Так уж случилось. В тот год, високосный год, на Южный полюс пришла Весна. Очень тёплая. И, когда Весна окончательно расположилась на самом высоком, леденистом и колючем айсберге, из Океана как выпрыгнул, вдруг, Пингвин.
Он был маленький. По сравнению, конечно, с Императорским брателлой. А, ну и что. Зато у него тоже был фрак. Красивый. Чёрный. Как надо, в общем.
Ну, вот. Выпрыгнул маленький Пингвин из Океана. Сильно так. Покатился по льду, и остановился перед айсбергом, где сидела Весна и распевала всякие солнечные песенки, разбрасывая вокруг себя пивные бутылки. Пустые. Весна шалила.
Пингвин, до этого дня, видел только прохладные вёсны. Тёплая ещё никогда не приходила. Лень ей было. И, вот, на тебе. Пришла. Сама. Да, ещё с пивом.
А Пингвин видел только водочные бутылки. Их разбрасывали, особенно по утрам, разноиностранноговорящие полярники. Пингвин набивал бутылки Снегом. Встряхивал. Снег, удивляясь отсутствию Большого Неба, неохотно падал на дно бутылки.
Пивные бутылки открывались с лёгким шипением и пеной. Пена походила на Океанскую и быстробегущий в никуда растаявший Снег.
Весна, солнечно щурясь, смотрела на Пингвина. Пингвин, приоткрыв клюв, смотрел на Весну.
- Ну, что? - первой и лениво начала разговор Весна.
- Ну, так, - ответствовал Пингвин. - А ты Весна?
- Угу. Весна. Тё-ёёё-плая, - мягко так сказала Весна.
- А почему до тебя приходили только прохладные и совсем холодные Вёсны? - справедливо спросил Пингвин.
- Потому что холодные – они быстрые. А, вот, я – тёплая и ленивая. Они меня опережали. И мне всегда доставалась Африка. Экваториальная.
- А нынче что? - заинтересовался Пингвин.
- А нынче... Зимой я их напоила холодным пивом. Они раскашлялись. Покрылись инеем. Теперь оттаивают в Африке. Там, где прошла моя молодость. Хитро? - лукаво спросила Тёплая Весна.
- Угу, - откликнулся Пингвин, поправляя фалды фрака и, усаживаясь на кусок льдины. - А ты надолго?
- А пока пиво не кончится. Где-то до июня...
- А можно мне бутылочку. Попробовать... Пи-и-иииво, - мечтательно протянул Пингвин.
- Можно. Только тогда я уйду несколько раньше. Не обидишься? - весело, по-пивному, спросила Весна.
- Неааа..., - немного задумчиво ответил Пингвин.
Они ещё долго сидели. Пили пиво. Разговаривали. Про Африку. Про водку-пьющих-каждую-ночь полярников. И, когда до айсберга добрела Ночь, пиво закончилось.
А они всё говорили и говорили. Уже взошла Большая Луна, и тогда Пингвин понял, вдруг, - Весна, Первая Тёплая Весна – ушла. А он говорит с Ночью.
"Значит, июнь пришёл. И Лето. А пиво закончилось", подумал Пингвин. Он вернулся к себе в пещерку. И, как-то совсем для себя неожиданно, заснул.
Ему снилась Тёплая Весна. Она опять опаивала пивом Холодные Вёсны. Они кашляли, но пили. Покрывались инеем, но всё равно пили. Потому что на халяву. А, значит, в следующем году опять придёт весёлая Тёплая Весна. С пивом. До самого июня.