Для внутренних сетей Игры. Из Игры не выносить.
Документы.
Из истории Клана Белоснежки
(выдержки).
Краткая история возникновения
Архив Тамплиеров.
Для служебного пользования. Из Игры не выносить. Гномам не показывать.
Папка. «Особо опасные действующие преступные сообщества современности.»
Особенно удачную технологию по практически бескровной приватизации королевств изобрело и внедрило преступное сообщество, известное в последующей официальной версии истории как «Клан Белоснежки».
Семь его активных членов (старогномский термин, видимо подразумевающий наличие еще и пассивных членов в гномьем сообществе) в тот момент вынужденно проживали на территории эльфийского заказника «Шервудский Лес» из-за небольшой, но досадной размолвки с местным правоохранительным органом.
Причиной размолвки стал исключительно грубый, склочный и мелочный нрав Шерифа Ноттингемского Альфреда Коха, в своё время весьма известного драчуна и хапуги.
Этот низкий, духовно, человечишка беспричинно возмутился, получив по цене отличной морской соли (значительно ниже рыночной, между прочим) партию высококачественного, да еще и самого что ни на есть морского, песка, старательно расфасованного в красивые мешочки с заботливой инструкцией «Предохранять от влаги».
Шериф был твердо убежден, что морская соль для потребления в пищу намного эффективнее по причине повышенного содержания йодистых соединений. Очевидно, такое мнение оказалось выработанным под тлетворным воздействие эльфов-экологов, частенько забредавших в подчиненные шерифу поселения из окрестных лесов заказника.
Тщательно прожевав содержание одного из пудовых мешочков, вышеозначенный правоохранительный орган возбудился, впал в бешенство, а потом и в эйфорию и сильно возжелал украсить стены охотничьего зала Ноттингемского замка новыми модерновыми экспонатами в количестве семи штук. И поспешил реализовать свое желание.
Нужно заметить, что высокий уровень акробатической подготовки всегда был отличительным знаком закрытых гномьих учебных заведений. Именно хорошая спортивная форма и ловкость помогали юным гномам на начальном периоде накопления капитала, если не удавалось избежать наличия свидетелей. Поэтому, ловко используя ускорение, полученное от стоптанного рыцарского сапога, гномы резво вскочили на крыши Ноттингема, и уже оттуда, из относительно безопасного положения, резали правду-матку, просвещая собравшихся зевак на счет шерифа, его мамы, супруги и конюха.
Заметим, что заезжие циркачи уже очень давно и старательно объезжали Ноттингем стороной.
Их раздражала мерзкая привычка шерифа развешивать на одном дереве всю труппу из-за каждой пропавшей в округе курицы. Потому жители городка, соскучившиеся по развлечениям, слушали гномов крайне внимательно. Многие звали друзей, знакомых, некоторые привели детей, самые предусмотрительные позаботились о удобных сиденьях.
Шерифов виночерпий, он же обер-каптенармус, он же самый натуральный гном-наводчик, моментально организовал бойкую торговлю съестными припасами и напитками из якобы утерянных ранее стратегических запасов шерифа.
Среди потока откровенной лжи, которую громко излагали гномы, многие обыватели Ноттингема, тем не менее, смогли угадать факты, которые действительно имели место и стали известны широкой общественности.
Особенно все то, что касалось супруги шерифа и конюха.
Обыватели внимали, но аплодировать не спешили из осторожности.
Шериф присутствовал тут же. Этот вспыльчивый и очень сильный мужлан бомбардировал сволочных гномов проклятиями с жутким макленбургским акцентом, камнями, кусками конского навоза и прочими нехитрыми метательными орудиями.
С самого детства шериф не умел отступать, просто не умел и всё. Благодаря его упорству произошло то, что жители Ноттингема не только сами запомнили и другим рассказали, но и сделали впоследствии своей маленькой национальной идеей.
Одна особенно удачно брошенная оглобля, которую шериф забыл в суете отсоединить от пегой лошади, ударила в лоб самого вредного гнома по фамилии Рубин, более известного по детской кличке Худ, что по-старогномски означает «Очень стройный, но очень лёгкий».
Один из кошельков, полученных от шерифа, к счастью, не самый большой, раскрылся и просыпался на обывателей золотым дождем. (прим. ред.: если полностью придерживаться исторической правды, придется сказать, что дождь был позолоченным. Шериф тоже не вчера родился).
Оценив масштаб катастрофы, и по лицам зрителей поняв необратимость утраты золота, гномы впали в активное уныние и, подхватив контуженого товарища, дали такого головокружительного стрекача, что забытая на крыше пегая лошадь недоверчиво протерла шоры подковами и в суеверном ужасе перекрестилась левой подковой.
Прыгая с крыши на крышу, мстительные гномы случайно, совершенно случайно рассыпали еще один кошель, также принадлежащий Рубину.
Увидев золотой дождь дубль два, мирные обыватели сильно помяли латную конницу оцепления, подбили глаз самому Гаю Гизборну и сильно напугали его лошадь. Бедное животное, Гай Гизборн, не успело отскочить.
Увидев подобный оборот, гномы решили отделаться от погони, пока не поздно, и громогласно объявили незадачливого Рубина Худа Народным Заступником, Защитником Угнетенных, Народным Любимцем и Сексуальным Идолом Современности.
Народ, надеясь на продолжение представления, — если не золотом разжиться, так хоть стражников попинать, — внимал и соглашался.
Гномов словесно понесло… Именно тогда изобрели гномы бессовестные технологии, названые позже PR («пиар») и возврат НДС. Кроме прочих, откровенно волюнтаристических и просто издевательских обещаний, гномы поклялись и дальше изымать деньги у Ноттингемских богатеев и угнетателей по мере сил, которых у них не меряно.
Проще говоря, пообещали раздеть шерифа и всю его кровавую хунту до трусов.
Обыватели встретили это предложение сдержанным улюлюканьем и скупыми аплодисментами. Перспектива массовой демонстрации нижнего белья шерифа не вызвала восторга у публики, но, постепенно сообразив, что каждый акт экспроприации будет сопровождаться денежными выплатами хотя бы тем, кто навел, не донес и стоял на «атасе», обыватели устроили семи гнусным гномам овацию, едва не переросшую в общую забастовку.
У шерифа от такой наглости гномов случился острый геморроидальный инсульт прямо в мозг, отчего у него на всю оставшуюся жизнь сделалось просто зверское лицо, хотя природа его и так не наделила излишней привлекательностью.
Даже последовавшая в тот же вечер жестокая казнь конюха, справедливо, по решению суда из двенадцати присяжных стражников, обвиненного в зверском убийстве супруги, его не очень потешила.
Единственное, что веселило шерифа еще несколько дней — опухшая до такой степени, что не вылезала из шлема, нордическая, хоть и сильно мятая, морда Гая Гизборна.
Очнувшись в дебрях Шервудского Леса, Рубин узнал о себе очень много нового.
Его подельники отобрали у секс-идола современности паспорт и объяснили ему, что из-за его досадной неловкости они попали на бабки и стали посмешищем, что теперь в них будут тыкать, и хорошо, если только пальцем, все гномы.
Как только местные угнетенные, обиженные, и, даже, страшно подумать, сексуально неудовлетворенные граждане, узнали от злобных эльфов адрес новой ставки неудавшихся соляных магнатов, туда, в штаб-квартиру, потянулись вереницей разнообразные жалобщики и челобитчики.
Жаловались, в основном, на душегуба шерифа, без всякого внимания к справкам о состоянии здоровья выгоняющего местных крестьян строить совершенно не нужный им мост и собирающий налоги на покрытие средств, утраченных на покупке соли.
Еще жаловались, что местный священник Отец Тук, беззастенчиво, в прямом смысле этого слова, ввел новое право самой первой ночи, и портит девок так, что местный землевладелец, он же возбужденный правоохранительный орган, он же Шериф Ноттингемский, просто никак за ним не успевает.
Жаловались многие еще, что местный корчмарь, гномья морда, так беззастенчиво, даже для гнома, разбавляет эль, что того и гляди, изобретет светлое пиво.
Гномы остались верны себе и приняли соломоново решение.
Для работы с местным контингентом ими срочно был нанят здешний проживающий без прописки и регистрации под мостом бомж Джон Конор, прозванный местными девками «Маленький». Юмор такого прозвища заключался в том, что он по своим общим габаритам мог с успехом заменить ворота среднего размера замка.
На новой работе Джон проявил рвение, граничащее с вандализмом.
Он впервые узнал, что деньги изготавливают не только из меди. К сожалению, кроме рвения, Джон не проявил даже среднего хитроумия. Прояви он его — может так и работал бы спокойно на мельнице, как его отец и старший брат. Всем бы от этого стало легче. Возможно, вообще бы обошлись практически без жертв. Но, увы…
Все жалобы, поступившие от угнетенных, он удовлетворял при помощи банального поджога и грабежа имущества угнетателей.
Не понятно до сих пор, как при помощи материальных потерь и убийств он собирался переубедить угнетателей не угнетать угнетенных,но теперь уже не спросишь.
Джон Конор Маленький был предан гномизму всей душой, еще бы, корпорация «Худ и компания, Инк.» стала его первым, после того как его с позором выгнали из каторжной тюрьмы, работодателем.
Начальника каторжной тюрьмы сильно раздражала дурацкая привычка Джона терять, ломать и проигрывать в карты охране казенные ядра и кандалы.
Он старался от всей не расплесканной подмостной дури и такой же души, работал с огоньком.
В воздухе постоянно стоял запах пожарища. В результате через пару месяцев Шервудский Лес стал прообразом финансового Бермудского треугольника. Деньги, попавшие в Лес, исчезали без следа.
За труды корпорация «Худ и компания, Инк.» честно оставляла Маленькому Джону семь процентов от привлеченным им средств. С точки зрения гномистической арифметики Джону бессовестно переплачивали.
Джон сам считал так же. Получать или не получать деньги за любимое дело, ему было без разницы. К тому же во всем Шервудском Лесу не было ни Интернета, ни банка, и хранить сумму, большую чем горсть, ему было просто негде. Поэтому его по доброте душевной выручал местный корчмарь, гномья морда. Он брал на сохранение деньги Джона. Только он предпочитал золотые монеты свежей чеканки. Он аккуратно вел бухгалтерию, но с письменным счетом у Джона было еще хуже, чем с устным. Те монеты, которые корчмарь взять на хранение отказывался, Джон пропивал на месте, нести их обратно в лес считал глупым даже он.
Самое трудное в работе с Джоном было объяснить ему, что такое семь процентов. Попробуйте объяснить субъекту, который считать соглашается только до пяти, потом у него, видите ли, пальцы на руке заканчиваются и при дальнейшем счете при помощи пальцев другой руки или ноги количество пальцев никогда не совпадает, что такое проценты.
При этом, нужно оставить ему достаточно средств, чтобы Джон, мятежная душа, продолжал работать на гномизм, а не бросил бы все к чертовой матери и не нанялся в батраки. Зарплата, если не платить налоги, примерно, такая же.
Благодаря своему рвению Джон быстро превращал район Ноттингема в выжженную пустыню.
Шериф, отошедший уже от инсульта, приступил к исполнению своих обязанностей с не меньшим рвением.
Он поставил под ружье всех местных пьяниц, воров, дезертиров, музыкантов, неформалов и студентов, обозвал это лихое воинство заморским ругательством «херр-зондер-команда» и отправил в дикий Шервудский Лес, «…мочить наглых Шервудских партизан» (дословно из Наставления шерифа Ноттингемского, прижизненное издание. Киев. 1942 г.).
Не учел шериф, что его «дер храбрен зольдатен» не получают фиксированного вознаграждения, а только долю в добыче. С партизан, особенно с гномов, хоть с живых, хоть с мертвых, а это общеизвестно, получить что-либо, кроме хронического геморроя, не удается никогда. Поэтому храбрые «зондер-солдатен» с самого начала стали просто «шакалить» по окрестным дачным поселкам и пригородам, что никак не повышало привлекательность окрестностей Ноттингема как для крупных инвесторов, так и для рядовых покупателей. Резко упали цены на недвижимость во всем районе (см. Общую справку стоимости объектов недвижимости, изд. 1134, том 541, стр. 12691. Статистическое управление Г.Н.О.М.-страх, 1347 г.).
Успешные с финансовой точки действия зондер-команд привели к тому, что и многие угнетатели вынуждены были искать новую работу и пристанище.
Так в лесу появился и свой корчмарь, гномья морда, и священник, Отец Тук.
Те, кто не успел присоединиться к любой из враждующих сторон, вынуждены были исключительно из спортивного любопытства отгадывать, кто в данный момент жжет и грабит их деревню — шерифовы угнетатели за связь с партизанами или освободители-партизаны, чтобы душегуб шериф не успел. Со стороны освободители отличались от угнетателей только цветом вышитого на черном берете черепа и разным припевом одной и той же строевой песни.
Чем активней старался Джон, сколотивший артель «Гоп-стоп» из кучи местных бездельников, тем больше новых зондер-команд бросал рассвирепевший шериф Ноттингемский на прочесывание «зеленки». Прочесывание сопровождалось обычно дебошами, поджогами и грабежами. Солдаты шерифа, как уже было сказано, не получали фиксированную ставку и поэтому рассматривали любую территорию как вражескую. Вели себя соответственно, со свойственным обычным зондер-командам цинизмом и незатейливым, даже грубым солдатским юмором, связанным в основном с поджогами и изнасилованиями.
Результатом действий солдат стал новый поток жалоб от пострадавших граждан. Дальнейшие подробности и динамику развития событий вы с легкостью представите себе сами (примечание: эта часть архива представляет собой одиннадцать железнодорожных составов книг, отпечатанных микрошрифтом на рисовой бумаге, и не приводится из соображений экономии времени на чтение. Желающие получить дополнительную информацию могут обратиться в архив самостоятельно. Коды для расшифровки желательно иметь с собой по причине их утери).
Постепенно в события втягивались все новые и новые участники, и сильно расширилась география. Очень скоро на острове относительно безопасными местами остались только Тауэр и Шервудский Лес.
Номера в Тауэре нужно было бронировать заранее, поэтому большая часть крестьян бросилась в Шервуд. Очень скоро в Лесу стало людно, как в городе (см. Статистическую справку Острова, глава «Распределение плотности населения», изд. Статистическая управление Г.Н.О.М.-страх, 1240 г.)
Гордые эльфы, как обычно, на рассвете, без предупреждения (см. «План «Барбаросса», стандартизованный вариант, ТУ Э-876234-7532), начали беспощадную партизанскую войну за экологию, оставляя стрелы в спинах вольнонаёмных сотрудников корпорации «Худ и компания, Инк.», жгущих костры в неположенных местах. На стрелах была надпись «Гринпис», что на древнеэльфийском означало «Всех убьем, одни на свете останемся, потому что мы гордые и благородные, вот, а вы все просто сволочи». На лбах повешенных за вывал мусора вне определенных мест они рисовали ножом на лбу трехлучевую звезду, более известную как «Птичья лапа». Особых проблем они никому не доставили, хотя за мусорные контейнеры в чаще леса им особое спасибо.
С особой жестокостью мстили эльфы за горькую участь пегой лошади. После того, что сделали с бедным животным шериф и гномы, оно, животное, не смогло больше жить, как раньше, и прибилось к бродячему цирку, где выполняло одновременно репертуар воздушного гимнаста, жонглера, атлета, клоуна и тяглового дойного животного. В цирке оно и познакомилось с эльфами, рассказало о своей нелегкой судьбе. Возмущенные таким варварством эльфы поклялись отныне и вовеки веков ездить только на пегих лошадях с перебитыми или сведенными клеймами. Обидчиков лошадки они поклялись убить, если представится возможность (см. подробнее. Бюллетень Добровольного Общества защиты зверей имени академика Павлова, Вавилон, Эльфдинбург, 1299 г.)
Первой жертвой мести должен был стать гном Рубин Худ (прим. ред.: вот и пойми эльфийскую логику).
Но эльфийская месть есть эльфийская месть. Она должна быть жестокой и бессмысленной с точки зрения остальных неперворожденных.
Основная её задача — вызывать оторопь и ужас. Для этого они изготовили двойника, который, действуя под видом Рубина Худа, должен был прибыть на турнир лучников и попасться на карманной краже последней медной монетки у бедной маленькой девочки, специально для этой цели гуманно ослепленной лучшими эльфийскими хирургами.
К сожалению, слишком хитрый план не удался. Во первых, пьяный писарь, составляющий списки участников турнира, переврал имя и в историю двойник попал под прозвищем Робин Гуд, да еще и приплел какого-то самовольно дезертировавшего из Святой земли Локсли.
Это счастливое недоразумение спасло эльфов от судебного преследования со стороны гномов за использования чужой торговой марки.
Во-вторых, двойник, по собственной инициативе, решил усугубить позор гнома пьяным дебошем. Он все-таки был натуральный эльф. Благородные эльфы изредка, в своем тесном кругу, тоже изрядно надираются (прим. корректора от эльфов: «чего греха таить, бывает. Но не надираются, а умеренно выпивают»). Но и в абсолютно помутненном состоянии они не опускаются до вульгарных улыбок или, тем более, смеха.
Даже будучи в совершеннейшую «сосиску», они ведут между собой неспешные беседы о бренности сущего, величии и благородстве эльфов и о предсказанной обреченности всех остальных. Иногда они позволяют себе спеть короткую (сто двадцать семь куплетов, после каждого куплета припев длинной в неделю) застольную песенку примерно той же тематики. Все остальное время благородные эльфы на пиру ведут себя выдержанно и чопорно, как колония королевских пингвинов на паркетном полу. (тексты эльфийских песен приведены на сайте Королевского Общества по запрещению пыток и в альманахе «Психология и Жизнь Замечательных Эльфов» Москва, Издательство Четвертой психо-неврологической клиники, 1999 г.)
С точки зрения эльфа, двойник опозорил гнома-освободителя распитием спиртного напитка до наступления обеденного часа. Это привело к непредсказуемому результату. Мало того, что эльф, используя видимую безнаказанность, выступая под чужим именем, устроил масштабный дебош с битьем посуды, собутыльников и стражи, он, пьяный эльф, в одиночку, существо, мягко говоря, непредсказуемое, еще взял, да и выиграл турнир.
Восторженные массы весь день до заката и закрытия корчмы носили победителя на руках. На зло шерифу.
К вечеру Робин Гуд напоминал оставшееся без древка знамя разбитой армии: не мог стоять самостоятельно, очень напоминал лоскуток, был таким пьяным и так измазал свой зеленый, как у истинного эльфа, костюм, что ноттингемский портной, кузен виночерпия, запатентовал идею маскировочной камуфлированной ткани и охотничьих курточек а-ля Робин Гуд.
Других результатов от мероприятия эльфам добиться не удалось, и они вернулись к своему обычному саботажу на коммуникациях. Дальнейшая биография эльфа-двойника легла в основу большинства художественных произведений, посвященных тем событиям. Это вполне понятно — куртуазную беллетристику как жанр литературы изобрели именно эльфы.(подробнее см. http://www.yandex.ru)
Как обычно, активное участие в войне эльфов заметили только те, кто случайно отстал от своих и сдуру забрел в чащу. Ни Шервудской Освободительной Народной армии Имени Сары Конор и Арнольда Ржавого, ни злобным угнетателям не было времени разбираться с мелкими назойливыми эко-диверсантами.
Скажем просто, что Шериф и Джон очень долго шли ноздря в ноздрю с ничейным счетом, пока Шерифа не уволили по служебному несоответствию (король как-то пошутил, а шериф не успел рассмеяться. Хорошо, голову не срубили).
После увольнения шериф, не прощаясь, покинул пределы юрисдикции короля. По слухам, далее примкнул к рыбному обозу неустановленной государственной принадлежности и в конце концов зарегистрировался в Семье Диких уральских Гномов (Эльф Пушкин, «История Пугачева», Архив Сухаревой башни, в Вавилоне не публиковалась).
Единственным результатом бурной деятельности обеих сторон было полное обесценивание графства Ноттингемшир как объекта недвижимости. Его купил за бесценок один корчмарь, пожелавший остаться неизвестным, гномья морда.
Тем временем семь гномов, во избежание бессмысленных жертв среди гномьей общественности, скрылись на нелегальном положении где-то в районе Женевского озера (в Шервуде просто не было свободных пятизвездочных явочных вилл и подполий).
Пользуясь отсутствием зрителей, «Худ и компания, Инк.» перестали изображать защитников и спасителей, даже перестали изображать всемером одного полового гиганта, и просто отдыхали от трудов праведных.
Лечили нервы горным воздухом и сыром.
Но присутствие в одном месте такого количества богатых молодых неженатых баронов, — во всяком случае, неженатых и одетых не хуже, чем бароны, — стало сигналом повышенной боевой готовности у свах и мамок всей Центральной Европы.
В связи с крестовыми походами в Европе наблюдался острый дефицит женихов. Для многих невест это был последний реальный шанс устроить свою личную жизнь хоть как-нибудь.
Невест, в основном корявых и безземельных, начали свозить возами, вагонами и даже кораблями. Такое нашествие послужило стартом для возникновения швейцарского туризма.
Невеста – скотина прихотливая, холеная, на земле спать не может, кашляет, с полу не ест, дизентерии опасается, жрать, что попало, отказывается, мол, воспитанная девушка, и, типа по незнанию, в рот тянет совершенно не для этого предназначенные природой вещи.
Держать её нужно обязательно под навесом и под строгим приглядом, а то она в первую же ночь теряет товарный вид и репутацию.
Хочешь, не хочешь, пришлось гномам потратить ноттингемское золото и инвестировать его в маленький инновационный проект.
Огромный наплыв незамужней золотой молодежи заставил гномов строить для них и, главное, для толпы сопровождающих лиц, отели; чтобы в отелях кто-то работал, пришлось срочно из бросовых реек, коряг, гипсокартона и папье-маше за один рабочий день возводить города-курорты. Чтобы можно было добраться до городов, пришлось построить дороги, чтобы ехать было нескучно, пришлось срочно насыпать везде Альпы. Кочевники-молдаване, кстати, справились и с этим.
Так корпорация «Худой и компания, Инк.», более известная в истории как «Клан Белоснежки», стала владельцем самого респектабельного, большого, чопорного, снобского и скучного борделя в Европе.
Поскольку технологии PR («пиара») уже были изобретены, гномы использовали их на всю катушку.
Праздной публике предложили широкую оздоровительную и развлекательную программу: бег с большим мешком продуктов вверх по заснеженному склону, затягивание канатом лыжников на вершину, солнечные, ввиду отсутствия горячей воды в номерах, ванны.
Особенно интересные развлечения предлагала корпорация невестам.
Современные историки так и не смогли раздобыть достоверных документов, позволяющих сказать, чем именно занимались незамужние девушки на курортах в те далекие времена.
Все невесты, так и не выйдя замуж, разъезжались по домам довольные, загоревшие, разрумянившиеся и пополневшие.
Их сочинения, «О, как я классно провела отпуск!!!» ходили по всем девичьим спальням в Европе в рукописных свитках. Тогда в Вавилоне впервые задумались, а так ли это хорошо – поголовная женская грамотность, но было уже поздно.
Курцшавель был объявлен местом паломничества, и все незамужние принцессы Европы отказывались выходить замуж, пока не съездят туда для проставления ритуальной свечки в Собор Растопыренной Гномьей Матери.
Их мамы, няньки, кормилицы, незамужние тетки и замужние старшие сестры, уже побывавшие на этом курорте и неоднократно совершившие ритуал в храме, всей толпой отправлялись провожать юное создание.
Внешне все выглядело совершенно благопристойно. Но если копнуть поглубже, мы увидим неприглядную картину. Бессовестный гном Кодак уже изобрел подслушивающий и подсматривающий артефакт (см. Приложение к данному документу, Выдержки из личного дела Гнома Кодака)
Теперь для лоббирования финансовых интересов любого из бесчисленных племянников семи гномов в любой точке Европы необходимо было всего лишь передать королеве, обер-фрейлине, жене министра обороны или казначеехе открытку с видами Курцшавеля и вложенными в неё фото- и звукозаписями.
И она сама делала все, чтобы её муж, продолжая оставаться в неведении, выполнил все, о чем его просит племянник. Видимо, приятные воспоминания о некоторых днях, и особенно ночах, проведенных в Курцшавеле, делали её сердце мягким, как воск. Особо сентиментальными оказывались самки венценосных и влиятельных особ. Во всяком случае, нет доказательств и свидетелей, которые бы позволили утверждать, что абсолютно белые и сильно пушистые гномы-аристократы опустились до примитивного шантажа. Как известно – гномы не оставляют свидетелей (см. Приложения к Великому Гномьему Учебнику Арифметики).
Грамотное использование административного ресурса позволило гномам занять практически господствующее положение в Европе. Был даже сформирован специальный Руководящий Орган, или Совет Семи (директоров). Но эта была теневая власть.
Она могла многое, но не могла передаваться по наследству. А главное, очередной визит очередного Вадима Заратустры с ордой орков интернационалистов — и все пришлось бы начинать сначала.
Ведь нельзя же поднимать народ на борьбу именем прибавочной стоимости, сверхприбыли и компромата.
Нужен был закон, утверждающий власть гномов в этой части Вавилона во веки веков. К сожалению, демократию, самый удобный и бескровный способ узаконить все, что угодно по разумной цене, еще не изобрел гном Маркс. Он еще не и не родился.
Другой способ подразумевал использование наёмных орочьих орд и тоже не прельщал. От орд потом очень трудно избавляться, да и косметический ремонт Европы вылетает обычно в копеечку.
Тут на историческую сцену взошла сама Белоснежка.
На её поучительном примере мы можем рассмотреть, что может произойти с девушкой из приличной семьи, связавшейся с гномами.
В реальности биография Игрока, зарегистрированного под ником «Белоснежка», очень мало напоминала персонажа, изображенного Диснеем (кстати, её дальним потомком). Единственное точное попадание — и та, и другая жили сразу с семью гномами.
Юная принцесса из небольшого и уже беднеющего королевского рода Европы, поддавшись тлетворному влиянию нимфетских журналов, программы «Дом 1» и «Космополитен», очень рано утратила веру в светлые идеалы и сделалась циничной эгоисткой.
С самого раннего детства начала она ходить под мост к троллям, тусоваться с местными панками и слушать пиратские записи группы «Секс Пистолз».
Как известно, общение с подмостными жителями никому ничего хорошего не принесло. У них она научилась пить, орать песни, драться и презирать любые законы. Не курила только потому, что гном Колумб еще только собирался смотаться в Америку, взять у тамошних эльфов кое-чего раскуриться.
Родители, естественно, были против. Матушка, так и вовсе померла в знак протеста еще при родах. Батюшка попытался повлиять на ребенка, но ему не хватало времени. То война, то переговоры о почетной капитуляции, чтобы не били венценосную особу пьяные орки, то пьянка с журналистами с рассказами о победе над орками, то очередная свадьба для поправки финансов.
После очередной крупной ссоры с батюшкой, на тему «уколоться ей веретеном или так переломаться», она собрала в рюкзак королевскую сокровищницу, написала записку «В моей смерти винить мачеху», бросила на берегу дворцового пруда свою старую одежду и отправилась на поиски тонких чувственных наслаждений.
В те далекие времена все дороги по привычке еще вели в Рим. Но на дорогах этих строго спрашивали документы. Их, по малолетству, Белоснежка еще не имела, поэтому пробиралась окольными путями вместе с кочевыми молдавскими эльфами и однажды ночью прибыла в Женеву.
От роду ей было тринадцать лет. С собой она имела еще одни джинсы, половину королевской сокровищницы, неясные подростковые амбиции и смутные предчувствия будущего величия.
В качестве козыря в рукаве имела она с собой регистрационную карту, где в графе «семья» синим по серебру значилось «Вольная Эльфа» и затертую колодой эльфийского таро.
Просто она еще не знала, какую судьбу готовит ей Игра, и, как и все желающие бунтовать, с максимальным комфортом вступила в кочевую молдавскую Эльфийскую коммуну.
От эльфов же ей достался ник «Белоснежка». Несмотря на длительное общение с гордыми Перворожденными, она так и не смогла избавиться от буржуазной привычки умываться каждый день, из-за чего она всегда выделялась среди остальных обитателей самоходной коммуны-табора.
От эльфов она приобрела много умений, повлиявших впоследствии на её судьбу и рейтинг.
Перворожденные, пользуясь наивностью девушки, пристрастили её к азартным играм, в первую очередь к картам. За несколько недель её нежные, не знавшие до этого никакой работы, королевские пальцы научились тасовать колоду так, что все тузы и короли шли туда, куда она хотела. И ангельская внешность её усыпляла всякие подозрения у партнера.
Противник расслаблялся и тут же в этом раскаивался. После того, как однажды Белоснежка впала в особый раж и выиграла за вечер все движимое и недвижимое имущество табора, гордые Перворожденные опоили её особым вином и оставили ночевать в лесу где-то под Мюнхеном. Слава ГИПу и ГАПу, не нашли завалившуюся за подкладку королевскую казну и, возможно, даже не надругались.
С тех пор она не пила вина и терпеть не могла немцев.
Ради справедливости следует отметить, что и немцы к ней тоже с тех самых пор теплых чувств не испытывают, вина тоже не пьют и в карты играют только на щелбаны.
Не удастся уже, наверное, установить, что конкретно произошло во время пешего круиза Белоснежки по городам, населенным пунктам и трактирам Баварии и Южной Саксонии.
Но вы, наверное, плохо знаете характер милой принцессы, а в будущем и крестной матери самого дерзкого, богатого и влиятельного гномьего клана в Европе, если думаете, что не произошло ничего интересного.
Если о её путешествии осталось меньше документальных свидетельств, чем об Аттиле, так это только потому, что гномы, даже если по недоразумению зарегистрировались как эльфы, свидетелей не оставляют. К тому же не стоит забывать, что хорошо воспитанный кем бы то ни было гном не стремится к дешевой популярности.
Естественно, в те технически отсталые времена большинство событий в Игре происходило посредством личных встреч. Случилось то, что должно было случиться.
Как только в поле зрения семи гномов попала яркая юная женщина, не проявляющая никакого желания выходить за них замуж, все они очень ей заинтересовались и, как следствие, влюбились.
Все семеро разом.
Очевидно, используя свое очарование как лом, она взломала их сердца и стала их единственной абсолютной повелительницей. Как конкретно это случилось — не так важно. Важнее, что оказалось возможным установить истину — и гномы могут любить. Её гномий титул звучит так: Повелитель Руководящего Органа.
В задачу составителя этого документа широкого доступа не входит просвещение широкого круга Игроков о подробностях половых отношений гномов. Отношения эти сами по себе столь запутаны и сложны, что сами могут явиться темой для отдельного исследования.Удивительно, как гномы сами ничего не путают и, несмотря ни на что, воспроизводят себе подобных. Интересующихся этим аспектом жизни гномов хочется отправить на официальный сайт любой гномьей семьи. Там вы наверняка получите интересующие вас сведения. Если вы, конечно, гном.
К истории создания клана Белоснежки это прямого отношения не имеет. Просто отличительной чертой гномов была способность мгновенно осваивать новые знания.
Итак, гномы обратили пристальное свое внимание на азартные игры. И раньше в карты и кости играли в каждой придорожной корчме. Но идея построить первое настоящее казино принадлежала именно Белоснежке. Что еще раз подтверждает, что, кем бы гном ни регистрировался, все равно останется гномом.
Новый бизнес потребовал новых вложении. Для этих целей нанятая гномами за еду юниорская сборная Евросоюза по военному делу, возглавляемая Белоснежкой, так и не утратившей эльфийской тяги к эффектным авантюрам, в экстренном порядке расшугали прижившихся на Лазурном берегу берберийских пиратов, решив проблему, угрожавшую Европе уже не один век, а заодно серьезно пополнив казну семи гномов.
Освободившееся место срочно без свидетелей, но юридически грамотно, закрепили за новым княжеством Монако.
Это было первое в Игре Вольное Княжество, Белоснежка и по сей день официально является его принцессой. Получив такие огромные средства и сборную Европы по военному делу Клан, руководимый Белоснежкой, решил закрепить свое политическое влияние. Это вполне обычная история. Первую часть жизни каждый гном добывает деньги, а последующую старается их сохранить. Сохранить их можно, только получив власть. Этим они и занялись.
Для удобства управления деньгами, поступающими из Курцшавеля, Монако, и, как не странно, из Ноттингема, да и из других уголков, где окопались многочисленные племянники и кузены Семи Гномов, был организован существующий и сегодня Г.Н.О.М.-банк (прим. ред.: есть мнение, что Клан Белоснежки каким-то неведомым способом просто получил исключительное влияние на уже давно существующее финансовое учреждение Игры). Значение его просто невозможно переоценить.
Опираясь на новые свои возможности и получив много свободного времени, члены Клана ударились в религию. Вспомнив заветы Балина Перволяйнена, основателя гномизма, они без нажима, но убедительно, напомнили всем известным им гномьим Семьям о необходимости принесения ежегодной золотой жертвы Матери Магме.
Жертва эта выражалась в добровольном и искреннем отправлении семи процентов золота, находящегося в распоряжении Семьи, в любое глубокое место, откуда его не смогли бы достать даже гномы.
Интересно, но факт, таких мест на планете не так много. Самое удобное место было предложено Кланом.
Дно Женевского озера показалось им идеальным местом для жертвоприношения. После недолгих, но ожесточенных дебатов, вошедших в историю Вавилона под названием «Столетняя война» все гномьи семьи согласились признать предложение Клана вполне приемлемым. У всех остальных был простой выбор: семь процентов или смерть.
Ежегодно на вавилонское рождество съезжаются в Швейцарию лидеры всех гномьих семей. Их окружают хмурые культуристы в костюмах от Хьюго Босс. Задача этих силачей отнюдь не обеспечение безопасности своих работодателей. Доброе расположение Клана само по себе является лучшей гарантией безопасности. И наоборот, никто на свете не может гарантировать безопасность и нормальную жизнь тому, кто этого доброго расположения лишился. Примеров тому и другому просто куча. Кеннеди (см. «Архив тамплиеров. Гномьи кланы Америки. Справочник-прайс») расположения лишился, а вот неистовый Фидель здравствует и по сей день, нагло демонстрируя крупнейшей в мире ядерной державе различные части тела, связанные с увлекательным гномьим детородным процессом, особенно бороду.
Нет, задача этих мордоворотов – помочь хозяину доставить несколько центнеров золота в слитках, монетах, ювелирных изделиях до офиса Клана.
Золото, передаваемое в распоряжение Клану, подлежит ритуальному утоплению в озере, о чем все лидеры семей получают официальную справку.
Для цивилизованной Европы поступок довольно дикий. Представьте себе, семеро пожилых гномов зимой, на арендованной лодке гребут по озеру и швыряют за борт предметы из благородного металла. Это просто дикость и несовременность в стиле орка Степана Разина.
Принцесса Монако упростила это мероприятие и предала ему особый шик. У эльфов это получается особенно хорошо. Теперь, во избежание экологических проблем, на дно отправляют не само золото, а его эквивалент в векселях Г.Н.О.М.-банка. Все честно, элегантно и не лишено определенного стиля.
Есть еще один маленький приработок.
Предприятие, позволяющее упрочить власть гномов в Вавилоне и заработать еще немножко денежек. Все это предприятие держится на личном желании Белоснежки выдумывать для толпы идиотов новые стили и моды. Мода на все — на вещи, машины, часы. Мода на мысли, манеры, образ жизни, сексуальные пристрастия, совесть, веру. Мода приносит Совету Семи немалую долю в доходах. Кроме этого мода позволяет «затачивать» следующее поколение Спящих под нужды гномизма. Гномы живут очень долго и часто работают на перспективу. Сегодня гномам принадлежит не только земля, золото, заводы, дороги, телевидение. Гномы, входящие в Совет Семи в настоящий момент, нередко скрываются под именами семи владельцев ведущих домов мод — Босс, Мюглер, Армани, Ричи, Версачи, Раббани, Саламандер.