Михаил Давидович Вайдман - руководитель ЛИТО в Химках, член СП.
Басни, написанные с реалистической живостью, здравомысленным юмором и сатирой определяют их популярность, как литературного жанра. Басни высмеивают пороки людей, поэтому имеют нравоучительный, сатирический характер, а действующими лицами в них обычно выступают животные, растения, или предметы, наделяемые человеческими качествами.
Общепринятое определение басни гласит: «Басня есть вымышленный рассказ, являющий образ истины, а мораль её должна разъяснять содержащийся в ней полезный смысл». Особенность басни, её аллегоричность, заключается в том, что персонажи (животные, растения, предметы) действуют в ней как люди, но действуют зачастую вопреки здравому смыслу, нелепо или корыстно, что, в конце концов, и подвергается осмеянию.
Басня – древнейший вид литературного творчества, её традиции давно закреплены в эпосах различных народов и культур, начиная с Древнего Рима и Греции, получивших дальнейшее развитие в эпоху Возрождения, а также в 18-19 веке благодаря блистательному творчеству И.А. Крылова, который сумел придать басням новое звучание, пленительную образность и неожиданную новизну. Написанные ярким и метким на-родным языком, басни Крылова стали вершиной этого жанра в русской литературе.
Изобразительные средства басни относительно невелики. Нравоучительно-ироническое повествование, аллегорические образы, мораль, завершающая рассказ, кажутся современным литераторам устаревшими. Поэтому обращение писателя к этому жанру – явление сегодня в литературной жизни достаточно редкое.
Передо мной лежит весьма внушительный сборник Михаила Вайдмана, в котором более ста произведений, написанных в жанре басни. Зная, как трудно метнуть сатирические стрелы по одному-единственному поводу, да так, чтобы «не в бровь, а в глаз», я с невольным трепетом открываю первую страницу сборника «Косым взглядом».
Первое произведение так и называется «Косым взглядом». Это ещё не басня, но декларация жизненной позиции автора: /На мир я пробовал смотреть/ прямым и честным взглядом./ Первые строчки сразу насторожили. Пробовал, значит, не получилось. И что тогда? Стал смотреть на мир косым взглядом? Вот, значит, откуда родилось название книжки. Вообще-то, для того, кто хочет бороться с пороками бытия, лучше иметь прямой взгляд, в котором как в прямом зеркале отражается реальная жизнь с её действительными недостатками. Что можно увидеть в кривом зеркале (т.е. кривым, косым взглядом) мы все знаем. Это бывает смешно, но не имеет ничего общего с реальностью.
Заключительные строчки первого катрена: /Добро, любовь, ум, совесть, честь/ вы-страивал я рядом/. В последней строчке само напрашивается "выстраивая рядом". Местоимения "я" в первой строчке вполне достаточно для обозначения авторского присутствия. А вот третья строчка сразу навеяла тоскливые ассоциации. Так и читается после "ум, совесть, честь" выброшенное на свалку истории окончание «нашей эпохи». Гораздо лиричнее звучало бы «Добро и ум, любовь и честь»…
Окончание декларации автора в данном произведении смутило окончательно. После длительного перечня современных пороков (жестокость, хитрость, чванство, обман, предательство, лесть, скаредность, грубость, хамство) следует авторское заявление: /Очистить мир от них возможно/ «косым» сердитым взглядом/. Это шутка или автор серьезно так оценивает свои силы?
Баснописцев и до Михаила Вайдмана было немало, а уж какие шедевры были написаны, однако, пороков в современном мире, мне кажется, не убавилось. Вон, какой список Михаил Давидович привел, читать страшно, а каково бороться с ними при помощи косоглазия? Но может быть содержание басен таково, что подобно молоту разобьёт наше каменное равнодушие, подобно солнцу растопит лёд нашего безразли-чия к чужим страданиям, подобно тропическому ливню смоет всю грязь нашего бытия, словно скальпель хирурга отсечет метастазы корысти, наживы, коррупции? Ведь говорят, что слово может убивать, ранить, но и лечить тоже! Слава тем, кто, не боясь судьбы наивного Дон-Кихота, бросается в бой за Добро, Любовь, Ум и Честь нашей эпохи. Откроем же следующие страницы, которые обещают наполнить мир свежестью озона, солнечным светом справедливости, благородством поступков тех, кто олицетворяет власть. Словом, сделать мир прекрасным и неповторимым.
1. Басня «Дятел»
Любой жанр литературного произведения, а басни особенно, требует ювелирного обращения со словом. Слово рождает образ, образ – суть произведения, а суть не может быть случайной, поверхностной. Назвать дятла санитаром – это как раз поверхностное обозначение образа. Дятел не спасает дерево, а в коре добывает себе пищу: личинок, букашек, жучков. Как и волк не работает санитаром леса; как и щука не санитар в пруду – экосистема окружающего мира не подразделяет животный мир на санитаров, главврачей, пациентов. И уж совсем неточно сказано: поедает мошкару. Я понимаю – автору была нужна рифма, но это как раз тот случай, когда небрежность и торопливость граничат с поэтическим бессилием. Мошкара – это мелкое, летающее насекомое. Дятел явно ошибся.
/Было бы ему зазорно/ не лечить лес от скверны/ Это откровенно слабые строчки, да ещё с искажением произношения слова "скверны" с ударением в конце. Опять же рифмы ради…
/Благо, крепче стали лоб/. И снова искаженный образ. У дятла не лоб стальной, а согласно энциклопедии – крепкий долотообразный клюв. Это большая разница, и это очень важно для дальнейших аллегорий в данной басне.
/Короед же хулиганит/ и живёт себе, живёт!/ Если по воле автора дятел употребляет в пищу мошкару, то короед, конечно, живёт и радуется.
Сумма неправильно примененных понятий, определений, сравнений исказила, обесценила заключительную часть басни, где политики, как дятлы, по трибунам стучат лбом, шума много, галдёж стоит, а дела никакого нет. В последней строчке басни, как полагается, мораль: /С дятла много ли возьмёшь?/ Простите, а причем здесь дятел? Дятел свою функцию в природе выполняет исправно. Сам автор его считает санитаром в лесу. Или пошутил, сказал об этом с иронией, чтобы депутатов Госдумы сильнее пригвоздить? Нет, уважаемый автор, такой басней, даже если «смотреть искоса, низко голову наклоня» мир не исправишь.
2. Басня «Гора и ослица»
/По слухам гора родила/ как-то мышь./ Вообще-то, эти слова и есть уже законченная басня. Давно живет этот насмешливый образ: огромная гора после долгих потуг и разговоров породила на свет крохотный результат – мышонка. «Пышутся горы родить, а смешной родится мышонок!» посмеивался над современниками-поэтами русский поэт Тредьяковский. Так отзывались о бездарных рифмоплетах, да и вообще о каждом, кто больше обещал, чем сделал.
Михаил Вайдман пошел на смелый эксперимент: он аллегорию расщепляет на изначальные субстанции и превращает гору и мышь в персонажей басни. Гора-мать, она родила мышь. А накормить не может, потому что "гора это камень". Родить могла, а накормить – нет. Бедный, несчастный мышонок! Мать твою понять я не в силах. Спорила с ослицей до тех пор, пока предмет спора не сдох, и проблема, таким образом, решилась сама. Просто ужас!
Каждая басня есть ироничное отражение какой-то жизненной ситуации, присущей людям. Я, объятый щемящим чувством беды и тревоги, начал вспоминать своих детей и внуков, детей и внуков моих друзей, знакомых, товарищей по ЛИТО и просто товарищей. И радостно, облегченно вздохнул – среди них нет и быть не может товарищей по несчастью этой горе. Потому что вся ситуация высосана из пальца, здесь всё построено на вольном, можно сказать вульгарном, использовании идиомы «гора родила мышь».
И потому мораль сей басни: /Горе не рожать бы мышей,/ ослица ж пусть кормит/ сама малышей!/ бессмысленна, лишена иронии, сарказма, непоучительна, просто нелепа. Если автор словами «горе не рожать бы мышей» снова как бы возвращается к первородной, известной с древних времен иронии, то продолжением морали с участием ослицы он начисто зачеркивает робкую попытку найти здравый смысл в этой басне.
3. Басня «Про комара»
Рассматривая басню, как литературное произведение, не принято оценивать её поэтические достоинства или недостатки. В конце концов, в басне важнее всего соль проблемы, способ высмеивания порока, то есть, остроумие, ироничность, наличие сатирических стрел, которые должны попасть в цель.
Я уже писал, что автор сплошь и рядом грешит созданием неточных, поверхностных образов, поэтому мораль басни не убедительна, и обличительные стрелы попадают далеко от центра мишени. А в басне именно это – главное! И даже если бы басня была написана безупречно с точки зрения поэтики, а стрелы всё-таки не попали в цель, то задачу баснописец, считай, не выполнил. А если, увы, ни того, ни другого, то зачем вообще было бумагу пачкать?
Комара не отгоняют, как слишком дружелюбного пса, который норовит облизать вас с ног до головы. Можно сказать, что отгоняют муху, потому как она достаточно массивна, и голыми руками убивать её неприятно. Комара убивают, хотя при желании можно с этим поспорить.
Но строить мораль на второстепенных деталях – значит, наверняка, промахнуться. "Всем комарам заказал тот комар…" Думаю, что ничего погибший комар другим не заказал – жужжат, как и прежде. /Если уж гонят, не жди гонорар!/ О чем речь? О каком гонораре? За образом комара кроется человек – это про него и для него басня написана. Или здесь уже без аллегорий? Пришел в редакцию, а оттуда гонят! Не жди гонорар! Или – пришёл в гости, а тебя выпроваживают, то есть, не жди угощения! Может и так, но тогда сравнительные параллели с убийством комара (тело его неживое лежит) совсем не к месту.
4. Басня «Грузин, козёл и орёл»
У Крылова есть басня «Квартет», где мартышка, осёл, козёл, да косолапый мишка затеяли сыграть на музыкальных инструментах. Представьте себе, что вместо мартышки Крылов написал бы, например, «немец», «француз» или «еврей». Конечно, невозможно даже представить такое, потому что ни автор, ни издатель допустить такую бестактность не могли – уровень воспитания и внутренней культуры подсказал бы, что это недопустимо.
Хорошо, что грузины не читают басен Михаила Вайдмана. Иначе, за выражение /А грузин? Он прохиндей/ российскому МИДу пришлось бы приносить официальные извинения Грузии. Вообще, весь смысл побасенки про грузина, козла и орла удручает пещерным юмором. /Осенило тут орла: /всё, грузин, тебе хана!/ Короче, сожрал орёл грузина. За то, что тот охотился на козла, а орёл, оказывается, сам «глаз положил» на козлиную свежатинку. И хищная птица по-своему решила эту дилемму.
Ха-ха-ха, бррр…
У Высоцкого есть песенка про Зину. Там были такие слова: /А у тебя самой-то Зин,/ приятель был один грузин/, тот вообще хлебал бензин/, ты вспомни, Зин./ Когда Высоцкий приехал в гости в Грузию, его друзья ему сказали: Володя, мы тебя очень любим, у тебя остроумные песни, но замени слова про грузина на другие. Высоцкий понял, искренне извинился и написал другие слова: /А у тебя самой-то Зин,/ приятель был с завода шин…/ и т.д. В побасенке Вайдмана, на худой конец, лицо грузинской национальности можно было заменить словом «абрек», или «джигит», или «ара» (друг, мужик, уважаемый - обращение).
Бестактность и национализм в поэзии, тем более в печатной продукции, уважаемый автор, совершенно недопустимы.
5. «Юбилей»
/У всех известных нам царей/ бывает в жизни юбилей…/ А дальше автор просто пишет инструкцию, что надо делать в этом случае подданным Его Величества:
1. Поздравлять устно и письменно;
2. Дарить подарки: а) в свертках, б) в коробах, в) в «скромных» конвертах;
3. Отвешивать поклоны, и чем ниже прогнешься, тем выше шанс быть
замеченным;
4. Говорить комплименты, и чем громче скажешь, тем большей милости
добьёшься;
Далее автор насмешливо восклицает: /Царей все любят, уж поверьте!/ Явственно звучит насмешка над привычкой определенной части граждан демонстрировать свою холуйскую преданность властям. И подданных не смущает даже, что любовь эта далеко не взаимная.
Я, естественно, ожидал, что вот сейчас автор и выдаст заключительный аккорд, мол, негоже так демонстрировать свободным гражданам свободной страны своё подобострастие начальникам. И тут, как обухом по голове: /Как здорово, что у царей,/ бывает в жизни юбилей!/ И точка.
Всё! Вся мораль сказана. То есть, никакой аллегории нет. Здесь всё написано прямым текстом, глядя в зеркало.
6. «Мода»
Точно подмечено, что эволюция моды идет по пути раздевания. И, к сожалению, девушки, женщины не думают о том, как они выглядят в глазах мужчин. А мужчинам неловко, они прячут глаза, и с грустью, а некоторые, испытывая /агонию и дрожь,/ как, например, автор, думают о моде завтрашнего дня, когда диапазон открытого тела будет безграничен.
Извечный конфликт между прошлым и настоящим. На более высоком уровне эта проблема нашла своё отражение в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети», в пьесе А.П.Чехова «Вишневый сад». На более низком уровне проблема поколений выразилась в отношении к «стилягам». Помните, как в 50-60 годах ХХ века шли гонения на молодых людей из-за прически, одежды, обуви. Исключали из комсомола, из института. В ходу был такой слоган: «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину предаст». Прошли те времена, мы выросли, Родину не предали, вырастили детей. А у детей сегодня своя мода, и уже мы, вчерашнее поколение стиляг, ворчим: – О, времена! О, нравы! Молодежь дошла до опупения!
В те далекие времена была не в чести толерантность, да и слова такого не было в нашем лексиконе. А теперь появилось! Так давайте же, умудренные опытом прожитых лет, проявим терпимость к зигзагам моды и вкуса. В мире есть куда более важные проблемы, о которых автор не посчитал нужным коснуться в своем многостраничном опусе. И это – главный недостаток «Косого взгляда».
7. «Гуляй, народ!»
Вот и прочитал я последнюю страницу сборника. Исполнилась мечта Михаила Вайдмана: /Сочинил немало басен/ и надеюсь быть прочитан/…
Автор резонно заканчивает книгу изречением: /Басня помогает люду!/ В принципе верно, но смотря какая басня. О чем переживал автор, что хотел донести потомкам, когда описывал конфликт между ножом и вилкой, сушкой и пампушкой, дубом и березой, часами и календарём, вороной и собакой, сомом и окунем, козлом и ишаком, и т.д. и т.д. Дело в том, что конфликта нет. Не может быть конфликта между ночью и днём, луной и солнцем, левой и правой ногой. Мелкотемье многих басен удручает.
А вот там, где можно было проблему разглядеть (вмешательство в экологию), автор её в упор не увидел. Посыпание тучек солью совсем не безобидно, как и любое вмешательство в естественные процессы природы. Но автор патетически восклицает: /Да здравствует наш мэр Лужков!/ Как тут не вспомнить автором же сказанное: /Царей все любят!/ Но это моветон, дурной тон. В общем, гуляй, народ!
Виктор Коростышевский