Приближается очередной день Победы. Для меня, как и для многих жителей моей страны, этот день особенный. И хотя я родился через пять лет после окончания страшной, кровавой и тяжелой для нашего народа войны, все же я ощущаю весь ужас и боль произошедшего.
Мой отец, Щербинко Василий Иванович, ушел на фронт из села Вознесенка добровольцем и в силу своего возраста вначале был направлен в Ташкент на курсы радистов. В Казахстанской степи был русский поселок Вознесенка Лозовского уезда. Воевал до самого последнего дня и, вернувшись на родину к мирной жизни, сделал для своих земляков очень много хорошего. Будучи по образованию педагогом, поднял систему образование области на должную высоту.
Часто вспоминает о днях войны. Вот однажды рассказал несколько эпизодов из ТОЙ ЖИЗНИ. Я постарался их привести здесь как можно ближе к его рассказу.
ДОРОГАЯ МОЯ СТОЛИЦА
Москва была безлюдной, настороженной чужой. С детства знакомые по картинкам здания - Большой театр, ГУМ, исторический музей - были закрыты камуфляжем. По улицам ходили частые военные патрули. Люди в штатском встречались редко. Витрины магазинов были закрыты мешками, a в самих магазинах - шаром покати. Многие улицы перегородили противотанковые ежи. Метро работало бесплатно. Был февраль 1942 года, стояли сильные морозы. Десять молоденьких солдат в летнем обмундировании, в пилотках с вещмешками и котелками, пришли на безлюдную Красную площадь. Мой отец сообразил - построил бойцов в колонну и повел по Москве строем. Встречным патрульным отдавал честь, поэтому их нигде не задерживали. Каждый из ребят мечтал побывать здесь, но никто мог предположить что он, увидит Москву такой………
Вспоминалась популярная песня «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля »… Они уходили на Западный фронт и без громких слов готовы были отдать свои жизни за то, чтобы враг никогда не ступил на эту площадь. Чтобы в 45 бросить к стенам кремля фашистские знамена.
Группа молодых солдат, по сути, еще мальчишек после окончания в Ташкенте ускоренных курсов радиотелеграфистов направлялась в 50-ю армию, которая стояла под Калугой. Быть проездом в Москве и не посмотреть Красную площадь, было невозможно. От той Москвы осталось глубокое впечатление беды, разрухи и воли народа к победе.
Летом 1942-го мой отец был уже командиром отделения радиосвязи, комсоргом дивизиона и замполитом батареи 447 корпусного артиллерийского полка. Солдаты, которым в основном было за 30, солидные мужики из Курской и Орловской областей звали его «сынком». Отцу в то время только исполнилось 18. Он с всегда вспоминал своих старших товарищей, как во время наступления они старались их спрятать и не пускали вперед. В перерывах отец писал для «старичков» письма домой, был из них самым грамотным. Перед войной он окончил павлодарское педагогическое училище. Выпускной вечер был назначен на 22 июня. Он, конечно, не состоялся...
СПАСЛА РАЦИЯ
Врезалось в память построение полка в июне 1942 года. Командир зачитал приказ № 0227, ставший известным впоследствии как приказ Сталина «Ни шагу назад». Впервые была сказана горькая правда о перевесе сип врага, о том, что страна в опасности, что отступать дальше некуда. Папа вспоминает - Мы группа ребят прибывших из Казахстана, вместе с другими стоим у знамени полка. Командир расправляет складки горящую золотом надпись 447 КАП и призыв - «За нашу Советскую Родину».
В ушах, будто сейчас звучит голос командира «Сынки! Перед нами наша святыня - знамя полка. С ним мы идем в бой. Будьте верны своему долгу перед Родиной!»
Папа был парнем высоким, крепким, но и ему приходилось тяжеловато - вещмешок за плечами плюс рация - 20 кг. Однажды, под Шауляем рация спасла ему жизнь.
- Шел бой. Я ползу, бегу, пригибаюсь, рассказывает он, - Впереди разорвался снаряд, я упал. Ящик рации сдвинулся со спины на голову, и осколком снаряда рацию разнесло в щепки, - вспоминает он.
Тогда он отделался контузией.
Много на войне зависело от случая. Однажды на привале он сидел, читал книгу, которую достал где-то, при любом возможном случае он читал.
Недалеко, на полянке, стояли командиры, разглядывали карту. Было тихо, вдруг - залетел шальной снаряд и разорвался. Командиру дивизиона оторвало обе ноги, был здоровый красивый мужчина…..
В тяжелых боях под Смоленском, вспоминает он, был такой случаи:
Рядом с нашим полком остановилась пехотная часть, в которой служили четыре девушки – медсестры, сестрички. Однажды вечером в минуты затишья, они заглянули к радистам «на огонек» вернее, на музыку, которую парни ловили на свои рации. Познакомились, сидели, общались. Одна девушка оказалась из Новосибирска почти землячка. А утром грянул бой. Девчата были в самом пекле, бежали туда, где крикнут «Санитары». Трое из них в том бою погибли. Уже потом вышел приказ, по которому девушек не стали брать на передовую, их заменили мужчины-санитары.
Случалось на войне не только трагическое, но и смешное, и чаще всего эти случаи были совсем рядом. В 1944 году в ходе операции «Багратион» наши части вышли на берег Двины, к городку Бешенковичи. Наступали сразу четыре фронта, впереди шла разведка боем, полк прошел за четыре дня больше ста километров.
Немцы окопались на противоположном, высоком берегу реки. Мост горел, а надо переправляться. На той стороне у берега стояли лодки. И вот командир выбрал двоих, самых рослых и крепких ребят – моего отца и его друга Изю Когана и приказал им переплыть Двину. Затем переправить лодки на этот берег. Лодки нужны для корректировщиков. Группа корректировки огня должна быть всегда впереди Немаловажную роль сыграло то, что папа вырос на Иртыше, а Изя на Днепре, словом плавали оба хорошо. Друзья разделись и, в чем мать родила, поплыли. Когда добрались до лодок, увидели, что все они разбиты, повреждены снарядами. Ребята нашли бочку из-под бензина, доски, сделали плот и пустились в обратный путь. Плот сносило по течению, их заметили немцы, открыли огонь, пришлось вернуться на берег и спрятаться в кустах. А тут налетели наши штурмовики и открыли шквальный огонь. Куда бежать? Парни, голые, по зарослям крапивы пробрались к какому-то подвалу, а там женщины, дети. «Мы свои, свои», - успокоили их солдаты. Те обрадовались, стали обнимать их, нашли им кое-какую одежду. Тут подоспели наши части, навели переправу, отдали отцу и Когану их рации форму, оружие. Вместе с другими друзья заняли высокое здание в городке, артиллерия открыли огонь по врагу. Немцам не дали закрепиться, погнали их дальше на запад.
У отца немало наград. Самую дорогую для солдата награду - медаль «За отвагу» он получил в 1943-м. Со своим 447-м артиллерийским полком, преобразованным в 4-ю бригаду резерва Главного командования, он дошел до Победы.
ФУТБОЛ С НЕМЦАМИ
А 8 мая 45 года наступила тишина. Курляндская группировка была обречена. Солдаты сидели в окопах друг против друга на расстоянии 80 100 метров. Никто не стрелял. Противнику был выдвинут ультиматум - сдаться до двух часов дня. Тянулись часы, а фашисты все не сдавались - не было приказа. И вот - все конец. С поднятыми руками они выходят из окопов.
А 10 мая полк перекинули на ликвидацию власовской группировки. Все готовились к бою, но по дороге их остановили - противник сдался. Рядом была большая ровная поляна, заработала кухня. Стоял прекрасный весенний день - солнечный, теплый. Наши ребята затеяли футбол. Мяч трофейный у них был давно. Рядом с полем стояла бывшая немецкая часть в сопровождении наших автоматчиков, они отправлялись на место сбора военнопленных. Это были такие же молодые парни, которым давно надоела война. они ничем не отличались от нас. К ним не было ненависти, не было и злости. Они попросились поиграть. И вот картина - бывшие смертные враги носятся по полю, пинают мяч. Если б не гимнастерки, можно подумать - студенты вышли размяться.
Но как часто бывает в футболе, начались споры по ходу игры, кто-то кого-то пнул по ноге. Дело дошло до стычки, и командиры быстренько их разогнали, чтоб, не дай Бог, не возникла драка. Наши бы все равно победили.
После войны отца приняли на работу инструктором Павлодарского обкома партии, работал он заведующим гороно и облоно. Отец активно участвовал в жизни города, работал заместителем председателя областного совета ветеранов. В 2009 году его не стало.