- Господи. Ты слышишь как она молится. Почему ты не скажешь ей хоть что нибудь.
- Ты представляешь, что с ней станет, если она услышит мой голос.
(Тарковский, к/ф "Ностальгия", диалог за кадром.)
Верю ли я в Бога? Не верю - Знаю! С малолетства. Ибо каждый "безотцовщина" усыновлен им: где соломки подстелет, когда врагов шуганет, в ответственный момент рукой в спину подтолкнет - не бойся, я с тобой. Имеющий душу, да чувствует. И тогда общение с отцом небесным – c глазу на глаз: просьба - удовлетворение. Но постепенно начинаю докапываться... Перескажу один особо памятный наш диалог.
Давненько уже, рано утром на остановке, жду первого автобуса, опаздываю. Зябко, туман, по - сталински нарезаю круги, поворот у столба. С каждым подходом к нему, к бетонному, с железными стяжками, с болтами, в голове появляется мысль - если полечу, то не врезаться бы в него??? Случайное такси - голосую - останавливается вдалеке - бегу. Сзади, догоняющий меня визг тормозов, удар, искры из глаз, полет... заканчивается прямо возле столба. Шофер УАЗика - салага, позеленевший с перепуга ( решил, видите ли, объехать такси по остановке) - отправился на рихтовку кабины, да еще фара вдребезги. Знай наших!
Вспомнил эту историю лет через десяток, слушая в течении недели всплывший вдруг, тот же неумолчно заботливый, голос - Мало ли чего, что бы не случилось - успей сказать: "Господи - помилуй". И не предчувствовал уже, догадался - быть беде.
Еду ночью на Белазе по технологической дороге, смена 12 часов, ровный гул мотора, темно, тепло. Мозги в бессонном полубреду, мысли последовательно текут, как и дорога перед глазами, вопрошают - Господи, я знаю - ты есть, я чувствую и люблю тебя. Но дай мне хоть какой то видимый, ощутимый, достоверный знак.
Приближаюсь к железнодорожному переезду, прижимаюсь к своей обочине, выворачиваю на дорогу трехметрового диаметра колеса - пропускаю встречного... А он, идиот, приближается к переезду на безрассудной, дикой скорости. На рельсах его разворачивает прямо мне в лоб. Рядом, не более 5 секунд до рандеву. Пока нажму на газ, пока наберутся обороты, соберется схема, дрогнут амперметры, плавно нагрузятся мотор-колеса - не успею. А встречные фары уже скрылись внизу и в наступившей вдруг тишине, стремительно нарастая, приближается его кабина. И не выскочить уже... Безвольная мысль - Все!
Но сказались заблаговременные напоминания - Господи помилуй! И вот я, словно птенец в коробочке из двух ладоней, вдалеке чьи-то посторонние страсти, приглушенный грохот, рывки, удары. Очнулся, кабина смята, неимоверно - двигатели по 1000 "лошадей", оба в разнос, фонтаном масло, соляр, вода. Я в горячем, липком - чья-то кровь? Окон нет, выбрался через лобовой проем, спускаюсь по правой, запасной, лесенке, перекрываю солярку обоим машинам. Думаю - как хорошо, что не я виновник "торжества". С трудом подавляю истовый импульс размазать того гаденыша. Скоро очнулся и он. Белаз весит около 100 тонн, груз в кузове - 120 тонн. Скорость была около 60 км\час. Разрушения катастрофические, его машина ушла на свалку. Мы оба живы, у него оторвало каблук сапога, у меня в кармане обнаружился кусок угля из его кузова.
И вот, ошарашенный, встрепанный, чудом не порванный сминающимся железом, выброшенный на дорогу, в студеную, предрассветную ночь к подножиям остывающих титанов, с куском антрацита в кармане, я говорю - Спасибо тебе, Господи, за доказательство!