доверительной беседы. Вот так вот, просто, мы ехали немного впереди, и я не скрывал от него ни горя, ни тревог, ни досады на Дейна. Мне было необходимо с кем-то поговорить, и возможно в своёй потребности я был не одинок.
- Думаю, он отойдет со временем.
- Дейн? – мне стало ничтожно весело. – Да он скорее даст руку на отсечение, чем признает свою неправоту. Он заносчивый, упрямый и невыносимый, когда ему этого очень хочется. А хочется ему часто.
- Не стоит сердиться на него, Илиан. Ему просто больно… как и тебе… как всем нам. Помимо того, что он потерял близкого ему человека, Дейн ещё чувствует себя виноватым. Это совсем нелегкий груз.
Леголас успокаивающе погладил свою лошадь по загривку.
Нескончаемая ночь. Всё в ней было не так… не правильно. Я бы многое отдал, чтобы не понимать происходящего, или хотя бы не чувствовать. Зависть? Да. Я завидовал птицам, что живут одним днём, деревьям, что безропотно тянутся к солнцу, потому что им не дано другого, голым холодным камням, совершенным в своём безразличии.
- Ты знаешь, Лин любит тебя, - я не слишком понимал: зачем сказал это. Наверное, с этими словами я неосознанно хотел задеть чувства эльфа, увидеть в его глазах сострадание, знать, что он понимает. Я боялся навсегда потерять сестру, и мне было просто страшно. Признавая свою слабость, я ожидал только поддержки, и нашел её.
- Я знаю, Илиан…
- Знаешь? – моему удивлению не было конца. – И, что ты…
- Она очень дорога мне, но я… хочу, что бы ты правильно меня понял…
- Ты её не любишь, - я без труда уловил его мысль. Впрочем, я не ожидал иного ответа от принца… от эльфа. Моё сердце судорожно сжалось в странном приступе боли.
- Не так, как любят невесту, но… наверное… Я не знаю, Илиан, - растерянность в голосе, и он отвернулся.
- Ты не должен оправдываться передо мной, Леголас. Ты ничего мне не должен. Никто из нас не мог предвидеть, что такое случится. Я понимаю. Мне сейчас важно только… И помыслить боюсь, что с ней может сделать Морфин. Я молю бога, чтобы она была жива, а в остальном… На свете нет ничего такого, что я не помог бы ей пережить.
- Мы спасем её… Обещаю.
Я промолчал. От черноты ночи уже болели глаза, но я врезался напряжённым взором в горизонт, и молился, чтобы Лин только была жива.
- Стойте, - неожиданно скомандовал Леголас, хмуро вглядываясь вперёд, и поднял руку вверх в предостерегающем жесте.
Мы как по сговору обнажили мечи, и остановили коней. Я пытался разглядеть небольшой пеший отряд, что приближался к нам, но лишь размытые силуэты беззвучно плыли навстречу.
- Остановитесь! Это приказ! – негромко крикнул высокий мужчина в сером плаще. – Кто вы?! И куда направляетесь?!
- Я Леголас! Сын короля Трандуила! – ответил принц, и Элдин облегченно вздохнув, вложил меч в ножны. – Вы разведчики?
- Да, мой Господин, - эльфы приблизились к нам и, скинув с лиц плащи, осмотрели присутствующих удивленным взглядом. – Вот действительно странная встреча, - сказал темноволосый эльф, приветствуя принца и дворецкого снисходительным кивком и абсолютно наплевав на нас. – Могу я узнать, что завело моего принца так далеко от границ Лихолесья?
- Беда, мой друг, беда.
- Горек был час, когда Тьма охватила север, - немного разочарованно вздохнул воин, не получив на свой вопрос прямого ответа. - Горек для всех нас. И беды у нас с Атани общие ныне, - эльф понимающе посмотрел на меня.
- Скажи мне лучше, как далеко вы ходили в разведку? – поинтересовался Леголас.
- До самых гор, и вести у нас не радостные. Враги всё прибывают: мордорские орки на варгах, ангмарцы. Небольшой отряд недавно ушёл в горы. Мы не могли приблизиться, чтобы хорошо разглядеть их, но с ними был человек на лошади и девушка.
- Это Лин! – взволнованно воскликнул я. – Она жива?! С ней всё в порядке?!
Эльф посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и вопросительно повернулся к Леголасу.
- Это его сестра, - хмурясь, пояснил тот.
- Сестра? Хм… Да, она жива.
На второй вопрос я не получил ответа ни словом ни взглядом. В холодной сдержанности разведчика больше не было места моим переживаниям – может он не знал ответов на мои вопросы, а может, он не нашёл в себе сил сказать именно потому, что знал. Так или иначе, медлить было нельзя.
Принц ещё какое-то время задавал эльфу вопросы. Сколько людей в отряде? Нет ли засады в холмах? Успеем ли до рассвета добраться до гор, не попавшись на глаза врагу?
Командир разведчиков отвечал коротко, но всё, что он нам поведал, предавало новых сил и надежд. Лин была жива - и это было самым важным, самым нужным из того, что мне хотелось узнать. Скорее всего, её увезли к Волчьей горе, а значит, Морфин тоже там… Моя ненависть росла и множилась, как капли дождя в луже. Я желал ему смерти, я хотел всадить колдуну меч под ребра по самую рукоять, я грезил развеять его проклятый прах над полями, и топтать изо дня в день, до последней минуты своёй жизни ту траву, которая поднимется на нём. Моя месть кипела с двойной силой и требовала крови.
Наконец, попрощавшись с разведчиками, мы снова двинулись в путь – лошади отдохнули, и я не жалел коня, зная, что где-то там впереди Лин, а Леголас очень хотел, что бы мы добрались до гор к восходу.
Глава 10. Саэль.
Восточный небосклон зарделся розовой зарёй, подарив новому дню чистое небо. Мы, как и было задумано, оказались у подножия Серых гор. Поросшие низкими соснами склоны стали нам надёжным укрытием от чужих взоров, однако ощущать себя в безопасности до конца мы не могли. Было совершенно ясно, что с тех пор, как кольцо оказалось у меня, и мы покинули лагерь, Морфин знал о том, что мы в пути.
- Он приложит все силы, чтобы поймать нас, - волновался Элдин, настороженно осматриваясь вокруг. – Нужно избавиться от лошадей. С ними достаточно тяжело будет скрыться от глаз Саэля.
- Это ещё кто такой? – спросил недовольный Дейн.
- Это ворон моего брата, - ответил дворецкий. – Когда-то давно мы путешествовали с Антаиром в Лотлориен и по дороге нашли разоренное куницей гнездо. Саэль – единственный воронёнок из всего выводка, который выжил. Полу придушенный, потрепанный, с раненым крылом, он с перепуга забился в заросли чертополоха. Там и сидел… – Эльф грустно улыбнулся воспоминаниям: - Антаир, помню, взял его на руки, и сказал: «Хорошая будет птица. Сильная. Преданная». Знал бы я тогда, как он прав, наверное, попридержал бы своё милосердие... Я же с этим птенцом как с ребёнком возился: кормил, научил летать, а Антаир – шалить… Потом появился Морфин и Саэль перестал доверять мне, и больше не садился на руку. Теперь служит колдуну – он думает, что это мой брат… а я… Я потерял их обоих.
- Ну, я мало что понял из того, что мне рассказывал Илиан об этой истории, - немного цинично проворчал Дейн, - но ты говоришь об этой птице, как о друге.
- Мы, эльфы, редко привязываемся к кому-нибудь всей душой, но те немногие, нам действительно дороги. Да, это так, Саэль мой друг, хотя мы с ним сейчас и по разные стороны.
- Тогда я знаю, что ты чувствуешь. - Мы с Леголасом недвусмысленно переглянулись. Дейн же продолжал, как ни в чём не бывало: - Отвратительно, когда твой друг оказывается таким... А ты ещё думал, что знал его. Любил. Всю душу отдавал. А теперь он пляшет под чужую дудку, непонятно ради каких выгод и целей, и вы далеки друг от друга… Да и вроде как - и не друзья уже…
Сжав в кулаках поводья, я прилагал все силы, чтобы сохранить самоконтроль, и смотрел на северные отроги гор впереди. Дейн нарочно злил меня, а я не собирался доставлять ему удовольствие, поддавшись на эту гнусную провокацию. «Не понятно, ради каких целей? Выгод? Вот даже так?.. Да пусть говорит, что хочет! - злился я. – Мне плевать! Понимает он…» Я всё же не удержался от того, чтобы презрительно хмыкнуть на его очередное: «Уж я-то знаю…»
Когда солнце поднялось над горизонтом, мы выехали на просторное каменистое место. Дальше начинался крутой подъём в гору. Лес в этом месте был редкий и низкорослый, и мы сильно рисковали попасться на глаза ворону, но кратчайший путь к руслу Драконьей реки был именно здесь. Мы понимали, что лошадям не пройти по той узкой тропе, что вела наверх, теряясь между острых камней, и спешились.
- Своё дело они сделали, - пояснил всем Леголас. – Нужно снять поклажу и разделить на четыре части. Мы с Элдином возьмём то, что тяжелее. Лошади сами найдут дорогу домой.
- А что в мешках? – Дейн внимательно наблюдал, как Элдин разгружает своего скакуна, не забывая при этом с сожалением поглаживать серую длинную гриву.
- Еда, верёвки, лекарство для тебя, оружие и легкие доспехи, - принц тревожным взглядом окинул небосвод. - Переоденьтесь, и возьмите с собой из одежды только то, что необходимо. И лучше нам всем поторопится. Времени очень мало для того, чтобы найти укрытие. Саэль уже ищет нас.
Без лишних разговоров мы принялись за дело. Дейн безропотно принял лук и полный колчан стрел из рук Элдина, но свой меч с рукоятью соколиных крыльев отказался променять даже на лучший и более легкий эльфийский клинок. Кожаные доспехи были тяжелее наших курток и плащей, но крепче и как не удивительно удобнее. Напоследок эльфы что-то нашептали лошадям, и те одна за другой, скрылись в густом сосновом перелеске.
Мы перекусили на скорую руку эльфийскими припасами и начали подъём. Тропа оказалась узкой, временами она попросту обрывалась и продолжалась лишь на соседних выступах, которые иногда были величиной с человеческий рост. В такие моменты нам с Дейном приходилось особенно трудно – в кожаных доспехах и с оружием за спиной карабкаться вверх было невыносимо тяжело, и если под ступнями эльфов камни оставались неподвижными, то из-под наших ног они то и дело срывались, с характерным звуком слетая вниз. Когда же, наконец, мы выбрались наверх, нам открылся потрясающий вид на холмы. Где-то вдалеке, за широкой жёлто-зелёной пеленой трав, тёмной полосой деревьев осталось Лихолесье, и взор Леголаса, полный горькой тревоги устремился туда.
- Эльфы готовятся к битве. Уже скоро, - тихо сказал он, и Элдин низко отпустил голову, предпочитая скорбно отмалчиваться.
Как я не пытался разглядеть хоть что-нибудь: лёгкое движение у горизонта, тёмное пятно эльфийских войск в окутанной сизой дымкой дали, блеск наконечников копий под яркими лучами утреннего солнца, но ничего не добился, кроме рези в глазах.
- Ну, наконец, всё начинает решаться, - Дейн не позволил себе усомниться в невероятных способностях эльфийского зрения, но по старой привычке сказал то, что думал. Как и многие люди, он надеялся, что эльфы вступят в борьбу с армией Морфина, и предпочитал, чтоб мы не принимали в этом слишком большого участия. Они с Аланом были единомышленниками в своём устоявшемся мнении, наивно пологая, что старшим детям Иллюватара есть дело до наших забот и проблем. Я не знал, что заставило короля изменить своёму слову: кольцо, которое мирно покоилось в моём кармане и теперь опасно приближалось к некроманту, или его сын, что готов был рискнуть собственной жизнью ради своих убеждений? Я понял, что никогда не узнаю ответа на этот вопрос, но почувствовал странное облегчение – эльфы и люди, всё же, объединились и нашли в себе силы выступить против общего врага… Но вот на чьей стороне, в конце концов, будут драконы?
- Что ты ещё видишь? - спросил я эльфа.
Принц, нахмурившись, посмотрел на Запад, где из-за гор к небу поднималась Тьма – взор его задержался на ней ненадолго и скользнул по далекой гряде холмов.
- Элдин, - удивлённо позвал он, и дворецкий встал рядом с ним. Принц указал рукой на юго-запад и как только второй эльф взглянул туда, на его лице отразилось удивление и непонимание.
- Что? – почти в голос спросили мы с Дейном, теряя всякое терпение.
- Этого не может быть, - только и выдохнул дворецкий, медленно обойдя принца. – Нет, не может…
Мы с Дейном недовольно переглянулись.
- Да в чём дело? – напористо спросил он Леголаса.
- В холмах скачет небольшой отряд. Их четверо, и они направляются на север, - мрачно ответил принц.
- И что? – Дейн недопонимал.
- Это Нимлас… Несколько дней назад он сказал, что поможет нам в поимке колдуна, и я был удивлён, когда мы вчетвером покинули Лихолесье. Я думал, что он поедет с нами…
- Они скачут на верную гибель, - прошептал Элдин, отворачиваясь.
- Да, друг мой, - кивнул Леголас. – Мы больше не увидимся с ними.
- Погодите-ка, - я бесцеремонно нарушил развернувшуюся предо мной трагическую сцену, - я не совсем понимаю, что происходит. Может, объясните поподробнее?
- Да чего тут непонятного, - вместо эльфов отозвался Дейн. – Они нас изображают - отвлекают внимание на себя. Орки теперь по всей округе будут за ними гоняться. – Он пожал плечами: - Что ж, смелый поступок, но, по крайней мере, надо сделать так, чтобы их жертва не оказалась напрасной. Мы отправимся в дорогу, наконец, или будем дальше окрестности разглядывать?
Леголас раздраженно посмотрел на Дейна, но спорить не стал.
Лин вели по такому тёмному тоннелю, что свет факела в руках командира ангмарцев рассеивал тьму лишь на пару ярдов перед собой, и девушке с трудом верилось, что снаружи царствует солнечный день. Временами она спотыкалась о какие-то неровности в полу, натыкалась на идущего впереди человека, когда кто-нибудь из воинов с притворным усердием то и дело подталкивал её в спину, со словами:
- Пошевеливайся, кому говорят! - и она шла вперёд, стараясь не злить своих охранников и не думать о том, что они могут сделать со своей пленницей, если той ненароком вздумается перечить им.
Лестницы. Лестницы. Сколько их было? Как высоко они уводили? Как далеко вглубь горы? Ответов на эти вопросы у Лин не было. Только страх по-прежнему леденил душу, выматывая и рождая слабость, и отчего-то будущее казалось безнадёжно тёмным.
Отряд дошёл до развилки, и воины облегченно вздохнув, остались у входа в длинный, ведущий вверх коридор. Здесь уже не пахло сыростью, и воздух был чище и прохладней, чем на нижних ярусах.
Теперь пленницу сопровождали двое: командир ангмарцев и Великан, который подобно коршуну сверлил свою добычу жадным, враждебным взглядом. Все трое вошли в просторную круглую комнату, слабо освещённую светом настенных факелов. Тут не было никакой мебели, ковров и прочей житейской утвари, и лишь у двойных дубовых дверей в полном вооружении стояли два рослых человека – по их лицам и одежде можно было без труда узнать в них ангмарских наемников.
Увидев вошедших, рыжеволосый смуглый мужчина лет сорока, с короткой бородой расплылся в приветливой улыбке и с распростертыми объятиями двинулся навстречу широкоплечему воину.
- Бэрт, тысяча орочьих стрел! – воскликнул он, радостно обнимая командира ангмарцев. - Как же я рад тебя видеть! Вот уж не думал, что ты здесь мне попадёшься! Ты же на юг собирался! Разве нет?
- У меня здесь дела, Крахат, - сухо ответил тот, но обнял своего приятеля с не меньшим удовольствием.
- Дела? – мужчина отстранился и взглянул ему за спину, пристально впившись взглядом в испуганную девушку и сурового чернобородого мужчину. – Эти что ли?
Бэрт усмехнулся и утвердительно кивнул.
- И кто из них твой трофей на сегодняшний вечер? – с издевкой в голосе спросил Крахат, и Лин почувствовала неприятный холодок, что волной прошёл по спине - будто рыжебородый про неё спрашивал.
- Никто. Она не моя награда.
- Жаль. Так кому же ты добыл эту красотку?
- Уж не тебе, - Бэрт с притворным укором мотнул головой. - Так что прости, Крахат, я сегодня без подарка. Не знал же, что тут будешь ты, старый сторожевой пес. А девушку мне было приказано доставить к хозяину… без промедлений.
- Так вот из-за кого тут такая шумиха, - теперь во взгляде ангмарца появилось неподдельное любопытство, но он выглядел довольным. - Ты меня удивляешь, Бэрт. И как тебе удаётся так быстро выполнять данные поручения? Может хозяин сегодня хоть немного повеселеет.
- А что с ним не так?
- Да всё как обычно, - неловко пожал плечами рыжебородый, странно отводя взгляд в сторону. – Эй, Талиас, - обратился он ко второму стражнику - молодому черноволосому парню со скользким неприятным взглядом, - доложи Господину, что к нему - гости! – Дождавшись пока тот уйдет, Крахат заговорчески поддался вперёд и шепнул Бэрту: - Злой он уже несколько дней, как тысяча Тёмных Валар. Наших посылает везде. Ловит кого-то… Пару часов назад, Дор из холмов вернулся ни с чем, так его головой до сих пор орки забавляются, чтоб им пусто было…
- Дор - выскочка и пустослов, - нахмурившись, неожиданно огрызнулся Бэрт, - заслужил достойную плату.
- Так-то оно так, да ты сам гляди в немилость не попади. Сын мне ты, а не Дор, и коли что, о твоей смерти я буду искренне сожалеть, а до остальных мне дела нет.
- Я буду осторожен, Крахат, - Бэрт дружески похлопал отца по плечу и больше они не говорили.
В дверях показался Талиас:
- Хозяин ждет.
- Проклятый ворон, уже с полчаса летает над нами, - Дейн осторожно выглянул из-под косого свода невысокой скалы, так удачно попавшейся нам на пути как раз тогда, когда Элдин заметил одинокую чёрную птицу в небе. Местечко было тесноватым для четверых, но ничего более подходящего на тот момент в округе не нашлось. Саэль плавно кружил высоко над землёй, круг за кругом медленно смещаясь к Западу. Мой приятель откровенно нервничал: – Кто-нибудь скажет мне, долго нам тут отсиживаться ещё?
- Сиди тихо, - скомандовал Леголас, дернув Дейна за плечо таким образом, что тот неловко поддался назад и, не удержавшись на ногах, упал между мной и принцем. Он скользнул спиной по камням и выругался. Эльф ответил ему на это строгим взглядом: - Если этот проклятый ворон, как ты говоришь, нас заметит, то к ночи мы уже будем мертвы, уверяю тебя. Ты же не хочешь этого, да?
Дейн с силой дернул руку, высвобождаясь от хватки принца. В голосе Леголаса слышались нотки недоверия, и это выводило его из себя.
- Мы тут время теряем, - открыто злился он. – И из-за чего?..
- Ты потеряешь куда больше, если не успокоишься… Надо подождать, - терпеливо подметил Элдин.
К моему удивлению, Дейн быстро прислушался к его совету. Он замолчал и, скрестив руки на груди, принялся хмуро разглядывать мелкие камешки под своими ногами, да ворчать себе под нос что-то неразборчивое.
Леголас вздохнул. Между ним и Дейном чувствовалось какое-то странное напряжение, готовность вот-вот повздорить и, кажется, эльф знал, что было тому причиной. Он задумчиво процарапывал указательным пальцем правой руки запыленный край своего плаща, и вспоминал о Лин.
Время шло и меня начал бить легкий озноб. Мы долго просидели на камнях, почти не двигаясь. Мои ноги онемели, и я чувствовал себя как окаменевшее растение в бесплотной пустыне. Эльфы были задумчивыми, но, похоже, что наше всеобщее бездействие тяготило их куда меньше, чем меня и Дейна.
Элдин иногда осторожно выглядывал из укрытия, и лишь с сожалением мотал головой, встречая наши напряжённые вопросительные взгляды. Когда он в очередной раз подобрался к краю навеса, я уже перестал ждать перемен. Я смотрел ему в спину, и мне казалось, что он вот-вот обернется, вздохнет, и в его серых глазах снова проскользнет эта липкая тень сожаления. Дворецкий высунулся из укрытия на пол головы, смотря в небо. Потом сделал шаг и вышел на открытое место. Леголас насторожился, Дейн поддался вперёд, а моё сердце ощутимо застучало в груди.
- Всё, - Элдин жестом позвал нас за собой. – Выходите.
- Ты уверен? – переспросил Леголас, поднимаясь на ноги, и подходя к другу. Он быстрым взглядом окинул небо.
- Саэль на Запад полетел… Очень быстро…
- Значит, попался на уловку Нимласа? – спросил Дейн, но его вопрос прозвучал как утверждение.
- Попался, - печально вздохнул Леголас и, заметив странную задумчивость Элдина, сказал: – Нам пора. До ночи надо добраться до русла Драконьей реки.
- Тогда придется побегать, - твёрдо сообщил я. – Мы много времени потеряли…
- Если дальше так пойдет, боюсь, что мы до Волчьей не скоро доберемся, - Дейн отряхнул пыльные колени, и выпрямился, то щурясь в лазоревое чистое небо, то озираясь по сторонам.
Элдин снял из-за спины лук, натянул тетиву, проверив её надежность. Лицо эльфа исказила печальная гримаса, и казалось, что глаза его стали темны, как омут пруда.
- Не пойдет, - мрачно заметил он, и больше ни слова не говоря, пошёл вперёд уверенным быстрым шагом.
Молча размышляя над тем, что ожидает Нимласа, мы поспешили - продолжить путь. На душе было мерзко, словно в ней просыпалось чувство вины, ощущение какой-то неизбежной утраты. Этот лаиквенди из Осирианда, когда я успел так привязаться к нему? Был ли у него другой выбор, и когда командир королевской стражи решился на свой отчаянный поступок? И те, трое с ним… Мы даже не знали их имён.
Я бежал по камням, высматривая дорогу, и хотел верить, что когда-нибудь ещё увижу этого мудрого эльфа с пытливым взглядом и величественной осанкой.
Роскошные, почти королевские апартаменты – зала с четырьмя колоннами в виде драконов, чьи передние когтистые лапы - словно в попытке зацепиться за серые камни, когтями врастают в невысокий потолок. Головы драконов запрокинуты назад, а крылья сложены вдоль спины - какое-то страшное отчаяние запечатлелось в этом, поражая воображение смутными картинами предсмертных агоний и несбывшихся надежд. Слева за колоннами, почти у самой стены стоит длинный богато накрытый стол: фрукты и вино, дичь, ароматный хлеб, запах которого вобрал в себя воздух и от этого противно кружится голова. У окна просторное деревянное кресло, покрытое серебристыми шкурами, письменный стол - на нём лежит человеческий череп. Он стал подставкой для оплывших свечей, как насмешка над чьей-то смертью. Три стрельчатых окна по дальней стене - они позволяют проникать сюда солнцу только затем, чтобы рассеять сумрак, переплетённый с тишиной. Справа от них, за небрежно приоткрытой дверью – вход в спальню. Лин краешком глаза разглядела синий полог кровати, и чью-то тень, мелькающую в ярком отблеске факелов. Её сердце сжалось в странном предчувствии – увидеть черноволосого эльфа с серыми глазами и улыбкой хищника - именно таким она помнила его, и таким она видела его в своих кошмарных грёзах, рядом с алтарем, смотрящего на её брата. Девушка отпустила голову, слабо надеясь, что её не станут ни о чём спрашивать, и если ей суждено пропасть в этих бесконечных подземных лабиринтах, то пусть, хотя бы это будет быстро, и возможно она примет не слишком мучительную смерть.
Лин не слышала легкой поступи, но почувствовала его взгляд - жгучий, пронзающий подобный острой длинной игле, что проколола её грудь насквозь до самых лопаток. Маг приблизился почти вплотную, и краем глаза девушка заметила, как ему поклонились Великан и Бэрт, сама же она не шелохнулась, и старалась не поднимать головы. Не вышло. Почти нежно колдун обхватил её подбородок пальцами и приподнял лицо. Их взгляды встретились, и он довольно улыбнулся ее страху:
- Ты совсем не похожа на своего брата. Не знал бы, подумал, что ты эльфийка, - Морфин подушечками пальцев изучающее погладил Лин по щеке, словно драгоценную скульптуру. Это было похоже на ласку, и девушка тут же инстинктивно отшатнулась, уставившись на колдуна во все глаза.
- Забавно, - злобно ухмыляясь, протянул он. – Ты боишься. Дрожишь… Но я чувствую в тебе дух воина. Кто-то из нас сильно ошибается. Надо бы разобраться с этим, ты не считаешь?
Она молчала. Эльф в чёрном камзоле, из дорогого шёлка, расшитом митрильной нитью, казался Лин просто тенью, или она уже опасно приближалась к потере сознания от голода и усталости, едва стоя на ногах.
Морфин на время оставил её в покое и повернулся к Великану:
- Ты заслужил награду за хорошую службу. Талиас выдаст положенное тебе золото. Ступай, ты мне пока не нужен. Отдохни. Наверное, много сил понадобилось, чтобы сбежать из эльфийского леса, - Морфин усмехнулся.
- Да… Но хозяин… – голос чернобородого дрогнул, он вскользь покосился в сторону пленницы, и было странно видеть в мужчине исполинского телосложения робость. Великан изо всех сил пытался скрыть своё недовольство, но напряженный поклон и хмуро сдвинувшиеся у переносицы брови для колдуна не остались не замеченными.
От такого холодного взора Господина, который последовал за этим, даже бы камень рассыпался в пыль, но человеку сегодня просто повезло, и некромант лишь с улыбкой продолжил:
- Я не нарушаю своего слова. Ты получишь то, что я обещал тебе, но только тогда, когда кольцо будет у меня. Надеюсь, ты понимаешь, что до этого момента ты ничего не должен предпринимать.
- Да, Господин, - с недовольной покорностью выдавил человек и, помедлив, вышел за дверь.
Задумчиво глядя тому вслед, Морфин презрительно сузил глаза.
- Приглядывай за ним, Бэрт, - спокойно сказал он. – Слишком строптив. Не люблю таких. Пока этот самоуверенный смертный полезен мне, но если вздумает своёвольничать, прикончи его. Ты понял?
- Да, - Бэрт холодно кивнул. – Будут ли у моего Владыки ещё приказы?
Морфин оценивающим взглядом посмотрел на Лин:
- Приведи её в порядок и переодень. - Колдун подошёл к девушке сзади, и чуть склонившись к её уху, тихо спросил: - Полагаю, ты согласишься принять приглашение на ужин?
Он ждал ответа, но его не последовало. И её обреченный вид, и упрямое молчание пленницы вдруг отчего-то сильно его развеселили.
- Твоё безмолвие напрасно. Ты очень скоро будешь говорить со мной, - негромко рассмеялся он, смакуя каждое слово. – Думаю, у нас найдется масса тем для разговора. Вот увидишь.
С этими словами Морфин вернулся в свои покои, а Бэрт слегка подтолкнул Лин к двери:
- Пошли.
По приказу Бэрта орки соорудили скромную купальню в одной из многочисленных жилых комнат, что располагались прямо под покоями колдуна; они притащили несколько вёдер и большую бадью, которую за короткое время наполнили горячей водой, и бледная дымка тёплого пара поднималась от прозрачной глади, медленно растворяясь в воздухе. Слуги так же принесли полотенца и несколько небольших баночек, с ароматными маслами. Когда всё было готово, в комнате остались только Лин и ангмарец. Он запер дверь на тяжёлый засов и, усевшись на скамью у стены, устало откинулся назад, прикрыв глаза.
Лин была абсолютно уверена что, даже не смотря на мнимое спокойствие, ангмарец напряжён и осторожен, длинные ресницы чуть подрагивали и было совершенно ясно, что Бэрт продолжает наблюдать за пленницей сквозь эту тонкую завесу. Она стояла, нервно сцепив пальцы, опустив голову, боясь даже шелохнуться. Глупо было наедятся, что об её существовании нечаянно забудут. Поняв, что девушка не собирается ничего делать, Бэрт раздраженно спросил:
- Мне что, самому тебя вымыть?
Лин подняла на своего охранника затравленный взгляд и шмыгнула носом.
- Я… нет… - голос её был таким тихим, что мужчина, сидевший всего в паре ярдов от неё, еле разобрал слова.
- Тогда не испытывай моего терпения и полезай в воду, - отрезал он и приоткрыл глаза.
Лин неосознанно сделала несколько шагов к купальне и остановилась в нерешительности, словно боясь, что выполнив приказ, она добровольно примет весь этот ужас. Но страх перед возможной жестокостью ангмарца в случае её отказа помыться пугал Лин куда больше. Преодолевая дурноту, она наклонилась над водой и опёрлась руками о края бадьи.
- Ты что, в платье собралась в воду лезть? – в вопросе прозвучало удивление. Однако внутренний голос подсказывал мужчине, что девушка просто напугана и смущена его присутствием. Ангмарец усмехнулся, теперь открыто взглянув на неё, чуть приподняв брови: - Купаться в одежде… это в обычаях твоего народа?
- Нет, - так же тихо ответила она. – Просто…
- Просто что?
- Я… не могу… - она едва сдерживалась, чтоб не расплакаться. Раздеться в присутствии мужчины – большего унижения Лин не могла себе представить даже в самых страшных мыслях. А что будет потом? Ведь её добрая воля и желание здесь - в плену, ничего не значат, и Великан отлично помог ей это усвоить.
- Боишься, что я тебя трону, - Бэрт словно прочёл её мысли и, подняв по робкому взгляду, что не ошибся, беззвучно рассмеялся, опустив голову. Впрочем, во всем этом ощущалось вовсе не веселье - скорее насмешка, укор. Когда же он, наконец, справился со своим смехом, то счёл необходимым все разъяснить: – Нужна ты мне, как орку звезды! Думаешь, я пялиться на тебя буду?
- А разве нет?
- Ты и вправду так думаешь? – улыбка опасно сползла с лица.
Девушка в ответ виновато пожала плечом.
- Ну, хватит, - жёстко сказал Бэрт, явно раздосадованный таким поведением. - Нет мне до тебя никакого дела. Ты, похоже, настолько глупа, что не понимаешь, с кем говоришь. Я тут не простой воин. Если б я захотел, ты бы мне уже постель стелила, да любовницей была. Это твой чернобородый слюни пускает, глядя на тебя, только не все мужчины такие. Хотя его и можно понять. Уговор у него с хозяином на твой счет, ясно?
- Какой уговор? – она не понимала.
- Хм, какой-какой, обыкновенный. Если тебе здесь кого и стоит бояться, так это твоего зарвавшегося знакомого, а не меня. Более того, пока я рядом и он тебя не тронет. - Берт усмехнулся: - Если Господина злить не станешь, может, ещё и цела останешься. Так что раздевайся и полезай в воду, не заставляй его долго ждать, а меня - применять силу. Я этого не хочу.
- Отвернись… пожалуйста… - тихо попросила она в слабой попытке пробудить стыдливость в своём надзирателе.
- Я прикрою глаза, - ответил он. - Иного не будет. Как видишь выбор у тебя не большой, - ангмарец устало вздохнул и, скрестив руки на груди, снова навалился спиной на стену, изображая дремоту. Сидя в таком положении, он смутно различал в дрожащем сумраке полу прикрытых глаз хрупкий силуэт девушки, слышал, как шелестела ткань её платья, как она погрузилась в воду по самые плечи, время от времени оборачиваясь в его сторону и боясь, что он обманет её.
Бэрт сидел неподвижно, и через некоторое время Лин немного успокоилась, стараясь как можно быстрее покончить со своим унизительным купанием.
Морфин угрюмо сидел в кресле, размеренно постукивая пальцами правой руки по деревянному резному подлокотнику, когда Бэрт привёл Лин. На ней было бархатное зелёное платье, с золотым поясом, и такого же цвета отделкой по горловине и краю рукавов, приталенное, с широким вырезом на груди - оно подчеркивало стройный девичий стан, будто было пошито специально для этого вечера. Светлые волосы, причёсанные на пробор, струились по плечам девушки, предавая ей особое очарование. И если бы не подавленный вид пленницы, следы верёвок на запястьях и расплывшийся по щеке синяк, её, наверное, можно было бы принять за благородную деву, дочь знатного и богатого лорда.
Колдун поднялся с места, что бы встретить Лин у дверей.
- Твоя красота достойна эльфийского принца, - насмешливо сказал он, беря её за руку и подводя к столу.
Лин посмотрела некроманту в глаза - и холодная дрожь обдала тело – он говорил о Леголасе, и пленница, каким-то странным, непостижимым образом уловила его мысли и настроение. Ей даже на миг почудилось, что она чёрной тенью летит над лесом, а далеко внизу, на маленьком талане - в ветвях бука, Леголас уже стаскивает с перил хрупкую растерянную девушку, пытаясь спрятать в своих объятиях от ужасной опасности. Лин почувствовала, как её сердце замерло, словно на миг попав в ледяные тиски. Стало трудно дышать, но некромант отпустил её ладонь и посмотрел на Бэрта.
- Оставь нас одних, - приказал он.
Ангмарец поклонился, и ушёл, даже не оглянувшись.
Морфин долго молчал, с холодным интересом разглядывая свою гостью. Потом взял со стола буханку хлеба, надломил её, налил в золотой кубок красного вина. Лин стояла неподвижно, наблюдая за его действиями, стараясь совладать с легким головокружением – она ничего не ела уже больше суток, а желудок предательски свело судорогой, когда Морфин оторвал от надломленного хлеба маленький кусочек и с улыбкой протянул ей.
- Ты голодна?
Лин по привычке отрицательно помотала головой, но видимо в этом жесте не было достаточной решимости, потому что некромант не поверил.
- Давай будем откровенны. Твоё упрямство ни мне, ни тебе пользы не принесет. Твой брат скоро прибудет сюда, и он захочет видеть свою сестру живой и здоровой, не разочаровывай его. Ты же знаешь, Илиан всё ради тебя сделает.
Лин почувствовала, как в ней поднимается злость, но сдержалась, она слишком хорошо запомнила предупреждение Бэрта о Великане, и понимала, что от её благоразумие и честь сейчас находятся на одной чаше весов. Потому она приняла хлеб и медленно поднесла к губам - Лин даже не почувствовала вкуса, так как почти сразу проглотила его.
Морфин самодовольно улыбнулся, и дал девушке ещё один кусочек, побольше, – и это подношение некроманта постигла та же участь.
- Вина? - предложил колдун, и лишь тут Лин заметила этот странный блеск в его глазах – удовольствие охотника, которому удалось приручить дикого зверя, и она готова была даже рискнуть собственной жизнью, чтобы разубедить его в этом.
- Чего ты хочешь от меня? - не сводя с него взгляда, Лин сделала несколько осторожных шагов назад. Это выглядело так, будто вместе с чашей маг предлагал ей яд.
Морфин стал серьёзен.
- Я всего лишь хочу вернуть то, что моё по праву. Твой брат не оставил мне другого выбора. Извини, - злая насмешка скривила губы эльфа. Он двинулся навстречу девушке, заставляя её отступать к стене. Ещё шаг - и она упёрлась спиной в холодную кладку камня, ожидая худшего. Но колдун тоже остановился, не сократив расстояния между ними. Он пил пленницу взглядом, как будто читал мысли.
- Впрочем, - светским тоном продолжал он, - Илиан мне нравится. Не многие бы рискнули в Средиземье бросить мне вызов и спутать мои планы. Для этого нужно быть не просто смелым, а отчаянно смелым человеком. О да, Илиан обладает отвагой ровно на столько, чтобы я начал его уважать. Видит Эру, мне будет жаль его убивать.
От этих слов Лин вздрогнула:
- Ты не посмеешь, - тяжело дыша, огрызнулась она.
Морфин удивлённо приподнял бровь:
- Не посмею? – и в следующую минуту он захохотал так громко, что гулкое звонкое эхо забилось в зале, разлетаясь во все стороны, подражая голосу мужчины. – Ах, какая детская непосредственность! Теперь я понимаю, почему Леголас влюбился в тебя?
- Что? – её голос сорвался, и колдун едва заметно насторожился, стараясь не упустить ни одной эмоции на её лице, ни единой скрытой мысли.
- Разве ты не знала? – с усмешкой спросил он.
- Леголас не любит меня… это невозможно, – Лин едва не закричала от обиды. То, что некроманту вздумалось поиздеваться над ней, было очевидно. Только целей колдуна пленница не уяснила – теперь он знал о её слабости, и намеревался получить с этого наибольшую выгоду.
- О-у, - Морфин изобразил крайнее сожаление, - наверное, меня неправильно информировали. Мои слуги ни на что не годятся, - пожаловался он. - Обленившиеся, недалекие, уродливые твари, которых я совершенно напрасно кормлю. Мои шпионы донесли, что сын Трандуила так убивался горем, когда ты пропала… Это они наверное преувеличили. И все же… - маг нарочно сделал длительную паузу, направился к столу, и Лин инстинктивно последовала за ним. Её сердце готово было выскочить из груди от волнения, которое даже перекрыло страх, сделав хрупкими границы, за которыми она и этот сероглазый эльф были врагами. Морфин налил ещё вина и задумчиво коснулся прохладным краем бокала своих губ: - Как назвать то, что он мчится сюда, вместе с твоим братом – спасать тебя, если не любовью?
Эльф вопросительно посмотрел на Лин.
- Ты знаешь это не хуже меня, ведь так? Четверо приближаются к Волчьей горе, что бы войти в неё. Кольцо у твоего брата, с ним два эльфа – Леголас и этот его дворецкий… Вот четвертого я, к сожалению, не знаю, но это ведь и не важно. Я всё равно не хочу никого убивать…
- Ты уже убил – ты уничтожил Синегорье.
Глаза некроманта сверкнули яростью, но он всего на всего пожал плечами в ответ.
- Мне нужно только кольцо. Получу кольцо - с удовольствием отпущу на все четыре стороны и тебя, и Илиана, и твоего возлюбленного принца. – Эльф присел на край стола. Коварная ухмылка скользнула на губах: - Я предлагаю тебе сделку. Уговори своего брата по доброй воле отдать кольцо Даэгрома, а я никого не трону. Обещаю… Подумай сама, зачем проливать лишнюю кровь, тратить силы, боятся неизвестности, если можно просто договорится и мирно разойтись. Земля Средиземья большая – на всех места хватит.
- Я не знаю, где находится мой брат…
- Нет?
- Нет.
- Зато я знаю... Знать такие вещи мой талант, Лин, - колдун широко улыбнулся. – Вашу встречу я устрою, и скорее, чем ты можешь себе представить. Только если твой братец спрячет кольцо где-нибудь по дороге, или передумает его отдавать, за его жизнь никто не даст и ломанной медной монеты. Спаси его, спаси себя, и возможно… - некромант встал и, подойдя к пленнице, вложил в её ладонь кубок с вином, - возможно, что я смогу устроить твоё счастье с Леголасом. Я же маг. А магия способна на многое, если ей пользоваться с умом.
- Я… я не знаю, - Лин была готова сломаться, слишком заманчиво было для неё подобное предложение. Она ждала пыток, злобы, и даже к смерти, но не обещаний устроить её счастье, не разговора об эльфийском принце, которого она безумно любила. Никогда в жизни Лин не испытывала такого сильного искушения сказать: «да». Но что-то невидимое останавливало, сковывало губы неподвижностью.
Морфин прошел к окну, задумчиво глядя на склоняющееся к горизонту солнце. Он словно смотрел в пустоту.
- Наверное, трудно любить эльфа, да? – тихо сказал он. – Безнадёжно больно осознавать, что вы никогда не будете вместе, не разделите ни печалей, ни радостей, ни хлеба, ни одного ложа на двоих. Твоё сердце разбито, и ты не знаешь, что делать, потому что ничего не можешь предложить своёму возлюбленному, кроме самой себя. Я эльф. Я как никто знаю это…
Морфин продолжал и продолжал говорить, и Лин могла бы ему поверить, если бы не одно но – упоминание Бэрта о договоре с Великаном не шло у неё из головы. И чем больше Морфин старался убедить её в своих добрых намерениях, тем больше она была уверена в том, что он лжёт.
Почти бессознательно Лин сделала первый глоток из своего бокала, и хмельное вино ослабило отчаяние в душе, притупляя чувство безысходности. Становилось легче - просто от вина всё воспринималось как-то по-другому. Сейчас страх сидел глубоко в душе, не причиняя вреда мыслям, Морфин не казался слишком опасным, но звучавшее в его устах имя Леголаса, всякий раз произнёсенное с особой значимостью, било хуже любого витого кнута. Когда девушка опустошила пол бокала, по её щекам покатились слезы.
- Итак? – Морфин обернулся. – Я предлагаю тебе сокровище в обмен на маленькую услугу. Ты согласна принять мои условия?
«Он лжет! Он лжет! Он всё это лжет!» - эти слова снова и снова повторялись в сознании, обжигая, как огонь - так Лин старалась выкинуть Леголаса из головы, не позволять себе думать о нём. Но мысли её лихорадочно плясали, не выдерживая напора. Девушка с ужасом поняла, что пьяна. Ища спасение в вине, она и представить не могла, как обычно - безобидное и тёплое, для ослабленного голодом тела оно стало злейшим врагом.
Колдун едва успел подхватить её на руки, когда ноги девушки вдруг подкосились, и она потеряла равновесие.
Он отнёс её в спальню и уложил на кровать. Лин попыталась подняться, но сильные руки удержали её за плечи.
- Т-с-с, не надо никуда торопиться, - шептал Морфин, по-отцовски нежно поглаживая правой рукой её висок. – Вы люди так слабы… и телом… и духом. Послушайся меня, я одарю тебя силой…
Под тихие звуки этого очаровывающего голоса Лин медленно проваливалась в незнакомый ей мир. Тут бродили какие-то серые тени, не было цветных красок, и гулкость пустоты повторяла: «Послушайся…». Слово таяло и разбивалось на звенящие осколки, и бесконечно жило пеленой шёпота где-то под ногами, как трава. Оно проходило сквозь несуществующее тело, то поднимая Лин на головокружительную высоту, то бросая из стороны в сторону, как ветер - опавший сухой лист. «Послушайся… Послушайся…»
Туман был непроглядным, бесконечным, но вот, он шевельнулся, и маленькая часть его приняла знакомые очертания. Сероглазый эльф в чёрном камзоле оказался рядом, и мир вокруг замер, погрузившись в мертвецкую тишину. Где-то за спиной Лин заструился свет, резко упав невесомой паутиной лучей на чёрные волосы Морфина, окрасив их в золотой цвет, глаза эльфа исполнились морской сини, и лицо его преобразилось.
- Леголас, - она подумала это, или сказала? Не важно. Всё стало не важно. Он стоял перед ней, с пронзающей нежностью расправляя пряди её сияющих волос, и его пальцы словно крылья бабочки как бы невзначай касались её кожи у виска. Леголас затаив дыхание, смотрел в глаза Лин - невообразимая щемящая тоска отражалась в них, и рушила все преграды на своём пути.
- Я страдал без тебя, - прошептал он дрожащими губами. – Не уходи больше. Я жить без тебя не могу.
Она прижалась щекой к его ладони, и кажется, всё ещё была пьяна. Слёзы. Откуда они могли взяться? – такие настоящие, тёплые.
- Мне было плохо без тебя, Леголас. Мне страшные сны снились… Что я? Кто?
- Моя возлюбленная, - он гладил её лицо. Смотрел и не мог налюбоваться. – Я никому тебя не отдам. Я не оставлю… Я люблю, - с этими словами он склонился к Лин.
Наверное, ей казалось, что такого не бывает. Его губы - чуть сладкие на вкус и такие горячие, они таили в себе нечто особенное, что могло принадлежать только ему, Леголасу. Его запах, его тепло, его любовь… Леголас целовал Лин то нежно - сплетаясь воедино прерывистым дыханием, то страстно - проявляя над ней свою власть, и лишь тогда, когда становилось трудно дышать, он на мгновение отпускал её. А потом всё повторялось сначала.
Лин уже не чувствовала собственных скользящих по щекам слёз, и не понимала, почему плакала. От боли? Да, но теперь она ушла, оставив после себя открытые не кровоточащие раны. От счастья? Да, от счастья… Так вот каким оно бывает! Как же она раньше могла добровольно отказаться от этого, не бороться? Как она могла существовать без него - её прекрасного эльфа, такого единственного и любимого?
- Леголас… Леголас… - она повторяла это имя вновь и вновь, сгорая без остатка в его чувстве, и выпустив на свободу своё. Срывающимися вздохами на губах, звёздами под ногами, чистым светом где-то там - над головой, жадными непрерывающимися объятьями – так сейчас выглядела её любовь. И Лин кричала Леголасу об этом каждым движением, взглядом, прикосновением.
Его руки скользнули по её плечам, благоговейно освобождая их от тесного ненужного платья. Лин не могла сопротивляться своим чувствам и не хотела.
Леголас заглянул в её раскрасневшееся лицо, улыбнулся счастливому блеску её глаз. Взгляд эльфа был полон откровенного желания, и за него Лин была готова отдать всё, чем владеет, и собственная жизнь как оказалось, стала бы не слишком большой потерей в обмен на этот маленький мирок, где она была счастлива! Где они были счастливы.
- Будь моей, - попросил он, коснувшись кончиками пальцев её губ томящей лаской. – Ты хочешь этого, Лин? Ответь.
- Да...
- Тогда скажи. Скажи: «Я буду принадлежать тебе».
- Я буду…
- Оставь её в покое, - чужой голос воплощением чистой ненависти прорезал пространство, обдал влюблённых ледяным ветром, всколыхнув всё вокруг той же серой невзрачной дымкой, и лицо Леголаса перекосила такая уродливая злоба, что Лин в панике отшатнулась от него.
За спиной принца стоял Морфин, только одежды его были отрепьем, волосы сбились в колтуны, на изможденном теле не было живого места от рубцов и ссадин, и всего лишь взгляд серых глаз оставался решителен и твёрд.
Леголас медленно развернулся лицом к эльфу.
- Антаир?! – он был невероятно удивлен. – Где ж тебя носило столько времени? Я успел заскучать.
- Заткнись.
- Давно ли ты так осмелел? – в голосе принца не было и намека на беззаботность - таким тоном разговаривают только с жертвой. – За смертную решил вступиться?
- Ты её не тронешь, – с той же ненавистью повторил эльф.
- Ты проиграешь эту битву, как и все предыдущие, - уверенно и чётко, сказано не без удовольствия. – Честное слово, Антаир, мне иногда кажется, что тебе нравится страдание и боль. А боли будет много… Ты помнишь, сколько её бывает? Ты проиграешь эту битву… Снова.
- И всё же я попробую.
- Твоё право!
Что-то произошло. Окружающий мир затрещал по швам со звуком рвущейся плоти. Кричали люди - надрывисто, страшно, и над их мольбами носился громовой голос, гласящий грубым непонятным языком. Лин поразила странная слепота - и она в испуге металась по сторонам, каждый раз, неизменно натыкаясь на холодные каменные стены. И чьи-то чужие бесплотные пальцы хватали её, причиняя невыносимую боль. Крики становились то тише, то громче, женские и мужские голоса смешивались и надрывали слух. Хотелось заткнуть уши, бежать, кидаться на этот холодный камень, разбившись в кровь, лишь бы вырваться из мрачного тяжелого кошмара…
Лин вздрогнула и открыла глаза; пустая комната, полог из синего бархата, размеренное трепетание факелов.
Её тошнило, сердце выскакивало из груди, дыхание было затруднительным и сбивчивым, а всё тело ломала тянущая боль, грозя перейти в судороги. Девушка с трудом приподнялась на локте, и опасно качнувшись к краю постели, с глухим звуком свалилась на пол. Подняться на ноги не было сил - Лин просто сжалась в комочек, продолжая пребывать в каком-то забытьи. Её чувства после пробуждения странно обострились – она могла бы без труда услышать упавшее на пол перо, а потому то, что происходило в соседней комнате не осталось сокрытым от её слуха.
Хлопанье крыльев снаружи, где-то за окном. Птица влетела в комнату, и приземлилась на стол, по всей вероятности опрокинув какой-то медный сосуд. Он с характерным звуком упал на пол. Довольный голос Морфина:
- Саэль. Тебя долго не было. Ты нашел их?
В ответ резкое: «Кра-а, а!», несколько щёлкающих звуков клювом, почти нежное курлыканье.
- Молодец. – Короткая пауза. – Крахат!
Тяжёлые шаги в коридоре. Скрипнула дверь, вызвав в Лин странное удивление – раньше она не замечала, что входные двери поскрипывают.
- Да, мой Повелитель.
- Возьми лучших людей столько, сколько нужно. Четыре всадника направляются к Проклятому ущелью. У тебя есть два дня. Светловолосый эльф и человек с серым цветом глаз нужны мне живыми, остальных убейте и привезите мне их головы…
- Кра-а! Кра-а!
-… подарок моему сокровищу.
- Всё будет сделано, Господин.
- Если ошибёшься, ответишь головой, Крахат. Учти.
- Я не ошибусь.
Снова тяжёлые шаги и скрип двери, чей-то довольный хриплый смех в далеких лабиринтах горы.
Птица цокает когтистыми лапами по деревянной столешнице.
- Ка-а-а-р-р! - требовательно и громко, хлопок крыльями.
- Ты прав, моё сокровище. Пригляди за ними… Скоро настанет время впустить мышей в кошачье логово…
Ворон улетел, а Морфин ещё долго оставался в зале. Лин почти не знала, чем он занят. Сначала он просто бродил по комнате, затем шуршал какими-то бумагами, но, в конце концов, наступила долгожданная тишина. Это длилось довольно долго. Боль успела притупиться и к пленнице, неподвижно лежащей на полу, понемногу возвращались воспоминания. Девушка всё ещё чувствовала следы поцелуя на своих губах, запах волос Леголаса, его кожи, будто всё это было настоящим, было только что.
«Всего лишь грезы… Сон… Морок», - подумалось Лин, и горечь отчаяния захлестнула её одновременно с новой волной немых слёз. Это было слишком жестоко и невыносимо – понимать, что тот, кого ты любишь всем сердцем, не принадлежит тебе, что он никогда не станет твоим. Ах, лучше бы Лин не знала, не видела, не помнила, как это прекрасно! Лучше бы она никогда не рождалась на свет, и не оказалась здесь - в недрах Волчьей горы! Почему? Зачем? Для чего? Эти вопросы рождались в её болезненном сознании, но никакие ответы уже не могли изменить ситуацию - она запомнила вкус счастья, и впервые пожалела о своей любви к Леголасу. Тихо плакать, позволяя слабому сумраку сокрушаться с тобой – вот и всё, что осталось от её надежд, от неё самой - ломкой, невесомой, как зола чадящих факелов.
- Если мы не сделаем короткой… передышки… я клянусь, что отправлюсь на тот свет… даже без орочьей помощи, - Дейн навалился локтем на громадный валун, тяжело дыша, и прослеживая укоризненным взглядом обгоняющего его Леголаса. Вид у человека был вымотанный, и до смешного жалкий.
- Потерпи, осталось совсем немного, - обернулся эльф, обращаясь к нему и сбавляя темп.
Следом за принцем легко бежал Элдин.
- Солнце уже на Западе, - сочувственно подметил он.
- Орк бы побрал этих эльфов, - обрывисто проворчал парень, низко отпуская голову. – Всю жизнь мечтал сдохнуть… в горах… сварившись заживо в кожаном эльфийском доспехе… Солнце ему на западе…
Я бежал последним и, глядя на Дейна, не устоял от искушения тоже перевести дух. Широко расставив ноги, я облокотился руками на колени, и понимающе взглянул на своего приятеля.
- А они… ещё и дерутся после та… таких пробежек… представляешь?
- И это вторая причина… по которой я их ненавижу.
- Вторая?.. А что… ещё и первая есть?
Дейн измученно ухмыльнувшись, покосился на меня, и с трудом оставив свою временную опору в покое, сорвался с места - догонять эльфов.
Тишина стояла такая, что Лин казалось, будто её сердце в груди стучит непозволительно громко. Может быть, Морфин куда-то ушёл, а она не услышала? У Лин впервые зародилась мысль о побеге. Она была не связана, её не охраняли, силы постепенно вернули тело к жизни. Если попытаться тихо выйти в коридор, может всё-таки получится сбежать? Впрочем, пленница не слишком надеялась на удачу. Она вспомнила давний сон, в котором её брат бросился в воду, в отчаянной попытке убить себя. Что ж, смерть – тоже выход, когда тебя загоняют в ловушку подобным образом. Ведь есть же в покоях колдуна окна - и ничего, что они узкие, у стражников есть ятаганы и стрелы, может в суматохе и не разберут, кого убили, а потом… Потом – не будет.
Лин осторожно поднялась на ноги, мягко ступая, подошла к двери и выглянула в залу. Беглым взглядом она обшарила комнату. В ней царил странный полумрак, но похоже, что Морфина действительно нигде не было. Девушка в надежде подошла к окну и заглянула вниз – ни карнизов, ни выступов в скале, только голые чернеющие камни где-то далеко внизу, тихое завывание ветров, рыжие отблески закатного солнца на восточных склонах гор. Ладонь скользнула по стене вдоль окна. Слишком узко, высоко от пола, но можно попытаться.
- Ты не ищешь лёгких путей, да?
Лин вздрогнула от неожиданности и обернулась. Некромант стоял, опершись плечом о колонну и холодно наблюдая за ней - опасный в своей серьёзности. Она поняла, что пропала.
Раздался торопливый стук в дверь.
- В чём дело?
Колдун слегка повернул голову к вошедшему в зал Бэрту. Тот поклонился ниже обычного.
- Мой Повелитель, эльфийский король собирается атаковать наши войска, - быстро сообщил он. – Люди с Долгого озера прислали им подкрепление. Наши шпионы доложили, что что-то около трёх с половиной тысяч.
Бэрту послышалось, что Господин сказал: «Не во время…», но ему только послышалось.
Морфин молчал. Он стал мрачным, задумчивым, ореол черноты объял его подобно бестелесной тени, расстилаясь по плечам, вдоль рук, врастая дрожащим, едва заметным маревом в камни на полу. Лин старалась не смотреть в ту сторону - страх перед силой и властью колдуна возродился в её душе с новой силой. И почему-то именно в этот момент Морфин счёл нужным продолжить разговор с ней, а не с Бэртом, чем тот был несколько обескуражен.
- Итак, - спокойно продолжал Морфин, - у тебя было достаточно времени для раздумий, Лин. Ты хочешь быть счастлива с Леголасом и сохранить жизнь своему брату?
- Нет.
- Что? – он не ожидал.
- Н-нет, - с запинкой произнесла она, мысленно ругая себя за дрожащие колени. Ей хотелось быть счастливой, хотелось быть с Леголасом, но цена, которой покупаются бесплотные грёзы - пусть даже самые восхитительные и желанные, рано или поздно будет сравнена с кровью и смертями. Она не купит ни одну из этих мечтаний, если за нее, хоть мало-мальски придется рискнуть жизнью Леголаса! Она не станет заключать подобных сделок даже с самим Иллюватаром! И за это она положит не только честь, но и жизнь! – Я не стану помогать тебе.
- И ты говоришь это мне, побелев от страха, и не смея даже поднять глаз? – свирепо зашипел колдун и его голос исполнился тихой ярости. – Видимо ты хорошо знаешь, что с тобой станет после этого… Ты видела, от чего отреклась…
Ничего не ответив, Лин уперлась спиной в стену, чтобы попросту не упасть в обморок.
- Что ж, мы разобрались, кто ты. – Некромант обернулся к Бэрту: - Отведешь её в темницу. Пусть её чернобородый друг делает с ней всё, что сочтёт нужным. Чтоб не сделал, не мешайте ему. – Морфин направился к дверям, обернувшись к подавленной пленнице, и со злой многозначительной ухмылкой добавил: - Глаз с неё не спускать.
Некромант ушёл, оставив Бэрта безмолвно наблюдать, как девушка сползла на пол, сокрушаясь в беззвучных рыданиях.
Мы добрались до пересохшего русла Драконьей реки, едва солнце коснулось краем острых горных хребтов.
Дальше наш путь пролегал по каменистому, растрескавшемуся дну, по обе стороны которого возвышались отвесные скалы.
- Нужно найти место для отдыха, - Элдин с опаской поглядывал по сторонам, а ещё чаще Леголаса, он обращал взор к небу.
- Рано, - ответил принц. – До ночи будем идти, сколько хватит сил.
Дворецкий обернулся, и с сомнением посмотрел на Дейна.
- Я ещё столько же пройду, - зло огрызнулся тот в ответ на проникновенный взгляд эльфа. Впрочем, с этим можно было здорово поспорить.
- Что там за арка? – вдруг спросил Леголас, указывая рукой вперёд. – Похоже это…
- …мост, - устало ответил я. - Это старая переправа Келевон-Пад.
- Это эльфийское название, - удивился принц. – Но эльфы не жили здесь…
- Верно. Эльфы не жили, - подтвердил я. – Наши предания гласят, что здесь некогда жили люди. Мой дед говорил, что они были мудры, и много знали о жизни, - усмешка, - о магии когда-то обитающих здесь драконов.
- Ты уже вырос, Илиан, чтобы верить во все эти небылицы, - ехидно усмехнулся Дейн. Ты им ещё про Стража Ужаса расскажи, пусть посмеются.
- Про Стража? – эльфы переглянулись. - Ужаса?
- Да не делайте вы таких лиц, - попросил Дейн. – Мы люди ведь врём на каждом шагу, так что в сочинительстве всяких сказок, мы на две лиги вперёд переплюнем любого эльфа, и при этом нас даже не будет мучить совесть.
Принц и дворецкий снова переглянулись, и сочли, что не отвечать Дейну будет вполне мудрым решением.
- Илиан, расскажи нам про этого Стража Ужаса.
- Нет, Леголас, и не проси. Только этих страстей нам сейчас не хватало… Давайте лучше поскорее доберемся до Келевон-Пад. Если честно, я здорово вымотался, а время слишком дорого.
Мы сидели на камнях, подложив под себя плащи. Надежно укрывшись от посторонних глаз в тени старого каменного моста. Вокруг было тихо и нападения орков не предвиделось, но оружие всё равно держали под рукой. Мы поели и восстановили силы, после чего Леголас решил удобнее перевязать свои туфли на ногах, Дейн – немного вздремнуть, я - просто ничего не делать, а Элдин - побродить неподалеку, снова вглядываясь в темнеющее небо.
Через час было решено отправляться в путь. На горы отпустились сумерки, и становилось холодно.
- Ночью идти опасно, Леголас, - собирая мешки с провизией, я не скрывал, что обеспокоен, - слишком темно. Мы не сможем передвигаться достаточно быстро по острым камням, к тому же через две мили будет большая расщелина. Раньше через неё деревянный мост был и тропа до самых Змеиных отрогов, но в последний раз я был там с отцом, почти двадцать лет назад, я не знаю что там теперь.
- Успокойся, Илиан. Главное, держитесь с Дейном поближе к нам. Эльфы видят в темноте достаточно хорошо, и с переправой, если что, разберемся.
- Кстати, на счет - держитесь поближе, - Дейн закинул дорожный мешок за плечо. – Не знаю кому как, но мне лично нянька не требуется. Так что догоняйте, - сказал он и пошёл вперёд.
Нам не оставалось ничего иного, как последовать его примеру, но при выходе из-под арки Элдин вдруг замешкался - отстал на несколько ярдов и, не сказав никому ни слова, наложил стрелу на тетиву.
Случайно заметив это, Леголас окликнул нас и мы, непонимающе обернулись.
- Да что опять не так? – недовольно возмутился Дейн, но никто не обратил на него внимания.
- Элдин? - позвал принц, и сделал шаг навстречу другу.
Взгляд дворецкого был пустым, поза напряженной, руки медленно сгибали лук, наводя на мысль о том, что эльф собирается выстрелить.
- Что с тобой? – шёпотом спросил Леголас. Сердце его часто забилось от тревоги, и тут, за спиной Элдина на землю плавно отпустилась тень. Эльф - словно вздрогнул, и через мгновение стрела полетела в чёрную птицу. Саэль не успел взлететь, и лишь коротко каркнув, судорожно хлопая крыльями, забился на камнях. Он затих скоро, истекая алой кровью.
Леголас даже не мог пошевелиться от потрясения. Когда и как этот ворон оказался настолько близко от них, и он даже не заметил птицу? Как давно Элдин ждал его?! Элдин, который с самого начала делал всё, чтобы спасти ворона! Элдин, который подобрал его ещё птенцом, выкормил и научил летать! Элдин, который баловал своё - как он иногда выражался - несмышленое собрание перьев… убил Саэля?! Это не укладывалось в голове.
Наверное, в отличие от Леголаса мы с Дейном не до конца понимали чувства дворецкого, но даже нам стало не по себе от того проклинающего сожаления, которое застыло на лице эльфа – он на мгновение обернулся, и ничего не ответив направился к птице.
Отпустившись на колени, дворецкий низко склонил голову и медленно коснулся древка - пальцы его дрожащей руки - словно нащупывали невидимый путь от середины к наконечнику, переползли на бездвижное тело, обагряясь кровью.
Даже подойти к поникшей фигуре эльфа никто из нас не решился, и говорить и обсуждать ничего не стали. Подождав, пока Элдин заложит тело ворона камнями, мы в угрюмом молчании продолжили путь.