ВВЕРХ ПО ВОЛГЕ- МАТУШКЕ
В астраханском порту нас обещался встретить на собственной машине Федя Чаплыгин, мой однокашник по водному институту. Незадолго до нашего путешествия он был в Одессе в командировке и приходил к нам в гости на Греческую. Я написал ему письмо и известил загодя о нашем круизе. Когда «Дзержинский» пришвартовался, то среди встречавших на пристани мы Федю не увидели. Но я не сомневался в его обязательности. И как потом выяснилось, день был рабочий, он сорвался с работы, приехал нас встретить, И вдруг оказывается, что из-за того, что теплоход сел на мель, его прибытие задерживается. Федя снова возвратился в свой технический институт рыбного хозяйства. Так называлось в Астрахани это высшее учебное заведение, в котором Федя являлся доцентом при кафедре подъёмно-транспортного оборудования и выполнял одновременно обязанности заведующего этой кафедрой.
Жена, как и другие пассажиры, с утра бросилась доставать, то есть. покупать где-то на "чёрном" рынке дефицитную в стране красную и чёрную икру. Возвратиться из поездки по Волге и не привезти икру было грешно, хотя покупка и провоз её не был лишён различных страхов.
Но вот подкатил к судну на "Жигулях" Федя. Мы тепло встретились, так как всегда питали друг к другу взаимное уважение. Мы оба поступили в институт после средних технических заведений без экзаменов, оба не были гуляками и серьёзно относились к учёбе и к жизни.
Федя попросил нас подождать его ещё немного на берегу и вскоре вернулся. Мы поехали по городу. Федя рассказал нам, что Астрахань, поскольку она находится в дельте Волги, то расположена на одиннадцати островах. Основная часть города занимает левый берег, а меньшая – правый. Город по берегам протянулся вдоль более, чем на два десятка километров Левый и правый берега соединены двумя большими мостами..
Мы посмотрели центр города, расположенный на острове, который омывается как Волгой, так и несколькими её протоками. Хотя, как нам ещё со школы известно, что Астрахань находится в Каспийской низменности, но традиционный для волжских городов кремль располагался на самом высоком городском холме. Он был белокаменным, с семью башнями и своими стенами спускался почти до набережной на левом берегу Волги-матушки. По рассказу Феди Кремль был построен на протяжении конца 16-го и начала 17-го веков. Во внутрь Кремля мы не заходили, там было чем полюбоваться, но время у нас было ограничено временем отхода теплохода в обратный путь. Ниже Кремля раньше располагался так называемый Белый город с сохранившейся планировкой продольных вдоль холма и поперечных улиц.
По дороге к новому жилищу Феди мы заехали на городской базар прикупить к столу зелени , а потом на кладбище, где похоронены дед и дядя Ленина. Кладбище располагалось на высоком месте и па-мятники утопали среди зелени деревьев и кустов .
На том же кладбище был похоронен Медведик. Он трагически погиб в автокатастрофе До этого печального события он заведовал кафедрой, на которой работал Федя. Медведик сыграл, по словам Феди, большую роль в его становлении, как учёного. При нашем институтском распределении в 1957 году в Одессе, когда Федя подтолкнул меня к согласию остаться в Одесском порту, сам он получил назначение в порт Гурьев. Потом Фёдор Трофимович работал в Мангишлаке и, только благодаря большому трудолюбию, энергии и напористости пробился в науку.
О Медведике я уже рассказывал. Впервые я с ним встретился в Одесском мореходном училище, когда пришёл туда преподавать. Он читал один из разделов курса грузоподъёмных машин -авто и электропогрузчики. Потом я его встретил в проектном институте "Оргэнергострой", где я некоторое время работал инженером=проектировщиком. Он к тому времени защитил кандидатскую диссертацию и искал соответствующей для кандидата наук работу. Мы поздоровались. Вид у него был не очень уверенный, я полагаю, что он уже получил несколько отказов и первый, конечно, в родном водном институте. Он был, как говорили в Одессе, инвалидом 5 группы, т.е. евреем. Больше я его в Одессе не встречал. Медведик принял участие в конкурсе на замещение вакантной должности в Астраханском техническом институте рыбного хозяйства и и оставил о себе добрый след в душе моего товарища.
После описанной мною автомобильно-пешеходной экскурсии по городу мы приехали к Феде в его новую 4-х комнатную квартиру, в которой, к нашему удивлению, было два туалета. Даже при условии, что семья у Феди немалая, я привыкший с детства к коммунальной квартире, где на одно очко было 20 человек, воспринял это, как излишество, тем более, что ничего подобного ранее я нигде не видел. Не пришлось.
Жены Феди, школьной учительницы, дома не было. Она уехала с учениками на сельскохозяйственные работы.. Федя познакомил меня с ней, когда ещё «женихался» в Одессе. Его женитьба почему-то произвела на меня впечатление, и я тоже вскоре женился. У Чаплыгиных двое сынов, один был уже женат, второй-студент. Он приготовил отличную уху. Рыбу для ухи наловили Федины аспиранты. Я тогда впервые узнал, что аспирантов их руководители используют не только для своей научной работы, но и как помощников в домашнем -хозяйстве.
Обед был отличным с обильной выпивкой. Но больше всего украшала стол большая и глубокая миска с красной икрой, в которую была воткнута столовая ложка. Было много выпито, съедено, поговорено, но в 5 часов по московскому времени или в 6 по местному мы в отличнейшем настроении в сопровождении Феди благополучно прибыли на судно, чтобы продолжить наше незабываемое путешествие, но теперь уже в обратную сторону. Наше своевременное возвращение на борт теплохода радостно приветствовали стоявшие на палубе Бэла и Осик.
Мы, надо полагать, навсегда расстались с гостеприимным Чаплыгиным на борту "Феликса". Вплоть до отъезда в Израиль мы продолжали обмениваться праздничными поздравительными открытками, письмами. Как-то Федя уже на новую квартиру прислал свою первую изданную книгу об автоматической синхронизации перегрузки грузов наплаву в условиях неспокойного моря с авторской надписью. Книга содержала очень много математических выкладок и была серьёзной работой моего институтского товарища. Федя не просил отзыва, но моё мнение, надо полагать, было бы ему интересно. Но у меня, к сожалению, уже не было времени вникать в суть проблемы, и я ограничился искренней благодарностью за подарок.
Итак, мы отправились в обратный путь и первая остановка снова «зелёная» стоянка напротив села Никольское. На этот раз вездесущей мошкары не было, и мы с удовольствием позагорали и купались в Волге. На берегу был проведен праздник бога морей и океанов Нептуна. А потом мы отдыхали на палубе, наслаждаясь видением волжских берегов.
На следующий день снова легендарный Волгоград с ритуалом возложения цветов к памятнику гибшим воинам. При прощании с Волгоградом, когда судно проходило мимо грандиозного памятника "Родина-мать" на Мамаевом кургане, с борта были брошены в воду цветы в память о погибших моряках героической Волжской флотилии. Всё эти мероприятия по мнению наших высоких партийных идеологов способствовали патриотическому воспитанию новой общности людей -советского народа.
О Сталинградской битве я читал у Константина Симонова, у Виктора Некрасова, но наибольшее впечатление произвёла на меня книга Э. Бивора. Сталинградская битва — наиболее драматический эпизод Второй мировой войны, её поворотный пункт и первое в новейшей истории сражение в условиях огромного современного города. .У Бивора новый взгляд на события, о которых написаны сотни книг. Это исследование, которое начинается с первых дней войны, и основано не на анализе стратегии грандиозного сражения, а на личном опыте его участников — солдат и офицеров, воевавших по разные стороны. Авторское повествование включило в себя солдатские дневники и письма, многочисленные архивные документы и материалы, полученные при личных встречах с участниками великой битвы на Волге. Бивор пишет об ужасах войны без эмоций, спокойно; без пристрастия к немцам и нашим. Такое изложение событий впечатляет больше, чем пафос. Он приводит множество малоизвестных фактов, ранее скрываемых, замалчиваемых; причём он использует эти факты не для того, чтобы обличить официальную советскую историографию во лжи, а чтобы дополнить уже известные факты. .
А теперь некоторые российские историки выступают с отрицанием масштабности и значимости Сталинградского разгрома немцев в 1942-43 годах по сравнению с их разгромом под Москвой зимой 1941-42 годов. Они приводят веские аргументы и факты, которыми они подтверждаются. Всё течёт, всё меняется, тем более взгляды.
Вечером после ужина в судовом клубе на верхней палубе была проведена встреча с ветеранами войны. Им дарили цветы, сувениры, потом все пели песни военных лет, танцевали. Мы вышли из клуба на палубу. Было тепло, над нами было темно-синее небо всё в алмазных свечениях звёзд.
Утром тринадцатого дня мы пришли в Саратов. С пристани виден длинный мост на другой берег Волги. За мостом город Энгельс, бывшая столица республики немцев Поволжья. В Одессе по городу бегали троллейбусы, выпущенные заводом в городе Энгельс.
Экскурсия по Саратову была пешеходной, запомнился дом-музей Чернышевского, красивые соборы, старый парк "Липки", в котором как раз цвели липы, и воздух был наполнен их опьяняющим ароматом. Очень давно я однажды вдыхал подобный запах на Приморском бульваре в Одессе, а другого раза, как ни странно, для меня Одессе не случилось. Прогулялись по главной улице города, зашли в сберкассу и обменяли единственную 3-х процентную облигацию, которая у нас была про запас, на деньги. Город неплохо сохранился, выглядел нарядным, новостроек в центре было немного.
Вечером снова прошли Жигули, интересные горы, песчаные откосы будто срезаны ножом. В судовом клубе смотрели кинофильм "Москва слезам не верит". Фильм неплохо смотрелся и во второй раз. Он оказался в стране одним из самых популярных, получил Оскара, но этого не предвидели ни кинематографисты, ни кинокритики.
На 14-ый день нашего путешествия снова «зелёная» стоянка на острове Васильев. Купались, бродили по лесистому острову, было много полевых цветов. Потом снова плавание до Куйбышева, ныне снова Самары, но стоянка там на этот раз была недолгой. Утром мы уже в Ульяновске, где родился Ленин. Нам показали деревянный дом, где он жил с родителями, братьями и сёстрами, потом грандиозный мемориальный комплекс, построенный в честь столетия со дня его рождения.
В музее я увидел за стеклянной витриной чёрное пальто Владимира Ильича. "Я видел уже это пальто в музее Ленина в Москве -вспомнил я -наверное экспонат передали из Москвы в Ульяновск, тем более что вещественных экспонатов в музее почти не было, всё больше фотографий людей, событий и документов". Каково было моё изумление, когда я прочитал: "Пальто В.И. Ленина (копия)". Я никогда не предполагал, что в музее могут выставить на обозрение копию подлинного предмета. То, что я увидел, произвело на меня такое шоковое впечатление, что я как-то сразу потерял искренний интерес к мемориальным музеям.
Мне Ленин в те годы представлялся фигурой положительной и я не понимал, как он мог держать при себе такого монстра, как Сталин. Но по мере углубления и расширения гласности я стал понимать, что с точки зрения этических норм Ленин такой же властолюбец, как и его наследник. Для понимания Ленина, как человека, мне много дала прочитанная книга Дмитрия .Волкогонова.
С набережной Ульяновска разворачивалась захватывающая своей масштабностью панорама Волги. Мне кажется, что на неё можно смотреть часами.
Во второй половине дня снова «зелёная» стоянка на берегу Куйбышевского моря у села Старая Майна. Мы прошли через небольшой лесок и снова оказались у реки. В воде плавало очень много мёртвой рыбы. Это производило неприятное впечатление и было непонятно, чем вызвана их гибель. Вечером в клубе смотрели кинофильм "Любовь моя, печаль моя". Я сейчас уже не помню, о чём он.
Утром мы прибыли в город Чебоксары, где увидели огромный котлован строящейся тогда Чебоксарской гидроэлектростанции. Чебоксары -столица Чувашии. Погуляли по городу, осмотрели музейл В.И. Чапаева, но я после Ульяновска смотрел на экспонаты музея с предубеждением. Никак не мог понять принцип действия демонстрируемой тачанки. Она может быть эффективна, на мой взгляд, только при отступлении. Потом осмотрели небольшую картинную галерею, зашли в действующий собор (16 век). Там было много верующих и не меньше любопытствующих.
После Чебоксар снова « зелёная» стоянка около села Ильинка. Место гористое, пляж песчаный. В селе находится дом отдыха. Обратный путь по реке кажется более коротким: утром мы уже снова в Нижнем Новгороде. Чтобы облегчить свой багаж с учётом вновь приобретенного, отправили на почте посылку в Одессу, и позвонили домой.
Вечером застряли из-за низкого уровня воды в реке у шлюзов Горьковской ГЭС. Оказывается, что в связи с выходными днями ГЭС работает не на полную мощность, и поэтому не сбрасывает необходимое количество воды. Мы долго стоим на якоре посредине реки в солнечных лучах, которые отражаются от совершенно спокойной поверхности воды. Заходит солнце, его сменяет полная луна, а мы продолжаем стоять за счёт времени предстоящей стоянки в Ярославле. А пока посмотрели кинофильм "Ралли" и немного потанцевали под музыку из радиорубки теплохода.
Всю ночь 18-го дня простояли у шлюза, наконец, двинулись вверх. Прошли мимо очень красивых берегов, мимо Кинешмы с "беседкой бесприданницы" на высоком берегу. За кормой оставались небольшие приволжские городки и поселения, снова Плёс. В клубе посмотрели кинобоевик "Вооружён и очень опасен", но я вдруг почему-то заснул на сеансе, и сюжет фильма осталось для меня незавершённым.
В Ярославль пришли в 12 часов ночи, и поэтому экскурсия по этому древнему русскому городу не состоялась. Речной вокзал по своей форме напоминал белый корабль. Фихманы, чтобы увеличить время пребывания в Москве, решили добраться туда из Ярославля электричкой, оставив на наше попечение свои вещи. Они очень лёгкие на подъём и очень мобильные по натуре люди.
Полным ходом идём в Москву, снова прошли мимо Колязинской колокольни, одиноко торчащей из воды там, где раньше был город Колязин. На мимо проплывающих берегах видны высокие леса, островки, песчаные пляжи, туристские палатки.
На двадцатый день мы прибыли в Москву. Там на Речном вокзале нас встречали Фихманы и Женя, тётка жены, вздорная, на мой взгляд, и экзальтированная женщина. Мы задержались у неё недолго, так как торопились на самолёт. И каково было наше разочарование и озлобление, когда до утра мы все промаялись без сна во Внуковском аэропорту в ожидании предстоящего вылета.
О том, что вылет на Одессу задерживается, нам сообщали каждый раз по радио. Как потом выяснилось, из Внукова-2 должен был вылетать самолет канцлера западной Германии, и поэтому вылеты всех самолётов из Внуково-1 отменили. Таким образом, очень ранний рассвет 21-го дня путешествия мы встретили не в Одессе, а в Москве. Конец путешествия, как и начало, были испохаблены.
Закончилось незабываемое путешествие по Волге, и я снова в работе: стажировка в порту и соответственно связанное с ней составление отчета, который я смогу в дальнейшем использовать для лекций. Кроме того, я пишу свою часть "Электрооборудования подъёмно-транспортных машин" и очень увлечён этой работой. Хочется также не потерять пляжные дни, ведь хороших пляжных дней летом не так уж много. То вода холодная, то сильное волнение, то солнца нет. Я обратил внимание, что чем больше проводишь времени на пляже, тем меньше простуживаешься зимой. В августе мне снова предстояла командировка в Мурманский порт.
В это лето у нас снова гостила родная тётка жены Бетти Наумовна. Она иногда составляла мне компанию на пляж. Она очень любила море, отлично плавала и очень хорошо читала стихи. От неё я услышал два стихотворения Бориса Слуцкого, одно из которых приведу здесь, так не знаю были ли они опубликованы. В то время точно нет. Такое стихотворение, сказали бы ответственные товарищи, наглая клевета,которая порочит советский общественный строй и советских людей.
КЛЮЧ
У меня была комната Статуями нехваток и очередей.
С отдельным ходом. Мои товарищи любили жён,
Я был холост и жил один. Мечтали о девушках с молодыми
Всякий раз, когда была охота, руками,
Я в эту комнату знакомых С очами, в которые раз водил. погружён,
Мои товарищи жили с тёщами Падаешь, словно камень.
И с жёнами, похожими на этих
тёщ, Я был брезглив, вы, конечно,
Слишком толстыми или тощими, помните,
Привычными, унылыми, как Но праздных вопросов не
дождь. задавал.
Каждый год, старея на год, Я просто давал им ключ от
Рожая детей: сыновей, дочерей, комнаты,
Жёны становились символами, Они просили, я давал.
Второе стихотворение называлось "ПАЛЬТО" и начиналось со слов: "Мне приснились родители в новых пальто". Мне Слуцкий понравился ещё больше, когда я прочитал его стихотворение "Лошади в океане", посвящённое Илье Эренбургу.
В Мурманске я написал рассказ под впечатлением запомнившихся ещё с юных лет поэмы Константина Симонова "Пять страниц". Она начиналась так: "В ленинградской гостинице..." А я начал с того, что в мурманской гостинице обнаружил .чью-то тетрадь с записями и т.п. Я писал с о переживаниях мифического молодого человека, перемежая их с собственными наблюдениями из жизни заполярного Мурманска
.
Для будущих семейных поездок я купил в Мурманске ещё один складной велосипед приятно золотистого цвета, как и мой зелёный Минского велосипедного завода. В Одессе в магазинах взрослые велосипеды были в дефиците. Поэтому возвращаться домой надо было поездом. Меня с купленным велосипедом на вокзале провожали курсанты, они оставались работать в Мурманске на полгода.
Купейный вагон, в который я сел в Мурманске, был грязным, с разбитым стеклом в коридорном окне. Вместо стекла стоял вульгарный фанерный лист. Чем-то унылым дохнуло на меня, всё вокруг становилось как-то хуже, после войны я ни разу не видел вагона, у которого в окне вместо стекла стояла фанера. А насколько ухудшился в Мурманске рыбный ассортимент. Всё это наблюдалось в "Стране развитого социализма" с небывалой наглостью провозглашённого коммунистическими идеологами.
Впереди была длинная дорога с севера на юг в объезд Ленинграда. В купе мы оказались втроём: я, пожилая женщина и велосипед. В поезде вдруг после многолетнего перерыва я снова почувствовал свои традиционные боли в боку, потерял обычную подвижность и в полузабытьи почти всю дорогу продремал. Такое сонливое состояние свойственно моим хроническим приступам боли. В Одессу я возвратился уже выздоровевшим. Встречал меня Саша, и мы благополучно доставили наш третий велосипед на Греческую 50. Теперь у меня, Саши и Гоши было по велосипеду.
Отпуск преподавателя составлял 56 дней и заканчивался за 4 -5 дней до 1 сентября. На начало нового 1980/81 учебного года я остался в лабораториях, а их у меня было две, снова без лаборанта. Они менялись из-за мизерной оплаты довольно часто.
После первого нашего лаборанта, нашего выпускника по фамилии Курдун, которого забрали в армию, вторым по счёту несколько лет был другой наш выпускник Костя Пишенин. Потом он перешёл работать мастером в учебные мастерские училища и продолжал учиться на вечернем отделении института. Закончив институт, Константин Иванович стал преподавать на механизаторской специальности и продолжает по сей день. Его заменил в лаборатории какой-то демобилизованный после срочной службы солдат, но он проработал немного и ушёл из училища, поступив в политехнический институт.
Потом одна моя коллега попросила пристроить лаборантом какого-то знакомого ей демобилизованного парня-бездельника и выпивоху. Избавившись от него, я оформил лаборантом в свои лаборатории на полставки Юру Федаева, сына Виктора Павловича. Поскольку Юра был ещё курсантом, то на другие полставки я взял по рекомендации другой моей коллеги молодую женщину. Она была уже разведенная и с маленьким ребёнком. Вскоре Юра закончил училище, а Анжела, так звали эту молодую женщину, нашла себе нового мужа и без предупреждения перестала выходить на работу.
Я почти постоянно нуждался в лаборанте, потому что никто не задерживался на этой должности. В последствие у меня лаборантом были: бывшая библиотекарша, бывший моряк, электро-механик, будущий завуч училища, преподаватель и другие. Как в Лермонтовском "Бородино" "Все промелькнули перед нами, все побывали тут".
Очевидно, что постоянно содержать лаборатории, которыми я заведовал, в рабочем состоянии с постоянно меняющимися лаборантами было весьма непросто. Замедлялась их модернизация, и иногда случались поломки оборудования, а иногда пропажи.
Так, например, был такой случай: занятии я рассказал курсантам работу электрической схемы механизма подъёма крана, а потом продемонстрировал на стенде. При замыкании в определённом порядке электрических цепей на стенде в соответствующем порядке вспыхивали небольшие электрические лампочки со специальными цоколями. На следующий день или через день я должен был провести подобное занятие в параллельной группе. Я снова рассказал, как работает электросхема, а когда начал демонстрировать работу, то увидел, что лампочки не вспыхивают. Заглянул за стенд, а лампочек как -будто никогда там не бывало. Кто-то из курсантов аккуратно удалил их. В дальнейшем достать подобные лампочки не удалось и я рассказывал эту темы уже без наглядной демонстрации стенда.