Руки в брюки

               
Это был день особенный. По разным причинам.
Во-первых просто потому, что  это День Победы.
И он не может быть не праздником.
Это и горечь.
И радость.
И память.
Всё смешивается вместе и чувствуешь , как от этого становишься выше , как выпрямляешься и как хочется тоже соответствовать и героизму того времени , и его людям.
Во-вторых.
В этот день улицы  полны людьми, которых не всегда замечаешь в жизни .
В своей сутолоке.
В решении каких-то мелочных и сиюминутных вопросов. 
Кажется, что всё твоё самое важное. 
Ворчишь иногда на старика или старушку , за то , что та замешкалась в дверях, или путается с деньгами у кассы, и никак не может сосчитать какую-то мелочь .
Стыдно ,правда , потом становится, но опять забываешь
И опять  куда-то несёшься.
 
Праздничность и неторопливость дня Победы располагала к прогулке по городу. 
Флагами была украшена улица.
Работала через колокольчики  городская трансляция ,передавая музыку. И фронтовые песни.
В окружении родных и внуков , увешанные орденами и медалями шли старики в старой военной форме. 
Можно было увидеть френч старого военного покроя .
И фуражку 41года .
И кубари в петлицах.
И двубортный парадный китель с двумя рядами пуговиц Жуковского фасона .
Со стоечкой ,выложенного позументами или ранговыми шевронами.
Но карнавалом это не смотрелось.
Просто так выглядела история.
Все шли на Невский .
Там ожидался проход сводного Военного оркестра Ленинградского военного округа.
И проход ветеранов.
Всё -таки это трогательно. .
Всегда любил смотреть проход ветеранов.
Особенно, когда замолкала музыка.

Тогда в воздухе начинал висеть тонкий металлический  звон.
Это на груди ветеранов, колыхаясь от ходьбы, вразнобой звенели  ордена и медали.
 
Невольно вспоминалась одна часовая мастерская , в которую как-то попал перед закрытием под бой всех ремонтируемых настенных часов.
Их неповторяемый и смешанный бой.
Так наверное звучит время.
Он звучал также , как звучали , но тише, ордена ветеранов.

Мельком заглянув на Невский и , проводив взглядом колонну ветеранов,  пошёл на Петроградскую, чтобы сделать круг через  Петропавловку и вернуться в центр.

Казалось весь город переместился на праздник в центр города.
Народа на Петроградской было значительно меньше.
Парк Ленина тоже был почти пуст.
Более менее народа было больше у метро « Горьковская»..
 
- У вас не найдётся закурить. ? Не угостите ?- рядом со  мной стоял человек лет 65-70. Я был молод ,и тогда он казался мне почти стариком.

Я вытащил сигареты.
Он посмотрел на меня .
Но сигарету не брал.

- А спички?-  я вытащил зажигалку.
- Вставьте в рот .- Я посмотрел на него оторопело.
- Может и носочки постирать ?

Он опять молча, не мигая, смотрел прямо в глаза .
- Слушай ,батя, что за фокусы?   Если хочешь курить . Бери и кури. Если нет? Тогда я пошёл. Мне  интермедии не нужны . Пока…
- Торопишься? А мне торопиться некуда.
Он поднял обе руки.
Обе они были затянуты в гладкие чёрные перчатки.
Я понял ,что это протезы.

Неловко замявшись от собственной  бестактности , извинился.
- Простите. Не заметил…
- Да ладно… Привык уже…
-С Праздником вас… -желая сбить впечатлении от своей неловкости и хамства сказал я.
- Спасибо. Но для  меня ,что есть он .Что нет…
-Ну ,всё-таки Победа. Горький, но праздник… Да и по возрасту вроде подходите…. На войне руки потеряли.. ?
- На ней.
- Давайте всё же сигаретой-то угощу.

Он улыбнулся ,вытянул губы и я вставил ему в рот сигарету.
Поднёс к ней  зажигалку.
Он неловко поправил её протезом руки.
Чуть помедлив, испытывая всё ещё неловкость,  предложил ,- Пойдемте ,присядем ?- и показал  на  расположенные вокруг станции метро скамейкам.

- Пойдём ,мил человек, чего не присесть..
Он шёл впереди меня .
И была возможность  внимательно со спины его рассмотреть.
Был он небольшого роста , светлые с проседью волосы ,сравнительно чистенько одет.
Каблуки не стоптанные ,а видно чиненные.
Изредка мелькала трещинка между старым каблуком и набойкой. Брюки тоже не со свалки.
Явно кто-то ухаживает.
Дети?
Сколько же ему лет?
Если сейчас на вид ему около 65,  и тридцать пять лет Победы ,значит подпадает под участника войны.
Минус пять лет.
Значит отслужил срочную до войны или был кадровым.
Если кадровой , то явно по возрасту должна быть семья.
Если семья. То могли бы быть и дети.

-«Простите, как вас зовут?» – обратился я к нему ,- «неловко как –то обращаться «слушайте-послушайте.»
- «Сергей Иванович»,-ответил он и ,прижав губой сигарету, глубоко со вкусом затянулся.

Сидели молча.
Меня, конечно, подмывало желание узнать, что с руками, как случилось, аж под ложечкой посасывало от любопытства, и вопрос так и крутился на кончике языка, но терпел.
Молчание нарушил мой собеседник.
 
- Небось хочешь спросить ,что с руками ? Как потерял ?
- Интересно ,конечно. Да спрашивать как - то неловко.
- Да . Ничего. Ничего неловкого нет. …. Просто так сложилась жизнь.

……………………………………………………………………………..

В мае 1941 меня по весеннему призыву забрали в армию.
Из Ленинграда Во флот.
И попал я на Балтийскую  морскую базу.
Квартировались тогда  в Таллинне.
Служба, как служба.
Подъём .
Учёба.
Работа .
Опять учёба.
Словом шла обычная морская флотская жизнь.
Учился я на сигнальщика.
Курсы были ускоренные .
Порохом уже в воздухе попахивало.
И попахивало крепко.
Хотя никто открыто об этом не говорил.
Не разрешалось.
Могли за провокатора или врага засчитать.
Но какие-то форсированные усилия всё же предпринимали..
Ведь нигде не сказано ,сколько и как нужно обучать артиллерии ,воспитанию сноровки , и прочему. Поэтому сигналили мы с утра до вечера.
Друг с другом между кораблями.
Просто на палубе.
Никакой ,как сейчас  ,оперативной связи не было.
Вернее она была.
Связь телефонная с берегом.
Так ведь это всё проводная.
Морзянка  ещё.
Но с ней тоже морока: радист, запись, шифровальщик,  доставка старшему, тот ещё старшему и так далее.
Пока до Самого  дойдёт.
А ,если рубка разбита ?
Что тогда ? 
или радист убит .
И никого нет ,а связь нужна ?
Поэтому на корабле был не один сигнальщик ,а готовили несколько.
И я был одним из них.
Хотя и салагой.
И было мне тогда чуть больше восемнадцати.
Щенок просто.
И война у нас началась ,  как на границе .
С….. 3.58 утром  22 июня.
Как потом стало известно в 3.45 налёт был сначала на Либаву.
А потом на  нашу базу  Балтфлота. 
Такой налёт ,который был тогда,  больше видеть не приходилось, хотя дальше  бомбили тоже  крепко….да и вообще на флоте он для меня единственным был.,- он горько усмехнулся ,- Они шли высоко. . Я был на вахте.
По расписанию  у капитанского мостика.
Там сбоку.
Чтоб под рукой у командира быть.
И казались в первый момент мухами.
Знаешь издали , как много, много мух.
Конца края не видно.
Ну старший по вахте даёт тревогу №1.
Их вообще-то три.
А тут сразу первый номер.
Это значит боевые действия.
Весь корабль на дыбы.
А служил я тогда на линейном корабле « Октябрьская Революция». Линкор. 
Красавец был.
Мощный.
Орудия - голова ребёнка влезет в ствол и стенки не  заденет.
 А тут они пикировать стали.
Есть какая-то жуткость, когда точка с воем в громадину превращается. Кажется ты только для неё и цель.
До сих пор на меня пикирует во сне.
И до сих пор во сне страх горло давит.
Один.
Второй.
Третий.
Разрывы.
Грохот.
Крики .
Искры какие-то….эх ….да что там….
Ни в каком кино не покажешь.. только шкурой и можно почувствовать.
Крики ,….вопли  взрывы…..
Я по боевому расписанию ..к рубке…
Сделал несколько шагов …..и всё.
-  Что всё?
-  Понял ,что что-то произошло. Да не понял что….. А понял ,когда их……. увидел…
-  Кого?
-  Руки свои на палубе. …. Одна рядом …. Другая чуть подальше… Лежит и вижу палец ещё шевелится..
-… А потом всё перед глазами синеть стало, чернеть……и очнулся уже в трюме.
На обрубках бечёвкой по-морскому остатки   рук шпагатом перетянуты.
иначе кровью бы истёк. 
Раненных  под завязку.
И уже на ходу.
По звуку понял. .что идём  … сколько времени  без сознания был не знаю.
…Да и вообще  ничего, что потом, не знаю….
Пришёл линкор в Кронштадт.
Встал на рейд.
Так  на рейде ,по рассказам, он всю войну и стоял.
И лупил из корабельных орудий.
Ораниенбаумский пятачок  поддерживал.
Только это уже всё было без меня…

Рассказчик затих.

И я не решался его перебивать вопросами ,которые явно были бы неуместны.
Какое-то время курили молча.
 
-« Ну а потом ,- продолжал он после какой-то паузы,- чего потом ? Одни госпиталя….. Что-то с руками стало происходить. Операция за операцией. ….Вообщем  коротить их стали. Отрезать по кусочкам …. Как колбасу на бутерброд….. один госпиталь …другой…Ну думаю … до плеч дойдут и ….баста. Гнили они. Какая-то вялотекущая гангрена….много госпиталей сменил…. Думать ,что тогда ,в блокаде ,в госпитале лежать можно  было  … это глупость… Помню лежал на Суворовском в общеармейском.,- Знаешь там на углу с Кавалерградской,-  Ходящей всё ж был. Без рук-то.. ох тяжело.
Ни посс--- … не штаны не снять……ни  поесть…Ничего!
Очень сестричек стеснялся…. Очень...Молодой же….
До войны ни с одной девчонкой смиловаться не успел…
А тут … просить приходилось. … но сестрички…господи, девчонки совсем,  и симпатичные….некрасивых-то военкомы на передовую посылали.
А симпатичных жалели….
На медкурсы  тех  и в госпиталя…..
День  тогда солнечный был…
Окно открыли…на солнышке грелись..все ходячие  больные.
Смотрим  …высоко в небе  эскадрилья идёт.
Стали гадать – наши? Не наши?- а тут как долбанёт….
Ещё!
Ещё!
И все бомбы прямо в госпиталь…
Что тут началось!!...
Всё горит . лестницы какие обрушились.. какие нет.. раненые орут.. Кого-то вытаскивают..
Кто в окна со второго этажа прыгает…
Страх ..паника….
Лётчики самые нервные … они жуткий страх на земле чуяли ..просто сатанели от страха.. им в небе вольготней..
А здесь в неподвижности...
А чем я помочь могу ? чем?..
Только сам себя спасти и никого не обременять – вот и вся моя помощь. Побежал по коридору…. и снова бац! 
Смотрю…а она катится..
- Кто?,- спросил я ,но он углубившись в воспоминания, не заметил вопроса,-- Палата у нас была большая. Человек на сорок. Там все палаты большие.
На каждую по  одной - две сестрички.
Одна Зинуша , как сейчас помню. С двумя кубарями.
Вторая кажется… Катенька…. Светленькая.
Волосы узкой ленточкой перевязывала…её голова катится… прямо под ноги..и с ленточкой…,-он вздохнул,-.. Да чего рассказывать ?.,- он махнул рукой,-...... Война и есть война… В грудь меня  тогда ранило….….Потом снова госпиталя… эвакуация… на Урал..через Ладогу…скитался по ним всю войну…. А потом … всё.. Победа..
И решил домой в Ленинград вернуться…
Трудно было это сделать… власть не очень хотела ,чтобы коренные ленинградцы в город возвращались.
Только по вызову.
А какой вызов на меня ? …
Долго искал …нашёл сестру…умерла она потом вскоре… узнал ,что в блокаду почти вся семья на Смоленском, в покойницком  бараке оказалась.
В братской пежит. 
Стоял там у входа такой барак.   
Я там даже побывал уже потом. Барак ,как барак .
Как деревенский амбар…
Рассказывала ,что когда родителей в две ходки повезла туда , до верху был трупами наполнен.
Жутко было сквозь штабелей трупов идти, и на покойников  вставать ,чтобы родителей наверх запихать….
В городе тогда после войны много инвалидов было.
Очень много.
Работы никакой.
Какое-то подаяние власть давала.
Но разве на неё проживёшь?
Вот и побирались.
Слепые в синих очках, обезноженные на досках с шарикоподшипниками  с толкачами от земли.
Ездить-то трудно им было.
Это сейчас асфальт кругом.
А раньше все тротуары были из известковых плит.
В центре асфальт, а чуть в сторону плиты..
Ходили по дворам.
Пели и играли, кто на чём мог.
Играл тот ,у кого руки были ,- он горько усмехнулся,-…..а я что?-…..«Руки в брюки»,- людей просил рукава в карманы куртки засовывать, чтобы не болтались. 
В окна мелочь какую-то выбрасывали добрые люди .
Завёрнут в обрывки газетки и выбрасывают, ну а дворовые мальчишки их собирали в бидончик нам певунам  складывали…
Никто из них не карманил…все были безотцовщиной…так было почти до 52го. ……..
А потом усатый издал приказ:
«Освободить города страны-победительницы  от инвалидов!».
Я понял ,что усатый был для него Сталин.
- После приказа отловила милиция нас,как зверьё , со всей страны ,кто
без родных бесхозный, и беспомощный оказался…деваться мне было некуда, вижу не прожить… и ..сам к деятелям  в милицию  объявился. И отправили.
На Валам в бывший мужской монастырь.
Никого из монахов там уже не было….
Кто-то,… единицы, оставался.
 Вообщем всех инвалидов в монастыре в кельях и разместили.    
Молодые мы были .
От двадцати до тридцати.
Были и отцы.
Те которые из-за увечий не решились домой явиться, чтобы тех не обременять.
Без рук и без ног. «Самоварами» на Руси издавна таких  называли.
Так год за годом мы и жили.
Умирали.
Уменьшались в количестве.   
Горше всего было на сестрёнок смотреть.
Молодыми же они все туда нас ,уродов, доставили.
Из пунктов сборки .
Из госпиталей.
Сопровождали при доставке.
А что потом ?
Совесть нас ,ненужных никому, бросить им не позволила ...они ..и остались.
Ревели по ночам. …
Не спишь ночью… ,думаешь о своей проклятой судьбе …..и слышишь…
И себя жалко … и их…..
Им бы рожать ..
Да что делать-то ?
Как - то к огрызкам рук тамошний кузнец-мастерюга какие-то вилки приспособил на ремнях.
Вроде полегче стало.
Хотя бы есть как-то сам стал. .. 
Потом как-то с одной сестричкой  разговоры завели , потом с ней,.,Анечкой, сошлись…..
Видать на фоне всех я больше всех  приглянулся…..
Выбрались оттуда.
Так всю оставшуюся жизнь и стали проживать….

Сигарета давно погасла.
И всю историю он проговорил не выплёвывая окурок изо рта.
Тот прилип к губе……
Он был в прожитом,  и я сейчас для него не существовал……..
Собеседник сидел, тяжело и  глубоко задумавшись..
Мы молчали.
По дорожке парка от метро .направляясь к нам , шла женщина.
Простенько, но чисто одетая.
Обычная.
Не красавица.
Каких сотни и тысячи видишь, когда ходишь по улицам , и которые  исчезают из памяти ,как только их минуешь.
Она подошла . поздоровалась.
Мой неожиданный собеседник чуть подвинулся , движением приглашая её сесть рядом.
-  Нет, Серёжа, уже времени нет,- сказала она  чуть улыбнувшись,- сам же обещал погулять…ещё надо к Синицыным зайти.
- Да. Пожалуй ,пора,- проговорил мой собеседник медленно поднимаясь со скамейки, чуть опираясь на неё рукой в кожаной перчатке, - До свидания…
…..Удачи вам.
-Вам тоже..

Не поднимаясь со скамейки , долго смотрел им вслед.
Те шли неторопясь, направляясь к метро .
Он поддерживал её под руку .
Они ничем не выделялись на фоне  толпы перед входом на станцию..
И через некоторое время в ней затерялись, слившись  совсем….

………………………………………………………………………………………

Пошёл на Петропавловку и  вдоль Кронверка.
Народа там не было.
Медленно.
Думая о  неожиданном собеседнике .
Откуда-то  от Артиллерийского музея слышались военные песни.Там догуливали ветераны.
На этот берег песня  доносились отрывками.
Присел на берегу.
Случайная встреча не выходила из головы.
Я думал о том, для которого война не закончилась , всё время рядом ,и об участия в ней напоминают должно быть только две золотых полоски ,как нашивки второкурсника, - свидетельства двух военных тяжёлых ранений....

 
У берега, на жёлтом атласе  мелководья , поблескивая серебром ,  играла  невская  колюшка….
               

Январь2008

* * *