– В расстановке приоритетов важно наличие цели. Потом выбираем соответствующие ей средства. Которые – опять же, до определённого уровня – сами по себе являются целью.
– Антон Георгиевич, Вы меня ненароком не путаете?
– Нет, Сан Саныч, путаницы никакой. Вот к примеру… э-э… У тебя дача есть?
– Нету.
– За грибами, на рыбалку ездишь?
– Стараюсь при наличии свободного времени.
– Каким способом?
– Колёса есть. Ведро с гайками, пока служит.
– Теперь представь себе какого-нибудь безлошадного. Машину купить – цель, права купить, в смысле получить – цель. Когда всё пройдено, – они всего лишь средства.
– Ясненько-понятненько… А не бывает так, что человек выбрал цель, достойную – кроме шуток, потом раз! – а это средство!
– Бывает-бывает, ещё как бывает. И чтоб не плутать с фонарём да при ясном свете, надо книжки читать правильные, а не только те, что нравятся.
– Посоветуйте что-нибудь на бедность души моей… и образования.
– Всяких нахалюг видел, сам нахалом был… Но что б вот так!.. Чему на журфаке учат?..
– Увы нам, Антон Георгиевич, этому тоже.
– Не юли, не тётка в тёмной комнате. Знаешь ведь, к кому пришёл.
– Вопрос религии снова ребром, и никуда от этого не деться.
– Благословен Господь, если даже ты с этим соглашаешься!.. Ну, чего мне в рот смотришь – начинай.
– Я записываю.
– Религиозность свою развивать начинай, Александр!
– Как?!..
– Опять двадцать пять… Да за какие грехи на мою голову это наказание свалилось!.. Как узнал – так и начинай.
– Что узнал?!.. Вы меня уже пугаете, чесслово.
– Про религиозность, вот что, дурья твоя башка… Господи помилуй…
– Так кто же про неё не знает!
– Ты не погорячился, случаем, Ляксандра?.. Все… Как же!.. размечтался… Я вот только после сорока узнал. Значит, у тебя фора передо мной лет пять, не меньше. Усёк, Санёк?.. О!.. Глазки замерли, пошёл мыслительный процесс. А что ты думал! Так всю жизнь на журналистской корочке и подъедаться? Э-э, друг ты мой сердечный, не угадал. Потому что тут оказался я.
– Это что же, – прилип я, выходит?
– Ум наличествует, приятно видеть. На каком основании вывод сей сделан?
– Так вроде как… если я знаю, то мне нельзя как будто не знаю.
– Ты тут подумай ещё самую малость, а я поставлю чайку да гляну, чего там собак кошачий сын под сурдинку задумал. Повадился, паразит, лаврушку моего обдирать. А мне за лаврушку обидно, мне его из Греции в подарок привезли… Тьфу на меня, совсем башка прохудилась! Я ж тебе книжку приготовил в качестве примера для плагиата. «Моя жизнь во Христе» называется.
– Когда был маленький, я рос совершенно домашним ребёнком. Даже в детский сад не ходил. Мама не работала, болела сильно, поэтому всегда был под присмотром.
– Тош, что-то не понимаю. Она вылечилась, да?
– Долгая история… И вот представляешь, Лён, у отца выпадает отпуск на середину июня, и мы всей семьёй отправляемся на его родину, ещё бабушка его была жива!
– Здорово… А я бабушек своих не видела, только по фотографиям. Все в войну…
– Там у меня… со мной произошло нечто странное…
– А вот и не удивил. Ты сам у меня странный.
– Подожди, сейчас расскажу.
– Тош, зябко что-то. Обнял бы, что ли. Чурбан бесчувственный.
– Ле-на, не бузи, моя радость.
– Антон!.. Не отвлекайся на всякую ерунду. Рассказывай.
– Отец с мужиками отправился на рыбалку. Меня с собой прихватили. Рыбы, конечно, не наловили, – так, кошаков подразнить, зато водочки попили. Расположились на берегу речки, удобно так, всем хорошо.
– Ты тоже пил?! Так и знала!.. Шучу.
– Я напросился на покупаться, – речка мелкая, берега пологие. А там омут. Я туда бульк – и нет меня.
– Ты что, утопленник?.. Мама дорогая…
– Не пугайся, живой. Доказательства нужны?
– Твои самые? Не сейчас, позже.
– И вдруг я над водой! Причём высоко так. Хорошо видно, как дядьки местными деликатесами отца потчуют. Хочу им крикнуть, что пора дорогую рыбку из омута вынимать, – а они не слышат.
– Подожди, на самом деле?
– Правда. Как во сне бывает… Потом мужики как подскочили и давай меня искать. И сразу почти бросились шарить по дну. А потом я очнулся на берегу.
– Чтобы я без тебя делала…
– Такая вот история… Ещё помню, как отец сказал, что если бы не нашли, то ему уж лучше самому в этом омуте утопиться. Иначе Таська его прибьёт до смерти.
– Какая Таська?
– Моя мама.
– Антон, ты со мной так не шути. Ты точно Антон?
– Точней не бывает.
– А Таська… Тася?.. твоя мама?!..
– Первая папина жена.
– Выходит, что Тася тебя Алевтине Сергеевне с рук на руки передала…
– Выходит, что так.
– Я всегда знала, что в тебе больше, чем я вижу… Проводи, уже поздно. Мама будет волноваться.
– Моя тоже… Пойдём.
– Антон!.. Антон!.. Алевтина Сергеевна!.. Антон!.. Да проснись же!.. Анто-он…
– Лена, что стряслось! Мама?!.
– Алевтиночка Сергевна, Тош дома?
– Дома. Проходи, доченька. Сейчас позову… Антон, Лена пришла!..
– Лена?.. Что случилось?
– Сергей… Серёжка на-аш… Нет больше Серёженьки…
– Как нет! Я же… Постой, он с родителями…
– Лодка перевернулась, а Серёжка плавать не умел… до сих пор ищут… Антон… Тоша… Что с тобой… Тош, посмотри на меня… Тошенька, миленький… Скажи хоть что-нибудь!.. Ну, пожалуйста!..
– …Лена, присядь, выпей водички. Он мужик, сейчас отойдёт… Молочка хочешь?
– Нет, спасибо.
– Мама знает, что ты у нас?
– Она меня к вам послала, как только нам позвонили.
– …Мама… Лена… Я пойду в комнату. Мне надо побыть одному.
– Тоша…
– Лена, оставь, так будет лучше. Пойдём-ка, невестушко, во дворе на скамеечке… сядем рядком, да поговорим ладком.
– Как учёба после двух месяцев?
– Тяжеловато.
– Потому что самый младший?
– Есть маленько. Но там все разные. И после армии есть. Дело в другом…
– Может в другой?
– Ну что тебя на глупости тянет! Разозлить хочешь?
– Пошутить уже нельзя.
– Знаешь, один знакомый как-то сказал, – как корабль назовёшь, так он и поплывёт.
– Извини…
– Зря ты отказалась поступать. Мне было бы легче.
– А может и не зря. Вот если поженимся… два выпускника Мухинского – это хорошо или слишком?
– Если?.. ты засомневалась?
– Ну, мало ли … Вдруг какая-нибудь живописица…
– Алёна, прекрати.
– А что-нибудь ещё?
– С рисунком как в школе были проблемы – так никуда и не подевались. Постоянно нарываюсь на неприятности. Только бы к сессии выйти без хвостов.
– Так плохо?
– Лён, другой уровень требований. И отношения… В школе мы были под контролем, а здесь полная самостоятельность. Хочешь учиться – учись. Не хочешь – не учись. Но экзамены никто не отменяет. Вот так.
– Ой… Тош… что там происходит…
– Да компания веселится.
– Тоша, по-моему это не веселье. Она явно с ними не знакома.
– Что ты предлагаешь?
– Я?.. что я могу предложить! Это ты у меня боксёр.
– Жди здесь и никуда не уходи.
– Так… Руки, значит, распускаем… Надо же! Всего шестнадцать, а как он их разукрасил! Боксёр?.. Я тебя спрашиваю, щенок, боксёр что ли?!
– Занимался немного.
– Нихрена себе, немного! Челюсть рассыпалась – это по-твоему немного?
– Простой удар, апперкот называется. Могу показать.
– Я сейчас такой апперкот покажу, что из тебя антрекот получится. Понял, молокосос?
– Понял.
– Чего полез?
– Гуляли с одноклассницей, увидели, что двое пьяных пристают к девушке. Решил вступиться.
– А девушка тебя просила вступаться?
– Они нас не видели. Мы шли по теневой стороне.
– Крались что ли?
– Просто гуляли. Она живёт неподалеку, на Шевченко.
– Кто живёт, девушка?
– Моя одноклассница.
– …Василич, зайди на минутку, дело есть.
– Что там у тебя… Не видишь, – занят я.
– Вижу я, чем занят… Документы внимательно смотрел?
– Ну, смотрел. А что?
– Спрашиваю ещё раз. Повторить?
– Чего рычишь… Ну, Маркус, Антон… Георгиевич… Иван, думаешь, – это Жоркин сын?
– А чего думать! Глянь на парня – вылитый отец.
– Вот ситуёвина… что делать будем?
– Не знаю… Нам его по протоколу сдали, потерпевшие в больнице, оба. Парню светит срок. И не дай Бог, если один из этих уродов останется инвалидом. Да по минималке даже – от года! Это судимость, клеймо на всю жизнь и прощай учёба.
– Иван, Иван, не гони, не успеваю… Что предлагаешь?
– Я предлагаю… Нет, приказываю, чтоб через тридцать… пятнадцать минут Аля была здесь. Будем решать, пока дело далеко не зашло. Это моя «земля», что-нибудь придумаем.
продолжение http://www.proza.ru/2009/04/29/167