Эта странная авантюра кажется мне очень рискованной, но задний ход давать поздно. Отпуск я уж взяла, точнее, мне его просто всучили.
– Привет Оля!– подскакивает сзади этот самый гражданин.
Лицо его отражает печать пещерного прошлого российского бандитизма. Маленькие глазки бегают по мне, изучая как добычу. Одним словом, он мне страшно не нравится. Прямо с первого взгляда и, думаю, навсегда. Короче, не Модовский он, а Мордовский.
– Пошли! – он демонстративно сгибает руку в локте.
Я напрягаюсь и из приличия беру его под локоток.
Мы вместе проходим паспортный контроль, садимся в самолет. На места бизнес-класса, которые, как мне хочется, верить оплачены Гошей, а не моим спутником.
Мордовский достает плеер, делится со мной одним наушником и начинает трясти головой в такт музыке.
Музыка в Машкином стиле.
Он ведет себя так, будто знает меня всю жизнь. Я веду себя так, будто не знаю, кто он такой, и в принципе не собираюсь это узнавать. У меня вообще редко кто вызывает отвращение с первого взгляда. Но этот вызвал.
Я достаю из сумки книжку Пруста, Машка говорит: все телеведущие ее читают, потому что там хороший язык.
– Что читаем? – Мордовский скользит бегающими глазками по моей книжке. – Дай! – он берет ее без разрешения, открывает по середине и начинает увлеченно читать.
Я, оставшись без дела, прогулялась в туалет. Когда я возвращаюсь, он, держа мою книжку на коленях и слушая свой музончик, уж квасит виски.
– Держи! – протягивает мне бутылку.
– Спасибо, я не пью.
– Ну ладно, я тогда один напьюсь, – без обид отвечает он.
Прямо как в анекдоте: «А я наряжусь какашкой и испорчу вам праздник!» – «А мы тебя тогда в угол поставим» – Ну и что, я и там буду вонять!»
Виски заливается в него как вода в чайник. Он поглощает его огромными, длинными глотками. И активно водит кадыком, чтобы больше вместить.
– Ты была раньше в Индии?
– Нет.
– ООО!– он делает еще один огромный глоток, бутылка уже наполовину пуста. Ну просто профессиональный алкаш.– Это волшебное место, там все мысли быстро матезуются… метеризуются… материализуются, вот!
– А!
– И случаются разные интересные вещи. Один наш друг встретил там любовь всей своей жизни, а девица одна написала на бумажке то, что хочет, чтобы у нее… ну произошло в следующем году. И закопала ее в песок. Представляешь – все сбылось. Ващеее! А я как-то, прикинь… – он громко глотает, – сижу на пати и думаю, вот жвачку бы пожевать, подходит ко мне вдруг откуда ни возьмись девица какая-то и говорит «жвачку хочешь?» Чудеса!
– Ага!
– Там главное расслабиться и получать удовольствие, удовольствия там завались! Сейчас приедем, курнем! – Мордовский мечтательно закатывает бегающие глазки.
Мимо нас по курсу «в туалет» проходит мужчина, видимо, в общем салоне огромная очередь.
– Э, господин! Здесь толчки для бизнес-класса! Понятно?!
– Ну и что!– нагло отвечает ему хиленький мужичонка.
– Ну-ка, пропусти! – глазки у Мордовского наливаются злостью как у быка ,увидевшего красную тряпку.
То, что кто-то идет в туалет бесплатно и не по чину, он воспринял как личное оскорбление. В одно мгновение он перелез через меня и оказался напротив желающего пописать на чужой территории.
Его правая кисть сжалась в кулак, несоразмерно маленький по сравнению с его большим блиноподобным лицом. Он резко ринулся в бой. Но хилый отклонился так, что Мордовский промазал, пошатнулся и, не устояв на ногах, упал.
Зная, что так делать неприлично, все же я не смогла удержаться и громогласно заржала. По остроте впечатлений увиденное не уступало отличной комедии. Хилый быстро метнулся обратно в свой салон. Появилась стюардесса, которая быстренько проводила Мордовского на место, настоятельно рекомендуя ознакомиться с правилами полета. Господи, какие ему правила полета? Он вообще на ногах не стоит. Невменько. Почти час я слушала тирады о хамстве и бескультурии российских туристов, не желающих «гадить в отведенных для них местах». Потом уставший жаловаться Мордовский захрапел у меня на плече, сладострастно испуская флюиды перегара.
Путешествие обещает быть веселым!
***
В аэропорту Гоа нас встречает настоящая нимфа. Высокая, стройная, черноволосая, загорелая, с тонкими чертами лица и красивой родинкой у губы. Ее улыбчивое личико, украшенное множеством коричневых веснушек, излучает какой-то проникновенный свет. Коричневая россыпь придает ей детскость и сексуальность одновременно. Нимфа облачена в полупрозрачную цвета слоновой кости тунику, украшенную бусами из цветов.
Она радостно обнимает Мордовского, игриво хватая его за главное, так сказать, мужское достоинство. Делает она это так непринужденно и естественно, что на мгновение мне кажется: может быть, он и ничего еще мужик, если такая прекрасная девушка как она встречает его с таким возбуждением. Мордовский кокетливо улыбается ей всем своим блинастым лицом. Обалдевая от собственной неотразимости.
– Я Рената! Рада познакомиться! – нимфа жмет мою руку холодными изящными пальцами.
– Я тоже! – при виде этой прекрасной девушки во мне проснулось ощущение прекрасного. Все в ней идеально – и лицо, и голос, и манеры. Интересно, чья она жена?
– Надеюсь, мы тебе понравимся!
Мордовский оставил сумки и побрел за водой.
– Извини, а сколько тебе лет?
– Двадцать четыре! – улыбается Рената и за руку тащит меня к выходу
Вот так, мы почти ровесницы, но наши лица, выражение глаз слишком сильно отличаются. Это неземное существо не знает, наверное, даже слово «плохо». Судя по ее доверчивости и непринужденности поведения, жизнь к ней благосклонна, дарит сюрпризы и окружает всем самым лучшим. Никакие проблемы, душевные метания, ненависть, зависть или злоба не посещают эту милую головку, в которой живет лишь свет, доброта и любовь. Общение с ней для меня после общества Мордовского, после вечно недовольных обитателей ток-шоу и постоянно пьяных посетителей ресторана – как глоток чистого воздуха. Она из разряда тех немногих людей, в окружении которых ты становишься лучше, чем есть на самом деле. Нет, не кажешься лучше, а именно становишься.
Мордовский вышел к нам на улицу, затем снова ушел – в туалет.
Мы с Ренатой, не скрывая интереса, молча изучаем друг друга, радуясь знакомству. Мне звонит Машка, я отхожу от Ренаты, чтобы поплакаться ей на судьбу.
– Ну, как пассажир?
– Армагедец, Маша! Честное слово! Гумозник редкостный! Лицо как блин, живот большой и плечи крючком, фу, безобразный. В общем тельце как у хачика, знаешь, на рынках. Глаза постоянно суется и такие маленькие, маленькие ручки, видно членик вообще Мальчик-с-Пальчик. Мизерный. Он им тык-тык! «У тебя такие длинные реснички! Это потому что я в детстве много плакал! Лучше бы ты больше писал».
Машка неистово ржет в телефон!
– Просто пипеточка! Надо побыстрее от него отпочковаться , – продолжаю измываться я, и что побуждает меня повернуться, не знаю.
Но я оборачиваюсь. И вижу перед собой, совсем рядом, отрезвевшего и озверевшего от такой характеристики Мордовского, который, скрестив руки на груди, сверлит меня злобным взглядом.
– А как ты? – в полном оцепенении спрашиваю я Машку.
– А что у меня может измениться за восемь часов? – удивляется Машка.
«Говори, говори! Маша, пожалуйста, говори. Мне нельзя с ним оставаться наедине! Он зароет меня под пальму! Маша, спаси меня».
Меня спасает Рената, она подскакивает к Мордовскому, обнимает его сзади за шею и громко говорит прямо в ухо.
– Давайте отъедем отсюда и быстренько курнем ! Надо снять стрессы перелета!
Мордовский демонстративно игнорирует мою дорожную сумку, переступая через нее. Слышал?! Оййй! Точно слышал!
Ну и что, еще один товарищ который обиделся на правду.
Пока мы шли до машины, я тащила свою сумку и на всякий случай разговаривала с Машей.
– А что ты не берешь у Оли сумку! – не понимая, спрашивает Рената.
– Пусть сама тащит!
– Олечка, давай я тебе помогу. Мы слабенькие, но солидарные.
Рената взяла мою сумку за ручку и начала рассказывать Мордовскому, как что тут у них происходит.
Я слушаю ее голос, как музыку, как любимую песню, которую хочется крутить снова и снова.
Отъехав совсем чуть-чуть от аэропорта, выбрала живописное место Рената для «пыханья». Они вышли из машины и закурили заранее приготовленный косяк. Настроение Мордовского значительно улучшилось.
– Здесь нужно ездить на байках, у нас как раз есть запасные, так что, считай, колеса у тебя есть! – подбадривает меня Рената, выдыхая аромат травы. Терпеть не могу ее запах.
Мы едем по раздолбанной дороге на раздолбанной машине. По кроям – бесконечная свалка. Таблички и вывести примотаны ко всему, к пальмам, деревьям, столбам. Много надписей на русском языке.
Наконец приехали. Пляж, по всей длине которого тянуться бунгало. Точнее хилые микро -домики – избушки.
Прошли к двум рядам одинаковых домиков.
– Добро пожаловать на Морджим! – улыбается Рената. – Вот, держи ключи, отдыхай, располагайся. Это теперь твоя норка! Моя – вторая слева, Лешин домик – четвертый справа. Гоши сейчас нет, они в Кералле, через неделю вернутся. Поехали побаловаться аюрведой. Я вызвалась встретить вас. Обожаю новых людей! Вообще обожаю людей! В общем, располагайся. Заходи посплетничать!
Она помогла мне открыть дверь в маленькое бунгало с душевой, в которой только холодная вода и кровать-траходром, накрытая видавшим виды одеялом. Никогда бы не подумала, что такие люди как Гоша отдыхают в таких кельях и с такими людьми как Мордовский.
Я пошла в холодный душ, чтобы из него попасть в горячее море.
Море оказалось теплым, спокойным и грязным как все здесь.
Выйдя из моря, я увидела вполне гармоничную картину. Собачка какает в песок, индуски продавая платки и парэо «достают» людей, греющихся под палящим солнцем на раздолбанных лежаках под дырявыми зонтиками, в ресторане при бунгало поют песни – видимо, люди из нашей компании. Так как это все место наше. Вилла так сказать ангажирована. На песке вперемешку с какашками, дохлой сухой рыбой, обсиженной мухами, располагаются еще «бычки» и пустые бутылки.
Как по минному полю я бреду через все это в ресторан… или не знаю, как лучше назвать это заведение. В общем, в едальню, где висят гамаки, стоят пластмассовые столы, накрытые клетчатыми, скатертями и стулья. В жарком воздухе сильно пахнет курительной травой и какой-то едой в стиле «шаурма».
Я сажусь за крайний столик, чтобы покурить и что-нибудь съесть. Салфеткой сметаю крошки со скатерти, чтобы на стол можно было нормально облокотиться.
Ренаты нигде не видно. Но зато рядом со мной нарисовывается Мордовский в желтых семейных плавках с рисунком в белых мишках. Очень элегантно и ненавязчиво подчеркивающих его заметный даже слепому, мохнатый живот. Если бы я бала богом не создала бы такое уродство. Хотя на его фоне красота смотрится еще красивее. где-то убыло где-то прибыло, должно же быть в нем хоть что-то позитивное? Может он например эстет?
Я думаю про Мордовского, стандартные мысли которые мы все думаем друг про друга, но редко произносим
Он начинает активно здороваться со всеми присутствующими, нарочно забывая меня представить. Со спины Мордовский похож на Бонда, что вписывается в идеал моего мужчины – широкие плечи, узкие бедра, накаченные ягодицы. Правда, ростик маловат, и ножки кривоваты. Но в любом случае спереди, он представляет из себя Квазимоду.
После приветствий, объятий и нескольких затяжек травой он подходит ко мне, демонстративно почесывает яйца и громко говорит:
– Тебе будет хорошо и мне будет хорошо! И это самое главное! – Таким галантным обращением он призывает меня в койку.
Интересно знать, что в его понимании значит хорошо?
– Понимаешь, я так не могу! – Надо найти подходящие слова.– С точки зрения гендерной психологии, мужчина с женщиной два совершенно разных существа и перед тем, как вступать в интимную связь, они должны узнать и понять друг друга! – я цитирую слова Гоши в надежде развить у Мордовского комплекс, переходящий в маниакально депрессивный синдром.
– Так мы друг друга и узнаем. Через тело. Так быстрее! – Комплексы ему не свойственны.
Мордовский продолжает чесать орудие «понимания» и пялиться на меня. Всем своим видом показывая, что шансов избежать его горячей любви у меня нет.
– Давай не сегодня! – надо выиграть время, а потом приедет Гоша и спасет меня.
– Завтра?!– злобно интересуется Мордовский.
– Да!– ласково, насколько это возможно, улыбаюсь я.
Мордовский садится за соседний столик, чтобы покурить и выпить. Ко мне подходит Рената.
– Вы уже познакомились? Это подруга Гоши! Оля! – она представляет меня здешним обитателям.
– Добро пожаловать!
– Добрый день!
– Привет!
Мужчины и девушки приветствуют меня не очень доброжелательно. Но хотя бы обратили внимание на мое присутствие, это уже хорошо.
Девушки – без макияжа, уже успевшие загореть и сгореть, расслабленные и ведущие себя весьма раскованно – встретили меня с подозрением. Мужчины включили программу «изучения» моего тела в купальнике. К месту нашего пребывания подъезжают несколько байков и мотоциклов с новыми людьми. Их дружно приветствуют и снова забивают косяки.
Народ бесцельно и вяло перемещается с ресторана на пляж, с пляжа в бунгало. Почесывая разные части своего тела, друг друга и покуривая травку. Если бы я не знала Гошу, то подумала бы что попала к настоящим интернациональным бомжам.
– Ну, как тебе у нас?
– Пока не могу освоиться! Очень сильно напрягает Леша, домогается, – наученная горьким опытом шепчу я Ренате.
Она не меняет своей волшебной улыбки.
– А ты не напрягайся из-за него! Ночью поедем на пати, он там марочку скушает и ему вообще ничего будет не нужно. А если экстази, так у него даже при всем желании не встанет. Его можно есть только с виагрой, если очень хочется секса, но виагры здесь нет.
Я размечталась о том, чтобы все десять дней Мордовский прибывал в сладостном угаре от экстази.
– Хорошо сидим! Пора и потрястись! – встает из-за соседнего столика лысо-волосатый мужчина.
Голова у него наполовину лысая, наполовину – волосатая до такой степени, что можно заплести ему длинную толстую косу. На вид ему можно дать пятьдесят, по выражению глаз – двадцать. Вот что значит молодая душа! Он, резво пританцовывая, подбежал к бару и через несколько минут на весь пляж загремела музыка. Кроме нас здесь никого нет, и отдыхающие, чувствующие себя хозяевами мира, начали вскакивать со своих мест. Мужчины танцуют с бутылками, женщины, не стесняясь, развратно крутят всеми частями тела в откровенных купальниках. Почти каждая из них помечена татуировками. Народ, уже изрядно заквашенный, закуренный и прочее впал в кураж. Столы в одно мгновенье опустели, остались сидеть лишь я и Рената
– Вот этот, что заказал музыку – Гена, хозяин двадцати развлекательных центров, один из которых в Лас-Вегасе, Мы там отмечали день рождения Гоши, жаль, что тебя не было. Весело было. Тот, что танцует, как паровозик Томас, подкручивая себя руками для большего ускорения,) – Кирилл, бывший футболист, сейчас просто рантье. Вот владелец ТНК Андрей…
Она перечисляет всех элитный торчков, и я понимаю, что попала в тусовку «крутько»,где мне, собственно, совсем не место, ибо я по сравнению с ними... Ух, даже сравнивать не хочется. Как балерина и китайский летчик.
– Слушай, а та, что ушла сейчас …блондинка высокая, кто она?
– А, Милка, она скоро будет телезвездой! Антон, ну ее муж, купил ей передачу на МТV и все оборудование к ней. Пока идею сказать не могу, секрет. Но в этот проект вбухали десять миллионов, так что наша Мила скоро прогремит на всю страну.
«Вот это жизнь!» – мысленно вздыхаю я. И красивая, и богатая, и замужняя, и скоро будет знаменитой. Шарман просто. Красиво жить не запретишь, но подглядеть можешь.
К нам подсела еще одна девушка. Презрительно оглядев меня, она обращается к Ренате:
– Дорогая, когда там будет готов наш сценарий? Мне не терпится посмотреть. Кстати, я закончила занятия по актерскому мастерству в Голливуде. Интереееесно! – она взяла из Ренатиной руки сигарету, делает пару затяжек.– Ой, что это я, я ведь тебе уже рассказывала.
– Скоро, милая! – лучезарно улыбается ей Рената. – Я собираюсь на курсы искусствоведения, пойдешь со мной?
– Ааа! Даа! – с придыханием цедит девушка, сжав силиконовые губки дудочкой. – Пойду, у Пусика спрошу.
И она стремительно удалилась.
– Это Лена, официальная любовница Гарика. У него еще есть жена и три неофициальных любовницы, но мы все делаем вид, что этого не знаем!
– А что за сценарий?
– Ой! – Рената машет рукой и наклоняется к трубочке коктейля. – Мы решили снять про себя кино и самим в нем играть. Но никак не можем определиться со сценарием, одним надо про любовь, другим про перестройку, третьим комедию, ну, знаешь, как всегда. Сценарист уже четвертый раз переписывает. Я руковожу этим проектом. Да это не проект, так, развлечение.
Ничего себе развлечение! У меня такое впечатление, что я попала в какое-то другое измерение, где люди говорят со мной знакомыми словами, но совершенно о другом. Они совсем не похожи на меня ни внешне, ни внутренне. Будто я инопланетянка. А у них какая-то своя планета, своя религия, свой менталитет, все какое–то другое. Мудреное, очень богатое и зачем-то экзотично размещенное в декорациях индийской помойки.
– Что-то, бабцы, у вас скучновато, – озвучивает мое кислое выражение лица лысо-волосатый. – А давай в шахматы сыграем, – обращается он ко мне.
– Давай! – уверенно говорю я.
Есть у меня дурацкая черта: всегда и везде выкобениваться, показывая, что я могу и то и это. Как-то стыдно бывает сказать, что я чего-то не могу, не умею или не знаю. За это порой приходится расплачиваться, как в анекдоте: «Вы Рембрандта читали? –«Да!».
– А спорим, что ты мне мат не поставишь, даже если у тебя будут все фигуры, а у меня только две! Любые, какие захочешь оставить!
– Спорим! – также уверенно отвечаю я.
Между прочим, у дедушки в шахматы я всегда выигрывала.
– На желание!
– На желание.
Он принес шахматы. Мои белые, у него я оставила короля и пешку. Я сделала первый ход пешкой, после чего он с победоносной ухмылкой произнес.
– Сдаюсь!
– Что?
– Ничего! Ты мне мат не поставила – значит, я выиграл. С тебя исполнение моего желания.
От изумления и осознания собственного тупоумия у меня открывается рот.
– Вставай на стол, поднимай руки вверх, снимай лифчик, с тебя «кукареку!» – громко произносит он и подает мне руку.
Мне ничего не остается, как принять ее и влезть на стол.
Он ждет, когда я сниму верх от купальника.
Ну надо же было так влипнуть. Ну ничего, у меня красивая грудь – пусть все видят. Договор есть договор.
– Кукареку! – говорю я.
– Громче!
– Кукареку!
Танцующий народ мигом обернулся и заржал. Картина, конечно, смешная. Стоит девушка топлес на пластмассовом столе и кукарекает. Индус в изумлении зарукпоплескал. Я тоже посмеялась бы, если б это была не я. Я слезла со стола и побежала к выходу, стараясь вспомнить, где мое бунгало.
– Подожди! – Рената бежит за мной.
Я бегу прочь от нее, пряча лицо, по нему большими горячими струями текут слезы.
Надо же было так неудачно заплыть! Настоящий Чингисхан никогда не наступает на одну и ту же швабру, а я наступила.
– Не обращай на него внимания, он всегда и над всеми так шутит! – догоняет меня Рената. – На день рождения Марка я вообще танцевала стриптиз прямо на Рублевке, представляешь, прямо перед «Царской охотой». Тоже проспорила ему.
– Кто такой Марк? – из последних сил, я пытаюсь спрятать лицо и отвлечь ее внимание от моих слез.
– Йоркширский терьер Полины! – гордо говорит она. Будто Марк этот – Принц Датский, а не собака.
– Ну и шутки у вас!
– Ты скоро привыкнешь! Пойдем обратно!
– Нет, я домой!
– Ладно, готовься к завтрашнему. Завтра у нас вечеринка века. Карнавал. Чуть-чуть понюхаем.
– Неет, я это дело не приемлю.
– Ну, пойдем, потанцуем! Через пару часов поедем на пати Мамеда, знаешь, как там красиво – пальмы, бассейн , очень много людей. Незабываемо!
– Нет, мне стыдно, я спать!
– До завтра! Не принимай на себя!Сладких снов! – она ласково целует меня в щеку. – Спокойной ночи!
Я побрела к себе. Упала на кровать. Музыка орет так, что аж соломенные стены моей избы трясутся и крыша вот-вот обрушится на меня.
Я лежу, смотрю в соломенный потолок, занавеска на окне, а точнее на дырке в стенке, развевается от морского ветра и дребезжит.
Я не хочу больше оставаться здесь, с этими людьми. Я их не понимаю, и они не понимают меня. Но как отсюда выбраться – ума не приложу
100% романтики
Я иду по палящему солнцу, в купальнике и парео с тяжелейшей сумищей. Ноги в босоножках стерлись до крови моментально. Я несу их в руке. Ступни обжигает горячий песок. Очень хочется пить и выключить злостное солнце. За мной бегут индуски с платками на чисто русском, заучившим его также великолепно как турки в Турции они предлагают мне купить свои платки. Я в бешенстве не зная как от них отвязаться резко поворачиваюсь и кричу на них, тоже исключительно на русском.
- Купи, купи! Я сама продаю! Лучше ты купи дурра инороднная!
Тут женщина со смуглым лицом и наклейкой на месте третьего глаза выдает неожидаемую мной реакцию.
- А что продаешь и почем?
Я оцепенела. Точно. Мне надо что-то продать чтобы как то выжить здесь оставшиеся 9 дней.
Я сняла с пальца золотое кольцо подаренное мамой.
- Вот! И еще цифровой фотоаппарат!
- Скоко?
- 400 долларов!- нагло говорю я. – самый дешевый вариант!
Уж что –что, а продавать я умею.
Я достала фотоаппарат. Новый. Красивый. Мне его Соня подарила на прошлый день рождения
Она оторопела от техники такой шикарной.
- двести!
- В таком деле торг не уместен.
- Триста и пять платков.
- Нет!
- Нет!- говорит она.
Я резко отхожу от нее. Она догоняет.
Сделка состоялась.
Да если ты умеешь продавать ты в любой стране мира будешь чувствовать себя как дома. Даже в помоешной Индии работают законы рыночной экономики.
Получив деньги прямо в долларах. Я совершенно счастливая, зыбыв о горестях предыдущего дня уверенно шагаю по пляжу.
Сколько уже я прошла я не знаю. Но везде слышала одно «нет мест!». Я подхожу к маленькому ресторану у которого пять очень миленьких бунгало. Улыбающийся индус за стойкой бара приветствует меня. Чтобы не тратить последние силы на подход к нему я кричу
- У вас есть места?
Он отрицательно качает головой.
- Горячий сезон!
Черт!
Я обессиленная сажусь на сумку и прикуриваю сигарету. Солнце как большой апельсин уже собирается закатиться за горизонт. Я бездомная но практически богатая, совсем уставшая пытаюсь успокоиться и расслабиться.
Смотрю на песок около меня копошится гусеница она маленькая, такая зелененькая, попала в паутину. Ее настиг злой рог. Также как и меня сейчас. Я решила стать «рукой судьбы», для нее. Я спасла гусеницу, п. Пересадив ее на песок и распутав паутинку палочкой. Но она оказалась на столько глупа, что даже и не подумала поблагодарить высшие силы. Она медленно, неуверенно ползет по песку, так как делать это не привыкла. Гусеницаы, оказывается, так же как и человек, очень форматноые существао, обремененное привычками, она может комфортно ползти только по траве или по дереву, а по песку ей ползти страшно. Хотя какая разница? Но «привычка свыше нам дана, замена счастию она» . Пушкин наше все.
Я опять решила спасти гусеницу и, посадив ее на палочку, подняла высоко, -высоко в небо, на сколько позволяет мой рост, но она опять никак не отреагировала и даже не подумала благодарить меня за такое прекрасное приключение в своей короткой серой жизни. Она привыкла ползать, а благодаря мне она практически летала. Но даже не заметила этого. Тогда я пересадила ее на пальмовую ветку, чтобы создать ей совсем комфортные для жизни условия, тут она быстро поползла, но куда, зачем, для чего и почему?
Непонятно.
Я наблюдаю за ней еще и понимаю, что рука судьбы в моем лице, или гусеничный ангел- хранитель разозлился, от тупизны гусеницы, от ее заурядности, и мне захотелось довести свою судьбоносную роль до конца и убить ее. Вот так вот просто задавить зажигалкой. Я уже подняла ее, чтобы гусеница переродилась в кого- либо более достойного. Но вдруг подумала, что сейчас я смеюсь и убиваю ее, а завтра кому-то там наверху надоест наблюдать за моими бессмысленными поползновениями и рука судьбы так же вознесет надо мной «зажигалку» и также в один миг хладнокровно прикончит меня. Я убрала руку, отвернулась от гусеницы.
Насекомых на земле бесчисленное множество и далеко не у каждого есть «рука судьбы», так же как на Земле бесчисленное множество людей, и все эти люди для кого-то просто НАСЕКОМЫЕ, которым также не хватает рук судьбы. Насекомое «я» сейчас забыта своим ангелом.
Может тоже написать на бумажке все что я хочу и закопать в песок. Как у той девушки, вдруг сбудется. Ну чего я суда поперлась? Ну почему мне дома не сиделось?
Лучше бы к маме съездила в Ильичевск - дешево и сердито.
Как жалко что умные мысли приходят задним числом. Но обходя разложенные грабли можно потерять ценный опыт
- Вам негде жить?- я услышала за спиной приятный, тихий мужской голос. Я обернулась.
- Да,- и лицо мое само расплылось в улыбке.
Рядом со мной стоит стройный, не высокий а как раз как надо, средних габаритов мужчина. Лицо с идеальной смуглой кожей лучезарно и нежно улыбается мне, губы, ярко голубые глаза святятся радостной улыбкой. Короткая стрижка мягких русых волос. Синие шорты идеально подчеркивают спортивный, подтянутый животик и накаченную грудь.
- Как же так получилось что такая девушка как вы осталась без дома?- тихим , заботливым голосом спрашивает он. Перегораживая собой солнце чтобы мне было удобнее с ним разговаривать и на него смотреть.- С мужем, поругались?
- Нет у меня мужа!- заигрываю с ним я.
- Правда?- с нескрываемой радостью спрашивает он.
-Да!
-ХАрАшо!- улыбается он.
- Кому как?
- Простите!- он опускает глаза. Я наблюдаю за ним.
- Я Леня!
Он протягивает мне свою большую ладонь. Я кладу свою руку в его.
-Оля!
Он жмет ее дольше чем принято.
- Вы наверное пить хотите? Устали?
Я положительно киваю и с не прикрытым вожделением смотрю на него как кот в Шрэке.
-Пойдемте!
Я встаю он берет мою сумку. Мы проходим в то кафе где индус сказал мне, что мест нет.
Садимся на плетенные стулья , около такого же плетеного столика. Солнце садиться за горизонт. Его рабочий день на сегодня закончен. Резко темнеет. Но все равно ужасная жара.
Моя усталость постепенно отступает. Вместо нее приходит тихое, спокойное удовлетворение.
- Здесь очень вкусные салаты и еще вам обязательно нужно выпить масалоу.
- Это что?
-Чай с молоком. И махиту без алкоголя она очень вкусная. И еще клубничный сок.
Он заботливо делает для меня заказ. Я достаю из пачки сигарету, он тут же дает прикурить. Продолжая заказывать.
Официант уходит. Леня поворачивается ко мне. Смущенно улыбается и опускает глаза. Очень интересный мужчина на вид лет тридцать пять, а ведет себя как подросток. Ответственно но очень застенчиво.
- Я не буду вас спрашивать почему вы сидели тут одна. Хотя это мне очень интересно. Но не буду. Вы устали. И вообще что тут спрашивать, это карма,- он кладет локти на стол и накланяется на него чтобы быть ближе ко мне. - Наша встреча не случайна!
Я улыбаюсь. Еще никто никогда не называл меня своей судьбой. Еще никто никогда не говорил что наша встреча не случайна. Никто даже об этом не думал. Я была настолько незначительна для них всех.
-Я прилетела сюда как думала к друзьям, а оказалось что к врагам.
- Это уж не важно. Уже все новое!
Официант принес заказ. Я жадно пью коктейль.
- Давайте поступим так, я сейчас соберу вещи и освобожу вам свое бунгало. Вы покушаете спокойно и заселитесь там. А я пойду пока найду себе другое жилье.
-Спасибо огромное! Но я уже обошла пол побережья, и ни где не нашла мест.
- Не волнуйтесь за меня. Я найду. Индия для меня -дом родной. Я здесь 5 лет.
Он встал и медленной, легкой походкой расправив плечи пошел в бунгало. Я смотрю за ним. И после того как он закрыл дверцу домика решаю перекусить. Странно я не ела целый день но аппетита совсем нет . Трубочкой я перебираю мяту со льдом в стакане. Это движение рождает очень приятный, убаюкивающий, шуршащий звук. Морской ветер шумит создавая расслабленную атмосферу. Я сижу задрав ноги на кресло, положив голову на колени и слушаю шум прибоя. Он будто бы хочет мне что-то сказать.
Леня вернулся.
-Ну вот и все можете располагаться! Сейчас скажу чтобы там убрались.
Он подошел к индусу который лениво «втыкает» в море разложившись на кресле -качалке. Он также лениво как качался встает и идет в бунгало. Леня взял мою сумку и понес ее вслед за индусом. Через минуту он вернулся держа в руках два чемодана, а на плече рюкзак. Он подошел ко мне.
- Приятного вам отдыха!
Мне захотелось остановить его. Сказать «Не уходите пожалуйста! Не оставляйте меня». Но я постеснялась сказать это.
- Я найду себе домик и приду к вам!
-Вы вернетесь!- я чуть не подпрыгнула с кресла.
Он снял с плеча рюкзак, поставил его на кожный чемодан, достал из него какую то книжку, с каким то странным изображением на обложке.
- Это моя любимая книжка, подписанная великим мастером! Как благословение мне. Я оставлю ее вам в залог! Как гарантию того что я еще вернусь!
Он протянул книжку мне. Я бережно взяла ее. «Бхагавадгита» гласит название.
- Ну я пошел!- он накидывает на голые плечи пашмину разворачивается и уходит.
Я смотрю ему в след прижав к груди книжку.
Не одна книжка в жизни мне не была так дорога как эта!
Я полистала ее, ничего не поняла. Какая то мудреная философия для умных. Я же очень надеюсь что смогу прожить эту жизнь глупо как говорила Фаин Раневская. И мне хватит ума и внутренних сил не взрослеть и не философствовать. Я положила книгу на стол уговорила себя поесть. Захотела расплатиться но официант сказал что ужин оплачен также как и домик аж на две недели.
Я пошла раскладывать вещи.
Моя новая норка оказалась намного уютней предыдущей. Здесь пол был устелен мягкими разноцветными дорожками. На большой кровати лежит теплое верблюжье одеяло. Над кроватью висит вентилятор и сетчатый балдахин от насекомых. Бамбуковые стены украшает картина с красным закатом. В душевой новая сантехника и милые голубые коврики а главное большое зеркало. У дырки-окна с красивой шторой стоит столик и плетеный стул как в кафе, а рядом икеевская вешалка для одежды прямо как у меня дома.
Я надела свои любимые белые брюки которые всегда нашу на отдыхе, они прекрасно
подчеркивают загар, к ним подобрала красную лайкровую кофту. Причесалась и даже подкрасила брови и ресницы.
Накатала Машке огромную смс- ку с подробным отчетом и легла на кровать. Я лежу и смотрю как шевелиться от морского ветра шторка, как шумит прибой, по крыше бегают обезьяны. Я лежу, прислушиваюсь ко всем этим звукам и понимаю что жду его. Жду Леню. Человека которого совсем не знаю. Человека с которым общалась не больше 10 минут. Я жду его. Волнуюсь. А вдруг он не придет!
И первый раз за полтора года не думаю о Филиппе. Не жду его. А жду того кто появился в моей жизни так неожиданно, так спонтанно и так дружественно.
В дверь стучат.
Я вскакиваю и открываю. На коврике стоит он. Все также блаженно улыбаясь и также как я в красной кофте и белых брюках. Мы смотрим друг на друга и смеемся.
- Погуляем!- он протягивает мне руку я кладу свою руку в его и мы выходим. Мы идем в вдоль пляжа. Из кафе и бунгало доноситься разнообразная музыка. Мы держимся за руки и пинаем пустую бутылку от коллы по очереди.
У нас командная игра , мы вдвоем против бутылки.
- Значит вы здесь пять лет?
-Ты! Ладно? Ты!
-Да, хорошо.
- Ага пять!
- А почему?
Он останавливается.
- А ты посмотри какое небо! Какие звезды! какое море! Какой воздух! Разве все это есть в Москве?
- Нет,- небо действительно восхитительное темно синее, на нем как новогодние огни блестят яркие праздничные звезды.- Но зато в Москве есть много чего другого.
-Например,- смеется он,- карьера, тусовки, суета. Вот и все что там есть. Это все иллюзия. На самом деле этого ничего нет. Все это придумали сами люди, они сами в это верят и сами от этого страдают. А существуют на самом деле только несколько действительно ценных и важных вещей. Да всего три любовь, радость и красота.
Я расстроилась. Раз он так негативно отзывается о Москве значит он всю жизнь собирается провести здесь. В этой стране третьего мира. Где в воздухе пахнет пищей из бистро и марихуаной. Где на пляже какают собаки и валяются пустые бутылки. Где нет телевизоров. Нет дорогих авто, одежды от кутюр. Но почему меня волнуют его жизненные планы? Кто он мне? Кто мы друг другу?
- Но ведь самореализация, самообнародование, суета и есть жизнь?!
- Для многих да, для многих нет! Для тебя скорее всего да!
- С чего ты это решил?
- Ты амбициозная! Очеень!
- Откуда ты знаешь?
- По твоим глазам, по твоему запаху, по твоей улыбке.
- И что еще ты знаешь про меня?
Я даже немного испугалась. И прикурила сигарету.
- То что ты очень хорошая, но разочарованная. Это наверно любовь.
- Да!- киваю я.
Он садиться на песок. Тянет меня за руку чтобы я тоже села.
-Расскажи!
Он вопросительно смотрит на меня. Его глаза отражают искренний неподдельный интерес ко мне, к моему прошлому. Это потрясающе, не один мужчина раньше не интересовался тем что я думаю и чувствую и тем более тем что я думала и чувствовала в прошлом.
Мужчины которые были у меня до Филиппа обычно задавали один и тоже вопрос в разных интерпретациях « кончила? Тебе было хорошо!»
Я всегда отвечала положительно потому что обижать людей нельзя. Зачем? Они же старались.
И тут совсем чужой человек интересуется моими сердечными травмами.
Я сажусь и рассказываю ему все про Филиппа, про наше знакомство, про его отношение ко мне, про звонок его девушки. Леня очень внимательно слушает. Не перебивает, а только задает вопросы. Он так внимателен будто читает захватывающий роман, где главный герой очень похож на него.
- А почему ты сама не поцеловала его?
-Я пугалась?
- А сколько раз в неделю вы встречались? О чем разговаривали? Как он на тебя смотрел?
Леня расспрашивал меня с пристрастием вынимая из моей памяти самые мелкие и незначительные фрагменты воспоминаний.
После того как я рассказала ему про Филиппа он начал расспрашивать меня про мою работу, про ресторан, про посетителей, про то что я чувствую когда стою на сцене.
Мы уже переместились в какой-то ресторан где выступала группа они пели песни Демиса Русоса
- Я сразу понял что ты певица, точнее что занимаешься какой-то деятельностью связанной со сценой.
-Почему?
-Потому что ты очень пластично двигаешься и у тебя яркая ухоженная внешность. И еще у тебя в глазах горит какой-то особенный огонек.
Я даже вытянулась на стуле. Никто раньше не замечал во мне моей деятельности. Точнее на это просто не обращали внимание. Оля и Оля.
Леня прикурил сигарету.
-Ты же не куришь! Вроде?
- А ты куришь и я курю!
- зачем?
-чтобы лучше понимать тебя!
- для того чтобы лучше понимать другого, надо делать все как он? Научи меня читать мысли других!
- Зачем, это очень скучное занятие. Мыслей всего три поесть, поспать, потрахаться. Только последовательность разная и иногда декорации. В общем это не важно. А ты знаешь какую нибудь песню на английском?
-Да, правда только Yesterday!
-Споешь для меня!
-Конечно!
Леня пошел договариваться с музыкантами я буквально вросла в стул. Филипп за год общения не разу даже не просил меня послушать песню хотя я все уши ему про нее прожужжала. А Леня находясь в Индии хочет оценить голос совершенно чужой для него девушки. Мистика!
- Пойдем!
Он подал мне руку и провел к сцене. Народ за столиком подозрительно посмотрел на меня. Среди гостей ресторана, если эту незамысловатую едальню можно так назвать, есть русские , и еще по моему немцы и англичане.
Мужчина весь в дредах который пел песни Дмиса Русоса. Представил меня на английском «Специально для наших гостей. Только сегодня Ольга российская певица»
Я вышла на сцену испытывая двоякие ощущения. С одной стороны я очень стесняюсь такого спонтанного выступления и знаю что по -английски пою на оценку 3. С другой стороны меня переполняет гордость от того как меня представили и от того что Леня сам предложил мне выступить.
Я беру микрофон и начинаю петь. Он стоит напротив меня. Смотрит своими глубокими, глубокими, заботливыми глазами в самую глубину меня, в мою душу, в мое сердце. Его взгляд верит в меня и поддерживает меня. Его глаза – глаза самого благодарного слушателя, для которого нет ничего важнее меня.
Я пою для него. Я не вижу людей вокруг. Я забыла о том где я. Есть только я, он и музыка, музыка, музыка. Говорящая на языке понятным всем. На языке души.
Когда я закончила петь зал зааплодировал. Леня громко закричал «Браво! Браво!»
Помог мне спуститься с маленькой сцены.
-Выпьем что-нибудь за твой потрясающий успех!
-Спасибо но я не пью.
- Я тоже - религия! А ты почему?
-Слежу за собой!
-Ты приняла прибежище в славе и успехе! Ты служишь им и однажды они отблагодарят тебя. А я принял в Будде, сангхе и в общем в счастье всех живых существ.
- Звучит красиво но не понятно.
-Это не важно! Ты наверно устала. Пойдем я провожу тебя спать.
Мне захотелось сказать « Нет. Я не хочу расставаться с тобой!». Но я испугалась это говорить, вдруг он это услышит и тоже испугается. Мужчины ведь боятся когда женщина легко доступна. Они думают «ага, что –то здесь не то!»
В разговорах о моей жизни, моих целях, моих амбициях и мечтаниях мы дошли до бунгало. Я много говорила, он много спрашивал и очень внимательно слушал.
Уже расцвело. Стало прохладно.