Маленький забавный человечек в старомодной одежде, с боцманской бородой и рупором оглядывал большой, однако весьма плотно набитый другими человечками зал.
Прямо перед ним амфитеатром в несколько ярусов располагались длинные скамьи, на которых, подобно гребцам на лодках, сидели рядами такие же маленькие, но по виду очень сильные человечки. Все они действительно имели вид каких-то морячков – мужественные лица, сильные руки и особенный, уверенный и решительный взгляд. У них даже было подобие вёсел – над каждой скамьёй нависал длинный массивный рычаг.
По бокам от этого амфитеатра стояло по одному не то столбу, не то бочке, с вделанными в них рычагами, в которые упирались не менее сильные человечки. Рядом же располагались совсем уж непонятные конструкции – не то весы, не то качели, а в глубине зала – длинная труба на полозьях, рядом с которой расселись человечки, менее готового к труду вида.
Человечек с боцманской бородой достал из кармана часы на цепочке, поглядел на них, быстро спрятал обратно и подобно перископу подтянул откуда-то с потолка поближе к себе диковинный механизм с кучей стрелочек и шестерёнок.
Вот что-то в механизме щёлкнуло, и человечек прокричал в рупор: «Гэ!»
И тут же одна из скамеек перед ним пришла в движение: человечки ухватились за один из рычагов и резко дёрнули его в низ. В то же мгновение где-то над залом что-то пролетело с невиданной скоростью и неслыханным грохотом, а потом громко ударилось обо что-то.
Человечек снова посмотрел на свой механизм, уловил новое изменение в нём и прокричал «Эл!»
Другая скамейка по команде рванула свой рычаг вниз, и снова зал сотряс грохот сверху.
«А!» - чётко и отрывисто провозгласил человечек с рупором, и ещё не успели усесться на места человечки со второй скамейки, как человечки с третьей дёргали свой рычаг, вызывая громоподобные звуки у себя над головами.
Раздался крик «Вэ!», человечки со скамеек всё так же работали… Находившиеся же по бокам от амфитеатра скамеек столбы-барабаны прокручивались человечками с каждым криком «боцмана».
Снова раздался крик «А!», человечки с третьей скамейки снова дёрнули свой рычаг. Затем зал огласил крик «Пробел!», и тут в движение пришли человечки у диковинных механизмов: один из них, особенно толстый, спрыгнул с табуреточки на выступавшую из пола пластину «качелек», которая под его весом сначала было ушла в низ, но потом снова пришла в исходное положение. Толстяк отскочил в сторону, а его место на табуретке занял такой же толщины его коллега.
После крика «Один!» за работу принялись человечки из другого яруса амфитеатра, крик «Точка!» заставил потрудиться почти заснувших на своём рычаге человечков из самого угла.
А потом началось нечто невообразимое. Зал огласил отчаянный вопль «Пе-ре-нос!!!» и весь дальний конец зала понёсся на полозьях куда-то в сторону, увлекаемый тросами, которые бегом тянули отдыхавшие до этого момента человечки. На самих полозьях тоже кипела работа – гигантскую трубу проворачивали вокруг собственной оси…
А где-то там, снаружи этого зала, сидел Писатель. Сидел, и любовался на надпись «Глава 1.», красовавшуюся на белом листе, почти посередине.
-Ну, на сегодня хватит, пожалуй! – удовлетворённо сказал Писатель и встал из-за стола, -И как же эта штука работает? – добавил он уходя, оглядываясь на свою печатную машинку.
-Отбой, мужики! – уставшим голосом сказал маленький забавный человечек в старомодной одежде, с боцманской бородой и рупором…