Есть люди с таким складом характера, который позволяет им писать романы. Более того – заставляет их писать романы.
Знакомые мне говорят: напиши что-нибудь большое, ты сможешь! Откуда они знают простой ответ на вопрос, который мучает меня уже много лет? Вот и сейчас все подумываю – нетленное нетленным, да ведь на двадцатой странице заглохнет и будет наводить тоску даже на меня. Одним словом, больше все-таки колется, чем хочется, и тем не менее я начну.
Сюжета в голове нет, но зато есть вопрос: на что дано человеку терпение? На нем одном далеко не уедешь, но я, вроде бы, не хочу ехать слишком далеко, ибо имею цель вернуться из своего путешествия человеком не сильно изменившимся, а еще лучше – не изменившимся вовсе.
Итак, жизнь особо интересных ситуаций не подкидывает – это было мною выяснено уже давно. Но кто мешает взять обыденный случай? Ведь в чем-то он все равно уникален. Или люди в нем – с какими-то сверхкачествами…
Словоблудие началось. Самоконтроль – в дело! Надо вовремя ударить себя по рукам или по голове, а еще лучше сосчитать до десяти очень медленно и продолжить писание уже нормальным человеком.
Ровно тем самым человеком, который тихо сел за свою работу и поехал на коньке вдохновения аккуратненько, шажком. А еще лучше идти пешочком, уж поверьте мне на слово, потому что вдохновение как оно есть порождает массу истерически радостных или тоскливых (но непременно громоздких и с восклицательными знаками) каркающих фраз и наводит читателя на мысль о заплесневелой девственности вашего мозга.
И это в том возрасте, когда все возможные учебные заведения – уже пройденный этап, и экзальтация или горестные стоны не совсем уместны, а они из вас лезут. Упорно лезут, несмотря на ваши протесты и полное непонимание, откуда они взялись.
Перечитав пестрый взъерошенный абзац, вы удивляетесь, кто это столько накудахтал? Излагалось же сокровенное, и притом самым изысканным дворянским языком. Ну, или наоборот, ультрасовременным, под Дураками. Ой, извините, под Мураками.
Кстати, сейчас, нервно подергивая веком правого глаза, я пытаюсь доказать, что ваш главный враг – вдохновение. Если, конечно, вы не Пушкин.
И вот опять – я все о своем, о наболевшем. Ну никак не могу запомнить, что создаю произведение для читателя, а не для писателя. В этом повинна проза. ру, на которой люди читают, чтобы их читали. Одним словом, нет публики, одни только авторы. Зато прилетают на свет вашей «зеленой лампы» легкокрылые мотыльки - прелестные «неизвестные читатели», которые всё как-то роднее, потому что есть слабая надежда, что они действительно зашли на тебя посмотреть, а не себя показать.
А сейчас как-то грустно и их видеть, потому что стали выдавать источник, по которому вас нашли – «гугл точка ком» или что другое. Проходишь по ссылке – и вновь понимаешь, что неведение – это благо. Потому как люди ищут то, что хотят найти.
Приведу один пример из своего разношерстного прозовского опыта. Смотрю, кто-то открыл мой рассказ «На третий день». Такой он грустный, выстраданный, лиричный… А в строке поиска – «голая баба». Обидно мне стало, смотрю, по каким меткам вычудился мой вполне приличный рассказец. Оказывается, поисковик среагировал на «голую, жалкую, трепещущую душу». Да, подумалось мне, поаккуратнее надо с эпитетами…
Одним словом, помойка-Интернет диктует свои помоечные правила. А без него и вовсе Робинзоном Крузо (не в самые лучшие моменты его жизни) себя чувствуешь…
Ладно, не будем. Еще один враг объективности и хорошего слога – тяжелые думы. Такая от них кислая каша в голове, дрожжи для пухлого графоманского теста, которое иной раз как попрет из тебя, словно из худой кастрюли…
Помню, в кинговской «Алой розе» кучка экстрасенсов пила «за добрые мысли». Отличный тост – правильная жизненная установка. Есть у меня, например, одна фраза, которая дурные мысли попросту блокирует. Откуда она взялась, рассказывать долго, но в трудные моменты (паника или уныние) я говорю себе: «думай о шоколадной фондюшечнице». Именно в таком адски неправильном стилистически и лексически варианте. И фондюшечница разгоняет черноту, расцветая в голове мощной вспышкой добрых надежд. На самом деле, у меня дома есть такая - очень яркая посудина с горячим шоколадом и свежими фруктами, исключительно для близких людей.
Начиная что-то большое, хочется начать его с чего-то хорошего. Я же пока только знаю структуру и знаю, о ком я хочу рассказать. Не хватает нужного настроения для плавного хода мыслей и ровных фраз. И для этого нужно вспомнить все свои прежние «шоколадные фондюшечницы» - забытые напрочь или слегка поблекшие цветные сны из детства и чистые мысли, похожие на раннюю сирень в росе.