Гетто.
Хроника жизни и борьбы.
II часть.
Памяти борцов с нацизмом, погибших, выживших и победивших.
Продолжение.
Произведение представляет собой документальную повесть, все авторские права на которую принадлежат автору – Циринскому Н.А. и его родственникам согласно действующему авторскому праву.
Наш саботаж в бойтелагере принял такой размах, что для себя было нелегко собрать комплектное оружие. Не хватало деталей, которые мы раньше выбрасывали на лужайку . По-видимому , нечто похожее делали красноармейцы, когда оставляли оружие . Очень дефицитными были, помню, пружины для автоматов ППД, которые имели особую технологию изготовлению. Выручали братья Сновские.
У оружия, которое считалось комплектным, прошло проверку и хранилось на складе готовой продукции, наши товарищи при удобном случае ломали или вынимали отдельные детали. Эти наши действия имели жестокие последствия. Немцы, получившие такое оружие, присылали рекламации или жаловались командованию. В ответ на это начальство бойтелагеря искало виновных, которых никогда не находило. Озлобленные фашисты выгоняли всех во двор, заставляли бегать, падать, ползти до изнеможения, многих избивали, а некоторых расстреливали. Вместе с этим руководство лагеря старалось находить «объективные» причины для того, чтобы скрыть недостатки в своей работе перед высшим начальством и оставаться на тепленьких местечках вместо того, чтобы быть отправленными на фронт. Видимо по этой же причине бойтелагерь продолжал свое существование, и нас – узников, дармовую рабочую силу, пока не уничтожали.
Для проверочных комиссий, которые часто приезжали в бойтелагерь, всегда была часть готовой продукции только для показа.
Переправа оружия из бойтелагеря в отряд требовала преодоления множества препятствий и опасностей, а малейшая оплошность могла обойтись очень дорого. Оружие надо было взять со склада, вынести из бойтелагеря и доставить сначала в гетто, затем из гетто в условленные места вне его, и переправить в лес. На каждом шагу этого длинного пути была охрана, часто шпики и предатели.
Брать оружие в лагере надо было очень осторожно. Иногда мы его отбирали на разгрузочной площадке у железной дороги, иногда его выдавали со склада. Старший (форарбайтер) получал оружие на барак и раздавал узникам для чистки. Часть деталей при этом исчезала, их прятали и уносили подпольщики. Делалось это незаметно, потому что в лагере были и вольнонаемные работники, среди которых были и поставленные немцами доносчики. Детали уносили в вязанках дров, под одеждой, их предварительно выбрасывали за ограду из колючей проволоки, вместе с деталями подползали под нее, увозили их на подводах или машинах, с которыми отправляли узников на разные работы вне лагеря. Сложно было с крупными деталями. Диск пулемета закрепляли на животе, ствол винтовки десятизарядки (иногда с прикладом) привязывали к телу так, чтобы один конец был в сапоге, а второй чувствовался под рукой. К одежде пришивали петли, к которым привешивали детали. Поверх этого одевали одну одежку на другую и даже шубу в летнюю пору. Такое никого не удивляло. Узник носил на себе все, что имел, потому что не знал, вернется ли «домой».
В выносе оружия активно участвовали также девушки, среди которых выделялись Голда Герцовская, Галинка Рундштейн, Женя Эйхенбаум, Гута Мехзон, Люба Загель, Лия Штейндам. Случилось так, что ощупывая узников у ворот бойтелагеря, охранник обнаружил у Лии большое количество патронов, обложенных вокруг ее тела. Девушку избили, отправили в тюрьму, пытали, уничтожили, но ничего не добились от мужественной подпольщицы. Остальные девушки сражались в партизанском отряде с оружием в руках. Голда была тяжело ранена, а Женя погибла в бою.
Немало переживаний стоила история с наганом, который Яша Шепетинский спрятал в надежном месте среди тряпок и хлама. Когда он хотел вечером унести свою находку, оказалось, что она исчезла. Неужели заметили? Возможно, провокация? Яша уже два дня не выходил на работу. К счастью, оказалось, что наган «нашел» подпольщик Вова Абрамсон.
Первый раз мы отправили оружие вместе с Зорахом и Делятицким из старой кузницы на Оперном переулке. После этого работу продолжали Герц Шепетинский и Арсик Бандт, которые там работали. Их связным был Виктор Фидрик.
Яков Хацкелевич и Финкель отправляли оружие из кузницы на Первомайской улице, затем ушли оттуда в лес вместе с оружием и группой товарищей. Несколько раз выводили в лес людей с оружием из мебельной мастерской, где работали З.Миликовский и И.Абрамовский.
Посылать оружие из этих мест стало неудобным. Сюда мало кто ходил и появление повозок, чужих людей могло вызвать подозрение. Было решено столярную мастерскую использовать для отправки вооруженных людей в лагерь*. Это было удобно. Мастерская была на окраине города, сюда можно было незаметно прийти днем, спрятаться в подвале, а ночью выйти (недалеко польское кладбище, затем еврейское) и оказаться за городом.
Помещение мебельной мастерской использовали также в качестве явочной квартиры для людей, которые приходили из леса.
Для работы со связными отряда решили подыскать лучшее место, где много людей встречается и тут же расходится, как на базаре. Можно было использовать то, что крестьяне, приехавшие в город, почти всегда ходили с мешком за спиной. Деньги не имели тогда хождения, поэтому приехавшие на базар для продажи продуктов ходили с мешком за спиной из дома в дом и обменивали свой товар на одежду, соль. Мыло, сахарин (сахара вовсе не было), спички и тому подобные товары, которые считались очень дефицитными. Из этих соображений подпольная группа решила, что я должен уйти из бойтелагеря и устроиться на работу в синагоге*.
Схема бойтелагерь – гетто – синагога – партизаны действовала безотказно. Ребята, и сам я приносили в синагогу оружие, я прятал его в шкафчиках и упаковывал соответствующим образом. Николай Филенчик приезжал на повозке на базар и с мешком за спиной приходил в синагогу. Он ставил мешок в сторонку, а сам осматривал плуги и жатки. Я выставлял такого же вида мешок, который Николай незаметно забирал, уносил и прятал на подводе. Все это было очень рискованно, часто оказывались на краю гибели.
Однажды при выезде с оружием из Слонима Николай еще издали заметил, что несколько немцев проверяют документы у людей и копаются в повозках. Поворачивать в сторону или обратно было бессмысленно. Выручила выдумка. Прикинувшись выпившим, показал документы, пошутил и как-то всучил каждому из двух проверявших его солдат по бутылке самогону. Пронесло.
После большого погрома, во время которого фашисты уничтожили десятки тысяч человек, границы гетто уменьшили до части его между мостами канала Огинского* и реки Щары*.
Положение в гетто сильно ухудшилось. Немцы врывались, убивали людей, хватали «на работу», с которой никто не возвращался. Жили в неимоверной тесноте, часто под открытым небом, во дворах. Появились болезни, голод. Перед уходом на работу узники гетто должны были выстраиваться в колонны в районе моста по улице Мостовой на левом берегу канала Огинского. На мосту собирались гебитскомиссар Эрхард Эррен, его заместитель по делам гетто Гик – молодой офицер – мародер, непревзойденный по жестокости и садизму, жандарм Лёттар Шульц и друге начальство, чтобы следить за построением колонн, которое юденрат должен был выполнять строго согласно немецкой инструкции – до тонкостей. Имеющие желтые ленты уже не имели права ходить в одиночку, а должны были формировать колонны по районам и лишь у места работы отделяться от колонны.
В это время у нас в гетто было оружие, в том числе стволы, приклады, диски от пулеметов и автоматов, которые надо было перенести в синагогу. Мы распределили все это между ребятами, сформировали отдельную группу человек 10-12, подождали, пока основные колонны ушли, немцы на мосту стали расходиться, и двинулись вниз по улице Мостовой в направлении центра города к синагоге. Для маскировки на нас было много всякой одежды (на мне, помню, демисезонное пальто), а в руках у каждого инструмент, пила, топор, молоток, ножовка и т.п. Только перешли мост, как нас задержал Гик и придрался к тому, что уже давно надо быть на работе. Не слушая объяснений, он приказал следовать за ним в комендатуру, которая находилась в «доме с часами» на углу улиц Почтовой и Мостовой. Наше положение оказалось очень плохим – явный провал. Шепотом договариваемся разбежаться в разные стороны внизу спуска улицы, сбор в столярной мастерской. Соображая, что делать дальше, я не заметил двух немок в военной одежде, которые шли по тротуару навстречу Гику, остановили его и стали тащить под руки с собой. Кончилось тем, что Гик пригрозил нам расстрелом при повторении подобного, позвал двух полицаев, которыми кишели улицы, велел им переписать наши фамилии и выяснить в юденрате причины таких «безобразий».
Тяжелой утратой для нас была мужественная гибель замечательного, энергичного и активного подпольщика комсомольца Вовы Абрамсона, приехавшего из Минска погостить в Слоним перед началом войны. Случилось это так. Накануне отправки оружия в отряд оказалось, что в бойтелагере остались припрятанные гранаты Ф-1. Время было к концу рабочего дня, когда у ворот гетто было людно и колонны узников возвращались с работы. За гранатами вызвался пойти Вова. Он успел зайти в лагерь, взял гранаты и уже возвращался к нам, как на улицах появились немцы, которые ловили людей, сажали в машины и увозили на расстрел. Поймали и Вову. Как стало известно из рассказов полицейских, Вова заупрямился и не хотел сходить с машины, когда их привезли на место. К нему бросились несколько немцев, стали его избивать т тогда, не сходя с машины, Вова взорвал себя вместе с немцами.
А Илью Грачука нам удалось спасти. Он откармливал свиней в подсобном хозяйстве у разгрузочной площадки бойтелагеря. Слегка выпивший немецкий часовой зашел в свинарник, пошатнулся, задел повешенный пиджак Ильи и почувствовал легкий удар. Это заставило немца проверить карман пиджака и достать оттуда гранаты. Немец позвал второго охранника, который тоже был навеселе, и они решили запереть Илью в свинарнике до утра, когда придет начальство. О случившемся сообщил подручный Ильи. Ночью несколько человек вышли из гетто, огородами подошли к свинарнику, тихонько оторвали доски, которыми были заколочены окна, и увели Илью. Через столярную мастерскую он был переправлен в лес.
Подпольщик Шлосберг ремонтировал автомашины и танкетки (легковые танки) в мастерской, которая размещалась против свинарника Грачука. По его предложению было решено вывезти в лес танкетку. План операции был такой. Окончив ремонт, во время испытания танкетки на полигоне, который размещался рядом с казармами в конце Красноармейской улицы, Шлосберг должен был проехать несколько дальше, убить сопровождашего его немца и на предельной скорости устремиться на Коссовский тракт и … в отряд. В лесу у деревни Сколдичи предполагалась наша засада, которая должна была прикрыть Шлосберга на случай погони. Шлосберг немного затягивал с окончанием ремонта, потому что еще не забыл недавний провал И.Грачука. Со своей стороны немцы очень торопили Шлосберга и назначили срок испытания танкетки. Мы подготовились к проведению операции самым тщательным образом. Вдруг ночью перед днем испытаний Шлосберга арестовали и расстреляли.
После этих провалов выносить оружие из бойтелагеря становилось все труднее. Немцы стали выдавать оружие для чистки со строжайшим учетом, а всё остальное держали под замком. Между тем связь с отрядом им.Щорса налаживалась все лучше и требовалось все больше оружия. Надо было, во что бы то ни стало расширить вынос оружия из бойтелагеря.
для отправки вооруженных людей в лагерь* - имеется в виду, для отправки в партизанский лагерь;
в синагоге* - здесь находился склад сельскохозяйственных машин (конные плуги и жатки – самоскидки), принадлежащий Центральному торговому обществу «Восток» (ZHO- Централь гандельсгезельшафт ОСТ );
канал Огинского* - канал, спрямляющий и углубляющий русло р.Щары, соединяет приток Припяти – Ясельду с р.Щарой, построен по указанию графа Огинского М.К. (Oginski), был предназначен для коммерческой перевозки грузов и пассажиров, а также для увеселительных мероприятий; на канале в парке вблизи дворца графа Огинского проводились театрализованные представления, в том числе и оперы с участием ведущих оперных артистов Италии, Польши и России;
Огинский (Oginski) Михаил Казимир (1728-1800), гетман Великого Княжества Литовского, граф, известный меценат и покровитель искусств, композитор;
река Щара* - река в Белоруссии, приток Немана.
(Продолжение следует).