Оглядываясь назад, она с почти физической болью в душе чувствовала, как быстро пролетела жизнь, по крайней мере, большая ее часть. А кажется, что все это было только вчера.
Такое происходило с ней: она не просто помнила себя ребенком или уже молоденькой девушкой, а ощущала все, что чувствовала тогда, как бы соединяясь душой с той собой, которую помнила. Все это казалось настолько реальным, что в этот момент она действительно становилась прежней маленькой девочкой с огромными, широко раскрытыми зелено-голубыми глазами и такого же цвета большим бантом на светлых в то время кудряшках.
Она ощущала и словно одновременно видела себя с мамой, идущими по хорошо знакомой улице. Улице, ведущей из детского сада домой.
Часто они заходили в казавшийся огромным и сказочным «Детский мир». Волшебная страна, из которой не хотелось уходить! А как велико было желание забрать с собой хотя бы маленький кусочек неповторимой сказки!
Это сейчас она понимает, каких трудов стоило маме устоять против соблазна не потратить последние деньги на игрушку своей любимой малышке. А тогда…
Мама рассказывала ей, уже взрослой:
– Идем с тобой из магазина, не купила понравившуюся куколку – ты плачешь изо всех сил: такое горе у тебя случилось, что мне и самой плакать хочется. Говорю: «Доченька, у мамы денежек нет сейчас, чтобы купить. Давай в другой раз». Какое там! Еще больше заливаешься. Или на землю сядешь и ну ногами сучить. Платьице чистенькое, а ты, не глядя, бухнешься, где идешь: в пыль, грязь или прямо в лужу.
– А ты что же? – каждый раз с интересом спрашивала она, хотя в который раз уже слышала и этот рассказ, и ответ на вопрос.
– Ну а я что? Если уговоры не помогают, оставлю тебя в этой пыли и дальше иду потихоньку. Все равно ведь знаю: побежишь догонять, сколько бы ни сидела там.
– Ну и как, бежала?
– Бежала. Куда же ты денешься? Ты хоть и вреднюшка была, но ведь не глупая. Боишься потеряться, от мамы отстать – вот и бежишь следом, орешь во всю глотку.
И вновь она ощущала себя той вредной и орущей, бегущей за мамой и боящейся ее потерять.
Всегда, сколько себя помнила, она боялась потерять.
Кого и что?
Это чувство жило в ней постоянно. Оно – словно некое живое существо, которое то лежит спокойно и дремлет, то вдруг просыпается и начинает будоражить ее с неистовой силой. Когда оно поселилось в ней? Наверное, еще до того, как она бежала за мамой?
Но об этом ее память ничего не говорила.
Оно просыпалось в душе из-за страха насовсем потерять свою мамочку.
Мама дежурила ночные смены в роддоме, часто ей было плохо с сердцем, она падала в обмороки. Тогда приходил кто-нибудь с работы и говорил, что мама не вернется домой. И становилось безумно страшно! Страшно от неизвестности того, что будет дальше.
Днем, когда мама приходила домой после бессонных ночей, она немного спала. И иногда это тоже вызывало страх – она дышала так беззвучно, как будто не дышала вовсе.
Ее маленькая дочка прикладывала крошечное зеркальце к маминым губам и с замиранием сердца ждала, запотеет оно или нет. Такое она видела по телевизору и навсегда запомнила – она запоминала важные для нее вещи. А это было очень важно! Потому что если зеркальце вдруг останется ясным, то надо срочно кого-то звать и спасать свою мамочку!
Она вновь ощутила охватившую ее волну любви и нежности. Эти чувства тоже жили в ней всегда и казались похожими на живые существа. Но существа добрые. Они заставляли ее смеяться и плакать от радости. От них становилось то щекотно в носу, и тогда хотелось плакать, правда, это были светлые слезы, не приносящие боли. То будоражили где-то внутри, и оттого хотелось смеяться и веселиться. Папа любил называть ее щебетуньей и колокольчиком – за ее звонкий, заливистый смех.
Она вообще очень любила порезвиться и пошалить. Настоящий вулканчик, постоянно извергающий из себя какие-то новые забавы, желания, заражающий своим неугомонным весельем всех вокруг или причиняющий массу беспокойств. Это уж как получалось.
Жизнь всегда раскрашена тысячами разноцветных красок, и так интересно в ней жить! Не важно, в каком возрасте, потому что тот жизнерадостный ребенок, который приходит в этот мир, всегда остается внутри нас, какими бы мы ни становились потом.
Просто одни забывают о нем и перестают чувствовать внутри себя, а кто-то продолжает жить вместе с ним, словно в нескольких измерениях одновременно.
И как легко бывает обидеть его, сделать больно.
Боль...
Это было нечто, живущее в ней и представлявшееся каким-то драконом, сосущим изнутри. Он поедал ее, стараясь забрать все, и не отпускал до тех пор, пока у нее не иссякали силы, не закрывались глаза. Тогда приходили пустота и равнодушие. Она лежала без движения, опустошенная, ни о чем больше не думающая. И лишь одна мысль назойливым молоточком откуда-то проникала в мозг: «Зачем все это? Зачем?»
– Зачем я живу? За что бывают такие муки? Почему все так? Кто я и отчего здесь? Ведь для чего-то я пришла в этот мир!
И, словно эхо, отзывался в ответ ее детский голосок. Она видела и чувствовала себя, сидящей на полу, прижавшей ладошки к ушам, произносящей, как заклинание, одни и те же слова.
Она покачивалась в такт им:
– Я… я… я… кто я?
Внимательно прислушивалась к себе самой, стараясь услышать ответ.
Что же слышала она? Что понимала тогда?
А ответ был – она это точно помнит! Помнит нечто огромное и таинственное, что приближало к себе и в то же время не пускало дальше. Существовал какой-то предел – табу, который невозможно было преодолеть. И это вызывало почтительный страх и благоговение одновременно с любопытством и желанием проникнуть вглубь.
Там находилась тайна.
Казалось, она знает эту тайну, но по необъяснимой и непонятной для нее причине забыла ее! Она обязательно должна! должна ее вспомнить! Ведь где-то в уголках памяти она непременно хранится! Ей чудилось, что сама она уже была когда-то, уже жила и знала нечто важное и значительное.
А интересно, есть ли кто-нибудь, кто знает, помнит это? И вообще, как другие люди – чувствуют ли они то же самое? Приходят ли им в голову такие же мысли?
Ведь каждый человек – это огромный и таинственный мир. И никогда, как бы хорошо ты ни знал его, как бы ни чувствовал, невозможно узнать целиком его мысли, его ощущения, его боль, радость, воспоминания. Можно представить себе, вообразить, но это не будет его – это будет твоим.
Как все необъяснимо, загадочно, непостижимо...
Для чего человек приходит в этот мир и почему должен уйти из него? Почему он оставляет любящих его людей? Кому нужно, чтобы все происходило именно так? И есть ли кто-нибудь, кто может изменить это? Знает ли кто ответ?
Почему люди встречаются и расстаются? Почему есть любовь и ненависть? Зачем есть зло? Для чего бывают войны? Неужели так трудно жить в мире с другими и с самим собой?
Одни уходят, другие – приходят, а вокруг продолжается жизнь. Есть нечто, не зависящее от наших мыслей и желаний. Словно кто-то все время старается испытать нас на прочность. Кого-то – больше, кого-то – меньше. Взвешивает на весах отпускаемое и наблюдает, выдержим ли.
Одним и малого много; другие – тонут, но карабкаются. Она вспомнила, как мама часто рассказывала ей про двух лягушек, попавших в кувшин со сметаной. Одна утонула без сопротивления: «Зачем буду силы терять? Все равно погибну!». Другая пыталась спастись и спаслась, перебирая лапками и взбив наконец масло.
Как просто и мудро. Может, это и есть истина жизни?
Как часто сложно бывает понять такие простые вещи! Как нередко усложняем то, что можно решить без боли и обид.
Как трудно бывает понять другого человека, принять его таким, какой он есть, без осуждения и протеста – с любовью в своей душе или хотя бы без ненависти.
Неужели нельзя просто жить и наслаждаться каждым днем, подаренным тебе?!
Ведь родился почему-то именно ты, хотя по многим причинам этого могло и не произойти.