Цветы на камнях. Пролог. Начало Особого периода 1

 
26 июня 201..  г. Международный аэропорт Тбилиси. 06:20


  В связи с очередной отменой самолетов в Москву, Дортмунд и Берлин, секторы ожидания аэропорта были полны людей. Уже второе за неделю изменение рейсов порядком накалило атмосферу среди пассажиров. Одни люди судорожно кидались к кассам, чтобы узнать о возможности лететь транзитным рейсом через Киев, Вильнюс или  Стамбул. Другие обреченно сгрудились у своих чемоданов и сумок, и с надеждой гипнотизировали центральное табло аэропорта, на котором сменялись названия иностранных городов. Ждали у моря погоды. Кто-то взмахивал в сердцах руками, выпускал в воздух долгую нецензурную тираду и уходил восвояси.
  Только что на английском и грузинском языке приятный женский голос объявил о прибытии нью-йоркского самолета. А некоторое время спустя, в зале появилась группа спортсменов, прибывших этим бортом. Здоровенные парни в спортивных костюмах с гордой надписью «USA», устало улыбаясь, шагали на выход.
От группы американских спортсменов отделился пожилой усатый темнокожий человечек, - видимо, администратор, или кто-то из технического персонала. Он резво так подбежал к встречающему их господину, - мужчине европейской внешности в строгом деловом костюме с табличкой в руках. Поздоровались, обменялись парой слов, затем темнокожий администратор махнул рукой своим подопечным, - дескать, давайте сюда.
  - Кто это прилетел? – спросил один пассажир, ожидающий своего самолета, своего соседа.
  - Ты что не знаешь?! – удивился тот. – Сборная Америки по регби! Наши с ними завтра на Кубок играют!
  - А мне откуда знать-то? Я спортом не интересуюсь – зевнул первый.
  Кто-то из местных жителей подбежал к заморским спортсменам и попытался завести беседу, оживленно жестикулируя руками. Те лишь улыбались и качали головой «No, thank you!.. Coach… Regime!..»
  У аэропорта регбистов поджидали два автобуса «Neoplan». Американцы грузили тяжелые спортивные сумки и баулы в багажное отделение машин, смеялись, даже сфотографировались на фоне автобуса. И внимательный наблюдатель заметил бы, что от общей группы спортсменов и руководителей отделилось человек двадцать во главе с лысым низкорослым тренером, которые торопливо сели во второй автобус и зашторили окна...


27 июня. Военная база США, 40 километров к северо-западу от Тбилиси. 10:10


  У полковника Ричардса с самого утра было плохое настроение. Испортили его полковнику дважды: первый раз вчера вечером, когда сообщили ему, что в составе его полка будет действовать чужое подразделение, которое курируется самим вице-президентом. А ему, Ричардсу, об этом изволили сообщить уже задолго после подписания официального приказа.  Второй раз сегодня утром, когда у КПП базы его машину окружила толпа местных жителей с плакатами и лозунгами на грузинском и русском языках. «Требуем мира!», «Иностранные военные – вон!», «Не хотим новой войны!», «НАТО-ВОН!» - вот самые мягкие и корректные их призывы.
  На базе царило оживление. Только что совершил посадку военно-транспортный самолет, уже третий за сегодняшний день. Ожидалось еще двенадцать. Военнослужащие и гражданские торопливо сновали по территории, что-то разгружали, раскладывали, развозили и разносили, прокладывали кабели связи, куда-то звонили, принимали и рассылали распоряжения. В воздухе постоянно находились истребители. Они патрулировали данный район, имея четкий приказ – не пропускать в него ни один летательный аппарат без специального разрешения. На взлетке у ангаров денно и нощно проверяли и приводили в порядок другие машины, - истребители и фронтовые бомбардировщики, прибывшие из Ирака, Ирана и Турции. Нескончаемым потоком тянулись к ангарам заправщики. Как известно, последние несколько месяцев с новой силой разгорался непогасший конфликт между Грузией, недавно ставшей членом НАТО, и непризнанными северными республиками, традиционно поддерживаемыми Россией. И, вот на этот раз, Вашингтон не собирался оставаться сторонним наблюдателем.
Ричардс вышел из машины, остановившейся возле штабного пятиэтажного здания из светлого кирпича. Теплый, влажный ветер дохнул ему в лицо, не освежая, а еще больше изнуряя. 
  Сегодня будет жарко.
  Полковник поднялся на пятый этаж, выругавшись про себя из-за неисправности лифта. Здесь тоже было душно, хотя кондиционеры работали на полую мощность. В штабе кипела работа с той же интенсивностью, как и на аэродроме. Люди сновали туда-сюда, иногда даже бегом, от одного кабинета к другому. В воздухе повисло ожидание какого-то невиданного доселе дела, которое перевернет весь мир. Но почувствовать его могли лишь самые осведомленные.
  Проходя по коридору, он увидел большую группу грузинских офицеров, что-то яростно обсуждавших между собой. Смуглые, загорелые мужчины в натовской униформе, при виде полковника американской армии внезапно замолчали, встали, вытянувшись в струнку, как салаги-первогодки перед сержантом. Ричардс, не удостоив их и взглядом, прошел дальше, в самый крайний по счету кабинет.
  Миловидная темнокожая секретарша в гражданском платье попросила его «подождать минуточку». Затем взяла из шкафа здоровенную папку, беспрепятственно зашла в кабинет «Главного», откуда слышались мужские голоса. Спустя минуту секретарша вышла, и вслед за ней вышел человек в форме со знаками отличия second lieutenant, но без нашивок и шевронов. Секретарша окрикнула его:
  - Лейтенант Би, это просили передать вам.
  Ричардсу этот «лейтенант Би» показался каким-то странным. Он был ростом ниже среднего, но крепкого телосложения. На правой руке его была надета трехпалая перчатка, подобно тем, что используют профессиональные игроки в биллиард. Из генеральского кабинета он вышел в головном уборе, - берете серого цвета, - который, видимо, он и не думал снимать даже в присутствии начальства. Голова его была гладко выбрита. Он все-таки соизволил заметить сидящего передним полковника и, как будто нехотя, козырнул ему. Это возмутило старого вояку:
  - Лейтенант, вас где так учили приветствовать старшего по званию, черт побери?!
  - Извините, сэр, - глухим голосом ответил младший офицер. – Второй лейтенант Би, сэр. Спешу, сэр… - Не дожидаясь ответа побагровевшего от гнева полковника, он повернулся к секретарше, взял бумажный конверт и направился к двери. Выражение его лица на протяжении всего этого времени не менялось, выражая полное равнодушие ко всему.
  - Из какого вы подразделения?! – рявкнул  Ричардс.
  - Вам все объяснят, сэр, - Лейтенант указал рукой на полуоткрытую дверь кабинета и спокойно вышел.
  - Какого хрена?! Это что еще за чертово отродье?! – спросил Ричардс секретаршу, которая наблюдала за всем происходящим, открыв рот.
  - Не могу знать, сэр, - пожала она плечиками в ответ. На столе загорелась лампочка. Девушка взяла телефонную трубку:
  - Вы можете войти, господин полковник…

  …- Но кто это такие, сэр?! Почему меня ставят перед фактом через неделю после подписания приказа?! Уже после того, как эти бойцы прибыли на базу?! Мы даже ничего не знаем о них! И это в условиях интенсивной подготовки к особому периоду действий! – продолжал кипятиться полковник Ричардс.
  - Вы знаете, полковник, я задал тот же вопрос, - отвечал ему человек в генеральском мундире. – Знаете, что мне ответили? «Позвоните в Капитолий, вам все разъяснят». Сами понимаете, звонить я никуда не стал. Даже мне в этом деле отведена роль просто координатора. Могу только сказать, что это взвод специального назначения и особой секретности. Прибыл сюда для «обкатки» в боевых условиях. Курирует их человек из Белого Дома, который будет постоянно докладывать об их действия вице-президенту. Меня заверили, что погоды нам эти ребята не испортят, даже наоборот, - мы еще будем благодарны. А теперь к делу…

  Следующие сутки были особенно напряженными. В Абхазии уже неделю была слышна стрельба. Высаженные накануне в горных ущельях диверсанты обстреливали села. Начались атаки и на Цхинвали. Все повторялось. Счет жертв шел уже на десятки. Грузинские военные, при поддержке американских союзников, уже не скрывая своих реваншистских намерений, концентрировали у рубежей непризнанных республик тяжелую военную технику. В ответ на это в Сухуми и Цхинвали привычно грохотали траками российские танки и бронетранспортеры. Но, если Россия рассчитывала на повторный триумфальный марш по Грузии, как в 2008-м году, то в кулуарах западных столиц на этот счет было особое мнение. Диалогом между Москвой и Тбилиси на международном уровне уже давно и не пахло. Ни многочисленные заседания СБ ООН, ни усилия посредников не могли затормозить новый конфликт. Если раньше не шла на уступки Россия, то теперь договариваться не хотела Грузия, чуя за собой поддержку Вашингтона.
  Вечером 27 июня грузинская бронетехника при поддержке авиации перешла в наступление на Сухуми. Спустя час того же дня десять грузинских самолетов подвергли бомбардировке Цхинвали. Над Грузией вновь появились российские самолеты. Над Сухуми было сбито три грузинских самолета, над Цхинвали два. Русские обошлись без потерь. Кроме того, российские штурмовики обстреляли колонны грузинской бронетехники в Абхазии. Начало было, как в 2008 году.
  На следующее утро президент США выступил с гневным осуждением «разрушительного, бесцеремонного вторжения Москвы в маленькую, мирную азиатскую республику». На этот раз сочувствующих России не было: Европа, Азия, Америка склоняли на все лады «русских палачей», призывая положить конец «бесцеремонным имперским амбициям Москвы». В самой Грузии проводились демонстрации с призывами к войне. Под жгучим кавказским солнцем молодые разгоряченные люди на улицах грузинских городов жгли российские флаги.  По грузинским каналам «Рустави» целый день крутили запись «бомбежки русскими варварами мирных грузинских сел», звучали призывы отомстить за старые обиды. Грузия с энтузиазмом погрузилась в военную истерию. Над площадями Тбилиси реяли грузинские и американские флаги. Урок прошлой осетинской кампании был забыт начисто. Здания, где была хоть одна надпись, хоть одна вывеска на русском языке, подвергались разгрому.
  К исходу 28 июня «Рустави» сообщило о несчастном селении на севере страны, чьи жители были «зверски истреблены русскими коммандос». Камера оператора демонстрировала дымящиеся руины на месте мирного села, трупы женщин и стариков. Грузинский президент к тому времени уже выступила в Брюсселе с официальным заявлением об агрессии России, прося помощи у партнеров по НАТО. Польша, Прибалтийские страны, Турция, Украина, Молдавия заявили о том, что не будут препятствовать отправке добровольцев на помощь Грузии.
В детском кукольном театре в Тбилиси был популярен спектакль, где безобразный бурый медведь нападает на маленьких детей, но убегает при появлении смелого всадника. Неуклюже шевелил лапами страшный медведь, ловко взмахивал саблей грузинский витязь. А на фоне черного занавеса в темноте реяли искусные пальцы кукловода…


28 июня. 40 километров до границы Республики Южная Осетия. 18.30.


  На бетонной площадке готовился к взлету вертолет. Старый «Ми-8», оставшийся в Грузии еще с советских времен, терпеливо ждал своих пассажиров. Вертолет был покрашен в темно-зеленый цвет, а на его корпус были нанесены красные звезды – опознавательный знак ВВС России. Хотя пилоты в кабине сидели американские. Площадка была оцеплена американскими морскими пехотинцами, переодетыми в форму Национальной гвардии Грузии.
  Полковник Ричардс ожидал «прикомандированных», готовых ко второму заданию. С первым, - ликвидацией грузинского села под видом российских спецназовцев, - они справились блестяще. Увидев их в действии, старый полковник был вынужден признать, что эти ребята – мастера своего дела.
  Рядом с ним стоял низенький, невзрачный человечек в черном костюме – мистер Злински. Самая заурядная внешность мелкого американского клерка скрывала большую шишку из Пентагона. Мистер Злински нервничал, поэтому непрестанно курил. За полчаса он выкурил, наверное, полпачки сигарет. Разбросанные им окурки носились по бетону, подгоняемые сильным ветром.
  Солнце уже клонилось к горизонту. Ветер беспокойно шумел в листве деревьев. Верхушки дальних гор на горизонте искрились золотом, подсвеченные солнцем.
  Тем временем, их «подопечные» уже появились на этом импровизированном аэродроме. Двадцать высоких, могучих бойцов в полном оснащении, шагали к площадке. Нога в ногу, шаг в шаг. Поравнявшись со старшими офицерами, они остановились, выстроившись в шеренгу.
Грудь и живот каждого солдата защищало некоторое подобие массивного, но очень легкого бронежилета, как у космических десантников в фантастических фильмах. Броня отливала зелеными бликами, но могла, как шкура хамелеона, принимать любые цвета. Брюшная секция «доспехов» под небольшим углом выпячивалась вперед. На ней были клапаны, в которых фиксировались запасные магазины к оружию. Такие же клапаны были и на груди каждого бойца. Вооружение бойцов – автоматическая спецназовская винтовка Mk.17 SCAR-H, оснащенная инфракрасным и оптическим прицелом, а также подствольным гранатометом. Каждый спецназовец имел бесшумный пистолет и два ножа. Все необходимое для автономного существования находилось в небольших металлических ранцах за спиной. Шлем с забралом из затемненного стекла защищал голову бойца. На спине и на шлеме каждого из них был нанесен порядковый номер – от двух до двадцати. Номер «первый» принадлежал командиру группы. Как у игроков спортивной команды.
  - Ваши люди готовы? – спросил Злински у лейтенанта.
  - Так точно, сэр.
  - Есть ли у вас какие-то пожелания, требования?
  - Никак нет, сэр.
  - Тогда возьмите это. – Злински передал командиру группы маленькую карту памяти для компьютера. – Активируете ее в вертолете. Желаю вам успеха.
  - Спасибо, сэр. – Командир взял карту, поместил ее в клапан на локте. Затем повернулся к бойцам. Повинуясь его беззвучной команде, солдаты синхронно повернулись лицом к вертолету, перестроившись в колонну по двое.
  - Да уж, выучка у них на высоте, - кивнул головой полковник Ричардс. – Хотел бы я, чтобы все мои парни были такими же.
  - Выучка у них в крови, полковник – усмехнулся Злински, вытаскивая из кармана очередную сигарету.
  Вертолет с бойцами, тем временем, поднялся в воздух и взял курс на север.