Одна девочка стояла у окна.
Вечером.
Осенним вечером.
Из форточки дуло. Можно бы закрыть форточку, потому что она была совсем не высоко. Но тётенька сказала, что ничего трогать нельзя, и пусть проветрится, пока никто не вернулся.
В комнате было несколько кроватей и круглая печка в углу. Немного пахло дымом, потому что печку недавно топили.
Ещё тётенька сказала, что никуда уходить нельзя и дверь в комнату закрывать тоже нельзя. Про кровати она ничего не сказала, но девочка и сама поняла, что садиться на чужие кровати нельзя. На свою, наверное, всё-таки можно садиться. Но где её кровать девочка не знала. Тётенька не сказала...забыла, может?
Хлопнула дверь в коридоре, девочка оглянулась.
Кто-то пришёл, и они там говорили и смеялись. Потом опять хлопнула дверь: кто-то ушёл.
-Ты новенькая? Есть хочешь? Подожди-ка... тебя ещё нет в списках. Ты что, ревёшь? И не думай! Скоро ребятки придут - засмеют.
-Ребятки,- прошептала девочка,- засмеют...
Девочка и не думала реветь.
И голос у этой тётеньки был не злой. Тётеньку девочка не видела, потому что та говорила из коридора, а девочке в коридор нельзя. Девочке сказали "стой и жди". Она и ждала.
Нет, другая тётенька не злая, она поёт себе песенку и что-то там делает. Только ей нельзя мешать глупыми вопросами.
Потом и эта тётенька ушла. А ребятки, которые засмеют, если будешь реветь, всё не приходили.
Стоять девочка устала, и смотреть в окно устала, потому что там темно, а в комнате как-то очень душно. Хотя, если лбом прислониться к окну, становится лучше, и в голове не так стучит.
За окном что-то зашумело. Девочка отпрянула и вдруг увидела... себя.
Та, другая,смотрела в комнату. Теперь они были вдвоём. Даже можно поиграть: выпучить глаза, а потом быстро открыть рот и... а-ам! Смешно. И руками можно делать всякие фигурки: собачку, и как она лает, а потом, как птица летает. Это ей Сашкин папа показал. Ещё, когда она была дома.
Дома сейчас все наши: и папа, и мама, и Петька... и Васька муркает на диване, и Рекса, наверное, тоже пустили домой. Папа сказал: "Пусть погреется"
Где наш дом? В ту сторону или в ту? Ничего не видно. Только така-а-я темень!
Девочка стала всматриваться в темноту за окном. Ну, совсем ничего не видно. Просто всё чёрное-чёрное. И тихое-тихое... Совсем не понятно, куда смотреть?
Может быть, про неё все забыли? Или она забыла, что ей надо куда-то идти? Куда идти-то, если ничего не видно? Вдруг заругают, что такая бестолковая и ничего не помнит, как дурочка. И ребятки засмеют, когда придут.
Девочка выглянула в коридор - никого. Сказали же: ждать...
Подошла к окну. Там, далеко, её дом, и дом дяди Вани, и тёти Маши, и Степана. У всех в окошках свет, поэтому совсем не страшно.
Тогда-то девочка и увидела огонёк за той чёрной-чёрной пустотой за окном, и ещё один, и ещё. Огоньков стало много-много. Может, это наши огоньки?
Может быть, и наши, но только теперь ей никак нельзя туда. Девочке сказали, что надо ждать. Вот она и ждёт. И стоит у окна. Ничего нет желаннее тех огоньков, куда сейчас никак нельзя.
...Ой, кажется кто-то идёт?
Потом девочку знакомили со всеми, показывали кровать, где она будет спать.
Раиса Ивановна ходила по коридору и строгим голосом повторяла: "На правый бок, закрыть глаза, и чтобы я ни одного открытого глаза не видела..."
Никто не шумел, все уснули. Было тихо-тихо.
Девочка очень боялась, что кто-нибудь услышит, что она плачет. Тогда её засмеют.
За окном шумели деревья.
И ещё за окном были наши огоньки. Только они были очень далеко.
А девочка здесь...
Она не могла уснуть. Другие спали себе спокойно: и ребятки, и Раиса Ивановна. Никто не слышал, как девочка тихонечко плакала.
Девочка была совсем одна.
На фото моя внучка Алиса Мария, 04.06.2013