Осень поздняя. Серое, промозглое небо. Жухлая, полегшая, присыпанная снежной крупой трава. Промозглая земля. Тусклые горы кругом в мареве снежной мглы. Стужей дышит нависающий над ним скальный выступ. Он лежит под ним на куче старых овечьих шкур и слежавшихся, полинялых матрасов. Лежит каждый день, много, много лет. Очень много дней…
Перед ним, внизу, - дорога. Тропа конная. В трехстах шагах, повернув из-за горки, тропа идет строго к нему. Двадцать восемь шагов. Пятнадцать секунд. Четверть минуты. Столько времени отпущено ему на прицел. Ему хватит трех. Древняя трехлинейка пристреляна давно – без ошибки кладет он пулю в старую эмалированную кастрюлю.
Много раз видел он людей на тропе, и никогда еще, ни разу не прошли они так, как надо. Как надо ему – друг за другом, невдалеке. Где, в каких закоулках сознания родилась эта мечта? – не знает, да и не задумывается он о том никогда. Он – знает, придет его час. Друг за другом пойдут по тропе всадники. Одна пуля – на двоих…
Далеко, там где горы открываются в лощину, две тени – как точки. Гулко стучит сердце, кровь отдает в виски. Он закрывает глаза, отказываясь верить, открывает их, чуть погодя – точки ближе. Уже четко различимы силуэты двух всадников.
Он медленно дышит на озябшие пальцы, согревая их. Одну за другой поджигает спички – прикоптить мушку и целик. Неторопливо ворочается на своем ложе, стараясь лечь поудобнее.
Двое показались на тропе. Они идут так, как надо – их силуэты сливаются в один. Капают в вечность секунды, не шерохнется прицел, медленно тянет палец спусковой крюк. Выстрел хлестко ударил, покатилось по ущелью эхо.
- Ат кейнц сены сигеин!!! – мерзкое ругательство срывается с замерзших губ. Притомившийся конь споткнулся, припал на колени, кувыркнулся с седла дремавший всадник. Второй – валится с коня с пробитой навылет грудью. Клацает сердито затвор. Звенит по камням медная гильза. Вдогонку за эхом летит следующая пуля, валится с ног проклятая скотина, сгубившая его мечту. Путаясь в полах длинной дохи бежит прочь уцелевший чудом всадник.
Торопливый лязг затвора, выстрел. Выстрелы следуют друг за другом, почти без пауз, пули взбивают землю рядом с бегущим. Поворот. Последняя пуля летит в белый свет.
Дикий, нечеловеческий визг переходит в вой смертельно раненого зверя. Отшвырнув винтовку колотит он по камням стиснутыми кулаками, хлещется лицом не чувствуя боли. Иссякли силы, лежит, уткнувшись в камни разбитым лицом, пуская кровавые пузыри. Медленно встает, поднимает винтовку, идет, едва волоча ноги, знакомой, тысячи раз хоженой тропой – домой…
Утром на стоянку прибыл наряд милиции. Живых не было. Последним выстрелом он разнес себе голову. Из всего рода в живых осталась девочка – она жила в школьном интернате на центральной усадьбе…