По стёклам дурдома «Вечный путь» растекалась золотистыми лучами жизнь его обитателей. Анамнез этих обитателей укладывался в вилку от повторения «Не кисни, а квась!» до построения планов захвата Галактики и прилегающих хуторов армиями наноболтов. Особенно красочной была палата полководцев. За побудку в ней отвечал дед Македоныч, двинутый на почве утерянного паспорта и незнания даты собственного рождения, ежеутренне дудевший в старый пионерский горн. Санитары и врач давно привыкли к этому добровольному помощнику и однажды даже справили деду праздничную красную ленточку для горна.
Под душераздирающие стоны дедовой дуделки первыми всегда просыпались Наполеон и Кутузов, которые вскакивали и в одних трусах наперегонки бежали к умывальнику, где устраивали в тазике генеральное сражение между пластмассовой мыльницей и не менее пластмассовым флаконом шампуня.
Вторым с койки скатывался, имитируя переход через Альпы, Суворов, а вслед за ним на инвалидной коляске катился Гудериан.
Все обитатели палаты полководцев отличались весьма преклонным возрастом: Наполеону, самому младшему, было уже далеко за 60, а дед Македоныч так и вовсе утверждал, что ему все 2365 лет. Старики часто не ладили между собой, но на завтрак всегда приходили дружной фалангой… Фашисту Гудериану, как ветерану танковых войск, всегда уступали место и помогали наложить в миску каши, затем извечные противники Наполеон и Кутузов долго услужливо пропускали друг друга вперёд, пока Суворов не предлагал, наконец, уважаемым господам взять свои порции одновременно, после чего и сам брался за тарелку. Последним был дед Македоныч, который как всегда следил за порядком.
После завтрака обычный ход жизни «Вечного пути» возобновлялся – манёвры, баталии, тактические отступления и вброс на территорию противника подушек… Но к обеду обязательно заключалось перемирие, и полководцы отправлялись к полевой кухне. Ибо, как любил повторять Македоныч, «война войной, а жрать-то всем хочется!»