Глава 8
"Лингам"
Лика лежала на кровати, отходя от яркого и сильного оргазма. Ее раб скорчился на полу, сильно сжал пульсирующий член между ног. Хотелось кончить, до крика хотелось разрядки, но невольник не смел умолять хозяйку о милости. Он поднялся, поцеловал ножку госпожи, лизнул ее, снизу вверх глядя на девушку.
- Хочешь кончить? – Спросила она.
- Очень, госпожа, позволь мне! – Простонал Сэм, лишаясь последних остатков гордости.
- Ты знаешь, что такое лингам? – Девушка приподнялась, повернувшись на бок и оперлась щекой на ладошку, взглянув на своего раба.
Сэм кивнул.
- В той куче барахла из пакета, найди мне эту вещицу и принеси сюда.
Раб быстро исполнил приказ. Он нашел каменную статуэтку, вырезанную в виде фаллоса и помещенную на прочную, устойчивую подставку.
С помощью этого предмета женщины Зулуста проводили ритуальное очищение плоти, другими словами лишались девственности.
«Она что, хочет использовать это?.. - Сэм с удивлением рассматривал лингам. – А меня заставить наблюдать, что ли? Какая дурь!».
Поставь на пол перед кроватью, чтобы мне было хорошо видно! – Приказала хозяйка и улыбнулась.
Невольник исполнил приказ и застыл, ожидая, что же будет дальше?
- И чего ты ждешь? – Девушка присела, свесив ножки с кровати.
- Чего?! – Не понял Сэм и покосился на лингам.
- Давай, садись на него!
- Как это?! – Не понял сразу мужчина и тут же содрогнулся всем телом, когда до него дошло что потребовала госпожа.
- Очень просто, вставай над ним и садись задницей! Или хочешь, чтобы я тебя насадила?!
- Госпожа… Я не могу!
Сэм думал, что она достаточно унизила его, и больше нет на свете ничего такого, что можно было бы придумать, оказалось, он сильно ошибался.
- Значит, насиловать ты можешь, а это сделать – нет?! Интересно у тебя получается!.. А напомни-ка мне, сколько часов боли я тебе простила вчера?
- Госпожа, сжалься! – Раб испуганно посмотрел на хозяйку, побледнел и покрылся испариной.
- Кажется, я приказала тебе отвечать! – Лика встала с кровати и топнула ножкой.
- Десять часов, госпожа! – Сэм кинулся в ноги госпожи, прижался к ним губами. – Смилуйся, не наказывай!..
- Тогда!.. – Девушка указала пальчиком на статуэтку. – Вперед!..
Мужчина отрицательно покачал головой, он не мог выполнить этот приказ.
- Ну что же, ты сам выбрал!.. – Лика убрала кровать, снова превратив гостевую каюту в камеру пыток.
- Сжалься! – Простонал ее невольник, распластавшись на полу.
- Пятнадцать часов боли! И на будущее, если я отменила наказание, то это не значит, что все баллы тут же сгорели, они остаются призрачным дамокловым мечом и возвращаются к тебе, как только ты вновь провинишься, и, естественно, к ним добавляются новые. Запомни это хорошенько, раб!
Девушка больше не слушала мольбы своего подчиненного, она презрительно глянула на него, сняла с его члена кожаное колечко, а затем активировала ошейник и ушла из каюты, закрыв за собой дверь.
- Я сделаю все что ты захочешь, все что угодно другое, только не это… Умоляю! – Взвыл пленник гостевой, сотрясаясь от многочисленных вспышек боли, посылаемых, проснувшимся, ошейником.
«Я ненавижу тебя! Как я тебя ненавижу!»
Ошейник тут же считал агрессию и усилил воздействие.
- Я не буду больше, не буду, прости!.. – Хрипел Сэм, колотясь головой об пол и, с ненавистью, глядя на лингам. И эта ненависть еще сильнее ударила по носителю, заставляя его сожалеть о непокорности. – Все, что ты захочешь, госпожа, все, что тебе будет угодно, я все сделаю… Сними боль!..
Конечно же раб знал, что бесполезно просить теперь, когда госпожа активировала ошейник и ушла из каюты, но другого ничего не оставалось, и надежда, что хозяйка сжалится и вернется, помогала держаться.
Сэм забился в угол, скорчившись от боли, сжал зубы до хруста, и мечты о смерти вновь заполнили сознание, а панический ужас перед еще большими мучениями, затопил все остальные чувства.
«Создатель, отведи от меня эту кару, сжалься, вразуми госпожу смилостивиться, пощадить меня!..»
Каким-то непостижимым образом, впервые за все эти дни пыток, нахлынули воспоминания.
Сэм задрожал, поскольку будто еще раз окунулся в прошлое.
Темный зал совета, где за длинным, выскобленным до белого цвета, деревянным столом, собралась вся семья, и каждый член клана с хищным интересом наблюдал за тем, как отец наказывает старшего сына.
Таков обычай: глава рода принимает вызов, того, кто осмелился заявить свои права на старшинство.
Гурам в свое время отвоевал власть у отца, вырвал зубами лидерство в клане, теперь вот, Дарк, старший сын, решился на вызов. И это оказалось неожиданностью. Никто не смел даже глаз поднять на старейшину, его боялись, уважали и ненавидели, но покуситься на власть, да еще так открыто, никто бы не осмелился.
Дарк ударил отца по лицу и, тем самым, вызвал его на бой. Они дрались на ножах, не чураясь запрещенных и грязных приемов, и каждый верил в свою победу. Но опыт и зрелость перевесили чашу судьбы.
Проигравшего притащили в зал совета, израненного, в изодранной, грязной одежде, бросили на пол, будто он какой-то бродяга. Созвали весь род, чтобы каждый смог увидеть, что ожидает любого, осмелившегося встать против своего господина.
Гурам вошел в зал и приказал закрыть тяжелые дубовые двери на засов и запалить факелы.
- Чтобы никто не посмел утверждать, что плохо видел!
Он степенно подошел к сыну и ухватил его за длинную черную косу, намотал волосы на руку, приподнимая стонущего мужчину, чтобы все могли увидеть, как избит и изможден побежденный соперник. Старейшина выхватил из-за пояса нож и одним махом срезал волосы с головы проигравшего.
- Теперь, я покажу тебе твое место, сопляк! – Прорычал Гурам и, приподняв задницу парня, жестко вошел в него. – Вот так! Знай свое место!
Все присутствующие в зале затаили дыхание. Кто-то не сводил глаз с дикой, жесткой сцены изнасилования, но были и такие, кто отвел взгляд, ни в силах вынести позор брата.
Сэм зажмурился от страха и отвращения, он и помыслить не мог, что отец способен на такое. Хотелось кричать во все горло, броситься вперед, ударить так, чтобы Гурам отлетел от Дарка и прекратил насилие. От ненависти сводило челюсти, но что мог сделать двенадцатилетний пацан, только сжимать кулаки в бессильной ярости, да мечтать, что однажды он станет взрослым и сильным, и тогда отомстит за брата.
- Всем смотреть! – Прорычал победитель, раздирая спину своей жертвы ногтями. – А ты, поверни свою морду к столу, чтобы каждый мог полюбоваться тобой!
Дарк покорно выполнил приказ господина, он не умолял его о милости, скрипя зубами терпел боль и стыд, лишь глотал горькие слезы обиды и яростно вглядывался в лица родственников.
- Ненавижу тебя! – Зычно крикнул Сэм. – Дай только срок, я тебя уничтожу!
Присутствующие в зале сразу же отступили от паренька, втянули головы в плечи, страшась, как бы гнев повелителя не пал и на них тоже.
- Щенок, тоже хочешь получить урок? – Гурам отбросил от себя истерзанное тело Дарка и подошел к младшему сыну, предотвратил попытку мальчишки сбежать, ухватив его за едва выросшие до плеч волосы, скрутил густые пряди в кулаке и одним ударом ножа отсек их.
- Поговори мне еще! – Рыкнул старейшина и, обернувшись к слугам, приказал. – Дарка обрить, дарую его храму Белого Вепря!
Израненного, изнасилованного парня гладко выбрили, связали и, кинув на простую телегу, повезли в храм.
Сэм шел рядом с телегой, держась за боковину, смотрел на брата.
- Я отомщу за тебя, слышишь?! – Слезы бежали по щекам, оставляя на грязной коже светлые полоски. – Убью этого гада и отомщу за тебя!
- Не перечь ему, вырасти! – Прошептал Дарк. – А дальше поступай как захочешь!
Телега пошла быстрее, заскрипели колеса, и мальчишка отстал, он еще бежал следом, выкрикивая свои детские клятвы, но потом споткнулся и упал, отстав окончательно.
- Я так и не отомстил за тебя, Дарк! – Сэм спрятал лицо в ладонях. – Я стал отцовским псом, готовым исполнить любой его приказ! А тебя я забыл, будто ты никогда не существовал, брат! Это мое наказание за невыполненные клятвы! Так мне и надо!
Ошейник, видимо, считав чувство раскаяния, снизил уровень боли, установив его на первоначальный, какой пожелала хозяйка.
Воспоминания не отпускали, затягивая в себя, с упорством зыбучих песков.
Старший брат никогда не задавался, в отличие от остальных братьев, он всегда был готов прийти на помощь, много знал и с радостью делился с младшим братишкой своими знаниями. Он учил его охотиться, и никогда не давал в обиду, всегда заступаясь за Сэма, иногда, тем самым, обращая отцовский гнев на себя.
Когда-то Дарк мечтал о том, чтобы сместить отца и установить в клане новые порядки. Именно поэтому он вызвал Гурама на бой, но, видимо, не готов оказался род к переменам. Молодого мятежника не поддержали, и он остался один на один с противником превосходящим его по силе. Молодой воин поспешил, а нужно было дождаться, когда подрастет Сэм, воспитанный в традиции почитания старшего брата, и уважавший Дарка, любивший его по-настоящему, готовый за него и в огонь, и в воду броситься. Настоящий союзник, который не предаст и не изменит выбранному однажды пути. Поторопился, понадеявшись на поддержку семьи, и лишился волос, а вместе с ними и воинской чести, потерял место за семейным столом по правую руку отца и стал монахом.
Едва отправив старшего сына служителем в храм, Гурам взялся за воспитание младшего.
- Я выбью из тебя всю дурь, ты раз и навсегда забудешь показывать зубы, щенок.
Он избивал Сэма до тех пор, пока мальчишка не терял сознание. А после, когда сознание возвращалось, все повторял вновь.
- Благодари брата и свою несдержанность!
- Ненавижу! – Орал Сэм, брызгая кровью. – Однажды я все равно убью тебя!
- Собаку воспитывают палкой, мой дорогой сын, и я воспитаю тебя лучшим образом! – И снова боль и унижение.
Отец не позволял младшему сыну отращивать волосы, обзывая его слабой девкой, недостойной бороды и косы воина.
- Только когда научишься выполнять мои приказы и с почтением смотреть на меня, только тогда я позволю тебе стать мужчиной! И только тогда прекращу бить тебя, будто ты шелудивая дворняга, запомни это!
И хотя в глазах все еще полыхал гнев, а мечта о кровавой расплате заполнила все существо мальчишки, Сэм все-таки смирился и, затаившись, придумал превосходный план: он просто обманет Гурама, выказывая ему свое мнимое почтение, обведет вокруг пальца, а потом, дождавшись подходящего случая, нанесет удар, сокрушительный и беспощадный.
Но вскоре, так хорошо придуманная, игра стала реальностью, и молодой человек забыл о своей ненависти. Отцовское воспитание действительно подействовало, и мальчик превратился в прекрасного цепного пса, – воина без жалости и сочувствия, в груди которого вместо сердца остался лишь кусок гнилой плоти, неспособной чувствовать.
Теперь не подчиниться Гураму и в мыслях больше не было. Любой его приказ исполнялся четко и безоговорочно. И вышколенный слуга не нуждался ни в добром слове, ни в ласке, ни в нежности. Любому, кто осмелился бы проявить сочувствие, Сэм мог проломить голову на раз, не задумываясь. А уж если бы кто-то вознамерился пойти против главы рода, то мог даже не ждать пощады, – цепной пес господина, сразил бы наглеца одним ударом, даже не моргнув глазом. Его боялись и ненавидели, прятали взгляды, страшась лютой злобы полыхающей в жестоких глазах младшего сына повелителя. И конечно же, никто из рода ни за что бы не осмелился бросить вызов старейшине, за спиной которого, тенью, стоял кровавый монстр.
Только раз Сэм видел брата, лишь однажды и мельком, когда приезжал с донесением от отца, уже взрослым, восемнадцатилетним воином, абсолютно преданным господину.
Высокий монах вышел к посланникам, не поднимая глаз, поклонился, принял письмо, и, не сказав ни слова, удалился.
- Узнал?! – Спросил Руган, занявший место старшего брата за семейным столом.
- А что, должен был?! – Откликнулся Сэм недовольно.
- Это Дарк!
- Я не знаю такого! – Молодой воин тронул бока коня пятками, посылая его вперед. – Поехали, господин ждать не станет!
Боль с новой силой прошила от макушки до кончиков пальцев ног, заставив кричать. И ушли воспоминания прошлого, рассеялись, оставив после себя лишь горечь раскаяния. А настоящее, жестокое болезненное, нахлынуло с новой силой, заставляя молить богов о смерти.
Госпожа появилась тогда, когда муки, казалось, превысили все мыслимые пределы.
- Сжалься! – Сэм извивался на полу. – Я сделаю, все, что ты хочешь!.. Только сними боль!
Лика тронула браслет на руке и отключила ошейник. Присела на порожек. Сэм же подполз к лингаму, взял его в руки, оставаясь на коленях приблизился к хозяйке, поставил статуэтку на пол перед ней.
- Я все сделаю, чтобы заслужить твое прощение! – Прошептал пленник и из его глаз закапали слезы.
- Я прощаю тебя, не надо! – Лика махнула рукой. – Только впредь не перечь мне, в следующий раз прощения не получишь, понял?!
- Спасибо, госпожа, я так тебе благодарен! – Сэм подполз к ногам хозяйки, прижался к ним губами, вдохнул сладкий запах женщины, закрыл глаза, чувствуя, как нарастает возбуждение. – Любое твое приказание, любое твое желание, все это для меня закон, прости, что посмел перечить, больше никогда такое не повторится.
Девушка погладила раба по лысой макушке и улыбнулась.
«Свежо предание!..» - Подумала она, но все-таки осталась довольна и словами, и поведением своего подчиненного.