СССРэкономика

В №48 и №49 "Уезда" автор Сергей Андреев в статье "Коммунистический эксперимент в лабиринте без выхода" представил читателям свое видение экономики советского периода. Многое в его статье было интересно, но с некоторыми фундаментальными установками автора совершенно невозможно согласиться.

По поводу этой статьи книги можно было бы писать, так сложны и безграничны проблемы затронутые автором. В рамках же газетной статьи придется ограничиться несколькими короткими замечаниями.

Во-первых, несколько слов о Ленине, о том каким он представляется в статье Андреева и том почему это представление радикальным образом искажает суть реального исторического деятеля и связанной с ним исторической эпохи. По статье Андреева Ленин до победы революции не удосужился разработать экономическую теорию, а после победы ее только и занимался разработкой этой теории, да все неудачно.

Такое представление об исторических деятелях выдает в самом авторе большого теоретика, еще не дошедшего в своих теоретических разработках до осознания того, что разработка теорий, в том числе экономических --это совсем не область интересов реальных политиков, практиков по определению. Тем более это не касается Ленина который не только не имеет ничего общего с экономической наукой, как и любой другой наукой, но который в человеческом существе своем глубоко антинаучен, ибо существо его (помимо прочего) --это существо выдающегося демагога.

Помню какое потрясение произвело на меня знакомство с одной из работ Ленина. Эта была статья на годовщину одного из основоположников революционного движения в России, то ли Плеханова, то ли Бакунина, то ли кого-то другого --это не так важно. Намного важнее то что это была статья о философских взглядах "основоположника". То что этот человек по своим философским взглядам был самым очевидным "идеалистом", кажется "субъективным", становилось очевидным для любого первокурсника сколько-нибудь знакомого с основами философии, при самом беглом знакомстве с его философскими работами. Тем удивительнее было видеть с какой агрессивностью и увлеченностью Ленин доказывал в своей статье что чествуемый основоположник российского революционного движения был самой чистой воды "материалистом"!

Этой своей статьей, как и другими ей подобными, Ленин объективно ставил себя за грань науки, за грань научного сообщества, которое получало полное право потешаться и изгаляться над ним за его "философские" статьи. Более того он ставил себя за грань "цивилизованности", за грань элементарных приличий, даже за грань сообщества соратников по революционной борьбе, которые были не чужды честному теоретизированию и, конечно, могли отличить "идеализм" от "материализма". Он что был настолько глуп чтобы не понимать этого? В чем-чем, а в глупости и неспособности точно и глубоко оценивать действительность Ленина, разумеется, обвинить нельзя. Просто он пренебрегал признанием научной общественности, признанием "цивилизованного общества"(отношение его к морали --это вообще отдельный большой вопрос) и даже признанием своих "теоретичных" "соратников-соперников" по революционной борьбе. Настоящий адресат его статьи --это полуграмотные революционные массы, профессиональные революционеры, функционеры партии и рядовые большевики. Он не мог сказать этим людям что основоположник их революционного дела, которому они посвятили свою жизнь, за торжество которого они готовы идти на жертвы и лишения, а может быть отдать за него свою жизнь, был "идеалистом". Ведь для этих простых, практических людей само слово "идеалист" однозначно плохо, ведь они воспринимают его не в научном контексте, а в обыденном.

Из этого примера видно какая огромная дистанция между действительностью и тем как ее могли "интерпретировать", сообразуясь со своими целями, господин Ленин и его последователи. И становится очевидной методологическая ошибка господина Андреева, который слова об экономике социализма понимает как экономическую теорию социализма в то время как главным образом это ничто иное как экономическая демагогия. Разумеется все эти демагогические экономические доктрины выдвигались совсем не для того чтобы быть осуществленными на практике, у них были совсем другие, сиюминутные цели, которые(судя по результатам) вполне успешно достигались.

Иначе как объяснить тот факт что советская власть, которая, конечно, не могла существовать без экономики, победила, закрепилась, защитила себя от внутренних и внешних угроз, победила в страшной мировой войне и к расцвету своего могущества поставила под свой контроль пол-мира.

Что касается Ленина, то это человек положивший свою жизнь на разрушение собственной страны, поставивший террор краеугольным камнем своей деятельности, поставивший на поток производство бомб для осуществление этого террора, прямо или косвенно несущий ответственность за гибель миллионов людей в гражданской войне, финансировавший свою деятельность с помощью откровенной уголовщины, ездивший "на дело" революции в опломбированных вагонах вражеского государства, использовавший иностранные вооруженные силы для войны с собственным народом, торговавший территорией своей страны оптом и в розницу, порушивший и распродававший святыни своего народа, самым бесстыдным и циничным образом манипулировавший самыми темными чувствами народа, отлично, надо полагать, осознавая что именно сам этот народ окажется первой жертвой своей необузданности. Нет такой черты которой он не переступил или не готов был бы переступить для достижения своей цели, а именно власти.

Когда в семнадцатом году в России не оказалось партий готовых взять на себя неблагодарное бремя бесхозной государственной власти, ибо все понимали процесс управления государством как политическую деятельность осуществляемую в рамках каких-то нормальных человеческих представлений, только один Ленин смог сказать свою знаменитую фразу: "Есть такая партия" потому что только для него "политический и моральный беспредел"(боюсь что это словосочетание даже в малой степени не отражает презрения господина Ульянова к политическим и человеческим нормам) являлся нормальным, вполне приемлемым явлением.

Нельзя даже помыслить чтобы такой человек завоевывал государственную власть не ради самой этой власти, а ради воплощения в конечном итоге какого-то умозрительного проекта "светлого будущего", ради воплощения какой-то умозрительной экономической доктрины какого-то "социализма".

Захват власти, удержание и упрочение ее как раз и были конечными, поистине "священными" целями господина Ленина и его большевистской верхушки. И все что могло способствовать этому годилось к употреблению. И в этой сверхчеловеческой целеустремленности, в этой беспримернойной конкретности действий Ленина и его партии, секрет их победы над доктринерами всех мастей имевших неосторожность вступить в схватку с большевиками.

В свете такого представления вполне естественной выглядит экономическая политика первых лет Советской власти. В условиях тотальной разрухи, когда никакие экономические механизмы не действовали надо было хоть как-нибудь накормить население городов, воюющую Красную армию, обеспечить производство оружия и амуниции, хоть как-то организовать железнодорожный транспорт. Это был главный вопрос выживания власти. Разумеется пошли в ход карточки, пайки, запрет торговли (чтобы, например, добытые продразверсткой продукты не сбывались подпольно), эта самая продразверстка, трудовые повинности и милитаризация отраслей. И все это не имеет никакого отношения к "экономической доктрине социализма", а имеет самое прямое отношение к потребностям момента, к элементарному выживанию и укреплению нового, возрождающегося из руин государства.

Даже призывы к "сознательности пролетариев" вполне естественны если учесть что на стороне новой власти если не доминирующую, то весьма значительную роль играли энтузиасты, борцы за идею и не использовать этот ресурс было бы весьма глупо.

Что касается разнообразных и многочисленных "теоретиков" возводивших все эти простые и неизбежные, но при этом абсолютно адекватные мероприятия новой власти в ранг новейших социальных экономических доктрин, то когда же переломные моменты истории обходились без этой пены? Если уж Есенин в те времена трудился над проектами некоего крестьянского государства, то всем прочим, как говорится, и сам Бог велел "выдать на гора" какую-нибудь доктрину вселенского масштаба (и вселенской же глупости). Давно ли мы сами были свидетелями господства на наших телеэкранах и в нашем сознании господ Кашпировских и Чумаков, но кто скажет что именно по ним следует познавать суть происходивших в нашем обществе перестроечных процессов?

И тут в своем повествовании мы подошли к важнейшему экономическому акту новой, ленинской власти, который по мнению господина Андреева "с научной точки зрения... неинтересен". С моей же точки зрения в экономике советской эпохи, вообще в становлении советского общества нет периода более важного для понимания самой этой эпохи и ее экономики. Мы подошли к НЭПу (Новой Экономической Политике).

Продолжение следует.