Люба-Любушка-Любашка.
Повесть. Часть 13 (всего частей 21).
Шок.
Из-за отравления угарным газом здоровье Владимира явно пошатнулось. После полётов чувствовалась сильная усталость. Причем, с течением времени, симптомы болезни усиливались, понемножку, по чуть-чуть, но с каждым днём всё больше и больше, как будто в песочные часы добавлялись песчинки, делая их всё тяжелее и тяжелее. А с подъёмом на высоту вообще творилось что-то непонятное – начинала сильно кружиться голова. Пришлось обратиться к врачам, но не по месту работы, а в поликлинику по месту жительства по понятным причинам. Как объяснили врачи, угарный газ, попадая в кровь, образует устойчивое соединение с кровяными тельцами, которое мешает гемоглобину переносить кислород. В результате в тканях организма накапливаются токсические «отходы», медленно отравляющие организм и в то же самое время, он испытывает кислородный недостаток. Всё это и приводит к головокружениям на высоте, ибо там и так весовой процент кислорода меньше, чем на земле. Конечно, угарный газ со времен будет удалён организмом из крови, но этот период будет длиться более десяти лет. Кроме того, периодически, он будет высвобождаться более крупными порциями, что равноценно, если впрыснуть в кровь человека определённую порцию яда, не смертельную, конечно, но достаточно чувствительную. Так прошло несколько лет. И вот однажды, на очередной годовой медкомиссии он не смог пройти одну процедуру под названием «Ортостатика». Всё до удивления просто – пилот должен простоять полчаса без движений. И всего то! Владимир простоял без проблем и чувствовал при этом себя вполне прилично. Но приборы не обманешь. Его артериальное давление при этом поднималось выше допустимых пределов. Его послали в стационар – там всё повторилось и, как это ни печально – списали с лётной работы по состоянию здоровья. Но с оговоркой – через один год, после прохождения медицинской комиссии, возможно восстановление на лётной работе. Это была трагедия. Что делать? Где найти работу и по какой специальности? По закону, пилоту, списанному по состоянию здоровья авиапредприятие должно предоставить работу с окладом не ниже прежнего. Отдел кадров долго ломал себе голову над этим вопросом. «Вот, у нас в базе ЭРТОС большая нехватка радиотехников. И оклады там большие, не меньше чем у вас до списания был. Но там работа очень специфичная – радиоспециалисты требуются, а Вы, наверное, в радио не бум-бум?» - сетовала работница отдела кадров. «Да, вообще-то, я радиолюбитель» - без особого энтузиазма в голосе сообщил Владимир. «Во – обрадовалась собеседница – значит, туда Вам и дорога!». Через пятнадцать минут Владимир уже сидел в кабинете начальника БЭРТОС. «У нас сильная нехватка радиотехников – сообщил начальник – поэтому сейчас езжай домой, отдыхай, а к вечеру выйдешь работать в ночь. За день я все необходимые документы оформлю!». Владимир удивился, но последовал указанному. И в эту самую первую ночь в новой должности произошла поломка аппаратуры громкоговорящей связи на коммерческом складе. На улице темень, хоть глаз выколи. Где этот самый коммерческий склад искать? Владимир шел по ночному аэропорту от одного святящегося окна до другого. Наконец, путём «опроса местного населения» нашел этот самый злополучный коммерческий склад. Путём того же самого метода - опроса сотрудников склада, знакомых Владимиру ещё по прежней работе, он нашел и тот аппарат, который сломался. Они же объяснили ему и то, как этот аппарат должен работать. Как оказалось, днём в этом помещении белили потолок, и извёстка попала внутрь корпуса, разъев пару электролитических конденсаторов. Отсоединив блок, Владимир забрал его с собой и уже «на месте» заменил неисправные конденсаторы. Связь была восстановлена. Когда утром об этом узнал Володин начальник, то уже он был удивлён этим – «Значит, ты точно на своей должности находишься!» - подытожил он. Владимир довольный после первой в его жизни рабочей ночи отправился домой. Любы дома не было – она работала в детском садике. К вечеру разыгрался сильный буран. Семь, восемь, девять часов вечера, а Любаши всё нет. Он позвонил к ней на работу. «Я сегодня не приду домой ночевать!» - заявила она. «Почему? – спросил Владимир – из-за бурана? Я сейчас за тобой приеду!». «Нет, не надо! Я от тебя ухожу!» – каким-то чужим, почти официальным голосом, заявила Любаша. «Это шутка?» - поинтересовался он. «Да какая там шутка, я серьёзно!»- прозвучало в ответ, и она положила трубку. Как будто откуда-то потянуло холодом! Стало, почему-то тревожно. Владимир, теряясь в догадках и путаясь в сомнениях, по быстрому оделся и отправился к ней на работу, так ничего толком и, не поняв из телефонного разговора. На улице бушевал буран такой силы, что машины ехали со скоростью медленно идущего человека, а порою вообще надолго останавливаясь. Некоторые из них стояли поперёк дороги. Автобусов вообще не было видно, поэтому Владимир пошел пешком. С большим трудом добрался до детского садика. «Я от тебя ухожу!» - безапелляционно заявила Любаша, посмотрев на него какими-то чужими, леденящими душу, глазами. «Почему?» - с тревогой в голосе спросил Владимир, всё ещё не веря в происходящее. «У Юриного отца умерла жена. Мы решили с ним сойтись!» - прояснила ситуацию Любаша. «А как же я? Разве ты меня уже не любишь? А как же наши дети?» - не унимался Владимир. «Он – моя первая любовь! Он – моя судьба! Я его очень сильно люблю! А дети … у него ребёнок свой, у меня Татьяна ... тоже своя, а Юрий у нас общий! А если что – ещё нарожаем, … и такие же милые будут! Мы так решили!» - ответила Любаша. «А как же я? Ведь я тебя очень сильно люблю! За что же ты меня так, любимая? Что я не так сделал? Чем я тебя обидел?» - не унимался Владимир, всё ещё не в силах осмыслить происходящее. «Не в тебе дело! – сказала Люба – будь мужчиной, иди домой! Прощай! Если любишь – ты должен меня понять!». Перед ним захлопнулась дверь. Ошарашенный таким разговором, он долго ещё стоял возле закрытой двери. «Почему? За что? Что теперь делать? Как же теперь без неё жить? А как же наши дети – что теперь будет с ними? Почему она решила за них двоих всё одна? Почему тайно – сама? Ведь она говорила, что очень любит, когда так страстно целовала его! Почему, как раньше, не посоветовалась с ним? Чёрт, о чём я думаю – ведь разве же в таких делах советуются? Как же теперь быть?» - пулемётной очередью неслись мысли в его голове. Немного постояв, он всё же взял себя в руки: «Так, так, так!!! Мужик я всё же или нет? Расхлюпался! А ну-ка, поехали-ка домой, мил дружок!» - мысленно приказал он сам себе – там всё спокойно обдумаем, всё оценим, взвесим и решим – что же дальше делать! А то так сгоряча можно и дров наломать, а у нас всё же дети!». Приехав, домой, он стал думать над случившимся. Как же так? Ведь говорила, что любит и жить без него не может! И ведь говорила искренне – Владимир это видел по её глазам, а, главное, чувствовал – мужчину трудно в этом обмануть. Так почему же? Вроде и не обижал ни её саму, ни её сына. Ну, были небольшие размолвки, но это так – шалости. О разводе раньше и речи даже не заходило! Что же он делал не так? И как надо поступать в таком положении сейчас? Как жаль, что этому в школе не учили. Вот чему бы надо учить в первую очередь – как бы это сейчас пригодилось! Попал в такую жизненную передрягу, а как правильно поступить в этом случае и не знаешь то! Постепенно появилась злость на Любашу. И как-то незаметно, она переросла в лютую ненависть. Ведь это - самое что ни на есть низменное предательство! Стоп – она сказала, что тот, к кому уходит, её первая любовь. Стоп! Вот, кажется, где собака зарыта! Любовь – это страшная сила. А первая – тем более! Ведь если я её так сильно люблю, значит и она … его!!! Любовь – вот причина! Но ведь и мне она тоже говорила, что любит! Так что же теперь делать. А ничего не делать – пришло неожиданное решение. Ничего! Надо дать ей время. Пусть сама разберётся во всём. Ей, наверное, сейчас ещё тяжелее, чем мне. И своими действиями, я буду только мешать ей – ещё больше оттолкну её от себя. Правильно – нужно … ничего не делать! Нужно ждать!
Так, в горьких и досадных размышлениях, прошло три дня. Три неимоверно долгих дня! И вот, на четвёртый день, - звонок в дверь. На пороге стоит стройный мужчина, за его спиной Любаша с опущенными в пол глазами, Юрий, Татьяна. «Ой, пап, как я по тебе соскучилась!» - первой подбежала Татьяна и, протянув к нему свои ручонки, крепко обняла за шею. «Василий - представился Любашин спутник - мне надо с Вами поговорить!». Первым желанием Владимира было – выгнать его из дома. Но он взял себя в руки: «Входите!». Мужчина снял пальто, разулся, прошел в зал и, вытащив из кармана бутылку водки, поставил её на стол. Любаша увела детей в спальню и прикрыла за собой дверь, оставшись с ними. Владимир достал из серванта рюмки. Василий налил их до краёв, затем поднял рюмку, наклонил её к Владимиру, чтобы чокнуться, всем своим видом предлагая ему последовать его примеру. «Извини, не пью … мне скоро идти на работу!» - отклонил предложение Владимир, даже не дотронувшись до рюмки. Василий опрокинул в рот свою рюмку: «Разговор пойдёт о Любе!». «Говори!» - сухо предложил Владимир. Василий помолчал, надолго задумавшись, решая с чего лучше начать. «Короче – очень коротко выразил он свою мысль – пусть лучше она изменяет тебе, чем мне! Я ухожу и больше в вашей жизни не появлюсь!». После этого «спича» он зашёл на несколько секунд в спальню, громко, очевидно для того, чтобы и Владимир услышал, сказал Любаше: «Прощай!» - и быстро удалился из квартиры. Владимир зашел в спальню – Люба лежала на кровати и плакала. Танюшка гладила её по голове, утешая: «Не плачь, мамочка!». Юрий сидел спокойно – на лице полное непонимание происходящего. Владимир подошел к Любаше. «Он не любит меня!» - сквозь слёзы прохныкала она. Владимир ничего не сказал на это – он молча удалился в залу, прикрыв за собой дверь. А через пару часов, не проронив за это время ни слова, ушел на работу.
Он был очень зол на Любашу, очень! Но, в то же самое время, и очень любил её. А ещё любил своих детишек – ведь она же их родная мама. Какое-то странное раздвоенное чувство испытывал он в этот момент, любовь и ненависть одновременно! Долго он думал впоследствии над этим, и пришел к выводу, что некоторые вещи в жизни никогда нельзя делать ни по каким причинам и ни под какими предлогами, ибо ничем их потом оправдать нельзя – даже любовью. И одной из этих «вещей» была – измена. Говорят, что если сильно любишь, то можно всё простить. Можно! Но что-то в душе всё же остаётся на всю жизнь. Как будто – рана. Причем, незаживающая со временем. Нет–нет, да и закровоточит не к месту! Как будто тебя резали «по живому», как будто от тебя оторвали часть твоего тела, а назад уже не пришьёшь, а его так не хватает порой! Как будто образовалась какая-то невидимая стена между Любой и Владимиром. Как будто стало что-то мешать, как будто пробежала чёрная кошка. И неправду говорят некоторые гулящие супруги, что измена часто служит укреплению семейных отношений, заставляя любовь с новой силой разгораться между супругами. Неправда! Отговорки всё это! Попытки обелить, оправдать свою измену! Рана, нанесённая неверностью, остаётся в душе навсегда. И после этого ты хоть тысячу раз подряд повтори «Я люблю тебя»» - эта тысяча слов не сможет перевесить одного – «Измена!». Никогда!
Владимир с Любашей почти месяц не разговаривали друг с другом. Ну, почти – так … дежурные фразы – необходимый минимум для общения. И только детишки смогли их как-то снова сблизить. Первое время через детишек, в основном, и происходило их общение – иди папе скажи, чтобы шел есть, иди маме передай, чтобы пришила пуговицу – и тому подобное. Дети даже с удовольствием исполняли их просьбы. Потом всё понемногу как-то наладилось, но всё равно – что-то неприятное, почти неуловимое, всё же осталось на всю оставшуюся жизнь. Любаша иногда замыкалась в себе, надолго задумывалась, а бывало, пряча от других глаза, и плакала.
Рубцов В.П. UN7BV. Казахстан. Астана.
Продолжение следует.