Не раз за свою жизнь я слышала тихую песню весеннего ветра и с трудом сдерживала слезы, такой печалью и тоской она была исполнена... Как могло это сочетаться: солнце, рождение новой жизни, пение птиц - и мотив одиночества? Почему человеческое отчаяние наполняло мир столь чуждой ему музыкой? Почему? Захотелось узнать ответ на этот вопрос, и я оглянулась на свою жизнь, чтобы проследить параллели. В конце-концов, в глубине своей, все люди одинаковы.
Присев на ближайшую скамейку, я закрыла глаза и позволила солнцу согреть лицо. Мысли скользнули в детство и душа невольно улыбнулась... Потом была юность - улыбка стала чуть сдержанней. Юность так наивна и горяча! Дорога судьбы изгибами шла по времени к горизонту: я была счастлива и страдала, я падала и поднималась, постигала глубины мудрости и была порою так глупа! Но везде я была одна. Многие шли рядом, кто-то уходил, кто-то внезапно врывался в жизнь, оставляя глубокие следы, но в душе не было никого. Замечала ли я это, понимала ли? Конечно... Приносило ли мне боль это осознание? Нет. Никогда, кроме того краткого периода, когда потеряв свое "Я", запуталась в бесчисленных зазеркальях чужих отражений.
Человек одинок в своем рождении, человек одинок в своей кончине - человеку свойственно быть одиноким на жизненном пути. Глубинное одиночество души - залог ее развития. С одиночеством бесполезно бороться, его нужно принять всеми силами личности и заполнить огнем жизни. Все несчастья и метания людские происходят только от непонимания этой очевидности. Люди бояться одиночества и ненавидят его потому, что им скучно и страшно наедине с самими собой. Они ищут спасения в дружбе, в браке, в детях... Но проходит время и лекарства перестают действовать - все начинается заново и наступает духовный кризис: мир теряет краски, а сердце начинают тревожить желание перемен и недовольство настоящим.
Надо мной пролетела птица и свет солнца на миг скрылся за тенью ее крыльев. Одиночество дано человеку, чтобы он познал себя и, оторвав мысли от земли, вознес их к небу. Когда в сердце Бог, оно вмещает в себя весь мир, но не нуждается в нем.
Я благословляю свое одиночество, я храню его, как величайшее сокровище души и оберегаю от пустоты. Если бы я думала иначе, то не могла бы ценить тех, кто всегда рядом и одновременно далеко, не могла бы радоваться жизни и не знала бы покоя.
Пролетая мимо, ветер засмотрелся на меня, и запутался в кроне полуобнаженной липы. Он снова пел, пытаясь вызвать слезы, и иногда сам, не выдержав чужой боли, плакал мелким дождем. Я открыла глаза и, улыбнувшись, помахала ему рукой.