В кабинет врача, освещаемый тусклыми лампочками, вошла яркая девочка. В волосах у нее сплетались бусины, дреды и провода. На руках она качала старую куклу. Врачи устало помалкивали. Как жаль, что нельзя открыть окно, в который раз медленно прожевывал эту мысль лысый врач. Действительно окно открывать было не положено, да и к тому же на улице полз зеленый туман.
- В чем дело? - резал врач.
- У моей куклы проблема с глазами - у Маши был тонкий неуверенный голос - посмотрите, она не может держать их закрытыми. Стоит мне их прикрыть, как они вновь открываются - а ведь это значит, что Маша никогда не сможет заснуть. А значить она очень очень устанет и умрет от утомления. Да, умрет - превратится в материю, понимаете? Вылечите мою Машеньку, пожалуйста.
Врачи, собравшиеся в кабинете (их было трое) даже не стали осматривать больную Машу - напротив, они грустно разглядывали девочку. Главный врач в молчании взял трубку телефона и набрал какой-то номер. Все замерли, ожидая развития событий. Все было предельно ясно - врач вызвал бригаду санитаров, чтобы они увезли девочку в сумасшедший дом. А два других врача, бывших в кабинете, не сговариваясь, подошли к девочке и схватили её за руки. Мелькнула молнией соблазнительная мысль обыскать девочку - залезть ей рукой поглубже в трусы - хорошенько прощупать её ранние свежие прелести - что она сделает эта дурочка, она даже, наверное, не понимает ничего.
Тут врач решительно стукнул по столу и визгливо вскричал: - Воровка!
Два других врача на секунду пришли в замешательство, но поняв замысел главного доктора, они скривились глумливой улыбкой.
Главный врач, брызжа старческой слюной, заявил, что тут же на столе лежала его личная очень ценная книга - а стоило ему отвлечься, чтобы сделать звонок, как книга исчезла. Разумеется, двое других врачей вне подозрения: во-первых, они сидели спокойно на своих местах в другом конце кабинета во время звонка, а во-вторых - это просто немыслимо.
Девочка ничего не могла даже возразить, врачи быстро обступили её и начали шарить своими руками по ее маленькому юному телу.
- Книга наверняка в трусах - сказал врач и тут же засунул туда свою мясистую ладонь. Конечно, очевидно было, что никакой книги девочка не прятала, однако каждый врач счел своим долгом тщательно и педантично обшарить тело девочки.
Наконец приехали санитары и также с энтузиазмом присоединились к поискам. Куклу Машу давно отбросили на кафельный пол - она лежала на спине и, не закрывая глаз, смотрела на сцену поиска пропавшей книги. Вскоре врачи настолько увлеклись и разгорячились поиском, что, уже нисколько не стесняясь, уложили девочку на кушетку, а сами достали свои инструменты, атаковав девочку со всех сторон, буквально разрывая её на части как изголодавшиеся псы.
Наконец, когда голод был утолен, а девочка лежала растерзанная на кушетке, главный врач отдал приказание везти девочку в сумасшедший дом. Затем санитары вкололи девочке препарат, от которого девочка погрузилась в сумеречное состояние, и погрузили ее в машину скорой помощи - не забыли заботливые врачи и куклу Машу, столь дорогую девочке - её положили рядом с девочкой - они вместе тряслись от движения машины и смотрели открытыми глазами куда-то вверх. Тут машина качнулась на повороте и их взгляды на мгновение встретились - в небе вспыхнула звезда.
В палате девочку с куклой давно уже ждал добрый волшебник, который нарочно притворился душевнобольным, чтобы помочь Маше. Одним движением руки он навеял на куклу сон и навеки прикрыл ей глаза, поставив её на подоконник. Тут же освободилась девочка и пустилась в пляс, распространяя неодолимые вибрации. Девочка плясала по коридору и все кто видел своими глазами этот танец, не могли сопротивляться волне, нахлынувшей на них. Так больные и ущербные женщины распрямлялись, восставали в роскоши своей, превращаясь в чарующих влекущих гурий из арабских сказок, сияли цветом звездного лотоса. А мужчины, видя танцующую девочку, самопроизвольно принимали божественные позы, и уста их наполнялись гремящими сокрушающими заклинаниями. Больница взорвалась в ночи фейерверком, огненным цветком нового эона. Пожарные ничего уже не могли поделать с неистовым пожаром, охватившим 22-ю городскую психиатрическую больницу, как утром сказали из голубого сияния телевизора.