.
Друзья в шутку называют меня Олигархом.
Хотя таковым себя не считаю.
Я, как и тысячи других, обычный бизнесмен, выросший в неласковых условиях своей страны, обладающий хорошей стрессоустойчивостью и пониманием Момента.
А остальное, как говаривал Аристотель Онасис: «Трудно наживал только первые сто тысяч…»- т.е. первичный капитал.
А у меня всё в деле, так что самолет покупать не планирую...
- Почему вы не покупаете машину? – спрашивают у мужика.
- Ну, у меня на это есть двадцать причин…
- Какие?
- 1-я – нет денег…
- Остальные 19 причин можете не рассказывать!
Занимаясь бизнесом, я частенько устаю до чертиков, и один из способов снять напряжение – поиграть в большой теннис или поехать порыбачить. С теннисом - нет проблем, возле моего офиса корты. А с рыбалкой - сложнее, трудно выкроить время. Попробовал я экзотическую рыбалку по совету моего товарища, мотающегося по всему миру на кораблях и вертолетах в поисках приключений в ловле экзотической рыбы: то тунцов, то акул; то в Норвежском, то в Японском морях; то в Китае, то в Монголии, где он поймал второго в мире по величине тайменя, и даже официально зарегистрировал свое достижение… Огорчался потом, что пару сантиметров не хватило до рекорда…
Не то!
Да и рекорды меня не прельщают…
Говоря словами поэта-киевлянина Павла Когана:
............................Я с детства не любил овал,
............................я с детства угол рисовал!
Кроме того, у меня есть: семья и бизнес, отнимающие массу времени…
Но не хлебом единым!
По жизни мне дорого общение с моими старинными друзьями, дружбу с которыми я сохранил на протяжении почти 40-ка лет, и терять ее не собираюсь, в отличие от других, всё измеряющих ватерлинией кошелька! Да, говорят, что нет незаменимых людей, но я, соглашаясь, добавляю:
- Но есть незаменимые отношения! - И это мое кредо.
А где, как не на рыбалке, можно тесно пообщаешься с друзьями и в очередной раз ощутить радость взаимопонимания? С супругой у меня тут полное согласие и симметрия взглядов. Но не всем так везет. Слышал я байку одного знакомого рыбака, которого не отпускала любящая невеста:
- Только со мной поедешь.
Ну, он ее и взял в первую брачную ночь специально на такую осеннюю рыбалку, где она попала под дождь, сырость и холод, перемерзла там, как собака, и рявкнула, в конце концов:
- Всё! Можешь ездить без меня на свою рыбалку, гусь - свинье не товарищ! Я не сумасшедшая!
Что тому мужику и требовалось доказать!
Да-а-а-а… В молодости было больше времени на рыбалку…
Тогда всё выглядело романтичнее и проще. Нас устраивали: палатка из зеленого дубового совкового брезента, стоящего колом и сохраняющего предыдущую форму даже без оного внутри; национальная одежда молодого строителя коммунизма – фуфайки… Да и снасти у нас были нехитрые: от бамбуковых простецких удочек до самодельных спиннингов; лодка казанка с лучшим двигателем родного машиностроения тех времен - «Вихрь», вихрем мчавшая нас к песчаной янтарной косе на Днепре. Там мы ставили палатки лагерем, и падали в объятия матушки-природы, которая дарила тихие благостные зорьки и душевную благодать в храме под бездонным голубым куполом. Ну, а вечером – гитара и задушевные песни с друзьями; охлажденная в черненном ночном серебре реки – водочка под хрустящий огурчик, душистая уха в закопченном казанке с потрескивающего ночного костерка, тушенка с разваристой молодой картошкой и укропчиком; ночное небо, усыпанное звездной пылью заезженного тракта седого Млечного Пути, ведущего в бесконечность миров, и многочисленные истории о рыбацких удачах… Даже в палатку не хотелось заползать, спалось у костра на расстеленном спальнике, как младенцу…так мы частенько и засыпали. Только под утро, продрогнув от росы, заползали в палатки, чтобы в обнимку с тишиной подремать еще немного перед зорькой, когда на ресницах дрожит открытие мира…
И сейчас, приехав летом из очередной деловой поездки, я с удовольствием бросаю всё на пару-тройку дней и присоединяюсь к моим друзьям рыбакам, то ли стоящих лагерем на Днепре, то ли еду к ним на их базу в Бодровке. Что-то дрожит в моей душе, какая-то потаенная струна звучит до мягкого кома в горле, когда чую запах ивняка у реки или смолы ельника в лесу, веет прохладой мяты зеленой воды древнего Днепра, чувствую мягкую бархатную ладошку солнца, гладящего нежно по лицу утром; слышу шелест крон берез и вижу золотые столбы сосен на песчаных дюнах косе; смотрю в родные лица моих друзей, пусть и постаревшие, но обретшие свои непередаваемые колоритные типажи, хранящие в себе все те же молодые души, привычки, ухватки и манеру говорить…
А как прекрасен Днепр зимой!
Тишина стоит неимоверная, но не такая, от которой звенит в ушах, а такая, что слышишь всем телом эту благодать, растворяясь в ней жарким паром дыхания… О такой тишине философски сказал скиталец-герой Кевин Костнер в моем любимом кинофильме «Водный Мир»:
- Тишину надо уметь слушать!
Нетронутым серебром лежат берега, поскрипывает снег под ногами, красавицы березы стоят, укутавшись в меха и серебряный иней, а по небу неспешно катится желтое колесо колесницы Ярила…В такие минуты говорить хочется только шепотом!
Хорошо об этом сказал в своих стихах мой старинный знакомый Юджин:
............................Согрей березку, если сможешь…
............................отдай красавице тепло,
............................тепло всегда душе дороже,
............................она потом отдаст его…
............................Согрей теплом дыханья пальцы,
............................и проседь растопи ветвей,
............................и чувства, неба постояльцы
............................на облаках ее кудрей
............................спать не дадут душе твоей…
............................Уронит синь небесного покрова,
............................на пыль дорог святая Русь…
............................Сомкнутся руки встречи снова…
............................Ты ж, уходя, сказал: «Вернусь!»
............................Ждала твоя березка дома,
............................шепнув в ответ тебе: «дождусь…»
............................Перекрестясь перед иконой,
............................я в пояс дому поклонюсь…
............................Пусть много истин есть посконных,
............................но я к одной такой стремлюсь!
Впервые прочитав эти строки, я с удивлением читал свои мысли… Да, иногда только стихами можно высказать то, что, порой, трудно описать простой речью.
Но все мы в душе поэты, и потому понимаем друг друга!
……………………………………….
Когда я впервые женился в 80-е, то с удивлением узнал, что мой тесть, занимающий в то время высокий пост в одном из творческих союзов, тоже заядлый рыбак. И даже охотник. Тогда он имел возможность пользоваться всеми положенными ему льготами соцреализма для творческого вдохновения. Во время повальных дефицитов даже снасти у него были фирменные: ружья Зингер, оптика немецкая, спиннинги японские…
И какой же это творческий деятель-мудозвон ему посоветовал?
- Ну-у-у-у-у, если вы охотник… Да вам просто надо в Коробовку! Уток там - немереное количество!
Вот так и случилось, что тесть предложил поехать с ним на базу отдыха союза . Это был 1982 год, как я помню… Собрались мы быстро, забрали жен, сели в супер-кары того времени - «жигули», и поехали в середине августа в Коробовку за Канев.
Взяли счастливое число - аж семь рюкзаков, куда утрамбовали: палатки, спальники, продовольствие, рыбацкие снасти, боезапас к ружьям, экипировку, и немерено огненной воды – куда без нее, родимой!
Нда-с, семь огромных рюкзаков!
Приезжаем к двум часам дня на базу и тестю шлея под хвост: немедленно на дело… Жён – на фазенду, на кухню, а тесть тащит меня за рукав рвущимся на волю волкодавом…
А места все незнакомые, на базе мы первый раз… Карты нет, GPS - тем более, в те-то времена…
Куда идти и где рыбачить?
Вышли на берег…
Мне бы отдохнуть с дороги и завтра на рыбалку, а тестю - поохотиться и сейчас же:
- Хочу на утку…
Я-то, охотник - никакой… Раз десять пульнул из ружья, да и то – больше по консервным банкам…
Ну, а тесть - охотник с виду весь крутой… Защитный костюм цвета хаки, весь в кармашках; диковинный тогда фирменный блейзер на голове «Нью-Йорк Айлендерс»; безумно дорогая и дефицитная зависть всех охотников – трехстволка Зингер вертикалка… с мелкашкой внизу…
Вот мы и приехали… А дальше куда? На берегу никого. Пошли вдоль берега и я, ни с того, ни сего, рассказал тестю историю потерпевшего кораблекрушение. С чего бы это?
Грузовой парусник во время шторма сел на рифы возле необитаемого острова. Вся команда погибла, спаслись лишь один матрос и коза, чудом доплыв до острова. Через десять лет в бухту острова для очистки корпуса от наросших водорослей и ракушек, пополнения провианта и припасов пресной воды, зашел китобой. На берег высадилась группа матросов. Когда они набирали воду, к ним из кустов вышел 10-летний мальчуган.
- Мальчик, ты откуда тут взялся? – удивились моряки.
- Я –ме-е-е-е-естный – проблеял мальчик в ответ.
Так как никакой живой души на берегу нам не попалось, мы, идя на запах перегара, поймали беззаботного аборигена за морщинистое коричневое щупальце на чекушку:
- Где тут у вас места для охоты?
- Видите во-о-он там, на том берегу, белый домик? – непоеной собакой, выхватив бутылку из рук, пролаяла довольная синюшная морда бультерьера…
Всматриваемся до боли в глазах, что-то не очень видно, берем цейссовский бинокль и видим вдалеке какую-то белую хибару:
- Ага.
- Вот, если на «лёт» – вам туда!
- А если по прямой, какое туда расстояние?
Абориген, напряг свою думалку, почесал последнюю прямую извилину между ягодиц и ответил:
- …км 11- 13….
- А если по всем этим плавням и затокам?
Собеседник, нетерпеливо стремящийся отвязаться от нас, чтобы промочить пересохшую глотку с бодуна после вчерашнего дешевого винища, засунув руку по локоть в штаны, немного повалял гондурас через карман широких штанин и продолжил нашу мысль:
- …ну…км 20-25 будет…
Тут тесть и загорелся:
- А что, если мы сейчас туда, на лодке?
А лодки самые смешные, корыта именуемые в народе «утёнки»… деревянные, гребные плавучие гробики для лилипутов…
- Ну, ладно…
- Согласен? – обрадовался тесть – Ну, тогда иди, выбери две лодки!
Иду выбирать.
А выбирать не из чего!
Остались только две лодки.
Ну, посмотрел - уключины есть, весла есть, нигде не течет…
Какого рожна еще надо?
На одной, как положено, швартовочное кольцо в широком туземном носу. А на другой… нет его… вырвали с мясом предыдущие рыбаки… только на заднице, т.е. корме, есть кольцо… Делать нечего, беру что есть… грузим свое барахло, тесть три рюкзака себе, мне – четыре, как самому молодому… Сели на весла и - вперед, на охоту, «на хутор бабочек ловить»! А плыть-то рабами, прикованными к галерам… Да если бы по прямой… а то плавнями, то вперед километр, то в сторону полкило, то назад – 200 метров, то опять вперед, да по камышовым ш-ш-ш-ш-ш-херам …
Компас есть, бинокль есть… пытаемся плыть по азимуту…
Плывем, плывем, плывем, плывем, плывем…
Плывем, плывем, плывем, плывем, плывем…
Выплываем мы куда-то к шести вечера и тут начинается такая пальба со всех сторон!!! А откуда стреляют – не понять, вокруг плавни, да по сторонам коридора - 4-х метровый камыш шевелящимся застенком… и тока слышишь: бах – бабах! И дробь по воде: фррррррррр…ззззззззз…фьюить-фьюить… Мы пригнулись, как на войне в окопе при артналёте, гребем что есть силы, потом, положившись на судьбу, бросили весла, залегли в лодках, чтобы не нарваться навстречу свинцовому многоточию в конце жизненной строки… А канонада нарастает, самый крутой салют на Майдане – детский лепет!
Озноб по загривку, на котором дыбом встало то, что отродясь там не росло, шрапнелью мороза сыпануло по позвоночнику аж до яиц…
Завалят - и не спросят, как зовут! Может через неделю найдут наши плавучие гробики с перебитой, пиратами, командой…
Так и памперсов никаких не напастись!
И тут, из-за островка, на новой дорогой моторке, в глиссирующем режиме крутые пацаны с сигаретами в зубах, сидя на стульчиках, выскакивают навстречу и: Опа! Опа! Бац-бац-бац! - садят во все стороны на любое шевеление… Проскочили мимо, на сирот даже не глянув, едва не перевернув наши, беременные барахлом, лодки и умчались в очередной рукав, волоча за собой две анаконды кильватерной волны…
Блин! Куда мы попали?
Но мы – плывем, плывем, плывем…
А куда?
И дело уже к вечеру…
А где мы?
И сколько нам еще грести?
Хер его знает!
Ну, ладно, в августе темнеет к 20 ч – 20 ч 30 мин… Но за два часа надо прибыть к месту охоты, поохотиться, порыбачить и вернуться! 12 км пропилить на веслах по воде до водянок на руках, это не пешком в лес по ягодицы! А пристать к берегу невозможно – вокруг дремучий лес высоченного наждачно-шуршащего камыша в воде и берега, как такового, нет! Нет, где-то, он теоретически есть, но куда ж ты уткнешься лодкой, не пропихнуться через эту мангрово-камышово-бритвенную нечисть! Что с того, что для ночевки всё есть: крутые палатки с верандами, окнами и москитными сетками, тренога, блестящие новенькие томагавки, фирменный казан, охотничьи немецкие финки с надписью «С нами Бог!», хрустящие колбаски «по-охотничьи», если их зажарить на огне костра, и другая вкусная снедь, финская водка, спальники… Ну, не на лодке же их устанавливать и костер жечь!
Вдруг, из очередного пролива-рукава неторопливо выплывает генеральский катер, ну, не самый крутой, но солидный бастард от разродившейся беременной речной сучки-баржи, с волговским движком, с белым домиком кают-компании… и не спеша, сыто пофыркивая двигателем, плывет мимо нас…
- Ага! А не про тот ли белый домик нам брехал абориген? – усмехнулся я…
Сзади, на корме, сидит генеральская пышка-жена, с офицерским загаром в виде перчаток до плеч, коричневого платка загара на шее и носков на ногах, заплывшая жирком, вся в складках, тетка. Кричать бесполезно, мотор рычит и с наших ботиков нас не слыхать – мы на уровне ватерлинии… Начали махать рукам, я даже весло вытащил и начал им тыкать в небо, как в морском анекдоте:
Потопил лайнер, наехав, не увидев со своей высоты, ботик.
Боцман ботика, фыркая в воде от душащей его злости, орет вверх на светящуюся громаду лайнера:
- Уроды! Нах%я ботик потопили?
- Нон!
- Парле ву франсе?
- Нон!
- Шпрехен зи дойч?
- Нон!
- Ду ю спик инглиш?
- Йесссс!
- Так я же вас русским языком спрашиваю: Нах%я ботик потопили?
Заметили.
Потные, на веслах к ним:
- Подскажите дорогу, мы немного сбились с пути… мы охотники, нам сказали, что тут есть белый домик… покажите, как туда добраться…
Из кабины добродушной толстой пачкой сенбернара, высунулась морда хозяина:
- Да куда вы, к вечеру, к домику? Вам пилить и пилить к нему на ночь глядя, когда вы еще доплывете – к утру, если сможете… Вам грести туда еще часов пять!
Увидев наши вытянувшиеся, разочарованные морды, генерал говорит:
- Давайте не так! Я вас сейчас зацеплю на буксир, завезу вас на хороший островок неподалеку, там и берег чистый есть, и заводь и, повыше - полянка будет, сойдете там, палатки поставите, мы вместе заночуем, а с утра я вас отвезу на охоту к белому домику, там и поохотитесь!
После 3-х часов перемешивания веслами киселя днепровских плавней для нас это предложение было манной небесной в свете предстоящей грррррррр-ебли. Как же можно было не воспользоваться плодами технократической цивилизации? Это ж грех отказываться!
- Хорошо!
- Вот и отлично – обрадовался неожиданной мужской компании скучающий трезвый хозяин катера и бросает нам длинный фал надежды и приключений.
Мой тесть заводит его в носовое кольцо и передает дальше мне… а мне что делать? Кольца ж в носу - нет!
И тут генерал:
- Ну, разворачивайся кормой вперед и цепляй за кормовое швартовочное кольцо! Я вас так потащу…
Типа, молодого Ваньку-дурака, задом наперед на кобыле…
Делать нечего, разворачиваю лодку, завожу фал в кольцо...
И тут меня осеняет:
- ! Пс-с-с-с-с-с…Вы ж потихонечку, не гоните, а то ж будет полная ж%па!
- Да о чем ты говоришь! Конечно! Дотащим, как своё дитя, осторожненько… будем смотреть за вами с катера.
Все, как обещали… неспеша: пыр-пыр-дыр-сорок дыр…
Проплыли метров 200, а видать скучно так ехать, да и все нормальненько движется ходунками к обрыву вечности… И тут генерал, опять высунувшись в окошко, насколько позволила его пачка, машет мохнатой рыжей лапой моему тестю:
- Мы ж с вами ветераны, уважаемые люди, переходите ко мне в катер, а? – и останавливает катер.
Тесть, пыхтя, чуя собачьим нюхом что-то хорошее, перелез через борт и плюхнулся голодным хищным судаком на генеральскую палубу... Ну, а я - салага, молодой, меня не звали, остался сидеть в лодке брошенной одинокой собакой на шухере. Хозяин катера достает приличную флягу, явно не с чаем и у них пошла жара…
- Ты, если что, кричи!
- Ага… - уныло тявкнул я.
Включил первую передачу и мы пошли дальше… Никакая собака не лает, катер, играючи, прёт караван к острову сокровищ, легонько поигрывая мускулистым движком, лодка моя нормально идет, но я вижу перед кормой бурун и вода сантиметров пять не доходит до края при натяжке… ну, вроде ничего, можно так идти….
Тут ветераны накатили по первой… Огонь растекся в желудке, его бросилась тушить кровь из мозгов...
Да шо ж мы там, мы ж еле ползем, ей Богу?!
И включается вторая передача после второго тоста капитана Наутилуса: Ну, за движение!
Потом, видать, пролили еще коньячку вдоль позвоночника, один за одним отключив условные рефлексы и сама собой была спита песня Высоцкого:
..................................Четыре года рыскал в море наш корсар,
..................................В боях и штормах не поблекло наше знамя,
..................................Мы научились штопать паруса,
..................................И затыкать пробоины телами.
..................................За нами гонится эскадра по пятам,
..................................На море штиль и не избегнуть встречи,
..................................Но нам сказал спокойно капитан:
.................................."Еще не вечер, еще не вечер."
..................................Вот развернулся боком флагманский фрегат
..................................И левый борт окрасился дымами.
..................................Ответный залп на глаз и наугад -
..................................Вдали пожары, смерть - удача с нами.
..................................Из худших выбирались передряг,
..................................Но с ветром худо и в трюме течи,
..................................А капитан нам шлет привычный знак:
.................................."Еще не вечер, еще не вечер."
..................................На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз
..................................И видят нас от дыма злых и серых,
..................................Но никогда им не увидеть нас
..................................Прикованными к веслам на галерах.
- твердой рукой капитана включается – гррррррр – третья передача!
И тут, лодка тестя, задрав нос, становится на глиссер, высыпая горохом всё содержимое в воду, а моя – жжжжж-опа-на…б…! Кормой ныряет под воду, и уже не только рюкзаки тестя, а и мои, слоновьими лепешками поплыли вниз по течению!
7 рюкзаков, каждый - килограмм по 30…
Я, поначалу, с энтузиазмом молодого дурака-спаниеля на шухере, ловил сбитые тушки рюкзаков…
Но когда мою подлодку окончательно затянуло и вода мне достала до рта, сделав меня капитаном Немо, я только успел кратко выматериться в пузыри и поплыли они, звонко лопаясь, неприличным содержимым …
Рюкзаки, как я сказал, по 30 – 35 кг…
Но, сухого веса!
И они ж постепенно начинают намокать! И - начинают тонуть…
Я, как нормальный спортсмен, здоровый парень, начинаю спасать: водку, палатки, ружья, бинокли и все остальное трихомудье в рюкзаках. Подплываю под каждый рюкзак и выбрасываю его тюленьей мордой наверх, повторяя цирковой номер, заодно плюя вслед катеру самые черные матюки между погружениями - рюкзаки ж тонут все настойчивее, быстрее и глубже:
- Ёпрст, буль-буль-буль-буль – ёпрст, япона мать вашу в хвост и гриву, абордажный лом вам в зад под хреном и солидолом, дебилы ветеранские…….!!!!!!!!!!!!!!
А те идут, не оглядываясь, как обещали, движок ревет и мои сопли-вопли-бульки им до ср%ки!
Я поупирался, как показалось, целую вечность… А генерал с тестем и женушкой плывут себе, терзая флягу в кабине за столом за горло…
Вдруг, не знаю, каким чудом, они увидели мою беду и заорали, перевесившись через борт по пояс:
- Да шо ты там, япона мать, не можешь рюкзаки поймать и удержать!!!???
А я тока схвачу пару рюкзаков, как другие начинают тонут…А они ж - всё тяжелее, и тяжелее, и все ниже и ниже тащат под воду, а к берегу: туда метров 50 и туда метров 50… Тоскливо и топко стало на душе, до отвращения…
Ну, пока я два рюкзака выдерну наверх, надо нырять за другими и все глубже! А их же семь! А эти пассажиры-ветераны, которые так возмущенно руками ветер гоняют из окон кают-компании мне до ср%ки, я тока предсмертно хапну воздух - ныряю опять и уже не могу выплыть вверх с двумя гирями в руках, туда, где солнышко высоко вверху маленьким теннисным мячиком скачет по волнам, смеясь над кандидатом-дураком в утопленники…
А вниз – метров 12- 15!
Это ж вам не морская прозрачная глыбь, а колышущийся мутный днепровский черный омут в плавнях! Мне уже уши давит на глубине и не продуться, в руках гири рюкзаков…
А-а-а-а, бл%дь!!!
Да я, что тут, умирать собрался? Или русалок трахать между плавников под хвост? Или с раками в догонялки играть на дне?
Тогда я, из последних сил выкинул наверх два рюкзака полегче, а за другими нырять бесполезно: их не достать, даже если удастся найти во глубине днепровских вод!
А найдут ли меня потом на дне? На гамлетовский вопрос ответа нет потому, что мне будет все равно, глядя с Небес на этих у%бков и генеральскую корабляцкую жену!
Как говорят: «Рыбалка - это спорт, где кто кого съест: ты рыбу или она тебя обглодает под корягой вместе с раками».
Мы, как оказалось, с нашим счастьем, попали на самое глубокое место в туземной Коробовке!
Пока они развернул гондолу катера по кругу, у которого радиус разворота немаленький - до 50 метров, пока фырча подошли ко мне – моя лодка упокоилась на дне и вторая начала тонуть за компанию… Только кольцо на конце фала мы потом нашли от моей лодки… Видать, носовое, тоже не так себе просто оторвалось ранее!))
А они мне:
- Шо ты там возишься. Тащи!
Тут я отчетливо понял, что испытывала собака Муму, глядя на суку Герасима…
Еще раз нырнув, я увидел как медленно исчезают в шевелящейся черной мгле ужаса утопленники-рюкзаки… В памяти всплыли кадры из любимого культового фильма юности «Искатели приключений» с Лино Вентура и Аленом Делоном, где медленно утопала, беспомощно раскинув руки, в морской сиреневой пучине любимая девушка, убитая налетчиками; как герои фильма в аквалангах провожали ее взглядами, полными слез…
Сокровища они таки нашли в затонувшем самолете, сорвав с руки скелета летчика браслет с кейсом, полного алмазов… А любимого человека – потеряли, променяв любовь на пустоту богатого одиночества…
А я, шо, не бриллиант? Так нахера меня терять?!
Проводил печальным взглядом и я рюкзаки с водкой…
А там, кроме нее: ружья зингер, цейссовский бинокль, крутые импортные палатки, еда, снасти… Это и сейчас были бы ценности, а тогда – целое сокровище, как в фильме - бриллианты! Ну и мать их! Я ценнее в тыщу раз!
Ну, не захотел я общаться с раками и сомами на черном илистом дне плавней! Пусть водяной жалуется на одиночество в своей песне голосом Папанова в мультике:
............................Я голубой, я водяной…
............................Никто не водится со мной…
............................А что со мной водится,
............................внутри меня водица…
- я ему не товарищ!
Однако два рюкзака я спас, плюс - кулёк с блеснами… Потом хоть несколько щук поймал на них…
Генерал и тесть, поняв, что полная жопа, от бессилья начали орать на меня пьяной оравой злобной палубной матросни, применяя непереводимые местные идиоматические выражения:
- Ну шо ж ты, …………………………………...%б твою мать….
На что я культурно:
- Да, шо ж я, шо ж я?! Семь, налитых водой, рюкзаков, уже килограмм по 60 каждый… и – шо ж, я?! Вы там балдеете, а я тут с камнями: на шее, в руках и ногах, жертвам мафии такой ужас и не снился! Одной лодки уже нет… вы шо, хотели, чтоб и я ушел на дно ее сторожить?
Сразу меняется гнев на жалкие оправдания:
- Ну, ты извини, понимаешь, движок, не слышно…
Два, спасенных мною рюкзака, они сразу вытянули… Дальше начинается импровизация ветеранов с утонувшей лодкой с барахлом и испорченной охотой… Генерал подходит гондолой к месту затопления крейсера Варяга с печалью в глазах. И тут, верная боевая подруга парнопогонного генерала, увидев мой кулечек с блеснами, говорит:
- Ой, хорошо, Мехводьич, шо стоко блесен у нас есть! Давай ты сделаешь из шнура поводок и к нему прицепишь много драчей, может, мы зацепим рюкзаки?!
Почти до сумерек мы занимались тралением дна и буйной подводной растительности плавней…
Нагребли огромную кучу водорослей, старых покрышек и обуви, впору в утиль сырье сдавать…
Ну, и что ты думаешь?
Мы выловили три рюкзака с мокрыми палатками!
И, самое главное – рюкзак с ВОДКОЙ!!! Такая удача даже не снилась...
Так я оценил практическую сметку наших украинских хазяйноватых жінок и поговорку: «Голь на выдумки хитра!»
Но самые ценные цяцьки: ружья, патроны и снасти остались лежать на дне складом боеприпасов до 3-й мировой войны…
Ну, ладно, самое главное есть: водка, палатки, спальники…
Генерал начал нас утешать:
- Сейчас мы придем на берег, зажжем большой костер, барахло подсохнет, как-то ночь перекантуемся…
А перед встречей с нами генерал за день настрелял штук за тридцать чирков, которых его жена называла бекасами, и сам нашел их, без собаки!
Подойдя к желанному живописному островку и высыпавшись суповой гороховой шрапнелью на песчаный пляжик, все занялись организацией быта на сухом берегу, подготовкой огромного костра потерпевших кораблекрушение, возле которого развесили на ветвях наше мокрое барахло под танцы голодных и трезвых до злости рыбаков вокруг языческого огнища, звонко хлопающих себя по ляжкам, отбиваясь от злющих комаров-людоедов.
Больше все усердствовал Мефодьевич, чуя свою вину в случившемся.
А его практичная жена, которую, я еще больше зауважал, села на корму маленького генеральского линкора, свесила сардельки ног в воду и паяльной лампой обсмалила всех чирковатых бекасов или бекасноватых чирков, кому как нравятся мои познания в орнитологии, превратив их в аккуратные дистрофические тушки, родственников громом побитых цыплят с витрин гастрономов соцмаразма. Т.к. мы остались без припасов, она сварганила нам шикарный ужин и мы выпили шесть бутылок водки, после чего ночевка в сыром спальнике и кодло рыжих пикирующих мессеров на наши раскрасневшиеся от выпитого и костра, рожи, были нипочем. Когда все улеглись, я с генералом приговорил еще пузырек с огненной водой. На зорьке генерал вывез на охоту тестя, а меня отправили в ссылку в плавни на оставшейся гондоле за рыбой, им со мной, пацаном, было не интересно…
Так бывает, когда ты нужен для мебели, чтобы скрасить отдых кому-то…
Порысачив по каналам и канавам плавней верхом на утёнке в гордом одиночестве, я поймал три-четыре приличные щуки…
Днём из-за поворота появился катер Мефодьивича и я понял, что не всё ладно на катере с командой и капитаном Гамлетом. Капитан только с третьей попытки левым галсом вписался катером в поворот и причалил к берегу. Вываливаются эти два клоуна…ну, никакие… Тесть в своем козырном обмундировании падает в воду вместе с десятком карманов на нем, набитых всем, что может взять душа интеллигента бродяги-охотника на всякий случай: со штопором, сигаретами, спичками, документами и ключами от машины…
Я подскакиваю, вынимаю гору намокшего тряпья из воды и:
- Ипполит Матвеевич, что с вами?
- …ублиым гоблин ствкугры мбстпроет ёпрст…
Ага!
Жопа, полная огурцов…
Мои сизари, вернувшись с «охоты», на которой ничего не убили, уже на суше накатили еще пузырь на двоих и я с трудом затолкал их в палатку проспаться.
Проспавшись к вечеру, выпив по 150 гр. для опохмелки, тесть, еле катая в обожженной алкоголем пещере пасти неартикулируемые слова:
- Ну, шо, зятек, на рыбалку идем?
- Конечно, едем, вот лодка, вот снасти, вот весла…
Какие такие весла? Это чтоб за эти костыли держаться и не падать?
Тесть, перед тем как сесть в наше корытце, пытаясь поймать борт растопыренными руками, дважды промахивался мимо лодки и срубленным телеграфным столбом падал в воду, откуда мне срочно приходилось его вынимать, чтобы родственничек не утопился там, где воробью по колено… Потом он еще раз выпал из нашей лоханки метрах в 100 от берега и мне пришлось затаскивать 80 кг биомассы в лодку при сопротивлении спасаемого:
- Не, я плыву на берег, я там панаму оставил! – крякал он бекасновато, хотя его пробковая панама плавала рядом с лодкой, фиалкой в проруби.
С одной стороны экстрим – штука захватывающая, но когда приходится отдуваться за чужое удовольствие через меру, а я – на сухом пайке – зло берет! А спасать надо, иначе, что я скажу нашим женам, придя на базу в гордом одиночестве на нашей галере? Выковыривая застрявшее мясо в зубах, скажу после долгих блужданий по воде, что тестя волной смыло? Как я в глаза им гляну? Я ж буду фашистом, угробившим папу и кормильца, на всю жизнь! А попробуйте-ка затянуть тушу дохлого кашалота на тонкий прогибающийся от ужаса болотный лист утлой лодчонки-утконоса! Тортиллы-то - на своем катере в бункере сидят, и толку от них – никакого, тоже пьяные в дым! На китобое хоть для этого покатый слип есть…
…И только потом выяснилось, что тестюшка утопил ключи от машины, когда он близорукой мордой искал земную опору в воде в виде суши, выпадая в осадок с катера…
Когда вырисовалась художественная перспектива, что мы пойдем домой пешком из этой Коробовки потому, что тесть утопил ключи, то я, взяв маску, до-о-о-олго нырял Дуремаром, ища в мутной воде плавней, пополам с пиявками, золотой ключик Карабаса Барабаса от машины…
И, слава Богу, я нашел их потому, что они были в кульке. С тех пор я всегда беру с друзьями маски и ласты на рыбалку, и все документы упаковываем в непромокаемые кульки.
На следующий день после охоты и рыбалки Мефодьич завёз "удачливых", но слишком беспокойных рыболовов-охотников с их хлопотами и проблемами от греха подальше, на базу, иначе я б грёб туда с кучей балласта в гондоле неделю…
Как говорится:
Не ту страну назвали Гондурасом! Не того назвали гондольеро!
В этот раз мы уже сидели в катере, а лодка шла за нами налегке на буксире, т.к. мы не рискнули опять в нее что-то класть из остатков нашего багажа… Лодку мы сдали. За утопленницу пришлось заплатить сухими деревянными рублями…
На прощанье генерал, икнув, сказал, стараясь окончательно искупить свою вину:
- У меня есть сосед-подводник, через неделю он вернется их отпуска, с морей и достанет все выше имущество, приезжайте.
Записали телефон и домой, в родной Киев, где нет уток, водорослей, пиявок, лодок, рюкзаков, самоупийц... Где есть горячая ванна, сухая чистая белая постель, фикусы вместо камыша и горячий кофе в кровать…
Я потом созвонился с генералом и он таки оказался обязательным мужиком: лодку подняли, наши рюкзаки тоже нашли и подняли из пучины… Спустя почти месяц я приехал к нему за барахлом. Меня встретили очень радушно, накрыли поляну, вкусно посидели, выпили, жена с генералом поизвинялись за случившееся. Конечно, все поднятое тряпье: бушлаты, штаны, мои кальсоны, и белье после долго отдыха на дне превратилось в дурно пахнущее склизкое устричное утильсырье для мусоропровода…
А вот снасти, топоры, казан, ножи, которые нашел подводник и вернул, оказались в порядке! А шо им станется?
Только ружье и цейссовский бинокль – сосед-подводник «не нашел»…
Видать, взял их себе за работу, как гонорар… Такому искушению трудно противостоять, когда такое бывало в те времена - раз в жизни! Такое оружие тогда ни за какие деньги нельзя было купить, тока если работать в ЦК - тогда «верные ленинцы» гэдээровцы, могли уважить при поездке к ним по культурному обмену по особой просьбе.
Я привез тестю рыбацкое барахло взад в Киев и свято выполнил его просьбу ничего не говорить женам:
- Мужики должны решать свои вопросы сами, без баб, правильно зятек?
- Абсолютно!
Зато - есть что вспомнить!