Так ошибиться...
Они вновь были наедине. Один на один. И он снова не знал, как к ней подступиться.
Нет. Он её не стеснялся. Они были знакомы, причём, очень близко, вот уже пятнадцать лет. Он знал её всякую. И по-разному. И сзади. И спереди. Как облупленную, так и красивую. Он видел её насквозь. И даже сквозь неё.
А ещё он был левша. И это его унижало. Это добавляло уныния в его правостороннюю жизнь. То, что однажды ему подобный вошёл в литературную классику, его только раздражало. Потому что ему это не грозило. И он ненавидел блох.
Каждый раз, чтобы она поддалась, он придумывал что-нибудь новое. Чтобы раскрыть её для себя заново. Открыть так, чтобы стало светлее. Чтобы не жалеть о потраченном времени. Чтобы не потерять веру в свои силы и недюжинные способности.
Вот и теперь его мысль работала в усиленном режиме.
А, ведь, он был левша.
Как истинный профессионал, он не торопясь, прохаживался перед ней, напевая что-то вроде: "Та-та-та... Ля-ля-ля..." И мучительно думал: "Ну, как, как это сделать?"
Он присел на одно колено. Сложил губы трубочкой и вопросительно посмотрел на неё. Она хранила молчание. Она молча взирала на него, сидящего почти на корточках.
"Потому что я – левша", - тоскливо подумал он.
Она молчала и не двигалась. И, судя по всему, ни о чём не думала. Он нежно коснулся её губами. Где-то пониже, чем это принято. Эмоций - ноль.
"Чёртово дерево", - тоже без эмоций подумал он. Ему стало холодно.
Будучи мужчиной, нужно было хоть как-то оправдать своё существование на этой Земле, где он - левша.
Он прижался к ней щекой. Она была холодна. Как впрочем, и все пятнадцать лет, на протяжении, которых он её каждый день открывал для себя по-новому...
Он добился своего. Уже светало, когда он вошёл в неё. Упав на пол, он, абсолютно обессиливший, вдруг понял: ключи от дверного замка он держал в правой руке.
А, ведь, он был - левша.