(рецензия)
После сборника басен «Косым взглядом», который, мягко говоря, разочаровал, я не без любопытства раскрыл книгу стихов Михаила Вайдмана «Я не стесняюсь чувств своих» (2008г).
Название книги сильное, многообещающее. Вот где, наверное, можно окунуться в откровенный, чарующий мир поэта, насладиться музыкой его стихов, открыть для себя новые горизонты творческой фантазии.
Предваряет сборник авторское вступление: «О чём эта книга?/ Отвечу, друзья!/ О Жизни, Любви и печали,/ О счастье на бурных волнах Бытия…/
Честно говоря, я не люблю, когда слова «жизнь», «любовь», «бытие», «земля», «мир»,
«солнце» и т.д. пишут в середине строки с заглавной буквы. Этим автор подчеркивает как бы планетарность своего творчества, космические масштабы – до души ли человеческой при таких-то размахах? И ещё. Несоблюдение нормальных ударений в словах – это исключительный случай, который допускается, если только обусловлен крайней необходимостью, например, использованием особо выразительного поэтического приема. Однако, «…на бурных волнАх Бытия» не тот случай, когда цель оправдывает средства.
Далее автор пишет:
«/В стихах, как и в чувствах,/ нет места клише / В угоду метафоре скучной»/.
Метафора, как известно, применяется как раз для того, чтобы сделать поэтический текст интересным, живописным. Она, наряду с гиперболой, иронией, аллегорией, и др. входит в число основных троп, делающих текст по-настоящему художественным. Скучной метафора не может быть по определению. Вот без метафоры текст, действительно, станет скучным. Но может быть – это смелый поэтический ход автора? Ведь сразу за этим откровением следует ещё более сильное заявление, от которого любая душа затрепещет:
«Само провиденье водило рукой./ Поэт – только рифмы создатель…/» Рукой, разумеется, Михаила Вайдмана.
С ролью поэта – создателя только рифмы, я согласиться никак не могу. Для такого случая есть более точное слово: «рифмоплёт». Поэт - понятие более глубокое, да и рифма в стихах совсем не обязательный атрибут. «Слово о полку Игореве» блестящее тому доказательство. Существуют тысячи великолепных поэтических произведений написанных в стиле белого, вольного стиха или верлибра – рукой А. Фета, А. Пушкина, М. Лермонтова, А.М. Горького, И. Бродского, многие басни И. Крылова, другими словами – нет такого поэта, который бы не использовал стихи без рифмы, как поэтический приём. Их рукой, возможно, водило провидение, но по случаю отсутствия рифм сами поэты, по трактовке М. Вайдмана, в это время отдыхали.
* * *
Итак, первое стихотворение сборника «Музыка души».
«В безбрежном сумраке высот/ Звезда любви горит в зените./ Так вслушайтесь, звезда поёт/ Гимн Бытию в её сюите. И это Музыка души!»/
По совету автора вслушиваюсь, но ничего не слышу. Понимаю, что эти вселенские масштабы не по мне, не дорос, наверное. Мне ближе и понятнее стихи «Музыка души» другого автора: «И это всё у нас в крови/ хоть этому не обучали:/ чем выше музыка любви,/ тем громче музыка печали,/ чем громче музыка печали,/ тем чище музыка любви».
Эти стихи, в отличие от первых, всегда отзываются в моей душе струной – нежной и печальной, и хочется помолчать, чтобы не спугнуть чистую музыку любви.
Наугад перелистываю несколько страниц, как принято при знакомстве с новой книгой, читаю:
/Не терпится тебя раздеть, / Я долго ждал минуты этой… / Пусть молодость уж позади, /
И страсть любви нам не изведать… /Прошу, позволь тебя раздеть/ Не ради похоти чванливой/
Интересно, а чего ради? И похоть какая-то необычная – чванливая, то есть важная, тщеславная. Начинаю понимать название сборника.
Вообще, тема любви в сборнике Михаила Вайдмана основная. Оно и понятно: вечная тема Бытия, если писать стилем автора. На этой же странице, где про похоть, читаю:
«Годами душу не отмажешь./ Любовь зовёт… / И что мне возраст не младой! /
Я не Альфонс в любви приблудный. / Я – Донжуан любви большой».
Сразу хочу пояснить, что при цитировании стихов автора я везде сохраняю его орфографию и синтаксис. К возможным грамматическим ошибкам в цитатах рецензент отношения не имеет. Итак, возвращаемся к сборнику стихов Михаила Вайдмана.
Донжуан любви большой – это сильная метафора со смесью иронии, переходящей в сарказм. Вообще-то, Дон-Жуан – искатель любовных приключений, ловелас чистых кровей, там о любви, да ещё большой, и речь не идёт. Там идёт счет на количество соблазненных женщин. И если автор заявляет: «Я – Донжуан», то ему, как говорится, виднее.
Заканчивается стихотворение неожиданно:
«Любовь, да только где ж она?/ Смахну слезу, давясь от смеха»./
Да-а, всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Для поэзии.
Если бы эта книжка стихов была написана начинающим стихоплетом, я бы спокойно её закрыл на этом месте и забыл навсегда. И уж точно не стал бы писать на неё рецензию – она того не стоит. Но автор – член Союза писателей России, кавалер Золотой есенинской медали, дипломант, и, что очень существенно, – руководитель ЛИТО «Химки», то есть фигура, которая оказывает влияние на поэтическую жизнь подмосковного города.
Это обстоятельство заставило меня всё-таки осилить сборник, всмотреться в технику стихосложения, в рифмы, сделать какие-то выписки – и написать о своих впечатлениях.
Первая мысль, которая пришла в голову: а на какую аудиторию рассчитаны эти, с позволения сказать, стихи? В школе их любой учитель литературы отметёт, как совершенно инородное школьной программе творчество. Ужасающее косноязычие, повальная безграмотность, отсутствие четко выраженной мысли, делают присутствие этих стихов в учебном заведении невозможным.
Молодёжи эти, так называемые стихи, о жизни Михаила Вайдмана, его любовных и житейских переживаниях совершенно по барабану. Они написаны языком лозунгов первомайских демонстраций, компанейским вульгарным жаргоном, нравоучительным стилем. Среди персонажей нет ни одного живого человека – только плакатные контуры. Если что-то мелькнёт о душе, так только о душе самого автора. На ста с небольшим страницах книжки он вспоминает о ней более пятидесяти раз. Самое употребительное слово в книге – это местоимение «я». Оно используется почти двести раз. У меня сложилось впечатление, что не поэзия живет в душе поэта, а он хорошо обжился в апартаментах поэзии.
Пенсионерам, ровесникам стихотворца, эти вирши также не откроют ничего нового. От фальшивой патетики очень скоро делается неловко как за автора, так и за себя. И хотя на страницах книги написано предостаточно строк о Боге, о храмах, о рае и аде (с большой буквы), но бездуховность текстов просто поражает.
Во всем сборнике стихов я не нашел ни одного (!) поэтического произведения. Чтение книги Михаила Вайдмана ещё раз подтвердило - не всё то, что зарифмовано, является стихами, не все стихи можно считать поэзией. Хотя, признаюсь, читать книгу было не скучно. Такого изобилия перлов из раздела «Нарочно не придумаешь» я не встречал ни разу. Это бездонная кладезь для любого юмориста-сатирика:
- Я воспевал любовь, её не зная…
- О чем грущу и сам не знаю…
- Печаль, что кислый квас с похмелья…
- Признаться, хоть я не орёл… Но чуть дальше уже другое настроение:
- Я горный орёл, с каменистой скалы гляжу на людские страданья…
- В мелодии скворца звучали рояль, гитара и баян…
- Один петух поёт – стервец…
- И птиц весёлый перетреск…
- Стрижей стрекотанье…
- Я птичке-синичке, конечно же, рад, она мне не кум, и не сват, и не брат…
- Ворон голодный – воришка беспутный, миску собачью вот-вот унесёт…
- Слова любви в куплет связали напевы ближних, дальних стран. Мы пели песню о погоде…
- О любви, что рекой нахлынет горной… по камням протащит больно… летать будет
старец седоусый.
- У женщин часто был любимым, не мысля счастья без семьи…
- И даже мимолётный грех порою выглядит красиво…
- Вздыхает сердце. В вечность рвётся…
О вечности, о Боге, о Вселенной автор пишет так:
- Не Господь я, но без оговорок обратил бы в Любовь Мир Людской…
- На Земле мы совсем не для блуда, мы достойны Всевышней хулы…
- Если всё решает Бог, что же он такой молчальник…
- А во Вселенной как в заклетье, хранятся души про запас…
- Господь не волк – грехи прощает…
- Тому, кто смеет спорить со Вселенной, не торопись гасить от Солнца свет…
- О, Небо, ответь и желательно с толком, зачем же в земле наши тлеют тела?
- О Небо, зачем на себе держишь звёзды? Ответь, что есть Вечность?...
- И с какого перепугу и Земля, и Небо – твердь…
- Кто расскажет, кто ответит, для чего Земля кругла…
- Известно давно – на Земле все мы гости и ждет нас сырая земля на погосте…
- На звёзды я смотрю с большой надеждой…
- И линия жизни в дали горизонтной надменно смеялась над горем Земли…
- Я хочу не в Ад, а в Рай. За другое ты ответишь…
- Вот же сволочной скелет… (это про Смерть)
- Помахала смерть косой, подмигнула темным глазом…
- Мы на Земле живём как в стае, грызёмся за кусок жратвы…
О Родине
- Мучаюсь в своей России, я же патриот…
- В стране убогой, но родной…
- Неуютен этот мир, души пьёт и жаждет крови…
- Но если Родина нас любит, как удав, то и от нас не жди сыновьей ласки…
- Так жить, как мы, конечно же не гоже, но что поделаешь, менталитет таков…
- Стоим на паперти чужого огорода…
- Что нам до тех кликуш, что наверху на золотом уселись унитазе, а мы внизу гребём
говно из таза…
- Обходит рыба невода, и погибают города. Сплошное горе и беда…
- Себе и ночью не признаться, что ненависть клокочет в нас…
- Россия, кто опустить тебя так смог? …..
- В городах не живёшь, подыхаешь. Душно в городе…словно в яме…
- Я в городе этом свободно дышу…
- И жизнью я такой доволен, испил я сладкого вина…
- И живу я, ребята, красиво, вирши стряпаю…
- Безмятежные мысли лениво, строчку рифмуя, текут и текут…
- Стих сочиню при свете дня, и потечет он словно Волга…
Давайте немножко переведём дух. У меня такое ощущение, что в книге живет два автора. И они не дружат друг с другом. Верю я не тому, который задает риторические вопросы Небу, а другому, – обывателю, довольному жизнью, лениво и равнодушно поглядывающему со стороны на сложные и негативные явления бытия.
Перлы читать – это одно, а когда читаешь стихи полностью, то абсурд многих строчек разъедает сознание. К вопиющему косноязычию добавляется обильное искажение нормальных ударений. Чтобы подогнать строчку под ритм или размер, автор не утруждает себя поиском нужного слова. Куда проще исковеркать первое же, которое подвернулось:
«пригоршнЯми лес испил», «дОлбит дятел», «помнят русичИ», «на милость ворА», «и благость дарЯт не они», «чтоб лЁтать без опаски», «дедЫ» и т.д. и т.д. бесконечно.
Важным компонентом стихов являются рифма и размер, если это не верлибр. Сплошные глагольные рифмы ничего не добавляют в звуковое оформление стиха. Конечно, без них не обойтись, но они не должны довлеть над текстом, что мы имеем в данном сборнике: потянулись-вернулись, осыпаются-преображаются, плывут-клюют, гнетут-метут, запоздала-запропало, залатаешь-подыхаешь, был-рыл, и т.д. в каждой «нетленке».
Имеются и не глагольные рифмы, но совсем уж истертые, заезженные насмерть: руки-звуки-муки, груди-впереди, вечер-встречи-плечи, тебя-себя-любя.
Недопустимо много рифм, где фонетическое созвучие угадывается по одной последней букве: окно-тепло, ловлю-веду, мертво-вино, мне-звезде, пью-игру, на столе-в ноябре, и так далее. Члену Союза писателей, золотому медаленосцу такая примитивность не к лицу.
Руководителю ЛИТО не знать ли о том, что в одном стихотворении перепрыгивать с ямба на хорей, с дактиля на амфибрахий не принято. Эта небрежность говорит о том, что стихи у автора не рождаются в творческом поиске, не пестует он каждое словечко, а выдаёт на-гора стахановским методом. Он и сам об этом пишет: «Выдаю я стихи на гора,/ Словно уголь шахтер из забоя».
Интересно продолжение оного: «Разобраться настала пора. Разобраться в себе и с собою». Но мы с Михаилом Давидовичем вкладываем в этот текст прямо противоположный смысл. Мне, например, не нравится то, что выходит из-под пера члена СП. Но у Михаила Вайдмана другое мнение: «Мне сдаётся – стихи хороши…/ Я надеюсь – не буду забыт./ Дар поэта мне дан изначально…/ Ведь душа не напрасно астральна »
Хорошо, давайте снова предоставим слово поэту:
- Всходишь утренней зарёю в осенний непогожий день…
- Всуе жизнь прекрасна…
- Вино в надтреснутом бокале за твой пью День рожденья!
- И полетело караоке по окнам сонных деревень…
- Что осень мне, да и зима, и лето! Я обошел, объехал пол Земли.
- Голос твой бельканто звонкий…
- И как струну не канифоль, мелодию ведет маэстро… (автор путает струну со смычком)
- …Походы, театры, кино – всё было, всё было, да очень давно. (Даже театр и кино?!)
- Уходит жизнь… Приходит ум… опыт, мудрость… И… честь.
А если наоборот? Тогда родился полный идиот. (А как же: «храни честь смолоду»?)
- Зеленый кузнечик строчит автоматом, и хочется жить…
- Алый куст рябины ветками качает, будто гнёт лозу.
- Какая скверная погода! На протяженье всего года. Всё хуже, хуже год от года… стр.58
- Нет для меня плохой погоды… (стр. 68)
- Весенний день – осенняя неделя (стр. 28) (Это, очевидно, писалось весной)
- Осенний день, осенняя неделя… (стр. 33) (А это – осенью)
- Берёзы белые полешки… ну, впрямь, пельмешки…
- В путь длинною в день короткий…
- И не сплю по ночам… Где-то вновь разжигаются войны…
- На неделе одно воскресенье. Только в этом ли наша беда!
- Мы качаем качели наживы…
- Сижу в раздумье над водой – как это раньше бурлаки тянули баржи бичевой?
Тяжелый, адски скотский труд. (Напоминаю, что орфография автора)
Очень важная тема пьянства:
- Губит нас беспробудная пьянка, и всё чаще с младенческих лет…
- В наших жилах течет не кровица, самогонно-вонючая смесь…
- Зловонный дух рвёт ноздри в клочья…
- Пью, Богом данный эликсир…
- Опять в деревне умер мужичок, пил самогон сверх нормы…
- Бери, разговляйся пивком, обормот…
- Всевышний нас чуть-чуть не долюбил, он с водкою над Русью пошутил…
- В деревне нынче стало скучно, подраться спьяну не сподручно…
- И не боюсь, что буду пьян, мне алкоголь почти лекарство…
- Стою у прилавка, пытаюсь решить, какую хмельную бутылку купить…
- Нет, не пишу, когда я пьян…
Жаль обрывать на половине, но переписывать можно полкниги. Итак, последняя тема.
Поэт о себе:
- Своей судьбою я доволен…
- Не боюсь я плагиата, кто напишет так, как я…
- Пусть не классик крутолобый, но продвинутый поэт…
- И поскольку считаюсь поэтом…
- Ругался не хореем…
- За правду ратуя, как Бог…
- Забредал в болота, был по фиг океан…
- Покорял болота, одолевал колдобины дорог…
- Был паренёк фартовый, теперь мужик – не лох…
- Не я последний сук срубил…
- Чем я могу быть интересен?
- Я стою на краю Бытия…
- Я отбегался, устал, олигархом я не стал…
- Покой мне был не по зубам…
- Везу свой воз. Куда? Куда попало…
- В конце пути стою, как столб, один…
- Опусы пустяшные кропая, понимал, поэт живет во мне…
- Ой, ой! Сорвался на фальцет…
- Я песни петь всерьёз не научился, художник из меня не получился…
- Нет твердости былой в ногах…
- Конечно, я не вата…
- Пишу стихи рукою вялой. Они, конечно, о любви…
Общее ощущение после прочтения книжки такое, словно тебе под видом конфеты подали пустой фантик. Так в детстве иногда разыгрывают детей, и это бывает очень обидно.
Когда хотят сказать, что ничего такого нет, что изображается, то восклицают: «А король-то голый!»
Я скажу больше: «Нет короля!»